Сказать, что Марк чувствовал себя некомфортно - ничего не сказать. Не будь на нем белой шерсти, было бы отчетливо видно, как он покраснел. Хотя о том, что он чувствовал себя неловко, можно было сказать и так: уши и голова Марка были опущены, глаза косились в противоположную сторону ото всех, а губы были поджаты так, что их практически не было видно. Вот тебе и ситуация: в одно ухо ржет Клорекс, в другое ухо шепчет (читай ноет) таинственная незнакомка, а Арон стоит рядом и не вдупляет абсолютно ничего. Впрочем, Марк его прекрасно понимал, ибо единственное, что лев сейчас осознавал - он не в самой приятной жизненной ситуации.
Незнакомке очевидно было очень неприятно слушать реакцию его друзей на признание, которое, судя по дрожащему голосу, полному разочарования и печали, в котором от былой бодрости и вдохновения сейчас уже осталось ничего, если не разбило той сердце, то очень сильно пошатнуло ее душевное равновесие.
Марк ненавидел себя сейчас в этот момент. И за то, что он стоит как остолоп, наблюдая за тем, как крупные слезинки капают с пухлых женских щек, и за то, что именно он оказался таким неудачником, которому выпала подобная участь. Ну почему не Клорекс?! Почему не Арон? Почему он...
Белошкурый лев в надежде поглядел сначала на одного своего друга, а затем но другого, но этих мимолетных взглядов хватило, чтобы понять, что какой-либо помощи от приятелей ждать не следует: Клорекса явно забавляло недоумение Марка, а Арон и сам чувствовал себя некомфортно, судя по выражению морды. Безнадежно вздохнув, Марк вновь повернулся к незнакомке и аккуратно положил пухлую лапу той на плечо, полагая, что это ее хоть как-то успокоит...
- Ты это... Э-э-э... Не плачь. Скажи как тебя зовут, может, я тебя и вспомню... - он говорил очень неуверенно и постоянно запинался, при этом искоса поглядывая на своих друзей. Он все еще инстинктивно ждал хоть какой-либо помощи от них, ибо сам Марк в любовных делах был самым последним кретином. Он прям как чувствовал, что втягивает себя в еще большие неприятности, каждый раз как раскрывает рот в присутствии этой львицы. Естественно просто так от нее избавиться не получится, но всегда можно попробовать сбежать...
Да. Он так уже делал. Побег от реальности, от проблем - это в его стиле. А огромный перекати-поле из нерешенных когда-то ранее дел однажды нагонит льва и раздавит его как муху.
- И да, Клорекс, заткнись уже. - рявкнул Марк. В его голове это звучало грозно, а на деле выглядело довольно забавно, по крайней мере вряд ли бы это заставило дерзкого Клора замолчать.

Смех, смех, смех. Действительно, эта нелепая сцена заставляла смеяться Клорекса. У льва даже живот от смеха заболел, если бы он мог, то схватился бы за него, упал и судорожно глотал бы ртом воздух, чтобы хоть как-то успокоиться. Но он не мог, да и не хотел. Разве нельзя хоть раз в жизни посмеяться над чем-нибудь?
- И да, Клорекс, заткнись уже.
На секунду Клор застыл. Честно говоря, он этого не ожидал. Но потом Рекс понял, что это было все, на что способен этот белый лев, так что можно было особенно не загоняться, что он набьет морду Клору.
- А ты не плачь, у каждого в этом мире должно быть свое счастье.
Пфффф... Да он даже успокаивать не умеет! Стоп... Не плачь? Клорекс заткнулся и посмотрел на маленькую львицу, которая ревела, уткнувшись в плечо Марку. Ну и дела...
- Клор, я, конечно, понимаю, что возможно ситуация выглядит немного забавной. Но по-моему Марку нужна наша помощь.
Слова Арона Рекс пропустил мимо ушей, лишь слегка шевельнув ими, в знак того, что слышит и ему откровенно плевать на то, что тут Арон распинается. Сейчас его больше волновала бедная маленькая львица, которая, похоже, плакала из-за него.
- Я это, - протянул Клорекс. Его былое красноречие как рукой смело. Все, что ему сейчас приходило в голову ничего хорошего не предвещало, а успокоить львицу надо было. Поржать над Марком еще успеется. - Ты это, - протянул лев, стараясь подобрать слова. Ну почему, как только кто-то начинает реветь, лев не может концентрироваться на своей речи и начинает медленно собирать слова, которые потом превращаются в странно построенные предложения? - Не реви. Я, эээээм, не хотел тебя обидеть.
И вот теперь в ступоре был не только Марк. Не только Арон не понимал того, что происходит. Но ведь Клор за свою жизнь успел с многими зверьми пообщаться? Неужели он сейчас сдрейфит и покажет, что боится львиц и не умеет с ними общаться? Нет, такой вариант его не устраивал.
- Хм... А может вам бы лучше просто поговорить? Может подружитесь.
Клорекс театрально закатил глаза, показывая, что этот вариант явно не поможет парочке выяснить отношения. Нужен был другой способ, но решение еще не пришло в голову льву.
- Все это брехня, Арон, - лев махнул лапой, показывая, что его ну совсем не устраивает мировоззрение своего нового товарища. - Вот скажите, пожалуйста, - Клор остановился, стараясь вспомнить имя львицы. Вроде бы оно названо не было. - Милейшая леди, откуда вы знаете сиего льва? - Рекс показал глазами на Марка. - И, пожалуйста, не бойтесь меня. Любимая моего друга - моя подруга.
А потом Клорекс кинул такой злобный, проникающий в душу, взгляд на Марка. Пусть не стоит как вкопанный! Если не знает эту мадаму, то ее надо спровадить поскорее и дальше заниматься ничего неделанием. Но сначала разузнать, откуда она знает Марка. Мало ли, может она маньячка какая-то?

Отредактировано Клорекс (20 Мар 2016 16:25:20)

Лев совершенно не имел понятия о том, что ему теперь делать, что уж говорить о том, что будет дальше? Куда приведет его доверчивая наивная душа в погоне за тем, как бы не обидеть бедную беззащитную львичку, которой нужно всего лишь немного любви?
Немного ли?...
- М-мари. Меня зовут Мари. - неуверенно произнесла бедняжка, а Марк между тем почувствовал себя еще хуже. Он ведь ни разу в жизни не слышал подобного имени... Ну не мог же он в самом деле напиться забродившего сока так, что ничего не вспомнить? Даже миловидную мордочку этой плаксивой очаровашки?
Марк лишь молчал в ответ, абсолютно не ведая, что здесь можно придумать в ответ. От неловкого молчания ситуацию спас Арон, подавший голос:
- Марк, а может вы и правда где-то виделись? Иначе откуда она знает твое имя.
Лев вздохнул. Как бы ему хотелось ответить Арону правдиво, но он боялся, что ответ этот обидит Мари. И почему ему так важно было не причинять ей боли?...
- Вот скажите, пожалуйста, - тут, наконец-то, в бой вступил Клорекс. Марк никогда не думал, что будет так рад, что этот черногривый прохиндей будет лезть в его личные дела. Сейчас Клорекс был для Марка спасителем, поэтому когда приятель заговорил, лев наконец-то смог вздохнуть с облегчением,  - Милейшая леди, откуда вы знаете сиего льва?  И, пожалуйста, не бойтесь меня. Любимая моего друга - моя подруга.
- Мы виделись, - спустя некоторое время послышался ответ львицы, только похоже отвечала она не Клорексу, а обращалась вновь к Марку, - очень давно...Ты вряд ли вспомнишь.
Еще лучше! При том что она сама прекрасно понимала, что он вряд ли ее вспомнит, эта львица умудрялась обижаться на него из-за того, что она сама прекрасно осознает. Женщины такие женщины. Собственно, вот вам и причина, почему лев старается не связываться с ними.
- Да что ты... - он еле сдержался от того, чтобы съязвить, хоть обычно лев и не чувствовал себя таким раздраженным при первых знакомствах, - Так напомни! Зачем проигнорировала Клорекса? Он ж тебя о том же спросил.
Черные брови льва взмыли вверх, а сам он оценивающе оглядывал собеседницу, выжидая хоть каких-либо пояснений от той. Если дальше все так и будет продолжаться, то они тут плесенью покроются, пока выбьют из самки хоть какую-то информацию. А стоило Марку представить, что им все-таки придется взять эту ноющую особу с собой, как шерсть дыбом вставала. Не дай Айхею такую спутницу.

