Как уже упоминалось, у Вазии со слухом так себе. Поэтому она до последнего ничего не слышала. Никаких переговоров подростков, никаких шагов, даже шлепанье грязи, которую так увлеченно размазывал по морде Котис она тоже не слышала. Жевала себе и жевала траву, беды не знала. А беда-то подкралась совсем незаметно. Длинные уши импалы взметнулись лишь тогда, когда она почувствовала вибрацию от прыжка Галатеса. Он дернулась и посмотрела назад, но было уже поздно. Рыжая молния с острыми зубищами вылетела из кустов и длинными когтями схватила ее прямо за старческую задницу.

— Помогите! — не растерялась она и заверещала так громко, как только могла. — Хулиганы! Убивают!

Самка бешено задергалась, стараясь сообразить, что делать. Нужно бежать, бежать обратно к стаду, но эти ужасно колючие когти уже впились в нее, не давая убежать. Даже несмотря на то, что он подросток, Галатес был в разы сильнее импалы. Вазия решила ударить копытом нападающего в живот, чтобы тот отпустил ее. Может быть даже пропороть мягкую кожу острым краем.

Для Галатеса действительно было характерно именно обойти, схитрить и неожиданно напасть. Во всех своих стратегиях на охоте или же во время тренировочных боях он использовал эффекты неожиданности, тактику изматывания и кружения, так как был не так сильно развит физически, как Котис. Вот и сейчас, молодой лев сумел напугать свою добычу и даже успеть прыгнуть на нее, уцепиться когтями за ее заднюю часть, но из-за не очень большой массы своего тела, льву не удалось повалить ее и поэтому он остался стоять задними лапами на земле, что могло привести к очень неприятным последствиям, если импале удастся совершить точный удар.

Но в этом положении были и свои плюсы. Галатесу удалось вонзить в импалу свои когти и отвлечь на себя ее внимание, что позволит Котису появиться и нанести удар с другой стороны. Возможно, это положит конец этому сопротивлению, на который, по правде говоря, молодой лев не рассчитывал. Разумеется, Галатес готовился к прыжку, но он думал, что импала ринется от него вперед, и поэтому прыжок был не очень высоким, из-за чего он сейчас и находился в таком положении. Подобного развития событий он не просчитал, но это все равно опыт, и в будущем лев будет тщательнее просчитывать стратегию охоты.

Но вот ипмала начала брыкаться и смогла нанести небольшой синяк на животе, чем вызвала еще более грозное рычание со стороны льва. Но долго размышлять было нельзя, тем более, что краем глаза лев заметил своего брата, который выскочил из своего укрытия и помчался ему на помощь. Галатес не сомневался в том, что вдвоем они точно смогут завалить импалу, но просто висеть на ней ему тоже не хотелось. Поэтому, он немного согнулся свои задние лапы, которые все еще стояли на земле, тем самым спустившись когтями чуть ниже изначальных ран, и сделал точек вверх. Ему нужно было причинить еще немного боли жертве и заставить ее так же истекать кровью. Важных артерий поблизости не было, поэтому вместе с толчком, Галатес раскрыл свою пасть и вонзил свои острые клыки в бок добычи.

Подростки напали на несчастную Вазию с таким рвением, что она уже попрощалась с жизнью. За свои долгие годы она не раз видела, как львы расправляются с ее сородичами. Так что импала не сомневалась, что скоро все закончится: вот один из самцов открывает свою особенно зубастую пасть, она уже чувствует, как скоро сонная артерия на ее шее порвется, отправив на скорую встречу со смертью. Вазия зажмурилась и дернулась всем телом в страхе. Зубы сомкнулись лишь зацепив кожу, а хватка на ее задней части ослабла, оставив за собой болезненные царапины. Свобода! Инстинкт самосохранения щелкнул в голове импалы так громко, что она дернула ушами. Бежать, бежать, бежать и не оглядываться! Она наконец открыла глаза и, не оборачиваясь, побежала вперед. Вазия не помнила, где ее стадо, не помнила, куда бежать, но понимала, что либо сейчас, либо никогда. Она поднялась на ноги и сорвалась с места, задыхаясь от страха и усталости. Пускай импала была стара, жить ей все еще хотелось. Поэтому она собиралась убраться отсюда как можно скорее.

Крокут что-то еще поорал, пытаясь привлечь внимание львицы; впрочем, вопли его не походили на крики умирающего в пасти льва, а на наглое требование оторвать жопу от земли и спешить на помощь матерая даже и ухом не вела. Тем более, что, поорав, пятнистый таки утих. Поразмыслив и мысленно пожав плечами, Мисава снова вгрызлась в еще теплое мясо, терзая шкуру когтями.
Обычно рассказывают, что пойманная на чужой территории добыча особенно вкусна; но тут, конечно же, ничего особенного не было. Мясо как мясо. Матерая, впрочем, всегда любила есть то, что поймала сама. Охота была ее страстью, единственным, пожалуй, занятием, которое она самозабвенно любила.

Впихнув в себя несколько килограмм мяса и потрохов, самка сыто рыгнула, утерла пасть лапой и, усевшись, огляделась. Высокие травинки колыхались на ветру; солнце заливало окрестности теплым светом, согревая шкуры пасущихся поодаль антилоп. Стадо уже успело успокоиться, хотя, когда ветер менялся и доносил до них запах свежей крови, они тревожно вскидывали головы, фыркая и блея.
Ничего. Пусть себе блеют. Львица блаженно щурила глаза на солнце, время от времени наклоняясь и нехотя отрывая от туши небольшой клок мяса. Она нюхала воздух, но крокут будто сквозь землю провалился. Что-то спугнуло его; или, как подсказывал матерой тающий на ветру еще один незнакомый запах, сородичи оказались для Чарманда важнее.

