Пологий склон<=

Всё его тело онемело и превратилось в один сплошной сгусток усталости. Табо почти не чувствовал спину или лапы под тяжестью своей ноши. Каждый шаг давался ему с большим трудом, а ещё хуже было от смрада жидкости, которой пахла его высохшая, но слипшаяся шерсть на боку. Он стискивал зубы и продолжал идти на автопилоте, потому что надо. Потому что кроме него сейчас Людовику никто помочь не сможет, и он просто не мог его бросить. Даже мысль, подобная этой, не могла прийти крокуту в голову.

И всё же раздражение роем назойливых пчёл крутилось в его голове. Он злился на Шензи за то, что та отправила их в этот ад, на Лысую и всю её компашку за то, что из-за их мерзких безрассудных прихотей они подвергли себя такой опасности. Но ещё он злился на Людовика. Глупый, глупый крокут. Ну и зачем его понесло туда? Ведь если бы не Табо, он бы сейчас кормил червей вместе с Лысой и Слепой. А теперь он мёртвым грузом повис у него на шее. Усталость лишь усиляла его недовольство. Но эта ярость помогала ему ещё больше не погрузиться в ужас от пережитого.

Самец уже подумывал о том, чтобы найти какое-нибудь укромное местечко и переждать остаток ночи там, пока Лапуля не придёт в себя и не сможет идти самостоятельно. И мысль ведь была весьма заманчивой. Крокут сейчас бы с радостью зарылся в тёплое уютное гнёздышко из пёрышек и листьев по самый нос и сомкнул налившиеся свинцом веки.

Но вот, он вскинул усталые глаза и заприметил неподалёку три знакомые фигуры. Табо побыстрее двинулся им навстречу и, оказавшись ближе, аккуратно спустил с плеч соклановца, сам же присел рядом с его телом.

Вскоре Шензи, Банзай и, как ни странно, Глухая остановились рядом. Табо даже не взглянул на последнюю, несмотря на очередной укол ярости внутри. Он слегка склонил голову к груди в знак уважения к матриарху и заговорил.

- Не знаю, что рассказала вам Глухая, но во время патруля на нас напал лев, - Табо старался не вдаваться в подробности, лишь бы снова не погрузиться в те события - Он был просто огромен… И он был не один. Мы прогнали двух львиц с потомством, но ещё один лев остался и сражался с ним.

Табо замолчал, переводя дух. На его мордочке вдруг отразилась тень.

- Лысая и Слепая… Они мертвы, - он украдкой взглянул на Глухую, словно надеясь увидеть хотя какую-то реакцию на эту новость, но затем снова повернулся к Шензи, - Агот… Не знаю, что с ней стало. Скорее всего, она сбежала. Людовик без сознания, но я смог его спасти. Теперь мы здесь.

Неприступная стена >>>

Если дело требовало набить кому-нибудь морду, а уж тем более кошкам, то Банзай всегда был в рядах первых, с опережением самих зачинщиков. Рвать, кусаться, драть чужие шкуры независимо от их пола и возраста - в глазах крокута мигом расцветало вдохновенное бешенство, а физиономия приобретала грозные черты этакой слюнявой мясорубки, с которой он бесстрашно кидался в стычки. Вот и сейчас, хмуро сдвинув свои кустистые брови к самой переносице и обнажив крупные зубы в устрашающем оскале, Банзай спешно перебирал лапами по плато, готовый вбросить всю свою накапливающуюся ярость в любой подозрительный силуэт. Но на счастье подозрительных силуэтов, а то и самого Банзая, по дороге им никого не встретилось, хотя округа так и несла запахами львов, словно из какой-нибудь их фамильной пещеры.

Мороуз, обычно открывающий свой саркастический клюв в самый пиковый момент, не преминул даже сейчас напомнить падальщику, что де гиен чутка поменьше, чем кошачьих обитателей плато, и доведись им встретиться с местными патрульными, от Банзая вряд ли останется нечто большее, чем лоскуты пятнистой шкуры. - О которой наверняка потом сложат легенды, как одна смешная гиена ворвалась на земли, кишащие львиными хвостами, - со смешком заметил гриф, тяжело хлопая крыльями над головами крокутов. Не особенно реагируя на издевательства птицы, самец тем не менее послушно останавливался вместе с Шензи, и пока та пыталась прочесать взглядом горизонт, он нервно шлепал метелкой хвоста мух, которые дико раздражали его взмыленный круп.

