Начало игры.

Зараза, ну и холодина же здесь! Малихар поежился и в очередной раз просверлил спину шагающего впереди отца недобрым, обвиняющим взглядом. Говорил же ему, что лучше всего остановиться в каком-нибудь славном, теплом местечке, чем тащить хвосты незнамо куда. Ха, дед дал отличный совет - пойди туда не знаю куда. И незнамо к кому. Нарико, король прайда. К статусу дядюшки Малихар относился совершенно равнодушно, ведь его собственный дед считался вожаком прайда. Считался... Тяжелая морда подростка омрачилась: он вспомнил, что произошло в его жизни несколько недель назад. А когда бросил взгляд направо - туда, где обычно вышагивала веселая, с улыбкой на лице переносящая тяготы и лишения мать, то почувствовал, как сердце его будто забилось медленнее. Опустив голову, он уткнулся глазами в каменистую почву под лапами и от нечего делать принялся отшвыривать с пути мелкие камешки, машинально следя за тем, куда они приземляться. С Малихаром иногда творилось что-то непонятное - он забывал о страшной ночной схватке, забывал и о гиенах, напавших на них неподалеку от мелкого ущелья, далеко-далеко отсюда. Забывал всего на одну секунду, но потом резко выныривал из грез, в которых его мама была жива. Мама...
Малихар дернул головой и ускорил шаг. Обогнал тетушек, а затем и отца. По дороге, не удержавшись, бросил на него свирепый взгляд - ну, и куда ты нас завел?! Холодно, ветер, небо обложено тучами - того и гляди, ливень хлынет, а кругом одни скалы. И вообще, кто сказал, что Нарико будет им рад? Может, вышвырнет прочь, как нежданных нарушителей границ! Фыркнув в усы, Малихар пошел первым. Конечно, дороги доподлинно он не знал - когда дед описывал путь Ауле, Малихар был слишком смятен и ошарашен, чтобы вообще что-то запоминать. Но отец вроде говорил, что нужно перебраться через эту скалистую низину и просто пока что топать вперед. Вот Малихар и топал.
В какой-то момент он заитересовался ящеркой, резво убегающей в какую-то расщелину в груде увесистых булыжников и снова "позволил" отцу возглавить их семейство. Он немного увлекся. Опомнившись и не желая, чтобы его окликали, как младенца какого-то, Малихар быстро нагнал остальных и заметил на пути особенный, круглый. И наподдал ему лапой. Камушек полетел аккурат в Ауле. Малихар быстро поднял голову и вдруг заметил белую и блестящую, словно омытую дождем скалу - огромную, обнимающую горы скалу. Она тускло отсвечивала стальным блеском даже под слабым, едва бьющим из-за увесистых туч лунным сиянием. Издалека она казалась обычной, но вблизи раскрыла во всей красе свою уникальность. Ничего подобного Мали за свою жизнь не видел.
- Эй, глядите! - воскликнул он, мигом позабыл о камне и, не подумав спросить разрешения, пулей помчался туда. Что за странная штука! Оказавшись рядом с ней, он, поколебавшись ровно долю секунды, прижался щекой к стене и едва не подпрыгнул.
- Она еще и холодная! - Малихар возбужденно обнюхал лед. Потом провел по его поверхности когтем. Это точно не простой камень. Да и камень ли?

Начало игры

Путь предстоял неблизкий. Сабури это прекрасно понимала и часто задумывалась о том, сколько же еще земель семье придется обойти, прежде чем найти тот самый прайд Нари. Каждый раз, когда она об этом мыслила, львицу распирала гордость за старшего брата, который вопреки всему смог найти достойное место в жизни, а также устроить её и для других львов. Ведь наверняка его прайд обширен! Наверняка он расположен на зеленых лугах, где пасутся все-все виды травоядных - налетай не хочу! И уж точно все львы живут там лишь в мире и согласии: спокойно растят детенышей, купаются в водоемах и вообще не заботятся о том, что что-то может угрожать их спокойному течению жизни. Она была уверена в этом на все сто процентов. Даже несмотря на все неприятные события, что их семья пережила, а особенно её брат и племянник, не говоря уже о потере собственного потомства, Бури не переставала улыбаться, глядя в будущее.
На своих старших сиблингов та никогда не держала обиду. Возможно, кто-то другой бы задумался: а почему они их покинули? Вдруг, будь Нари и его сестра рядом в трудные минуты, все бы могло сложиться иначе? Кто-то другой, но не Сабури. Наоборот же, она была горда, что является сестрой такого влиятельного льва, у которого есть собственное королевство. Пусть он ее и не видел никогда, а она - его, львица все же была уверена, что он с радостью примет семью и будет о них заботиться. Сабури же, в свою очередь, также планировала заботиться о королевстве брата. Она дала себе установку: стать отличной охотницей и нянькой, ведь дети - цветы жизни. И раз уж так получилось, что её собственные цветы завяли, то поначалу нужно хотя бы помочь вырастить чужих. А там глядишь, и ухажеры появятся, а там и львята... И начнется жизнь, самая настоящая.
От всех этих мыслей голова шла кругом. Львица шла наравне со своей сестрой, позади брата. Вечно Ауле торопился, не давал львицам и шагу сбавить. Его мотивы понятны, но Сабури, например, всегда хочется лишний раз почесать языком с сестрицей. Или же окрестности оглядеть. Ведь кто знает, вдруг они тут больше никогда не побывают, а чудес на свете много бывает. Одно из них может оказаться где-то поблизости.
- Знаешь, Кауро, думаю, у нас все наладится. Папа же лев мудрый был, он знал, что нам нужно делать. Он знал, что Нари нас приютит, иначе он бы ни за что нас к нему не отправил. Я вот прям чувствую, что мы туда придем и останемся навсегда. Закончатся, наконец, эти скитания тут и там. Хотя, я буду скучать по приключениям... Но совсем немноженько. - благо, львица была в приподнятом настроении, поэтому рот её не закрывался. Возможно, сама Кауро не была этому особо рада, а вот вылить все свои мысли кому-то еще, особенно если этот "кто-то еще" - твоя любимая сестра, было делом душе приятным. Но, похоже, Ауле начинала эта женская болтовня надоедать:
- Быстрее.
Братец как всегда был тверд. Порой Сабури казалось, что он перегибает палку, особенно по отношению к Малихару. Мальчик не так давно потерял мать, понятное дело, что он будет расстроен. Иногда казалось, что Ауле этого просто не понимает, словно он сам не терял жену. Тогда обстановку пыталась разрядить именно Бури, ведь конфликтов, особенно семейных, ей уж точно наблюдать не хотелось.
- Эй, глядите! - послышался голос племянника, и штука, которую он собирался показать, действительно оказалась стоящей внимания.
- Ого! - воскликнула львица и, ускорив шаг, подобралась к огромной скале поближе.
- Она еще и холодная! - радостно сказал Мали, после чего Сабури сама решила это проверить. Та аккуратно приложила лапу к скале и убедилась в достоверности слов племянника. Подушечки лап стали влажными, от чего интерес львицы к этому камню повысился. Вот тебе и чудеса природы!
- Это лёд, Мали. Застывшая вода. Похоже, от этого льда берёт начало река внизу. И нам бы следовало дойти до неё до наступления утра.
Как всегда Ауле все знал, и как всегда он всем своим видом показывал, что против какого-либо веселья. Сабури лишь цыкнула в ответ его словам.
- Ауле, хватит нудить. Неужели ты сам не можешь понять, насколько красив этот лед! Ты и так постоянно нас торопишь, хоть на секундочку дай нам насладиться тем, что мы, возможно, больше никогда и не увидим. - тон львицы был скорее жалобным и слегка капризным, чем укоризненным. Хотя она определенно пыталась упрекнуть брата в его черствости по отношению к тому, что его окружает. После этой небольшой речи, голова львицы обернулась к Малихару, а на лице ее светилась улыбка.
- Как думаешь, эта застывшая вода вкусная? - поинтересовалась она у племяша. И вот тут-то её язык потянулся ко льду. Она искренне не подозревала, что может произойти, прислони она его к глыбе.

