Гиена, атаковавшая Фаера, была готова к тому, что он обрушит на нее всю свою мощь. Но она шла на это добровольно: ее задачей было защитить остальных членов банды, пускай даже ценой собственной жизни. Так что, когда лев рывком подтянул пятнистую поближе к себе, она лишь зажмурила глаза да покрепче стиснула зубы, так, что кость противника предательски затрещала под давлением мощных челюстей... Однако прежде, чем гиене удалось переломить эту самую кость пополам или хотя бы просто заставить ее треснуть, Фаер уже вонзил клыки в гривастую холку противницы. Матриарх хрипло рявкнула от ужасной боли, невольно распахнув пасть. Теперь лапа Фаера оказалась на свободе... а сама гиена с неприятным звуком рухнула в песок. Ее шея была сломана. Осознав, что их главарь повержен, оставшиеся гиены в ужасе отскочили в разные стороны — за исключением тех, что все еще боролись со спутниками Фаера. Та падальщица, что все еще удерживала в зубах предплечье Соланж, с трудом сносила тяжелые, рвущие удары львицы: острые кошачьи когти пропороли ей шкуру в нескольких местах и оставили страшные кровоточащие царапины на морде, едва не лишив гиену зрения. Взвизгнув от боли, падальщица выпустила-таки свою жертву и бросилась к подругам. Ее примеру последовала вторая гиена — та самая, что едва не лишилась жизни в схватке с Каору. Обежав хищника стороной, молоденькая самка на всякий случай запорошила ему морду песком и рванула к оставшимся в живых товаркам. Единственная гиена, остающаяся на поле боя, была рада-радешенька броситься наутек, однако ее все еще сдерживал Эливейшен. Крепко-накрепко вцепившись в глотку противника, подросток, увы, совершил ошибку: в его положении было куда мудрее сжать челюсти на шее падальщицы, тем самым перекрыв ее доступ к кислороду. Но вместо этого подросток решил банально отодрать от гиены кусок, что, естественно, оказалось куда сложнее, чем он думал: его клыки лишь прочертили несколько кровавых борозд на шкуре гиены. Это, конечно же, было очень болезненно, но не смертельно. Ощерившись, пятнистая внезапным рывком мотнула головой назад, выскальзывая из хватки львенки, а затем... затем с рычанием клацнула смертоносными челюстями, норовя вцепиться в загривок Эливейшена. К счастью, она промахнулась, но не сильно: ее зубы впились в нежное местечко как раз промеж шеи и плеча подростка. И, кажется, задели какую-то артерию, так как из раны обильно брызнула ярко-алая кровь. И все же, Эли страшно повезло: укуси она его за холку или чуть выше от плеча, урон был бы куда более серьезный, вплоть до мгновенной смерти на месте. Почти сразу же распахнув пасть, гиена рванула наутек, присоединившись к оставшимся падальщицам. Все вместе пятнистые спешно припустили прочь, взметая песок лапами и нервно, почти истерически гогоча на всю округу.

Отредактировано Мастер Игры (2 Сен 2012 18:16:02)

