Здешние места были полны чужих запахов - одиночек, прайдлендовцев, клановцев, - поэтому Шиза не сразу заметил бесшумно приближающегося к себе льва. От неожиданного появления незнакомца красноглазый вздрогнул, дернул кончиком хвоста и остановился. Оглянувшись на сломавшийся голос, подросток обнаружил перед собой самца примерно того же возраста, что и он сам, имеющего весьма приятный и необычный за счет костей в ухе и носу вид.
Смелая. - вынес Клионне вердикт незваный гость, что у Шез вызвало только смущенный согласный кивок, а вот сама песчанка разразилась недовольством. У нее буквально начало, кхм, бомбить.
- Хочешь проверить это, малец?! Ты еще не дорос, чтобы тягаться со мной, а уж тем более, чтобы обсуждать мои качества! - Мышь передвинулась ближе ко льву, размахивая метелкой хвоста, и вскоре оказалась уже на носу Шезара, на что он отреагировал крайним негодованием, - Забавным случаем это будет, когда ты убежишь от меня, поджав хвост!
С этими словами Клио уже спрыгнула со своего пьедестала, предоставляя его обладателю возможность встряхнуть головой и бросить извинительный взгляд в сторону светлошерстного льва. Она подошла вплотную к возмутителю спокойствия, осуждающе таращась в его очи и показывая "устрашающий" оскал. Как же забавно это выглядело со стороны! Ситуация заставила Шезара по-глупому заулыбаться, вызвала у него внутренние смех и мурлыканье, которые он, разумеется, никак не показал снаружи ввиду уважения к Мыши. Да уж, эта дама не даст в обиду ни себя, ни меня. Теперь он решил, что надо бы разрулить ситуацию, пока это не стало конфликтом, которые он не переносил, будучи пацифистом. Подойдя к защитнице, обвив ее хвостом и им же усадив ее к себе на грузнище, он мило улыбнулся незнакомцу, смущенно опустил ушки и обратился со всей своей учтивостью:
- Сказать, что она смелая - ничего не сказать, huh? - темношерстый повернул голову к песчанке и всем своим видом показал, что он уважает ее за  проявленный ею боевой характер, - Лучше не обижай ее. Шез вернулся к разговорчивому-без-причины-самцу, кокетливо обнажив зубки, кривив немного губы в правую сторону. Сейчас можно и получше разглядеть одиночку. Лев имел светлую шерсть, темную гриву, и алые глаза, и в общем виде немного напоминал самого Шезара.

Судя по тому, что незнакомец остался спокоен и даже почти улыбнулся, Шезару удалось произвести впечатление безобидного несмышленого котенка, коим он и является, наивно веря в добро во всех зверях и в Ахейю. От удачного результата извинений ушки льва взметнулись вверх, и он снова озарился добродушной улыбочкой.
...просто однажды может быть кто-то, кого эта девица разозлит, и тогда тебе придется отвечать за это. Клио отреагировала на это презрительным "хм" и, задравши нос, зарылась в гриву компаньона. А сам же Шиза погрузился в раздумья.
Подросток, несомненно, прав. И как же Шез будет выруливать это со своими неспособностью твердо поставить кого-то на местно и предрасположенностью к насилию? В любом случае, пока такие ситуации не намечались, а физическое состояние подростка слегка крепчало от больших нагрузок на лапы во время постоянного бега. Ну да, только быстрые лапы и могли бы спасти его от кого-то большого и разъяренного. Надо бы исправить положение вещей, увеличить массу, но при таком скудном питании и постоянной истощенности сделать это казалось практически невозможно. Другие львята учатся бою во время игр со своими сверстниками, а черногривый, если и имел подобный опыт, уже ничего не помнит из того периода времени.
Из эгоистических размышлений над своим положением, выглядящих так, словно Шиза просто "завис", льва вырвал голос светлошкурого одиночки, так пугающе не проявлявшего почти никаких эмоций. Хотя именно это безмятежное спокойствие  неосознанно для Шизы и привлекало его, и даже как-то манило. Внутри звгорелось желание узнать, что скрывается под маской безразличия, если там что-то есть.
Видимо, странный гость был действительно заинтересован в этих местах, рас стал так дружелюбно расспрашивать. Ну, что ж, хоть местные земли - не та тема, в которой красноглазый разбирается лучше всего, но кое-что он может сказать и показать.
- Конечно. Я сам не из этих мест, и не знаю даже, из каких точно, но вон там, - темношерстный указал в том направлении, откуда он пришел, взяв немного левее, - Место обитания гиен, Шезар был там довольно давно. Жуткое местечко, полное чьих-то костей. При этих словах львенок частенько менялся в лице, выражая то простодушность, то сожаление, то некую гордсь за знание, которое не имеет другой лев.
Почти все время здесь я провел неподалеку от этой скалы, Скалы Прайда. Там  обосновался один из местных прайдов. Весьма живописно, достаточно еды и воды, -  Шез слал пару шагов к едва видимому светло-коричневому пятну, что и был Скалой Предков и чья вершина была окружена темными тучами с плещущимся из низ них ливнем.
Лев обернулся к своему спутнику, явив этим "проверку связи", и продолжил, подойдя к нему поближе: Остальное - почти неизведанное для Шезара, - он потупился, снова заробел, - Ты не хотел бы пойти со мной туда? Лев казался весьма безобидным, хоть и не таким теплым, так почему бы не отправиться с ним вокруг света? Шиза показал в направлении своей мысли - куда восточней от Скалы. Он распахнул свои ребячьи глазки и уставился на светлошерстного.