Ауле шумно выдохнул и помрачнел ещё сильнее - суровый и усталый взгляд бирюзовых глаз обратился на Малихара. Очередная попытка более-менее спокойно поговорить с сыном провалилась, как случалось постоянно в последнее время - любое его слова Мали воспринимал в штыки, и редко когда это не заканчивалось очередной ссорой. Ауле пытался что-то с этим сделать, был мягок, или же наоборот твёрд, пытался найти подход к совершенно отгородившемуся от отца подростку, но то ли сам был ещё слишком молод, то ли упрямство Мали было в разы выше его собственного, то ли он просто делал что-то не так - ничего не менялось. Льву даже казалось, что наоборот, с каждым новым разговором пропасть между ними становится всё больше и больше, и это ему совершенно не нравилось. И не нравилось больше всего тем, что он понятия не имел, что с этим делать - а посоветоваться было не с кем. Если бы Шен была жива, она бы сумела помочь ему...

Ауле опустил голову, прикрыл глаза. Если бы Шен была жива, такого бы просто не происходило.

- Может быть, Нарико и не ждёт нас с распростёртыми объятиями, но его земли, по крайней мере, обильны, - терпеливо, сдерживая рвущееся наружу раздражение, проговорил лев. - За последние два дня ни у тебя, ни у меня не было во рту маковой росинки. В долине можно поохотиться. Не думаешь о себе и обо мне - подумай о тётках. Пока мы не ослабели от голода, нужно спуститься и заняться охотой.

Ауле очень хотелось надеяться, что до Малихара дойдёт, что все его слова - не просто попытки укорить или сделать что-то назло сыну и сёстрам. Лев всю жизнь был странником - следовал за родителями из одних земель в другие, шёл рядом с отцом на правах старшего из оставшихся рядом сыновей, видел и знал многое из того, что необходимо видеть и знать, если ты собираешься в дальний путь. Он был самым старшим и самым опытным в их небольшой группе, он их вёл, он нёс за них ответственность - это было так, как бы ему того ни не хотелось. И всё, что он делал или говорил, он делал или говорил на благо своей семьи. К сожалению, едва ли кто-то относился к этому столь же серьёзно, как он сам - Ауле сверкнул глазами в сторону только что подлетевшей к ним Сабури, звонкий голос которой великолепно заглушил его собственный.

«О вас же забочусь, глупая» - он отвернулся от мирно болтающих сестры и сына. Сабури... Она ведь ненамного младше него, а ведёт себя так, словно она сущее дитя. Её малыши умерли - тогда Ауле думал, что это изменит сестру, невольно сделает старше, может быть, сдёрнет розовую пелену с глаз, покажет, что этот мир не так хорош и чудесен. Он никогда не желал для любимой сестры такого горя, но надеялся, что оно даст ей мудрости... Его ожидания не оправдались. Сабури не переменилась, приняв смерть своих малышей - Ауле думал, что, может быть, для неё ещё просто не время, но в таком случае когда же это время придёт?

Лев снова взглянул вниз - рассвет близился, и земли становилось видно всё лучше. Там можно будет отдохнуть, устроить привал ненадолго, а потом снова продолжить путь. Он обещал матери, что доведёт Кауро, Малихара и Сабури до места, где им не будет ничего угрожать - и он это сделает.

- Идёмте, - позвал Ауле, отступая на несколько шагов вниз по склону и оборачиваясь. - Путь неблизкий, отдыхать будем внизу.

———————--Долина горячих сердец

Отредактировано Ауле (22 Июл 2015 02:12:34)

Отец, естественно, так просто оставлять в покое Мали не собирался. Юный лев шкурой чувствовал сгустившееся напряжение, ставшее уже привычным. Внутри него все натянулось, как только Ауле начал говорить, явно с трудом сдерживая желание огрызнуться в тон сыну или дать тому по загривку. Да пусть только попробует. Они и так медленно, но неуклонно приближались к границе, после прохождения которой их будет связывать разве что кровь, бурлящая в жилах и дающая жизнь сердцу. А это на самом деле так мало! Мали по-прежнему не глядел на отца, предпочитая рассматривать ледяную гору, прозрачную и скользкую. Она была так непохожа на шершавый, грубый камень! Интересно, а как...
- За последние два дня ни у тебя, ни у меня не было во рту маковой росинки. В долине можно поохотиться. Не думаешь о себе и обо мне - подумай о тётках. Пока мы не ослабели от голода, нужно спуститься и заняться охотой.
Похоже, Ауле все же нашел способ обратить на себя внимания сына - правда, результат был не совсем таким, на который он, вероятно, надеялся.
"Ах вот как ты заговорил!"
Почувствовав дрожь в лапах, Мали вскинул на отца поблестевшие от жгучих слез глаза. Его взгляд был полон злости, странно сочетавшейся с горем, и не заговорил подросток только потому, что не хотел, чтобы его голос сорвался, как у львенка какого-нибудь. Нет уж, кто-кто, а Ауле больше никогда не увидит его слез.
"О, так теперь ты решил подумать о других? А о маме?!"
Если бы только отец тогда его послушал! Так нет же, все рвется к землям этого неведомого Нарико. Может, его братец просто вышвырнет их прочь - кому нужны несколько лишних ротов? А если нет, то ему, Малихару, придется горбатиться на неизвестный прайд, на льва, к которому он не испытывает ничего, кроме смутной неприязни - просто за сам факт его существования, за то, что из-за него им пришлось отправиться в это дурацкое путешествие...
Может быть, мама не умерла бы, если бы они нашли себе милую, уютную территорию и остались там, а не тащились постоянно незнамо куда, словно преступники в бегах. Без гиен, без чужаков, норовящих вцепиться в чужое горло от нечего делать. Малихар очень часто думал об этих "если бы" и "может быть". В них мама не умирала, мама жила рядом с ним, здоровая и веселая, как обычно. Одним словом умевшая рассеять мрачное настроение, стервятником спустившееся на тебя. Малихар помотал головой.
"Хватит об этом думать," - приказал он себе. Сколько раз он уже говорил, что пора перестать себя растравливать! Ничего не получалось.
Ауле уже ушел вперед. Сабури приклеилась языком ко льду, и вид у нее был презабавный. Мали улыбнулся безо всякого намека на веселье, а затем, опустив голову, поплелся следом за отцом. Злость его уже рассеялась. На самом деле ссоры у него с отцом начались еще до смерти мамы, просто мама умела как-то все сглаживать. И желание Мали всегда настоять на своем, и сердитость Ауле. Да и в самом Малихаре никогда не было столько злости и желчи. Просто... все перевернулось с той минуты, когда он увидел оскаленную гиенью пасть в прыжке от себя. Малихар не помнил, сколько там было гиен. Много, наверное. О, как он мечтал передушить их всех!
Сейчас он намеренно держался подальше от отца. Ну и от теток. Хотелось побыть одному. А еще, судя по всему, им предстоит охота. С момента смерти матери Мали мало обращал внимания на голод. Он просто стал неважным. С другой стороны, тетушкам, наверное, и впрямь нужно поесть... Нужны силы, чтобы идти дальше.
"Ага, непонятно куда."
======) долина горячих сердец

Чем ближе Варг подходил к дому, чем больше он видел родных земель, навевавших воспоминания о былом, тем тяжелее ему становилось. А что осталось от него, от этого дома? Барбариец устало прикрыл глаза веками, не в силах бороться с дурными предчувствиями, что крепко засели в мыслях.
Смерть. Вот что ждет всех, кто ступит сюда. Бесила даже мысль о том, что он, законный владыка, будет вынужден красться по собственной земле как вор из-за того драного мишки.

- Треклятая гора дерьма, - Глухой рык рвался из неплотно сомкнутых губ. Белый не осознавал, что начал мотать мордой из стороны в сторону, как рассерженный медведь.

Рык перешел в стон. Прости меня, Эльвейти… Я погубил всех нас. Он зажмурился, боясь открыть глаза, как будто потерявшаяся некоторое время назад приемная дочурка таинственным образом материализовалась напротив него. Стыдно. И больно.
А ведь если бы он был внимательнее тогда, если бы вовремя увидел ненавистного медведя, то всего этого могло бы не быть.

Он отомстит. Как только он и его свита прочешут земли, оценивая обстановку, по земле потекут кровавые реки. Частенько Варг сомневался в том, жив ли еще, на самом ли деле происходит этот кошмар, или же все это мрачные видения загробного мира...

В это темное утро Варг в самом деле имел вид восставшего из могилы мертвеца. Чернущая грива облепила тело, топорщась на шее и затылке, обнажая страшные шрамы от удара пятерни какого-то прохвоста. Холодно обведя взглядом обозримое пространство, барбариец продолжил свой путь, не скрываясь. Попутно помечая границы, чтобы оповестить всю живность на этой земле – вернулся наследник, кровавое мщение состоится!
Не ему следовало бояться, а тому, кто посмеет заступить ему дорогу. Даже если это будет сам Смауг.

