Вообще, если вы думаете, что только игроки World of Tanks совершают невероятно тупые поступки, то ошибаетесь. Почуяв, что ей удалось пнуть льва, зебра пытается встать на ноги и поднимает сначала свою задницу, а потом, рывком пытается оторвать от земли остальное тело, не взирая на гиену на шее, и... конечно же одновременно с этим хорошенечько лягнуть своего обидчика!

Мммм, как это было вкусно!
Фургал сглотнул теплую кровь, даже не осознавая, что он фактически жрет неубитую зебру. Похоже, он был более голоден, чем думал. Теперь, когда добыча уже была практически в его лапах, рыжий ощутил, что желудок конвульсивно сжался, прямым текстом сообщая о том, что давно уже пора бы поесть.
С трудом лев подавил желание отхватить от полосатого бока кусочек прямо сейчас, пока она еще дергается и пытается сбежать. А вдруг не получится ее завалить? Так хоть перекусит...
Нарастающий вокруг топот — это спешили скрыться с места кровавой драмы сородичи незадачливой кобылы, — сменился нарастающей же тишиной, которую прерывало лишь сопение хищников, отчаянно пытавшихся добить жертву, и крики этой самой жертвы, истекающей кровью уже из двух ран.
Миг сокрушительного счастья, пока кошак смаковал толчками втекавшую ему в пасть кровь, — и пришел час расплаты. Вернее, тоже миг. Вернее, стук. Глухой такой, как будто по дереву. Копыто прилетело по касательной, но все равно ощущение было такое, будто зубы вот уже второй раз за эту охоту попытались самовольно покинуть челюсти Фургала и привольно расположиться где-нибудь рядом на травке.
Хочешь — не хочешь, а пришлось оторваться на ощупывание пострадавших мест. Отпрянув и шипя, рыжий быстро облизнул зубы — вроде бы, все были на месте, хотя один из коренных как-то подозрительно пошатывался. Щека изнутри болела... снаружи болела еще больше, а десны, похоже, были разбиты до крови, так что кровушки лев попил во всех смыслах.
Зебра тем временем отчаянным рывком попыталась вскочить; все еще морщившийся после удара Фургал отчетливо увидел перед собой ее неровно распоротый бок — сверху проглядывает разорванная мышца, а внизу, ближе к животу, вылезает жизнерадостно-розовая кишка в алых кровавых потеках. С таким уже не живут; даже если зебре удастся сейчас уйти, достаточно будет последовать за ней — не пройдет и нескольких часов, как она ослабеет от потери крови. А если повезет, то запутается копытами в собственных кишках. Жестоко, зато какая потом будет вкуснятина.
Но сбежать кобыла не успела — не успев приподнять переднюю часть тела, она как-то странно, судорожно дернулась и неуклюже навалилась на собственную шею. Сие действо сопровождалось настолько сочным хрустом, будто рядом раздавили спелый арбуз. Кровь из раны на боку брызнула как раз примерно как арбузный сок — стоявшего рядом Фургала изрядно забрызгало, прибавив к припухшей щеке еще и живописных густо-красных капель на шкуре.
Мафисади уже спешила добить бедолагу, хотя та наверняка и так уже умирала, доживая последние минуты и слабо подергивая конечностями. Теперь она уже вряд ли могла так лихо навесить копытом по черепушке, хотя самец выждал, чтобы уж наверняка, до того момента, когда движения затихнут.
— Черт, в первый раз у меня такое, — выдохнул, наконец, лев, благоразумно умолчав, что это вообще первая в его жизни настолько крупная добыча, а прежде он выбирал кого-нибудь послабее — кого-то, у кого копыто поменьше его собственной лапы, — как ты? Цела?
Только теперь он вспомнил про Сарэна и, затаив дыхание, поискал его взглядом, опасаясь увидеть раздавленного сокола где-нибудь под задницей зебры... Но, к счастью, птица, целая и невредимая, сидела на кустарнике неподалеку, склонив голову и наблюдая за развитием событий.

*Ванесса в бессознанке, ниже описываются действия ее фамильяра - Рокси, а позже присоединится фамильяр Диего по имени Мерль *

Рыжая лисица тут же занялась врачеванием, убедившись, что большущий страшный красношкурый лев дал добро. Без лишних вопросов он передал Ванессу в лапы неизвестной лисицы, потому что понимал, ситуация чрезвычайная, и этот его холодный и трезвый разум впечатлил Рокси гора-а-аздо сильнее, чем пышущий эмоциями через край родственничек ее подопечной. Диего ее еще во сне насторожил: столько силы, а тратит ее впустую. Нет бы, последовать совету и спокойно догнать сестру, чтобы продолжить путь вместе ... Вместо этого устроил тут целое представление, создав массу проблем как себе, так и Ванессе. Поэтому Рокси обрадовалась, что среди этих вот шебутных и беспокойных юнцов, есть некоторые с правильно устроенным мозгами. Без всяких пубертатных заскоков.

- Хоть кто-то тут есть адекватный, - проворчала фенек, копаясь в своем кульке трав. Причем тот факт, что сама она далеко не являлась образцом адекватности ее ни капельки не смущал, - а то ходют тут ... всякие ... молоко на губах не обсохло, а уже возомнили о себе невесть что ...

Так вот и продолжая ворчать себе под длинный нос, чудной зверек, негромко позвякивая сережками в ушах, довольно быстро справилась с первым этапом реанимации пострадавшей. Быстро оценив поле действий и не дрогнув от вида крови, Рокси сначала усердно вычистила рану, при помощи каких-то травок-муравок, а когда она убедилась, что смерть от потери крови Ванессе не грозит, так как по сути следы от когтей не были глубокими, то решила оставить эту проблему на потом. В первую очередь нужно было любыми способами привести львицу в чувства. Лучше ходить со шрамами, чем без шрамов, но вообще не ходить.

Коснувшись рыжей лапой шеи своей подопечной и нащупав тонкий, словно скудный ручеек во время засухи, пульс, фенек недовольно процокала языком. Похоже удар оказался чересчур силен для хрупкого подростка, выбив весь дух разом. Слава Ахейю, перелома Рокси не обнаружила, осторожно ощупав место удара, а значит перед нами всего лишь сотрясение. Но безопасной ситуацию тоже не назовешь. Рыжая ведунья не раз видела как молодые и полные сил звери после чересчур сильных сотрясений и без помощи лекаря становились дурачками на всю жизнь. Зрелище печальное. А так как в планы чудачки не входило иметь в своих подопечных полоумных дурачков, она мгновение задумалась.

Нужное ей лекарство точно не лежало в ее походной аптечке, лисица четко помнила, какие травы они собирали, а какие нет. Видимо, придется потратить драгоценное время и отправиться на поиски ...

Только фенек вскочила на лапы, как рядышком опустился сокол-сапсан, мягко прохлопав крыльями над безжизненно лежащей львицей. Скорбно опустив голову перед Ванессой, он тут же без вступления объявил:

- Чем могу помочь?

- Ох, как ты вовремя, неизвестный птиц, - выпалила Рокси. И тут же принялась объяснять соколу его задачу, подробно описав внешне нужное растение, свято уверовав, что зоркий лаз птицы быстро отыщет нужное. А сама она принялась дальше хлопотать над своей пациенткой.

