Терир ощущала себя, мягко говоря, не очень хорошо. Львица была рада, что ей повезло не сломать себе какую-нибудь кость или не потерять сознание после падения в воду, но подобное действие всё ещё отрицательно сказывалось на физическом состоянии Теи, хотя бы из-за её собственного упрямства, ведь Терир продолжала стоять на всех четырёх лапах, тогда как сил на это уже не оставалось.  Странник начал казаться ей неплохим львом, но проявлять себя слабой рыжей одиночке всё равно не хотелось. Впрочем, от помощи серой подруги тыквенная особа не решила отказываться, потому очень скоро уже сидела рядом с Атем, плечом к плечу. Тем временем в животе начало урчать так, что, к счастью, подобную «музыку для ушей» слышала только сама львица. Проголодалась она сильно и, как ей показалось, Атем тоже должна была изрядно хотеть есть. К счастью, на этот раз Терир не пришлось проявлять инициативу. Она оказалась крайне рада, когда услышала голос подруги:
- Я буду благодарна, если вы поможете мне в охоте. Как видите, моя подруга сейчас не сможет поймать даже кролика, - это заставило Теи обдумать их нынешнее состояние со всех возможных сторон. Она сама сейчас не годилась буквально ни для чего, что уж говорить об охоте.  Да и Атем, должно быть, выдохлась, когда доставала рыжую львицу из воды, а единственным утешением для голодных желудков было только состояние здоровья. Однако рано или поздно хищникам всё равно следовало бы подумать о еде, а потому помощь нового знакомого, который так и не назвал своего имени, оказалась бы очень даже кстати. Терир с некоторой надеждой во взоре посмотрела на Маслахи, ведь, кто знает, может, только он сейчас проявит благородство и протянет им лапу помощи.
— К сожалению, я тоже устал после долгого перехода, да и лапу, вот, слегка повредил, - Теи едва заметно вздохнула. Ну что же, значит, еды им сегодня не видать, если только во сне. С другой стороны, ожидать многого от едва знакомого льва тоже было неправильно, в конце концов, странник не обязан им помогать, и Терир это понимала, потому не теряла времени даром и с выражением благодарности одаривала и льва, и его птичьего друга добродушной улыбкой, и чуть не ляпнула «сожалею, что такое произошло с Вашей лапой», в самый последний момент решив, что это будет уже слишком.
— Но у меня есть кое-что получше. Только никуда не уходите, хорошо?
- Обещаем, - с довольной улыбкой ответила Теи, напоминая сейчас маленького львёнка. Во взоре её появилось неподдельное любопытство, да и потом, куда же она в таком состоянии могла уйти? Ей явно не помешает сейчас небольшой отдых. Тем временем, инициатива быть главным собеседником львиц перешла к соколу. Теперь птица сидела достаточно близко, чтобы иметь возможность хорошо её рассмотреть. Терир всегда поражали эти звери, умеющие парить высоко над землёй. Пожалуй, в глубине своих собственных фантазий рыжая львица иногда и сама поднималась в небо на воображаемых крыльях. О, как это было прекрасно.
— Меня зовут Ниа Мачо, а этого невежу — Маслахи, - Теи несколько раз повторила имя про себя, чтобы теперь уж точно никогда не забыть. Наконец, тыквенная одиночка кивнула, быть может, самой себе.
-Очень приятно, Ниа, - ответила Терир с некоторым смущением, - Прости, что я так на тебя смотрела. Очень непривычно видеть, что лев путешествует с птицей. И всё же, как это на самом деле здорово. Вот у меня никогда друзей – птиц не было…
Львица на некоторое время замолчала, но потом добавила:
- Надеюсь, что теперь одна появится.
Последующее общение с соколом скорее носило относительный характер. Терир расспрашивала сапсана о том, где они с Маслахи путешествуют, на каких землях им удалось побывать. Что уж говорить, Теи любила такие истории.
— А вот и я! – львица обернулась и с удивлением охнула, увидев в удивительной близости от себя целый кусок замечательного мяса. Рыжая одиночка даже не обратила внимания на то, что её успели поклевать, да и плевать ей на это хотелось. НАСТОЯЩАЯ ЕДА!
- Благодарю Вас, - Теи посмотрела на Атем, будто бы говоря «посмотри, как нам повезло», - Мы очень признательны за помощь, но, неужели Вы не хотите разделись с нами трапезу?
И пока мысли самки были полностью заняты тушей и тем, что она скоро утолит свой голод, Маслахи задал ещё один вопрос, что заставило Терир отвлечься и напрячь свою память, чтобы вспомнить, о чём же всё-таки может идти речь.
- Да-да, конечно, есть и другие джунгли, - с сомнением проговорила тыквенная львица, - Но путь до них не близок. Впрочем, раз уж у Вас есть намерение туда добраться, то слушайте.  Озеро, у которого мы сейчас находимся, располагается в степи.
Терир определила направление и показала лапой за горизонт на север.
- Туда Вам дорога. Там земли прайда Нари, но нужно обойти их по границе и перейти Ущелье. Дальше всё просто, пойдёте вдоль реки и окажетесь у джунглей.

Атем слегка прикрыла глаза, опустив взгляд на лапу Странника. Она видела, что ему действительно больно, что бегать с этим повреждением - не самая удачная идея, и сочувствующе улыбнулась, причём сочувствие это адресовалось не только Маслахи, но и самой себе. Она потеряла единственного потенциального союзника в намеченной охоте, а значит, теперь ей оставалось надеяться только на собственные силы, коих, к большому сожалению Анавьохе, осталось не так много, как хотелось бы. Поймать что-то после такого долгого перехода и весёлого, смертельно опасного купания в озере было событием на грани фантастики. Но делать было нечего - как только они закончат разговор, она попытается, иначе им придётся после отдыха продолжить путь голодными - а кто знает, чем это обернётся. В наихудшем варианте развития событий что она, что Терир могут банально не дойти до намеченной цели.

- Что ж... - начала было Атем, собираясь поблагодарить льва хотя бы за то, что он вообще предложил свою помощь, но договорить не успела - Странник внезапно прервал её словами о том, что у него есть кое-что получше. Это заставило Тем приподнять брови в немом удивлении - что может быть лучше еды, особенно в данный момент? Сейчас ей хотелось только трёх вещей: завершить разговор, узнав для начала всё-таки имя молодого льва (вдруг доведётся встретиться ещё? Она была бы не против такой встречи), поесть (исполнение этого желания напрямую зависело от её собственной удачливости) и поспать (пожалуй, самое легковыполнимое). И что-то лучше этого навряд ли сейчас действительно было лучше.