Теперь уже львенку стало совсем отрадно, когда незнакомец принял его предложение и улыбнулся, заразив этой улыбкой Шезара, который и так был готов вечно улыбаться. Он даже начал пританцевывать, дергая хвостом и вообще всем, чем природа наградила. Успокоив свою радость, Шиза выслушал собеседника, узнав из его слов имя.
Кай. Свер-Кай, бры-Кай, привы-Кай, увле-Кай.
- а тебя?
- Шезар, - представился он, в недоумении уставившись на Кая, мол, он еще не понял? Да,  использовать вымышленное имя уже не выход, нужно привыкать к собственному. Хотя и это имя на деле чье-то еще.
Сам Шез был отдохнувшим и сытым, ведь он весь вечер провалялся с Маро и Арьей, а недавно закусил парой вкусных мышек. Ночь - самое время для переходов, меньше шансов встретить кого-либо, но если светлошерстному нужно отдохнуть, то Шиза не имеет ничего против.
С юго-восточной стороны пахло влагой, но не дождевой, коей тянуло с юга, а озерной, пресноватый аромат подсказывал верное направление. Вглядевшись в ту сторону, лев и вправду увидел блеск воды в небольшом водоеме, окруженном травой и деревьями-одиночками. Туда и можно направиться, прихватив с собой нового друга.
- Смотри, Кай, Шезар заметил там озеро. Переночуем рядом с ним? - Озеро - лучшее место для сна, ведь после пробуждения можно сразу и утолить жажду, и половить рыбу (Хотя в таком маленьком водоеме они водятся с очень маленьким шансом), и искупаться. Все блага, дарованные природой, стекаются к водопоям - любая дичь нуждается в воде. На этих территориях, правда запрещено охотиться, дабы не лишать травоядных шанса выжить, просто придя напиться.
Не дождавшись ответа своего спутника, считая, что ответ предрешен, красноглазый начал передвигаться в сторону указанного им же места. Он поглядывал на Кая из-за плеча и переговаривался с Клио, выражавшей недовольство по поводу компании "этого нахала". Она ворчливо пищала, а Шиза убежал ее в том, что этот "нахал" - не такой уж и плохой парень. Конечно, обсуждая это, они отошли чуть дальше, но все время были в пределах быстрейшей досягаемости.

————-→ Южное Озеро

Отредактировано Shezar (13 Янв 2015 14:02:11)

