Дальние Пастбища (вдоль каменных ступеней)———»>

Тяжелое бремя занозы в заднице родителей. Киллиан всё думал, какую заварушку ему провернуть, но одному было не так интересно, а братец не торопился присоединяться к его возможным шалостям. Да и Луриан тоже, а вот зря! Мелкому казалось, что это прекрасная затея, а в итоге пришлось скучно идти рядом с родителями и ждать, когда отец вернётся с добычей. Никакого удовольствия!
Мать успевала следить за всеми. Иногда Киллиану начинало казаться, что у матери слишком много глаз, ушей и лап, раз она не даёт ему спуску. Под её строгим взглядом едва ли выходило сделать шаг, не говоря уже о шалостях, но Кид не расстраивался и ждал, когда же выпадет шанс провернуть очередное дельце.
- Лучше бы дома оставались, - услышал он бурчания юной «принцесски».
- Неженка, - фыркнул Киллиан. Он и сам успел порядком устать за время перехода, но у него с рождения из задницы такой ключ энергии бил, что в хорошей компании продолжительный переход сказывался на общем состоянии не столь плачевно. Мелкий чудила предпочитал не ныть о болящих лапах и голодном желудке. Нытьё для слабаков, а он себя слабаком никогда не считал. – Ты же не такая, Мирай? – он посмотрел на малышку, к которой чуть ли не приклеился с тех самых пор, как она ему приглянулась. – Точно не такая, - сам себе на вопрос ответил, будто и не замечал, что Мирай сильно отличается размерами от своей сестры. Для него она была сильнее, а худоба и хрупкость в его понимании – черты привлекательной и нежной самочки.
О возвращении родителей оповестил возглас Маргери. Дети Люциана тут же побежали к нему, словно отца вечность не было рядом. Киллиан к своему вот не бежал. Не то что бы он не любил Эвальда, но пройденное время не считал слишком продолжительным для того, чтобы соскучиться или запереживать. Его отец всегда вернётся, а уж в том, что он поймает самое крупное травоядное Киллиан и не сомневался. Правда, он пока не знал, что травоядные и крупнее буйволов бывают.
- Пап, да ты крут! – с улыбкой выпалил детёныш, смотря на отца с непередаваемой гордостью. В понимании Киллиана туша была огромной и, несомненно, очень тяжёлой, а потому поймать её и, тем более дотянуть, было проблематично. Детёныш не забыл, что в этом отцу помогли, и он должен так же проявить немного вежливости. - Ну и вы, дядя Люциан, тоже ничего… - в данном случае это прозвучало, как «ну ладно и ты рядом постоял», но всё восхищение и гордость достались Эвальду, словно он один на охоте был и всё дельце провернул сам.
Делёжка пищи не заставила себя ждать. Мать наградила его своим куском мяса, и Киллиан тут же принялся его жевать, пробуя первое в своей жизни мясо. Он сожалел только о том, что не сам его поймал, но не понимал, что для охоты был ещё слишком мал.
- И нам надо это есть? – снова подала голосок Маргери. Киллиан скептически посмотрел на неё.
- А что? Слишком пресная для тебя? - фыркнул он пренебрежительно и продолжил поглощать свой кусок мяса. За вторым Киллиан полез уже самостоятельно, не дожидаясь, когда Сури оторвёт ему новый. Он упирался лапами и изо всех сил тянул на себя плоть, надеясь, что у него хватит на это сил и не повторит участь Луиса.
Вскоре его желудок был полон, и детёныш чувствовал себя прекрасно. Но поспать после сытного обеда не дали. На Киллиана надвинулась тень – мать закрыла его собой, стараясь защитить от чего-то. Он даже сообразить не успел. Детёныш приподнялся и выглянул из-за матери, пытаясь понять, что происходит. Он увидел льва-подростка и какое-то странное существо рядом с ним, а ещё увидел Маргери.
- Опять она за своё, - устало вздохнул Киллиан. Он не собирался придавать значения похищению этой мелкой и собирался с чистой совестью отвернуться и отсыпаться себе в сторонке, как заметил, что в аналогичной ситуации оказалась и Мирай. А вот это ему уже не понравилось. Киллиан понимал, что рядом находятся его мать и отец, а потому взрослые навряд ли позволят ему сунуться к чужакам и спасти даму в беде. Несмотря на то, что к ним на всех парах ломанулся разозлённый Луриан.
- а что они делают? Они играют?
Шелин-Атаро подала ему прекрасную идею. Киллиан решил, что в игровой форме ему будет проще сподвигнуть львицу к нужным ему действиям.
- Да, это такая игра, - заговорил он так тихо, чтобы его слышала только Атаро. – Надо поймать каждого из них и спасти Мирай. Ты хватаешь того ушастого, а я Мирай.
План казался Киллиану идеальным. Воспользовавшись моментом, когда в их общую гурьбу вмешалась полукровка, детёныш побежал в сторону фенека. Детёныш собирался с разгону прыгнуть на обидчика и освободить юную подругу.
- В АТАКУ!!
С боевым кличем он нёсся вперёд, смотря в лицо своей опасности. Это был его шанс показать себя храбрым спасителем в глазах Мирай и стать для неё героем. Килли считал это своим святым долгом и не думал, что скорее наваляют ему, чем он кому-то. Маленький предводитель дикарей надеялся, что Атаро последует за ним следом, как тяжелая львиная артиллерия. Главное, чтобы лапой по заднице от Эвальда не прилетело.

По мере того, как антилопы разбегались все дальше, Мэриан все замедляла и замедляла бег. Преследование только со стороны всегда кажется легким, на деле же львы вовсе не бегуны; ну а рыжая, к тому же, была обессилена долгой голодовкой и болезнью. Расстояние между ней и антилопами, бодро скакавшими вниз по склоны, быстро увеличивалось; одна и вовсе отходила в сторону, избегая кустов, будто инстинктивно чувствовала неладное.
Вторая, к счастью, была не столь осторожна. Побежала в точности туда, куда и следовало.
Тут-то Кайло и пригодился. Более чем. Одна бы она никогда не справилась. Помочь мог разве только Хорнет — пару раз ему удавалось спугнуть небольших газелей и направить их так, чтобы самке оставалось только выпрыгнуть из своего укрытия и сбить жертву с ног. Но сокол все-таки был некрупной птицей, и по большей части травоядные лишь шарахались в сторону, а пускаться в паническое бегство и не думали.
Львица остановилась, переводя дыхание и издалека наблюдая за продолжением охоты. Все закончилось очень быстро: всего пара прыжков, и черногривый настиг травоядное, повалив наземь; только копыта и взметнулись.
— Готово! — бодро крикнул лев чуть погодя.
Самка поймала его взглядом: он поднялся во весь рост, у ног распласталась мертвая антилопа. Из пасти рыжей вырвался облегченный вздох. Повезло, как же чертовски повезло. Для Кайло это лишь очередная трапеза, а для нее практически спасение — хватит на несколько раз, и это не какая-нибудь дохлая птичка, а целая туша, мясная, и, будем надеяться, жирная. В ней вкусного много: сейчас львице не до жестких мышц, она предпочитает внутренности, мягкие и легко переваривавшиеся, и в то же время питательные.
— Отлично! — хрипло, но довольно бодро откликнулась Мэриан, подгребая поближе.
Туша так и притягивала взгляд. Нос у нее был отчетливо посиневший, следов крови на шкуре было мало: похоже, что лев попросту придушил свою жертву, но кто такая Мэриан, чтобы давать ему советы по охоте? Главное, что справился. Теперь можно начать жрать. Запихивать в себя куски мяса — хотелось бы заглатывать их, огромные и сочные, не жуя, но самка знала, что ей сейчас как раз таки подобает есть медленно и тщательно жевать каждый кусочек. Желательно еще и не наедаться досыта — по крайней мере, так настаивал Хорнет, пару раз даже клювом треснул, пытаясь вдолбить в голову самки немного ума, — а через пару часов поесть еще немного, и потом еще.
Но до чутких ушей рыжей донеслись какие-то возбужденные голоса. Кажется, говорившие были довольно далеко — склон все-таки немаленький, к тому же, камни закрывали обзор. Зато можно было надеяться, что и их с Кайло не заметили.
— Ну что... пойдем подальше отсюда? — предложила самка, вскидывая морду и тревожно оглядываясь в поисках источника звука.
Так никого и не обнаружив, она глянула наверх, пытливо всматриваясь в склон.
— Можем подняться выше. Не так уж далеко, а на плато места достаточно, и кустов найдется немало, — предложила она с сомнением: все-таки тащить тушу в гору было делом нелегким, учитывая же ее состояние, этим, скорее всего, предстояло заняться Кайло.
—→ Неприступная стена

Отредактировано Marian (10 Авг 2016 22:28:11)