Однако лев исчез в близлежащих зарослях, попросив не уходить, а на камень, находящийся неподалёку от Атем и Терир, приземлился его спутник, сокол-сапсан. Атем чуть склонила голову набок, вспомнив, как в детстве дружила с такой же благородной птицей - тогда ещё, когда жила в Оазисе. Того её друга звали Ахес, и он многому научил малышку из того, чему не могла её научить старая Анави - например, выслеживанию добычи. Он же и рассказал ей о землях за пустыней, а которые летал уже не раз - и именно в ночь после этого рассказа маленькой Анавьохе приснился отец, попросивший отправиться туда, когда она посчитает себя достаточно взрослой, и найти свою мать и сестру с братьями. Так что соколы, птицы мудрые и вольные, всегда вызывали у серой львицы лишь уважение - именно с этим чувством она и кивнула Ниа, запоминая его имя и имя нового знакомого (Маслахи, значит), и безмолвно говоря о том, что они-то свои имена уже назвали, и второй раз это делать бесполезно.

Пока Терир и Ниа мирно беседовали, Атем слушала их вполуха, думая над тем, что будет дальше, и над предстоящим им путём. К вулкану, к горе, возвышающейся над просторами саванны - вот куда лежит их дорога. Признаться, она была бы не против, если бы к их компании присоединился ещё и Странник - втроём в случае каких-то неприятностей будет защититься легче, да и идти будет ещё интереснее - но их дороги, верно, расходились, да и не стала бы она просить о подобном у едва знакомого льва. Конечно, она видела и знала, что Маслахи не причинит им вреда... Но все могут ошибаться. Кстати, о нём - неподалёку затрещали кусты, и покинувший их несколько минут назад Странник вернулся назад, таща в зубах огромную ногу антилопы гну. Сказать, что Анавьохе удивилась - ничего не сказать. Он дарит им свою добычу... Безвозмездно? Да, она рада, ведь это еда, чёрт возьми, а желудок уже сводит от голода, но в то же время это довольно странно. Сама бы она, несомненно, тоже бы поделилась, но она была львицей, живущей долгое-долгое время в обществе других зверей (львов в Оазисе можно было встретить очень мало), а он - львом, которые, как рассказывала Анави, часто большие собственники. Странник другой? Или её наставница заблуждалась? В любом случае, Атем безмерно была ему благодарна: этим подарком он сделал очень много.

- Спасибо, - улыбнулась львица и склонила голову в знак благодарности, а потом глянула на Терир, бедто отвечая - "я вижу, вижу". - Это и правда много лучше. Но... Я ничем не могу вам помочь.

Атем было досадно даже, что она не имела никакой информации - но, к счастью, их выручила Терир. Рыжая подруга начала вдохновенно объяснять, как пройти к тем, другим джунглям. Атем, склонившаяся было к еде, удивлённо покосилась на неё: и откуда она только знает? И почему, если жила на тех землях, не осталась там, а пришла к границе с пустыней? Те земли ведь гораздо более плодородны, да и жить на них легче. Впрочем, причины у Теи были свои - и когда-нибудь она наверняка расскажет о них Атем. Рано или поздно обе они расскажут друг другу обо всём.

«А ведь нам по пути», - машинально отметила львица, погружая острые клыки в холодное мясо и с наслаждением отрывая от него кусок. Вкус крови на губах и языке ещё больше распалил голод, но теперь было то, что его утолит, а значит, всё было много лучше, чем предполагалось. Снизу вверх посмотрев на Странника, она чуть сощурилась, продемонстрировав льву бесенят в серебристом взгляде - ещё одну безмолвную благодарность.

- Мы тоже идём в ту сторону, - заметила она, выпрямляясь. Проглотив кусок и проведя языком по тёмным губам, она почувствовала себя куда лучше, а потому и говорила теперь свободнее и охотнее. - Но нам пока придётся побыть здесь некоторое время. Так что, верно, единственное, что мне остаётся пожелать вам, Странник - это доброй дороги. И спасибо за помощь ещё раз.

Отредактировано Atem (9 Сен 2014 14:55:51)

начало игры.
Если бы друзья, которые шли всего в нескольких шагах от Коврика, не заметили бы, куда он свернул, то вряд ли и нашли бы его в ближайшие минут десять так точно. Заросли, которые росли вокруг озера по самым его краям, были достаточно высокими, чтобы скрыть льва, ну, если сам лев того хотел. А, не будь у Коврика такой яркой солнечной гривки, то его тёмное туловище бы и вовсе слилось с окружающей темнотой.
Но это время должно было продлиться совсем недолго: утро вот-вот наступит. Это Коврик понял, бросив беглый и не очень уверенный взгляд на горизонт, где проявлялись среди всеобщей новизны смятения и грозы первые лучи солнца. Наступление утра не займёт много времени: это обычно на становление ночи уходит оно в ощутимом количестве, а утро наступает быстро и внезапно. Или же только Коврику так кажется. Увы, он не мог поделиться своим мнением насчёт этого с кем-либо.
Лапы хищника были по колено погружены в воду, которая, несмотря на хаос и небольшую муть, поднятую перемещением Коврика по дну, оставалась впечатляюще прозрачной: даже в таком-то скудном освещении наш герой мог разглядеть кончики своих лап, которые игриво и несколько по-детски зарылись на две трети в грунт. Это вызывало у него всегда какие-то приятные воспоминания об его юности, поскольку в детскую пору наш лев любил баловаться в воде. Но он не мог рассказать кому-то о счастливых воспоминаниях детства: как с разгона вбегал в воду, как гонялся за косяками рыб, которые не представляли для него никакого интереса, кроме как объекта игр, как учился держаться на поверхности, когда лапы не доставали дна... Только по тому, насколько лев любит входить в воду, его друзья могут судить, что она ему очень нравится.
Воздух тут был приятный, а своеобразное спокойствие без веских причин охватывало душу. Ребята были тут не одни: об этом свидетельствовало шевеление в зарослях и у поверхности сразу в нескольких местах у озера, достаточно отдалённых от той точки, где стоял Коврик. Можно предположить, что в одиночестве (то бишь полном уединении тут с друзьями) это место показалось бы ещё прекраснее, обстановка бы приобрела своего рода торжественность и интимность.
Шевеления те не вызывали у Коврика особого внимания, покуда нечто достаточно внушительное и громоздкое не присоединилось к суматохе на приличном расстоянии от Коврика. Из-за господствования темноты, можно было с такого расстояния различить только сплошную тёмную фигуру, но ни её размеры, ни пронзительный гул, раздавшийся параллельно с размышлениями Коврика, не оставляли сомнений, что сам слон пожаловал испить водицы. Его появление несколько впечатлило Коврика, и тот восторженно обернулся через плечо с приоткрытой пастью, чтобы узнать, разделяют ли его друзья сий восторг, после чего вновь уставился на отдалённую фигуру, которая в скором времени удалилась восвояси.
После этого Коврику пришла мысль о том, что уж больно много времени он провёл, неподвижно стоя в воде, подобно истукану. И тут же вспомнил, что изначально подошёл к краю воды лишь для того, чтобы напиться, и немедленно опустил морду пониже, чтобы это и сделать, по пути встретив своё неприглядное отражение: взъерошенная грива, промокшая от пролившейся с неба воды, мокрая шерсть и какое-то выражение в глазах, которое было при нём всегда, сложно поддающееся описанию. В случае с Ковриком, только лишь глаза могли отражать его внутреннее состояние и передавать свои чувства друзьям, и они неплохо справлялись со своею обязанностью, стоит сказать. Наконец напившись, Коврик распрямил шею и развернулся в половину корпуса, чтобы направиться обратно на сушу. Рябь по воде исходила от движений хищника, а вода, стекавшая с его небольшой бородки и нижней части гривы, оставляла за собой дорожку из капель, которую тут же перекрывало тело.
Выбравшись целиком, Ковричек не стал отряхиваться, а только ещё раз оглядел своих друзей, чтобы убедиться, что все по-прежнему в сборе и услышать от кого-нибудь дальнейший план действий, под конец уставившись своими разноцветными глазами на Джина: мол, стоит полагать, что скажет он.