- М-мари. Меня зовут Мари.
А вот и имя этой особы. Клорекс ухмыльнулся. Будет истинным враньем сказать о том, что лев был безумно рад познакомиться с этой необычной особой, но его веселил тот факт, что она не побоялась придти к Марку, а теперь стоит как маленький обиженный ребенок. Сразу видно, что пожить она толком еще не успела, чтобы изучить львов и то, как они чаще всего поступают. И все таки, эта Мари, была такой маленькой и наивной, что Клор с удовольствием посмотрел бы на то, как Марк подрежет ей крылышки, как ее лицо изменится и она, крикнув какое-нибудь плохое слово, убежит прочь.
Но Рекс уже достаточно провел времени с Марком, чтобы знать - он никогда не будет действовать так, чтобы кому-нибудь было очень сильно обидно. Слишком уж он хорош, этот пухленький простачок. Но вот его друзья... Клорекс видел, как другу неудобно, и он знал, что ему, возможно, придется брать всю инициативу в свои лапы.
- Так напомни! Зачем проигнорировала Клорекса? Он ж тебя о том же спросил.
Клор сейчас был готов броситься на Марка и расцеловать его! Этот лев был готов стерпеть все, что угодно, но когда его игнорировали, Рекс начинал выходить из себя. А если уж он выйдет из себя, то, непременно, доведет Мари до сердечного приступа. Ну или постарается очень сильно ей насолить, обидеть - главное, чтобы эффект оказался хорошим.
Вообще, Клорекс все еще пребывал в неком шоке от этой странной особы, которая, к слову, заявляется тут к трем незнакомым львам, бросается одному из них на шею, признается в любви, а всех остальных начинает игнорировать. Так тоже поступать не красиво, не правда ли? Сейчас львицы пошли совсем наглые: то требуют неизвестно чего, то, вот как эта, бросаются на первых встречных и говорят о любви. Даже закатить глаза и сказать:"львицы" Клор не мог, потому что Мари была первой такой львицей, которую довелось увидеть льву своими глазами.
- Может вопрос не совсем в тему, но чего ты так боишься? Неужели мы такие страшные?
Арон... Кажется, Рекс мог спокойно сдерживать свое раздражение, но иногда Арон действительно начинал его бесить. Если Марк был таким хорошим простачком-пухлячком, то горчичный же лев был просто простачок-дурачок. Может, все это можно списать на то, что он еще достаточно молодой, но, с другой стороны, Клорекс не помнит за собой таких дурацких привычек. Но еще больше его бесило то, что Арон напоминал ему кого-то, а Рекс все время старался прислушиваться к его мнению. И это раздражало.
- Скажите мне, о прекраснейшая Мари, - как еще разговаривать со столь невменяемыми львицами, которые уже начинают игнорировать тебя из-за твоей вежливости? - Поведайте нам, пожалуйста, историю о том, как вы встретили Марка. Он у нас, - Клор подошел к своему другу и посмотрел на него. В голубых глазах Клорекса горели веселые огоньки. - Он у нас мог нализаться сока или смолы какой, а потом ничего и не вспомнить. Он ведь у нас такой, - ухмыльнувшись сказал Рекс. - Ведь если бы он был в рассудке, когда знакомился с вами, то точно бы рассказал нам об этом.

Тысячи, миллионы новых запахов сменялись один за другим. Новорожденная львица только-только получила свое имя. Нисса. Это имя на вкус совсем как она. Мягкое, рыжее, пушистое, в крапинку. Шипящее на языке, оно хранило в себе частицу крови, которую несла в себе юная леди. Быть может часть её прадеда, сидящая где-то внутри отзывалась на это имя… Но слишком мала еще, чтобы понять или как то еще это выразить. Разве что львица весьма активно трепыхалась, стоило отцу поднять её над землей и куда-то понести.

Зажатый на загривке нерв не позволял ей особо дергаться, хотя она и пыталась шевелить лапами в попытке имитировать движение, как ползали они вокруг своих родителей и наблюдали за их передвижениями. Они открыли глаза лишь недавно, перед тем, как пустились в путь. Нисса не сразу поняла, чем сменилась привычная темнота, когда веки её дрогнули, приподнимаясь. Глаза её, покрытые еще мутной пленкой, открылись скоро, показывая миру цвет сочной межсезонной травы с крохотным янтарным ободком вокруг зрачка. Пронзительный, не по-детски умный взгляд оглядывал все вокруг с самой настоящей детской непосредственностью…

Львица раза четыре успела поспать и проснуться, пока они шли. Ничего толком не понимала, только время от времени проваливалась в привычную её тьму, среди которой её встречали необыкновенные расплывчатые образы. Четыре сна ровным потоком сменили друг друга, наполненные пугающими событиями. Окончательно проснувшись, она невольно захныкала, жалобно и пискляво, как умеет плакать только совсем мелкий еще львенок, чем вынудила отца приостановиться на месте, положить её на землю и попытаться привести её в порядок…

Но лучше бы он не выпускал её из своей пасти. Стоило льву отвлечься и попытаться успокоить хнычущую дочь, как с затянутого облаками неба спикировала черная тень и все, что почувствовал Элайджа - лишь дуновение ветра у своего носа, прежде чем Нисса исчезла с травы. Сжатая крепкими, острыми как ножи, когтями ястреба, она даже пискнуть не могла, настолько была испугана и растеряна. Крохотное сердечко давно бы разорвалось, но Нисса была крепче, чем казалась. Хотя, конечно, такой полёт обеспечит ей жуткие кошмары на всю оставшуюся жизнь. Если, конечно, эта оставшаяся жизнь еще наступит.

Хищная птица замедлилась лишь тогда, когда из вида пропало семейство львов, из под носа которого старый хитрец спер львенка. Чем, конечно же, страшно гордился… Приземлившись на низкое, ветвистое деревце, ястреб собрался было расправиться со своей добычей, как вдруг хвост его лишился доброй половины перьев. Самая быстрая птица не заметила самое быстрое животное, за что и поплатилась хвостом и маховыми перьями с крыла. Гепард-меланист, украшенный россыпью мелких белых пятен, напоминавших карту звездного неба, прыгнул, ухватив хищника за хвост, стоило ему приметить в его лапах что-то, далеко не напоминающее травоядное или кусок мяса…

Птица кубарем свалилась с дерева, выронив добычу в траву и попыталась схлестнуться с внезапным нарушителем спокойствия. Но самка гепарда была непоколебима и продолжала хватать ястреба зубами за перья, легко уворачиваясь от его стремительных атак, нацеленных в глаза. В конце концов ей удалось повалить наглеца на землю и свернуть ему шею. Но не птица волновала её в первый момент, а её добыча…

Найдя в траве яркий рыжий комок, распластавшийся по мягкой от прошедших дождей грязи, самка гепарда осторожно потрогала его лапой. Совсем маленькая. Нисса дышала, хотя и была без сознания от столь резкого приземления. Вырвав из травы яркий пучок базилика, гепард хорошенько его разжевала и, приоткрыв лапой крохотную еще беззубую пасть, протолкнула его внутрь, удостоверившись, что Нисса проглотит его. А ведь она не ела еще ничего, кроме материнского молока, потому и резко очнулась, распахнув глаза и попыталась отплеваться, все еще жалобно вереща.

Самка гепарда лишь недавно потеряла собственных детей от такой же наглой птицы, что похитила оставшихся без присмотра гепардят. Наверное, именно поэтому она так кинулась на ястреба сейчас и решительно намеревалась выкормить спасенную девчонку. Штерн, а именно так звали бродягу-гепарда, внимательно посмотрела на пятно на лбу львицы, напоминавшее змею, пожирающую собственный хвост и нахмурилась. Живая, буквально поцелованная духами в пятку, сегодня она выжила после такого, после чего обычно не выживают…

Прим. администрации: лот "Базилик" использован и снят с профиля.

Отредактировано Nyssa (5 Апр 2016 13:03:58)

Верхнее течение реки Лузангва ==============> сюда

Клионна, впервые за все утро давшая о себе знать тем, что выползла из-под свитого из гривы льва гнезда под черепом антилопы у него на голове, старалась занять себя, чтобы отвлечься от жажды. Невдомек было простодушному Шезару, что надобно было разбудить верную подругу и позаботиться о том, чтобы она была в полном порядке перед тем, как идти туда-не-знаю-куда. Поэтому теперь, покинув область реки, Клио не имела иной возможности утолить свои потребности, кроме как найти достаточно большую лужу, которая бы благодаря одному только чуду не высохла под жаром утреннего солнца. Она отвлекала себя плетением косичек, настолько мелких, что прохожий вряд ли смог бы их разглядеть, исследованием своего пристанища (Черепа) и главным образом разговорами с Шизой. Львенок казался ей таким маленьким и таким несмышленым, что она полностью брала на себя инициативу диалога в любой ситуации.