Поначалу Банзай не сразу сообразил, почему ползущий к ним навстречу сородич имеет такие странные очертания, и это его весьма напрягло. Прижав уши к затылку, крокут настороженно принюхался, после чего вдруг скривил гримасу отвращения. От них пахло… да нет же, воняло так, что даже с трупным запашком не сравнится, который обычно царит на Кладбище. И все же, несмотря на общую мрачность ситуации, Банзай встретил светлошкурого пацана глумливым гыгыканьем. - Кишка тонка оказалась, сопляки? - осклабился он, высокомерно тряхнув загривком. - Что же вы собираетесь на Землях Гордости делать, если вас сумела одолеть какая-то гребанная парочка львов?

Однако Шензи вовсе не разделяла издевательского настроя  приятеля, тем самым вынудив Банзая моментально сменить настроение и благоразумно призаткнуться. Крокут буквально кожей ощутил кипящую ярость, которая вспыхнула внутри самки, едва только ей рассказали всю картину с патрулями. Но все, что Банзай мог изобразить в качестве поддержки - это густые насупленные брови и недовольное рычание, отчетливо показывающее совместное разочарование парочки главных гиен. Не смогли даже в примитивную разведку… какой там "не будет короля, ля-ля-ля"!

Их опять растерзали. Униженно исполосовали когтями и выбросили на дорогу, словно чьи-то протухшие останки. Не пора ли начать открытую войну против зажравшихся хищников?

- Ненавижу!... - буркнул Банзай, смерив беглым взглядом беднягу Табо и его невольную поклажу. О том, чтобы подойти и помочь с перегрузкой бессознательной тушки, у крокута не было и в подкорках свежей мысли - чай сами как-нибудь справятся. Угрюмо сплюнув сгусток вязкой слюны себе под лапы, Банзай развернулся жопой к спасшимся разведчикам, после чего посеменил обратно за Шензи, бормоча себе под нос что-то нечленораздельное.

>>> Поле костей

→ Вершина плато

Первой остановкой были Каменные ступени. С вершины открывался прекрасный вид на озеро и какую-то реку, я так и не запомнил ее название. Но не ради любования на дальние территории я пришел сюда, а ради того, чтобы осмотреть сами "ступени". Темношкурого льва нигде не было видно, но это не значило, что он не мог найти укрытие в какой-нибудь расщелине. Напрягая глаза, я старался высмотреть хоть какой-нибудь выступ или темный уголок, который можно было бы принять за пещеру, но тщетно: свысока искать что-либо здесь практически невозможно. Для того, чтобы найти хоть что-то нужно спуститься вниз, но и это не даст абсолютной гарантии, что тут нет скрытых пещер: пара густых веток может запросто скрыть проход.

Я бросил это бессмысленное дело. Если даже черный лев и здесь, то я его тут не найду. Спускаться ниже я тоже не собирался. Тем более тут, где можно легко свернуть себе шею, наступив неаккуратно на край. Но в отчаянной ситуации можно будет воспользоваться и этим путем для побега. Вряд ли кто будет специально караулить на самих подступах, а уж тем более внизу. Впрочем, при большом желании здесь же можно и подняться.

Еще некоторое время я стоял, размышляя о том, куда двигаться дальше. Мест на плато было еще полно, но мне все же хотелось получше осмотреться и здесь. Нужно было понять насколько длинная эта цепь ступеней, где она начинается и где переходит в отвесную скалу: в определенный момент даже такая информация может стоит жизни. Не только моей. Возможно даже по пути соберу еще пару лекарственных растений, лишними они точно не будут.

На этот раз сбор трав прошел чуть менее удачно, чем в прошлый раз, но пополнить запасы все же удалось. Немного того, немного сего, но все же в моей сумке места поубавилось. Но основной целью был не поиск трав, а осмотр местности, поэтому я тщательней всматривался в рельеф, нежели в растительность вокруг.

Цепь этих каменных выступов оказалась немного длиннее, чем показалось мне изначально. Но мое предположение все же оказалось верным: если пойти от них вправо, то вскоре эти ступени становятся все более редкими пока совсем не пропадут, уступив место высокому плато. Там уже просто так спуститься и подняться не получится, быстрее переломаешь себе все кости. Если здоровяк не покинул плато, то он запросто мог оказаться и там, а если он там, то уйти далеко не сможет. Отметив про себя, что потом мне следует отправиться именно туда на поиски черношкурого, я развернулся и поплелся обратно.

Удивительно, но я не встретил практически никого на своем пути. Лишь пара антилоп вдали убежали прочь, едва завидев меня, расхаживающего практически по краю этих каменных образований туда-обратно. Не то, чтобы меня это сильно беспокоило: я был сыт и начинать охоту не собирался, а значит, что мне нет особой надобности прятаться от них. Такая беспечность отчасти была мне даже в плюс: возможно черношкурый заметит меня раньше и может даже окликнет, кто знает.