Безымянный встревоженно нюхал воздух.
Кровь...
Запах крови забивал ноздри, дурманил мозги.
Великие львы, там кто-то ранен...
Эли?
- Говорили же тебе, дубина, вали от сюда, пока здоров. - рыкнул тот чужак, родичь Реда. - Ну, малыш, не вздумай помирать... А поэтому не шевелись... Понимаю, что больно, понимаю, что и я сей час делаю тебе больно... Не шевелись, малыш... Потом так гаркнул, что аж подросток присел: Глину... ЖИВО!
Глина, глина... Слепой вскочил на лапы и , обнюхав землю, понял, что она твердая как кремень - не вскопаешь, только когти сломаешь. Тогда кинулся к воде: на более влажном берегу можно было бы что-то найти.
Отчаянно ковыряясь лапой в влажном песку, который за полминуты засыхал на жаре, откопал довольно глубокую норку, и вдруг его лапа наткнулась на что-то вязкое. Как им повезло, что вода немного размыла шар песку!
- Есть!- вскрикнул он. Углубив и разширив нору, он начал выковыривать глину. Проклятая гадость забивалась между пальцев, прилипала к шерсти и когтям. Скривившись, набрал немного глины в пасть и быстро - а то как застынет, рот не откроешь - подбежал к прайдовцу и начал, чуя нюхом где бьет кровь, залепливать раны. Бегал от реки к телу где-то пять раз - кровь хлынула и уже потом остановилась.
Дурак ты...- укоризненно подумал, чувствуя как Эли еле-еле дышит. Ну и зачем ему надо было строить из себя героя? Злость и обида на него была давно забыта. - Теперь на одного больного больше. - мрачно кивнул в сторону спокойно дышавшего теперь Реда.
Он отошел к Реду, от львов подальше: фобия опять начала вдруг охватывать его мозг, и он не хотел нового приступа паники...

Соланж повезло: гиена не выдержала града обрушившихся на нее ударов и разжала челюсти, выпустив предплечье львицы. Рыжая тотчас отскочила назад; по ее лапе тоненькой струйкой текла кровь. Тяжело дыша, Соль проводила взглядом трусливо умчавшуюся прочь гиену и обеспокоенно обернулась к Эливейшену. Сердце львицы упало: сбылись ее самые худшие опасения. Эли был серьезно ранен, куда тяжелее, чем сама Соланж. Тихо застонав, львица спешно подковыляла к упавшему подростку, но ее опередил Фаер. Подскочив к Эливейшену, он торопливо зажал артерию лапой и рявкнул на замерших неподалеку львов:
- Глину... ЖИВО! - Соль едва не зашипела в ответ. Эливейшен уже потерял много крови и мог скончаться в любой момент, а этому психу вдруг понадобилась какая-то грязь! Однако, когда мимо львицы на всех парах промчался второй подросток, в голове львицы что-то щелкнуло и встало на место. Соль едва не хлопнула себе по лбу: ну конечно же! Сырая глина залепит рану и остановит кровопоток! И как она об этом сразу не догадалась?! Коря себя за глупость, львица быстро похромала следом за Безымянным и принялась помогать ему рыть яму. Ну, как "помогать" — копать песок одной здоровой конечностью, поджимая под живот вторую и чудом удерживая равновесие на оставшихся двух задних лапах, было очень сложно. И все-таки, львам удалось достигнуть глубинного слоя земли. Бегать туда-сюда по берегу, как слепыш, Соль не могла, так что она просто судорожно рыла землю в перерывах между отлучками Безымянного, дабы к его возвращению в яме успело набраться побольше влажной глины. Наконец, рана Эли оказалась залеплена до такого состояния, что через нее перестала просачиваться кровь, и Соль на трех лапах поковыляла обратно, устало плюхнувшись на песок рядом с Фаером. Ее плечо все еще сильно болело и кровоточило, однако мысли зеленоглазой были сосредоточенны исключительно на раненном подростке.
— Нужно... отнести их... к Скале Прайда, — выдохнула Соланж, несколько раз пройдясь языком по полученному укусу. — Там им окажут необходимую помочь... Вы поможете нам? — и львица с немой мольбой уставилась в морды Фаера и Каору. Теперь она не могла отпустить их просто так. Она ни за что не сумела бы дотащить Эливейшена своими силами. В конце концов, никто не станет прогонять одиночек, защитивших королевство от вторжения незнакомых падальщиков и спасших тяжело раненного подростка из Прайда...