Приятный сюрприз удался: стоило Маслахи появиться перед львицами с целой ногой гну, как подруги тут же обменялись между собой удивлёнными и восхищёнными взглядами. От радости, что смог угодить самкам, и от гордости, что сам убил такое огромное травоядное, юный лев даже слегка приосанился и поднял подбородок, мол, вот какой я молодец, любуйтесь мной! Но буквально в следующее мгновение одиночка "сдулся", едва заметно сгорбив плечи и поджав губы — поблагодарив Маслахи за подаренное мясо, одна из львиц, Атем, ответила, что не может ничем помочь в поисках песочного. Казалось бы, чего огорчаться? Ведь о других джунглях не знала только серая... Но её ответ "Я ничем не могу помочь" Маслахи принял за "Мы ничем не можем помочь", и потому поднялся, готоваясь уже поблагодарить львиц за уделённое ему внимание и отправиться на поиски других джунглей... как слово взяла Терир:
— Да-да, конечно, есть и другие джунгли.
Одиночка тут же застыл, а выражение его морды из вначале удивлённого перетекло в заинтересованное, а по мере того, как тыквенная объясняла путь к джунглям, губы Маслахи и вовсе расплылись в радостной улыбке — он был настолько обрадован той новостью, что теперь не надо брести вслепую, что даже не обратил внимания на взгляды, которые бросала на него Атем (хотя в другой ситуации...).
— Вот спасибо! — от радости он даже слегка подскочил, секундой позже, правда, немного пожалев об этом — приземление на ранее вывихнутую лапу было не очень больным, но достаточно неприятным. Впрочем, Маслахи только крепче стиснул зубы, стараясь никак не выдать это чувство. — Тогда, пожалуй, мы отправимся прямо сейчас. Да, Ниа? — юнец бросил взгляд на сидевшего на камне сокола, будто спрашивая его: "Ты как, отдохнул? Готов лететь дальше?". В ответ сапсан лишь взмахнул крыльями и взмыл в воздух, давая понять льву, что с ним всё в порядке.
— Надеюсь, когда-нибудь мы встретимся вновь. Счастливой дороги.
— И вам всего хорошего. Буду только рад нашей следующей встрече, — и если первое предложение он сказал, смотря на Терир, то следующая фраза больше адресовалась Атем. Конечно, одиночка с радостью бы ещё раз поболтал и с Теи... Но серая самка при этом мимолётном знакомстве зацепила его немного больше.

>>> Русло реки Зубери >>>

Отредактировано Маслахи (22 Дек 2014 20:05:28)

Атем не снилось ничего. Совсем ничего. Это не было странным, ведь до того, как заснуть, она буквально валилась с лап от усталости, но именно сейчас серая львица предпочла бы увидеть отца во сне - ей хотелось знать, куда точно следует держать путь. Эрроу никогда не говорил дочери, где именно ей следует искать Шайку, а она теперь осознала, насколько огромна саванна - они  с Терир шли долго, а прошли совсем небольшое расстояние, и поиски могли затянуться очень надолго. Да и увенчаются ли они успехом, было неизвестно - хотя в этом Тем почти не сомневалась. Ведь не мог же отец, не будучи уверенным в том, что поиск завершится обретением, отправлять свою дочь в столь далёкое путешествие? Ведь, по сути, Анавьохе была ещё подростком - да, и за счёт своих размеров, и за счёт постоянно спокойного взгляда серебристо-серых глаз, и за счёт разумности и уверенности в каждом действии и шаге она казалась значительно старше, чем была на самом деле, но тем не менее, Атем не достигла ещё и двухлетнего возраста.

Её разбудил крик. Анавьохе, как и большинство кошек, даже в глубоком сне спала очень чутко, но крикнули так, что чуткость сна значения особого не имела - даже мёртвый услышит. Атем же, слегка вздрогнув, с трудом открыла глаза, на секунду зажмурившись, потому что веки казались тяжёлыми, словно скалы, и подняла голову, оглядываясь вокруг. Кричала Терир, однако никакой опасности не было - подруга, в отличие от самой серой львицы, похоже, видела сон - Атем заметила, как Теи, ещё не проснувшись окончательно, что-то шепчет. Собственно говоря, крика она тоже не разобрала - и была этому рада. Чужие сны - не её дело, пусть даже старая Анави нередко говорила, что именно через сны можно увидеть душу. Однако старая Анави была шаманом, и сильным шаманом, а вот Тем, сколько наставница, заменившая мать, с ней не билась, не могла совершить даже самый простой обряд - связи с духами она не имела совершенно, и лишь отец являлся исключением из правил.
Вновь положив голову на лапы, чтобы урвать ещё несколько минут отдыха, Атем из-под полуприкрытых век наблюдала за тем, как Терир просыпается. Уже через пару минут подруга позвала её - и серая львица поняла, что действительно пора - небо над головой уже окрашивалось жёлтыми и оранжевыми тонами приближающегося вечера, а до наступления ночи нужно было пройти хотя бы ещё немного.

