◄The North Is Coming
"Ничего не изменилось", - именно так подумал Фроз, когда с утра еще увидел мелькающее плато на горизонте. Хотя, чего он хотел. Прошло всего несколько лет, а не десятилетий.
Он помнил, как после недели странствий вникуда подрался с кем-то. Помнил, как после драки зализывал свеженькие шрамы и думал о том, зачем и как ему жить дальше. Помнил, как решил в тот вечер отыскать отца и выместить свою злость на нем.
Глупо было рассчитывать, что беглый Ходок вернется обратно в свое королевство, очень глупо. Но когда после своей семейной трагедии он встретил Свята и тот рассказал ему, кем же в прошлом был Мэйтата, он посчитал это самым логичным направлением.
Потом уже, поплутав несколько дней в бесконечных снегах, столкнувшись с одним патрульным Иных (повезло что в тот вечер на маршрут вышел совсем еще зеленый подросток - если бы это был опытный воин, Фрозен, наверное, сам бы тогда в тот вечер был убит), он понял - это была пустая затея. Даже если бы отец и вернулся, и был бы принят каким-то магическим образом назад к Белым Ходокам, он бы ничего с этим не смог бы поделать.
Ни отыскать его в незнакомой местности, ни тем более отомстить.
- Это единственное место где можно подняться безопасно на вершину плато. С левой стороны везде сплошной отвесный склон. Залезть по нему реально, но я бы на вашем месте не рисковал.
Он хмыкнул, вспомнив как сам во время своей эпопеи мести отцу пытался залезть сначала по скалам, но с падения третьего понял, что лучше найти другой путь.
- Как только мы поднимемся и минуем плато - мы будем на месте.
На "месте" - на каком таком месте он и сам не понимал. Логично будет предположить, что на Севере. Ну, как бы заметно холоднее становится именно после этого перевала, собственно, поэтому и можно было бы окрестить местность за ним "Севером". Но куда именно держали пусть Нирнамэ и Мафдет он не знал. Ему как всегда не был важен конечный пункт назначения, ему была важна дорога.
Стоит признать, что именно из-за возможности заняться немногим тем, что у него выходит так же хорошо как и бить морды, а именно странствиями, он и вызвался стать их проводником. Да, конечно, он чувствовал к этим двоим даже какую-то обязанность после того, как они помогли ему погрести останки Адэ, но обязанность эта была такой небольшой и незначительной, что пожелай он, он бы без проблем через нее переступил.
Дело тут было в другом: сейчас, когда прошлое снова помахало ручкой Ледяноглазому, он по привычке и инерции принялся как и обычно от него "убегать". Правда получалось это только в физическом смысле, ибо мысли его, как и всегда, неотрывно следовали по пятам.
Быть может он просто уже и не умеет думать не перебирая бесконечно лапами?
- Жаль, что я не могу взлететь и исследовать местность впереди. - Свят, сидящий мешком с камнями на лопатке белогривого, наклонился к его уху. - Тут неприятно пахнет чужими метками и если на предыдущих землях нас пронесло от патрульных, то тут... Тут слишком узкая и хорошо просматриваемая с высоты местность, чтоб улизнуть от чужого взгляда.
- В патруль не ходят впятером. Если их будет голов три-четыре мы сумеем либо сбежать, либо дать отпор. - Фрозен глухо буркнул, сутуло оглядывая туман вокруг. - Да и в конце концов можно просто убедить их дать нам ходу, ибо у нас нет цели...
- У вас нет никакой цели, - иронично хмыкнул птиц, вяло потянув крыльями. Потом же резко замер, словно бы вспомнил о чем на деле хотел спросить. - Ты... ты насколько собираешься оставаться с этими двумя?
Беркут предусмотрительно понизил голос так, чтоб его сумел расслышать только Лузала. Они оба были достаточно стары и достаточно проницательный чтобы понять: кое-как но эти двое успели к матерому привязаться.
Фрозен не был уверен до конца в степени этой привязанности и, тем более, в ее природе. Он просто удобно на время обусловился, что раз уж он, пусть и вынужденно, но заботился об этих двоих, они и привязались к нему как к существу их оберегающему.
Да и разговоров за душу за месяц их путешествия было достаточно: чего стоили обсуждения его жизненных трагедий, в которые сизых посвящал этих двоих как бы невзначай, отстранено, словно бы рассказывая и не свои истории вовсе.
Такое приходит, пожалуй, только с возрастом. Когда раз за разом переживаешь что-то в своем сердце, оно, чтоб не разбиваться каждый раз от воспоминаний, начинает обманывать само себя. Тогда становится гораздо проще об этом думать, становиться гораздо удобнее извлекать уроки.
Такая откровенность от незнакомца всегда ошарашивает и дезориентирует. Наверное, они подумали, что сказанное им было что-то особенно, сокровенное, такое, что первым встречным не расскажешь. На деле же Кнут просто потакал их любопытству, их желанию чуть разогнать загадочность вокруг него.
