Она остыла, кажется. По крайней мере, Риддик перестал слышать ее обиженное сопение, которое может быть просто стало тише, и теперь его заглушал звук падающей воды где-то слева от него. Что-ж, похоже, все вставало на свои места, как и раньше, ну а что до Ферала, то Риддик пока об этом не думал. Не то чтобы он не воспринимал льва как живой объект обладающий своим мнением, просто подумать не мог что судьба возможно, уже успела свести эту парочку не менее близко, чем их когда-то. Шумел водопад, наполняя воздух мелкой водяной пыльцой, река за его спиной катила свои стремительные воды, куда-то к землям прайдов, а сам он стоял как солдат на карауле, цепляясь передними лапами за камень на котором стояла Шави, как королева. Или как Скар, а он, словно Муфаса, в не свершившейся в этой реальности сцене, повисал над пропастью. Только под задними лапами была опора в виде круглых, скользких валунов, живот терся по шершавому, влажному камню, да и падать было, по сути, не далеко. Серебристый, стремительный угорь реки, заменяющий стадо антилоп в его случае, был готов в любой момент подставить свое тело под его падающую тушку и бережно проволочь по подводным камням метров сто, а то и больше. Однако же, ничего подобного не произошло, и Шави не скинула с камня его лапы со смехом в котором так и сквозило торжество. Все разрешил, как ни странно, Ферал.
- Эм… может быть вы все-таки выйдете на берег? Шави… - Риддику показалось, что его голос выражал некоторое раздражение и нетерпение. Матерый усмехнулся, в полной мере осознавая, почему. Неужто, Шави не рассказала ему о нем? Хотя, кто знает, может быть юнец представлял его совсем не так. Между тем Шави уже успела спуститься где-то недалеко от него к самой воде.
- Пап… - тихо сказала она, ткнувшись в его гриву, от чего в груди у Риддика защемило, и возможно, будь он более мягким и податливым на его глазах появились бы слезы. Как давно это было? Он сейчас чувствовал себя как тогда, год назад, когда их путешествия только начинались. Правда, тогда он не делал некоторых вещей, таких как эта: Риддик аккуратно положил на ее загривок лапу и слегка погладил львицу от загривка к спине.
- Я тоже неустанно ждал этот день. – прошептал он. А она, отстранившись, подалась назад, увлекая за собой, на берег, по проторенной дороге: - За мной.
Совсем близко пахнуло ее запахом, и слабый воздушный поток предупредил его, что перед носом что-то мелькнуло. Лапа? Вряд-ли… Хвост. Риддик скупо улыбнулся, следуя за ней, чувствуя как в морду летят брызги из-под ее лап. И она, конечно, могла не шлепать по воде, зная, что он и так сможет идти за ней, без этого звукового сопровождения, по узкой полосе каменистого берега, но это же Шави! Она видимо, и правда не изменилась, раз оставалась в душе ребенком, и почему то осознание этого заставляло льва едва заметно улыбаться. Подъем выпрыгнул и кинулся под лапы неожиданно, стаей диких влажных камешков, отполированных водой и временем. Однако, Риддик устоял, хотя и сбился с шага, споткнувшись о какой-то довольно крупный валун, невесть как затесавшийся в эту компанию мелочи. Еще с десятка два шагов и вот они уже стоят втроем, на плоской вершине огромного камня, который мог бы напомнить Риддику неприступный замок, в котором Шави была принцессой, а бурный поток – злым драконом. Но вот, Дракон побежден, замковая стена позади и он тут, рядом с ней. И все бы хорошо, если бы не неожиданный принц. Запах незнакомца был ясный и яркий, от него так и разило силой и молодостью, половой зрелостью. Принюхавшись, Риддик прикинул, насколько близко подошел к незнакомцу, но точно определить не смог.
- Это Риддик. Я тебе про него рассказывала. Он мой отец.
Гордость? Радость? Доверие? Нет, какая то странная смесь подобных чувств захлестнула его, когда он услышал от нее эти слова. Отец... Редко же она его так называла, но все же. Он конечно же виду не подал, хотя она наверняка догадывалась, что ему будет приятно. Не лестно, нет-нет, именно приятно. Однако же собеседник остался неназванным.
- Отлично. А у него имя есть? – прислушавшись, он сделал два шага вперед и чуть вправо, а затем протянул свою левую лапу вперед и влево. Пальцы уткнулись в плотную шерсть, под которыми прощупывались плотные, сухие мышцы. Матерый скакнул на трех лапах ближе к нему, чтоб в случае попытки незнакомца отстраниться, не потерять его, не переставая двигать лапой. Скользя пальцами по плечам, спине, ребрам, а затем ближе к голове, он составлял в голове примерную картину этого льва, не зная его окраса, но зато в полной мере понимая, что это не прайдовский откормыш, а скорее всего, как и они с Шави – гордый, одинокий странник. Ну, теперь уже правда не одинокий, однако же Риддик спросил, останавливая «осмотр» у гривы самца: - Одиночка?