Двое далеко не самых тщедушных представителей львиного рода отсвечивали глазами из полумрака. Если хорошо присмотреться, то на массивном плече одного из них виднелась то ли цветная грязь, то ли непонятные символы, значение которых Варгу не известно.

- Эй! - Гулко, так что в округе заходило эхо, крикнул Варг, обращаясь к двум львам.
- На пару слов. - То, что звучало как просьба, на деле ею не являлось. Барбариец присел на землю и не сводил с парочки пристального взгляда. В его облике еще ярче, чем обычно, засквозила природная властность, весь его вид говорил о том, что он не сдвинется с места, пока не услышит, какими судьбами они здесь оказались.

- Представьтесь. - Безапелляционно скомандовал Варг, гордо вскинув подбородок вверх. Называть свое имя бродягам он даже не подумал. Цепкий взгляд алых глаз осматривал парочку сверху вниз, выуживая из мрака все видимые детали, мысленно составляя в некотором роде досье на этих щеглов. Матерый счел, что поступает в своем праве, прижимая их к стенке, поскольку не видел веских поводов, чтобы не закрывать глаза на каких-то валандающихся поблизости с территорией, где обитал  кровожадный медведь.

- Что вы здесь делаете? - Следующий вопрос не заставил себя ждать. Скупой огрызок фразы прозвучал мало эмоционально и крайне сухо, что свидетельствовало о том, что как личности они его не заботят совершенно, а вот их цели и принадлежность...

- И вы собираетесь отбиваться в одиночку от местного разъяренного медведя-собственника?

Фолгрим был настолько удивлен реакцией Ягоды, что от изумления закрыл пасть и уставился на брата, словно тот возвысился до ранга Скара. «Мне кажется? Неужели мы наконец стали думать на более родственных волнах?»  Выпад всегда мрачного и серьезного Ягоды приятно шокировал Анархиста, отчего уголки губ его немного дрогнули, обнажая передние клыки в улыбке.
Фолгрим почти уткнулся вниз – не найдется чего еще интересного? Отвлек льва от дальнейшего изучения таинственных земель громкий, настойчивый оклик:
- Эй! На пару слов.
К сожалению, первое, на что пал взгляд Фолга, когда тот поднял голову, это массивная морда белого льва, совершенно не выглядящего радушно и гостеприимно.
Это был довольно крупный зверь, крупнее Фолгрима, хотя не настолько много, чтобы второй не сумел за себя постоять в случае чего.
Его морда и лицо Анархиста в этом момент нашли друг друга прямо почти на одном уровне, и последний сначала прытко отпрянул назад от такой «внезапной» встречи.
- Папаша, что ты на меня так смотришь, будто я тебе плату задолжал? - криво усмехнулся черногривый, выпрямляясь.
Казалось бы, своим взглядом белый хотел сказать что-то типа «я сейчас превращу тебя в такую же груду костей» или «почему ты здесь, а не в своей погребальной яме».
- Безумно рад нашей встрече, но ты чересчур угрожающ, ты же понимаешь, что мне трудно думать, когда надо мной нависает такая статуя и мысленно хочет из меня поскорей кишки достать, - спокойно проговорил Фолг, с ехидцой глядя в алые глаза.
- Значит так. Это - Фолгрим, то есть я, - ткнул пальцем себе же в грудь с фирменной веселой усмешкой. Развернулся, нашел взглядом подходящее место для пятой точки и плюхнулся туда, переведя все свое внимание обратно на белошкурого красавца.  - Этот вот патлатый – братишка мой.
Анархист не боялся. Он никогда не боялся львов в принципе, а какие-нибудь сурьезные вожаки или короли с неизлечимым синдромом «моя территория, что вы тут забыли!!» наоборот его забавляли. Не так, что прямо сесть и откровенно заржать, а как вот например смотришь на детские поигрульки и улыбка сама по себе до ушей расплывается - так и тут.
- А ты че такой злой, а? – Анархиста посетила идеальная мыслишка, аглазенки шамана загорелись от осознания величия своей дерзновенной мысли. Приглянувшись по сторонам, он прытко добыл так горячо им любимую успокаивающую травку – валерьяна она, оказывается, и на севере валерьяна
- Ты че, не знаешь поговорки? - скривил гримасу, изображая откровенное непонимание, - «Скушай травку и будь добрее»! - затем важно отчеканил, протянув белому валерьяну, - а шаман, понимаешь ли, х*рни не посоветует.
- Ай да я! Красавчик! От души!
- СКУШАЙ ТРАВКУ И БУДЬ ДОБРЕЕ, БЛИН! - светило медицины, заметив, что громадина не весьма охотно реагирует на травку, взял и ткнул ему листком прямо в морду. Опасно дело, опасно, может привести к непонятной ситуации для Фолгрима, но подобные фамильярности и наглости так были в его стиле.

- А вот это хороший вопрос, папаня, - «стрельнул» пальцем в белого в жесте вроде «ты просто красавчик!».
- Мне, конечно, не хватит лап, чтобы сбежать от вашего медведя, но если он ко мне припрется - наколдую армию злых духов, - ни в чем не бывало пожал плечами, будто бы он этим ежедневно занимается. И даже совсем не смущаясь того факта, уму, далекому от мистики и шаманского дела может показаться, что он несет полную ахинею.

Отредактировано Folgrim (25 Янв 2016 22:17:53)

[Начало игры]
Белый медленно, но уверенно продвигался по территории Северных Земель, с каждым пройденным километром все больше воодушевляясь. Новое место нравилось ему явно больше, чем территории прайда Скара, загаженные гиенами и высушенные засухой и прайдовскими распрями. Экстр бежал от всего этого, его могли посчитать предателем и перегрызть глотку, если бы поймали на границе и спросили, куда же он направляется - у черногривого короля все теперь ходили по струнке, а его палач-прислужник просто нашел работу своей мечты и за милую душу сворачивал всем шеи. Белоснежный ненавидел все эти дворцовые перевороты, ему нужна была стабильность, а не революционный дух, который уже давно сменило безразличие ко всем королевским делам. В свои шесть лет он просто хотел отдельную пещеру, удачную охоту и пару львов, которые прикрыли бы спину, в случае чего. А если здесь еще и самки есть, то жизнь заиграет яркими красками.
Завидев вдали огромный ледник, Экстремус остановился и поднял морду, поведя носом и выискивая знакомые запахи. Он искал львов. Ходили слухи, что здесь собирается новый прайд. Как только лев услышал об этом, сразу же загорелся идеей попасть в Северные Земли - в прайде Скара ему уже не было места, а новому прайду он сможет послужить. Он силен и могуч, он сможет стать хорошим воином, а если у нового вожака будет разумная цель, то станет верным последователем. Белый кот вдохнул в себя прохладный воздух, учуяв, наконец, теплый запах нескольких самцов неподалеку. Сердце Экстра забилось чаще, в голове проскочила не прошенная мысль, что здесь он, наконец, найдет свое место. Лев поморщился, отгоняя лишние сопливые умиления, и пошел дальше, на запах.
Огромное пространство Северных Земель поражало его, столько свободных территорий, но никто не претендует на них. Видимо, есть здесь какая-то загвоздка, о которой я узнаю позже. Может быть здесь нет дичи, земли непригодные для охоты? Или вода заражена чумой и здесь? А может там медведь буйствует? - насмешливо подумал лев, приведя в пример медведя только потому, что никогда не видел этих существ; только слышал, что это огромные и кровожадные создания, которые разрывают животных пополам и втягивают их кишки, как спагетти. Но Экстремус все равно хотел остаться здесь - тут ему не было тесно, тут он не задыхался от пыли, тут не нужно было шарахаться от чумных львов. Огромный лев чувствовал себя некомфортно среди всей этой суматохи с престолом и смертельной болезнью, охватившей Саванну. А засуха, которая завершилась, но все еще оставляет следы на истощенных животных, просто была невыносима для белоснежного. Представьте, сколько нужно воды, чтобы напоить такую огромную тушу?
Эти самки говорили, что вожак здесь довольно оригинальной внешности. Как там они сказали..."большой, могучий и устрашающий"? Просто розовая мечта всех львиц. Кажется, в скором времени в его прайде будет много самок. Надеюсь, что мелких комков шерсти хоть не предвидится, о чужих лишних ртах я точно заботиться не собираюсь, - Экстр уверенно ступал по земле, выпрямив спину и подняв голову, позволяя прохладному ветру играть с его гривой.
Лев будто был создан для Северных Земель, его белая шкура, наконец, не пачкалась в пыли пастбищ, а грива не висела грязными комками с плеч из-за чертовой засухи. Здесь он блистал, как северное сияние. Главное, чтобы не пришлось унижаться ради вступления. Если будет так, то вряд ли он получит в свой прайд кого-то кроме льстецов и львов, способных только прогибаться, - Экстремус на мгновение остановился, когда в поле его зрения показалась троица львов.
Все они выглядели странно не похожими на других - один был огромным и массивным, на вид чуть старше самого Экстра, у другого грива стояла торчком и на плече были странные рисунки, а третий был похож чем-то на Скара. Здорового белоснежный не мог рассмотреть, так как он сидел спиной к путнику, поэтому Экстремус решительно направился к черному самцу, решив, что он и является вожаком нового прайда.
- Приветствую, - белый лев бесшумно появился возле троицы и уселся перед черногривым, рядом с другими двумя львами.
Теперь, когда Экстр мог рассмотреть морду вожака, он был приятно поражен его окрасом; он показался ему жутким, будто был первобытным львом, которые красками рисовали на телах своих странные символы, которые помогали им в бою. По размеру он был даже чуть больше белоснежного, но выглядел потрепанным, очевидно, в боях; грива висела неопрятным комом, кое-где топорщась и открывая глазам львов жуткие шрамы. Вот это настоящий вожак, а не тот, кто строит грязные планы, отсиживаясь в своей королевской пещере, - довольно подумал кот, рассматривая черногривого.
- Мое имя Экстремус, и я пришел сюда в поисках нового вожака, - вновь подал голос белый, обвивая длинным хвостом лапы и чуть прищурившись, будто солнце слепило ему глаза.
Он явно ожидал вопросов от главного льва и уже подготовил в голове хвалебную речь о себе и своих воинских качествах, которые бы так пригодились начинающему прайду. Хотя, если он узнает, что я просто ушел из прайда Скара, то может вполне обоснованно посчитать меня предателем. Черт, надо было убить какую-нибудь прайдовскую охотницу, тогда бы меня изгнали, и я с чистой совестью отправился бы сюда, - ледяные глаза белоснежного скользили по морде будущего вожака с интересом и странным, даже пугающим воодушевлением.