Люциан окинул взглядом их группу. Внушительная, большая и вполне себе мирная семья. Он улыбнулся и отвлёкся на рассыпающих в его честь комплименты детей. Повеселила реплика Киллиана. Несмотря на то, что именно этот детёныш стал причиной страхов Луиса, одиночка относился к нему с отцовским снисхождением. Ребёнок, что с него взять? Серый усмехнулся и встрепал детёнышу лапой чёлку, отвлекаясь на местность. Окинув её взглядом, отмечая, что кругом нет опасности, Люц присоединился к общему ужину.
Писк. Визг. Ор. Пронеслись над пологим склоном, нарушая покой.
Пожрали блин!
Отвлёкшись, самец оглянулся. Он увидел подростка и фенека, пыжащихся унести его двух дочерей. За их безопасность Люциан не переживал. Что могут сделать эти дети? Картина с волочением его дочерей по земле могла вызвать непроизвольный смех, но испуг его детей дорого стоял. Лев заметил надвигающуюся угрозу, но отвлёкся на подростка. Тёмный окрас, возраст.. Внутри что-то всколыхнулось и пробудило в памяти образ сына. Он увидел перед собой своего Гилдероя, который вынужден красть еду у других, чтобы выжить. Нескольких секунд ступора хватило, чтобы работа была проделана чисто. Столько понадобилось серому, чтобы быстрое и встревоженное дыхание успокоилось, а его взгляд прояснился. Его сын мёртв. Уже очень давно. Гилдерой не успел достигнуть возраста подростка, но, будь он жив, был бы ровесником этого самца. Присмотревшись лучше, прояснённым взглядом, не затуманенным старой отцовской болью и чувством вины, он заметил отличия во внешности. Оттенок шерсти, цвет глаз… Он был отдалённо похож с Гилом, но не был его сыном.
Отрезвило появление ещё одного подростка – полукровки. Люциан выступил вперёд и медленно, уверенно, тяжёлой походкой направился в сторону подростка, пренебрегая предостережение (а оно звучало?) и игнорируя шантаж. Он подошёл к подростку почти вплотную. Хмуро посмотрел на похитителя, перевёл взгляд на перепуганную и дрожащую дочь. Одиночка понимал, зачем подросток с его другом провернули дело, но не одобрял таких методов. Вид испуганной Мирай. Его дочери, которой появление на свет и борьба в этом мире дались тяжелее, чем её сиблингам. Маргери давалась с боем и в своих возмущениях напоминала холёного мальчишку, чем разнеженную самочку. За неё он был практически спокоен. Вернув внимание подростку, хмуро смотря на него, Люциан позволил себе отвесить ему подзатыльник. Перед ним не был один из его детёнышей и Люциан не имел права поднимать на него лапу ни при каких обстоятельствах, но он злился, а этот юнец переступил черту вседозволенности.
- Ты мог просто попросить еду. Мы бы дали.
Люциан не рычал, но голос прозвучал строго и холодно. Он как отсчитывал ребёнка, который позволил себе больше, чем мог. Шумно дыша через нос от злости, одиночка зыркнул на фенека, потом на полукровку-подростка. Вблизи дебрей скопилось слишком много голодных подростков и все пришли на запах убитого буйвола. Его туши хватило бы, чтобы поделиться с остальными и, передохнув, отправиться на ещё одну охоту с новыми силами. Но эти дети выбрали скверный путь.
Игнорируя великолепную троицу, Люциан подтолкнул мордой Маргери в сторону матери и остальных членов группы и, подхватив Мирай за холку, понёс её следом, замыкая цепочку, чтобы у подростка не возникло желания повторить опыт и кинуться следом. Люциан надеялся на его сообразительность. Элика и остальные, если того пожелают, могут предложить голодным детям поесть вместе с ними. Серый оставил своё предложение при себе, оно обнулировалось с выходкой подростка.
Добравшись до жены и сыновей, Люциан отпустил Мирай и окинул взглядом детей. Маргери.. Мирай... Луриан… Луис? Одиночка оглянулся, пытаясь найти взглядом сына.
- Луис?
Южанин обернулся. Он готовился обрушить свой гнев на подростков, повинных в похищении его дочерей, но не увидел лимонного хохолка среди них.
- Где?
В нарастающем беспокойстве, он осматривал местность. Происходящее могло напугать его сына и он бы попытался спрятаться, но выбрал неудачное место. Лучше бы он влез под живот Элики и сидел там или прижался к отцовской лапе. Лимонно-пясочное пятно попало в поле зрения, мелькая между густых зарослей дебрей.
- Луис…
Люциан резко повернул назад. Группа устроилась на пологом склоне, близ Дебрей. Одиночка не знал, кому принадлежали эти территории и в своём беспокойстве и стремлении догнать сына, плевал на все законы и правила. Он ринулся следом, собираясь нырнуть в густые заросли и догнать детёныша, пока он не потерялась на незнакомой территории и не нашёл на свою голову ещё большую беду.
- Луис!
Не успел. Сын скрылся с поля его зрения раньше, чем одиночка оказался у границы Дебрей.
- Стой, чужак!
Ему преградили дорогу, но взгляд растерянного и обеспокоенного отца пытался найти в зарослях фигуру сына. Тщетно. Луис успел скрыться из виду, а густая растительность мешала свободному обзору. Он найдёт его по запаху. Игнорируя предупреждения, не заметив тех, кто не позволял ему пройти дальше, Люциан ринулся вперёд, но снова потерпел фиаско.
Опешив, он поднял взгляд, замечая перед собой леопардов. А им что здесь надо?
- Ты переступил границу чужих владений, одиночка, - глава патруля выступил вперёд без страха перед чужаком. Он должен был защищать границы владений леопардов, а Люциан посмел их нарушить и проигнорировать предупреждение.
- Уйдите с дороги.
Никто не сдвинулся с места.
- Эти земли принадлежат леопардам.
- Да хоть самому Айхею! Там мой сын! – южанин начинал терять терпение. Они тратили его время, а где-то там его испуганный сын, который ждёт своих родителей.
- Назовись и озвучь цель своего визита.
- Некогда мне с вами разговаривать!
- Усмири свой гнев. Ты здесь гость.
- Мой сын где-то в этих дебрях. Один и напуган. Я должен его найти.
Стражник бросил взгляд на патрульных, словно ждал от них какой-то реакции, и снова спокойно и чуть с надменностью, присущей представителям пятнистого народа, посмотрел на чужака.
- Мы не видели здесь детёнышей львов. Никто не проходил мимо патруля.
- Мне плевать, кто и как из вас исполняет свои обязанности. Я должен найти своего сына, а не тратить время на пустые разговоры.

Итак, все были в сборе: семейство Эвальда, семейство Люциана, Шелин-Атаро, которая тоже стала частью этой большой группы. Эвальд порядком попривык к ней, это правда. Да, Сури была Атаро гораздо ближе, но… и Эвальд, если что нужно было бы, помог этому взрослому львёнку. Шелин-Атаро симпатизировала серому (не в этом смысле, Сури!..) из-за её детских взглядов на жизнь. Что поделаешь, если льву отшибло память?.. В любом случае, они доберутся до северных земель и во всём разберутся, и Шелин-Атаро всё вспомнит. Конечно же, в этом самец не сомневался. Будем оптимистичны.
Буйвол был дотащен. С трудом, но они вдвоем дотащили этого зверюгу до нужного места.
Конечно же, дети пришли в восторг. Не все, но что поделать. Многие и правда живо выразили благодарность двум львам. «И на том спасибо тебе, князь».
— Киллиан… как всегда. Спасибо, что позоришь мою гриву, — со вздохом подумал про себя лев. Да уж, от поведения этого засранца будет страдать не только грива Эвальда, но и задница Киллиана.
Благо, Люциан не придал значения этой своеобразной дерзости. Он лишь усмехнулся и потрепал его сына по голове. Слава Айхею.
— Кид, — Эвальд называл сына «кид» тогда, когда был недоволен (в лучшем случае) им. И это означало, что сейчас кому-то прилетит по одному месту, в котором у кое-кого шило. — Дядя Люциан сделал столько же, сколько и я. Если бы не он, мне бы не удалось убить буйвола такого размера. Так что не стоит принижать его заслуги. А теперь иди и поешь, мама уже раздает завтрак.
Львицы уже и правда отрывали всем куски мяса. Детям понравилось, и это радовало.
Эвальд вдруг вспомнил, как сам первый раз в жизни попробовал мясо на вкус. Сначала обнюхивал, потом попробовал… и понеслось. Да, это было очень вкусно. Так что серый мог понять восторги насчет вкусного мяса, особенно Луриана и Мирай.
— Всем приятного аппетита, — улыбнулся черногривый, садясь рядом со всеми и наблюдая, в особенности, за детьми. Это было забавно.
Сам он терпеливо ждал, пока дети и матери поедят, ведь им силы нужнее.
Эвальд, без сомнений, и сам хотел есть, но он бы смог продержаться ещё день-два без еды, а вот самки и дети — нет. Ни в коем случае.
Фьють.
Что-то пронеслось мимо, и Маргери исчезла. Потом ещё что-то пронеслось мимо со свистом, и исчезла уже Мирай.
— Опа. Это что сейчас было вообще? — Вальд, конечно, прифигел. Это было чересчур. Не, ну правда, хрен ли чужих детей воровать? Своих заведи и носись с ними в зубах.
Когда пришел в себя, посмотрел по сторонам. И увидел то, от чего захотелось поржать, если честно. Неподалёку стояли двое: подросток и фенёк и держали в зубах Мирай и Маргери, которая орала на всю округу и была в ярости.
— Блин, а с ней шутки плохи, — с усмешкой подумал Вальд, увидев её «истинную морду».
Его детей, к счастью, не тронули. Но вот за детей Элики и Люциана Эвальд готов был порвать. Если бы это был взрослый лев, без раздумий Вальд пошел и надрал ему зад, но эти двое — лишь дети. Дети, блин! Ха.
Луриан, увидев, что произошло, ринулся на помощь сёстрам, но Элика не пустила его. Облом.
— Эвальд? — самец услышал голос супруги и посмотрел на неё. Она говорила неуверенно, не зная, как поступить в данном случае. Эвальд тоже был не очень уверен, но на всякий случай пошел помогать.
— Знаю, — он кивнул ей и поднялся с места. И как раз вовремя, потому что заметил, что Киллиан что-то шепчет Атаро, а потом и услышал его вопль.
— В АТАКУ!!!
— Кид!.. — раздраженно крикнул вслед сыну Эвальд и закатил глаза.
— Ты начинаешь меня доставать, засранец, — серый нахмурился и пошел за желающим проявить себя перед Мирай Киллианом. Это было ясно видно. Но не рановато ему перед девчонками красоваться?
И Люциан поспешил на помощь незамедлительно, быстро вызволив своих дочерей, одна из которых испепеляла взглядом темно-коричневого львёнка. И правильно делала.
Люц огрел подростка по голове лапой за его поступок. И этот правильно сделал. Мог бы и голову откусить, но это было бы слишком жестоко. Особенно для ребёнка.
— Девочки, вы в порядке? Всё хорошо? — говорил лев так, будто это были его собственные дочери. За всё время их путешествия он привык к этим совершенно разным малышкам и относился к ним очень тепло.
Убедившись, что никто не пострадал, серый повернулся к Искателю-Приключений-На-Свой-Зад.
— Кид, не действуй мне на нервы, — Вальд взял сына за холку и пошел обратно. Он не стал шлепать или сильно ругаться, но просто унёс Киллиана от своей новой подружки, зная, что тот будет и так недоволен. Ибо только слепо-глухо-немой крокодил не заметит то, как относился Килли к Мирай. Так что просто не дать покрасоваться перед подружкой будет достаточно для наказания.
Е-хе-хе-хе.
Повернувшись, лев увидел пятнистую самку.
— И зачем вам это? Просто попросили бы еды, не думаю, что эти славные львы вам отказали бы. Не смотря на большое количество голодных ртов, они не выглядят злыми жадинами, которыми становятся многие особи при долгом отсутствия мяса.
— Вот! Слова мудрой льви… эээ… В общем. Тебе надо было просто попросить! А теперь папа тебя отшлёпает!
Вот тут Вальд и правда чуть в голос не заржал и не выронил Килли. Эта наивность, но в то же время серьезность, уверенность в словах Маргери доставляла удовольствие серошкурому.
— Класс, — довольно произнёс про себя самец, смотря на львёнку песочного цвета.
Эвальд отпустил мальчишку возле буйвола.
— Поддерживаю, — он кивнул, соглашаясь с обеими. Ведь она права, ну правда же.
— И, думаю, даже после этого очень не хорошего поступка вам разрешат принять участие в утренней трапезе, — он обвел взглядом окружающих, как бы спрашивая их, согласны ли они.
И тут заметил кое-что.
— По-моему, лимонных хохолков было два, да? А куда делся второй? Где он? — Эвальд оглянулся, но львёнка не приметил. Люциан, тоже заметив пропажу, помчался в сторону дебрей.
Поколебавшись немного, потому что оставлять самок с таким количеством детей не хотелось, Эвальд рванул вслед за Люцем.
— Простите, дамы, я пойду с ним. Если что, прибегу обратно, — и умчался, больше ничего не сказав.
Догнал Люциана у границ, когда тот наткнулся на леопардов.
— Люциан, не паникуй, — ага, молодец, подбодрил. Сам бы дерево снес одним ударом лапы, если бы один из твоих детей пропал, а тут впариваешь бедному отцу «не паникуй»? Молодчина.
— Простите, что вторгаемся на вашу территорию, но нам и правда нужно найти львёнка. Он может погибнуть, и нам нужно срочно его найти. Тогда мы уйдем, нам больше ничего не нужно. Только львёнок. Пожалуйста.
Вряд ли это подействует на стражей, но попытаться было можно. Ведь Люциан не уйдет без Луиса, и Эвальд должен ему помочь отыскать сына. Так что нужно любым способом, пусть он будет не очень мирный или вообще совсем не мирный, пробраться в дебри и отыскать там маленького трусишку. И для начала надо вразумить патруль, а это, судя по тому, что уже слышал Эвальд, сделать будет нелегко.
— Да блин, твою мать. Неужели так трудно просто дать нам найти Луиса?! Камни какие-то, а не леопарды, — выругался про себя самец, но старался не подавать виду, что он готов откусить им что-нибудь.