Время пролетело незаметно. В какой-то момент Дуго устал вести наблюдение, так как в поле его зрения не попался ни один более-менее крупный хищник и усевшись поудобнее занялся весьма странным для гиены занятием – наблюдением за закатом. Было ветрено и облачно, к вечеру погода изменилась и со стороны земель гордости пришла долгожданная прохлада, хотя воздух все же не был влажным. Земля и растения как фильтр притягивали влагу к себе, забирая ее, накапливая перед новым сезоном засухи, когда с неба не упадет ни одной капли воды. Но сейчас, когда воздушные потоки гнали над землями Африки облака, полные воды, изливающие ее на жадную до дождя землю, там где они проходили, был рай. Увы, до Облачный степей они пока не добрались, хотя местность вполне оправдывала свое название – над головой Дуго проносились белесые кучевые массы, иногда загораживая закатное. Краснеющее с каждой минутой солнце. Сами же они темнели, слегка просвечивая, покрываясь по краям таинственным рыжим ореолом, от которого в разные стороны расходились блекло-оранжевые лучи.
Мысли в голове гиены блуждали совершенно разные. Не то чтобы он не вспоминал о Такэде и его гибели, но все чаще усилием воли возвращаясь к месту и обстоятельствам его гибели, он понимал, что дело неперспективное. Ну, хорошо, допустим он найдет в оазисе Оззи. И что? Оззи вроде бы был знаком с полосаты. Но вот на сколько? Дуго даже толком не знал в каких отношениях они были – может быть до смерти полосатый так поднасрал Оззи, что тот только услышав о его смерти закатит празднество. И вообще, чем дальше Дуго продвигался вперед, тем меньше он мог вспомнить зверей, которые могли бы скорбить о гибели Такэды. Так зачем он вообще это делал? Может быть, из уважения к другу, а может потому что сам боялся вот так вот умереть в неведении, так, что про него в итоге никто не скажет и слова, а если и скажет, то не найдется того, кто будет скорбеть по его бессрочной гибели. Или своевременно. Впрочем, какая разница?
- Открываю глаза, утро тянет назад. Хочется, не хочется, здравствуй одиночество. – тихо прошептал он слова старой незамысловатой песенки и поглядел на мирно дрыхнущего рядом Амадея. Или уже не дрыхнущего? Подросток задрожал, потянулся и открыл глаза.
- Я спал? – задал он вполне закономерный, не двусмысленный вопрос.
- Да. – коротко ответил Дуго, не став в этот раз распространяться на тему того, что спал подросток мало, но крепко, и чуть было не проспал прекрасный закат. Уж чего-чего, а на зрелище заката солнца Амадею было откровенно наплевать, судя по виду. Выглядел пятнистый помятым, хотя и вел себя вполне резво. Подскочил на мете, тут же начал за что-то извиняться перед Дуго, хотя буквально через пол минуты перешел к делу: спросил. А нахрена они собственно идут в оазис? Вот же незадача – Дуго и сам толком не мог сказать, однако, решил разделить эту нелегкую проблему и часть ее если не возложить на Амадея, то хотя бы поведать о ней.
- Ну, пока ты спал, я тоже немного отдохнул – начал издалека полосатый: - А что же до оазиса… - он сделал паузу, снова переведя свой взгляд на заходящее солнце, которое юркой самочкой пугливо спряталось среди облаков: - Там живет один мой друг, Оззи. Я хотел… - он наморщил лоб, опустив голову вниз и поглядев под лапы. Так что же он действительно хотел? Чего добивался? Что скажет оззи про встрече?
- Ты помнишь Такэду, приятель? Такого несносного полосатого гиена? – он покачал головой, неожиданно вспомнив, что Амадей не слишком вовремя присоединился к компании Таки и Эзергиля. Но имена-то он должен был запомнить! Дуго надеялся, что да, а потому продолжал: - Так вот. Этот мир жесток, и каждый день забирает свою дань. С годами я смирился с этим, однако, это полосатый был моим другом. Пусть с говняным, несносным характером, но это был мой друг, понимаешь? – он повернулся к Амадею и посмотрел ему в глаза, надеясь найти в них понимание: - И я хочу понять, почему какой-то г*внюк, считающий себя царем зверей отнял его жизнь. Хочу узнать, зачем он так с ним поступил и привести к ответу. – к могиле то бишь. Дуго об этом думал, как ни крутился, как не пытался найти выход, и заставить себя прекратить это дело, наконец, похоронив уже своего полосатого товарища и в воспоминаниях, но не мог. Гнев захватывал его сердце как только перед глазами вставала картина увиденного там, в пустоши.
- Мне надоело трястись от страха перед львами на этом богом забытом кладбище. – твердо произнес он: - Поэтому я здесь. Поэтому иду вперед. Возможно, ты меня осудишь, но я считаю лучше умереть как он, увидев чего стоит этот мир в красках, обретя друзей и врагов, чем сидеть среди костей, одряхлев от старости и умирать голодным, потому что выйти на охоту в саванну тебе не хватает сил, а еды тебе никто не принесет. Наверно так. – кивнув, полосатый встал перед подростком на лапы и отряхнулся: - Я взялся вести тебя в этот путь, я же приведу тебя обратно, на кладбище слонов, даже если мне, как и Такэде, это будет стоить жизни. Ведь мы гиены. Наша сила в количестве и по этому, мы должны держаться вместе. – Дуго задрал голову вверх, выискивая грифа. Если они собирались идти, то пернатому приятелю пора бы уже появиться. Однако, птицы не было видно и Дуго оставалось только догадываться, чем занимается их пернатый спутник. Ждать дальше здесь не имело смысла и полосатый предложил в приказной форме: - Найдем кусты. Передохнем до ночи, а там продолжим путь. Иди первый, поможешь мне искать убежище.