- Ты кричала во сне, - заметила Анавьохе, неторопливо поднимаясь, выгибая спину дугой и вытягивая одну за другой все четыре лапы. Потянувшись, она уселась, обвив задние лапы хвостом, и принялась быстро приводить серую шерсть в порядок, очищая её от пыли и приставших травинок. Параллельно серебристый взгляд следил за тыквенной одиночкой - та сперва задумчиво созерцала озёрную гладь, а затем резко развернулась, устремив взгляд на гору в глубине саванны. Волнение, надежда, уверенность... Атем прежде такой Терир не видела. Серой львице стало безумно интересно, что же такое приснилось подруге, раз она проснулась такой. Да и вообще... столь частая смена настроений у эмоциональной тыквенной несколько удивляла Тем - сама она к подобному не привыкла.

Взятый за ориентир вулкан казался безмерно далёким, однако нужно было идти - Терир уже торопила, не умея усидеть на одном месте. Атем понимающе взглянула на подругу - ей и самой хотелось продолжить путь. У неё была цель, и была дорога к этой цели - и она обязательно достигнет, что бы ни случилось.

- Идём.

--------------------------Облачные степи

Твои возведенные скалы падали в облака, разбиваясь на тысячу обломков. Цветные осколки скал летели прямо в тебя, осколки попадали под ноги, впивались в спину, падали цветным дождем постепенно окружая тебя. Ты слышал звон каплей воды в этом пространстве, слышал крушение скал. Облака сгущались на горизонте, чернели, плыли на тебя, заставляя биться в истерике. Скалы падали все быстрее, подгоняемые ветром и пылью из мелких обломков. В голове звучала, какая то симфония, словно все это создавалось под особую мелодию, а ты был молчаливым дирижёром. Дирижером, который боится собственного произведения. Тьма накрывала тебя с головой, разбрасывая в стороны цветные молнии. Они продолжали пробуждать кашу, вязкую и грязную кашу в мыслях. Ты роешься в ней, напрягаешься, но ничего не можешь понять и осмыслить. Осколки стекла продолжали сыпаться на тебя, разрезая твою нежную кожу сверху в низ. Эти фиолетовые собаки, какого черта они куда-то тащат меня?
Мысль, к которой никого не придет нужный ответ. Мысль, которая ломает мозг. Ты смотрел на громадных фиолетовых псов и мелких, просто умилительных желтых песиков. Они грызлись между собой, стараясь утянуть тебя в разные стороны. Тебя пугала победа здоровенных псин, они казались тебе гончими ада. На горизонте упала еще одна скала. Осколки скал, летящие на ударной волне, проткнули псов. Они скулили и падали, растворялись в темноте. А ты сидел, в теплой лужи крови и боялся пошевелиться. Осколок стекла вошел в твое легкое, и ты мучительно умирал, хватая ртом воздух. Ты проснулся.
Ты лежал на холодном полу пещеры, непонимающе хлопая глазами. Несколько секунд ты приходил в себя, прекращая ожидать появления новых псов из кромешной тьмы. Ты медленно положил голову на лапы, всматриваясь в стены небольшой пещеры. Которое на несколько ночей стали тебе домом. Мелкие капли воды пролетают в пространстве и падают, издавая тихий звук. Залетевший ветер разносит все запахи затхлости и старья. Пол покрывая многолетний слой пыли, которую так и хочется отсюда убрать. Почти каждый угол, каждая стена находиться в кромешной тьме.
Ты переворачиваешься на спину, с интересом осматривая узоры на потолке пещеры. Где же сейчас твой брат? В очередной раз разбивает сердце юной львичке? Или же подобно тебе наслаждается одиночеством.
Он ушел несколько лун назад, как только вы достигли этих земель.
Мне кажется, или я скучаю?
Ты поднялся на лапы и потянулся, зевнув. Пару раз облизав свои белые лапы ты направляешься к выходу.  Ты постепенно приближаешься к свету, такому не привычному, что приходиться идти практически закрыв глаза. Ты стоишь на месте, позволяя глазам привыкнуть к свету. Он кажется безумно ярким, после двух дневного прибывания в пещере. С каждым твоим шагом ты все отчетливее слышишь шум воды. Ты выбрал это место не случайно. В отличии от многих львов в пустыне Вьянсон просто обожал воду. Пещера у водоема кишащего едой, что может быть лучше? Пока остальные дохнут от засухи и голода ты набивал свое брюхо едой. В отличии от своего младшего братишки, ты не был привередой и мог сожрать все от рыбы до бегемота.
Ты вышел из своей пещеры слегка прищуриваясь от режущего глаза света. Твоя пещера находилась практически рядом с небольшим южным озером. Ты присел у кромки воды приводя свою взъерошенную шерсть в порядок. Ты терпеть не мог пыль и грязь на своей прекрасной черно-белой шерсти. Неожиданно твой нос улавливает запахи свежего мяса. И мгновенно твой пустой желудок напоминает о себе. Ты принюхиваешься стараясь понять откуда же доносится этот дивный запах. Неожиданно твой взгляд падает на озеро. По кристально чистой воде плывет небольшой бардовый кораблик. Кусок мяса мирно покачивается на волнах, подплывая все ближе к тебе.
Оуу завтрак с доставкой на дом
Ты смеешься словно идиот, пугая своим смехом птиц. Они взлетают в серое небо, спасаясь от черно-белого безумца. Ты с разгону прыгаешь в воду и плывешь на встречу своему завтраку. Вода приятно охлаждает, а из головы наконец уходят все остатки ужасного сна. Ты подплываешь совсем близко к кораблику и хватаешь с него свой завтрак.
Да, ты сейчас нагло забрал пойманую кем-то добычу. Но вдряд ли она ему была очень нужна, раз оказалась посередине озера.
"интересно, что за дурак это сделал?"
Твои глаза прикованы к лодочке из дерева. Даже такому пню как ты будет понятно, что мясо положили сюда не случайно. Но это из проблемы, а никак не твои. Сжав в пасти драгоценную ношу ты плывешь к берегу. Чуть дальше от тебя на берегу стоит лев. Ты закатываешь глаза надеясь, что он тебя не заметит. Каждый взрослый качек хочет отобрать еду у подростка. Хорошо, когда рядом есть брат. Ты тяжко вздохнул кинув свою драгоценную ношу на землю и упал рядом.
"Да. Я скучаю по этому эгоисту"