Что ж, это ее ничуть не расстроило. Сейчас, набив брюхо свежим мясом, сидя на залитом солнем лугу, Мисава чувствовала себя почти счастливой — будто тугой обруч, все последние месяцы сдавливавший ее грудь, вдруг лопнул и исчез бесследно. Глухая тоска от потери одного сына и ухода второго, которую она хранила где-то глубоко внутри, не растаяла окончательно, но, странное дело, львица чувствовала, что наконец способна с этим смириться.
Да, стареет она, становится слишком чувствительной... Прежде ей и в голову не пришло бы переживать по такому ничтожному поводу. Дети? Что ж, еще можно нарожать; она выпинывала подросших львят в жизнь быстро и решительно, и уходила, не оглядываясь, предоставляя их своей собственной судьбе. Так же в свое время ушла и она сама, покинув прайд в поисках неизвестно чего — и долгое время ее спутником было одиночество.

Это ее не тяготило; сейчас, оказавшись на незнакомой территории, окруженная холмами и лесами, Мисава наслаждалась покоем.
Но, как это всегда бывает, покой длится недолго.
Негромкий хруст травы можно было списать на движение травоядного — их здесь по-прежнему было предостаточно, и некоторые, понимая, что отяжелевшая после трапезы львица больше не представляет для них угрозы, подошли уже довольно близко, срывая метелки травы и меланхолично пережевывая их. Но запах... запах, принесенный порывом ветра, был львиным — и, к счастью для матерой, не имел ничего общего с метками, которые она учуяла ранее. Нет, это был чужак, такой же, как и она.

Негромко заворчав, бурая вновь склонилась над тушей, теребя шкуру. Негромкий оклик дал ей понять, где скрывается незнакомец; навострив уши, матерая повернула голову на звук и разглядела проглядывавшую в траве красноватую шерсть.
— Чего еще? — сварливо отозвалась она, приподнимаясь и разворачиваясь, давая чужаку возможность хорошенько разглядеть ее.
А ну как повезет, еще и драка будет?..

Эээх, тяжела старость, ох как тяжела. Старик-бабуин, кряхтя и стараясь двигаться как можно плавнее и спокойнее, неторопливо брел по зеленой травке, обводя горизонт мрачным, встревоженным взглядом. И угораздило же этому привидению объявиться именно сейчас, когда спина опять разболелась! И медлить ведь с этим нельзя, силен дух, очень силен - не ровен час, нападет на кого из живых. Маленькое львиное семейство уже едва не пострадало от безжалостных призрачных когтей, едва не потеряло малютку-львенка. И, пусть старик и предпочитал наблюдать за детьми на расстоянии (не выносил шума и возни), к ним он относился с порядочной долей теплоты. Нельзя, чтобы какой детеныш по незнанию увлекся красивой серебристой, просвечивающей шкурой призрака и сам попался в его лапы. Разит ведь от призрака жуткой силой и гневом - видать, не просто так с жизнью расстался, что-то страшное случилось... Старик тяжело вздохнул. Надо собрать трав для спины, а уж потом ингредиенты для успокоения и изгнания духа. Помощника бы ему, да большинство молодых сейчас ленивы, медлительны, нерасторопны! Вот в его-то время дела шли лучше, ребята были резвее, сильнее, умнее. А сейчас что? Как найти толкового помощника?

Не переставая морщить и без того морщинистый, высокий лоб, старик приостановился. Был он невысок, с седой, внушительной гривой, обрамлявшей голову, на затылке виднелись старческие пятна, длинные, темные руки, покрытые глубокими морщинами - будто крошечный крот вырыл туннели - упирались в землю. Вдруг заметил старик впереди пару расплывчатых пятен - одно медовое, другое палевое. Бабуин прищурился, немного постоял на месте, но потом все-таки медленно двинулся в сторону этих пятен. Подувший в его сторону ветер донес запах крови - наверное, это хищники и, скорее всего, сытые хищники. Может быть... может быть, это судьба, что он набрел на них? Духи порой бывают так игривы и озорны, точно малые обезьяныши. У пятен постепенно появлялись лапы, головы, очертания туловищ, а когда старик подошел на расстоянии нескольких метров, то увидел, что перед ним два молодых льва, вернее, молодая львица и совсем маленький лев. Наверное, даже двух лет ему не исполнилось. Самка выглядела крупной, суровой, ну а у самца пробивалась ярко-красная грива. А еще у лап львицы громоздилась полусъеденная туша, из чего бабуин сделал вывод, что охотница сыта и, по крайней мере, на него нападать на будет, как он и предполагал.

- Мир вам, ребята. Вижу, удачная охота у тебя вышла, - заговорил ласково бабуин, взмахнув рукой и обращаясь к Мисаве. Пытливые глаза смотрели проницательно и спокойно. - Скажите, не откажете ли в помощи старику, не поможете ли с одним важным дельцем? Мне очень нужны крепкие молодые лапы для того, чтобы кое-что найти, и как можно быстрее. Ежели не хотите помогать старику, то я просто уйду... - он театрально вздохнул, про себя отмечая, что такая пара львов, конечно же, с легкостью справится с его задачей. - Ежели поможете, то одарю я вас хорошо, недовольными не уйдете.

Прыжок, рывок, и он чувствует пьянящий вкус свежей крови, ещё больше раззадоривший охотничий азарт. Жаль вот только, что подросток вцепился в глотку старухи недостаточно глубоко и крепко, чтобы мгновенно окончить ее страдания одним рывком. Траву окропила кровь, продолжая стекать по шее травоядного, однако антилопа по-прежнему была в состоянии бежать и брыкаться, отчаянно сражаясь за собственную жизнь. Что же, сражения Котис любил, так что побороться был не против. Охотничий инстинкт настолько затуманил его разум, что он уже не только не мог думать о словах матери и поступке брата и сестры, но и не сразу понял, что именно сказал ему Галатес. К счастью, Котис инстинктивно помчался именно в ту сторону, куда указал его младший брат, не спуская голодных до сражения глаз с удирающей добычи. Роль загонщика была явно не для него: несмотря на завидную выносливость его грузное тело не позволяло развивать большой скорости. За ним был решающий удар, а для этого нужно не только быть терпеливым, так ещё и не спускать глаз с добычи, которую к тебе гонят загонщики. Сейчас рядом нет опытных львиц-охотниц, которые могли бы подстраховать юнцов, если что-то пойдет не так, так что приходилось быть ещё более сосредоточенным, чем на охотничьих тренировках. Другой попытки не будет.