Договорив все, припасенное на языке, Амадей в ожидании замер, даже будто бы сдулся, пожирая глазами своего собеседника. Судя по тому, как тот в первый момент опешил, он явно не ожидал ничего подобного. Впрочем, похоже, против он не был и отвечал терпеливо и спокойно.
И если имя Оззи не говорило пятнистому ровным счетом ни о чем, то при упоминании Такэды он мгновенно встрепенулся.
— Ты помнишь Такэду, приятель?
Крокут этак оскорбленно нахохлился. Помнит ли он Такэду? Пожалуй, как раз его-то он запомнил лучше, чем многое, что успело произойти в его жизни... Конечно, вряд ли Такэда действительно собирался спасти ему жизнь, но все же он это сделал. Дал пятнистому возможность удрать восвояси и остаться целым и невредимым, а вот сам не удрал. Хотя подросток знал его совсем немного, даже привязаться к нему не успел, все же он запоздало проникся к нему некой благодарностью. Ведь вот же он, Амадей, целый и невредимый, до сих пор топчет лапами саванну, а не бурчит в львином пузе.
— Конечно, помню, — неприветливо, смутившись оттого, с каким жаром Дуго рассказывал обо всем, буркнул в ответ пятнистый.
Он засопел. Никогда раньше Амадею не приходилось видеть подобных отношений в клане гиен. В его родном клане сородичи, конечно, стояли друг за друга горой, но только лишь до той поры, пока их отношения не выходили за пределы мелких пограничных стычек пары кланов. Стоило вмешаться львам — и единства как не бывало. Разбежались по кустам, только их и видели. Собственно, сам Амадей тоже показал львам пятую точку и сверкающие пятки. Было бы глупо пытаться сразиться с кем-то из них: тогда он был совсем еще щенком.
Оставалось, правда, непонятно: хочет ли Дуго привлечь этого самого Оззи на свою сторону и с его помощью расправиться с львами? Или только с убийцей Такэды? Или перепоручить это кому-то другому, а самому просто прийти в оазис и жить там спокойно, поскольку никаких львов там нет? Подросток озадаченно почесал подбородок. Глаза его округлялись по мере того, как Дуго продолжал говорить, но вопросов пятнистый пока что не задавал, не без основания считая, что узнает все в свое время.
Сейчас его занимал другой вопрос — если Дуго готов мстить за смерть Такэды, вступится ли он за самого Амадея? Причем, желательно, прижизненно, а не посмертно? Скажет ли он, что Амадей ему друг?
Но и этого подросток не решился спросить, страшась услышать отказ. Не то, чтобы ему были нужны друзья... Амадей вырос, считая, что дружба — это что-то из рода выдумки. Все, кого он привык считать друзьями, погибли при нападении львов на его клан; новыми друзьями он так и не обзавелся. Взрослые гиены чаще гнали его, и лишь Такэда с Эзергилем приняли мирно и даже начали помогать. Но и их он не мог назвать друзьями: слишком быстро их пути разошлись.
— Я с тобой, — наконец, хрипло проговорил он, неловко и неумело улыбаясь, — только на кладбище я не вернусь. Я ведь родом не оттуда, и идти мне некуда, — он помолчал, подбирая слова, и наконец, нашел именно то, что хотел сказать, — так что я буду с тобой... пока не прогонишь.
Описав в воздухе широкий круг, практически на голову гиенам свалился гриф. Судя по тому, что его голова была перепачкана кровью, он снова где-то поел, и оставалось только удивляться, как в него хоть что-то влезло после того пиршества у трупа ньялы. Вот кому было проще всех: Амадей не сомневался, что Вирша нигде не пропадет. Вряд ли крокут — его первый спутник, и вполне возможно, что гриф сменил уже не одного хищника; возможно даже, что сперва он всласть попировал на теле своего прошлого хозяина, прежде чем лететь и разыскивать нового.
— Ну что, летим, что ли? — сварливо осведомилась птица, клюнув Амадея в ухо и сделав вид, что просто заметила там какого-то жука.
— Идем, — почти печально откликнулся крокут, потрусив впереди Дуго.
Надо сказать, это было смелое решение — послать его впереди. Подросток совершенно не представлял себе, в какой стороне пустыня, а потому пошел наугад, держась того направления, куда они двигались раньше.

Отредактировано Амадей (28 Янв 2015 17:18:21)