Отредактировано Эвальд (2 Авг 2016 12:02:41)

Пожалуй, план Фредерика имел лишь один огрех… Хотя нет, подождите, не так. Огрехов было целое море, но шоколадный подросток на данный момент осознал только один: он ни на секунду не задумывался о том, что его поджилки затрясутся сразу же, как только он увидит такое количество глаз, устремлённых на него. Все присутствующие, львята и взрослые — особенно взрослые! — глядели теперь на четвёрку, стоящую чуть в стороне от остальной группы львов. Для Фредерика, который никогда не общался с таким огромным количеством сородичей, это было в новинку. “В новинку” в плохом смысле этого слова: почти полностью осознав, что он натворил (совсем полное осознание придёт чуть позже), одиночка почувствовал, как лапы начали дрожать, а сердце застучало чаще и сильнее. Нервно сглотнув, Фредерик ещё больше нахмурил брови и начал переводить взгляд с одного льва на другого, одновременно с этим рассекая хвостом воздух — адреналин зашкаливал, и с каждой секундой мысли и тело подростка всё меньше подчинялись ему. Однако пути назад уже не было.
Первые несколько секунд, которые показались одиночке целым миллиардом вечностей, никто не двигался. Ошарашенные львы глядели на Фреда с Чакой и схваченных ими львят; Фред глядел на незнакомцев, боясь сделать лишнее движение, чтобы не спровоцировать путешественников, пока Чака время от времени кидал взгляды на Маргери и Мирай, следя, чтобы они не попытались убежать. И всё же долго это продолжаться не могло, и следующие события начали происходить одно за другим, так быстро, что на какое-то время Фредерик даже чуть потерялся в пространстве, пытаясь разобраться, что здесь происходит. Вот одна из самок что-то шепнула своему другу; другая львица почти сразу же спряталась за её спиной и что-то шепнула на ухо (мысли шоколадного были заняты другим, и он попросту не вслушивался в их разговоры). Однако, не успела её подруга дать ответ, как двое львят — один молча, а другой с криком “В АТАКУ!!” — рванули было в сторону Фреда и компании, но тут же были перехвачены родителями (или сопрайдовцами, или согруппниками, или кем эти взрослые приходились малышне). Одновременно с этим одна из схваченных друзьями самочек что-то проговорила за спиной подростка, на что тот лишь раздражённо дёрнул ухом, игнорируя её слова. В этот же момент на поляне появилось новое лицо (и когда только она успела) — пятнистый подросток, чем-то похожий на льва, но не являющийся им. Ведь пятнистых львов не бывает, да?.. Задав вопрос кому-то из группы — он скорее был риторическим, — молодая самка неизвестного Фредерику вида обратилась к нему и Чаке.
— Просто попросили бы еды, не думаю, что эти славные львы вам отказали бы, — обратив особое внимание именно на на эту фразу, шоколадный лишь ещё больше нахмурился и поджал губы, прожигая новоприбывшую взглядом из-под бровей.
Да что она знает о жизни одиночек? Что они вообще все знают о жизни одиночек?! Им хорошо, они живут группой. Охотятся вместе, спят вместе, согревая друг друга, переживают все беды вместе. Их жизнь беззаботна, они всегда сыты, им всегда тепло, у них есть друзья, которые смогут поддержать их в любой момент! Конечно, у подростка был Чака, и они оба дорожили этой дружбой… Но Фредерик был потеряшкой, едва-едва вышедшем из детского возраста. Он не умел охотиться, и пара жалких мышей за весь день — вот и всё, чем он мог набить свой желудок. Ну, возможно, куском какого-нибудь начинающего гнить мяса, если ему повезёт и другой хищник не прогонит его от жалких остатков чужого пира. Каждую ночь он дрожал от холода — его шерсть была короче, нежели у остальных львов, а под боком был только Чака, а не целая группа сородичей, как у этих; кроме того, они постоянно спали снаружи, потому что, если и находили какое-нибудь укрытие, оно всегда оказывалось уже кем-либо занятым. Шоколадный тратил большое количество сил и энергии просто на то, чтобы выжить, и тратил он больше, чем накапливал. В конце концов, он был просто маленьким львёнком в этом огромном мире: потерянным, напуганным, сбитым с толку и желающим просто жить. Разве они — хоть один из них! — испытывали это когда-нибудь? Судя по их набитым мясом бокам и лощёной шерсти — нет. И как они при всех этих обстоятельствах могли осуждать его?..
И в этот момент от группы отделился один из львов. Большой, крепко сбитый, с “играющими” под кожей мышцами во время походки, он медленно, но уверено ступал в сторону Фредерика. Его тяжёлый взгляд буквально пригвоздил Фредерика к земле, и к тому времени, как самец почти вплотную подошёл к шоколадному подростку, последний уже грудью прижимался к земле, вздыбив по всему телу шерсть, прижав к себе хвост и оскалив клыки, с вызовом глядя на льва. Осознавай одиночка, что всё это может лишь спровоцировать Люциана, он бы, естественно, и не подумал бы принимать такую враждебную позу, но сейчас ими руководили только инстинкты. А они подсказывали ему, что лев представляет опасность, и лучше держаться подальше от него (впрочем, о том же самом говорило огромное желание выложить небольшую пещерку из кирпичей, в которой впоследствии можно будет спрятаться). Стоило Фредерику увидеть занесённую над собой лапу — очередное миллисекундное мгновение, длившееся словно несколько минут, будто в замедленной съёмке, — как он тут же зажмурил глаза и ещё больше втянул голову в плечи, но избежать удара ему не удалось — в голове тут же послышался звон, а затылок пронзила тупая боль.
— Ты мог просто попросить еду. Мы бы дали, — голос прозвучал строго и холодно, и Фредерик ещё больше прижался к земле, надеясь, что она поглотит его и избавит от общества этих львов.
Чака в это время стоял в стороне, так же, как и Фредерик, втянув голову в плечи и со страхом наблюдая за взрослым львом. О Маргери и Мирай он уже, конечно, и думать забыть. Как только, подхватив дочерей, Люциан направился обратно к своей группе, фенек, со страхом косясь на серого льва, сделал несколько шагов в стороне Фредерика и положил свою лапу на его плечо. Подросток дрогнул, почувствовав это — его тело и без того пробивала мелкая дрожь, а теперь он затрясся ещё больше.
— Успокойся, — подал голос Чака, — он ушёл.
Но куда уж там!.. Слишком много эмоций свалилось на шоколадного — тут и страх от грозного вида льва, и стыд за свой поступок, и продолжавшийся голод, и потерянность, и вообще все те эмоции, о которых он не задумывался во время своих похождений. И огромное желание того, чтобы всё это кончилось как можно скорее, конечно. Фредерик не плакал, но он по прежнему лежал, что было сил прижавшись к земле и закрыв морду лапами, изредка подрагивая. Чака поджал губы и уставился в землю, думая, как можно помочь другу. Он повернул голову в сторону группы, среди которой уже не было самцов, несколько секунд поглядел на незнакомцев, а затем вновь обратился к Фредерику:
— Я всё же пойду раздобуду нам мяса.
Ещё какое-то время одиночка продолжал лежать на земле и не шевелиться, но затем всё же поднял голову: фенек был уже на половине пути до группы.
— Чака! — окликнул подросток друга. — Не надо, — добавил он, как только его приятель остановился и оглянулся.
Они упустили свой шанс. Выбрали неверный путь, приняли неверное решение — и упустили. Надо было взять себя в лапы и продолжить путь. Необходимо было найти ночлег — солнце уже зашло за горизонт, и на небе начали появляться первые звёзды, но даже не это было самое страшное. Несмотря на то, что в воздухе по-прежнему было душно, плато орошал дождь. Мелкий, но от того не менее неприятный — Фредерик за эти несколько минут уже почти промок насквозь, а редкие порывы ветра заставляли дрожать его ещё больше.
Найти укрытие, а завтра продолжить свою борьбу за выживание. Да.
Чака вернулся к приятелю и помог ему подняться — Фредерика до сих пор чуть колотило не только от холода, но и от произошедшего. Он опёрся на друга, и они уже собрались подняться по склону и уйти, когда их остановил мягкий голос. Шоколадный и его компаньон остановились и обернулись назад — одна из львиц, сделав шаг вперёд, окликнула их и подозвала, сообщив, что они могут поесть. Какое-то время одиночки стояли, не шелохнувшись, а потом одновременно полностью повернулись назад.
Вот так… просто? После всего, что тут произошло?.. Фредерик неуверенными шагами начал спускаться вниз, Чака шёл за ним. Чем меньше становилось расстояние между ними и тушей буйвола, тем больше запах свежего мяса раздражал ноздри друзей. Их пасти наполнялись слюнями, а животы крутило узлом в предвкушении пищи.
Но всё не могло быть вот так! В неуверенности остановившись в паре шагов от Сури, Фредерик начал мяться с лапы на лапу. Ему было неудобно поедать чужую добычу, особенно после того, что они натворили… но запах был так чудесен!..
Не зная, что предпринять, шоколадный то и дело бросал взгляды с буйвола на львов и обратно, боясь просчитаться и вновь сделать неверный шаг.