Когда антилопа свернула, перепугавшись рычащего во всю глотку Галатеса, Котис прибавил ходу, вновь в считанные секунды сократив расстояние между ним и предполагаемым обедом матери. Подросток снова сделал рывок, на сей раз целясь в заднюю ногу травоядного, надеясь минимум остановить ее, максимум — раздробить кость, как следует сомкнув челюсти. А если боги милостивы к нему в этот день, то может ещё повезет, чтобы при падении антилопа как следует шарахнулась башкой. Ну, чтобы не барахталась так резво.

<—Таймскип<—Большие водопады

Удача! Джоз обожал времена удачных деньков! Все дела, все действия - всё - не идёт, а скользит вперёд, словно по мокрой глине. И никаких препятствий нет - только умопомрачительный спуск вниз. А если кто всё-таки поставит подножку(какое-нибудь злое дерево), то можно с лёгкостью перепорхнуть через подлый корень и балдеть дальше. Наслаждаться процессом.

Тогда, в том тёплом и шикарном местечке - оазисе, если быть точнее - Джозу очень повезло, что он наткнулся на того льва-подростка. Не на какого-нибудь там большого неповоротливого носорога или на голодного леопарда, который сначала ест, а потом слушает. Не взрослый и не маленький лев, которому было проще простого запудрить мозги и который был полезен наличием какой-никакой силы. Птиц, правда, не запомнил его имени, но парень этот очень даже пригодился. Например, при встрече с небольшим семейством львов - двух одиноких путников накормили и напоили чисто из жалости. Или, скажем, при встрече с недружелюбным гоп-сервалом, которого немножко оскорбил Джоз, лев оказался в бо́льшем преимуществе. Ну и наконец не признать, что ехать верхом на Комарике (вспомнил как поцана звали!) по знойной безжизненной пустыне гораздо и гораздо приятнее, чем лететь по такой ужасной жаре на своих двоих. Жаль, правда, что лев не знал, где находится океан, но зато с ним было не так уж и скучно. Насколько может быть не скучно с деревом. Всё правилньно, на дереве можно поесть, поспать и что-то нацарапать. Примерно то же самое было с Комариком. До тех пор пока они не набрели на реально стрёмную банду львов, и им обоим пришлось давить на тапок. Джоз полетел в одну сторону, поцан с преследователями - в другую. Так и разошлись.

Теперь же, сбежав от преследователей и проведя ночь в какой-то заброшенной норе, птиц находился в свободном полёте. В прямом и переносном смысле: он снова был совершенно один ( правда, в этот раз без каких-либо серьезных лишений или потерь) и парил над бескрайним зелёным лугом. За судьбу Комарика он особо не переживал - чай не маленький, сам во всём разберётся. Джоз не нанимался ему в няньки. В данный момент мысли птица занимала окружающая его действительность, а именно - умопомрачительная обстановка. Солнце постепенно входило в зенит, на синем небе не было ни единого облачка. Красота. Аж плакать хочется. От ослепляющих лучей яркого утреннего солнца. А жизнь там внизу, на земле, кипела: кто-то что-то делал, охотился, ел, играл, спал, общался, веселился короче говоря, жил полной звериной жизнью. А Джоз, глядя на это, лишь время от времени помахивал крыльями и бесцельно летел куда-то прямо. Да, это было минусом. Отсутствие цели. Раньше были хотя бы минимальные, но всё-таки цели, которые наполняли жизнь птица смыслом и красками. Но теперь в этом долгом и свободном полёте Джоз чувствовал себя по-настоящему пустым изнутри. В другое время пустота не была заметна, тонула под мощным градом эмоций, событий и общения. Но сейчас наедине с мыслями ничто не прикрывало эту зияющую дыру, и Джозу мучительно рассуждал о смысле жизни. Хотел бы он об этом не думать и лететь не только бесцельно, но и бездумно. Но это же мысли, как их отключить? А впрочем, выключатель вскоре нашёлся, когда среди общего гвалта всевозможных птиц и зверей до Джоза донёсся обрывок фразы:

- ...Ежели поможете, то одарю я вас хорошо, недовольными не уйдете.

"Опа-опа-опа, это что у нас такое?" Джоз вдруг резко свернул с траектории полёта и камнем спикировал к самой земле (не сказать, что он летел на уровне орлов; скорее там, где у слонов заканчивается холка). Затерявшись среди огромного количества зелени, птиц раздвинул два пучка травы. Перед ним предстали два льва женского и мужского роду довольно внушительного вида (не то, что тот комарик-хлюпик), а также один бабуин мужского полу и очень древнего вида. И именно он изрёк ту самую примечательную фразу, которая привлекла внимание Джоза

"Так-так-так" - птиц прищурился, - "Кажется, намечается что-то интересненькое." Ещё пару мгновений назад Джоз бесцельно рассекал просторы изумрудных лугов, а теперь он скрывался в высокой траве (хотя смысла в этом особо не было: на него всё равно не обратят внимания, пока он не подлетит прямо к морде) и внимательно следил за действом, которое разворачивалось прямо перед ним. Внутренний дух алчности, азарта и торгаша элегантно подпрыгнул внутри Джозу. Кажется, удачные деньки только набирают свои обороты!