- Следи за дорогой, под лапы гляди, я не собираюсь оказаться в грязи, если ты шваркнешься, когда у меня даже возможности не будет лап умыть, - говорила она, пристраиваясь на холке льва, - Так как, ты говоришь, ты оказался одиночкой среди такого обилия львиных группировок? А, впрочем, ты прав, они тебе и не нужны. Все эти прайды - сплошная глупость. Эти скандалы вокруг  "престола", наследники, совместная охота. Тьфу.  Кому нужна целая стая, чтобы выжить? Только глупцам и слабакам, а ты, малыш, ни то, ни другое (Сама она в глубине души относила его в обе категории в силу его еще малого возраста и социально неразвитого ума).  Каждая фраза сопровождалась активным жестикулированием с использованием всего, что было в распоряжении Клио - лапы, усы, уши, хвост, шерсть Шезара, - все шло в ход, даже если собеседник этого не видел. Сам же Шиза степенно и скоро брел вперед, высматривая где-нибудь остатки дождя и коря себя за то, что он "Эгоист! Дурак! Как мог забыть о Клио! Ох, Идиот, она-то все для тебя делает!". Лев был погружен в подобного рода мысли, поэтому почти не слушал так откровенно привлекающую к себе внимание песчанку, сидевшую у него на загривке. 

Восходящая жара уже дала знать о том, что понежиться на солнышке сегодня уже не выйдет, иначе, как показалось подростку, заживо расплавишься, растечешься по всем щелям, и никто тебя не соберет уже воедино. Много шагов уже было сделано, много спешно говорившихся слов пропущено мимо ушей. Почти не прекращавшаяся болтовня Клионны о прайдах и львах в целом  занимала Шезара именно сейчас не больше, чем одинокое облако, ползущее по бесконечному и высокому небу. На него-то он и загляделся, мечтая, как бы оно принесло маленький дождь, своеобразный душ, к его лапам, как бы он резвился под струями воды. Конечно, он уже весьма  скучал по влажности в воздухе, создаваемой брызгами воды реки. Вопреки нараставшему чувству жажды, черногривый был в полной готовности начать запланированную охоту в любой момент, мышцы его были все еще свежими и отдохнувшими, а дыхания ровным и чистым при шаге, больше похожем на бег рысью.

- Котенок, глаза разуй! - вытащила льва "из себя" реплика песчанки, - где твое хваленое чутье хищного зверя? Не видишь ты его что ли?  Но Шез уже видел. Он видел, буквально недалеко, шагах в тридцати, молодого самца прямо перед собой, телосложением напоминавшего его самого, только слегка побольше в весе. Встреча незапланированная и нежеланная,  тут два варианта, потому что ее не избежать - встретить незнакомца как противника или друга. Основываясь на считалочке "Зебра-крокозябра", этот большой ребенок выбрал первый вариант. Сейчас его отчасти скрывала трава, и он пригнулся еще ниже, шепнув Клио, чтобы она забралась под череп. Ступая, по максимуму стараясь скрыть свое присутствие (Которое, вероятно, было уже обнаружено), он подбирался ближе к льву-подростку.

С еще детским рычанием Шезар выпрыгнул из своей засады и оказался в метре от нежеланного прохожего. Внутри он боролся со страхом и желанием убежать, но старался не показать виде, выставил вперед грудь и обнажил клыки. Но уши и хвост оказались предательски прижаты, так что вышло ни туда, ни сюда.

- Нападешь - получишь в морду, - со скрытой дрожью в голосе выдал непривычную для себя фразочку лев и услышал одобрительные слова со стороны Клио. Он не желал драться, но и оставаться трусом - тоже.

Отредактировано Shezar (8 Апр 2016 03:06:50)

Рудо вовсе не преисполнился энтузиазма: кажется, когда он говорил про охоту, то все же имел в виду, что поохотится Фалька — а он, стало быть, спокойно и мирно дождется ее возвращения, а заодно и восстановит свои силы. Они ему еще понадобятся — стоило только посмотреть на то, как плавно и обманчиво медленно двигалась хищница, то и дело оглядываясь на своего супруга, будто желая убедиться, что он все еще здесь, и его глаза прикованы к ней. Хвост ее покачивался нарочито неторопливо, время от времени вздергиваясь этаким победным флагштоком, а заодно и демонстрируя самцу самые сокровенные части тела.
Октан на некоторое время нарушил их идиллию. Самка торопливо опустила хвост, взъерошивая загривок, но зато перестала беспокойно озираться.
— Да, наверно, я и впрямь зря беспокоюсь, — почти шепотом сокрушенно призналась она, развернувшись к Рудо и в ответ потираясь о его щеку своей, — мне все кажется, что Ос совсем кроха... А она ведь уже выросла. Этак, пожалуй, скоро сама станет матерью. Как летит время!
В голосе львицы появились жалобные нотки. Трудно было осознавать, что маленький шерстяной комочек, который, кажется, еще вчера лежал у твоего живота, уже вымахал ростом с родителей и больше не нуждается в ежеминутной опеке.
Предстоящая охота немного подняла хищнице настроение.
— Было бы очень мило, если бы ты снова поднялся в воздух и посмотрел, не пасется ли где стадо. Пожалуйста, — Рудо обратился напрямую к Октану, вздернув голову.
Сокол затрепетал крыльями, приземляясь на спину Фальки.
— Там. И там. И еще вот там, — ткнул он крылом поочередно в трех разных направлениях, — а ваша парочка, о которой вы так волнуетесь, у реки.
Самка уселась на землю, заставив птицу возмущенно заклекотать и перебраться на плечо, и с чувством почесала шею задней лапой.
— Какое из стад поближе? — деловито осведомилась она затем, стараясь не думать о том, во что может перерасти дружба Ос и Вирро, как только дочь еще немного подрастет и поймет, для чего нужны самцы.
Сокол еще раз клекотнул; одной из обычных его шуточек как раз было указать направление, но не уточнить, что искомое стадо находится в добром десятке километров.
— Туда, — Октан наконец взвился в воздух, показывая львам дорогу.
— Вот мы и остались наедине... снова, — негромко прошептал Рудо на ухо супруге, отчего та заинтересованно склонила голову набок, уже готовая к новому спариванию.
Но вместо этого наглец лишь легонько шлепнул ее хвостом и помчался восвояси, сразу затерявшись в густой траве.
Зато след из примятых травинок было видно отчетливо. Возмущенно фыркнув, Фалька бросилась следом. Земля сама стелилась под лапы, бежать было невероятно приятно. Самка ощущала себя так, будто и не было последних лет, будто она вновь щуплый подросток, у которого все, что есть — дружба и еще местечко в прайде, где накормят и позволят переночевать. Большими прыжками она догоняла льва, слишком тяжелого, чтобы ускользнуть от нее, и, догнав, радостно набросилась на его круп, будто он был дичью.
— Попался! — воскликнула она, тормозя задними лапами и изо всех сил стараясь свалить самца с ног.
Это было уже нелегко: с последнего раза, когда они так носились, прошло, наверно, года полтора или два. Фалька стала не такой щуплой и набралась сил, но и Рудо перерос ее, превратившись в сильного и крупного льва. Повалить его — все равно что пытаться победить в единоборстве с гну. Причем, последнего можно укусить всерьез и разодрать когтями, а вот со шкурой супруга хищница была куда более нежной — хотя ему досталось несколько весомых шлепков лапами и пара укусов, Фалька и не думала выпускать когти.