- Стоит перебраться через плато, а потом уже строить какие-то планы... - он прошептал это то ли правда так считая, то ли попросту увиливая пока от ответа. - Мне не нравится погода, в такой туман нельзя ничего загадывать наперед.
На самом то деле, великое тоже дело: из скольких жизней Фрозен исчез сразу же, как начал подозревать кого-то в привязанности к себе? Как быстро он сам бежал прочь, понимая, что начинает кем-то дорожить чуть сильнее, чем стоило бы?
Он понял за время путешествия одну вещь: все то время, сколь он жил после той дождливой ночи, столь же он и продолжал где-то в глубине души думать, что Адэ жива. Глупая надежда из разряда тех же самообманов, что проворачивает сердце, чтоб было не так больно.
Да, он скорбил. Да, в тот самый момент когда он оставил дочку у подножия прайдовой скалы он словно бы распался на части. Он действительно прожил то горе потери, пусть и не в полной мере, львиную его часть навсегда заперев в себе.
Но все же где-то в глубине себя, в самой неосознанной своей части, слепо надеялся что все кончилось не навсегда. Что вернись он в покинутые земли, поищи хорошенько, и возможно его драгоценная сестра окажется жива.
Но месяц назад он самолично зарыл ее кости, вместе с тем окончательно отрезвив свою душу.
Она мертва. И ее никогда... Никогда... Никогда не вернуть.
Видимо, имеет смысл наконец-то перестать шарохаться близости и общества других. Может, имеет смысл наконец-то дать себе еще один шанс полюбить, пусть он и считал давно, что уже разучился.
Из бурного потока размышлений его вырвал голос Нирнамэ. Хотя, будет лучше сказать, что шипение его приятеля питона было гораздо действеннее. В мгновение собравшись, Кнут принялся внимательно оглядывать плотную пелену тумана, надеясь зацепить малейшее беспокойство в этой глади.
Звуков не было никаких, только уже приглушенное шипение огромной змеи, да куда более слышимый шелест перьев Злата под ухом.
Голубые глаза неотрывно смотрели то вперед, то по бокам, ожидая приближения опасности откуда угодно.
И, вот оно, что-то потревожило бесконечные клубы тумана. Что-то стремительно и отчетливо вырисовывалось огненным пятном на фоне серого полотна (что не говори, но окрас Фрозена для маскировки в этой местности подходил куда лучше). Что-то бежало прямо на них.
- Свят! - мгновенно скомандовал одиночка, едва поняв куда направляется это размытое в тумане огниво. Орлу большего и не нужно было: в буквально несколько мгновений он взывал ввысь, после камнем падая вниз перед Нирнамэ, дабы сбить с толку потенциального противника и подпортить его планы на атаку. За одно, в полете же, врезался всем своим весом в львиное плечо, оставляя когтями на нем глубокие царапины.
- Если дьявол и существует, то я лично тебя с ним познакомлю, если ты не уберешь с него свои лапы, - он прорычал это низко и спокойно, без лишнего гнева, словно бы и не угрожал, а так. Констатировал факты. Сам же тем временем уверенно, но без лишней суеты, выступил вперед двоих своих спутников, просто из желания лучше разглядеть на кого же им угораздило наткнуться.
- Плохая идея бежать вперед сломя голову на противника, когда ты его не особо и разглядела, а? - он гоготнул, расправляя наконец-то плечи и вытягиваясь во весь свой исполинский рост. Заметно обогнав после этого Нирнамэ, на эту рыженькую самку он теперь и вовсе едва бросал взгляд.
- На Север топаем, - таким же спокойным голосом проговорил Фрозен, отвечая, и неспеша переведя взгляд на двух других патрульных.
"Здоровый и неповоротливый.... А второй...", - он перевел взгляд на другого, светлошкурого, особенно пристально вглядевшись ему в глаза. - "А второй... Ходок?.."
Ровно такие же, какие только и бывают у Иных, глаза Лузалу недобро сверкнули в вечернем тумане. Перспектива столкнуться с отцовскими родственниками его не прельщала.
Он хотел было сказать что-то еще, но очень во время вмешалась Мафдет, заставляя матерого только удивиться, какие там дела могут быть у этой львицы с тем, в чьем прайде живет один из ледяных ублюдков.
Но делать было нечего: если можно было обойтись без драки, то Фроз так и сделает. В конце концов патруля рано или поздно хватятся, а хвост за их группой ему волочить не хотелось.
Это он может уйти отсюда, вот эти двое - он имел ввиду своих нерадивых "подопечных" - вроде как собирались на севере остаться.
Возможно, это была та единственная причина, почему он, пусть и недоверчиво вглядываясь в морды впереди, отозвал беркута обратно к себе.
- У нас нет дурных намерений, просто ваши территории это единственный способ перейти это плато. Если разговор с вашем главным разрешит эту ситуацию - мы к нему готовы.