Как и ожидалось, гиена звучно хохотнула, но почему-то этот звук не резанул ухо и казался Фургалу естественным. Она не пыталась принизить его или оскорбить, скорее, просто подшучивала над его неловкостью. Чего уж там, есть над чем поржать. Так что рыжий не обижался — наоборот, рассмеялся и сам, тем более, что закончилось все хорошо. У них теперь на двоих целая куча еды, и, если не считать разбитых носов, оба не пострадали. Вот разве только гордость сокола, который практически не оказал помощи, была задета — ну да Сарэну не привыкать к тому, что крупные травоядные ему не по силам.
— И тебе приятного аппетита, мисс гиена, — в тон Мафи отозвался самец, с усмешкой склоняясь над тушей и поглядывая на пятнистую с куда большей симпатией, чем десяток минут назад.
Да, она была забавная и по-своему неплоха. Побольше бы таких... Из своего детства Фургал смутно помнил пару гиен, которые относились к нему подобным образом — по-доброму, предпочитая решать дело миром, а не шпынять мелкого львенка, вечно путающегося у всех под ногами. Но их было немного. Покидая прайд Скара, рыжий уносил с собой не только толику воспоминаний о тех временах, когда саванна была голубее, небо зеленее, а гиены встречались только на Кладбище слонов, но и пару шрамов от тех, кто, прознав про его уход, пошел следом надеясь... на что-то надеясь. Задержать, вернуть или убить — проверять Фургал не собирался.
Передернув плечами и отогнав непрошенные воспоминания, лев наконец приступил к еде. Он предпочел остаться у брюха: там мышцы тонкие, открывающие доступ к еще теплым дымящимся потрохам... а заодно была возможность еще раз придирчиво осмотреть шкуру, податливо расходящуюся под клыками хищника. Нет, пятен на ней не было, и мясо животного пахло как обычно — сладко и притягательно, заставив рыжего проглотить голодную слюну, уже смешавшуюся с кровью жертвы.
Оторвав несколько больших кусков и заглотив их, самец ощутил, как навязчивое чувство голода постепенно утихает — до поры до времени. Теперь можно было есть помедленнее. Он намеревался набить брюхо до отвала, пока не то, что бежать — ползти не сможет. Преувеличиваю, конечно. Но если уж идти догонять Шерифа — то пусть в дороге хотя бы голод его не мучит.
Старик вряд ли успеет далеко уйти. Скоро середина дня, солнце будет печь невыносимо, наверняка ему понадобится отдых. Фургалу же, молодому и полному сил, море было по колено.
— Мффя? — не успев прожевать, лев торопливо проглотил очередной кусок, чтобы можно было ответить, — нет. Со мной были еще лев и львица, но я от них отстал и решил поохотиться прежде, чем идти их догонять. Куда мы идем — пока не знаю, — в голосе его послышались беспечные нотки, — откуда... да в общем-то ниоткуда. Прежде я жил у озера, что называют Южным, а до этого — просто в саванне. Еще раньше — на Килиманджаро, а родился я в прайде Скара.
Почему-то ему было легко рассказывать все это гиене, даже несмотря на то, что прежде он почти никому не рассказывал о своем происхождении.
— О да, конечно, ты великий шпион, — с удовольствием повторил рыжий и нехотя отщипнул еще кусочек темного мяса, — а я — очень важная персона. Потерянный принц, не меньше.
Он ухмыльнулся во всю пасть.
— Ну а ты? Что ты здесь делаешь? Ты ведь не из клана Шензи, верно?

– Мы дадим ему шанс.
Он скептично повёл усами. От Фастара можно было ожидать чего угодно. За маской пещерной прохлады скрывался горящий лавовый поток которому было подвластно смести всё на своём пути.
Он оценивающе просчитывал метры до цели,  возможный урон от атак, пытаясь представить ту или иную ситуацию в новых красках. В одной параллельной вселенной он отчитывал Лютера за то, что он согласился с ним столь стремительно, во второй - игриво душил Диего, в третьей... в третьей он сам ваялся в лужи крови. Иногда в его голове мелькали подобные картинки. Огромный мир наполненный страхами и ужасами, скрывалась в его голове. Эти кошмары были куда страшнее реальности, Фастар не выпускал собственных опасений наружу, но был готов принять удар в любую секунду с любой из четырёх сторон света.
Для окружающих его молчание  выглядело не более, чем секундным. Фастар задумался потому что в кой-то миг хотел произнести нечто скромное в ответ на согласие Лютера, однако он промолчал. Успеет ещё вдоволь наговориться, челюсть отпадёт столько трепаться по каждой мизерной проблеме. Фастар  в полной мере считал - они уделили этой разборке слишком много бесценного времени. Драки между львами по всей саванне происходят ежесекундно, а львицы мрут, как мухи: что же, ему теперь каждый раз останавливаться и скорбно молчать над каждой? Именно такая мысль крепко засела в голове Фастара. В первую очередь, он строил банду, а потом уже всё прочее. И ежели кому-то не под силу  было вылезти из воды сухим на таком лёгком этапе, то вполне вероятно, пора бы с ним распрощаться. В конце концов, он не мазохист, чтобы с радостью тащить на своей спине будущие трупы в новый дом. Другое дело, у Ванессы был потенциал к развитию лекарских навыков и с этим Фастар спорить не смел, ибо сам видел, она - полезный экземпляр. А терять полезные экземпляры... ох к ак не в его духе. Так что к чёрту размышления, он самолично пропрёт эту самку на другую сторону Африки, если понадобится!
Он не наградил Лютера абсолютно ничем за его старательное и несколько вымученное решение, не удостоил даже кивком, что уж говорить про слова благодарности. Фастар моргнул и бесцеремонно развернувшись,  пошёл в сторону других львов, словно ему наскучила вся эта нелепая ситуация с потасовкой и серьёзным разговором на тему "решения судьбы". И если на Лютера красношкурый хотя бы посмотрел прежде чем удалиться, то Диего попросту был оставлен им без внимания. Правда, был один скрытый жест в движении Вампира - резкий взмах хвостом. Так этот взмах был похож на алчное и жестокое движение ножа по горлу жертвы - залюбоваться можно. Но, конечно, молчание зачастую бьёт куда больнее скрытых знаков, из присутствующих лишь Фараону, как опытному, была известна внимательность к жестам. Остальные, вероятнее всего, приняли резкое движении за  острую привычку Фастара занимать окружающее пространство в полном объеме. Так или иначе, Фараон не пошёл следом за Фастаром, а остался подле Диего, и мышцы его стали рельефными, подобно вафле. Ещё один жест от Вампира и ему уже можно будет размять лапы. Присутствовал бы вместо гепарда ехидный Гайдер, то уместнее всего было сказать "и ему можно будет поразвлечься", однако...
- Он не причинит вреда твоей сестер, полагаю, она ему весьма... - Фараон представлял собой тонкий и прозрачный лёд, не ядовитую смесь.
- Дорога, - "нужна", - подумал гепард. В его облике не было непокорности или остроты, его тонкие лапы не могли внушать страх, подобно лапам Фастара, он представлял собой незаметное, оттого и приятное для души, существо. А ещё, он был искусным палачом. В глазах которого отражалась гладь умиротворённого голубого озера.
- К слову, как твоё имя?