Теперь эту встречу можно официальной назвать самой странной в жизни черногривого. Вот уж никогда он не мог подумать, что способен хоть кого-то напугать, а незнакомец перед ним явно выглядел напуганным и смущенным, куда больше, чем был до этого, когда строил из себя готового нападать в любой момент, сильного и независимого. И тем не менее, думал Тобоэ, этот лев был сильным. Не каждый способен прожить в одиночку, тем более в таком возрасте. И тем более далеко не каждый отважится защищать себя перед чужаком, хотя и выходило это...не совсем по плану. Зато теперь бледный подросток был абсолютно уверен - нападать незнакомец не собирался в любом случае, поэтому мог убрать в сторону свои опасения и наконец расслабиться. Не убирая легкой улыбки с морды. Пока во все действо не вмешалась наглая песчанка, выкрикивая:

- Ну и что ты, девочка, хвост поджала? - здесь самец закатил глаза и именно здесь улыбка потихоньку начала сползать. Уж подобного он и в детстве наслушался, спасибо, - Боишься драться - так и сказал бы, а не отшучивался! - на этих словах, Тобоэ наконец встал на все четыре лапы и открыл было рот, чтобы высказать все, что накопилось за долю секунды, как был прерван хозяином той самой песчанки:

- Клио! - и что Тобоэ собрался сейчас делать? Пререкаться с мелкой песчанкой, когда ее подобных он легко мог сожрать в любой момент? О да, вот что действительно было бы глупо.
И если секунду назад, Тобоэ был готов поклясться на могиле матери, что незнакомец больше хотел расщепиться на частицы, чем продолжать стоять здесь и смущаться, как вдруг темношерстный подросток сначала глупо и по-детски улыбнулся во всю физиономию, а затем и вовсе повалился на землю и начал смеяться. Чего? - на пару секунд лев впал в прострацию, на этот раз вообще не понимая, что происходит. А сейчас, оглядывая ситуацию со стороны, Тобоэ тоже залился веселым смехом, стряхивая лапой выступающие слезы. Вот чего ему в жизни не хватало - встреча с престранным одиночкой посреди неизвестно где, когда несколько минут назад он вроде как убивался из-за своего побега. Не хватало, чтобы их вдвоем тут увидели и покрутили лапой у виска.

Одиночка даже не мог закончить предложение скозь смех, но лев и без того понимал, что тот хотел сказать. "Да прощаю я тебя, успокойся уже" хотел было сказать он, но темногривый и сам начал успокаиваться, вставать с земли и чуть ближе подходить к потенциальному собеседнику. Тобоэ тоже сделал один шаг вперед, теперь уже абсолютно искренне улыбаясь. Кто-то недавно жаловался на одиночество? Что-то подсказывало, что с этим львом точно не соскучишься.
- Шезар вовсе не хотел драться, он лишь думал, что придется обороняться, - отлично, он еще в третьем лице разговаривает. Нет, с этим львом точно что-то не так, но в этом он был восхитителен.
- Шезар, значит. Я Тобоэ, - мягко сказал подросток. Замечая, что Шезар рассматривает его, он тоже не скупился на разглядывания, все таки до этого особой возможности оценить его внешность не было, Тобоэ скорее смотрел на реакцию и язык тела. Темная шерсть, грива, глаза, нос. Все имело какой-то шоколадный оттенок, другими словами, внешностью он был противоположен бледной, почти белой, шерсти самца напротив. Да и теперь, находясь к нему ближе, лев заметил, насколько все таки Шезар был выше. Последний догадался, что Тобоэ состоит в прайде, начиная диалог так, будто до этого ничего и не происходило.
- Ты бы не стал так говорить, если бы сам пожил с ними. Сейчас я уже привык, но, вообще-то, как раз из-за гиен я не должен здесь находиться, - и именно из-за этого, вряд ли два льва смогут еще раз пересечься. Будет он еще ради него бегать от падальщиков.

Отредактировано Тобоэ (22 Апр 2016 13:58:59)

Он помнил ее. Ее образ не забылся в череде событий и воспоминаний, а лицо не затерялось среди других, кого Фастар повстречал на своем пути. И кажется он помнил даже обстоятельства их встречи - только гляньте как насмешливо топорщатся его усы! Точно так же он усмехался при виде картины представшей его глазам вов ремя их  первой встречи: истошно орущая львичка, распластанная на земле, следом какой-то бугай и еще один рядышком, прямо завтрак на траве, вот только в качестве десерта была Ванесса.

При этом воспоминании, а так же мысли о том, что могло быть следом, у кошечки прошелся мерзкий холодок по позвоночнику, оставляя липкое чувство чего-то грязного. Едва удержавшись от того, чтобы не отряхнуться или поспешно вылизаться, Вэсс вместо этого внимательно навострила уши, стараясь не пропустить ни слова.

Красношкурый лев-подросток наконец решил приоткрыть вуаль своих планов и целей, позволяя Лютеру и Ванессе заглянуть одним глазком в намерения Фастара, позволяя и им увидеть очертания пути на который они все отважно ступили. Он говорил и в глазах его поднимался янтарный огонь, находивший отклик в сердце бежевой самочки, где тоже гудело пламя веры в будущее. Ванесса во все глаза смотрела на Фастара и в ее глазах плескалось восхищение. Она знала, как себя чувствуют после отравления, после приема противоядия; знала, как лапы наливаются тяжестью, а силы уходят словно песок сквозь когти, но несмотря на это красношкурый подросток одного возраста с другими здесь присутствующими львами держался уверенно и подобающе настоящему вожаку, тем самым зарабатывая в глазах самки дополнительные очки. Когда лев медленно и тяжело поднялся, кремовая львичка утонула в его тени и неосознанно сделала малюсенький шажок назад, чуть пригнув голову.

- Вы задумывались о том, что будет потом? Там, дальше, когда вы перестанете быть подростками?

Да, Вэсс задумывалась, но лишь отчасти. До сегодняшнего дня, что перевернул все вверх дном, она видела будущее лишь с одним львом - своим братом. Она считала, что никогда они не будут порознь и будущее их тесно связано, даже тогда, когда у обоих появятся свои собственные семьи. Но вот, она здесь и сейчас, а Ди где-то далеко, а жизнь Ванессы отныне тесно связанна с новыми и старыми знакомыми: Фастаром, Лютером и Фараоном. И теперь этот вопрос был очень важным, но сейчас она не знала точного ответа. В душе юной шаманки еще были сомнения по поводу столь скорого принятого решения - ухода от всех и вся, да и осадок от неверного решения тоже нет-нет, а чувствовался. Но юная шаманка точно знала одно: направление точно выбрано верное, несмотря на все сложности и колебания .

- Найдите ваш персональный источник огня, ощутите себя сильными и владейте своей жизнью, так, как это угодно только вам одним. А я стану вашей опорой, я, помогу положить начало.

Да, она уже нашла свой источник вдохновения, и знала, что в этом ей с одного бока поможет красношкурый лев, что стоял напротив. Она верила ему. Верила еще с их первой встречи, вопреки всему. Но возле другого бока была пустота, там, где должен был стоять брат, не было никого и из-за этого Вэсс остро ощущала собственную уязвимость, снедаемая внутренними сомнениями.

Поэтому при упоминании о предстоящих боях и врагах, Ванесса нервно дернула хвостом, поджимая уши и с беспокойством оглядываясь на остальных. Фараон был спокоен, Лютер же наоборот, казалось воодушевился, но Ванесса наоборот занервничала еще больше. Увы, на поле боя от нее мало толку, хорошо еще если она наоборот не послужит обузой и проблемой. Скорее бегемот научится летать, чем Ванесса окажет весомую пользу в сражении. Все что она может - стоять в сторонке, переживать и ждать пока ее кто-нибудь не треснет по башке.

Функцию защитника всегда выполнял ее брат. С самого начала их опасного путешествия вдвоем, Ди взвалил на себя эту обязанность, и именно она заставила его повзрослеть, раньше времени превращая подростка в хмурого и недоверчивого зверя. Но, к сожалению, юному подростку, что еще недавно грелся у живота матери с сиблингами, далеко не всегда все удавалось решить силой и тогда, либо Вэсс старалась разрулить назревающий конфликт своей харизмой, либо два сиблинга-подростка давали на жалость, либо ... бежали так быстро как могли. Пожалуй только этим и могла Ванесса похвастаться - бегать она умела быстро и юрко, если конечно не споткнется ...

Только сейчас львичка осознала, что ей не выжить без защитника. В суровой Саванне самке-подростку выжить ой, как сложно, и ей всегда нужен будет тот, кто не побоится рискнуть своей шкурой ради нее. Вот только самоотверженного Диего, что всегда делал это ради нее, теперь не было, а чтобы это делал кто-то из присутствующих ...  вряд ли. Вполне логично, что каждый будет стараться защитить себя, да и в бою беспомощная самка может стать лишь слабым местом, отвлекающим внимание.

Беспокойно дернув хвостом, Вэсс еще раз поглядела на Лютера и как оказалось, тот все же похоже тоже не особо излучал энтузиазма, хотя слегка по-другой причине. Он не верил, что три подростка и гепард способны на подвиги, и это было вполне обосновано. Подняв лапу и изучающе окинув ее взглядом, Лютер поделился своими сомнениями вслух, невозмутимо оглядывая подушечки своей лапы. Взгляд синих глаз, кремовой самочки, тоже зацепился за ободранную лапу подростка и в голове тут же что-то щелкнуло. Да, вот оно. Пускай на поле боя у нее нет шанса, но зато она может помочь по-другому.