- Я с тобой, только на кладбище я не вернусь.
Надо сказать, что эта информация обрадовала Дуго. В какой-то мере, его теперь ничего не держало, и смысла возвращаться назад не было. Старик был мертв, Такэда тоже, Оззи ушел с кладбища и даже Амадей, как оказалось, не привязан к этому мрачному месту. Оставался разве что Эзергиль, и Дуго всем сердцем пожелал ему удачи и решимости в будущем когда-нибудь покинуть это мрачное место и наконец-то найти себе хороший, достойный клан. Если только конечно, такие существуют. А он, Дуго, был уверен, что существуют, и если в его короткой жизни луч проведения возобладает над серой пеленой однообразных будней, и он найдет такой клан, то он донесет эту информацию до всех гиен, до каких только сможет добраться. Во все концы мира. Да, именно так. А Амадей между тем засомневался в том, что он ему в пути будет нужен.
- Издеваешься? – усмехнулся Дуго: - Да ни за что я не избавлюсь от такого компаньона, и только см… - он вовремя осекся, пробубнив под нос: - А, нет, эта присказка сейчас не в тему.
Неожиданно, откуда то сверху спикировал гриф, шлепнувшись им на головы словно… шлепнувшийся сверху гриф. Нет, это было невозможно с чем-то сравнивать, это надо было просто видеть. Если хотите – езжайте в Африку, грифы там еще есть.
- Ну что, летим, что ли? – осведомился он, как будто прочитал мысли обоих гиен и тут же, не разбираясь в ситуации, прицельно клюнул в ухо Амадея. Не то пернатый что-то там нашел, не то хотел утвердить таким образом свое положение, однако же, Амадей сразу же как-то поник и печально ответив: - идем – потрусил вперед. Дуго это не понравилось. Хотя, не понравилось, это было сказано в очень мягкой форме. Как так получалось, что какой-то пернатый мешок с костями принижал не кого-нибудь, а гиену? Ну и что, что Амадей еще не дорос до своего максимального размера, это был не повод его унижать и запугивать. Глядишь, парень так и останется с фобией к этим летающим гадам. Взвесив все за и против, и решив что даже если пернатый оскорбиться и покинет их, они справятся без него, Дуго и выдохнув, двинулся на грифа, с вполне явным намерением, которое тут же озвучил:
- Эй, несостоявшееся чучело! Прекрати так делать, а не то в следующий раз, клянусь слоновьими костями, я повыдергиваю тебе перьев! – глупо было бы думать, что гриф останется ждать его приближения, или что еще более странно – попробует напасть, но полосатый и не задумывался о том, что вот прямо сейчас придется примерять к пернатому зубы, а потому двигался торопливо, чтоб потом успеть догнать Амадея: - или ты будешь его уважать, как равного, и прекратишь свои нападки, или я тебя тоже по траве поваляю. Потому что это гиена, а не какое-то г*вно. Усек? – получилось не слишком грозно, но Дуго надеялся, что убедительно. Напоследок фыркнув, и не дожидаясь что скажет ему гриф он побежал догонять Амадея – надо было ему сказать, что они ищут куст чтоб выспаться как следует перед переходом, а не чещут смотреть закат в пустыню.
- Связались на свою голову, - бубнил полосатый себе под нос, быстро перебирая лапами, и поглядывая по сторонам – вдруг гриф оказался мстительным и решит спикировать и дать ему напоследок по башке?
- Мы тут его кормим, лелеем, а он клюется! – настигая пятнистого товарища, Дуго покачал головой, случайно, возмущенно произнеся чуть громче: - Гриф клюет гиену! Сурикаты не видели подобной наглости!

Отредактировано Дуго (21 Янв 2015 00:09:07)

— Думаю, что чувство голода — это нормально для нас с тобой.
Вирро недоверчиво заворчал и тут же обхватил лапами жалобно урчащий живот. Когда есть малейший шанс, что ты мог подхватить смертельную заразу, то любые жалобы организма (даже если за ухом почесать вдруг захотелось) кажутся грозными признаками. Чтобы немного успокоиться, Вирро сунул морду в ручей и чуть ли носом не закопался в грязь. Брррр!
"Я не хочу умирать," - молотом стучало в затылке. "Не хочу!"
Его будто кипятком ошпарило осознание того, что, если бы не Рудо, он бы так и не узнал о чуме и наверняка слопал бы зараженную дичь. Не обязательно ту самую зебру, которую завалил с новым приятелем. Бродя по свету, Вирро научился не гнушаться падали - например, остатками еды других животных. Он мог отличить сносную падаль и, конечно, что попало в рот не тянул, но чуму наверняка бы упустил - просто потому, что понятия о ней не имел. К тому же, проклятая болячка наверняка распространяется и на мелкую дичь - основной рацион рыжего бродяги. Вирро заскулил от охватившего его ужаса - и поверхность ручья запузырилась. Вынырнув, он фыркнул и стряхнул с усов воду. Уффф, вроде полегчало. На губах даже остался привкус размякшей земли.
Мы ведь так и не смогли ничем подкрепиться. Что же насчет симптомов... Я знаю только о пятнах на животе и странном запахе. Если бы мы смогли отыскать лекаря и спросить его совета... но я никого не знаю в этих краях, а возвращаться обратно уже поздно.
Вирро украдкой понюхал свою шерсть. Вроде пахнет, как обычно. Уфф. А вот Рудо выглядел на редкость спокойно - по крайней мере, так казалось Вирро, который секунды не мог удержаться, чтобы не проверить шкуру на предмет злосчастных пятен. И отчасти это спокойствие передалось молодому льву. Может быть, они все-таки не заразились. Они ведь не ели эту еду, верно? И кровь он вроде не глотал. Даже не распробовал. Вот зараза, из-за этой проклятой чумы он так и не распробовал зебру!
- Ненавижу чуму, - буркнул он, надувшись.
— Может быть, ты знаешь кого-нибудь, кто смог бы нам помочь?
- Кто, я? - Вирро покосился на собеседника с легким удивлением. - Я вообще-то не задерживаюсь нигде. У нас в прайде была шаманка - древная такая старуха, из которой того и гляди - песок посыплется. - он поскреб себя когтями по гриве. Шаманы, шаманы... Где они могут водиться? Внезапно его осенило.
- Возможно, во многих прайдах должны быть шаманы. Это ж еще и лекари! Я вот знаю, что вооон на той горе есть один прайдик. Правда, ребята там недружелюбные... Но зато там может быть шаман. И вообще кто-то, кто согласится нам помочь. Правда... - он перекувырнулся на спину, фыркнул и, совершенно мокрый, вновь перекувырнулся на живот. С потемневшей шерсти тоненькими струйками стекала вода.
- Правда, не думаю, им будет до нас дело. Хотя если притащить Освин, взъерошить ей шерстку и постараться глядеть как можно более несчастнее... - он прикинул что-то в уме, а затем решительно мотнул головой. И даже умудрился слабо ухмыльнуться.
- Да я не всерьез, - заверил Вирро. - Что я, совсем пень, чтобы тащить львенка к границам незнакомого прайда!.. - вздохнув, он уныло зачем-то глянул на свои лапы. Сходили на охоту...