***
Фастар лишь хотел проверить, как Ванесса. Что-то мифическое тянула его к этой львице с силой к которой у него не было иммунитета. Проверить её состояние он хотел косвенно, так сказать, посмотреть на результат не втягивая себя в процесс лечения. Однако стоило Фастару выйти из бушующей обстановки, его втянули в новое упомрачительное приключение. С другой стороны, не могли же они все собраться в одном месте по одной и той же причине....
- Что же ребятки, раз уж вы разобрались между собой, что, несомненно, хорошо, потому что конфликты это дело мерзкое. Могу я поинтересоваться, как вы тут оказались и куда держите путь? Не сочтите за дерзость, дело в том, что я ищу львицу с львятами и собираюсь на побережье, поэтому буду очень признателен, если у кого-то из вас окажется хоть какая-нибудь информация.
Элайджу он знал порядком хорошо, ибо незаметно наблюдал за ним и его супругой подмечая для себя некоторые полезности когда ещё был в прайде Скара. Эта была крепкая, гармоничная пара которая не один год провела бок о бок с друг другом. Приручить их ему так и не удалось, они бурно противостояли ему, как два диких кота, удивительная сплоченность. Клыкастый понимал, не глупый, - на одних одногодках ему долго не продержаться, тем более, на опасном Побережье. Он планировал подцепить хотя бы парочку львов постарше  по дороге или подогнуть под себя нескольких бандюганов из банды Пингвина, для начала, пока  новоиспечённая банда ещё полна сил.  Краснашкуры и не надеялся на то, что ему выпадет шанс вновь вступить в  игру с этим семейством. Благо, ему удалось выбить для себя пару плюсов в свой адрес ранее, а значит, шанс есть, осталось воспользоваться ситуацией.
- Иронично, весьма иронично, - пробасил он.
- Как давно вы с ней разминулись? Дело в том, что я и мои соратники идём на побережье. Та территория, как мне известно, свободна. Пока что свободна, -  он развернулся и подал голос чуть громче:
- Попрошу выслушать. Многие уже знают, что по саванне ходить чума от которой так и не было найдено лекарство. Однако, недавно мне стало известно - до моря болезнь так и не дошла, - Фастар выразительно посмотрел на Фараона, - дорога до него недалека и я помогу добраться до туда всем желающим. Но предупрежу заранее, побережье кроет в себе бесконечную опасность и тех, кто последует за мной, ожидает Большая Игра.

***
Фастар немигающим взглядом осмотрел на группу львов и в кой-то веки остался доволен началом. То смехотворное представление на водопадах Зулу которое он устроил с кучкой детей... Сейчас ситуация выглядела не  идеальной, и всё же, куда более приятной. Если, конечно, не считать того, что на его спине, всё ещё без сознания, лежала Ванесса. Но лисица давала хороший прогноз и даже столь недоверчивый тип, как Фастар, ненароком верил ей. Хотя, скорее не ей, а результату, которого она смогла добиться. У львицы не было жара, дыхание было ровным, а кровь, ещё недавно заливавшая морду, утихомирилась.
- Спасибо, ты хорошо поработала, - он сделал короткую паузу,  впрочем, не требуя от лисицы какого-либо ответа.
- Если будет нужна помощь, обращайся, - после этого предложения он более не стал терроризировать зверька взглядом, а обратился ко львам, ожидающим его сигнальную фразу:
- Фараон, пойдёшь сзади, присматривай за обстановкой. Диего, слева от меня, так, чтобы я тебя видел. Лютер, справа. Спектр,  возьми девчонку к себе на спину, иди по центру, если что, мы вас прикроем. Элайджа, рядом с Диего. В путь!

И ты покачнешься
Так значит пора
Вот-вот и начнется
Большая игра

———→ Прибрежные джунгли

Отредактировано Фастар (25 Фев 2017 15:01:22)

Надо сказать, что компания нового знакомого нравилась гиене всё больше и больше. Не подозрительный, отвечает на не совсем удачные шутки и смешки. Чем не претендент на место гиеньего другана? Ладно-ладно, ограничимся пока только диалогом за обедом. Да, обеденные разговоры всегда носили для Мафисади эдакую святую окраску, словно именно в это время самый сок обменяться новостями, потравить байки и вдоволь наболтаться с ближними. Причем не в смысле отношений, а с теми, кто реально ближе к лапе.

Фургал же вполне охотно рассказал свою историю, которую Мафс, непременно, с ещё большей охотой слушала, жадно вылавливая каждое слово молодого льва своими крупными темными ушами с небольшими кисточками. А вот смешок знакомца Мафисади тоже зашел! Гиена тоже славно ухмыльнулась, и её морда выразила мину, которая явно говорила об удовольствии времяпрепровождения с Фургалом.
Тем временем, пятнистая всунула в пасть ещё один кусок мяса, а пока прожевывала, то услышала вопросы и в свою сторону. Маф была любительницей не только послушать да поспрашивать, да ещё и поотвечать и порассказывать, поэтому поспешила скорее прожевать, однако, вопреки своей попытке начать говорить со свободным ртом, первые слова она сказала с легким причмокиванием.

- Я путешествую, - она проглотила кусок мяса и продолжила говорить, - Шензи? Я тебе больше скажу! Я даже не знаю, кто это. Но бьюсь об заклад, что это её гиены ходят по территории Прайда Скара, откуда ты родом. Я была у границ, местные говорят, что там вообще невесть что творится. Я, кстати, только оттуда и уходила, - гиена чуть призадумалась, будто фантазируя, что могло произойти в том многострадальном прайде, пока она шла, но потом оторвалась от собственных мыслей. - Что до меня, то я с востока! Из клана Шейраны, хотя мало о чем тебе скажет это имя, потому что я очень далеко ушла из родных земель.

Теперь гиене уже стало интересно, а что же там дома происходит. Как там братья, как там мама, а как там батя, а как же сама Шейрана? Всё ещё на посту матриарха или ушла с поста по старости или по своей воле? Мафисади может была бы и рада вернуться и проведать всех, но была лишь одна большая проблема: гиена ушла, не предупредив никого, кроме одного из братьев. Скорее всего, такому никто не был рад, а обсуждать это с остальными не очень хотелось. Зачем Мафи весь этот геморрой? Вот именно, что незачем.

- Я была уже во многих местах, - кивнула Мафисади и задумчиво принялась показывать лапой в разные стороны, - Вон там, в конце степей, та-ам, у границы джунглей, вот та-а-ам на острове с птичьим черепом. Мне о нем ещё в детстве рассказывали. - Потом, когда Фургал, должно быть, хотел что-то сказать, гиену осенило. - Кстати, о детстве! Я всё-таки слышала о Шензи! К нам пришли несколько гиен из её клана, когда я была маленькой. Говорили, что из-за голода. Но ничего, им неплохо жилось у нас. Насколько я помню, то у них даже щенки появились. Жили долго и счастливо, как говорится.