- От меня здесь и сейчас будет мало толку, как и в бою,- при этом Вэсс неуверенно переминулась с лапки на лапку, - то что мне было важно - я услышала, ну а политические дела я оставляю решать вам, мальчики. Что бы вы не решили, я все равно пойду за вами. Но сейчас от меня будет больше толку, если я поищу нам укрепляющие травы, которые я надеюсь придадут сил до следующего привала. Да и не плохо было бы на всякий случай собрать небольшую аптечку в дорогу, мало ли что может приключиться. А как показала практика, своевременно доставленное лекарство, - она чуть улыбнулась Фараону, - залог удачи.

Дождавшись пока ей ответят, Ванесса после устало встала и побрела вперед, оставляя Лютера и Фараона обсуждать дальнейший план действий. Когда ее хрупкая фигурка скрылась за стеной сочной зелени, подросток резко ощутила, как на ее слабые плечи взвалился весь груз сегодняшнего только начинающегося дня. Как будто слон решил присесть, честное слово: лапы самки подкашивались, мордочка исказилась в расстроенной гримасе, но Ванесса упрямо брела вперед, с силой выжимая из себя каждый шаг. Нет, настолько слабой она не хочет казаться, нельзя чтобы ее в таком состоянии увидели или, что еще хуже, услышали ее сдерживаемые все утро рыдания.

"Дальше, дальше", - стучало в голове и самка шла, пока наконец не вышла на маленький пятачок с сухим бревном. Посчитав, что здесь ее никто не услышит, она наконец позволила себе слабость.

То ли упав, то ли соскользнув, Ванесса прижалась боком к шершавой коре, вытягивая гудевшие ноги, и уткнулась мордой в передние лапы, прячась в них от яркого и жизнерадостного света солнца. Как же все сложно, сколько всего произошло за столь короткий срок и львица только сейчас могла свободно отпустить свои  эмоции, позволяя себе тихонечко поплакать в уголочке, пока никто не видит и не слышит. Из глаз сначала неуверенно потекли ручейки горячих слез, а после, усталость и эмоциональное перенапряжение дали знать свое -  не прошло и пару минут, как тельце подростка мелко сотрясалось от редких всхлипов. И лишь только слегка ослабив тугой комок горечи скопившийся в груди, Ванесса мысленно пожаловалась на свою нелегкую судьбу, не удержавшись и воскликнув в сердцах:

- Ох, мама, пожалуйста, если ты меня слышишь, скажи мне что же делать? Я запуталась и уже очень-очень скучаю по брату, представляю как он будет злиться и ... боюсь, что он может сделать с собой.

Но ответа конечно же не было, только трава шелестела под ветром, но юная шаманка не умела разбирать ее шепот. Но неожиданно, прямо под правым ухом, прислоненным к бревну, раздался чужой голос:

- Я тебе, конечно, не мать, но одно могу посоветовать точно - кончай реветь.

Вэсс вздыбила шерсть, мигом превращаясь в меховой шар,  и, словно ужаленная, подскочила в воздух, прямо как обычная домашняя кошка. Бешено завертев головой, Вэсс приготовилась уже звать на помощь, как вдруг из дупла в лежачем бревне высунулась заспанная и недовольная морда. Точнее мордашка. Сравнив ошалевшего подростка убийственным взглядом, песчаная лисица, а это была именно она, пару раз проморгалась, уставилась внимательно на зареванную львицу и подперла подбородок лапой, протянув скрипучим голосом:

- Ну, чего глаза округлила? Давай уж, раз разбудила старушку, говори что у тебя приключилось.

Сказать, что Вэсс оторопела от подобного поворота событий - не сказать ничего. Первые пару секунд кошка хлопала глазами, открывая-закрывая рот, как рыба выброшенная на берег, но потом, вдруг увидев искренний и участливый взгляд от незнакомого маленького зверька, как-то подозрительно шмыгнула носом, начиная себя жалеть. И тут вдруг вовсе бухнулась обратно на землю и заревела, выдавая между всхлипами:

- Я ... ушла из прайда, куда мы попали с братом месяц назад ... оставила там брата, а мы ведь всегда вместе! И обещали всегда-всегда все друг другу рассказывать, а теперь ... я даже боюсь, что он покончит с собой,  когда поймет, что я так ушла не попрощавшись или же будет вечно меня искать!, - почему Ванесса все это рассказывает неизвестной странной лисе, объяснить подросток точно не смог бы, но что-то в ее взгляде Вэсс углядела такое материнское, такое - что вновь ощутила себя несмышленым львенком.

Лисица поцокала языком и хмуро покачала головой, окончательно проснувшись, а затем юрко выпрыгнула из дупла, прошуршав пушистым хвостом в бусинках и перьях, в мгновение ока оказавшись возле головы львицы. Вовсе и не старушкой она была, а лишь дамой в возрасте. И вот эта чудная дама спокойно так обняла голову львицы своими маленькими лапками, а после положила той на макушку свою узенькую мордочку, приговаривая:

- Ну-ну, дитя, поплачь, очисти свою душу от сомнений, - лисица погладила правой лапой кремовый мех, успокаивая как маленького лисенка, а Ванесса, давно не чувствовавшая подобной материнской ласки от кого-бы то ни было, заревела пуще прежнего.

Наконец, излив наверное недельную дозу слез и начав икать, Вэсс тихонечко прошмакала тихое "спасибо", продолжая покорно лежать в маленьких объятиях рыжей пустынной лисички.

- Не за что, дитя. Ну как, полегчало?

Вэсс икнула в подтверждение, поморщив опухший нос. Да уж, хорошо, что мальчишки ее не видят такой.

- А теперь,- лисица шустро запрыгнула на голову самке и склонила оттуда морду вниз, очутившись прямо напротив глаз Вэсс, правда вверх тормашками,- пора приниматься за дело.

- Какое еще дело? - удивленно пробормотала самка, даже перестав икать.

- Какое,какое, - лисица спрыгнула на землю и оказалась прямо перед Вэсс, - я помогу тебе. Научу тебя кое-чему и ты сможешь поговорить с братом. Тссс, лежи, лежи. Сейчас все расскажу, - тряхнув сережками в ушах, лисица заговорщически зашептала, блестя ярко-зелеными глазками, - я многое повидала и многое умею, меня называют ненормальной, колдуньей, но мне просто многое доступно. И знаешь, я вижу, что тебе это тоже не чуждо, но-о-о-о ..., - лисица спряталась за своим пушистым хвостом, загадочно сверкая оттуда взором,- ты словно солнце в пасмурный день, твой свет закрыт тучами.

Ванесса округлив глаза слушала лисицу, думая не на свихнувшуюся ли ей повезло наткнуться. Но мысль о том, что та реально может помочь, заставила остаться на месте.

- Так вот, я научу тебя путешествовать  во снах. Ну же, закрой глаза и попытайся уснуть. Думай обо мне, представь мой образ в голове, воссоздай мой запах и шелест бусин на хвосте ... И я уведу тебя в новые миры ...

Юная шаманка послушно и безропотно закрыла глаза, растворяясь во сне и вдыхая уже ставшим знакомым аромат странной лисицы, внимая ее низкий голос и шелест бусин на ветру ... Или это трава шумит, напевая колыбельную?

Фамильяр введен в игру

>>>>>> Сон Ванессы   Ты со мной? [Ванесса, Диего]

Отредактировано Ванесса (10 Апр 2016 17:36:27)

Я думал о том, чтобы сбежать насовсем. Но я не могу оставить свой прайд, там львицы, которые выкормили меня, что-то вроде приятелей, король, в конце концов. Они все моя, хоть и не кровная, но все таки семья, - ответ льва только вторил мыслям Шеезара на этот счет. Только насчет короля он не задумывался до сих пор. А любим ли этот король? А должны ли его любить или это по желанию? Что, если король окажется дрянным львом или просто неспособным управлять целым королевством? Снова вопросы, вопросы, выпытывать ответы на которые было бы проявлением неделикатности по отношению к собеседнику. Но знать-то хотелось. Слишком много непознанного, слишком мало  опыта. Шиз почувствовал себя маленькой песчинкой, где весь остальной мир - побережье океана, а он знаком только с теми крупицами, которых касался. Остальное - неведомо.

Что ж, король у них хотя бы заботливый, это располагает. Но если гиены контролируют выход, то и войти будет нельзя? Невозможно будет попасть в прайд! Тогда все планы Шеза рушились, весь его путь был напрасным, а он так стремился добраться, наконец, до земель прайда, обрести эту семью, о которой рассказывал Тобоэ. Это быстро сменило его внутренний настрой, и морда уже не выражала безмятежное довольство, а скорее тень разочарования. И теперь прятать это он не хотел. Слушал нового знакомого он внимательно и жадно, не пропуская ни одного слова мимо ушей, иногда даже забывая захлопнуть пасть, приоткрытую от интереса.