Отредактировано Джозу (1 Сен 2019 22:49:12)

Самец оказался взрослее, чем предполагала Мисава. Гривы на нем было не так, чтобы много, и сперва матерая уже было решила, что перед ней юнец, едва-едва сменивший детскую шерсть на жесткую взрослую; но теперь, поднявшись и глядя на него свысока, она понимала, что ошиблась. Он перерос ее последний помет минимум на год — то есть, был почти взрослым львом.
Почти сразу она поняла, что драки не будет; самец вел себя нарочито спокойно, будто сразу же вознамерился показать, что с его стороны подвоха ждать не стоит. Смерив его подозрительным взглядом и еще раз глубоко втянув в себя теплый, напоенный ароматами трав воздух, Мисава немного смягчилась и даже позволила себе кривенько ухмыльнуться, присаживаясь на бедро и прислоняясь спиной к уже остывшему боку туши. Покушаться он не будет, посмотрите-ка. Живую львицу не видел, так вот же она я, смотри, никуда отсюда не денусь.

Кажется, юнец и сам понял, что сморозил что-то не то; во всяком случае, морда у него была сконфуженная, и следующая попытка завести беседу касалась уже более нейтральных тем.
В чем-то матерая его понимала. Когда ты неделями шастаешь по саванне в одиночестве, общаясь лишь с теми, кого жрешь, иногда до смерти хочется побеседовать с соплеменником.
— Нет, — коротко откликнулась самка, — я не из местных... Поблизости никого из них нет.
Она коротко стрельнула глазом в сторону своей добычи, мысленно прикидывая, не стоит ли перестать испытывать свою удачу и, прихватив неправедно нажитое, убраться за границу подобру-поздорову. Как бы ни хотелось порой Мисаве почесать лапы о чью-нибудь шкуру, она, пожалуй, не была настолько наглой, чтобы доказывать свое право на добычу на чужой территории перед хозяевами оной территории.

Вроде как разговор на этом должен был закончиться, хотя бурая ожидала, что стосковавшийся по общению самец найдет повод навязаться ей в попутчики; что ж, не самый плохой вариант, и уж точно лучше, чем крокут.
Но из травы вдруг — не то, чтобы неожиданно, но со спокойствием, которое заставило матерую на миг оторопеть, — появился бабуин, сразу же направившийся к хищникам. Выглядел он не особо хорошо и, кажется, был весьма стар; передвигался осторожно и скованно. Собрался покончить с жизнью в львиных зубах? Ага, хорошая идея.
Мисава озадаченно моргнула, чуть склоняя голову с навострившимися ушами набок. Бесстрашие, с которым пришелец обратился к ним, всколыхнуло в ее памяти давние воспоминания. Не этот ли бабуин жил на здоровенном баобабе, что теперь на территории Скара? Или то был мандрил?.. Самка помнила это весьма смутно — но в свое время тот, что жил там, неплохо помог ей с обработкой раны от гиеньих зубов. Пальцы обезьяны куда лучше приспособлены для таких манипуляций, так что укус, хоть и долго болел, не воспалился и благополучно зажил.

Она скептически хмыкнула, выпрямляясь и оглядывая старика свысока. Тот будто и не замечал неудобства — а ведь стоял вплотную к двум хищникам, каждый из которых мог убить его одним ударом лапы. Это бесстрашие смущало матерую: ведь раз он так себя ведет, значит, на то есть основания.
Чем, интересно, мог одарить ее этот дряхлый примат? Разве что череп свой завещать. Однако же, отказать ему львица не посмела, хотя и не испытывала особого энтузиазма по этому поводу.
— Что нужно сделать? — почти вежливо осведомилась она, краем глаза наблюдая за рыжегривым: поможет или нет?

———>Три Когтя

Подросток довольно бодро шагала то перед своим миниатюрным спутником, то за ним, стараясь не сильно уходить вперёд. Правда, львичку частенько с головой затягивали волнующие мысли, и она не замечала, как уходила шагов на пять вперёд. Приходилось неловко тормозить, однако, после уже второго рассеянного «прости» от самки, Аргентум мягко дал понять, что волноваться за такие мелочи в его присутствии нет смысла.

Причиной волнения послужил пернатый спутник львицы, которого жажда участия хоть в чём-то на время заставила покинуть бурую подругу. Касари побаивалась за сапсана, рискующего попасть в совершенно любую проблему. Она не собиралась представлять себе сцены с геройской гибелью товарища, наоборот, наотрез отговаривала себя от этого. Её больше беспокоили более возможные ситуации, будь то вывих или пара потерянных перьев. Звучит не так грозно, но куда реальнее.

Подросток не знала наверняка, чего стоит ожидать от встречи с буйволом, замеченным на границах, но предполагала, что шанс оказаться на рогах всё же есть. Теперь беспокоиться следовало за тех львов, что будут отправлены к копытному. Таккар хотя бы сможет улететь, а эти бедняги?..

В какой-то момент можно было подумать, будто Кас вспомнила совсем уж печальную историю, настолько сильно её расстроила собственная фантазия.

К сожалению для самой себя, самка осознала, что побаивается не только за едва знакомых ей львов и спутника-сокола. «Ну уж нет, папа у меня осторожный», — заключила мелкая почти также уверенно, как совершенно недавно решила перед Асией. Касари наотрез отказывалась паниковать из-за пропажи отца, хотя понимала, что если ничего не изменится, продержится она недолго.

Попытка вернуть себе спокойный вид прошла немного хуже, чем планировалось, но спустя пару секунд Крапчатая вновь сумела взять себя в лапы и энергично следовать за сервалом, более не сбиваясь и не забывая о своём миниатюрном знакомом.

[center]***[/center]

Солнце мягко пригревало идущих вдоль реки, пока, с интересом осматриваясь по сторонам, Кас всё никак не могла придумать тему для разговора, хотя очень хотела разбавить мирную тишину. Пройдя рядом с сервалом ещё какое-то время, она внезапно вспомнила один из тех мимолётных вопросов, забывающихся после очередной внезапно выскочившей повседневной задачи.

— А-аргентум, прости, а ты не знаешь, из чего можно сделать красители? — осознав, что вопрос прозвучал чересчур внезапно, она добавила, — Я забыла спросить, когда мы видели рисунки у Трёх Когтей.

Самку внезапно захватила привычная энергия, и она, не особо осмысленно уставившись влево вверх и чутка нахмурившись, принялась вспоминать всех тех разукрашенных, кого повстречала за время путешествий с семьёй. Правда, она еле сдержалась от наплыва воспоминаний и чуть было не приуныла по-новой, но голос альбиноса заставил её сдержаться.