Отредактировано Virro (23 Янв 2015 01:18:37)

Что-то неожиданно тяжелое шлепнулось на задницу. Полосатому даже не нужно было поворачивать голову, чтоб определить, что приземлилось на его много страдальную пятую точку. Сомнений быть не могло – воспользовавшись тем, что он отвлекся на разговор с Амадеем, гриф решил приземлиться на его спину, что и сделал изящно и непринужденно, будто они старые знакомые. Дуго чуть было не замер в ожидании вполне реального удара клювом в голову, которого, однако, не последовало. Толи гриф решил оставить этот метод на сладкое, толи реально пытался оценить, насколько полосатый может быть прыток, ведь если успеет ухватить его за крыло, то все, пиши пропало. А Дуго в свою очередь, очень захотелось спросить: «И что теперь?»
- Правда? А я то не знал. Скажи пожалуйста. – издевалась птица, перебравшись с задницы к загривку, где как ни крутись, полосатый не мог бы его достать. Нет, был конечно способ, однако, он означал начало реальной драки, а Дуго был не любитель решать такие дела при помощи зубов и когтей. Можно было припасть на передние лапы, резко отталкиваясь от земли задними, от чего гриф наверняка бы покинул его спину, но вот только тогда пришлось бы попытаться ухватить его за крыло, потому что раз уж начал показывать свою силу, то показывай ее до конца. А тогда все. В лучшем случае гриф просто улетит, а в худшем попытается подстроить какую-нибудь пакость. Ну к примеру выдаст их местоположение каким-нибудь львам, типа того, что убил Такэду. Дуго повернул голову насколько это возможно, краем глаза поглядев на грифа и оценивая, насколько реально было такое положение вещей. Увы, по куску крыла и одной из ног было не ясно.
- Пожалуйста? Черт! Да к тебе дисциплинарные меры применять надо! – возмутился Дуго, продолжая перебирать лапами и совершенно забыв про то, что вроде как хотел остановиться в каком-нибудь большом кусте, чтоб передохнуть, да и вообще, услышать от Амадея, откуда же он пришел в эти земли, да и вообще, зачем? Ну и за одно про себя рассказать. А то ходят вместе уже сколько времени. А все как не родные. От части это, конечно же было так, но Амадей, похоже, фобий по поводу пятен и полосок не испытывал, а Дуго так уж повадно. Что же касалось грифа… сложно сказать. Чем дальше, тем больше Дуго убеждался, что помимо скверного характера, у конкретно этой птицы еще и мания величия, настолько нагло и напористо тот себя вел.
- А сколько наглости то! Откуда только такие берутся?! Кстати, Амадей, а что тебя привело в эти земли? Ну, в смысле на кладбище слонов? – довольно непринужденно перевел разговор в другое русло Дуго. Продолжать спор с грифом похоже, было без толку: драка им была ни к чему, а в словестной перепалке гриф вполне мог бы дать фору разговорчивому полосатому. Да и заводить перебранку посреди степи было тоже как-то… глупо. Трава редели, земля под лапами кое-где уступала место песку, и ландшафт, медленно, но верно начал переходить сначала в пустоши, а потом и вовсе – в дюны. Отсюда лежала непростая дорога в оазис.
В оазис, в котором он надеялся встретить Оззи. Ну или хотя бы кого-то из его друзей и попросить о помощи. Дело в том, что пока Дуго сидел рядом с Амадеем, занимаясь созерцанием природы, он обдумывал то, что же будет делать дальше. И в его голове родился один весьма бесхитростный план, для осуществления которого, однако, для начала требовалось найти этого самого льва. А вот это-то Дуго и планировал сделать при помощи Оззи и его друзей, которые тоже путешествовали по многим землям, и бывали в таких местах, куда его лапы еще не ступали и дай бог ступят в этой жизни. Так что на Оззи он возлагал если не все, то основные надежды.

— Песчаные дюны.