Отредактировано Extremus (15 Янв 2016 15:56:08)

- Как интересно! - интонация этой фразы была самой эпичной из всех тех, что Фолг когда-либо говорил - так, словно перед его глазами разверзлась демонстрация ответов на все вопросы вселенной.
Картина о том, кто такой этот большой беляк и все в этом духе дорисовалась более чем полностью, лицо Фолгрима расплылось в довольной улыбке, глаза заблестели неподдельным интересом к истории с медведем. От хорошей битвы с хорошей компанией Фолгрим бы ни при каких обстоятельствах не отказался.
- Медведь? Отлично-отлично, например, дико ломимся за вами.
Он проводил взглядом исчезающий в пасти матерого  листик валерьяны и уважительно поджал губы - ну ты и лихой, однако, бес. - Ты не жуй в следующий раз, так по мозгам слабже дает. Сразу глотать надо. - Авторитетно прокомментировал ирокезник, смекнувший, что для короля севера это первый опыт общения с расширяющими сознание растениями. И поспешил подхватить остаток травки и, подкинув листик в воздух, ловко поймал на лету и проглотил, по-крокодильи щелкнув пастью. А после звучно рыгнул. - Может духи и подскажут что нас ждет в этой бойне, щас как связь с космосом наладится...
Вообще, упомянутая валерьяна, что нынче покоилась в ненасытных желудках, обладала весьма специфическим воздействием. Пьянила, успокаивала даже самого беспокойного, вызывала натуральные глюки, у тех, кто послабее, если переборщить с количеством, возможна была даже потеря сознания. А чтобы распрощаться с этим миром следовало употребить в пищу минимум десяток чудесного дара природы.
- Ну, как оно? - Поинтересовался шаман, покровительственно глядя на Варга, как мастер на профана. -Торкнуло?
- Радуйся, шут. Теперь я чувствую себя гораздо спокойнее и легче.
Конечно торкнуло. Губы анархиста тронула многозначительная улыбка, полная понимания и светлой тоски по прошлому. Первый раз. Такое знаменательное событие! Знакомство с психотропными веществами, единожды случившееся по воле судьбы, всегда служит началом удивительной и крепкой дружбы. Фолгрим, например, братался с "природой" уже несколько лет кряду, и всякое у них бывало. И глядел он на близившуюся смерть, бледную, как лепра, и извергающую пену изо рта, предварительно сожрав порядочно семян дурмана. Мир играл новыми красками, душа льва а обилием цветов, запахов и звуков, перемежающихся меж собой. Словом, испорчен был донельзя. Но! Не корил себя ни минуты, более того, свое пристрастие он всячески культивировал и норовил привить другим, жалея о том, как много теряют собратья. И что он получал взамен? «Пошел прочь, торчок поехавший!» -  кричали они ему вслед. «Закройте хайло, антилопы старые!» - отвечал брюзжащим старухам Анархист.
Были времена!
- Духи обычно сами решают, о чем рассказывать простым смертным. Так и быть, устрою тебе panem et circenses, пока травка не отпустила, - шаман хитро облизнулся. Уж ему и не знать змеиный? Да бросьте, вы только взгляните на эту морду!
Гортанным пением Фолгрим стремиться вытащить духа из самого поднебесья; ветер, взявшийся из ниоткуда и растревоживший ирокез Анархиста, знаменовал, что ему это удалось. Пение шамана оборвалось так же резко, как и началось - ему показалось, что там, вдали, он кого-то увидел. Белоснежная львица практически растворялась в снегах, ее пустые темные глаза не выражали никаких эмоций, мягкая шерсть пропускала сквозь себя слабый утренний свет, ей можно было бы и залюбоваться, если бы кто иной не имел тех познаний, что были у Фолгрима. Шаман знал, что духи никогда бы не позволили пускать слюни всякому сброду на свой образ. Он был чист, девственен и наивен, он был неприкосновенен...
Анархист чувствовал себя опустошенным, но до невозможности был доволен своим светопреставлением. Призрачная львица только с мягкой материнской улыбкой наблюдала за сборищем. Белое облако взглянуло на Варга, улыбка спала с морды призрачной белой львицы, но она понимала эту необходимость.
- Скоро настанут новые времена, - прошелестел ее мягкий, приятный голос. – Север должен цвести. Зубы твои силой медведя обозначатся, - властный голос довольно промурлыкал чуть ли не перед самым ухом вожака севера. Что бы это могло значить для Варга? Но призрачная львица торопилась, будто происходит какое-то важно событие в этих краях, белое облако понеслось прочь, в самые горные ущелья, легко перепригивая заснеженные овражки.
Подняв хвост и прикрыв глаза, когда очередной вихрь воздуха хватанул его за шерсть, Фолгрим вновь устремил взор на Варга. - Я предлагаю тебе возможность... - Обаятельно проговорил Анархист и украдкой подмигнул брату, мол, все на мази. - Возможность бороздить север в компании лучшего шамана-кудесника, которых видел этот свет и его братца-кролика, конечно, - Ягода бодро кивнул, поддакивая, мол, я тоже согласен участвовать в северной заварушке.
- Привет-привет, например! - Заулыбался он пошедшему белому льву, пару раз залихватски дернув бровями. - Как бодрость духа? А ты у нас в кого такой деловой? Не хочешь вступить в военно-воздушные силы Севера? - Последнюю фразу он произнес тихо, заговорщеским тоном и подмигнул белому льву, мол, соглашайся, второго шанса не будет.
- И тебе привет, коли не шутишь, - вякнул Фолгрим, трезво рассудив, что пока он был занят светопредставлением – новые рекруты сюда сбежались. – Подлечить тебе глаз, братишка? – Фолгрим обворожительно улыбнулся льву, назвавшемуся Дентом, многозначительно прокашлялся, намекая, что со всякими недугами он пришел по адресу.