В пути меня немного завлекла мысль о том, что я все же воздвигаю очень большие надежды на того незнакомца. Не факт, что он знает хоть что-то, да и похоже прячется он очень хорошо. С таким же успехом я мог бы искать и кого-нибудь еще, но, как я уже заметил, никого в округе не было, даже гиен. И эта мысль постепенно переросла в тревогу:

"А почему здесь вообще никого нет?"

Конечно, гиены могли бояться прийти сюда, потому что тут обитает мой большой зеленоглазый "друг", но что мешает какому-нибудь прайду прийти и заявить свои права на эту землю? Территорию банда покинула уже довольно давно, неужто такой жирный кусок никому не нужен? Или черношкурый настолько опасен, что никто не рискует связываться с ним? Или может он действует не один и собирается привести своих дружков на плато? Внезапный поток вопросов, обрушившийся на мою голову, также внезапно прервался, когда в нос ударил запах травы. От удивления я раскрыл пасть и просыпал траву, которую нашел чуть ранее.

— Хм, что за?.. — пробубнил я себе под нос и принюхался еще сильнее.

Запах казался таким знакомым и в то же время невероятно странным. Он был приятным, но как бы я не силился - название травы, источающей сей аромат, вспомнить не мог. Это чувство было одновременно взбудораживающим и отвратительным: пытаться ухватить в голове слово, которое вроде бы знаешь, но никак не можешь ухватить за хвост, чтобы вспомнить до конца и, наконец, произнести вслух. Казалось, что я очень близок к ответу, но нет, голова наотрез отказывалась давать его. Возможно, если бы я увидел источник запаха...

Краем уха я услышал небольшой шелест, словно дуновение ветра, однако не ветер издал этот звук: рядом со мной приземлилась птица с крайне большим клювом. Настолько большим, что на нем даже был небольшой выступ, прямо как у носорога. Мысленно окрестив этого пернатого сим нехитрым именем, я продолжил молча осматривать его. Для птицы он выглядел довольно красиво: его розовое оперение эффектно переливалось на солнце. В смелости птице явно не откажешь, чтобы так близко приземлиться с незнакомым хищником, надо быть крайне уверенным в себе. Впрочем, и его есть я не собирался: даже если и попытаться прихлопнуть его ради еды, то придется еще долгое время копошиться в его перьях.

— Не правда ли, великолепный вид? Чудесный! И какой прекрасный день! А травы! Просто чудо!

"Носорог" был невероятно жизнерадостным, что мне оставалось лишь позавидовать его отношению к жизни. Видеть радость в таких мелочах дано не каждому. Я, к примеру, обделен этим чувством. Для меня еще ни один день не был настолько хорошим, чтобы я мог начать делиться радостью от него со всеми.

— Вполне обычный день, — ответил я безэмоционально и монотонно. — Ничего плохого и ничего хорошего в нем не вижу.

Но "носорог" не унимался, продолжая крутиться на месте, словно ему колючку вставили в зад, и радоваться всему, что видел перед собой. Наблюдать за его выкрутасами было даже немного забавно. Внезапно меня осенило, что он-то мне и нужен: его я мог бы расспросить про территорию вокруг, может даже он встретил кого-нибудь еще. Только вот у "носорога" были явно другие планы. Продолжая распинаться на тему того, как прекрасен сегодняшний день, он быстро на своих лапках подошел к краю и без лишних слов спрыгнул вниз, не раскрыв крылья.

Секунду я стоял на месте, просто пытаясь осознать, что я сейчас увидел. Это был самый жизнерадостный самоубийца, которого мне удалось встретить. Конечно, он мог раскрыть крылья позже или вообще оказаться на камне, но его финальное "Прекрасно" не особо укладывалось в эти варианты. Но мне ничего не мешало проверить самому. Внимательно осмотревшись ради собственной безопасности (вдруг кто еще бродит здесь), я подошел к краю и посмотрел вниз, пытаясь углядеть "носорога".

— Эй, ты там живой?

А ответом на вопрос была лишь тишина. Для верности я решил подождать немного, а потом повторил свой призыв. Все еще тишина. Так что либо "носорог" решил поиграть в молчанку, чтобы попытаться пошутить надо мной, либо он все же переломал себе все кости и теперь уже не в состоянии издавать звуки в принципе. И оба эти варианта меня не очень устраивали с учетом того, что я хотел получить от этого самоубийцы. Но как бы то ни было даже эти варианты нужно проверить, ведь самого "носорога" я так сверху и не увидел. Зато заметил, что спуск вниз все же есть, только не очень безопасный. Я на секунду отошел от края, решив обдумать дальнейшие действия.