Отредактировано Дуго (4 Фев 2015 19:31:07)

— Похоже, нам с тобой не остается ничего иного, кроме как просто ждать появления первых симптомов... либо их отсутствия.
Вирро вздохнул, и в этот момент, словно лишний раз подчеркивая и без того невеселое настроение, желудок жалобно заурчал. Мда, из всех неудачных охот эта самая паршивая и неудачная. Обычно в худшем случае охотник остается без обеда, а Вирро остался не только без обеда, но и подвергся смертельной опасности. Судьба просто посмеялась над ними, позволив поймать добычу!..
- Издевательство, - пробурчал Вирро. После пробежки он не чувствовал усталости - внутри по-прежнему бурлила, пенясь, жажда скорости, а после сообщения о чуме молодой лев и вовсе был полон сил и энергии. Потому что в движении можно было забыться. - Мы можем рассказывать друг другу страшные истории, - подумав, сказал он, с мрачным видом шагая за Рудо и невольно прислушиваясь к своему организму. - Мама всегда говорила, что нет лучшего способа избавиться от страха, чем послушать хорошую страшную легенду. Лев-утопленник там, Воющая мать - это о львице, у которой какой-то лев сожрал детенышей прямо на ее глазах, затем убил ее саму, а она вернулась с того света и вырвала сердце у него из груди, затем скормила его кабанам, а после начала бродяжничать, убивая всех самцов на своем пути. Или Лев без Головы, который приходит в наш мир по приказу того, кому удается завладеть его черепом. Он обезглавливает всех, кого прикажут, а затем утаскивает своего господина в подземный мир.
Он умолк. Потому что совсем не помогало. И Вирро остаток пути проделал молча, прислушиваясь от нечего делать к шороху и треску травы. Мысли были сплошь невеселые. Но, когда орел спустился на плечо Рудо, он пошевелил усами и даже оживился.
- А ты его не боишься заразить? - поинтересовался Вирро. - Или на птиц не переносится? Хээй...
Он все еще был голоден. А птицы действительно не могут заразиться, то это значило, что... парам-пам-пам! Пернатых можно есть без опасений. Осталось только найти какую-нибудь птицу, Октана ему сожрать явно не позволят. Вирро коротко усмехнулся. Пожалуй, охота тоже могла отвлечь... Тем более такая веселая охота, когда охотник ничего не знает о своей предполагаемой добыче. Следовательно, шансы на успех у него невелики. Хорош он будет, с высунутым языком бегая за птицами! Они рассмеются ему в морду и, пожалуй, будут правы. Тем временем показалась уже фигура Фальки, а рядом с ней виднелась и Освин.
- Хэй, привет! - крикнул Вирро, а затем вдруг вспомнил о вынужденном карантине. - Только близко не подходите!!

Большой водопад.