И подумать только, что подобное могло вообще произойти! Да и если рассказать кому-либо, что какая-то неизвестная львица умудрилась ударить двоих взрослых самцов - никто не поверит, ну или же засмеют. И сама по себе ситуация была более чем странной, учитывая поведение переменчивой самки, и каким только ветром только ее занесло к Марку?! Арону, похоже, было не дано понять этого, хотя он слышал как-то, что влюбленные, а особенно львицы, способны на всякие глупости. Так говорил старик Томас, да, именно так звали того льва, который присматривал за осиротевшим маленьким львенком, вспомнив о своей былой жизни, черногривый лев тяжело вздохнул, чуть при опустив уши и хвост, глаза в некой печали на миг утратили привычный блеск. Так что да, возможно та молодая львица всего-то попыталась ухватиться за возможность быть счастливой, ведь она была просто влюбленной, а тут так неловко вышло. Взяв себя в лапы, Арон пришел в себя, яростно отогнав тучу нытья и печали куда подальше от себя, все-таки негоже льву ныть, даже если этом происходит в мыслях, что случилось, то уже случилось, та самка еще молода и вполне вероятно найдет того, с кем захочет остаться до скончания своего века.
Несмотря на погружение сознания в мир философствований, Арон уловил то, что его друг, любовник-неудачник, сказал, мол вопрос Арона больше подходит Клорексу, которому, между прочим, достался удар гораздо сильнее чем Марку и, как результат, у рыжешкурого на морда красовалась небольшая царапина от когтей эмоционально разбитой львицы. Горчичный лев чувствовал себя, мягко говоря, неловко, ведь он оказался единственным, кого Мари не тронула, хотя возможно он просто меньше всех ее разозлил, ну или же ей было уже не до него, кто знает, уже никто об этом не скажет наверняка. И именно потому Арону казалось, что это было даже в какой-то мере не честно по отношению к остальным, однако об этом уже шептала на ухо черногривого самца какая-то одинокая мыслишка, к которой вряд ли стоило обращать особое внимание. Нервно дернув ухом, он вновь собрался, не давая всякой дряни влезть в голову и одержать контроль над разумом.
И тут Марк по сути снова предложил уйти отсюда, что было очень кстати, все же да, нечего было ждать пока еще кто-нибудь объявиться, схватки с гиенами и появления влюбленной Мари хватило вдоволь. Кивнув в ответ товарищу, хоть тот, похоже, изначально начал говорить это Клору, пусть и не оставив и Арона без внимания, горчичношкурый заметил подмигивание в его сторону. Что ж, наконец-то пришло время идти вперед, возможно в местность получше чем это. Арон последовал за Марком прогулочным шагом, однако стоило только оглянуться вокруг,э как взору то тут, то там открылись трупы травоядных, количество которых все увеличивалось, и увеличивалось, словно их кто-то или что-то нарочно убивает целыми партиями, оставив гнить где-то посреди саванны. Да уж, не очень то приятное зрелище, причем если присмотреться, на телах еще более или менее свежих мертвецов виднелись странные темные пятна, что лишь прибавляло жуткости и ощущения, что ты находишься на каком-нибудь кладбище, хотя это все больше походило на огромную свалку трупов. Внезапно Марк спросил, видит ли Арон с Клорексом всех этих мертвых копытных, прибавив, что аппетитно они уж точно не выглядят.
- Да, вижу и меня это зрелище, мягко говоря, настораживает и даже, можно так сказать, пугает. Нет, я, конечно, слышал о Вечном круге жизни, но здесь явно не в этом дело. Потому что ладно бы там один-два трупа, но тут я уже увидел явно больше десятка. Ума не приложу в чем дело. - вставил свои пять копеек Арон, ответив другу, хоть и чувствовал, что если Клорекс слышал эти слова, то, возможно, скажет что-нибудь колкое, но это светлошкурого, по правде говоря, не особо тревожило. Хотя что-то все равно заставляло, даже если и краем уха, но прислушиваться, а причина этого негласного авторитета до сих пор оставалась загадкой, покрытой мраком и густой паутиной с тоннами пыли. Но сейчас разговор был вовсе не об этом, хотя с Клорексом тоже надо было бы когда-нибудь разобраться, в этот момент речь шла об ужасающей картине в облачных степях в виде большого количества трупов, к которым, к слову, почему-то не прилетели стервятники, разве что какие-то черви ползали, ну и жуткой вони впридачу. Красота, ничего более не скажешь, со львиной долей сарказма, конечно же. Но все-таки у Арона сейчас возникло всего лишь два желания, впрочем, возможных к исполнению: свалить куда-нибудь отсюда, желательно в более благоприятное место, и второе - узнать каким-то образом, что же все таки произошло со всеми этими животных, то стало причиной столь массовых смертей.
Когда Марк снова выдвинул идею уйти, сказав, что увидел впереди джунгли, уточнив у Арона и Клорекса, что это действительно джунгли. Арон всмотрелся вдаль, увидев впереди кучу деревьев, вероятно, это и правда были самые настоящие джунгли и ничто иное.
- Хорошая идея, дружище, и хотелось бы сделать это как можно быстрее. - поддержал инициативу уйти отсюда черногривый, прибавив кое-что о местности впереди - Да, похоже на джунгли. Надеюсь, там поспокойнее будет, чем здесь. Пойдемте туда!
После чего, горчичношкурый пошел гораздо быстрее, чем до этого, желание скрыться от увиденного сегодня двигало львом, в результате чего, самец ускорил шаг. Да, нельзя быть полностью уверенным в том, что там будет лучше, но само слово "джунгли" ассоциировалось у Арона со словом " жизнь". И наверняка так вышло не просто так, ведь там было много растений, а значит наверняка там кто-то жил. Черногривому сейчас не хотелось думать о возможной встрече с патрулем, если там занятая территория. Арон сейчас больше думал, мечтал о спокойной жизни без всяких странных жутких вещей. Возможно, когда-нибудь лев и застанет что-то подобное, пока еще будет способен дышать и стоять на ногах. А пока львиное сердце просто согревала надежда на светлое будущее, о котором говорил когда-то старик Томас, как при жизни, так и перед самой смертью. Что же, остается только делать все возможное для этого и ждать...

–→ Граница тропического леса –→

Молилась ли ты на ночь, Дездемона?
Когда ты за собою
Какой-нибудь припомнить можешь грех,
Которого не отпустило небо,
Молись скорей.
(У. Шекспир)

Долина ветров ——-→

– Далеко ещё? – прорычал остановившийся Хамос настолько равнодушно, насколько мог в данный момент. Естественно, в данный момент сделать свой голос хоть немного более мирным ему не удалось. Так на нервах путника сказывалась… нет, пока ещё не усталость, но назовём это излишне затянувшейся прогулкой. Будучи вполне здравомыслящей особью, патрульный сознавал, что добираться до нынешнего местонахождения Айви ему не ближний свет, но и затей вроде "пересечь всю степь и еще разок по пути обратно, опоздав к ужину" в его планы не входило. Хотя кого здесь гребли его планы, верно? Одна мысль о том, что теоретически кого-то, ну, допустим, ту же Айви его планы всё-таки гребли, подгоняла к горлу Хама сдавленные смешки – и даже хмельные зелёные глазки на миловидной мордочке в своё время не смогли внушить угрюмому самцу подобных иллюзий. В который раз над косматой головой льва с хлопками пронесся серый ком пуха и перьев: высланная ему провожатая ободряюще чирикнула что-то на лету своим противным скрежещущим голоском, не сочтя необходимым распространяться о каких-либо деталях. А по справедливости стоило бы. Уж после долгих часов перехода с ношей в пасти Хамос более чем заслуживал каких-никаких объяснений, и чем дальше лев шёл, всем своим рослым тёмным силуэтом источая разочарование в каждой росшей тут травинке, тем меньше нравилось ему идея переть вперёд и вперёд под начинающим жечь в полную силу светилом. Как назло, бескрайняя травяная равнина степи, куда привела его пичуга, не изобиловала укрытиями от дневного зноя, и если бы не поднявшийся с восходом ветер, это действительно стало бы препятствием… "Как, однако, ностальгично".

Что ж, ему следовало думать раньше, на что он подписывается. А именно ещё когда он без особых промедлений дал согласие предпринять небольшое странствие по первому зову своей знакомой, у которой ненароком очутился в должниках по самую шпору хвоста. Да если он хоть немного разобрался в своевольной натуре странной львицы, та запросто могла часами ранее покинуть окрестности просто из новой необъяснимой прихоти!.. Разве только его услуги действительно до чёртиков понадобились знахарке, принуждая чудо-бабу соизволить задержаться на одном месте ради встречи с ним.

Пара желтых кругов под разъерошенной ветром густой чёлкой бесстрастно проводили вспыхнувший алым хвост живо устремившейся вперёд и ввысь попугаихи, пока тот окончательно не исчез в далёкой синеве вместе с хозяйкой; опустив голову к лежащей перед его лапами обезглавленной туше бородавочника, хищник подхватил начавший привлекать мух презент и двинулся в том же направлении, где скрылась птица. Возможно, его начавшим каменеть от напряжения лапам предстоит еще топать и топать по расстилавшемуся перед ним травяному океану, а может, он уже почти у цели, но очередная передышка точно не приблизит его к концу пути – к тому же, собственное нетерпение узнать, чего же хочет от него целительница, исподволь подталкивало желтоглазого в спину, заставляя прибавить ходу.