Касари с нетерпением ожидала описания процесса создания ярких красок или простого «не знаю», но Аргентум снова доказал, насколько он причудлив, ввернув в свой ответ слова, которые мелкая решила запомнить. На всякий случай.

— Сударь, какая, однако, изящная формулировка, — деловито вставила Крапчатая, для пущего эффекта выпрямившись ещё сильнее. Спустя секунду она уже сияла от довольной улыбки, надеясь, что Арг не воспринял шутку всерьёз. Как бы не обиделся.

Но тот мигом посерьёзнел, ускоряя шаг. Подросток стыдливо опустила уши, как вдруг краем глаза заметила довольно крупную фигуру, к которой её миниатюрный друг заспешил ещё сильнее, с каждым шагом ускоряясь. Облегчённо выдохнув, мелкая подорвалась следом , пытаясь ещё издали разглядеть показавшееся ей чересчур крупным и бесформенным существо.

Касари всё вглядывалась, постепенно осознавая, что различает очертания двух львиц. Одна из них довольно энергично поднялась, ещё издали приветствуя сервала. И тон, и вид самки выдавали явное беспокойство, хотя это не помешало ей мягко поприветствовать Арга и, с интересом осмотрев подростка, неловко переступившую с лапы на лапу, уточнить, кто эта бурая львичка.

На вид самка выглядела довольно приятно, заботливый взгляд и небольшие размеры так и веяли теплом. Кас даже заискрилась от радости, когда осознала, как львица похожа на неё окрасом, а вернее, как Кас похожа на львицу.

Знакомство было коротким, но это оказалось ничуть не показателем. Дискета горячо поприветствовала теперь уже новую знакомую, с секунду выждав ответа:

— Здравствуйте! — довольно энергично выдала Кас, не заметив, как шагнула вперёд. Лежавшая ничком самка довольно быстро вновь привлекла подростка, так что добавить к приветствию что-то ещё этот самый подросток тут же забыла. Дис посерьёзнела, проследив за взглядом юного члена Королевства и, развернувшись полностью, подвела обоих к, как вскоре выяснилось, львице, распластавшейся без сознания.

Крапчатая пропустила Аргентума вперёд, молча рассматривая явно молодую бедняжку. Она ожидала, что кто-нибудь заговорит первым, не желая встревать в разговор. Дискета, как и ожидалось, попросила у сервала помощи, а тот, спустя секунды три раздумья, принялся расспрашивать, как самку угораздило потерять сознание. Кас лишь переводила взгляд с одного говорящего на другого, стараясь наперёд угадать, что примется делать её миниатюрный товарищ.

Описав всё, что требовалось, Дис вновь спросила, может ли сервал помочь, добавив, что готова поучаствовать в спасении львицы. Касари невольно осознала, насколько может оказаться действительно важным в такой момент казалось бы небольшой зверь, щурящийся от любого слабого солнечного луча.

Как бы то ни было, Крапчатая на мгновение напрягла память в попытке припомнить подходящую траву или, возможно, не только траву, для растянувшейся на земле львицы. На ум довольно быстро пришёл недавний случай с Фестром:

— Аргентум, тут снова нужен сердецей, верно? — немного неуверенно выдавил из себя подросток, переступив с лапы на лапу. Неуверенность как рукой, кхм... лапой сняло, когда сервал задумчиво кивнул. Однако он тут же притормозил уже устремившуюся на поиски травы самку, заставляя ту замереть на месте в очередных сомнениях, что она опять творит не так:

— Помнится, мы уже собирали... — пробормотал сервал, ловко стянув с себя небольшой самодельный мешочек, и принялся усердно выискивать в нём небольшие ягодки под кучкой стеблей и листьев всевозможных форм и размеров. За пару мгновений, пока Крапчатая завороженно рассматривала небольшой склад своего товарища, тот успел найти ту самую ягоду, лапой вытащить её из лежащей на земле сумки и неожиданно принялся за новые поиски, предварительно указав львице на найденное нечто, заставившее в своё время подняться на лапы взрослого льва после обморока.

Самка опустила голову и аккуратно приподняла ягодку, стараясь не прокусишь её совсем передними зубами. Если она может заставить взрослого самца без сознания запрыгать как импала, что она сделает с мелкой львичкой? Пытаясь не думать об этом, Кас осторожно поднесла сердецей поближе к растянувшейся на земле львице. Дискета встала и принялась беспокойно следить за этой сценой, пока Касари заставляла себя повторить то же, что происходило совершенно недавно: приоткрыть пасть, правильно уложить ягодку и сомкнуть челюсти «пациента». Невольно обернувшись, подрагивающая от волнения львичка чуть не наткнулась на внимательно следившего за процессом Аргентума, не пропустившего ни малейшей детали в процессе. Но представление ещё не закончилось, сервал уложил перед собой валерьяну, явно предугадывая, что последует через какое-то время.

Мирно лежавшая трава, будто пинок, припомнила подростку, к чему стоит готовиться.
— Дискета, поможешь придержать её, пожалуйста? Она может слишком неожиданно рвануть вперёд, — довольно уверено сказала Крапчатая, указывая на самку без сознания. Краем глаза заметив кивок Дис, она решила сразу подойти вплотную к «пациенту», переступила её плечи передней лапой и малость опустилась. Мелкая львичка хотела удержать более старшую собственным не особо внушительным весом, нужно было только успеть вовремя навалиться и рассчитать силу. Дискета же встала чуть позади, так, что вполне могла удержать заднюю часть львицы, если успеет.

И только подросток хотел обернуться, чтобы удостовериться, что Арг не без внимания наблюдает за её попытками кому-то помочь, как вдруг львица, лежащая чуть ли не под ней пришла в движение: слабый вдох, небольшая растерянность, после чего — рывок, да такой, что Кас рискнула в одно мгновение пропустить нужный момент, благо, она успела мягко плюхнуться на львицу так, что той пришлось затормозить под тяжестью двух самок: реакция Дискеты оказалась куда лучше. Через пару секунд казалось бы смехотворной борьбы «пациент» сдался, в мгновение оказавшись на земле.