—— Граница тропического леса

Подводя итоги прошедшего дня.. Они убили целый день на то, чтобы добиться аудиенции с Владыкой Дебрей и возвращались с границы, ничего не получив. План Айвора не осуществился должным образом, а дипломатические способности тетеревятники не успели проявиться, увы. Или кому-то так хотелось, чтобы они прошли по проторённой дорожке на Север через леопардовые заросли. Зато они нашли себе очередную проблему на голову в лице чужого детёныша. Вот найти приключения – это всегда, пожалуйста! Вы скучаете, сидя в старом прайде? Надоело смотреть на морды сопрайдовцев? Тогда мы поможем вам найти тысячу и один способ успеть соскучиться по тихой и беззаботной жизни! Кову и компания.
- Да, я знаю твоего папу, - Кову бросил взгляд на детёныша. Хвала Айхею, он больше не плакал и начал говорить относительно внятно и понятно. Если бы ещё не пытался каждый раз поднырнуть ему под брюхо, щекоча лимонным хохолком, было бы вообще идеально. Одиночка подумал, что разговор – это хорошая возможность помочь малышу немного расслабиться и отвлечься от страхов. Ещё лучше – вернуть его родителям. – Когда я жил на предгорьях, твой отец успел меня многому научить, - лев улыбнулся и бросил взгляд в заросли. Айвор парил над ними, но не улетал далеко, чтобы не потерять из виду бескрылую компанию.
Переводя взгляд с Шантэ на Айвора, с Айвора на Луиса, с Луиса на дорогу и по новой, Траин отличился наблюдательностью. Он, как Шантэ, не имел от природы где-то там заложенного материнского инстинкта, а точнее его мужского варианта, но ссадины на детёныше, как и его общую усталость вместе с прихрамыванием на одну лапу, заметить смог.
- Давай-ка я тебя понесу, Луис, - немного снисходительности и заботливости. В первый и последний раз, когда Кову пришлось нести в зубах детёныша, остался в далёком прошлом – ещё в прайде Фаера. Конунг успел ему удружить и припахать переносить его детей из временного логова в пещеру прайда. Там он имел дело с крохотными новорожденными, а Луис уже давно перемахнул за эту черту. Шантэ бы, наверняка, управилась с этим лучше, но детеныш, по мнению Траина, был достаточно увесистым и крупным для неё.
Мягко подхватив детёныша за холку, чтобы облегчить передвижение и ему, и себе с Шантэ, одиночка ускорил шаг. Чем быстрее они найдут родителей Луиса, тем лучше для них всех. Прогуляться спокойно и размеренно они смогут при наличии должного желания после.
Дорога петляла, но вскоре густые заросли дебрей начали отступать и взору открылся пологий склон. Они с Шантэ вернулись к тому, с чего начинали. Внутри кольнула горечь досады от того, что он не справился и не смог проложить путь через Дебри для себя и Шантэ. Мысли о промахе Траин отгонялся себя необходимостью сосредоточиться на более важном – поиске родителей детёныша.
Кову слышал отдалённые голоса и сразу обратил внимание на двух взрослых львов и леопардов, с которыми они вели не совсем задушевные беседы. В одном из самцов одиночка узнал Люциана, но не смог его окликнуть, чтобы привлечь внимание. Зато такая возможность была у Луиса. Траин затрусил в сторону одиночек и леопардов. Он отпустил детёныша, давая ему дорваться до отца без лишних сопроводительных речей. Достаточно того, что Луис и его родители успокоятся.
- Здравствуй, - он попытался улыбнуться, но улыбка вышла вымученной и усталой. Кову легко кивнул незнакомому льву в знак приветствия и уважения, а потом перевёл взгляд на патрульных. – Всё в порядке. Ваш Владыка знает о потерявшемся детёныше. Мы вас больше не потревожим, - Кову попытался замять конфликт на корню, понимая, что именно побег Луиса стал тому причиной. Если нет, извините. Он пытался помочь. – Как вы здесь оказались? И где.. – одиночка осмотрелся, пытаясь найти взглядом мать Луиса и остальных детей семейства. - Них… - запнулся Кову, вспомнив о том, что прямо под боком у него где-то тут был детёныш. – Вас так много.. – он с изумлением смотрел на целую группу львов, устроивших себе привал у туши убитого буйвола. На мысль о том, что все они – единая группа, натолкнула Элика. Она вместе с остальной частью семейства крутилась в обществе других львиц, детёнышей и подростков, а незнакомый лев – с Люцианом пытался достучаться до леопардов и вытрясти с них разрешение.

Граница Тропического Леса-—-→>>

Оказывается, этот лев знал его отца. Луис до встречи с дядей Эвальдом и тетёй Сури не видел, чтобы папа общался с другими львами. Да и где ему? Он был слишком мал и многого не успел повидать в мире. В то время, когда они жили в джунглях, на предгорьях, детёныш не покидал логова и оставался с мамой. Он даже не знал о том, что жили они рядом с густонаселённым прайдом, где были его одногодки. Многое прошло мимо него, но теперь была прекрасная возможность узнать больше о чужом и незнакомом мире. Правда, знакомство как-то не задалось с самого начала.
В компании взрослых Луису становилось спокойнее. Со временем он почти привык к парящему тетеревятнику, хотя ещё время от времени жался к одиночке в поисках защиты, когда слышал, как ветер, создаваемый крыльями ястреба, тревожит листву.
Малыш весь сжался, когда к нему потянулся лев, но вот его зубы сошлись на холке, а у малыша пропала необходимость бить лапы. Его тело, изнурённое бегом, получило долгожданный отдых. Если бы ему ещё предложили проехаться на спине! Он бы закрыл глаза и представил, что это папа. И тогда бы точно-точно успокоился и забыл о тревогах хотя бы на миг!
Тёмная ночь опустилась на саванну вместе с тучами. Дождь срывался неприятной моросью и изредка попадал на светлую шерсть. Луис то и дело рефлекторно пытался одёрнуть страдающую лапу и терпеливо ждал, пока его отнесут к родителям. Малыш посматривал по сторонам и густой лес уже не казался ему таким страшным и ужасным, наполненным чудовищами. Показался просвет.
- Папа? – малыш покрутил головой, услышав отголоски знакомого голоса. – ПАПА! – радостно вскричал он, заметив серое, гривастое, но такое любимое отцовское.. тело. На этот раз слёзы нашли на его глаза, переполнив их радостью. Этот ужасный кошмар остался позади, а его папа был совсем рядом. Детёныш забыл об угрозе и почти забыл о том, что его нёс другой лев в зубах, едва не заехав тому лапами по морде, пока порывался к отцу. К счастью, Кову догадался отпустить его. Забывая о ноющей лапе, малыш со всех лап побежал к отцу, пока не оказался рядом. Он обнял его переднюю лапу и прижался к ней щекой, чувствуя, как отцовская грива щекочет его. Детёныш чувствовал его запах, такой родной и любимые. – Папа.. – повторил он, крепче прижимаясь всем телом. – Я так испугался, - Луис говорил быстро и отрывисто и хотя в его голосе не чувствовалось слёз, они собрались в уголках его глаз. – Я боялся, что больше никогда тебя не увижу. Что ты меня не найдёшь.. – один страх за другим всплывали в память испуганного ребёнка и он будто не верил в своё счастье – он вернулся, он нашёл своих родителей и снова воссоединился с ними. – Прости меня.. Прости.. Я больше не буду убегать. Я не хотел.. Мне было так страшно.. – одну реплику за другой и так быстро, что в суматошном произношение мешались слова, но оставался смысл – он чувствовал себя виноватым в случившемся и от переполняющей его радости от воссоединения не находил себе места.
И не было ему дела ни до патрульных леопардов, ни до львов одиночек, которые спасли его, вернув родителям. Он не мог поверить в то, что смог найти дорогу обратно, а ещё больше боялся, что мама и папа злятся на него – ведь это он виноват в том, что потерялся. Он убежал от них. Всё его трусость.
- Если бы я не был таким трусом, вам с мамой не пришлось бы беспокоиться.