Где-то внутри пронеслось:
They're behind you, they're everywhere
You still don't even realize

-Насколько я знаю, в других прайдах не так. Сейчас я и не знаю, что бы выбрал. Безопасность или свободу,- а после этих слов бледного подростка Шезар вновь оживился. Свобода. Здесь его выбор был однозначен, - Но ведь дело не в этом! Не в безопасности, ее и так можно обеспечить, взгляни на Шезара. Но в самой семье, ведь так? В том, чтобы чувствовать себя... - лев замялся, пытаясь подобрать нужное слово, но не мог его найти. Слово это, конечно, "любимым", но откуда подростку-одиночке, потерявшему не только семью, но и воспоминания о ней, знать его? Поэтому он исказил выражение, не передав при этом всего смысла, - не одиноким. Но тогда в выборе между этим и свободой огромная сложность... - последнюю фразу он сказал тихо, скорее самому себе, нежели Тобоэ, так радушно делящемуся с ним собственными мыслями и переживаниями. Редко кто-то был так откровенен с одиночкой, поэтому он был слегка удивлен, но удивление, разумеется, вкупе с отношением прайдлендовца  тепло согревало его душу. Он все больше завоевывал недоверчивую по горькому опыту симпатию Шизы.

Внутренний голос продолжал мелодично завывать:
A long story's gonna start
Your life is gonna change with her
Take everything you will find
Take everything and happy go on

- А можешь рассказать что-нибудь о себе? О том, как живут одиночки, - ка живут одиночки. А как они живут? В одиночестве, соответственно. Но это только одна сторона медали, грязная и затертая, а другая - блестящая и чистая, - Шезар не может говорить за всех одиночек, - он усмехнулся и остался с легкой улыбочкой, - Но сам он чувствует себя очень свободным, - он поднял взгляд и голову к небесам, припоминая его сегодняшние размышления, - как птица. Нет правил, как у вас, некому держать за мной надзор, поэтому я могу заходить куда пожелается. Ну, или почти везде, - добавил он, имея в виду земли Прайда, охраняемые гиенами, и Ахейю знает, какие еще львиные группировки завели подобный патруль, с которым он столкнулся впервые, - В моей жизни есть все, что только хочется пожелать. Разве что, иногда не достает пищи и... На этот раз пауза оказалась немного дольше, потому что лев пытался справиться с внутренней грустью, так легко пробуждаемой в нем несколькими фразами или мыслями.

Runaway while you can
Runaway while she's with you
Try to show everything you know
Try to show everything you know

- Семьи. Не разговоров, понимаешь? А именно семьи, - он знал, что Тобоэ с его глубокими глазами все понял. Темногривый вновь сделался почти веселым, таки победив в битве с печалью, найдя утешение в таком общении, как сейчас. И, конечно, в Клио. Она всегда была рядом, пусть и не всегда выказывала любезность, но она тоже была его частичкой, а это и есть семья. В данный момент Клио с недоверием и недовольством плела косички льву на загривке, куда она и запрыгнула в недавнем времени.

Теперь Шиза вспомнил о нарастающих жажде и голоде, которые напомнили о себе сухостью в горле и урчанием у животе. Он оглянулся назад, туда, откуда он пришел и оценил, что идти туда, чтобы напиться - слишком долго и  далеко, лучше попытать удачу впереди. Но не бросать ведь новообретенного приятеля. Он встал на лапы, прошелся на юго-запад и махнул хвостом в ту сторону: Мы можем пойти туда, немного поохотиться? То есть Шезар думает, ему нужно найти пищу и зовет тебя с собой не только в качестве союзника, но и как гида. Все-таки, эту территорию Тобоэ уж точно знал лучше Шезара.

Runaway and do it on your own
Runaway while you can
Try to show everything you know
Try to show everything you know

Ну, или не лучше. Но все же проще было бы пойти по миру вдвоем, нежели в одиночестве. Именно поэтому Шезар и направился медленным и стройным шагом в сторону, куда указывал, радуясь, что рядом с ним такой приятный во всех отношениях лев, дополняющий его незнание своим опытом.

———–→ пустошь

Отредактировано Shezar (10 Апр 2016 16:05:04)

Во рту льва было сухо, как в пустыне, неплохо было бы попить или даже поесть, что и говорить земли Скара никогда не славились морем добычи, а от воды и вовсе шёл терпкий душок гнили и болезни. Так что Фастар старался как можно реже жрать и пить что попало, но на его благо, он имел врождённый иммунитет к болезням и не был привязан лапами к  границам прайда. Патрули гиен, конечно, засекали его за блужданием туда-сюда, однако редко препятствовали походам. Видимо пятнистые подручные короля, вполне себе недурно рычали только на немощных самок, а от упитанного клыкастого льва, который вполне себе часто выходил из поля зрения, боялись получить хорошенького леща. С некоторыми из пятнистых патрульных, Фастар, правда, умудрился сносно договориться и таскал им куски мяса, взамен на молчание. Так что не только Скар в прайде прикарманил себе стайных созданий с помощью шматков мясца.
Но тебе положено заткнуть свою наглую пасть, ведь ты уже успел наглотаться кровяки, как мне помнится, - насмешливо проскрипел саркастический голосок в его голове. Фастар мысленно усмехнулся правдивой мысли, внешне не подавая признаков даже пиксельного смещения уголков своего рта. Льва найдут, как только почуют кровищу на траве, а вот тело… Кому-то определённо понадобиться поработать аквалангистом, чтобы его выудить из озера. Разве что оттуда выплывет какой-то чудаковатого вида лев, с головы до лап в тине, и смачно сплюнув в сторону затхлую водичку, скажет - "пс-с-с, слышь, тело жмурика не заказывали?" Но на это шанс был не велик.
Но был у Фастара и другой масштабный вопрос. Почему о происшествии до сих пор молчат Ванесса и Лютер, которым убийство собрата было явно омерзительно? Из страха или из желания показаться взрослыми? Убийца восседал перед их глазами, спокойный и рассудительный. Впрочем, произошедшее, никогда не входило в его власть, но оно навсегда останется в сознании подобно гниющей ране, сводя с ума своим присутствием. К одной ране, обязательно присоединятся другие, и так год за годом, а из тел, которые он будет видеть после беспамятства, безумное сознание воссоздаст гору тухло пахнущих и с облезлыми шкурами трупов. Ну и что, как тебе папкин дар? Нравится?
Фастар лёг на землю, расслабляясь и вытягивая перед собой натруженные передние лапы. Под его загнутыми, словно у коршуна когтями скопилась дорожная грязь и чуть глубже, частички запёкшейся крови. Лев провёл шершавым языком по шкуре на плече, соскребая подозрительное фактурное пятно алого цвета, что ещё не успело стереться за время странствия.  На его кончике языка тут же рассыпалось множество маленьких твёрдых шариков солоноватого привкуса.
Лютер негромко что-то пробормотал сам себе, привлекая внимание Фастара, красношкурый не подал виду своей искренне заинтересованности и продолжил намывать плечо. Фастар не воспринимал Лютера, как парня которому есть что скрывать, но тот навевал какую-то таинственность своим молчанием.  Как туча, которая заслоняет солнце, но не может закрыть его навечно. К слову, тайна Фастар тоже давно стала всего лишь тучей, сквозь которую уже ярко светили лучи правды.
- Так мы, значит-ся, нагрянем туда втроём и завоюем побережье? – ирония. Фастар не любил спешить с ответами на вопросы, растягивая момент насколько это было возможно, дабы успеть обмозговать. Но на этот раз ему, словно по щелчку пальцев - свалилась удача на голову, давая возможность не спеша отполировать  зарождающийся бриллиант в голове.
- От меня здесь и сейчас будет мало толку, как и в бою, - интонация самки была до странности робкой, как будто пару мгновений назад кто-то другой говорил вместо неё всю ту храбрую речь. Может, там был диктофон? Кто-то кричал из-за кустов её голосом? Нет, здесь было что-то неладное, новый секрет. Фастар выслушал речь львицы, которая, по его мнению, была вполне логично выстроена, но у красношкурого всё-таки были некоторые сомнения по поводу Ванессы.
- Да, травы путников нам всем не помешают, спасибо… - клыкастый кивнул львице, после чего, стал наблюдать за тем, как она устало плетётся прочь лишь в одном ей известном направлении. Похоже, этот путь давался ей куда труднее, чем она показывала.
- Насчёт захвата побережья, - красношкурый обернулся к Лютеру, - ты ведь не думаешь, что мы будем об этом красноречиво петь каждому встречному? Лучший способ захватить землю - сделать это незаметно и быстро. Мы обследуем территорию, в случае обнаружения там бандитов - разработаем план действий, исходя из сложившейся ситуации. Бандиты бандитами, но раз они были сплочены вокруг главаря, значит, их привлекала групповая деятельность под стоящим, на их взгляд, начальством. И, - лев ненадолго замолк, - нас не трое,  и даже не четверо, - Фастар невозмутимо поднял переднюю правую лапу к морде и облизал подушечки на ней, - придёт кое-то ещё.