Пропыхтев что-то невнятное, еле сдерживая подкатывающий истеричный смех, Кас приподнялась следом за Дискетой и рухнула рядом с ней, не сдаваясь, и всё же пытаясь что-то выговорить. Арг неслышно подошёл к троице и занялся ещё не пришедшей в себя львицей. Мягко заговорив, в удачной попытке приковать к себе внимание, он позволил ей отдышаться, после чего дал валерьяне закончить это дело и расслабить нервишки своей подопечной, которую чуть не раздавили. По крайней мере, Кас именно так бы и показалось, наблюдай она эту сцену со стороны.

***

Пара минут, пока Карисса, как теперь знала Кас, звали львицу, приходила в себя, смогли разговорить четвёрку обитателей Королевства. Сервал продолжал внимательно приглядывать за самкой, пока та не почувствовала дикую слабость, свойственную после принятия сердецея. После этого он лишь велел ей прилечь и попытаться хотя бы ненадолго отдохнуть.

Дискета же, наконец удостоверившись, что с её товарищем по охоте всё будет хорошо, окончательно расслабилась (возможно, почище Кариссы), присела рядом и, по просьбе сервала, подробнее описала обстоятельства, при которых молодая львица временно потеряла сознание, ни слова не добавив о неуклюжести. Касари тем временем молча наблюдала за происходящим, внимательно слушала и одновременно разглядывала коллекцию трав из сумки альбиноса.

Как только рассказ закончился, и Арг ещё раз убедил всех, что Кариссе ничего не должно угрожать, подросток присоединилась к начавшейся беседе, утолив свою жажду интереса и вернув сервалу его травы. Разговор шёл о разном: от объяснений альбиносом свойств того или оного подозрительно пахнущего листика его сумки до воспоминаний Дис о её неудачных охотах и забавных ситуациях. Никто не хотел оставлять требующую внимания, пусть и не пристального, самку, никто никуда не торопился, так что уютное собрание могло бы продолжаться довольно долго.

Довольно быстро, будто почуяв местечко для отдыха, вернулся некто пернатый, о котором не совсем внимательная и способная удерживать в своей голове все важные мысли Кас на какое-то время забыла. Четвёрка прервала свою беседу. Сервал приветливо кивнул знакомому птаху, а Дис, видя, как просияла Крапчатая, тоже поприветствовала подлетевшего к ним гостя, только вслух. Сапсан умело уселся почти на голову своей подруги, так, что та прыснула со смеху, еле удерживая собственной шеей эту ненадёжную конструкцию. Таккару этого показалось мало, и он, опустив голову и вытянувшись, поравнялся глазами с мордой подростка:

— А что это вы на меня смотрите, сударыня?

— Слезай давай, — расплываясь в улыбке, тряхнула головой Кас.

— Вот так и возвращайся к ней, — будто бы раздосадовался сокол, всё же отходя назад. Спустя пару мгновений он всё же устроился так, чтобы никому не мешать.

— Какой вы, однако, ранимый, — добавила мелкая, после чего всё же решив серьёзно прибавить, — Всё нормально закончилось? Или это военная тайна?

Птах явно замялся. Касари почему-то не захотелось из него ничего выдавливать при всех, она лишь тихо предупредила, что всё же спросит в другой раз, на что получила кивок от успокоившегося спутника и короткий, но достаточно громкий, чтобы как минимум сервал услышал, комментарий, мол, пока что ничего серьёзного. Ни Арг, ни Дис не вмешивались в их короткий диалог, а непринуждённо продолжили свою беседу, лишь альбинос дёрнул ухом, услышав последние слова сапсана. У Крапчатой отлегло, и оба они вновь присоединились к беседе.

Правда, в конце концов, они потеряли Дискету. По ходу разговора уже пятеро собеседников быстро дошли до очередной темы для обсуждений и рассуждений, как вдруг Таккар упомянул о том, что быстро заинтересовало Дис. Сапсан, по просьбе заволновавшейся самки, начал припоминать тех, кого видел буквально только что у Трёх Когтей. Он перебирал всех, пока не добрался до голубоглазого самца с тёмной гривой, грязноватого цвета шерстью. Птах, как впрочем и все, заметил нарастающее беспокойство львицы, но та лишь перекинулась парой слов с альбиносом и по его пожеланиям удачно добраться до Когтей остальные поняли, что Дис их покидает. Она горячо простилась с каждым и несколько раз повторив, что ей нужно срочно добраться до места, только что покинутого сапсаном и удостовериться, точно ли вернулся после долгого отсутствия, как она думала, именно её сын и чуть ли не бегом направилась туда.

Касари переглянулась с Таккаром, и оба они обернулись к Аргентуму. Тот лишь поудобнее присел, ещё раз окинул заботливым взглядом лежавшую здесь же Кариссу и добавил, что он не против продолжить прерванную беседу. Крапчатая хотела было что-то сказать, но вовремя спохватилась, успев осознать, что сервал ещё не закончил. Он прибавил пару довольно забавно и непривычно звучащих слов в своём стиле на тему размышлений, после чего замолк и, в ожидании, пока кто-нибудь не начнёт, прикрыл глаза и довольно улыбнулся.

——————>Взросление

Отредактировано Касари (11 Окт 2019 13:02:11)

Легкий синяк Галатеса будет побаливать еще три поста, прежде чем полностью пропасть.

Галатес и правда не очень рассчитал свой прыжок, с которым прыгнул на импалу, надеясь уцепиться за нее своими когтями и нанести смертельную рану. Молодой лев смог на несколько секунд задержаться на спине несущийся жертвы, но по инерции его тело начало заваливаться на бок, а когти не успели войти достаточно глубоко, чтобы помочь охотнику удержаться на жертве. Конечно, он смог поцарапать испалу по плечам, нанося старой Вазии еще одну рану, что должна ее еще сильнее ослабить, но сам он рухнул на свой бок и немного рыкнул от боли. Боль была не большая, но Галатес понимал, что останется синяк, но он рычал не столько из-за падения, сколько из-за того, что не смог совершить то, на что рассчитывал.