Отредактировано Соланж (5 Сен 2012 21:40:08)

Фаер посмотрел на то, как Као закидывает подростка к себе на спину, с хрустом потянулся и посмотрел на темного. Потом он кивнул и, вернувшись к кустам, осторожно ткнулся носом в слепого подростка, тихо сказав ему: - Спасибо тебе, малыш... Если хочешь, пойдем со мной, во всяком случае, я обещаю тебе безопасность... Не могу же я дать в обиду того, кто помогал Реду, ведь так? - темные едва заметно улыбнулся и, взяв Реда за холку, поднес его к Као. Там он опустил львенка на землю, так же закинул его себе на спину, крякнул и стал переминаться с лапы на лапу, привыкая к новому центру тяжести. Он стал заметно хромать на всю правую сторону, при чем особые неудобства ему явно доставляла передняя, из которой все еще, хоть и не сильно, сочилась кровь. Тем не менее Фаер явно не обращал внимания на эту досадную мелочь.. Лев несколько минут мялся, а потом тихо спросил, смотря в глаза Као: - Тебе знакомо имя... Рагнарек?

— Естественно, мы поможем, — откликнулся один из одиночек, и у Соланж буквально камень с души свалился. Ну, еще бы, так у Эливейшена появились хоть какие-то шансы на благополучное выздоровление... Хотя, конечно, для начала ему следовало как минимум не помереть в дороге. – Сама-то сможешь дойти, нельзя сказать, что путь близкий?
— Ах, пустяки! Это всего лишь царапина, — нетерпеливо отмахнулась Соланж, еще несколько раз пройдясь шершавым языком по месту укуса. Больно, неприятно, но что поделать. Иначе рану не вычистишь и кровь не остановишь... Хотя, если Эли помогла влажная грязь, то почему бы ей тоже не попробовать залепить плечо глиной? Хотя, уже все равно некогда — чем скорее они доберутся до Скалы, тем лучше. Нельзя было терять ни секунды драгоценного времени. Соль вскочила с песка, поджимая лапу под грудь, но держась вполне уверенно. Она не станет падать в обморок. По крайней мере, до тех пор, пока Эливейшен не будет передан в лапы целителю... Ох, да что же она сразу-то не сообразила!
— Орленок, — взволнованно обратилась рыжая к Безымянному, перебив того на полуслове, — ты не боишься ступать в одиночку? У южной границы находится огромный баобаб, а на нем живет местный целитель по имени Рафики. Большая такая обезьяна с посо... Ох, прости, я забыла, что ты ничего не видишь! — опомнившись, Соланж с досадой прикрыла глаза. — Просто если бы кто-то привел его на Скалу, да побыстрее, у нас было бы больше шансов вылечить этих малышей. Ладно, мы пошлем Зазу, королевского мажордома. Надеюсь, он сейчас в пещере... — последние слова львица уже пробормотала себе под нос. Признаться, она вся была на нервах и потому никак не могла собраться с мыслями. Соль прохромала мимо замерших Фаера и Каору, раздраженно их окликнув: — Позже познакомитесь! Идемте же!... — и Соль первой двинулась к Скале Прайда, указывая короткий путь через заросли желтой травы.

> Скала Прайда

- Еще бы, я знаю много чего о твоем отце... Например то, что по морде он точно получит - Фаер не спеша двинулся к скале прайда, при этом его храмота буквально на глазах стала пропадать. Он обернулся на льва, и, поймав его взгляд, вздохнул и добавил: - он в паре часов пути от сюда, мы договорились встретиться после рассвета в джунглях. Так что я только ночую в... в... в прайде. - Последние слова лев произнес с заметным отвращением: - А потом иду туда. Если хочешь, можешь пойти со мной... Но только Реда, а он, выходит, твой братец, туда сам понесешь... Хотя этот должен оклематься к утру... - Лев немного прибавил шагу и уже громко сказал: - Да, я так и не представился... Зовите меня Фаером.