Хамос не следил за временем, пробираясь через назойливо лезущие в морду травяные заросли, но отметил, что солнце успело заметно сдвинуться с места, когда первые обманчивые намёки на запах Айви стали мерещиться ему в пёстром созвучии здешней зелени. Тёмный удовлетворённо заурчал, убеждённый в том, что почти на месте – самка наверняка дожидается где-то поблизости…

Но стоило ему повести носом, жадно принюхиваясь, как всякое выражение довольства пропало с его морды, сменившись медленно расплывающимся по ней оскалом.

Потому что за то время, что тёмный добирался до Айви, кошка, похоже, успела найти себе компанию.

Одержимый всепоглощающим любопытством узнать, кто это тут столь отважно спасает шаманку от мук одиночества в его отсутствие (смердя своей вшивой гривой на полстепи), зверь отбросил тушу и неожиданно резвой для его габаритов стелющейся рысцой нырнул в траву, намереваясь поскорее сократить оставшееся до светлошкурой самки расстояние – и остаться при этом незамеченным. Последнее, что требовалось  утомлённому и слегонца злому с дороги льву – обнаружить присутствие кого-то третьего; Хамос полагал, что осознание этой нехитрой истины не требует семи пядей во лбу. Так что взбрело в голову чертовой фокуснице и какого ляду около неё крутится кто-то ещё?

Отголоски нежного, буквально сочащегося ядовитой лаской голоса никак не помогли пригасить начавший закипать в рассудке патрульного гнев – но вместе с тем мутная завеса ярости не мешала самцу контролировать свои действия. Как подобает хорошему охотнику, бурый остановился ровно на том расстоянии, которое позволяло ему минутку-другую затаиться, не привлекая внимания и беззвучно наблюдая за Айви… и дья-а-а-авол, любительница всего что цветёт была слепо увлечена болтовнёй с развалившимся подле неё на земле чужаком! Ничто в нём, на взгляд Хамоса, не кричало о какой-то мужской исключительности, ни размеры, ни состояние гривы, ни повадки – лев валялся на травке этаким мохнатым мешком костей – и этого было довольно, чтобы у тёмного само собой глухо зарокотало в глубине глотки. Прежде он не упрекнул бы кошку в нехватке осторожности, но не сейчас: за то время, что львица, красуясь, прохаживалась перед незнакомцем, ей и в голову не пришло оглядеться по сторонам – будто они пребывали не в чистом поле, а наслаждались уединением логова, и кроме них двоих в мире ничего более не существовало.

Должно быть, в таком случае рывок за шею, короткое падение в траву, внезапная плотная тень от заслонившего солнечный свет тела и волнующее ощущение чужой близости явились для шаманки тем ещё сюрпризом.

– Вижу, ты вся истосковалась по мне, цветочек. – Оттенок насмешки во всколыхнувшем вибриссы знахарки невыразительном низком рычании был почти неразличим, но всё-таки присутствовал; а вот в полыхающих бледными жёлтыми огоньками глазах веселья не было вовсе, как не было его и в кривой правосторонней ухмылке, жутковато исказившей и без того не самую привлекательную располосованную морду. Хамос перенёс часть своего веса на левую лапу – и на грудь опрокинутой наземь Айви под ней. Совсем небольшую часть веса… миниатюрная самка, впрочем, имела право на альтернативное мнение.

Где-то на задворках сознания у патрульного проскользнула мыслишка открутить для начала башку новому кавалеру травницы, но демонстративно стегающий хвостом лев похоронил её в тот же миг. Интереса в этом было бы не больше, чем опасности в жалком увальне. Да и милашка Айви наверняка удерёт не дожидаясь, пока очередь дойдет до неё.

Остросюжетные же сценки с собственным участием всегда гораздо увлекательнее спектаклей.

Отредактировано Хамос (7 Апр 2017 21:53:21)

Вот так вот всегда, стараешься, пытаешься помочь хоть как-то, разговорить, а становишься козлом отпущения. Не то, чтобы Клор считал, что он поступает как настоящий джентельмен, или думал, что Мари обязана ему, нет. Он прекрасно знал, что она может отреагировать не очень адекватно. Но, все же, такого от нее он не ожидал, а потом даже опешил, когда львица начала кричать. Это было... странно. Так и хотелось сказать:"дамочка, успокойтесь, не кричите, я и так вчера перепил воды из лужи", но нет, надо было молчать. Пожалуй, это был один из немногих случаев, когда Клорекс промолчал, потому что это было правильным.
Однако, дамочка то разбушевалась и хорошенько так зарядила Маркушке по морде, а потом развернулась и влепила и самому Клору. Он опешил и смотрел в след убегающей львицы глазами, округленными от удивления. А казалась такой хрупкой. Все на деле оказывается не так, как кажется на первый взгляд. Пора это усвоить, но множество жизненных уроков проходили мимо Клорекса, и лишь некоторая информация оседала где-то там, в подсознании, а потом переодически всплывала и давала повод показать, что лев то у нас не просто какой-то там, а самый настоящий гений. Мысля то есть!
- Ну и неудачник же я.
- Да все нормально, брат. Нашел из-за кого расстраиваться. Она ненормальная. Я таких бы гиенам скармливал,
честное слово, а то уже достали так себя вести.
Слова Арона Клорекс просто пропустил мимо ушей. Царапина, оставленная Мари, болела, но Клор же был настоящим мужчиной, он не показывал своей боли и выглядел, скорее как тот, кто просто не принимает своей ошибки и искренне удивлен таким страннам поведением, чем тот, кому только что хорошенечко зарядили по морде.
- Пошли, Казанова.
Клорекс ничего не ответил, но пошел следом. Да и не хотелось ни о чем говорить, дате поненавидеть эту глупую особу, которая ничего не смыслит в этой жизни. Жаль, что она попалась им именно сейчас, путь Клор один, он бы над ней поиздевался так, что малышка больше бы никогда не захотела ни с кем разговаривать. Вот если бы она пристала к Клору, то его поведение было бы наверняка другим.

Клорекс шел, гордо подняв голову. Ну еще бы, он показал не только свою силу в драке с гиенами, но и не показал своей боли, когда ему зарядили по морде. Ну неужели не красота? Он может гордиться собой и своим прекрасным поведением. Опустим то, что ему не пришлось бы терпеть боль от царапины, оставленной лапой Мари, если бы он вел себя с ней если не хорошо, то хотя бы нейтрально, а не нахально.
- Вы видите всех этих мертвых травоядных?..
О, ну конечно же Клорекс видел, что за глупые вопросы. Надо сказать, что от этого зрелища даже льву становилось не по себе, но он, естественно, мужался и делал вид, что все это - сущий пустяк и, вообще, не их проблемы. В конце концов, они все равно сваливали отсюда, а все это - проблемы тех, кто тут живет и тех, кто помрет. Вот и все.
- Не сказал бы я, что они выглядят аппетитно.
Клорекс фыркнул в усы, но ничего не сказал, пока не заметил, как у Марка дрожит хвост.
- Оооой, - наивный тон Клорекса, по которому Марк и Арон наверняка сразу поняли, что он собирается сказать. - Кто-то боится трупикоов. И кто же это может быыть?  - Клор специально тянул слова, надеясь на то, что Марку станет стыдно за свой страх. - Может остановимся, чтобы ты сбегал в туалет, а то обделаешься,
а потом вонять будешь, а? - голос уже стал язвительным. Надо было как-то отвести душу, расслабиться, а Марк просто попался под лапу, так что теперь можно спокойно идти и язвить, заодно абстрагируясь от своего собственного страха, который поселился где-то внутри и не давал спокойно идти, то и дело отвлекая льва на самые страшные эпизоды, который только могло предствить его воображение.
- Давайте поскорее свалим может отсюда?
- Ну раз ты так просишь, то мы уйдем, трусишка. - понятное дело, что слова были сказаны с пренебрежением, но при этом Клорекс всей душой поддерживал предложение Марка и, пожалуй, был бы рад припустить отсюда бегом. Это не было страшно в прямом смысле этого слова, это скорее навевало такую жуткую атмосферу, которая заставляла думать о плохих вещах.
- Вон, видите впереди что-то? По-моему это джунгли. Пошли туда.
- Да пошли, пошли, а то, я смотрю, кто-то уже терпеть не может. Ну ты не переживай, мы тебя оставим в кустиках и отвернемся, - лев повернулся и подмигнул Арону. - Не так ли, мистер-я-не-умею-ругаться?
Клорекс был доволен собой и старался не отставать от Марка, то и дело придумывая новые шутки про его страх. Ох и оторвемся же!