Отредактировано Folgrim (25 Янв 2016 22:17:20)

Ощущения были странными. Что-то сродня тем, когда долго истязаешь свой мочевой пузырь, а потом пускаешь его во все тяжкие, да при этом стало тепло. Не так, как бывает при приеме горячей грязевой ванны, а изнутри. И это тепло разливалось по всем сосудам из района желудка и как-то прямиком в голову, делая ту легкой как пушок.

- Вот это шмаль, - хрипловато протянул матерый, вспомнив какое-то шаманское словцо, услышанное еще в детстве. Даже если бы оно означало "крокодилье д*рьмо", его бы нисколько не смутил факт его употребления сейчас. Вот захотелось сказать именно это и все.

- Я жду с нетерпением. Удиви меня, - угрюмо процедил сквозь плотно стиснутые зубы, с легким кивком после фразы Фолгрима про духов, глядя на льва с ирокезом ни плотоядно, как несколькими минутами раннее, ни со слепым покровительством, как Ягода. В целом, кичливость льва была Варгу безразлична, поэтому матерый и не пустился с ним в перебранку, стараясь поспорить или остановить того.
Тем не менее, Варг, видимо, совершенно не ждал ничего подобного и, более того, наверняка и вовсе не был заинтересован происходящим. Даже если бы мир рухнул прямо ему на голову, он бы, вероятно, просто хмыкнул бы и продолжил заниматься своими делами, и... именно это отличало его от львов, которым суждено было расти не на севере.

Голос раздавался поразительно отчетливо, до боли похожий на псевдогаллюцинации, что были предвестниками шизофрении. Предположения о том, что его сразило сумасшествие, матерый отверг сразу, непоколебимо уверенный в прочности своей психики. Догадок о том, что из себя представляет белая призрачная тварь, что строила из себя кроткую зайку, у Варга не было даже приблизительно. Он не позволял обмануть себя добродушным видом, за которым пряталась эта сомнительная дамочка-призрак, напевая сладкие пророчества.
Варг коротко, недовольно рыкнул, вздыбив шерсть на холке и по всему хребту, намекая белой на то, что за своими бесовскими выкрутасами шла бы она много дальше, чем на юг. Вероятно, со стороны это выглядело хамством - вот смотрите же, львица сидит и глазки строит, а этот подонок набычился в ответ, словно она у него из под носа медведя увела, не меньше. Объяснять Фолгриму, чем мотивирован этот акт невербальной агрессии матерый не стал, посчитав, что главное здесь заключалось в том, чтобы шаман, призвавший это,  сделал выводы.

Как и ожидалось, появление духа в этих краях никак не впечатлило Варга. Понятно, что зверю недоверчивому, окружившему себя непробиваемой аурой уникальности, поверить во что-то сверхъестественное не очень легко, даже если он только что видел это своими глазами, а главное, нужно ли? Ведь вера разрушает, становится больным местом, по которому потом довольно больно могут ударить.

Шаман заговорил снова, да с таким гонором и уверенностью, как не вел себя присутствующий вожак. И Варг... Неожиданно легко и оживленно ухмыльнулся.
Приятельский тон беседы, который он задал с самого начала их междусобойчика, сохранился до сих пор, несмотря на вмешательство новых действующих лиц, поэтому братья были отпущены Варгом на вольные хлеба и вели себя максимально свободно. Матерый не затыкал им рот, не науськивал на новопришедшего и не заставлял стоять столбом, как идиотов. На контрасте подошедшего льва, что вел себя вежливо и приветливо, Фолгрим с Ягодой выглядели лихо и по-бандитски вольно, смахивая на ганзу с большой дороги. Варг теперь не препятствовал по нескольким причинам. Во-первых, он и правда собирался принять их к себе, а значит вожак надеялся, что глупостей те не натворят. Во-вторых, на Фолгрима и его способности у Варга стремительно созревал план, как применить это все в грядущей битве с мишкой.

Наконец, Варг коротко кивнул и взглянул на братьев:
- Надеюсь, вы сделали правильный выбор, Фолгрим и Ягода.
Для его северян они будут друзьями, для медведя - станут врагом. Надеялся Варг, что и сами братья это понимали и помнили. Но право слово, в глубине души он был безмерно рад тому, что эти львы выбрали его сторону. И даже если бы она решили уйти... вожак бы нашел любой способ, чтобы увести шута и мрачноватого его братишку за собой.

Оставив братьев в покое, Варг уставился на белого и матерого, такого же как он сам, льва. Изучал его морду, в ледяных глазах словно выискивал малейшую эмоцию. А потом не замедлил переглянуться с новоиспеченными соратниками, мол, видали, а?
Варг даже подмигнул украдкой белому льву, свидетельствуя о том, что в целом поддерживает его энтузиазм и уж точно не обделит. Экстремус мог порадоваться - получил "мазу" от самого начальства.

Боковым зрением заметил приближение еще одного здоровяка, темного, изуродованного.
Варг смотрел то на одного, то на другого. Матерый вздохнул и, понимая, что снова требуется разъяснение, заговорил медленно, терпеливо и настойчиво, объясняя словно детям, встав ровно и вздернув невысоко хвост. Кажется, они уже признали его лидерство, посему ему нет особой необходимости демонстрировать свое положение еще раз, поэтому он не задумывался об этом, пока на то нет причин.

- На этих землях, что служат мне и моим соратникам домом, поселился огромный медведь, - голос матерого с каждым словом становился громче, а на морде появилось небрежное выражение, свидетельствующее о его отношении к данной проблеме без слов.
- И наше здесь собрание – одна из причин этого, - небольшая пауза.
- Несколько лет назад он перебил моих воспитанников-мароци, а я являюсь прямым наследником Севера. Варг имя мне.

Матерый прокашлялся, но голос его звучал по-прежнему глухо, с хрипотцой.
- В свете этих событий – планируется отмщение захватчику, возвращение северных земель в мои лапы и возрождение прайда и северных традиций, - угрюмость, пропитавшая каждое слово, что сухо обронил вожак, выдавала его жгучую ненависть к медведю таким раскладом. Варг планомерно указывал на каждый изъян и пробел в информации на текущий момент, подойдя к делу сугубо с практической точки зрения, избегая обтекаемых понятий и романтических фраз о том, что противник невероятно силен, но с нами бог, а значит и победа.

- Сочту за честь принять тебя, Экстремус, в мой северный коллектив, если тебя не пугает грядущее сражение. Надеюсь, ты будешь не против быть нашими сильными и опасными лапами и занять место одного из защитников севера? -  Он испытующе посмотрел белому льву в глаза и чуть приподнял бровь, чтобы удостовериться, что супротив сказанного возражений не имеется.

- Это касается и тебя, Дент.

Отредактировано Varg (19 Янв 2016 21:45:26)