-----) Откуда-то.
Неутомима жизнь слепого бродяги. Нет дома, нет семьи, нет здоровья - только чистое небо над тобою и просторы, которых ты не видишь. Бреди, куда хочешь, никто не ждет тебя.
Анаэрон тащился, усталый от многочасового похода; но во рту сохло, и мучала жажда. Так что приходилось идти, идти, идти - за неуловимым запахом влаги и еле слышным пощелкиванием клювами сонных озерных птиц.
Слепой неуверенно остановился, потянув носом прохладный воздух, зашевелив усами и повернув изможденную морду в сторону воды. Она была рядом, буквально один прыжок до края, но серый опасался подходить близко - крокодилы. Вот что, а вот этих зверей Анаэрон боялся до тряски: неспособный их увидеть, он покладался на свой слух, ибо нюх в этом бессильный... и на банальное везение.
Постояв в неподвижном состоянии пару минут, слепой все же осторожно, шаг за шагом начал подходить к ценной жидкости, ощупывая чуткими пальцами лап влажный песок. Все казалось мирным и спокойным, но параноидальный серый не зря прожил относительно долго в таком покалеченном состоянии - осторожность. Другой лев, скорее всего, не стал бы заморачиваться таким простым ритуалом, как питье, но Анаэрон очень хотел жить. Очень-очень.
Дойдя к воде, серый опустил голову и принялся быстро хлебать, как будто боялся, что у него ее вот-вот отберут. Впринципе, такова жизнь - у омег, калек и тому прочих зачастую все отбирают, чтоб померли побыстрее.
Впрочем, чего это мы о грустном?
Анаэрон, напившись, несколько поколебался, но все же зашел на мелководье и принялся с удовольствием барахтаться в воде, омывая грязь и песок. Брызги летели на все стороны, но слепого это не интересовало: неожиданно рассмеявшись, громко и весело, Анаэрон принялся подпрыгивать вверх, словно львенок за бабочкой, пытаясь дотянутся лапой до неба, которого он не видел.

Отредактировано Анаэрон (11 Ноя 2014 18:16:23)

Счастье - чувство непонятное. Каждый чувствует его по-своему, при этом счастье одного зачастую отличается от счастья другого. Слишком многогранно, слишком неясно.
С пяти месяцев - времени, когда он несчастливо потерял родных, прайд, зрение - Анаэрон привык к тому, что жизнь не столь радужна, чтобы давать ему, слепому, поблажки. Для того, чтобы выжить, он вынужден был держать себя в лапах, контролировать каждый свой шаг в этой черной пустоте, которую видел вместо яркого мира, и к чему-то стремиться. Опустить лапы - вот что может быть самым худшим в этой ситуации. Надежда должна жить - пусть хоть не надежда на излечение или месть, но все же надежда на то, что однажды его бесконечный голодный путь закончится, и он найдет место, где его будут любить - совсем как в далеком детстве.
Серый позволил сейчас, чтобы чувство постоянного самоконтроля и страха отпустили его. Он прыгал, чуя на шкуре и на морде летящие капельки воды, протягивал лапы вверх: звук хлюпающей воды, тепло, влажность и свой собственный приятный смех дурманили. Слепой сейчас просто наслаждался - наслаждался после страшных и изматывающих дней.
В голове пестрели совершенно яркие и соблазнительные мысли. Все же Анаэрон был молодым, совсем юным львом - если бы не злоключение, приключившееся с ним и его прайдом, то это было бы видно, без этих устрашающих шрамов и блеклых глаз. Вдобавок, вряд ли он был бы тогда столь худым и потрепанным.
Наконец, несколько устав, Анаэрон энергично потряс головой, высушивая гиеноподобную колтунистую гриву. Конечно же, длинная челка не могла мешать слепому льву, но мокрые пряди на изрядно покромсанной морде раздражали.
Встряхнув в последний раз гривой, серый чмыхнул, очищая ноздри от воды... и нос, став более чутким от влажности, внезапно уловил незнакомый львиный запах. Правда, сильно слабый от отсутствие ветра, но Анаэрон резко напрягся и поднялся, продолжая стоять в воде.
Показалось?
Нет, слепой слишком привык к тому, что "показалось" зачастую означает совершенно противоположное.
Но проблема была в том, что серый не мог определить, с какой стороны находился незнакомец и насколько далеко. Нахмурившись, Анаэрон сморщил нос, выпушив усы, и попытался уловить хоть что-нибудь при совершенно безветренном теперь воздухе.
Побрел в воду помыться, называется... - Слепой нервировал, не насмеливаясь выйти на берег. - ...Идиот.
К его счастью, незнакомец не стал измываться над растерянностью Анаэрона, и отозвался:
- Привет.
И чьи-то лапы спокойно и как будто специально громко захлюпали по направлению к серому.
Поколебавшись, слепой шагнул навстречу незнакомцу, к берегу, теперь более явно чуя запах пыли, сырости, какой-то птицы и относительно резкий запах шерсти - самца.
Хотя, судя по голосу и звукам, которые незнакомец выдает при ходьбе, вряд ли это громадный лев. Скорей ниже костлявого дрыща Анаэрона  - ба, возможно даже и подросток.
- Здраствуй. - Серый привык обращаться на "Вы" к незнакомцам, но раз совбеседник поставил свое условие - пускай.
Морду Анаэрон держал опущенной, как будто смотрел под лапы.
Казалось бы - слепой, но стыдился своего увечья и боялся, что это отпугнет других. Разве кому приятно смотреть на шрамы и неподвижные блеклые глаза? Пускай черные пряди хоть немного, да закроют морду.
- Одиночка? - Впрочем, на этот вопрос слепой не требовал ответа: он знал, как пахнут, ходят - сыто, вальяжно и спокойно - и с какой интонацией говорят прайдовские. Да и зачастую территорий прайдов Анаэрон избегал. Так что слепой продолжил:
- Впервые за этот месяц со мной поздоровались. Так что большое спасибо, мне это действительно приятно. Обычно меня...э-э-э... просто выпроваживают подальше. - Не смотря на последние слова, губы серого передернулись в улыбке.
- Мало ли, пачкаю воду, калека и все такое. - Буднично продолжил, с интересом поднимая уши в ожидании ответа:
- А как ты поживаешь?
Банальные вопросы. Как же давно он их никому не задавал.