→ Граница тропического леса

С каждой новой минутой действия Тода – вернее, подозрительное отсутствие таковых – всё больше настораживали его оголодавшую за время блужданий по саванне спутницу. Устроившись на отдых, лев будто перестал её замечать ...или, по крайней мере, так ей казалось. На счастье бурого, то, как чертовски верна её слабая догадка, озадаченной красношкурой львичке было невдомёк. Ведь какой гнев тогда обрушился бы на него, застигнутого приступом апатии – и потому напрочь беззащитного!

На редкость массивное для подростка тело самца, которым Данга так любовалась (и наслаждалась) по пути, упорно избегало напрячь хоть единую из своих впечатляющих мышц, так что никакой реакции на расточаемые ей нежности потеряшка так и не дождалась. Льва не удалось растормошить таким образом, и это было... странно. Да, пожалуй, так же странно, как и леность, которую Тод позволил себе всего-навсего минутами прежде. Не последовало ответа и когда рыжая, сходя с ума одновременно от стыда за шумный желудок и от терзающего её голода, обратилась к нему: хуже того, отвернувшийся от неё лев всем своим разомлевшим видом давал понять, что вот-вот погрузится в дрёму! Надо ли говорить, что остатки теплившегося в ней романтического настроения как рукой сняло. Подобное наглое пренебрежение своей без пяти минут супругой было оскорбительно любой самке; привыкшая к льющимся на неё по первому писку водопадам всеобщей любви и внимания Киданга уж точно не стала бы исключением из общего правила, если бы свою роль не сыграло одно весомое маленькое «но»... Всё это до такой степени не походило на обычное поведение черногривого самца, что вместо жуткой обиды пятнистая испытала лишь тягостное волнение – такое, какое обыкновенно возникает в полные сомнений моменты, когда что-то подозрительным образом идет не так, как должно, а видимую причину тому отыскать не удается.

Лежащий рядом с ней без движения лев на миг показался растерянной кошке совершеннейшим незнакомцем – и тревога Киданги вдруг переросла в полуоформленный страх, словно неожиданно для себя она заметила всего в шаге чужака. Узнать так понравившегося ей крепкого, полного сил и любовного запала молодого льва в равнодушной, вялой, игнорирующей её туше было попросту невозможно!.. Едва способная держать себя в лапах, притихшая самочка беспомощно хлопала ресничками и, пожалуй, выглядела исключительно глупо (но всё ещё мило) с приоткрытой пастью, когда её кавалер подал первый признак разумной жизни: с изрядным, прямо-таки катастрофическим запозданием повернул голову в направлении, которое она указала ему чуть ранее.

Косяк травоядных за эти непростые для психики Киданги минуты успел слегка отдалиться, не больно отвлекаясь на парочку молодых львов от еды. Похоже, за угрозу их не держали совсем. Зеленоглазой кошке оставалось цепляться за слабую надежду, что это именно расстояние заставило Тода вновь опустить голову, заспанно пробормотав: – И что?

Данге, вновь придвинувшейся к нему вплотную, пришлось подавить вспыхнувшее в ней при звуке его утомлённого голоса стремление пристать с расспросами насчет малопонятных странностей в поведении бурого. Сейчас это было бы действительно некстати. В брюхе снова горестно тянуло… Слишком голодна она была, а самец наконец-то хотя бы высказался на тему пищи – пускай и без малейшего энтузиазма, зато это уже было что-то большее, чем неловкое затянувшееся молчание! К тому же, время шло, и солнце поднималось всё выше. Тень кустарника давала слабую защиту от его лучей, а стадо, между тем, постепенно удалялось...

– Я просто подумала, что после этого перехода нам неплохо было бы перекусить... – обрадованно поспешила развить тему львичка, легонько подтолкнув Тода в мохнатую шею носом. Радость её жила недолго.

– Иди охоться, – немного поразмыслив, добавил темношкурый, и тем самым заставил лесную потеряшку запаниковать уже совсем по иному поводу, отличному от смутных треволнений. Не то что бы Данга не догадывалась, что этот момент должен когда-нибудь наступить... она просто об этом как-то не думала. Но он всё равно был неизбежен. Когда-то же Тод должен был узнать, что его подруга практически не умеет охотиться?

«...а нужно ли ему об этом узнавать?»

Самочка беззвучно охнула, оторопев от коварства собственных мыслей. Казалось, ей вот-вот предстоит погружение в самые мрачные пучины финского стыда из-за неспособности хорошо охотиться, каковая к нынешнему её возрасту уже вполне не подлежала сомнению – а ведь охотничья сноровка так ценилась в самках... Но кто сказал, что всё так плохо и поделать ничего нельзя? Этот недостаток можно попытаться смягчить подходящими словами; наверняка тогда она не будет выглядеть совсем уж глупо... Да и вообще, охотиться умеют почти все, а знания целителя куда как более редкий дар! Это был правильный ход мыслей, судя по тому, как утих её трепет. Вцепившись в появившееся у неё чувство уверенности покрепче, миниатюрная львица опустила очи к лапам и застенчиво – но достаточно разборчиво и громко, чтобы не страдала слышимость – залепетала: – Ну Тодди... Эти антилопы слишком большие для меня.

На сей раз Тод гораздо быстрее поднял голову и даже протянул ей в ответ что-то бессвязное, то ли спрашивая, то ли возражая. Данга на всякий случай сочла себя загнанной в угол и решила, что терять ей нечего.

– Если я должна поймать одну, мне пригодились бы твои лапы – у тебя-то они куда сильнее. – Она с легким укором заглянула в глаза черногривого. – И я так устала от того, чем мы занимались всю дорогу!.. Ты ведь поможешь мне? Пожалуйста, Тодди!..

Таким вот бесхитростным коварством пятнистая пыталась убедить Тода помочь ей. Одиночную охоту провалить легко и просто, а вот с группой поддержки – это надо постараться...

Главное, чтобы поддержка с крючка не соскочила.

*Начало игры

Мэйрин зевнул, оглянувшись. Несмотря на то, что уже вроде как середина дня, он только недавно проснулся - вчера удалось отыскать почти нетронутый труп антилопы и лев убил много времени на его поглощение. Впрочем, поесть ещё раз всё равно не помешало бы. Помня свои предыдущие путешествия, Мэйрин хорошо запомнил одну важную для себя истину - когда есть шанс поесть, надо сделать это, потому что потом его может не быть на протяжении долгих дней. Он пошел дальше, оглядываясь по сторонам.
Мэйрин шел через какую-то степь, заросшую травой и в некоторых местах кустарником. Вдали можно было заметить стадо каких-то травоядных, но лев даже не присматривался к ним - что бы это ни было, он не умел толком охотиться. Всё время дул сильный ветер, раздражающий Мэйрина. Хотелось уйти поскорее и спрятаться в какой-нибудь пещерке. Впрочем, лев уже привык к такого рода неудобствам и просто шел дальше, периодически оглядываясь вокруг. Трава, трава, кустики, опять трава... Ну хоть бы что-нибудь интересное попалось. Спустя пару часов Мэйрин наконец-то отыскал это "что-нибудь интересное"  - водоём, больше смахивающий на большую лужу. Желания разбираться в его происхождении не было, так что самец просто попил воды и ушел, снова оглянувшись по сторонам.
Спустя какое-то время он наткнулся на ещё одну находку - полностью обглоданный скелет молодой антилопы. А может всё само сгнило, кто его знает. После краткого осмотра Мэйрин, не придумав ничего лучше, прихватил с собой череп животного. Последующая дорога пролетела гораздо быстрее за счёт подбрасывания новой игрушки в воздух и последующих попыток поймать её, нередко заканчивающихся тем, что череп шлёпался на землю где-то в стороне, а Мэйрин, буркнув пару ругательств подбирал его и снова начинал веселиться.