> Мертвые заросли

До склона, единственного выхода из недружелюбной северной долины, Курт и его крохотный подопечный добрались в рекордные сроки. Взяв детёныша прямиком в свою пасть, мароци не прогадал: так он мог идти куда быстрее и не тревожиться о том, что малолетний подопечный отстанет по дороге или вовсе потеряется. Впрочем, если детёныш на каком-то из привалов по глупости снова уйдет или погибнет, Курт особо сожалеть не будет. Его дело — рассчитаться с остатками своей совести, повелевшей взять под свое крыло обиженного им львёнка. Носиться же нянькой лев не нанимался.
В ночи идти было всё же труднее, чем при свете дня, но и настолько же легче. Приходилось пристально вглядываться вперёд, пытаться почуять возможную опасность, но над головой не летали орущие птицы. Курт тихонько хмыкнул, вспомнив своё возвращение в родные края вслед за семьёй Варга. Тогда ещё птица едва не нагадила прямиком на светлую гриву мароци, Курт едва увернулся. Это было лишь случайное совпадение, или знак судьбы, прямо говорящий: “Пойдешь дальше — рискуешь вляпаться”. Курт в судьбу не верил, но всё равно вляпался. Загубленные мечты о былом клане пятнистых полукровок и мирно посапывающий в пасти чужой детёныш тому подтверждение.
Но Курт не жалел. Теперь-то он понимал, что к северу его тянула одна только глупая ностальгия да детские мечты. Он попытался и не нашел того, что искал. Но расстраиваться, забиваться в нору и лить слезы, горланя о том, какая плохая выдалась жизнь? Чепуха. Курт не имел привычки мотать сопли на кулак, если что-то шло лесом. Его никчемная жизнь не нужна абсолютно никому, кроме него самого. И никто не сделает её лучше. И поэтому когда-то родные земли теперь оставались позади.

> Восточные берега реки Зимбабве

Эвальд был прав: уговаривать патрульных было пустым делом. Они стояли, как вкопанные, не давая никому пройти. Люциан даже психанул (и Вальд отлично его понял, что там говорить) и отошел подальше, собравшись перепрыгивать через этих упрямцев. И уже помчался вперед, готовясь прыгать, как вдруг услышал долгожданное "ПАПА!" от любимого сына.
Эвальд обернулся и увидел с Луисом ещё двоих. Их он видел впервые, что и неудивительно: это оказались дочка конунга Фаера и её возлюбленный.
- Дядя Люциан?!
- Знают друг друга? Интересно. Ещё одна знакомая Люца. Сначала Сури, теперь эта львица... Интересно, кто она? - Вальд в данную секунду осматривал прибывших.
- Вас так много...
- Да, нас всё больше, - Эвальд лишь усмехнулся про себя.
Потому что новые члены группы прибывали с умопомрачительной скоростью. К слову, парочка кого-нибудь, и можно будет образовывать ещё один прайд в добавку к существующим.
А планировали в одиночку добираться... Ан нет, вон оно как вышло - столько народу набралось. А ведь конечный пункт не очень близко...
Нет, может, подростки не захотят идти с ними, но Эвальд так это бросить не мог. Пусть они, подростки, и были не одни, а охотиться ни один из них не умел в силу возраста, так что они идут со всеми. Хотят они этого или нет, они идут. Доберётмся до Севера, а там разберёмся, кого, куда, когда и зачем.
Увидев сцену долгожданной встречи отца и сына, Эвальд сел, склонил голову слегка вбок и аж заурчал от счастья. Это так прекрасно, эта "сцена воссоединения". Серый был искренне рад за Люца. Пусть это не его сын, но детей Люциана Эвальд уже принимал за родных и готов был всегда прийти им на помощь, как и Люциану и Элике. Остальных он просто пока не узнал достаточно, но уже чувствовал, что и с ними проблем в отношениях не будет, ведь всегда можно прийти к компромиссу и избежать споров и ссор и, следовательно, предотвратить порчу отношений.
- Ой, извините, - вдруг раздалось из уст новой для серого львицы, имя которой Эвальд услышал из реплик Люциана - Шантэ. Она кивнула самцу, и он ей улыбнулся.
- Эвальд. Приятно познакомиться.
Будто прочитав мысли Шан, Эвальд продолжил (зачем-то, никто не знает, зачем) фразу:
- Мы идём на Север. И за всё время путешествия, как видите (хоть Шантэ и была намного моложе льва, обращаться к ней, к дочери конунга, стоило должным образом), народу понабралось много. Что, в общем-то, и хорошо, ведь вместе не так страшно. Да и веселее. Вы с нами?
Проводив счастливого отца взглядом, Эвальд встал и тоже собрался идти следом.
- Если вы голодны, можете поесть с нами. Несмотря на такое количество ртов, мяса должно хватить и на вас.
Лучше бы не говорил это слово.
Только сейчас черногривый понял, что ужасно хочет есть. Ему казалось, что он неделю ничего в рот не брал, хотя вчера они, вроде, ели. Вроде. Так, ладно, короче, не неделю назад была последняя жратва. И сейчас надо нагонять упущенное - пойти и поесть уже. А то с этими приключениями про всё забыл, а уже ночь на дворе, и мы все не жравши.
- Идёмте, - это он звал новоприбывших к ужину (для него утренняя трапеза превратилась в ужин - точно).
И сам рысцой побежал к остальным, чьи желудки уже были полны.
- Что-нибудь осталось после детей и вас? - обратился он к жене и, не дождавшись ответа Сури, увидел, что мяса ещё достаточно, к счастью. Так что без промедлений приступил к еде. Но перед этим на всякий случай удостоверился, что народу не поубавилось, а то мало ли. Все тут. Всё ок.
Набив и свой желудок вдогонку, он облизнулся, слизывая остатки крови с морды. А потом полез ласкаться к жене от счастья и полного удоволетворения.
Все здесь, всё хорошо, все живы, здоровы и сыты. Вот оно, что называют просто - счастье.
Теперь спать, а наутро отправляться дальше.
Осталось не так много.

Отредактировано Эвальд (15 Авг 2016 19:00:21)

Отец встретился с сыном, а Шантэ - со знакомой мордой. Да только вот незадача: не познав еще все прелести "веселой" жизни родителя, она не учла тот факт, что Люциан сейчас был, мягко говоря, не в духе. На первом месте у него сейчас стоял сын, а тут молодая самка пристала со своими расспросами и восклицаниями. Впрочем, холодность в голосе самца быстро осадила дочь конунга; реплика же льва, адресованная к Фаеру, вовсе ее несколько обидела.
- Я ведь ничего такого не имела введу, - возразила она уже удаляющемуся крупу Люциана.
Возможно, она бы повернулась сейчас к Кову и сказала бы ему примитивное: "пойдем, нам тут не рады", но в дело вмешался второй лев. Этот, надо сказать, был гораздо дружелюбнее, хотя и был молодой парочке незнакомым. Вдобавок, он умел "читать мысли" (удивительно, не правда ли?), а потому, быстро разъяснил ситуацию новоприбывшим львам. Шантэ внимательно выслушала его и даже была рада его предложению присоединиться к их большой группе.
Серая самка повернулась к возлюбленному, чтобы узнать его мнение на сей счет. Кажется, Кову был вовсе не против; Шантэ это поняла по его ободряющей улыбке. Но по дальнейшим его действиям, она так же поняла еще кое-что:
- Шантэ, - продолжил он далее, но так, чтобы услышала только она, – Ты не могла бы увести куда-нибудь детей, чтобы они не слышали наш разговор?
Львица понимающе кивнула на просьбу Кову, а затем потрусила вперед него в сторону самок, возле которых как раз-таки собралось больше всего детей. Она вежливо поздоровалась со всеми, а затем, обводя взглядом львиц, заговорила с ними (надо сказать, несколько преодолевая собственное стеснение).
- Мой... друг - Кову - хочет сказать что-то важное, что поможет обезопасить вас и ваших детенышей. Разрешите мне поиграть с ними, пока вы будете решать проблемы? - Обе самки, а в особенности Элика, которая видела, что Шантэ и Кову привели ее сына и не желают им зла, согласились на такой поворот событий. Молодая львица ободряюще посмотрела на трех спиногрызов, сидящих в лапах матери, а затем еще на трех, что мельтешили возле Сури, а затем на остальных подростков, кто стоял подле от всей группы, очевидно, не зная, как себя вести.
"Но чем же их занять?", - на миг растерялась Шантэ, как вдруг недалеко от них, со стороны кустов, вспорхнула птица, что-то очень недовольно чирикающая. Эврика!
- Эй, ребятишки! - Лукаво-заговорщически обратилась львица к детенышам, убедившись предварительно, что они ее слышат, - а пойдемте-ка вон туда, я вам покажу кое-что. Обещаю, будет весело!
Самка, которая выросла в прайде и, в принципе, постоянно общалась с малышами, прекрасно знает, чем заинтриговать их. В данном случае, она догадывалась, что мальчишки и детеныши любопытные и не трусливые потянуться за ней. Остальные малыши в любом случае отвлекутся на ее реплику и вряд ли будут слушать взрослые разговоры.
Вооружившись армией маленьких бутузов, Шантэ отправилась в сторону таинственного куста, из которого так испуганно вылетела птица. Но чем ближе она подходила к злополучному месту, тем сильнее чувствовала запах чужого льва. Возможно, здесь раньше был кто-то, но уже ушел, а возможно...
Так или иначе, Шантэ, во благо своих новых друзей, но не во благо своим мозгам, решила удостовериться, что все чисто. Она еще раз оглянулась на незадачливых малышей, подмигнув им, а затем сунула голову прямо сквозь ветки и...
- КООООООООООООООООВУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ, МАТЬ ТВОЮ ЗА ЛАПУ! - Завизжала она от неожиданности, вытащив мордельник обратно и отскочив в сторону. Она, конечно, чувствовала запах, но не знала, что за ними реально наблюдает взрослый самец, с носом которого она столкнулась, сунув голову туда, куда ее не просили. Львица оглянулась, успев в кучу собрать малышей, кто еще остался подле нее, готовая, если потребуется, защитить и их и себя до тех пор, пока самцы не придут ей на помощь.
- Вылезай и назови свое имя! - Рявкнула Шантэ, вглядываясь в ветки деревьев, чтобы убедиться окончательно, что ей не показалось. Нет, точно не показалось. Темная шкура, карие глаза, грива и запах, который не рассеивался.