Отредактировано Анаэрон (15 Ноя 2014 06:49:28)

Начало игры

Тишина. Такая усыпляющая, определённо несколько раздражающая и заставляющая нервно крутить головой в поисках хоть каких-нибудь интересных звуковых сигналов тишина. Хотелось разбавить её, пусть даже завыванием, улюлюканьем да хоть чем-нибудь! Джинн просто не мог больше вслушиваться в звуки природы. Душа пела, и льву мечталось тоже наполнить лёгкие воздухом до предела и выдать пару-тройку высоких нот, переходящих на крик. Но он молчал, угнетённый тем, что каждый раз, когда голова его сосредотачивалась на пении, под лапы попадалась пара-тройка увесистых коряг или длинных вьющихся растений, которые то и дело норовили повалить льва на сырую землю.   В итоге,  Джинн оказался в самом конце небольшой компании,  являясь неким замыкающим звеном, которое не столько защищало со спины, сколько не раздражало с большого расстояния некоторых особо раздражительных личностей красного цвета своим бормотанием и бесконечной болтовнёй. А поговорить то хотелось!
-«Жаль, Ала нет сейчас с нами», - подумал лев несколько огорчённо, припоминая всё то, что случилось за ближайшую пару дней, хотя вспоминать поди и нечего не нужно было, ведь он помнил всё так, будто это произошло несколько часов назад. За подобными размышлениями Джинн выпутывался из очередного плюща, неловко перескакивая с лапы на лапу. Пыхтя и хмурясь, он старался как можно сильнее дёрнуть растение, дабы то, наконец, соизволило отпустить пленника. Но с каждым новым движением лев путался в зелёных лозах всё больше и больше. Наконец, уставший, он присел на землю, однако в тот же миг вскочил, в немом удивлении уставившись прямо перед собой. Впрочем, немым оно было лишь до той поры, пока Джинн не оправился от шока.
- Коврик? Яго? Ау, где все-е-е-е? Если это шутка, то мне как-то не очень смешно, – ко льву начало приходить осознание того, что он стоит один среди густых зарослей, тогда как его друзья, должно быть, не заметили его отсутствие и продолжили путь. И если Джинн был взволнован, когда не смог выпутаться из проклятущего растения, то сейчас к нему подкралась паника. Бедолага начал брыкаться, валиться с лап, снова подниматься и опять падать, при этом попутно крича в пустоту. К счастью или радости, растения оказались крайне недолговечны. Когда Джинн в очередной раз попытался прыгнуть вперёд, лиана оборвалась, и лев, произнеся неловкое «упс», кубарем полетел вперёд, сбивая на своём пути всю растительность, которая только попадалась.
-«Отлично. Кто-то занимается полезными делами, а я – порчей красивого ландшафта», - так Джинни и катился, оставляя за собой промятую дорогу на траве, пока эта самая дорога не оборвалась. В тот момент лев увидел нечто синее, услышал журчание воды, облегчённо вздохнул и с громким плюх ушёл с головой, скрывшись под прозрачной гладью Южного озера.  Джинн зажмурился, ощущая, как в нос и уши попадает вода. Кое как лев выгреб к берегу, чувствуя, как его чёрная косичка безвольно упала на морду, мокрая после незапланированного купания. Джинни выплюнул воду, которая попала в рот. Взор его глаз упал на Коврика, стоявшего на берегу. С шерсти друга тоже стекали капли. На морде Джинна появилась улыбка:
- А ты, погляжу, времени даром не терял, - лев покачал головой, пытаясь стряхнуть с неё лишнюю влагу, - Знаешь, что я тебе скажу, Коврище? Мне, Айхею не даст соврать, нравится это местечко. Живописно, я бы сказал.

У всех есть какие-то слабости, которые мешают - а, возможно и наоборот, помогают - жить.
Анаэрон страдал любопытством, хоть и подкрепленным неуверенностью и стеснительностью. Он любил поговорить, узнавать что-нибудь новое, даже совсем ему не нужное, а самым интересным ему всегда был сам собеседник как обьект, которому он может помочь хоть чем-нибудь. Возможно, это со стороны казалось преувеличением или ложной заботливостью, но серый все же был добряком и альтруистом. Чужие проблемы его беспокоили больше, чем своя собственная слепая тушка.
В отличие от серого, незнакомец все же был не столь болтлив. Осознание того, что он, Анаэрон, может стеснять собеседника своим словесным потоком, было болезненным - и слепой вздохнул, пытаясь успокоиться.
- Прости, я просто давно ни с кем не разговаривал. - Оправдывание, по его мнению, звучало жалко и ничтожно, поэтому лев, хватив ртом воздух, окончательно замолчал.
Накинулся на зверя, как жаждущий к луже, затараторил, как ворона, облил своими проблемами, которые ему ни к чему. Эгоист я.
Тем временем незнакомец сел, шумно опуская тело на песок.
— Эм... здесь не моя территория, и ты можешь оставаться здесь, сколько захочешь.
Слепой хмыкнул:
- У бродяг нет территорий, они пользуются ничейными. Если сегодня какой-то одиночка отганяет всех от озера, то завтра кто-то покрупнее отгонит именно его. Выживают сильнейшие, а остальным нужно приспосабливаться... как-нибудь. - Он замолчал, но вполне серьезно добавил:
- Думаю, через полгода ты вполне можешь быть угрозой многих таких неприспособленцев, как я, а еще через год - и более сильных и злых агрессоров. Ты же подросток, или я ошибаюсь? - Анаэрон втянул запах собеседника. - Я именно подростком начал свой путь. - Он отвел голову и уставился слепым взглядом куда-то в сторону.
Мда, недолго он молчал.
— Меня зовут Фургал. Я здесь недавно. Вроде как я... путешествую.
- Анаэрон. Очень приятно. - Серый повернул голову обратно и весело добавил:
- Балабол и, в общем, брожу сам не знаю куда и зачем, собираю слухи. Если бы еще красиво бы петь умел о том, что я пережил, то явно был бы бардом. - Он запнулся и рассеяно дернул рваным ухом. - Или у вас нет бардов?
Впрочем, ему пока что в саванне не встречался ни один. Жаль.
— А здесь неплохое место. Спокойное, и добычи много.
- Все верно. И нет дождей с разными гадостями. - Он нахмурился. - Еле ушел, о Вулканы. Разит смертью, гнилью и болезнями. Вдобавок, эти холодная вода с неба, которая сбивает с ног...
Анаэрон явно увлекся, но потом спохватился и виновато замолчал.

Отредактировано Анаэрон (28 Ноя 2014 19:24:53)