–→ Скала прайда

Отредактировано Фаер (14 Сен 2012 09:04:02)

——-→>>Водопой
Быстрыми шагами, я шел куда глядели мои глаза, а глядели они на блики лунного света. Свет от луны создавал мне некую дорожку по которой я тихо передвигался, высматривая и выслушивая, чуя запахи и ощущая то траву, то землю под лапами.
Каким-то странным образом я оказался на знакомом мне месте, именуемым "водопоем". Если мне не изменяла память, это место принадлежало прайду. Я совершенно недоумевал, как сюда пришел, неужели я ходил по кругу? Все же вздохнув, я присел около воды, коей осталось, очевидно, после засухи не так много.
Не большой ветерок, что гулял по воде, создавая совсем крошечные волны, которое блестели и переливались при свете луны, завораживая мой взгляд. В моей памяти пролетело много воспоминаний - семья, родной дом, любящие родители, но кто я такой? Я ушел, покинул их, бросил на произвол судьбы, а они скорее всего погибли...
Сердце впервые съежилось, я кашлянул и лег на землю, тоскливо наблюдая за волнами. Я лишился по сути семьи, не помог им, а за это мне выдали билет в одиночество. Все справедливо.
И если бы не Сарафина, я бы остался совсем один. Но мне не привыкать? Да, я любил быть один, любил странствовать, но я ведь тоже нуждался в любви, тоже хотел быть нужен кому-то.
Я был нужен родителям, тогда... Снова остро кольнуло сердце, я вздохнул и уткнул нос в лапы. Предатель. Противоречу сам себе.
"Но теперь я никогда не оставлю свою новую семью. Клянусь!" - и вдруг мой взгляд подметил силуэт львенка недалеко от меня. Но что детеныш делал здесь совсем один? Ночью, без матери или другого взрослого льва это было бы опасно. Я не мог просто так уйти и поднявшись со своего места, направился к силуэту, слушая при этом звуки ночи.
Я подошел сзади львенка довольно тихо и стал разглядывать его. Раньше я видел их только с далека, с какой-нибудь львицей. Они весело играли и резвилась, а этот львенок был совсем не веселый. Может что-то не так? Я был растерян, ибо никогда в жизни не имел опыта общения с детьми. Потянув носом воздух, я шагнул в сторону детеныша, хрустнув веточкой, отчего сжал губы. Я очень боялся напугать малыша, но теперь все было очевидно - он услышал.

Я всматривался в кромешную тьму, пытаясь разглядеть львенка. Детеныш был довольно крупный, но как я и предполагал, от шума моего малыш вскочил и обернувшись, оскалился. Я улыбнулся, ибо мне показалось это забавным. Чуть склонив морду вбок, я прищурил глаза и хотел было открыть рот и сказать, что бояться меня не надо, как вдруг...
-Папа? - тихо проговорил львенок и меня просто контузило на месте. Детеныш оказался самкой, не смотря на довольно крупные размеры, да вдобавок, кажется, во тьме перепутал меня с кем-то. 
Пап это ты? Это ведь правда ты, папа? - глаза маленькой самочки блестели словно две звездочки, с надеждой заглядывая мне в лицо.
В душе моей будто Мамай прошелся, я хотел было возразить, хотел вообще убежать отсюда со страху - это невинное существо, оно считает меня отцом, но какой же я отец? Я одинокий лев, Керу, кому я нужен?
Шаг назад и полные недоумения глаза, но детеныш явно не заметил мое потрясенное состояние и не услышав ответа, снова, уже твердо, без сомнений произнес.
-Я так долго тебя искала, папа... - она заглядывала в мои глаза, словно пытаясь что-то в них прочитать, я был бессилен против малышки и отвел их. Однако луна, что показалось из-за небольшой тучи, осветила лицо котенка и я ужаснулся. На её детской, наивной мордочке, поперек глаза был протянут шрам. Самый настоящий, большой шрам и его она точно не могла получить при игре со сверстником. Неужели кто-то из взрослых поднял лапу на ребенка?
Сердце сжалось в кулак и било в грудь с огромной силой. Я дал погибнуть прайду, но своей возлюбленной и...
Я закрыл глаза, вдыхая горячий воздух, что давал знать о беде, которая постигла этот прайд когда-то. Я так мало сделал в своей жизни и так горько поплатился за это.
Но теперь судьба снова дала шанс все исправить - я нашел Саффи, но очевидно, судьбе показалось этого мало и она предоставила мне львенка.
Маленького, беззащитного львенка, потерявшего родителей, но который теперь отчаянно ищет их.
И думает, что нашла.
Я молча поднял лапу и занес ей над малышкой. Слегка коснувшись её крошечного, как мне показалось, тельца, я приобнял её, немного склонившись к ней.
- Да, малышка, это я. Я твой отец - твердо, но тихо и медленно сказал я, боясь сделать одно лишние движение, одно лишние слово, боясь обидеть, тронуть хрупкое сердечко ребенка.
Я ощутил настоящее тепло в душе, потому что понял - я нашел, кажется, что искал.