Дент с интересом рассматривал собравшихся самцов. Сам он подошел и сел рядом с другим, тоже довольно крупным белым львом и внешностью аристократа, словно в нем текли королевские крови. Может, он и есть какой-нибудь непризнанный принц? Мало ли, что его пригнало сюда, во владения холода.
Двое других имели более-менее схожую наружность: у обоих бледно-песочный окрас, черная грива и темные обрамления вокруг глаз. Смело можно было предположить, что эти двое являются близкими родственниками, скорее всего, даже братьями. Правда, один из них выглядел более экзотично, чем другой –топорщившаяся острыми иглами грива, отсутствие резцов верхней челюсти, странный узор на левом плече (то ли из крови, то ли из какого природного красителя) – весь этот набор характеристик навевал на образ какого-то безумного шамана. Впрочем, так оно и оказалось – лев действительно был шаманом. Он по-видимому уже давно демонстрировал свои умения собравшимся зрителям, но Дент явился лишь к середине ритуала призыва духа, когда призрачная львица обещала процветание Севера.
«Неплохо», - хмыкнул про себя Дент, которому изрядно поднадоели безжизненные пустоши и обширные саванны, где вечно приходилось отбиваться либо от негостеприимных вожаков, либо от бдительных патрулей, так и желающих исполосовать оставшуюся приличной здоровую часть  мохнатой морды. Ему хотелось осесть в подходящем месте хоть ненадолго и желательно под чьим-нибудь покровительством, с возможностью оправдать весьма скромные ожидания одноглазого: наличие уважения и защиты. И, судя по всему, перед мордой Дента открывается эта возможность, надо только суметь впечатлить того, большого. Ведь именно он правит бал, если заметить, что все остальные морды хищников направлены прямо на него и внимают его каждой реакции.
Когда ритуал был завершен, проводивший его лев-шаман устремил свой полубезумный взгляд на Дента и оскалился в беззубой ухмылке, которая, надо полагать, должна отдавать добродушием.
- Подлечить тебе глаз, братишка? – несколько фамильярно поинтересовался он. Впрочем, Дент был далек от возмущений по поводу отсутствия почтительных реверансов. Наоборот, так даже проще - когда тебя избавляют от ненужных поклонов и почестей (не касаемо вожаков, конечно) легче вступать в разговор.
Увлеченный развернувшейся перед ним картиной, Дент даже не вспомнил о постоянно саднившем глазе. К слову, на холоде лев чувствовал себя намного лучше – не летела сухая пыль, приносившая Денту нестерпимые муки, заставляя глаз слезиться и кровоточить. Морозный ветер напротив же приятно охлаждал и притуплял резь больного яблока. А тут еще по счастливому стечению обстоятельств в наличии оказался еще и шаман, причем довольно опытный, судя по столь качественному ритуалу, который только что имел честь быть.
- Да, был бы признателен, - мрачно ответил темношкурый лев, прикоснувшись лапой к израненной щеке. – Если, конечно, тебя это не затруднит.
Почему он доверился первому встречному-поперечному  шаману? Денту нечего было бояться за свой полумертвый глаз, если вдруг новоявленный шаман окажется не таким искусным лекарем, как думает лев. За мрачным одиночкой не водилось ни принадлежности к каким-либо важным королевским семьям, ни особых умений, а уж если вдруг по неопытности отвалится око… что ж, так оно и к лучшему будет, возможно. Дент обернулся к Кейси, которая сидела поодаль от больших хищников, и прочел в ее солнечно-рыжих глазах одобрение. Понятное дело, что шакалица старалась держать почетное расстояние, когда Дент с кем-нибудь разговаривал и не лезла без надобности, лишь молча поддерживая своего хозяина.
Вскоре заговорил белый, явно отвечая на ранее заданный Дентом вопрос. Он назвался Варгом и обозначился властелином Севера, тем самым подтвердив предположение Дента о том, кто тут вожак. Оказалось, что самого клана, как такового нету – в Северных владениях бродит медведь-убийца, якобы который и перебил всех сподвижников льва.
«Вот он, этот загадочный монстр, - подумал про себя Дент, обоими разодранными ушами вникая в речь белого. – Всего-навсего медведь…» Несколько разочарованный хмык все же вырвался из плотно сжатых губ льва – он не рассчитывал, что эта смертельная угроза, широко разлетевшаяся слухами по столь многочисленным землям и уже балансирует на грани легендарности, исходит от какого-то жалкого медведя...
Когда из уст Варга прозвучало предложение присоединиться к нему, Дент, прикрыв глаз, склонил голову в знак почтения.
"Наконец-то!...И эти суровые земли как нельзя лучше подходят для того, чтобы сюда не стекались напролом всякие многочисленные охотники. Выживут лишь сильнейшие!"
Ведь именно этого он и добивался, не так ли? И хотя для вступления в клан предполагалось расцарапать медвежью морду, едва ли темношкурый лев осознавал реальную опасность, которая могла бы угрожать всем присутствующим львам.
- Сочту за честь, Варг, - сказал он, проведя шершавым языком по усам и поднимая обратно глаза на новоявленного вожака. - Смерть меня не страшит, и я готов к любой битве. Но скажи мне, владыка, так ли опасен этот зверь? Как он один смог уничтожить твоих сородичей?

Клан рождался со стремительной скоростью. Фолгрим, Ягода, Экстремус - все они были настроены решительно и готовы под руководством могучих лап Варга заявить о себе в качестве защитников Северных территорий. Дент мотнул  изувеченной мордой, шлепнул об мерзлую землю лапой с выпущенными когтями, словно подчеркивая собственную готовность, и впервые за долгое время почувствовал спокойствие на душе.
"Вот теперь я дома".

Вершина плато (через мертвые заросли)

Эльвей внимательно слушала рассказ льва. Короткий и лаконичный, в его стиле. Ей был чертовски знаком этот сценарий. Медведь приходил в обитаемое место и лев за львом, мароци за мароци уничтожал все население. Он не церемонился ни со стариками, ни с детьми, могучими лапами отнимая у них жизнь, втаптывая изуродованные тела в землю, а уничтожив всех - пожирал. Жрал, пока на месте не останется ничего, кроме обглоданных костей. Тогда он пускался в путь за новой добычей. Неизвестно, сколько мест он опустошил прежде, чем пришел сюда, сколько жизней оборвал...

Пока Шенью говорил, у Эльвей перед глазами стояла лишь одна картина: как медведь разрывал её нареченных братьев и сестер, близких друзей и подруг. Она вновь почувствовала ту жгучую боль на морде, когда выступив вперед, получила этими страшными когтями прямо по носу. Как Варг еле успел оттащить её за хвост от страшного убийцы и увел прочь вместе со своими детьми. Где сейчас Форд и Стенли, узнают ли они её... Хах, смешно. Львица поймала себя на мысли о том, что скучает по детям, которые вечно её изводили. Хотя технически, сейчас они должны были стать достаточно взрослыми, чтобы она перестала дрожать при звуках их голосов. Шенью уже давно перестал говорить, а она еще витала в своих мыслях...

- Ты не единственный, у кого отнял этот монстр всю жизнь, - внезапно сквозь зубы процедила она, продолжая свой путь вперед. Она понимала, что такой холод не оправдан по отношению к самцу. Но они оба были достаточно взрослыми, чтобы понимать, что лишняя привязанность перед боем с таким страшным монстром - это лишнее. Но уверенная в их победе Эльвей улыбнулась про себя, мысленно поставив себе галочку - поговорить с Шенью после битвы, чтобы расставить все точки над и. Все же, она тайно надеялась, что после убийства Смауга он останется на севере.

Самка карабкалась наверх с такой непоколебимой решительностью, которой не испытывала прежде. Они миновали мертвые заросли быстро, не заметив присутствующих там львов и львиц. Запах некоторых судил о том, что они с севера, так что внимания этому Вей не придала. Сами разберутся, не маленькие. Сейчас на первом месте в списке дел стояла встреча с Варгом. Удостоверившись, что все следуют за ней, львица припустилась вперед, туда, откуда были слышны голоса. Множество голосов.

Легкие снежинки кружили в воздухе, поднятые в небо холодным северным ветром. Львица на миг остановилась, чтобы поймать одну из них ртом и слизнуть следующую с носа, и вышла из-за скалы. Как небольшой солнечный зайчик она выделялась на фоне грязно-белого снега. Взгляд её необычных глаз торопливо скользнул по присутствующим на леднике. Варг времени даром не терял. Четверо львов и одна львица, такие же разные, как и снежинки в воздухе, пришли сюда, объединенные одной целью. Гонимые чумой, засухой и наводнениями, они найдут новый дом под сенью Одинокой горы и примут участие в великой битве против медведя.

Выступив вперед, львица в пару прыжков оказалась рядом с Варгом, своим нареченным отцом, и коротко глянула в его глаза, следом задорно боднув лбом в грудь, покрытую черной длиннейшей гривой. Они не виделись больше полутора лет с тех пор, как гибель прайда мароци развела их пути, но теперь самка знала, что именно вместе им суждено здесь жить, вернув традиции их родного клана. Ей даже не нужно было ничего ему говорить. Он и так её прекрасно понимал. Понимал её страх перед этим зверем, понимал и её желание накостылять этой твари так, чтобы она имя собственное забыла, а в лучшем случае и вовсе прикончить и потоптаться на его могиле. Отлепившись от его гривы, Эльвейти обвела присутствующих взглядом и указала на следовавших за ней льва и львицу в сопровождении пантеры.

- Варг, это мои спутники. Шенью. Он жаждет отомстить медведю за убитую семью, а это, - она лапой указала на львицу и пантеру поодаль, - Луна и Нова. Их на одинокую гору ведет их Богиня. Примешь ты их под свою опеку и позволишь им остаться в нашем родном краю, чтобы исполнять свой долг?

Ни капли усмешки не было в её речи в этот момент. Слишком серьезная, непохожая на себя, она даже не издевалась над религиозностью своей подруги. Смоук в этот момент несомненно гордилась ею. Миновав всех собравшихся, крохотная барханная кошка потерлась о белую ногу матерого, выражая свое почтение. И она без сомнения скучала по нему и их с Эльвейти попытками накормить матёрого какой-нибудь травой.