-------→>>Начало игры<<<--------

Когда ты сытый и довольный, то в голову неминуемо забредают всякие глупости. Яго был в этот день сытым и довольным, а потому, снова подстрекая бедного Абу на шалости, сумел оторваться с ним от общей компании. Пока они с молодым львом пытались совершить пакость, а именно, разбудить слона, который, к слову, был не рад этому и решили надавать по неспокойным задницам наших львов, чтобы меньше буянили. Но те, решив, что это наказание будет лишним, с визгом кинулись бежать, и, затерявшись в зарослях, затеряли и друг друга.
Не сказать, что Яго был сильно обеспокоен потерей Абу, потому что считал, что молодой лев сам сможет выбраться из передряги и сам сможет соответственно найти своих. Мало того, он даже не винил в себя в этом побеге: а что, у Абу есть свои мозги, вот пущай и думает сам! Нечего было идти за Яго! Поэтому, Яго окончательно расслабленный тишиной и покоем, славно прогуливался между растениями, насвистываю про себя незамысловатую песенку.
Те минутки блаженства и покоя были для него сродни чему-то прекрасному. Порою, он уставал от своих друзей, от их нравоучений и лекций, о том, как нужно жить правильно, как вести себя в той или иной ситуации. Хотя лекции были весьма редко, только тогда, когда Яго накосячит (а косяки у него были довольно большие чаще всего), сам лев все преувеличивал, считая, что его товарищи оценивают его слишком резко и строго.
А теперь тишина и покой. Он даже не боялся заблудиться и не найти Джина, Абу, Коврика и Алладина. Все полагался на "авось".
"Авось найдемся", - беззаботно и в этот раз решил самец и сам того не желая, искал приключения.
Но судьба ни в какую не хотела разлучать наших героев, а потому уже совсем скоро Яго услышал призыв Джина. Делать нечего, нужно найтись, иначе потом будут проблемы. Хотя, проблемы у него и сейчас будут, хотя бы потому что он явился без Абу.
Лев направился на зов, пролез сквозь кусты, цепляя своей оригинальной гривой листья и всякого рода липкие части цветков. Пыльца, которая витала тут от растений, невольно щекотала нос, поэтому Яго остановился на пару минут и смачно чихнул, отчего подскользнулся и вылетел прямо к берегу южного озера, где его взору и представились друзья, не терявшие время зря. Вода, по видимому, была как раз что надо.
Но Яго, не то из вредности своей, а не то и нежелания, присел прямо на берегу, у воды, обвив хвостом свои лапы. Хотелось бы улизнуть, но или Коврик или Джинн точно его заметили, потому что пока летел, пока приземлился, уж точно успел наделать шуму, да не молча же воскликнул от неожиданного падения. Придется сидеть.

Джинн неловко улыбнулся, наблюдая за тем, как Коврик, которого лев невольно забрызгал каплями воды, когда выходил на берег, закивал в ответ. Право, одиночка был бы удивлён, если его друг вдруг выразил своё несогласие. В конце концов, Южное озеро и впрямь оказалось местечком крайне привлекательным для долгого времяпрепровождения – красиво, спокойно и, несомненно, неиссякаемо в плане утоления жажды. Ну чего ещё можно желать для хорошей жизни? Джинни хотел было сказать это своему другу, но, только он открыл рот, шум с противоположной стороны отвлёк его внимание, заставив тут же забыть о запланированном раннее и с уверенностью направиться туда, где только что раздавались шорохи. Оказалось это в нескольких метрах от местоположения льва, у самого берега озера. Джинну не потребовалось много времени, чтобы признать в появившемся перед ним субъекте Яго, впрочем, появлению чуть более ворчливого участника их небольшой команды лев тоже был рад, чего не скрывал, со всего размаху хлопнув красного друга по плечу. Пожалуй, приветствие получилось слишком «с лап сшибательным», однако Джинн не придал этому особого значения, продолжая радоваться появлению Яго, как если бы не видел его уже несколько лет или даже больше.
- Здравствуй-здравствуй, птичка наша певчая, - посмеиваясь, сказал рыжий лев, ощущая, как капли воды стекают по его косичке и попадают прямо на нос, заставляя того нервно вздрагивать, словно перед громким чихом. Однако даже это не омрачало происходящего и, всё бы ничего, но рано или поздно Джинн должен был обратить внимание на один подозрительный факт – перед ним стоял только Яго. Никаких признаком малыша – Абу, хотя лев был уверен, что утром застал их вместе, отправляющимися на очередную безумную вылазку. Выражение его довольной морды тут же изменилось на сосредоточенно-удивлённое, будто Джинни вдруг заинтересовался тайнами бытия и не мог решить, а что же всё-таки появилось раньше – курица или яйцо. От напряжения тут же изогнулись густые чёрные брови, а голубые глаза сразу остановились на Яго, выражая не столько негодование, сколько непонимание:
- Ну и где же Абу? – наконец, спросил Джинн без предисловий, прикусив свои чёрные губы. Право, за подростка он волновался куда больше, чем, если бы пропал тот же Яго. В конце концов, Абу не был столь хорошо приспособлен к опасностям окружающего мира, а потому мог легко попасть в переделку. К тому же, пока Аладдин отсутствовал, Джинни негласно становился ответственным за каждого в их небольшой группе, и уж тем более за Абу.
- Скажи, - с нескрываемым волнением продолжил Джинн, чью морду исказила гримаса отчаяния, - О-о-о, прошу, скажи, что он рядом и просто немного отстал от тебя. Ведь ты его не потерял? Верно? ВЕРНО?
Голос льва сорвался на крик. О, да, пожалуй, одиночка был знатным паникёром. И хотя в некоторых ситуациях он мог здраво смотреть на проблему, если нечто ставило под возможную угрозу жизнь его друзей, Джинном начинала овладевать паника. Но одно дело, когда рядом Аладдин, который может заставить своего приятеля взять себя в лапы и просто начать думать головой, однако Ала сейчас не было рядом, и, соответственно, некому было вот так просто помочь одиночке разобраться с ситуацией и воспользоваться всеми своими возможностями для поиска решения.
-«Так, соберись, тряпка», - сказал сам себе Джинни, стараясь перестать прокручивать в голове самые ужасные варианты. В его мозгу Абу съедали крокодилы, терзали одиночки, на него падали звёзды, малыш даже тонул в воде, перед этим свалившись с водопада – о, да каждая новая мысль казалась страшнее предыдущей, и Джинну совсем не хотелось верить, что такое может произойти взаправду.