Как же быстро пробегают секунды, а мы их не замечаем.
Всё случилось за считанные мгновения, я даже не успел опомниться, как обнаружил то, что удочерил ребенка. Я принял её в свою, еще не созданную семью, не окрепшую семью, только сейчас осознав, какая же это ответственность. Я боялся ответственности, как огня, ведь я привык быть одиноким, привык заботиться ТОЛЬКО о себе. Не о ком больше, а теперь мне нужно было следить, ухаживать, кормить, любить малышку. Любить как своего собственного детеныша, а я еще хотел создавать семью с Саффи.
Почему мы так поздно осознаем, что что-то не так просто делается, как казалось бы? Но назад дороги нет, я принял ребенка, так просто, почти не думая, а поэтому я постараюсь справляться с такой, как казалось мне, не легкой должностью. Но я вовсе не жалел о том, что соврал мягко говоря детенышу, ибо счастье в глазах, так странно передавалось мне, отдавая теплом в душе и сердце.
-Папа... - счастливо проговорила она, а мне было так не привычно слышать это слово, - Пап... только не бросай меня больше, ладно? И это... я больше не Эстери, я теперь Кана, хорошо?. Я взглянул на детеныша, пытаясь понять смысл её слов. У неё два имени? Почему она не хочет, чтобы её так называли? Голова кружилась от незнания, впервые набухая такой кучей вопросов, таких же как у  львенка наивных. А ведь она была такой же наивной, поверить и сказать что-то совсем незнакомому льву, который мог запросто обмануть, обидеть, убить... Сердце все сильнее сжималось, столько чувств нахлынуло сразу.
Я не стал спрашивать лишнее, просто крепко обнял девочку лапой, слушая её тоненький детский голосок, всматриваясь в её мордочку, в глаза полные детского счастья. Я сам невольно улыбнулся.
Однако идиллию прервало требовательное урчание в животе у крохи.
-Ой, - смущенно проговорила она. Ну, как же я сразу не догадался? Маленькая явно хочет есть, но чем она питается? Молоком или уже вполне может отведать мясо?
Я чувствовал себя капитальным горе-папашей, но взглянув на детеныша, кивнул ей.
- Пойдем, Кана. Я поймаю нам чего-нибудь.
Поднявшись на лапы, я направился на пастбища, ибо примерно помнил где оно находилось, но частенько останавливался, оглядываясь и проверяя, идет ли малышка за мной, поспевает ли? Так было не привычно, заботиться, но я старался справиться...
——-→>>Пастбища

—→ Заново

Окрестности давно уже погрузились в мрак, который не могли развеять даже звезды, в изобилии высыпавшие на небе.
Впрочем, львице, осторожно пробиравшейся по тропе, ведущей к водопою, не было нужды в ярком свете. Хватало и того рассеянного, что изливался с неба, серебря гладь воды.
Пат преодолела последние метры до воды. Песок, еще не успевший остыть, согревал подушечки лап. Воздух по-прежнему был жарким, саванна погибала от этого жара, но здесь, у водопоя, все-таки дышалось полегче. Осмотревшись напоследок и не заметив ничего подозрительного - ни гиен, ни других львов, - полукровка опустила голову к воде.
Тишину нарушило далеко разносящееся шлепанье языка. Львица пила быстро и жадно, торопясь утолить жажду и найти какое-нибудь укромное местечко здесь же, на берегу. Скажем, в ближайших зарослях.