Отредактировано Шантэ (17 Авг 2016 16:01:50)

Всё осталось позади. Всё осталось позади. Всё осталось позади.
Именно этим отдавалось в голове Луиса недавнее происшествие. Его ещё немного трясло после пережитого, но он понемногу начал успокаиваться, потому что папа был рядом и вёл ребёнка к маме, сестрам и брату. К своим друзьям, у которых с ним, правда, с самого начала не очень задалось, но маленький трус уже начал привыкать.
Побег остался в воспоминаниях надолго, если не навсегда. Это было страшно. Страшно всё, с самого начала: кража обеих сестер, подскочившая с другой стороны Оствинд, потом побег. Заросли. Такие густые, что Луис едва через них продирался. И темнота. Одиночество. Никого рядом, только страх. И поэтому слёзы.

Хорошо, что Кову и Шантэ оказались неподалёку и нашли беднягу. Никто не знает, продержался бы он до утра вообще или нет.

Но не будем о грустном. Сейчас все страхи остались позади, кроме одного - снова быть потерянным, снова оказаться одному посреди незнакомых мест, потеряв папу с мамой.

Луиса передёргивало от мысли, что такое могло повториться, слёзы снова наворачивались на глаза, и тогда Лимонный Хохолок сильнее прижимался к отцу, чтобы уверить себя, что тот рядом и теперь уже точно будет рядом. Совсем-совсем.

- Прости, пап. Прости, - малыша всё не покидало чувство виновности перед отцом. Лу всхлипнул. От безысходности, от страха снова потеряться, от страха, что отец всыпет ему по первое число.
Он помнил отцовские слова насчет страха, они въелись ему в память навсегда, и он когда-нибудь скажет их своим детям...

Но всё равно его трусость никуда не делась. Луис был уже большим по сравнению с тем, каким вышел из пещеры тогда, вместе с папой, но страх, тем не менее, никуда не делся.

Плачет по пустякам? Плачет. Боится всего? Шугается ото всех и вся? Боится. Шугается. Да. А ведь уже такой большой...

Но что с этим поделаешь? Малыш никак не мог себя перебороть. Ему никак не удавалось себя пересилить и не бояться всего подряд, не плакать по любому поводу. Это было в нем самом, в его характере. Он ведь ещё ребёнок.

Когда-нибудь перестанет.

Он размышлял обо всём этом, пока шел рядом с любимым отцом. Слезы страха и счастья мешались в нем, выступали на глаза, и хотелось снова зарыдать на пустом месте. Но львёнок не стал. Пока повода всё равно не было.

Увидев маму, Лу рванулся к ней и стал терпеться о её лапу, ласкаться, потому что ужасно соскучился и вообще.

- Я так скучал, мам. Прости, что убежал и заставил тебя и папу волноваться, - и перед Эликой тоже стоило извиниться.

Теперь, увидев всех своих, Луис успокоился. Или близился к полному успокоению. Теперь даже мордочка Киллиана радовала глаз.
Все были на месте. Фух.

Но через некоторое время родители вместе с остальными взрослыми куда-то пошли. И это насторожило Луи. Снова бросают? В прошлый раз вернулись. Если незачем убегать, и они любят детишек, к чему уход? Опять оставаться одному?

Снова паника. Что делать? Просто сидеть и смотреть, как предки уходят?
Мешавшиеся мысли прервал голос Шантэ.

- Эй, ребятишки!

Луис на секунду обернулся к львице.

- А пойдемте-ка вон туда, я вам покажу кое-что. Обещаю, будет весело!
Лимонный Хохолок обернулся в другую сторону. Взрослые были не очень далеко и стояли кругом, разговаривая о чем-то. Значит, не уходят и не оставляют одних? Ура!

Ладно, Луи пошел за Шантэ, звавшей всех детенышей за собой, чтобы что-то показать. Но на всякий случай ещё пару раз обернулся. Убедившись, что львы не собираются никуда уходить, а по-прежнему просто стоят и что-то обсуждают, Луис догнал остальную группу детей и подростков, примкнув к ней сзади.

Шан всунула морду в кусты и завизжала.

Львёнку стоило огромных усилий снова не рвануть куда подальше отсюда, лишь бы не трогали. Он попятился назад, как и в тот раз, но сейчас лишь плюхнулся на землю и зажал морду лапами, надеясь, что "обойдёт стороной". До папы с мамой было далеко, и если это был кто-то серьезный, убежать Лимон не успеет. Смысла нет.
Поэтому лежал на земле, съеживишсь до максимума, и трясся, ожидая самого худшего - расставания с семьёй. О смерти и мысли не было, ведь до сей поры малыш не знал, что это, и не придавал этой штуке значения.

— Эй! Ну, ма-а-ам! — недовольно протянул львёнок, тщетно пытаясь вырваться из пасти Элики, которая сорвала весь гениальный план под названием «Лучший брат – Какой-то-Год». — Пусти!
Но Луриан всё равно бы не успел, ведь на помощь поспешил Люц и вырвал сестер из лап злодеев Фредерика и Чаки.
— Так вот! А вот потому что нефиг сестер моих обижать! — крикнул со своего места уже отпущенный ребятёнок и победно завилял хвостом, на котором уже красовалась ярко-желтая кисточка.
Вот и дядя Эвальд разрушил такой же гениальный план Киллиана спасти девчонок. Вот же… взрослые! Вечно всё портят и не дают повеселиться! И перед девчонками покрасоваться, мол, смотрите, какие мы, парни, шикарные. Любите нас, обожайте! А как тут можно заобожать, когда мама или папа всё портят прямо в самый разгар ситуации? Фи.
С другой стороны, пока все отвлеклись на Фреда и Чаку, пришла странная львица. Не в смысле психологических отклонений, а странная по окрасу. На львицу эта девчонка была похожа не совсем. Не до конца.
— Разве такие львы бывают? Или она — не лев? — задумался маленький искатель приключений на свою задницу и звездюлей от родителей.
— По-моему, лимонных хохолков было два, да? А куда делся второй? Где он? — отозвался Эвальд, отгоняя мысли и вопрос о том, кто эта Оствинд (именно так звали новую гостью на пологом склоне).
— А ведь и правда, мам. Где Луис? — удивлённо спросил львёнок и стал осматриваться, ища взглядом брата. — Луис! Луис!!!
Ответа не последовало. И папа (первым, как подобает) обнаружил пропажу своего сына-трусишки. За ним и Эвальд, и все взрослые. Северянин бросился на помощь папе искать братишку.
— И куда он ушел? Что, опять чего-нибудь испугался? — вздохнул Луриан и закатил глаза, хотя так же, как и папа, и мама, и сестры волновался и переживал за родного брата-близнеца. Любовь семьи — самая крепкая, так что даже несмотря на трусость Луиса, Луриан сильно переживал и волновался так же, как отец.
— Луис найдется, правда ведь? — львёнок поднял голову и внимательно посмотрел на мать, ведь она-то всё знала и могла ответить на вопрос.
Издалека не было слышно, о чем говорили папа с дядей Эвальдом и те злюки из патруля, но результатов этот разговор не дал.
Благо, не прошло и получаса, как из дебрей вышли двое львов (еще львы! Много львов!), а с ними рядом шел Луис. Живой и невредимый!
— Мам, смотри! Вон он! — речь, конечно, шла о брате, который уже стремительно приближался к ним.
Взрослые, тем временем, компашкой упёрли подальше от детишек, хотя зачем, никто не знает. Ну и ладно Не бросают же в самом деле! Так что можно пойти поиграть с тётей Шантэ, пока львы обсуждают свои скучные-прескучные взрослые дела.
— Что там, тётя Шантэ? Что?! — Луриан горел от нетерпения, будучи уверенным в том, что это какой-нибудь ультрасуперский и огромный жук, с которым можно поиграть всем вместе!
В следующую секунду раздался душераздирающий визг серой львицы. Луриан решил, что это на самом деле огромный ультрасуперский и жирный жучина (за спиной Шантэ не видно, кто есть кто) и надо всех спасать, а то сожрет. Жуки как раз были по его части.
— Правда что ли жук?! А ну разойдись! Мой час настал! — победно подумал львёнок и кинулся на того, кто оказался в кустах. И это оказался вовсе не жук, а лев! Самый настоящий!
— Упс!.. — испугавшись того, что этот самец может быть опасным, Лури тут же свинтил к Шантэ, спрятавшись у неё под брюхом и ожидая конца истории. Вдруг придётся звать родню? Нужно быть готовым.