*Пастбища

Хорошо посидели, с этим вряд ли поспоришь. Мафисади ещё раз провела лапой по морде, словно ещё раз пытаясь убедиться, что моська чистая и гиену никто не примет за жестокого убийцу, который только что сожрал живьем какого-то несчастного. От представления такой ситуации в своей бурной головушке Мафс тихо хихикнула, хотя в реалиях данный перфоманс мог бы закончиться намного плачевней и явно не в сторону пятнистой засранки.

— И где же это волшебное место, где раздают приключения? - Мафи с точностью заметила игривое поддразнивание в интонации льва.
- А вот уж не знаю, - нарочито важно сообщила гиена. - Но точно могу сказать одно: часто нелепые или захватывающие случаи сами меня находят.

И это вполне тянуло на правду. Часто происходило с Мафисади и так, что куда не пёрни, там сразу что-то происходит, а ты стоишь и поначалу ничегошеньки не понимаешь, а потом начинаешь втягиваться в колею странный и абсурдных ситуаций. Причем не только веселых, но и вполне серьезных. Впрочем после них вся серьезность Мафс тут же улетучивалась похлеще, чем пар, и в ход сразу же идут тонны шуток по поводу только что произошедшей ситуации. Причем чаще всего это делается, чтобы успокоить окружающих да и себя заодно, нервишки-то всё равно не железные.

Между тем, Мафисади обратила внимание на то, что кушанья осталось ещё порядочная порция. Должно быть, Фургал бы взял что-то для своих друзей на перекус, но ситуации то не меняло бы, еды всё равно по самое не хочу. Тут-то, наверное, и сыграет натура эдакого филантропа, который сидит внутри Мафисади и жаждет минуты своего эффектного появления. Имеется идея отдать оставшуюся тушу на растерзание местным африканским псам или другому какому-либо мимо проходящему путнику. Полностью пойманное напару с Фургалом Мафс всё равно не съест хотя бы по той причине, что уже вдоволь набила брюхо и двинется дальше в скором времени, осталось только определить, идти ли в том же самом направлении или слегка сменить курс.

— Мне было бы интересно узнать, что там с прайдом, - после этих слов льва, Мафи взглянула на него и уже хотела выпустить какую-нибудь фразочку типа "Время проверить!", но будучи не лишенной эмпатии, поняла, что раз там что-то произошло, значит это серьезно.

Вполне элементарное наблюдение, даже исходя из собственных выводов Мафисади, когда та узрела на львиной территории разруху и целый клан гиен. Посчитав время и примерный возраст нового приятеля, пятнистая заключила для себя, что покинул он свой прайд в достаточно юном возрасте, что означало одно - на то были серьезные причины. Не нужно быть профессором, чтобы догадаться, какая большая задница произошла на тех землях, учитывая прошедшие чуму, засуху и наводнение, о последних гиена узнала из рассказов местных.

— Саванна не так уж велика, может и свидимся еще когда-нибудь, будет, что рассказать.
- Проверено, Огонёк... Фургал, то есть, - хохотнула гиена. - Я довольно часто встречаюсь со старыми попутчиками. К слову о попутчиках, хочу сказать, что ты как раз мой тип зверей. Ты чудной. Собственно, как и я.

Да, гиена была веселая, этого не отнять. Почему-то рядом с ней Фургал чувствовал себя так свободно, как не чувствовал ни с кем из своих сородичей. Может быть, потому, что большая часть его сородичей так или иначе пыталась его либо сожрать, либо прогнать?
А Мафи была не такой. Она даже тогда, когда он вылетел на нее с растопыренными лапами, оскаленный и взъерошенный, не попыталась на него напасть, да и вообще, похоже, воспринимала весь мир как одну большую непрекращающуюся шутку. Может быть, поэтому с ней было так легко общаться.
Самец покосился на собеседницу, гадая, о чем та думает. Еще один плюс: все эмоции немедленно отражались на ее морде... и были, в основном, положительные. Оптимизм так и хлестал из пятнистой, невольно заставляя улыбаться и Фургала.
Ему вдруг захотелось просто бросить все и попросить ее пойти с ним. Не так уж важно, куда. Он мог бы пойти с ней, если это важно. Ни обязательств, ни обещаний — просто вперед, бок о бок, пока кому-то из них это не надоест, или пока жизнь не разведет их в разные стороны.
Только вот согласится ли она? Это довольно странно — предлагать такое существу, которое ты знаешь всего пару часов. С другой стороны, иной раз именно так и заключаются самые долговечные партнерства.
Попробовать, без сомнения, стоило. Вдруг да согласится.
Тем более, что оттягивать дальше было просто некогда, и все же рыжий из чистого упрямства провел еще несколько минут рядом с уже успевшей остыть тушей, приводя себя в порядок. Пригладил гриву, хотя и не слишком преуспел в этом; вылизал следы крови с лап, хотя и так уже сделал это ранее... И, наконец, собрался.
Встряхнулся (конечно же, растрепав при этом ранее уложенную гриву) и выдал.
— А может, пошли вместе? — собирался с мыслями долго, но уж собрался, так собрался, — если, конечно, у тебя нет конкретного направления. Мне нужно все-таки попробовать убедиться, что Шериф, этот пень старый, благополучно добрался, куда он там собирался, — лев махнул лапой в нужном направлении — к морю, — а потом я совершенно свободен. Не привязан ни к прайду, ни к кому-то еще.

После долгого отсутствия, последний пост - Подножье горы

Когда Хайко и Селяви вместе с парящим рядом Шеем шагали от змеиных топей по направлению к дому, они и представить себе не могли, что ждет их там. Они провели так много времени на Горе Шаманов. Селяви смутно помнил то, как они шли сюда и как поднимались наверх. Якрим отпечатков в его памяти было лишь то, что произошло на вершине – это буйство красок, звуков и ощущений, отсутствие страха и чувство, будто он способен совершенно на все. А потом он уснул, и это был самый спокойный и сладкий сон в его жизни – там, на такой огромной высоте, рядом с Хайко, чей теплый бок согревал его ночью и манил приятным запахом трав. Он был окрылен, когда проснулся, и спускался так, будто летел. Все, что им предстояло завершить за этот день, казалось гораздо более легким и даже пугало не так сильно, как раньше. При помощи Шея они разыскали то дерево с тяжелыми плодами, и кое-как вырыли корни. Дух тем временем, задрав голову, смотрел на верхушку растения и следил, чтобы его друзей не пришибло. Пару раз плоды падали прямо рядом с ними, но ни один так и не задел. Корни были выкопаны – лекарство наполовину готово. Остался лишь змеиный яд… То, перед чем Селяви боле всего робел. Он надеялся, что ему позволят не идти туда, в топи, не оглядываться, не метаться и не бояться того, что на него вот-вот выскочит змея из-за любой коряги. Порой именно в них он и видел ползучих тварей и вздрагивал, отскакивал в сторону. Селю было страшно, когда его лапы тонули в трясине, и он думал лишь о том, что, быть может, и там затаилась какая-нибудь кобра, которая только и ждет того момента, когда можно будет вонзить клыки в его лапу. Но нет. Его никто не укусил. И его даже почти не мучили видения и галлюцинации. Он остался невредим. Однако лезть к змеям и пытаться собрать их яд Селяви отказался наотрез. Он заявил, что напортачит. Потому что при одном виде змеи у него трясутся лапы, тело и шея и стучат зубы, а потому он обязательно выронит тот кусок моха, в который они хотели собрать яд. Шей подбадривал его как мог, но Селяви так и не согласился. Хайко, вздохнув, взяла эту задачу на себя. На миг Селяви даже почувствовал укол вины – струсил, отправил львицу выполнять опасное задание. Он даже хотел было изменить свое мнение, сказать, что он все же попробует, но Хайко справилась быстрее, чем он успел на это решиться.