Сжав клыки, юный лев бросился  вдогонку за импалой, но Котис оказался более расторопным. Его брат сумел обогнать истекающую кровью Вазию и, подняв клуб пыли, смог вцепиться ей в глотку. То, что Котис сумел добиться успеха говорила сама Вазия, которая рухнула на бок и начала биться в предсмертной агонии. Увидев это, молодой лев сбавил темп своего бега и уже спокойным шагом подошел к жертве и брату, из пасти которого капала кровь. Надо признать, что сегодня Котис повел себя как настоящий охотник, что просто и решительно смог расправиться с добычей. Собой же Галатес был крайне не доволен, но за брата был очень рад. Поэтому, вильнув своим хвостом, он немного улыбнулся Котису и по-дружески толкнул его в плечо, смотря на дергающуюся в агонии импалу.

– Ты отлично справился, братец. Молодчина. Уверен, что мама будет гордиться тобой, как и весь прайд. Надо бы нам с тобой провести несколько тренировок, чтобы ты смог показать мне несколько своих приемов. Мне явно не хватает некоторых навыков. Но самое главное, это то, что мы добыли еду для прайда, и особенно для матери. Ей нужно поесть и восполнить свои силы.

Подойдя чуть ближе к Вазии, Галатес холодно и пристально посмотрел ей в глаза и немного улыбнулся, после чего посмотрел на брата.

– Подождем пока она умрет, или прикончим ее сами и избавим от страданий и уже потащим ее к нашим на Когтях?

Бабуин улыбнулся так обрадованно, настолько счастливо, как могут делать только собеседники, которые вот-вот тебе качественно испортят жизнь. Лев с трудом подавил в себе резко возникшее желание просто откланяться и уйти, ибо бабуин затараторил живо, подобострастно, увлеченно… ненормально. Только в целом умение Заранди контролировать свое выражение морды спасало его от раздраженной гримасы: нет, самец выглядел спокойным, расслабленная поза, внимательный вежливый взгляд, да даже усы лежат гладко и ровно. Чего ему это стоило! Однако, даже через вот эту «профессиональную» маску дружелюбия бабуин что-то сумел прочувствовать, по всей видимости.

Укоризненные тон и слова к нему, и вот еще один короткий укол почти, кхм, ярости. Заранди никогда не нравились взрослые, которые решали вдруг ни с того, ни с сего поучать молодежь жизни. Зрачки льва чуть сузились, а шерсть на загривке невольно приподнялась, выдавая растущее раздражение самца, но почти сразу все стало, как обычно. Бархатным, милым голосом лев дал ответ:

- Меня зовут Заранди, старик. Извини, если обидел, - шаман продолжил говорить, и лев не удержался от легкого замечания, - И не котенок я ей, - и принялся дальше слушать.

Кажется, львица была далеко не обрадована этому сложносочиненному потоку речи, однако, вовсе не собиралась избегать проблем!... Возможно, Мисава – кажется, так она назвалась?  – знает чуть больше, чем он сам, и поэтому приняла стратегическое решение не ссориться? Самец испытывал внутри себя легкое недоверие к ситуации, он, честно говоря, ждал и даже в глубине души надеялся, что матерая самка просто не даст себя эксплуатировать, и вежливо, но строго «попросит» мандрила прогуляться отсюда… Либо покинет место встречи, может быть, даже без предлога – такие женщины умеют это делать как-то по-особенному красиво. Интерес Заранди к Мисаве вдруг возрос. Она сделала нестандартный ход, повела себя неожиданно.

Наверное, это стоило того, чтобы ей помочь. Или это просто он сам успокоился, глядя на суперадекватную реакцию львицы?

Заранди честно вслушивался в речь бабуина, пытаясь вычленить в ней то, что на практике им со львицей помогло бы побыстрее отделаться от болтуна. Всякие сказки про приведение самец, уж простите, воспринял именно за бредни старого пердуна, которому вдруг взбрело в голову решить свои проблемы таким экстравагантным способом. Услышанное Заранди перевел для себя как «Я накосячил с каким-то ритуалом и оказался в заднице, потому что с моих мозгов сыпется песок, и, поскольку я уже не могу соображать в этом почтенном возрасте достойно, мне требуется хоть чья-нибудь помощь. Насочиняю про приведений, авось, сработает…».

Самец наклонил голову и по-простому, от души улыбнулся – его подозрения подтвердились. Старый хрен, вместо того, чтобы просто попросить парочку сделать а, б, цэ, принялся вдруг еще и загадывать загадки. Но злости лев больше не испытывал. Под конец тирады бабуина его, наконец, накрыло то самое уважение к старости.

- Может быть, это саламандра? – почти одновременно с Мисавой спросил Заранди и всамделе задумался. Так ли много животных вообще в саванне, кто является дитем огня? Что-то ему ничего другого в голову не приходило. И лев просто решил подождать ответа шамана, прежде чем начать гадать дальше.

Отредактировано Заранди (19 Сен 2019 00:05:00)

Молодой самец проговорил название животного одновременно с ней; матерая удивленно моргнула, поворачивая к нему лобастую голову. Соображает, вроде. Хоть и молод, но вовсе не глуп. Впрочем, глупец долго в саванне бы не прожил.
Получив ответ, бабуин немного помедлил, а затем расплылся в одобрительной улыбке, закивав. Мисава на миг возвела глаза к небу, то ли благодаря Айхею за то, что угадала, то ли выражая свое отношение ко всей этой ситуации. Хорошо, положим они угадали — сказать по правде, она вообще не знала других подобных животных.