- В АТАКУ!! – донеслось с другой стороны пологого склона. Этот голос, к своему великому сожалению, Маргери запомнила.
Малышка закатила глаза. Этот непоседливый детёныш приносил уйму хлопот своих родителям и ничуть не меньше её семейству. Его тут только не хватало в рядах спасителей. Гери надеялась, что к ним подоспеют мама и папу или на крайний случай – дядя Эвальд и тётя Сурия, но никак не их старшенький сын, от которого проблемы есть, а пользы нет.
Не получив желаемой реакции со стороны похитителя, Маргери нахмурилась и перевела взгляд на сестру. В этой беде она оказалась не одна и, если Герри с боевым настроем относилась ко всему происходящему, то Мирай тряслась, как лист на ветру, не в силах вымолвить единого слова.
- Доволен?! – обратилась она к похитителю, переводя взгляд с перепуганной сестры на подростка. Её слова вновь оставили без внимания, отчего малышка разозлилась ещё сильнее, но что она могла сделать? Укусить обидчика? Казалось, что и этого он не заметит, так уж он был занят переговорами со взрослыми.
От группы сконфуженных львов отделился её отец, и Маргери с лёгкой надменностью и гордостью наблюдала за тем, как Люциан преодолевает расстояние до них. С каждым его шагом похититель терял уверенность и сжимался, как котёнок при виде опасного хищника. Гери не умела злорадствовать и не была настолько гадкой девчонкой, но отличалась с детства скверным характером себялюбивой самочки. Она победоносно наблюдала за тем, как унижается и жмётся подросток под строгим взглядом её отца. В её глазах ярким светом отражалось восхищение. Это её папа. Это он их спас.
Правда, обещанного «отшлёпает» не последовало, если не считать прилетевшего подростку подзатыльника. Маргери ничего не сказала по поводу меры наказания, только вильнула хвостом и, гордо задрав нос и хмыкнув, проходя мимо подростка (его она, к слову, больше не считала за угрозу своей жизни), и пошла следом за отцом лёгкой, чуть попрыгивающей, походкой.
Подросток остался ни с кем и получил порцию унижения. Deal with it.
- С нами всё хорошо, - ответила она на вопрос Эвальда.
Самоуверенность ребёнка зашкаливала. Маргери была свято уверена в том, что им ничего не угрожало. Родители же были рядом? Были. Папа их спас? Спас. Подростка наказал? Наказал. Вот и сбылись все её угрозы и предостережения в адрес похитителя. Вот только его выходка повлекла за собой больше проблем, чем показалось на первый взгляд.
- По-моему, лимонных хохолков было два, да?
Маргери отвлеклась на Эвальда, задумчиво нахмурилась и осмотрелась. Нигде не было видно Луиса. Маргери, зная брата, предположила бы, что он прячется под брюхом у матери, но его пропажу с испугом и волнением заметили не только дети, но и родители.
- Папа его найдёт.
Раз Люциану удалось справиться с похитителем, то уж отыскать своего сына, чей характер и повадки он знал, не составит особого труда. Но время шло, а ушедшый на поиски её старшего брата отец не возвращался. Маргери послушно сидела подле матери и смотрела в сторону дебрей, куда ушёл отец вместе с Эвальдом, пока не услышала слова Сури.
– Иди сюда! Ты, кажется, хотел поесть?
- Что..? – Маргери опешила от услышанного и ошарашено уставилась на львицу. Она это серьёзно? То есть, вот этот подросток похитил их, угрожал их жизни, ставил ультиматум её родителям, требуя еды, и когда получил по заслугам, получит еду? Какая-то странная система наказания и бонусов. Поругали и тут же наградили едой! – Он не заслужил есть с нами, - упрямо и недовольно высказалась малышка.
Однако подросток с опасением приблизился к ним и остановился совсем рядом. И мало этого, так ещё и Сури ему щедрый кусок мяса положила под нос!
- Это ты виноват, что мой брат потерялся, - обратилась она уже к подростку. – А если он умрёт там? А если папа не сможет его найти? Это всё ты! Уходи! – не сдерживая своего детского гнева и обиды, пряча за ними страх потерять брата и беспокойство, она неотрывно смотрела на подростка, не понимая, почему ему позволили остаться, почему пригласили поесть в их кругу. Ведь он плохой!
Маргери села, обвивая передние лапы хвостом, и обиженно повернулась спинок к туше и подростку вместе с одарившей его пищей Сури. А тут ещё и Атаро подоспела к подростку со своей радостью! Герри одарила хмурым и недовольным взглядом светлую самку, но ничего не сказала. Она так и осталась сидеть в ожидании развязки с видом: «все козлы, одна я лапушка».
- Луис, мальчик мой.
Отвлёкшись на мать, Маргери заметила, что отец вместе с дядей Эвальдом вернулись, а вместе с ними шёл Луис. На пришедших следом двух львов из дебрей в сопровождении ястреба малышка не обратила внимания.
- Я же говорила, что папа его найдёт.
Довольно переминаясь с лапы на лапу, Герри наблюдала за счастливым воссоединением семейства, но насладиться сполна не позволило вмешательство незнакомых львов. Она перевела взгляд с родителей на говорившего самца с шоколадной шерстью. Маргери была ещё слишком мала, чтобы вспомнить в этом льве, вступившем на порог зрелости, ученика своего отца, и, тем более, узнать в молодой самке дочь конунга. Зато отец их признал и особой радостью не воспылал.
Самое интересное, как повелось, начинается именно в тот момент, когда детей просят удалиться. Маргери недовольно нахмурилась.
- А почему нам нельзя остаться? Я тоже хочу послушать, о чём вы говорите.
Но разве её кто-то послушал? Отец и мать в один голос отправили деток прогуляться с незнакомой молодой львицей. Ничего не осталось. Малышка с неохотой последовала за остальными. Сама она села на расстоянии от группы и посматривала в сторону родителей. Разговора она не слышала с такого расстояния, но время от времени пыталась прислушаться. Обиженная тем, что ей не позволили остаться, Герри не замечала многого, пока серая самка не закричала.
Маргери лениво посмотрела в сторону кустов. Реакция не заставила себя ждать. Герри сдала немного назад, светлая шерсть встала дыбом, детские неокрепшие коготки впились в мягкую траву; малышка ощёрилась и зашипела на неизвестное, испугавшее её брата и переполошившее весь львиный лагерь. Животрепещущая картина. А какая она грозная.. До смеха и катания по траве.