- Медведь сейчас находится внизу, он в Долине горячих сердец, - отрапортовала золотошкурая, кивнув на Смоук, как на своего главного свидетеля, - мы видели его. К счастью, он нас не заметил. Но судя по всему, несколько львов, забредших туда, могут не выйти живыми из долины. Медлить нельзя. Некоторые еще только на подходе к леднику, если мой нос не врет от счастья.

- Ловлю тебя на слове! - Со всей серьезностью ответил Варг, видя в глазах Экстремуса полнейшую решимость. Приправил добродушной усмешкой и согласным кивком: его энтузиазм радовал. Матерый за все эти годы волей-неволей был наслышан о прайде Скара и происходящем в нем. Действительно – новая служба на севере должна быть настоящей отрадой для Экстремуса…
Невозможно передать словами то необыкновенное чувство единения, пронзившее каждого из собравшихся. Львиные морды светлели, с нескрываемым восторгом и надеждой глядя на него, вожака Северного клана. Они признали его. Решились идти за ним…

Казалось, не услышав вопроса Дента, вожак несколько мгновений молчал, крепко сжав свои челюсти, ведь нижняя мелко дрожала, выдавая его слабость с головой. Сейчас он не мог дать волю эмоциям. Морда красноглазого стала непроницаемой и лишь в потемневших глазах отражалась нестерпимая мука - он забрал с собой почти всех близких ему зверей… навсегда. Пропади ты пропадом, старый негодник!... -  Лев тупо вглядывался в клочья расползающегося тумана, где несколько мгновений назад стояла призрачная львица. Чуть покачивался на передних лапах из стороны в сторону, как проведший долгие годы в заточении зверь, Варг чувствовал, как по рубцам на затылке барабанит снег. Он почти что стекал по шее к лапам совсем как кровь в тот день. По телу пробежала заметная дрожь – лев почувствовал, как наяву, боль от рассеченной в лохмотья шкуры и нестерпимый звон в ушах...

Матерый вздрогнул, резко распахнув очи. Два ледяных осколка, неестественно ярких и ясных, они обжигали своей пронзительностью. Застывший в одной позе, он смотрел на Дента не отрываясь и молчал. Потерянная, горькая улыбка исказила благородные черты.

- Медведь застал их врасплох – главные защитники клана небольшими кучками разбрелись в рассветный патруль, по паре-тройке мароци ему ничего не стоило перебить несколькими ударами.  Если бы мы все вовремя мобилизировались – смогли дать отпор, но… Я со своей небольшой семьей находился на охоте, звуки бойни мы услышали только возвращаясь к дому. Было уже слишком поздно что-то предпринимать. Мне оставалось лишь гнать прочь оттуда чудом уцелевших.

Как он посмотрел бы приемному отцу в глаза?... Варгу  стало невыносимо больно. И стыдно. Он подвел их. Подвел тех, кого любил всей душой. И мысль о том, что погибшая родня, смотревшая за ним с небес, в отместку отвернется от него в грядущей битве, бросала белого льва в дрожь.
Крах.
Полное поражение. Свирепый великан надолго въелся в память тех, кому посчастливилось сбежать. Мертвым же до живых дела не было.

- После всего этого, пусть кто только ляпнет, что судьбы нет. Еще как есть, и эта с*ка с чертовски странным юмором.

Разбитый воспоминаниями Варг сейчас выглядел намного старше, чем был на самом деле.

- Варг, необходимо ускорить шаг. Есть подозрение что медведь находится совсем неподалеку, и если это так, подобная встреча грозит нам большой опасностью.
Напряжение волной прокатилось в воздухе, стало тихо, как в кульминации разразившегося катаклизма - последний бой, последнее усилие, за миг до сокрушительного удара. В глазах блеснул на долю мгновения тусклый огонек, сравнимый со вспышкой фонарика с севшими батарейками в потемках. Лапы дрогнули. Опять. Левое ухо лихорадочно задрожало, пришлось приложить немало усилий, чтобы остаться спокойным. Быстро соображая, лев взглянул на Хекатту, прямо в глаза, потрудившись передать во взгляде все, что он думает о темно-бежевой львице.

Во взгляде виделась сильная привязанность и... симпатия? Варг просто так давно не испытывал чего-то по-настоящему сильного, что дал волю хотя бы крупицам эмоций вырваться наружу, позже же их не без усилий подавил.
Чувства... они жалко плескались на донышке, в противовес надуманным вспышкам ярости, отчаяния. Варг за всю жизнь так и не испытывал любви к противоположному полу. Он не побоялся бы пойти один на толпу медведей, но, как забавно, боялся бы пойти навстречу львице… Весь сосуд, которым можно было представить звериную душу, у Варга после трагедии был забит всяким мусором и ностальгией.
То ли нахмуренная, то ли оторопевшая морда смотрела на Хекатту, и... не находилось слов. Варг знал эту львицу всего месяц, но сейчас твердо понимал, что в грядущем бою не даст медведю и царапины на ее шкуре оставить. Он простоял так лишь треть минуты, после чего словно успокоился и принял свое привычное положение - с насупленным выражением морды. Очнулся? Испугался непривычного ощущения?..
Варг лишь благодарно кивнул Хекатте.

Одна странная штука, которую придется подметить: Варг был счастлив. Наконец, что-нибудь встряхнет тело, заставив хоть раз превратить нетронутые, покрытые пылью поля расчетов тактики и стратегии, хранившиеся в черепной коробке, в грязь и слякоть от мгновенного наполнения множеством мыслей. Кого нужно с собой брать? Собирать всех нельзя, уйдет много времени.  Хватит всех бравых бойцов, находящихся здесь. Но… он никак не мог идти на решающую битву без одного неимоверно важного существа. Эльвейти…

Будто неведомые силы прочитали мысли Варга и исполнили их -  голос названной дочурки райскими звуками казался ушам – матерый до того заждался Эльвейти, что смотрел на львицу как ювелир разглядывает бесценное сокровище, попавшее к нему в руки по воле судьбы. Однако Варг мигом сменил щенячий восторг на серьезную сосредоточенность. Что это, что это? Это звуки походной трубы. Поднять знамена, обнажить клыки, неизбежное стало пред нами, братья. Давайте проверим, чего стоили наши слова на делах. Пардон, занесло не в ту степь. А вообще, вообще... Наконец-то. Да, наконец-то! Случилось что-то. Толчок, жизнь, глоток жизни сам залился в иссохшую львиную  пасть. Мечась под прессом прошлого, которое неумолимо двигало на непроницаемый потолок настоящего, увидел лучик света, нишу, куда можно спрятаться, переждать приступы странной болезни и забыть. Забыть.
Все, кто мог... или нет. Не так. Все, кто был нужен, спустя некоторое время, появились. Сколько прошло времени? Минута? Две? Полчаса? Казалось, Варг простоял на этом месте час, а то и больше, застыв в ожидании своих верных сослуживцев. И в голове вроде все спокойно...

Варг кивком поприветствовал Эль и ее спутников – на теплые приветствия с размусоливаниями не время было тратить время, потом, все потом… Он слабо улыбнулся дочурке, благодаря тем самым за информацию и представление новых соратников.

- Добро пожаловать на север, господа, - не задумываясь ответил он, радушным взглядом окинув каждого.  – Я беру ваши жизни под свою ответственность и провозглашаю север и вашим домом тоже.
Знакомьтесь и вы: Хекатта, Дент, Экстремус, Ягода и Фолгрим. - называя имя, Варг лапой показывал на каждого его обладателя.

Понравился ли ему отклик Шенью? Вполне. Варг никогда не слыл гордецом и потому не требовал, чтобы перед ним непременно падали брюхом о землю с унизительным скулежом. - Мсти, но после ты уйдешь только тогда, когда я тебе позволю, воин. - Матерый сделал акцент на последнем слове, грозно глядя на черного бойца.

- Народ северного клана! Слушай, - голос матерого не растерял своей силы даже в такой непростой миг. - И слышь... - Он заглянул Эльвейти в глаза, как бы благославляя. Такой же взгляд Варг подарил каждому, кто был на этом леднике. - Мы одни против мощи врага. А война только началась... По одиночке мы не выстоим... Братья. И сестры. - Ситуацию надо было шевелить. Срочно. Любое промедление смерти подобно. Допустить гибель своего клана второй раз Варг не имел права. - За каждого из вас я не пожалею жизни. Не жалейте и вы! Пусть не за меня. За своего новообретенного  друга, идущего с вами бок о бок. За семью. За то, что дорого… - Кто знает, найдет ли его речь отклик в сердцах собравшихся. Кто знает...