Теперь они направлялись домой – уставшие, грязные, голодные. В какой-то момент Селяви даже позавидовал Шею – духи ведь никогда не чувствуют ни голода, ни усталости. Тот плыл по воздуху где-то впереди и осматривался, чтобы вовремя заметить возможную опасность. Сель смотрел на него, на темнеющее впереди небо – и почему оно выглядело таким жутким? – и пытался как можно реже двигать челюстями. Корни дерева, что он держал в пасти, горчили и вязали рот, но бросить их было нельзя. И почему все лекарства всегда такие противные на вкус? Успокаивало Селяви лишь то, что впереди темнел Килиманджаро. Незнающий мог бы решить, что они уже совсем близко, но юный провел на склонах вулкана всю свою жизнь и знал, что если Килиманджаро еще не закрывает собой все небо и на закате не погружает землю в тень, то они еще очень, очень далеко. Но они не торопились. Они были слишком уставшими, чтобы спешить, а потому шагали размеренно и спокойно, вяло разглядывали окрестности и вдыхали свежий вечерний воздух, отдающий почему-то дымом.

«Это с лавовых озер несет», - подумал Селяви, принюхавшись, и почти чихнул. Ему не нравилось то темное, страшное место, объятое вечным огнем и едким дымом. Он забивался в нос и щекотал его, щипал глаза, отчего из них лились слезы, а от черных провалов, наполненных алой лавой, шел невыносимый жар – будто бы там расплавились десятки солнц. Вспомнив это место, юный шаман поежился. Ему всегда было неуютно там. Мысль о том, что им придется проходить мимо, не нравилась Селю, и он бы с удовольствием обогнул Лавовые озера так, чтобы даже не чуять дыма и гари. Но такой путь был бы слишком длинным, а они и так уже выбились из сил.

Шей замер. Селяви и Хайко замерли тоже. Пятнистый зажмурился и скривился, случайно сглотнув горький сок кореньев. Он взглянул на замершего духа - он не двигался, только кончик его хвоста подрагивал так, как это бывает у живых.

- Что случилось? – спросил Селяви, кое-как открыв слезящиеся глаза. – Надо идти дальше.

Солнце слабо светило им в спины из-за туч, и тьма сгущалась, а Килиманджаро все сильнее чернел на горизонте. Трава покачивалась на легком прохладном ветру, и в ней пели цикады – только их голоса и нарушали воцарившуюся тишину. Где-то вдали раздался скрипучий плач шакала, и Шей двинул пушистым ухом, а затем слегка повернул голову к своим спутникам и сказал негромко:

- Вам надо торопиться. В прайде беда.

«Беда?» - Селяви хотел сказать это вслух, но его пасть была занята кореньями, которые чуть не выпали, когда он захотел открыть рот. Беда. Мама? Брат? Дядя? Кто же? Сель опустил глаза, и его взгляд заметался по траве. Юный шаман поднял голову и посмотрел на Хайко – они встретились взглядами и поняли друг друга без слов. В один момент они сорвались с места и помчались к логову, к чернеющему впереди Килиманджаро, чья тень внезапно стала слишком длинной.

Каменная поляна

И вновь возникло оно - начало.

Ветер усиливается.
Всё ещё яркое вечернее светило мимолётно, время от времени, стремительно закрывают лёгкие облака - чтобы вновь открыть его, на мгновенье осветив это место.
Облачные степи.
Заратустра помнил.
Облачные степи.
Облачные степи.
Облачные степи.

...

У этого льва нет множества хороших чёрт характера. Но одно из этих редких качеств можно было бы выделить отдельно - это всеобъемлющее, бездонное и действительно глубокое терпение.
Впрочем, хищные животные сами по себе должны обладать хотя бы долей терпеливости. Ни одна жертва не попадёт тебе в лапы, если поторопишься. Грустно, не так ли?
Заратустра, по всей видимости, отхватил этой терпеливости не только по максимуму, но явно с излишком. Из молчаливого льва вполне можно было бы выкроить пару-тройку, даже десяток Заратустр, обладающих таким же бездонным терпением, как и их основа... Впрочем, тема клонирования бездушных личностей, по всей видимости, была бы интересна в ином мире.
Не здесь. И не сейчас.

А сейчас юный лев просто терпеливо ждал.
Сколько прошло времени? Сколько сейчас времени? Сколько осталось времени?
Заратустра не знал. Да и разве это важно?
Важно лишь то, что юный лев исполнил своё обещание, данное когда-то, в детстве. Он всегда исполнял свои обещания, но так же редко и давал их - любые клятвы связывают тебя по лапам, зачастую лишь мешая и напоминая о себе в любых проявлениях. Даже если обещание было сказано мимовольно и случайно, то лучше исполнить его... Чем создавать беспорядок в своих действиях.
Хаос. Беспорядок. Нарушение порядка. Излом стабильности.
Самое смешное, что это пожалуй то самое, чего искреннее ужасалась такая бездушная, холодная и, в общем, не боязливая личность, как Заратустра.
Наверное, именно поэтому он сейчас и сидит здесь... И ждёт который день, не моргая и смотря вперёд, за горизонт - в который раз наблюдая за падением Солнца.
Ведь он обещал. Нарушение обещания приведёт к хаосу. А хаос страшен.

...

Сегодня дует холодный ветер. Какая неприятность.
Заратустра покачнул острым ухом, остро ощущая на себе почти невесомые лапки его молчаливого спутника. Паук, как и его хозяин, явно никуда не торопился: лишь плёл своё подобие паутины и, крепко хватаясь за шерсть, пытался удержаться от резких порывов ветра.
- Пятый день. - Цокнул языком лев, критически осматривая начерченные на земле полосы. Одна из линий показалась ему недостаточно идеальной, так что Заратустра вытер её и вновь начертил когтём.
Так лучше.

Юный лев не чувствовал себя голодным. И мог бы прожить вот так ещё пару дней, охотясь по мелочи. Дичи здесь хватало. Но всё же Заратустра мимовольно, но всё чаще задумывался над моментом: что, если Фастар не придёт?
Не солгал, нет. Но бывают разные обстоятельства, не так ли? Могли разминуться, к примеру.
Зелёноглазый гневно вздохнул. Всё, что нарушало его идеально, стройно выверенные планы... Раздражало.
Он передвинул лапой ещё один небольшой камень. Второй. Третий. Четвёртый.
Расположение порядка успокаивало, так что Заратустра вновь мог спокойно размышлять, не отвлекаясь ни на что.
Разведать. Нужно просто разведать обстановку. Возможно, собрать пару-тройку трав. - Рассуждал лев, наблюдая, как паук переполз на его лапу.
Одного разглядывания Облачных степей недостаточно. Нужно будет пойти... Чуть дальше.
Заратустра поднял лапу, осторожно усадив паука вновь на гриву.
Куда ему идти?...
Он не обладал теми мистическими свойствами, какими обладают шаманы при поиске верного пути, так что поступил куда проще - направился в ту сторону, откуда дул холодный ветер.
К морю.

- ) Верхнее течение реки Лузангва

Отредактировано Заратустра (7 Июл 2017 15:29:04)