Отредактировано Фастар (10 Апр 2016 21:14:18)

Лютер заметил, что Ванесса не упустила из виду его жест, и смутился, тут же опустив лапу на землю. Он вовсе не хотел показаться слабым в её глазах или в чьих-либо других, юный лев с досадой прилизал шерсть на плече, изогнув шею. Затем выпрямился и проводил взглядом уходящую самку.
«Вообще-то, укрепляющие травы нам наверняка пригодятся. Интересно, как они работают?»
Подросток, в общем, всегда проявлял некоторый интерес к травам, их свойствам и областям применения. Стоит ли упоминать, что однажды этот интерес спас ему жизнь? Лютер порой даже всерьёз подумывал о том, чтобы подробнее начать изучать травничество, он в глубине души считал, что добился бы успеха на этом поприще. Учить его, однако, было некому, запас знаний Катары был относительно скуп и ограничивался действительно жизненно необходимыми познаниями, которые львёнок впитал ещё в раннем детстве, с молоком матери, с её полночными рассказами. Она постаралась передать как можно больше знаний своим детям, при этом ухитряясь вызывать у них искренний интерес ко всему, что рассказывала.
Стоило Ванессе скрыться с глаз, как Фастар подал голос. Лютер перевёл взгляд на говорившего. Слова красношкурого были просты, то, что он произносил, и без того могло сформулироваться в голове, если хоть немножко подумать. Серый, правда, подозревал, что никем не замеченный захват территории и захватом-то назвать нельзя, но не стал спорить. В конце концов, на месте разберёмся.
Словно сберегая эту новость до последнего, Фастар произнёс её медленно и до крайности таинственно:
- ...нас не трое,  и даже не четверо, придёт кое-то ещё.
Лютер в изумлении навострил уши. Кто это – кое-кто? Разве их четверых недостаточно? И как же это они оравой смогут незаметно пробраться на побережья?
Все эти вопросы, крутящиеся в голове льва, уже готовы были выплеснуться сплошным потоком у него из пасти, как вдруг странный и пронзительный далёкий звук остановил его.
- Чиииааа!
Навряд ли кого-либо ещё этот звук мог бы удивить, но Лютер рывком поднялся на лапы и вскинул голову, абсолютно не задумываясь о том, как его эксцентричное поведение выглядит со стороны. Он устремил взор в небо, прищурившись и с мучительной внимательностью выискивая там что-то. Подросток замер, всё его тело напряглось, как натянутая струна, а взгляд метался между облаками, что безуспешно пытались прикрыть пробивающееся сквозь них солнце.
- Чииииаа!
Резкий, тянущий крик раздался уже совсем недалеко, и синеглазый, наконец, увидел стремительно увеличивающуюся чёрную точку. С каждой секундой она становилась всё различимее, пока не приняла очертания птицы, плавно пикирующей к земле.
- Ада! – не то вопросил, не то воскликнул Лютер, не сводя глаз с бесшумно приземлившейся перед ним на землю соколихи.
Птица аккуратно сложила крылья и сделала пару шагов по направлению ко льву, чуть склонив голову.
- Я уже и не надеялась, что отыщу тебя, - проронила она, не придавая голосу ни радостного, ни гневного оттенка.
Черногривый прижал уши, всё так же не отводя взгляд, чувствуя, как внутри него подымается буря. Каких-то полчаса назад он внутренне окончательно распрощался с домом и всем с ним связанным, поставил крест на прошлой жизни, не надеясь каким-либо образом вернуться к ней, прикоснуться к ней. И тут эта, весьма значительная, к слову сказать, часть вдруг оказывается перед его носом, врывается в его путешествие в никуда, в его одинокую борьбу с самим собой. Одновременно родная и чуждая.
Память услужливо преподносит обстоятельства их последней встречи и расставания.
«Хм, вы поцапались и разошлись, так? Нет, ты убежал. Да, пригрозил ей и убежал».
- Ну и… зачем ты меня искала? – поинтересовался подросток ровным голосом, всё так же прижав уши и подумывая, насколько странно его диалог с пернатым выглядит со стороны.
Аркадия пригладила перья на грудке, словно оттягивая момент, когда придётся ответить, а затем подняла голову и, чуть отведя взгляд, негромко отозвалась:
- Гиласен мертва, - затем перевела взгляд на ошарашенную морду львёнка. – Я подумала, ты захочешь знать.

Фастар взирал на Лютера с прежней непоколебимостью, спокойно и настойчиво, однако ни одна мышца на лице собеседника не подтверждала теорию особого  уверования. Лютер был крайне подозрителен и недоверчив, это было заметно, поскольку по-настоящему этого засекреченного подростка, видимо, мало кто знал. Кто-кто, а этот парень не походил на лупоглазого болтуна. Впрочем, отсутствие какой-либо веры у Лютера, также несколько смущало Фастара, не то что он был крайне чувствителен к религии, но… Её отсутствие подсказывало красношкурому только одно – тот, кто ни во что не верит, нерешителен, не уверен в себе и не знает чего хочет, словом – находится в состоянии неопределённости.  А создание без чаши весов внутри – непредсказуемо, и насколько оно глупо или умно решает само по себе, день ото дня меняя одно мнение на другое.
Сам клыкастый, на всеобщее удивление, верил в единого бога, его название, впрочем, не имело для него  значения, Айхею или как-то иначе, главное, что он есть, создатель всего и вся. Верил он и в потусторонний мир, мир мёртвых, в его сознании этот мир был с одной стороны – общим, с другой – разделённым на две грани. И что-то ему намекало, что Мисаки и Майк в этом безвременно пространстве, были по разные стороны изгороди… 
Странно, что двое таких львов вместе смогли соединиться воедино и далеко не на уровне инстинктов. Гайдер, старый пень, рассказывал ему когда-то -  "в чём непоколебим род Красношкурых, так это в преданности, одной единственной избраннице". Видимо змею это не очень нравилось, поскольку уменьшение количество избранниц до одной, уменьшало  и количество наследников, однако Фастар уже тогда решил сохранить эту давнюю традицию. Во-первых, для того чтобы по всей саванне не бегали малютки-зубастики, во-вторых, Фастар не имел желания ложиться на каждую встречную, поскольку в принципе утехи подобного плана для него не мели никакой особой значимости, кроме как нелюбимых, болезненных и ненужных детей в итоге. Даже для Фастара были такие вещи, которые нельзя никоим образом было затрагивать, и львица, та единственная, которая должна воспроизвести на свет для него львят, была именно такой темой. Что это конкретно – желание не нарушать традицию, добропорядочность или нечто другое – сказать в целом трудно, но раз он так решил, значит, так оно и будет.
Фастар пытался вселить уверенность в окружающих его львов, поскольку все проколы своего плана он и так прекрасно знал. Будь он хоть на грамм меньше самоуверенным, сейчас сидел бы тут как лопух в полном одиночестве. А нужен ли кому-нибудь вообще вожак с дырками в характере или плане действий? Едва ли. По крайней мере, Фастар себе такого убогого лидера не пожелал бы. Посему, его миссией было убедить своих союзников в правильности их совместных действий, иначе всё могло покатиться ко всем чертям. А уважение... что ж, оно придёт  со временем, вместе с удовлетворённостью соратников.
Фараон слегка нагнулся к Фастару, взгляд гепарда светился, как голубое небо в погожий солнечный денёк.
– М, хорошая стратегия – залог успеха, –  голос пятнистого был вкрадчивым и осторожным
– Я тоже так считаю, –  согласия лев. Фараон был старше и опытнее его, знания гепарда привлекали Фастара, но он не спешил изливать всё своё любопытство немедля, предпочитая выкрадывать информацию по кусочкам.
На землю упала чёрная тень, сопровождаемая резки скрежещем птичьим криком. Мышцы красношкурого заплясали под грубой толстой шкурой, готовясь к прыжку, видимо птица совсем спятила, раз сама подалась на обед к трём хищникам, если только она не…
– Ада! – … принадлежала Лютеру. Перекус отменился. Увесистая птица скользнула вниз и опустилась неподалёку от подростков. По всей видимости, не один Фастар заимел привычку заводить странных друзей. Хотя, не сказать что это было уж очень скверно.  Клыкастый давненько просёк особенности межвидовой дружбы – она полезна. Ни у одного льва нет скорости гепарда, крыльев орла или скрытности хамелеона, посему, привлекательность заиметь чужие возможности в свои лапы для Фастара постепенно принимала особо высокие вершины. Приглаженное синеватое оперение соколихи в особенности подчёркивало её красоту и грацию, однако взгляд птицы был каким-то беглым. Подростку казалось, что Ада явно чем-то встревожена, возможно – расстроена, во всяком случае, чем-то обеспокоена.  На белом свете у живущих не так уж много забот, жизнь либо смерть, и то и другое приносит, как радость, так и горе.
– Ну и… зачем ты меня искала? – Фастар чуть подался вперёд, излучая некоторую степень заинтересованности.
– Гиласен мертва, – значит всё-таки смерть. Терять близких тяжело, особенно когда рядом нет родных, которые  могли бы оказать поддержку. Однажды он переживал эти  чувства. Гнев. Скорбь. Разочарование. А после всего этого - пустота. Ничего нет страшнее пустоты и безразличия, они так заразительны, что запросто могут выжечь целиком всю душу.
Фастар впился в шокированное лицо Лютера своим взглядом, ожидая, что оно сейчас резко поменяет очертания эмоций. Похоже, ещё один карточный домик обрушился.