Львица дышала торопливо, так же, как и лакала - будто могла не успеть надышаться влажной свежестью, царящей у воды. Конечно, на самом деле и тут было душно, но по сравнению с остальной саванной - благодать. В пересохшей после долгой (и безуспешной) ночной охоты пасти наконец-то поселилась приятная прохлада.
Вот бы еще что-то, кроме воды, плескалось в животе.
- Если бы я был врагом, то Вы были бы уже мертвы. - прозвучало за ее спиной.
Пат, и без того взбудораженная обстановкой, шарахнулась прочь, в воду, разворачиваясь в сторону, откуда донесся голос. Пушечный выстрел не мог бы напугать ее больше. Уши полукровки прижались к голове; хвост нервно дернулся и исчез под брюхом, намертво прижавшись к телу. Самка выглядела как нашкодивший львенок.
Только тогда она начала соображать, что раз уж с ней заговорили - то убивать вряд ли будут. И как это она умудрилась подпустить льва так близко... Она - уже успевшая научиться слушать саванну и скрадывать дичь, оставаясь при этом незамеченной.
Да уж, расслабилась. Пат выпрямилась, стараясь принять расслабленную и непринужденную позу, хотя сердце до сих пор бешено колотилось.
- Э... привет, - она, наконец, разглядела говорящего, и на морде ее появилось выражение облегчения: он был ей знаком, - Брен. Верно?
Она даже попыталась улыбнуться. Что ж, достойная попытка... ей это даже почти удалось, хотя хвост львица так и норовила поджать снова.

Лев не двигался с места, но даже это казалось перетрусившей львице пугающим. По сравнению с ней он был настоящим гигантом... пусть даже сейчас уже выглядел не лучшим образом. Во всяком случае, полукровке он запомнился куда более упитанным и ухоженным - а теперь, кажется, у него брюхо к животу прилипало.
Впрочем, найдите в саванне хоть одного сытого льва... Пат и сама не отличалась округлостью очертаний - засуха прайд особо не баловала.
Наконец, самец сел, не сводя с нее пристального взгляда. Львица переступила с лапы на лапу, по-детски склоняя голову набок и пытаясь понять, что у него на уме.
- Верно, Патриция. И как водичка? Рыбу решила половить?
Кажется, он не сердился, как ей сперва показалось.
До Пат наконец-то начало доходить, что она стоит в воде, и, опасливо поглядывая на льва, она неторопливо вышла на сухое место. При этом ей пришлось к нему приблизиться, но страха он уже не внушал. Первый испуг прошел, сердце потрепыхалось напоследок и забилось размеренно, как и всегда. Хотя размеры льва все же внушали ей некоторый трепет.
Она вновь улыбнулась - на сей раз уже более искренне.
- Нет... я охотилась, - пояснила она, - в горле пересохло, вот и решила водички полакать, пока еще ночь и сюда не сбежались гиены.
Она едва заметно прижала уши. Зачем только заговорила про охоту... Лев наверняка поинтересуется ее исходом, хотя достаточно лишь взглянуть на ее запыленную морду и лапы - на них не было ни капли крови. И так ясно, что неудачно.