Пара минут и Яго уже соображал, как поскорее улизнуть от своих несносных друзей. Он даже не успел напрячься всем телом, чтобы выдержать звериный удар Джина по своему плечу, а потому пошатнулся, заваливаясь на бок и елозя лапами по земле, ибо равновесие, для Яго, сохранить было сейчас важнее всего. Вдруг от разъяренного льва с косичкой придется убегать? Он, порою, бывает очень непредсказуемым.
- Привет-привет, - нервно кивая Джину и Коврику в ответ, пролепетал Яго, краем глаза наблюдая за реакцией друзей. Сейчас они заметят отсутствие Абу, а потом, в последствии, начнется скандал.
Не любил Яго скандалы. Не любил нравоучения. И что может случится с пакостным подростком? Подумаешь, заблудился - пора быть самостоятельным и самому выпутываться из передряг. Самому пора постоять за себя. Да и кто мог его обидеть? Агрессивных львов и гиен в этих окрестностях Яго не встречал. Как вариант: невнимательно Абу наступил куда-то и провалился, а может, упал в воду, начал тонуть. Черт, лев даже не мог вспомнить умел ли вообще молодой самец плавать. А если он не сможет добыть пищу и погибнет от голода? Или наткнется на ядовитых насекомых или растений? Или поранится случайно: Яго прекрасно знал, что в дикой природе нужно быть начеку и уметь выживать. Если не умеешь, то все, капут, помрешь и не заметишь как.
От таких противных и колких мыслей, сердце взрослого льва сжалось. В конце концов, за время путешествия пятерых друзей, они стали как одна семья. В этой семье, Яго был фактически старшим братом для Абу, пускай они оба об этом даже и подумать не могли. Никогда об этом не заикались.
Мысли были прерваны истерикой Джина, суетой Коврика, который уже принялся искать молодого льва. Яго хотелось дважды отфэйспалмить обоим друзьям, но с другой стороны он понимал, что они просто очень волнуются. И как теперь успокоить их?
- Ну, он не то, чтобы потерялся. Он скорее отстал, - начал было Яго, потирая передней лапой гриву как бы обдумывая дальнейший ответ, чтобы не вогнать Коврика и Джина в дальнейшую панику, - наверно, он где-то нашел такое же чудное озеро, купается в нем, обнимая с двух сторон милых львичек его возраста, - конечно, последнею глупость Яго сморозил для "большей убедительности", хотя по выражению обоих львов вряд ли можно было сказать, что они были убеждены.
- Да ладно, ребят, найдется ваш Абу. Я его лично найду, - бросил самец ворчливо, пожимая плечами и разворачиваясь всем корпусом к джунглям, чтобы отправиться в обратный путь и найти своего маленького друга.
И вдруг он останавливается, осознавая, что нет третьего голоса, который бы докучивал ему и доказывал, что самец снова поступил не хорошо. Яго поворачивается всем корпусом заново, к друзьям, и суживая глаза хитро, недовольно, делает замечание.
- А где же, позвольте поинтересоваться, Аладдин? - Лев присаживается на землю, приобретая вид совершенно обиженный и недовольный, - в последний раз он был с вами.
Решили обвинить Яго во всем? Как бы не так! Яго не промах, он еще покажет вам, что не один здесь такой плохой и страшный. Хотя, конечно, лев не учел тот факт, что Ал был уже взрослым самцом, а Абу еще совсем молодым львом, но факт остается фактом: невнимательные друзья тоже оказались виноваты в том, что их компания разделилась. Кажется, пора было отправляться на поиски вместе, чтобы снова соединить весь состав.

The Eagles – Hotel California
хз почему

Вечереющая саванна была своего рода чудом, открывавшимся перед жителями континента буквально каждый день. Огромное ярко-оранжевое солнце, застилающее собой половину горизонта, окрашивающее все небо в желто-оранжево-красные краски. Эта картина означает, что вот-вот спадет дневная жара, духота отступит и на смену ей придет вечерняя прохлада, такая приятная для всех животных Африки.

- Ты доверяешь мне так, чтобы мы могли лечь рядом? - Шезар вновь смущенно пролепетал свой вопрос, приводя Кая в некоторый ступор - а готов ли он довериться почти что незнакомцу? Однако, поразмыслив с минуту, лев смог утвердиться в своем ответе.

- Если только твоя мышка меня ночью не схавает. - Кай хихикнул собственной не очень смешной шутке, слегка улыбнувшись.

Лев находил очень милым и значимым то, что бурый может доверить ему свою шкурку. Это было, конечно же, приятно, учитывая, насколько иногда неприветливым может выглядеть светлый. Однако, как уже говорилось, ничему Кай не мог радоваться в полной мере.

Конечно же, сразу же после этой ночи Шез уйдет, сказав, что нам не по пути. Потому что ты едва ли тянешь на собеседника, а сопутника так уж тем более. Разве тебе вообще можно доверить свою жизнь в экстренной ситуации. Что ты готов сделать, чтобы помочь? Что ты вообще можешь сделать?

Поняв незамысловатый план Шеза светлый так же подхватил зубами второй лист и примостил его прямо рядом с листом бурого, чтобы было удобнее. Тот добро улыбался, разгружая тем самым самого Кая, освобождая его от лишних угнетений. С ним чувствовалось, что-то хорошее. А вот что, - Кай и сам понять не мог. То ли он уже соскучился по дому и теплой компании, то ли просто по разговорам.

- Почему ты здесь один?

Кай глубоко вздохнул - он не очень хотел вспоминать свой "трусливый" побег, каковым, собственно, сам Кай его не считал. Однако, с мнением общества, которое видит все только с этой стороны он ничего сделать не мог.

- Я покинул свой прайд не так давно. Он недалеко отсюда, но достаточно, чтобы совсем не знать эти земли. Поэтому я пока приживаюсь. А ты откуда, почему не вступишь никуда? Так же легче выжить.

Светлошкурый положил морду на передние лапы, наконец почувствовав долгожданное облегчение в конечностях. Они неприятно ныли после утомительной ходьбы.

-....а после я только скитаюсь тут, пытаясь обосноваться, как и ты.

Шез выглядел немного опечаленным, что совсем не понравилось Каю. Он не хотел, чтобы бурый грустил или задавался плохими мыслями из-за глупых вопросов светлого.
На самом деле, рассуждать о чем-то самец едва ли мог, так что захлопнул зяволку и закрыл совсем отяжелевшие веки. Он жутко хотел спать, гораздо сильнее, чем за последние несколько недель. Стресс давал о себе знать - стала чаще болеть и кружиться голова. Однако, останавливаться на месте светлый пока не очень хотел - не нашел еще того места, на котором бы было комфортно оставаться.

- Доброй ночи, Кай. - слова Шезара прозвучали мило-нежно, отчего по спине светлого пробежали мурашки. Он так давно не слышал этих простых слов, что, казалось, забыл - каково это, когда кто-то желает тебе спокойной ночи.

- И тебе, - уже сквозь сон пробурчал серогривый.

Очень часто Каю не снилось совершенно ничего, однако, даже очень яркие сны он вскоре забывал. Сон вообще был для льва всегда чем-то гипер-особенным, потому что только там он мог быть тем, кем не являлся в реальности, мог делать вещи, которые не мог в реальности.

Сладкая дрема очень быстро скутала усталое тело самца, а сам он совершенно не сопротивлялся. Даже если бы его сейчас резко начали будить, черт там был, он бы не встал. Каждый раз его сон обрывался чем-то глупым и не значительным, поэтому сегодня Кай был настроен выспаться вдоволь, и проснуться тогда, когда его тело само захочет этого.

Конечно, будет неловко, если потом выяснится, что Шез ждал когда светлый проснется. Но, все же, ждать - не бегать. Кай был уверен на сто процентов, что спутник найдет, чем себя занять. Тем более, с ним его маленькая подружка.