Отредактировано Фастар (20 Апр 2016 17:55:11)

Сон: Ты со мной? [Ванесса, Диего]>>>>>>

Ванесса вынырнула в реальность и судорожно глотнула чистый воздух, словно рыба выброшенная на берег. Синие глаза испуганно распахнулись, все еще видя облик рыжешкурого подростка, с перекосившейся от злобы мордой; нос еще чуял едкий запах гари, крепко осевший на ее шкуре. Будто впрямь сбежала с пепелища, едва не опалив шкурку.

Юная шаманка на миг сильно зажмурилась, пытаясь избавиться от чувства страха, что сковал ее ледяными когтями, а после моргнула и постаралась все же сосредоточиться на реальности. Быстро пробежавшись взглядом, кремовая самочка отметила, что лежит там же где и уснула - возле высохшего бревна, которое и послужило ей маяком для возвращения обратно. Рядышком свернулась лисичка, уткнувшись мордочкой в бежевый бок львице и тревожно подергивая ушами, отчего многочисленные сережки еле слышно дребезжали. Похоже эта странная лиса ни капли не приукрасила, научив Вэсс путешествовать во снах ... Но почем она до сих пор не просыпается?

Вдруг что-то случилось?

Синеглазая кошечка окинула зверька нервным взглядом и неуверенно потянулась к ней лапой. Но рыжая вдруг резко распахнула зеленющие глаза, смотря куда-то сквозь подростка расфокусированным взглядом, отчего Ванесса неволей вздрогнула. Боясь пошевелиться, она так и замерла в ожидании когда же лисица что-то предпримет или же скажет.

- Нужно быть осторожными, - тихонечко прошептала лиса, медленно взглянув на львичку пронзительным взглядом, - сегодня мы вовремя унесли ноги. Но это не последняя встреча с темными силами, точно тебе говорю. Нужно срочно научиться  всем азам, Дитя, чтобы защитить тебя.

Сказав это, рыжая ведунья резко вскочила на лапки, словно решила прямо сейчас научить неопытную шаманку всему-всему и нетерпеливо дернула пушистым хвостом. Вэсс только ошарашенно захлопала глазами, не успевая столь быстро переключаться с события на событие. Она все еще была в том пожаре с братом, все еще гадала, где же он проснется, что предпримет ... И что-то ей подсказывало, что Диего не оставит все просто так. Стоило только вспомнить горящие глаза и становилось ясно - он не сдастся. Кремовая самочка тяжело вздохнула и медленно поднялась на ноги, словно это она старуха, рыжая же лисица - нетерпеливая молодежь, а не наоборот.

Размяв конечности, Вэсс запрокинула голову и опустила веки, позволив ветерку мягко взъерошить ее растрепанную шерстку и унести с собою часть проблем. Что сделано, то сделано. Пора научиться выживать одной и учиться новому. Пора уже повзрослеть.

Вздохнув полной грудью, Вэсс медленно выдохнула и резко распахнула глаза - в ее взгляде снова плескалась упрямая решимость. Повернувшись к лисице, что терпеливо ждала и внимательно следила за самочкой, Ванесса тихонечко улыбнулась ей:

- Огромное спасибо тебе за помощь. Не передать словами, насколько для меня это было важно, - подросток уважительно склонилась и неуклюже ткнулась носиком в рыжую макушку удивленного фенека. Отстранившись, кремовая львица неожиданно спросила, слегка замявшись, - Могу я узнать твое имя? И ... может быть ты согласишься помочь мне немного со всеми этими снами и видениями? Может быть ты захочешь отправиться со мной в путешествие? Я бы делила с тобой еду и кров ...

"Пожалуйста", -Ванесса с мольбой заглянула в яркие раскосые глаза, очень надеясь, что лисица согласится. Ей как никогда требовалось опытное и мудрое плечо, кто-то, с кем она может разделить свои опасения ... свою тоску по матери,- "Мне очень нужна твоя помощь!"

Да, эта странноватая лисица прочно засела в сердце юной самки, которой так не хватало наставника, которая так изголодалась по материнской заботе. А в этом рыжем создании было и то, и другое. В зеленных глазах хранилось много тайн и загадок, в этом можно было не сомневаться.

Пустынная лиса смущенно зашикала на подростка, мол, ну что ты, да брось, не стоит благодарности. А затем фыркнула и вскинув хвост важно засеменила приговаривая:

- Узнаешь еще мое имя, уж поверь. И что за вопросы?! Конечно же я иду с тобой, это даже не обсуждается, наивный ты котенок, - лисица вдруг остановилась и хитро взглянула на Ванессу, что сидела с круглыми глазами, слегка ошалев от слов рыжей, - Рокси. Рокси меня зовут. Ну? Пошли, травы сами себя не наберут.

Ванессе только и оставалось, что скорее кинуться вслед, удивленно гадая: откуда же лиса столько знает? И мысленно поблагодарить Богов, что столкнули ее с этой чудачкой.

***

Вэсс с новообретенным другом-наставницей, брела обратно в сторону оставленных спутников,  при этом обе держали в зубах по охапке трав. Вместе с рыжей ведуньей они быстро набрали небольшие дорожные наборы, чтобы укрепить силы и избавить от возможных мелких недугов в пути. Подросток узнала, чем отличается разные виды папоротника, открыла для себя целебные свойства базилика, запах которого сейчас щекотал ее нос. Как вдруг Ванесса увидела знакомую темно-серую шкуру сквозь зелень травы.

Лютер.

Спина подростка была как-то напряжено сгорбленной, морда повернута в сторону Килиманджаро, а хвост уныло лежал рядом, неподвижной плетью. Ярко-красного пятна олицетворяющего Фастара рядышком не наблюдалось. Значит один. Совсем как Вэсс недавно. Похоже груз событий придавил не только ее нежные плечики.

Кивнув Рокси, чтобы та остановилась, Ванесса осторожно приблизилась к подростку и села рядом, ободряюще коснувшись того плечом. Тихонечко опустив кулек на землю, она тоже взглянула в сторону вулкана, где остался их дом, семья; где осталось все.

- Я тоже не хочу их отпускать - еле слышно произнесла Ванесса и в голосе ее звучала горечь. Повернув мордочку, она печально заглянула в глаза Лютера: два бушующих океана с непролитыми слезами о своих родных столкнулись, на миг показав истинные эмоции обоих. Два подростка, решивших выбрать свой отдельный путь, - Но каждому из нас уготована своя дорога. И лишь Богам известно, что лежит на ее пути и насколько длинной она окажется.

Склонившись к земле, кремовая самочка толкнула носом широкий лист своего кулька, открыв темные корешки, которые подвинула к Лютеру.

- Съешь. Эти травы должны придать сил, которые понадобятся нам в дороге. Если конечно ты решишь продолжить путь,- на этих словах Ванесса испуганно взглянула на льва. Если он пойдет на попятную, она тоже может затрусить ...

Отредактировано Ванесса (23 Апр 2016 20:56:08)