Лев оскалился, хотя это уже не пугало.
Ну... почти. Пат по-прежнему следила за каждым его движением расширившимися глазами, но бежать сломя голову явно не собиралась.
- От поганых падальщиков и на водопое покоя нет… Что за времена пошли нынче, при Ахади и Муфасе не было такого. - недовольно рыкнул самец.
Да уж, не было... Если об Ахади Пат только слышала - возраст все-таки был не тот, - то Муфасу застать успела. И, хоть и недолго, пообщалась с этим добродушным здоровяком. Да, при нем в саванне жилось хорошо, гиены если и показывали свои носы, то лишь на границах. А теперь... теперь их разве что в пещере Скалы Прайда еще нет.
Впрочем, Пат на Скале не была уже довольно давно. Как знать, может, уже и там гиены всем заправляют.
Брен прошел мимо, недовольно подергивая хвостом. Зашел в воду, принялся пить, в то время как львица будто завороженная следила за движениями его языка. Она понимала, что нынешнее раздражение направлено вовсе не на нее... Любого, кто застал иные времена, положение дел в саванне будет выводить из себя.
- Наслаждайся охотой, даже если она не удачна. -вновь донесся голос льва, а затем...
А затем он резким движением опустил голову под воду. Полукровка вскочила, пытаясь понять, что он делает.
Вот он выпрямился, поворачиваясь к берегу... но его морда мгновенно скрылась за плотной завесой брызг, в которой Пат угадала и блеск рыбьей чешуи. Самка так и села на песок, изумляясь проворству Брена. Сама она неоднократно пыталась ловить рыбу, но ничем хорошим это не заканчивалось.
Рыбка влажно шмякнулась у самых лап львицы. Она озадаченно переступила на месте. Угощение явно предназначалось ей. Проглотив глупый вопрос "это мне?" - чего еще непонятного, и так к самым лапам бросил; хотя так и тянуло уточнить, - Пат пялилась и пялилась на льва, понимая, что наверняка выглядит глупо, но ничего не могла с собой поделать.
Только сейчас она обратила внимание, что он хромает.
Так вот почему он так говорит.
Сам Брен тем временем встряхивался, брызги разлетались во все стороны...
- Спасибо, - наконец, совладав с собой, проговорила львица, - и за совет тоже.

Рыба пахла приятно. Свежее мясо всегда хорошо пахнет, неважно, летало оно до своей смерти, бегало, плавало или вовсе ползало по земле. Львица опасливо ковырнула тушку лапой, будто опасаясь, что та снова забьет хвостом - почему-то это пугало ее еще похлеще, чем нападение разъяренного носорога. С тем, по крайней мере, знаешь, что делать.
Но нет... серебрящаяся чешуей влажная тушка была всего лишь мясом.
- Куда ты направишься теперь?
Лев приближался неторопливо. Самка вскинула голову, отрываясь от созерцания неподвижной рыбьей тушки.
- Пока не знаю, - честно ответила она: львице и впрямь не было это известно, - вероятно, на границы территории прайда... Туда, где поменьше гиен и побольше еды.
Она смущенно моргнула: почему-то ей казалось, что все должны осуждать ее за это. Уйти из прайда в то время, когда каждая охотница на вес золота, охотиться только для себя и не заботиться об остальных - по крайней мере, до той поры, пока не закончится засуха, - не малодушие ли?
Самка предпочитала об этом не думать.
Впрочем, ей и не дали.
Лев вдруг изменился на глазах: будто кто-то щелкнул выключателем.
Полукровка прижала уши, не понимая, что вызвало такую реакцию. Уж явно не то, что она прекрасно живет одиночкой, при этом шатаясь по территории прайда и охотясь там же. Это было бы нелогично: зачем тогда мирно беседовать с ней, да еще и угощать... Проще уж прогнать сразу.
В первый момент, конечно, львица подумала и об этом. Сердце вновь заколотилось где-то в горле. Еще чуть-чуть - и лапы сами понесут ее прочь, не дожидаясь команды от своей нерасторопной хозяйки.
- Что-то не так? - наконец, свистящим шепотом осведомилась самка.