Итак, что она знает о саламандре? Только то, что она совершенно не похожа на дитя огня, как высокопарно величал ее Думизани. Мисава встречала этих маленьких амфибий в полных влаги, сырых или заболоченных местах; размерами и особой прытью они не отличались, и опасности не представляли. Разве что если сожрать такую — наверняка получишь несварение.
Кстати о несварении. Мисава метнула в юнца недовольный взгляд (а может быть, и обычный, но по ее морде все равно было не разобрать) и, помедлив, с неохотой кивнула ему на тушу. Не было смысла беречь ее: на чужих землях ей довольно быстро приделают ноги; матерая же уже успела нажраться от пуза.
— Поешь, если хочешь, — лениво проговорила она, — и пойдем.

Меньше всего ей сейчас хотелось хоть куда-то идти, но раз уж старикан рассчитывает, что она поможет, негоже заставлять его ждать. Пусть Мисава не испытывала особого почтения к старости (все там будем; к тому же, она сама вскоре уже станет такой же старой — и попробуйте только намекнуть на особое к ней отношение, вмиг усы вырвет) — храбрость и бесстрашие, с которыми бабуин обратился к хищникам, заслуживали некоторого уважения.
Что ж, она потратит немного своего времени (благо спешить ей особо некуда), и поможет ему. Не ради награды, нет. Что может предложить ей старая обезьяна? Кусок заплесневевшей лианы или подгнившую дыню? Благодарю покорно. Разве что попросить у него нарисовать какой-нибудь шаманский символ на шкуре: ловкие обезьяньи пальцы как раз хороши для этого, а Мисава слышала, что эти символы приносят удачу и дают силы в бою. Может, и чушь, но кто знает.

— Эти места я знаю плохо, — заговорила она затем, снова обращаясь к Заранди, — там дальше есть река, но в ней саламандру искать бесполезно. Нужна влажная низина с озерцом или небольшим ручейком, там на берегах можно попытать счастья. Поймать не так сложно, куда труднее будет отыскать.
Вертикальная морщинка появилась на ее мохнатом лобешнике. Мисава беспокойно принюхалась. Они, кроме всего прочего, находились на чужой территории — и любой встреченный ими местный лев наверняка не откажется надавать обоим по мордасам. Поди ему объясни, что ищешь саламандру для бабуина — еще и за сумасшедших примет.
Впрочем, не она ли недавно намеревалась хорошенько размять лапы в какой-нибудь потасовке?..

— Идем, — она указала льву направление, хотя это вряд ли требовалось: легкий ветерок регулярно приносил запах влаги со стороны реки.

—-→ Верхнее течение реки Кагера.

Ну конечно, это была саламандра. Заранди подавил облегченный вздох, потому что отгадывать загадки, честно говоря, он не любил – а ну как за дурака сойдешь... Вот хорошо покушать – да. Размять мышцы в охоте и потренировать молодецкую удаль и отточить когти об кого-нибудь в хорошей драке – однозначно, да! В общем, какие-то полезные дела больше предпочитал лев, семью там накормить, а не соревноваться в остроумии.

Поэтому, слава древним богам, дело не дошло до того, что лев простодушно бы поиграл в интеллектуальное соревнование еще попыток шесть, прежде чем он бы честно решил, что, вероятно, сожрать шамана это не самое худшее решение проблемы. Ну а вдруг окажется, что сильно состаренное обезьянье мясо обладает особым вкусом, совершенно иной вид деликатеса. Заранди тихо ухмыльнулся шальной мысли в усы.

- Не, спасибо, я не голоден, - покладисто ответствовал лев Мисаве, с хитринкой посмотрев на мандрила сверху вниз. Это ж надо было не полениться, в его-то седины, пройти какое-то расстояние, чтобы найти пару хищников, способных расправиться с ним за мгновение ока, и заставить их обоих, и крепкого, уверенного в себе, подростка, и прилично взрослую львицу – на минуточку, а не каких-нибудь запуганных «неудачников» - искать ему для ритуала какую-то дрянь. Однако, ловко он обвел их вокруг пальца, что-то прощебетал, нагнал шуму, и вот два разумных существа должны куда-то идти, за призрачную награду.

Неплохо, старикан.

- Ага, да и я вообще не отсюда, - сообщил Заранди львице, отворачиваясь от навязчивого бабуина, - Понятия не имею, кто на этих землях и поблизости главный, - Ну, что ж, самка явно была в схожем положении, и если они угодят в какую-нибудь задницу просто потому, что во всей этой кутерьме нарушили территориальные правила, то достанется коллективно. Интересно, станет ли Мисава его спасать или предпочтет бросить на зверское растерзание? Заранади задумчиво посмотрел на затылок бурой, уполосованный складками шкуры. В таком случае, он ее догонит и как следует возьмется за него. И заделает ей котят. Да.

Правда, хромать, вероятнее всего, он будет долго, но зато какую получит сатисфакцию!

- Я вот помню, кажется, что саламандры ящерицы ядовитые, - ничем не выдавая своих мыслей, будничным тоном сказал лев. В своих словах он не был уверен, где-то что-то слышал, и, возможно, ошибался, - И вызывает… этот… как его зовут лекари правильно… паралич. Донесем ли мы ее в зубах или лучше уговорить зверушку?

Лично Заранди был без особых идей, как уговаривать таких «общительных» собеседников, как саламандры. Тем более, что и контактировать как-то не особо доводилось. Он знал, что их представители выползают по ночам, и разглядеть их непросто. Хотя, быть может, фраза «Мы хотим, чтобы вы поучаствовали в экспериментах одного чокнутого бабуина» является волшебной?
Небо разверзнется, Айхею споет душещипательную песню, и вот он, о-ла-ла, успех? Заранди так и видел, как бабуин вешает ему и Мисаве на шеи веселенькое ожерелье из желтых цветов, лепестки подлетают в воздух, танцы, песни, пляски и всеобщие радости.

- Идём, - согласился самец и отправился вслед за Мисавой, к реке.

—-→ Верхнее течение реки Кагера.

Отредактировано Заранди (29 Сен 2019 22:03:07)