После сурового, разозлённого и давшего подзатыльник отца похищенных львят незнакомка, предложившая двум путникам присоединиться к их трапезе, казалась Фредерику едва ли не ангелом, сошедшим с небес. Шоколадный не то, чтобы был зол на Люциана — на задворках сознания (именно там просто потому, что пока что было не до размышлений на эту тему) подросток прекрасно понимал действия льва и даже одобрял их — но после произошедшего львёнок был напуган ещё больше, чем до этого, и ласковое слово и участливый взгляд львицы были тем самым лекарством, в котором он сейчас так нуждался. Фредерик продолжал стоять рядом с Сури и тушей, нервно переминаясь с лапы на лапу и никак не решаясь взять ту порцию еды, которую ему предлагали, когда львица, видимо, окончательно растроганная видом шоколадного, оторвала шмат мяса и с коротким “Держи” положила его перед Фредом, а затем проделала то же самое и для Чаки.
Переглянувшись с фенеком, подросток кинул взгляд на львицу, а затем вновь на кусок мяса. Он всё ещё не верил, что всё могло быть так просто, что эта самка готова была разделить свою добычу с тем, кто ещё совсем недавно угрожал если не жизни, то по крайней мере здоровью львят из их группы. В конце концов, Фредерику было не три месяца, и он прекрасно осознавал, что натворил и как сильно могло за это ему прилететь. Но, пока львёнок стоял в сомнениях, имеет ли он право принимать помощь от этих львов, его желудок дал свой ответ, прозвучавший голодным урчанием.
— Спасибо, — решено. Голос был почти приближен к шёпоту, и в нём без труда можно было уловить нотки пристыженности. Не будь он так голоден — поскорее смылся бы отсюда, чтобы не досаждать львам ещё больше. Хотя, не будь он так голоден, ничего бы и не произошло…
Как бы то ни было, не успел Фредерик даже склониться над мясом, как рядом прозвучал возмущённый голосок одной из его бывших пленниц:
— Он не заслужил есть с нами!
Опущенная голова, прижатые к ней уши и робкий шаг назад — вот что было ответом на это заявление. Что ж, она была права, и, несмотря на то, что эта мысль сразу же вернулась в голову Фредерика, тирада Маргери, обвинявшей подростка в потере её брата, продолжалась. По мере слов, вырывавшихся изо рта львёнка, шоколадный всё больше съёживался, желая провалиться под землю.
— Прекрати! — Чака попытался было вступиться за своего друга, встав между ним и Маргери и глянув на самку из-под нахмуренных бровей, но где там! Её последнее “Уходи!” и поворот к подростку спиной больнее всего отозвались в сердце Фредерика. Если бы только была возможность загладить свою вину!..
Сидя теперь чуть в стороне от общей группы, шоколадный полностью погрузился в свои мысли, раздумывая, что он мог сделать для этих львов. Из этого состояния его вывело невнятное бормотание стоявшей рядом с Сури и уткнувшейся ей в плечо львицы. Вновь напомнивший о себе голодный желудок подтолкнул Фредерика к, казалось бы, неплохому решению: сейчас они с Чакой утолят свой голод, а после этого, уже на сытое брюхо, придумают, как им исправить сложившуюся ситуацию. Воспользовавшись тем, что Маргери нарочно не замечает его, а внимание Сури сосредоточено на Шелин, Фредерик вернулся к своему куску мяса и с жадностью принялся глотать его огромными кусками — он старался съесть свою порцию как можно быстрее не только потому, что внимание окружающих в любой момент вновь могло быть сосредоточено на нём (а под взглядами этих львов пристыженный юнец никогда не позволил бы себе такую наглость, как есть их добычу), но и потому, что голод был слишком продолжительный, и желание поскорее набить желудок буквально переполняло Фредерика.
От скорой трапезы его оторвал радостный возглас “ПАПА!” — резко подняв голову, шоколадный увидел выбегающего из джунглей (зарослей? дебрей?) львёнка, который радостно бежал в сторону льва-давшего-подзатыльник. И если все присутствующие на поляне, видели, похоже, в нём только малыша, переполненного радостью, то от глаз шоколадного подростка и его друга-фенека не укрылся тот факт, что львёнок с ярко-жёлтым хохолком чуть прихрамывал на одну переднюю лапу, а на его теле было видно пару царапин, пусть и незначительных. Фредерик и Чака, будто читая мысли друг друга, переглянулись, но если лис видел в Луисе лишь легко раненного зверя, то для Фредерика это был ещё и шанс реабилитироваться. “Вот оно!” — будто говорил взгляд подростка. Плюсом был и тот факт, что мелкий являлся сыном Люциана. Одиночка не просто загладит свою вину, но и поможет родственнику того, кто был наиболее враждебно (как казалось Фреду) из присутствующих настроен к нему.
Уже через мгновение всё на поляне пришло в движение — группа взрослых львов собралась в паре метров от туши буйвола и Фредерика с Чакой, одна же из самок повела ораву львят к зарослям позади подростка, обещая им что-то интересное. О шоколадном одиночке и фенеке все уже, похоже, и думать забыли, и львёнок не преминул воспользоваться этой возможностью — на всякий случай поплотнее прижавшись к земле, чтобы быть как можно менее заметным, он стал прислушиваться ко льву, вышедшему из дебрей вместе с раненым малышом и серой львицей. Из услышанного Фредерик сделал вывод, что говоривший предлагает обступившим его львам скооперироваться и всем вместе дойти до Севера. Заинтересованный этим предложением, Фредерик навострил уши и приподнял голову. Если ему разрешат помочь львёнку, если он тем самым загладит свою вину (хотя бы частично), то ему, возможно, позволят остаться в группе — хотя бы ненадолго! — и жить станет чуточку легче…
Вопль, раздавшийся позади, резанул по ушам, а серая львица, которая не так давно сидела, уткнувшись в плечо другой самки, едва не сбила Фредерика с лап, прячась за свою подругу. Обернувшись, шоколадный попытался понять, что происходит, но увы — причина всеобщей паники была отсюда не видна, но взъерошенная шерсть на спинах львов давала понять, что что-то здесь было не так.
— Меня зовут Атаро, — раздалось над ухом подростка, и серая самка прильнула к боку одиночки, — а тебя?
— Фредерик?.. — неуверенно ответил он, переводя полный недоумения взгляд на новую знакомую. Когда последний раз с ним кто-то вот так просто пытался познакомиться?.. — Это была не игра, — ответил он на следующую фразу львицы (впрочем, уже не смотря на неё) с интонацией “окей, окей, не мешай”, но обратился к ней напрямую уже через секунду. — Как думаешь, что там происходит?

Отредактировано Фредерик (15 Сен 2016 22:23:09)

- Фредерик? – невнимание к ней подростка не смутило, и не расстроило львицу, которая с детской наивностью тут восхитилась его именем, как собственно, восхищалась большинством услышанных имен:
- Красивое имя. Фре-де-рик. – она произнесла его по слогам, слегка приподняв голову вверх, так что видела верхушки небольших деревьев, что росли на склоне, вдалеке. Львица словно пробовала имя на вкус, катая на языке каждый слог. Будто бы потом смогла бы кому-то передать это знание, каково оно на вкус, имя:
- А кто твой друг? Этот, с большими ушами? - Шелин-атаро припала на передние лапы пережд феньком. так что ее морда оказалась на одном уровне с его мордой: - Я видела только гиен и леопардов, но гиены на меня напали. а леопард обзывал. А таких как он я еще не видела! Он хороший? - ну... да. Все так просто: хороший или плохой, как определить? А вот Шелин достаточно просто слова, и все тут же станет понятно и просто. Впрочем, ей и так было ясно - фенек хороший. Он маленький и очень милый, а маленькие и милые не могут быть злыми, ведь так? И она затараторила снова:
- А почему ты сказал, что это была не игра? Я думала, что вы играете, и хотела поиграть с вами, а то с того момента как Сури меня нашла, мы все куда-то идем и идем. – секунду спустя она поняла, что подросток ее не слушает и  слегка нахмурилась, потому что он потерял к ней интерес. А Шелин-Атаро непременно хотелось, чьего бы то ни было внимания, и не важно, кто это мог бы быть. Больше всего, ей конечно же, хотелось внимания Сурии. Львица, нашедшая ее и заговорившая с ней первой, теперь была для нее если не богиней, то матерью, которая знала ответы на все вопросы, могла утешить или развеселить. Так… казалось, остальные дети тоже радовали Шелин, но каждый раз, общаясь с ними, она ощущала пропасть между собой и этими небольшими озорными комочками шерсти. Она была не как они, хотя и думала, и видела мир так же. Но разница в размерах и какой-то червячок сомнений по поводу своего предназначения, затаившийся в сознании, мешали ей. И вот спасение – Фредерик! Он был не таким как Сури, и не таким как остальные дети. Он был другим… Шелин-Атаро сердцем чувствовала это, и тянулась к нему, не зная, как предложить свою дружбу, и не зная, от чего именно к этому, выбившемуся из размеров и характеров льву хочется подойти и что-нибудь сказать. К тому же она так толком и не поняла, что же он натворил, и почему в глазах всех взрослых Фредерик плохой. Ну а вот теперь он просто не обращал на нее внимания, будто бы она и не стоила его вовсе. Впрочем, не успела львица серьезно расстроится как он исправился, спросив, что происходит там, где появилась новая львица и куда побежали почти все дети.
- Не знаю… - честно ответила Шелин-Атаро, улыбнувшись вовсю пасть: - Но, можем сходить поглядеть. Мне, правда, страшновато. Я… не знаю почему. Случилось что-то плохое, и я ничего не помню теперь. – она вздохнула, слегка хмуря брови и глядя себе под лапы, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь: - А потом Сури меня нашла и сказала, что я – Атаро. – нашлась наконец, самка, не сумев вспомнить ничего из того что было. Ей мерещилась вода, и как она прыгает в нее, спасаясь от кого-то и эти кто-то не походили на гиен. Не было на них полос, и не было серой шерсти. Зато были гривы, хвосты с кисточками и львица в тайне боялась признаваться Сури. что те, кого она мельком запомнила были очень похожи на львов. А с Сури тоже шли львы.
- Так что теперь я живу с Сури. Она – хорошая. – добавила Шелин-Атаро, не то убеждая себя в том что львица ее не обманет и не отдаст на растерзание своим спутникам, не то, пытаясь подбодрить подростка, который выглядел как-то совсем уж вяло: - Ты нашелся, это хорошо. Наверно, тоже с нами пойдешь, потому что все кого мы встречаем, идут с нами. Я правда не знаю, куда. – ну, вот так по детски и была раскрыта Фредерику тайна большого путешествия. Все куда-то идут, а куда? Но, главное, весело. Впрочем, куда Шелин до каких-то возвышенных и сложных вопросов, таких как цель их похода? Сури рядом, дети тоже. Можно играть. Есть и спать, и еще они идут туда, где будет хорошо. Ну, а что еще надо? Мысли о том, что надо бы расспросить Сури что это за место такое, где будет хорошо, тут же растворились в наивном детском любопытстве: - Ну, пойдем смотреть? А если будет страшно, убежим. Я уже как-то убежала от этих… с пятнами… - слегка нахмурившись, Шелин-Атиаро напрягла память, и тут же конечно вспомнила: - от гиен! – она поднялась на лапы и побежала вслед за Сури, которая уже была на пол дороге к источнику шума.
- Сури, Сури, - затараторила Шелин-Атаро, скача как подросток рядом, чуть было не врезавшись львице в правое плечо: - а можно нам с Фредериком посмотреть, что там? Можно? Мы осторожно, одним глазком! – она пыталась передвигаться боком, приставными шагами. Но долго у нее так получаться не могло – лапы спутались, и Шелин плюхнулась на землю. Однако, тут же вскочила, помахав подростку лапой и призывая к себе. Казалось, о происшествии она уже забыла, а в глазах львицы горел озорной огонек, присущий наверно, только детям. То самое, что тащит их маленькие пушистые попки на приключения, доставляя родителям только беспокойства и долгие часы во время которых родители пытаются вернуть чадам нормальный внешний вид, пока те с жаром рассказывают о своих геройских похождениях друг-другу.