Конечно, можно было плюнуть на птицу и пойти дальше, но что-то во всей этой ситуации мне не давало покоя: ну, не мог "носорог" с такой радостью взять и спрыгнуть вниз, предположительно разбившись на смерть. Что если это имеет связь с тем фактом, что я до сих пор не встречал никого, кроме пары травоядных, все это время? Борьба внутри меня не прекращалась, и я не знал, как поступить. Стоило как следует принюхаться к этому делу, чтобы понять, что оно воняет. Причем воняет странными и непонятными вещами, которые на первый взгляд не имеют смысла. Потому что с другой стороны я эту птицу видел впервые, да и она изначально вела себя странно.Может тут скрыт какой-то подвох?  Или это какая-нибудь ловушка? Эти вопросы не давали мне покоя. И обрести этот самый покой мне могла помочь лишь одна вещь.

Я вновь подошел к краю. Крутой спуск никуда не делся, словно завлекая меня, чтобы я спустился по нему. Как там говорится? Любопытство сгубило кошку? Что же, в скором времени мне похоже придется проверить на себе правдивость этой поговорки. Я начал аккуратно спускаться по этим ступеням, намереваясь все же отыскать "носорога": если его тушка не окажется внизу, то ее либо кто-то уже утащил, либо он все же хитрым образом улетел прочь. А это значит, что мне тут делать будет больше нечего. А если он все же там... Посмотрим по обстоятельствам. Делить тушу еще не пойманной жертвы было бы очень глупо, не так ли?

Я максимально аккуратно спускался по камням вниз. Этот спуск был недолгим, но насыщенным. Сорваться вниз было очень легко, и мне требовалась максимальная сосредоточенность. Тут как никогда мне помогло то, что я в целом не чувствовал себя уставшим и голодным, и поэтому я с легкостью смог сконцентрироваться на спуске. Один шаг, два шага, проверить насколько крепка следующий камушек, повторить. Так потихоньку, да помаленьку я оказался на небольшой каменистой платформе, на которой можно было бы уже более-менее спокойно стоять, не опасаясь полететь мордой вниз. "Носорога" или его следов на ней, конечно же, не было. Впрочем, это не значило, что его здесь вообще нет, он мог пролететь и мимо нее. Окончательно убедившись, что на этой ступени ничего нет, я вновь решил попытать удачу:

— Ау! Есть кто живой?

Я напряг слух. Возможно, что "носорог" все же откликался на мои призывы, но не мог ответить так же громко, как и я. Как и прежде ответом на мой вопрос была тишина, но через пару секунд я услышал отчетливое щебетание откуда-то снизу. Я не был до конца уверен, был ли это "носорог" или кто-то еще, но проверить все же стоило. Я подошел к краю платформы и посмотрел вниз: похоже меня ждет еще одна череда уроков скалолазания, но скорее всего менее опасная хотя бы потому, что теперь цена ошибки меньше: падать придется не так далеко. Относительно. По крайней мере мне так казалось. Собравшись с духом, я продолжил спуск вниз теперь уже с более конкретной целью: найти источник этого щебетания, чтобы уже положить конец своему нездоровому любопытству. Либо "носорог" внизу есть, либо его нет. В конце концов я уже больше не видел никаких других вариантов, кроме этих двух.

Повторение - мать учения. Второй спуск дался мне чуть сложнее предыдущего, но и с ним мне удалось совладать не хуже, чем с первым. Постепенно я начинал привыкать к рельефу ступеней и стал чуть чаще рисковать, полагаясь на интуицию, а не на осторожность. Впрочем это тоже принесло свои плоды: хоть и спуск был сложнее, но закончил я его гораздо быстрее, чем первый. Оказавшись на следующей ровной поверхности, я решил вновь провести свой ритуал поиска: сперва осмотрелся на самой "ступени". Ожидаемо, на ней пернатого друга не оказалось. Затем я вновь посмотрел вниз: тоже ничего, но тут до моего уха долетело паническое щебетание. Прислушавшись, я понял, что звук идет откуда-то снизу, но где точно — черт его разбери. Впрочем, это уже меня несколько обнадежило, ведь кто-то же эти звуки издавал, а значит я спускаюсь по меньшей мере не зря. Даже если это и другая птица, то возможно она знает первую. Но дабы потенциальный "носорог" не сбежал куда подальше, пока я собирался спускаться на еще одну ступень ниже, я решил окликнуть его:

— Эй, внизу! Подожди немного, я скоро спущусь. И не верю, что говорю это, но продолжай орать, чтобы я тебя быстрее нашел, понял?

Третий спуск по идее должен быть самым простым: я уже прошел большую часть пути, должен был наловчиться, да и в случае ошибки уже точно падать придется невысоко. Возможно, что в какой-то момент разумнее даже будет просто спрыгнуть вниз, нежели пытаться аккуратно пытаться слезать дальше. Вдохнув поглубже, я уверенно начал спуск дальше, уже к земле, намереваясь отыскать эту злосчастную птицу.