- Каждый из вас пошел за мной по доброй воле, ведомый честью и правдой наших пращуров. Вы не оступились и не убоялись клыков и когтей медведя. За это я благодарен. - Негромко, с мягко рокочущими нотками отрубил лев, всматриваясь в лица окружающих. Он подытожил с добродушной, но немного печальной улыбкой благословляя соратников.

Варг не врал. Клан был единственной опорой надломленному, озлобленному духу, которая удерживала его от падения и полного отчаяния. Окажись на месте красноглазого кто-то другой, то, вполне возможно, он бы удовлетворился текущим положением дел, клочком крова и кучкой собратьев. Да только Варг был из другого теста.
Пожалуй, монументальный вид вожака, застывшего с гордо поднятой головой и ясными глазами, справедливо можно назвать вдохновенным. Он излучал непоколебимую уверенность и холодную ярость, направленную на заклятого врага.
Матерый опять начал покачиваться из стороны в сторону, плавно перенося вес с левой лапы на правую. - Теперь, - его тон был холоден, как звон стали. - Пусть попробует убить меня своими лапами... Падаль...

Он еще немного постоял, и вдруг резко развернулся. В алых глазах мелькнул отблеск мрачной решимости. И безумной идеи. Размеренным галопом рванул в сторону роковой долины, ведя за собой верных бойцрв.

Снег заметет все следы, чтобы не по кому было рыдать.

Долина горячих сердец

Отредактировано Varg (24 Янв 2016 17:34:55)

Все, поздно жевать ягодки. Да и сам Фолгрим как-то нездорово покосился на это дело, что облегчало ситуацию как нельзя кстати. Ситуация с духом вызвала бурную реакцию у белого льва, а вот вожак, по всей видимости, ее не оценил, судя по выражению морды. Тем не менее, Фолг не глядя запустил пятерню Ягоде в гриву, теребя и наминая ее, сам смотрел ровно на оппонентов каким-то задумчиво-веселым взглядом. Это знаете, когда над чем-то упорно размышляешь, в руках надо что-то теребить, вот Ягода стал тем самым чем-то, что попалось под лапу первым. После того, как Варг уведомил, что ничего против ребяток в своей группе не имеет, лицо Фолга расплылось в довольной улыбке, глаза заблестели.
- Какой огромный, - с восхищением пробормотал Фолгрим, не переставая теребить гриву брату, с какой-то хитринкой комментируя Экстремуса. Он вытаращивался на второго здесь огромного белого льва, восхищенно разглядывая его гриву, хвост, да и вообще. Зверь был нереально огромен и величественен. - При точной координации можно вспороть брюхо не только большому хищнику, но и здоровенному медведю. А мы с Ягодкой ведь тоже с земель Скара, дружок! Король там просто злобный псих, одержимый мыслью о господстве. А вот тут уютно как дома, никаких болезней и грязных падальщиков, - хмыкнул лев. Он был рад, что имел счастье встретить и пообщаться с бывшим сопрайдовцем идентичных взглядов. – Подожди секундочку, Экстр,  надо отлучиться.
- Нет-нет, дружище, не затруднит! - крикнул в сторону Дента удалец-шаман, отправляясь шариться по округе в поисках нужного растения. На очередном кругу хоровода вокруг собравшихся лев лапой пнул какую-то хрень. Сконцентрировав внимание на неизвестном летающем объекте, припорошенном снегом, Фолг смог разглядеть подходящую для страдальческого глаза Дента травку, которая всем своим видом маня и глаголя "ты посмотри какая я классная, возьми меня".Глаза радостно заблестели и в одну минуту лист растения был сорван и приложен к глазу пострадавшего.
- Хорошо? Плохо? - Лопотал шаман, как ни в чем не бывало ожидая ответа.
- Благодарю, Фолгрим, – отозвался Дент, которому явно полегчало после процедуры, медленно, словно наслаждаясь каждым словом, растягивая удовольствие и момент.
А тем временем к месту встречи подоспели новые морды, две львицы – поначалу серо-бежевая, затем скоро прибывшая песочная со своей командой, бойко отчитались о месте базирования врага. Поймав взгляд черного льва, представленного песочной львицей как Шенью, Фолг уловил его смятение, казалось, что вся ситуация конкретно ему не очень по душе, и он чувствует себя как-то скованно.
Судя по словам вожака - времени почти не осталось, давно пора сматывать удочки в сторону мишки. Хорошо говорит, а, негодник? Убедительно. Замечательный мозг.
Лев вгляделся в морды слушающих, выявляя среди них собирающихся отказаться, хотя лично ему было все равно. Фолгриму только скажи, кого рвать - тот как котенок за маминой кисточкой побежит на врага.
Урвав момент, Фолгрим скользнул к песочной львице и тихо прошептал ей что-то с многообещающим и подначивающим видом, что свидетельствовало о том, что очередная сумасшедшая задумка черногривого ждет своего часа и соответствующую компанию, после же поспешил вернуться в строй к новообретенным товарищам.
- Значится, идете или что там? - решил вставить свои пять копеек Фолг, но заметив, что вожак  уже двинулся вперед, пристроился рядом – грива все же не столь  роскошная как у Варга- лев подмерзал так или иначе стоя на одном месте.
- Задание принято, - отчеканил Дент. – Господа - удачной охоты и да вернется каждый из нас при всех частях тела и в добром здравии...
Дент взглянул на Фолгрима и кивнул ему, мол, идем. Экстр тоже почувствовал себя прямо таким непобедимым молодцом, когда Варг четко и зычно отчеканил напутственные слова, что быстренько выпрямился, вздернул голову, выражая всем этим свою полную боевую и не боевую готовность.
- Так точно, мой капитан! - повторил за Дентом Экстремус, и, наверное бы, запрыгал от неудержимой жажды немедленно куда-то отправиться, бить медведя, бить еще кого-нибудь - да что угодно, лишь бы не сидеть сложа лапы.
А впереди неплохие перспективы размять кости и познакомиться со своими будущими землями…
- Удачи вам, ребята, - приободрился Фолг, окинув всех добродушным взглядом, после кивнул Экстру и направился следом.

–→ За Варгом, Экстремуса и  Дента увожу с собой

Отредактировано Folgrim (28 Янв 2016 15:59:53)

Хекатта выдержала долгий проницательный взгляд Варга на себе. Ни один мускул не дернулся на ее морде, позволив ей сохранить прежнюю хладнокровность. Однако, не смотря на внешнюю невозмутимость, которую она оттачивала долгие месяцы, любопытство взяло над ней верх. Дождавшись кивка от Варга, львица опустила голову и тупо уставилась куда-то в землю, погрузившись в свои мысли. Что же произойдет с ней после того, как они сразят медведя? Будет ли ее тело покоиться на прохладной земле, слившись едино с кругом жизни или ей повезет выжить. Но целей помимо текущей у нее больше у нее не было. Простая месть, после которой следует неизвестность. Хекатта уже задумывалась об этом ранее, но все это оказывалось пустой тратой времени. Но если это и беспокоило молодую львицу, то самую малость. И сейчас, в эту самую минуту ей следовало бы задуматься о предстоящей битве.

- За каждого из вас я не пожалею жизни. Не жалейте и вы! Пусть не за меня. За своего новообретенного друга, идущего с вами бок о бок. За семью. За то, что дорого…
Хекатта оторвалась от размышлений и взглянула на вожака. Одно она знала точно - если при помощи Варга им удастся победить медведя, она в долгу не останется. Львица привстала и слегка размяла лапы.

- Каждый из вас пошел за мной по доброй воле, ведомый честью и правдой наших пращуров. Вы не оступились и не убоялись клыков и когтей медведя. За это я благодарен.
Львица выпрямилась и с гордостью взглянула на Варга. Признаться, его уверенность и мощь ей очень нравилась. Затем она наконец перевела взгляд на остальных присутствующих. Безусловно, прожив долгое время в одиночестве, Хекатте не нравилось находиться рядом с обществом, но сейчас это не имело значения. Глупо игнорировать тех, с кем у тебя имеются общие цели.
После пламенной речи Варга, Хекатта как и остальные, бросилась в путь, держась чуть позади остальных.

—→ Долина горячих сердец