Луна медленно плыла над огромными просторами поросшими травой и небольшими кустарниками, имя которым было: Облачные степи. Кто дал этому месту такое название? Почему? Мало кому было известно. Однако же сейчас название не оправдывало само себя, и в небе над степями не было ни облачка. Легкий ветерок, то и дело проносившийся над огромными просторами, водил волны из зеленеющей после обильного дождя травы туда-сюда. Взъерошивал кучерявые копны кустов, пугал мелких ночных животных веселым шелестом травы и листьев и плотной опорой ложился под крылья ночных птиц. Было и еще кое-что. Ветерок сделал виток, снова разбежался и помчался прочь от границ прайда Нари, прямо от самого саваннового леса, чтоб с размаху удариться в черную тушу животного, что замерло среди травы. Ну как удариться? На то он и легкий ветерок, чтоб всего лишь взъерошить шерсть и гриву черному льву, который спал прямо посреди степи, как будто ничего не боялся. Ни чумы, что бродила севернее, истребляя всех, кто попадался ей под лапу, ни бродячих гиен, кои все же попадались в этих местах, гонимые прочь той же чумой или просто голодом, ни обыкновенных бродяг, для которых чужая жизнь что плевок. Лежа на правом боку, и изогнув спину, наполовину свернувшись в клубок, так как делают маленькие львята, Такэда досматривал удивительный сон. Он стоял посреди желтых холмов, устремлявшихся высоко в небо, по которому плыли серебристые облака, да все правильной, веретенообразной формы. Плыли они в разных направлениях и на разной высоте, не смотря на ветер, словно не облака, а птицы, только без крыльев. В какой-то момент, прямо перед ним откуда-то из глубин земли поднялся остров, медленно и величественно. Пласты земли, устремившиеся в небо, сияли, и среди них были видны большие пещеры, заселенные десятками странных белых птиц, между которыми сновали гиены, львы, леопарды и даже шакалы. Неожиданно, в одной из пещер, совсем ненадолго, он увидел Ёши. Леопарда, с которым познакомился несколько месяцев назад. Месяцев ли? Время для Такэды сейчас стало эфемерно, но все же он улыбнулся, помахав лапой своему деловому партнеру. Ёши что-то кричал и указывал лапой за его спину. Обернувшись, он снова увидел ее…
Она приходила во снах редко и всегда со львом, сильно напоминающем отца. Да и не только отца, его самого. У Такэды конечно, было подозрение, что этот лев, ни кто иной, как его дед, однако, спросить никак не удавалось, да и вообще контакты эти были весьма странными – парочка всегда появлялась на почтительном расстоянии, и достичь их не было никакой возможности. Впрочем, дед его мало интересовал – Такэда в детстве столько наслушался о его подвигах и величии, что теперь было тошно смотреть на своего предка, но вот та что была рядом с ним… кошка казалась небесной красоты. В ней переплелись и грация леопарда, и сила львицы формы тела словно обрисовал в воздухе сам Ахею, затем наполним плотью, и прочими атрибутами, присущими всем живым существам. Но самое поразительное это цвет. Из темно серого на спине, он переходил в более светлый, почти белый на ее груди, животе, покрытый аккуратными, небольшими пятнами количество и размер которых уменьшались на животе и увеличивались ближе к позвоночнику. Такэда, конечно, знал, что дед не раз баловался с леопардами да и вообще, как то с львицами у него в отличии от отца было туго, но никогда не предполагал, что они могут быть так прекрасны. Да и потом, когда следуя по саванне он встречался с подобными кошками, никогда не видел ни одной подобной – все они были желтых окрасов, покрытые темными пятнами, не слишком блистали размерами, а уж о силе хотя бы близко равной львиной, можно было вообще забыть… Но все же он не отчаивался и в этот раз, увидев ее во сне буквально в нескольких шагах рванулся к ней, крикнул: - Постой! – но из горла снова не вырвалось не звука, а заднюю лапу пронзила боль и он упал на ровную твердую поверхность камня, потянув к тающему силуэту правую переднюю лапу…
Сон свернулся, как сворачиваются межзвездные врата, оставляя после себя холодную тьму космоса. Что сказать? Боль и холод и правда остались – во сне Такэда умудрился вытянуться и дернуть лапой на которой лежал, а она уже порядком затекла, а потому его бедро пронзила боль. Ну и холод… Еще бы! Лечь спать с непросохшей шерстью, прямо на влажную землю, под порывами ветра, который не был теплым. Это… скажем прямо, это было глупым решением. Морща нос, и захрипев как астматик, он неуклюже поднялся на лапы, балансируя на трех конечностях, и словно новорожденный котенок, осматриваясь вкруг одним глазом. В поле зрения кроме травы и кустов ничего не попало, и лев откашлявшись, еще раз в мыслях обругав ветер с дождем начал разминать заднюю лапу, которую почти не чувствовал. Пока он стоял, и машинально дрыгал задней лапой словно эпилептик в припадке, мысли его витали вокруг стремительно тающего образа сна. Быстро потухли воспоминания по холмах и облаках, и он заменил их своими, неровным и зелеными, из воображения, а облака изменил на светлые и пушистые, перьевые. Оставался только образ незнакомки, и он никак не мог решить, львица она или леопард? Подобное чувство промелькнуло, когда он встретил Уррму на пути к Термитнику, и Ниру в банде Пингвина. Все.
На душе было неспокойно, словно кто-то сидящий в его голове, орал по внутренней связи, что нужно что-то срочно сделать, куда-то пойти, а Такэда этот голос не слышал, однако, внутреннее напряжение, давление на нити души ощущал и понимал, что время пришло. Но для чего, почему? Летающие острова, странная не то львица не то леопарда, которая хотела что-то сказать, или о чем то предупредить, к чему это все?! Через чур много вопросов и мало ответов. Тут без шамана не разберешься, а где его взять, этого самого шамана? Такэда прокрутил еще раз в голове все, что успел запомнить и разложил по полочкам, а потом выкинул лишнее. Осталась эта самая незнакомка и два слова: Северный ветер. Фраза была не то подсказкой, не то прямым указанием к действию, в любом случае ее нужно было использовать, и задвинув все остальное в долгий ящик, он медленно поплелся вперед, только не определившись с направлением, выбрав ориентиром ближайший куст, а затем, махнув лапой на все, двинулся на север. Хрен с ними, и с Джокером и с Пингвином. Ничего, подождут. В конце концов, он им не слуга, а наемник.

— Долина ветров.

- Согласен.
Мерида облегченно вздохнула. Это было уже что-то. Конечно, ей хотелось поохотиться всей компанией, но чем больше она об этом думала, тем больше удостоверялась в том, что ничего хорошего из этого может не выйти. В конце концов, Чойз мог бы не согласиться и пойти прочь от них.
- Чойз, ты когда-нибудь охотился? Ты вполне можешь просто посмотреть. Крупная дичь, такая как зебра или антилопа, очень опасна даже для взрослых хищников.
Мери внимательно следила за львом. Он не говорил резко, не пытался обидеть львенка, а наоборот, старался сделать так, чтобы тот не почувствовал себя ущемленным. Кремовая была согласна с Джои, это довольно опасно для малыша.
- И ты можешь помочь нам задушить травоядное.
Мерида бы добавила что-нибудь в знак согласия со львом, но почему-то у нее не нашлось на это слов. В конце концов, Джои был полностью прав, а это самое главное. Кремовой никогда не говорили о том, чтобы она не охотилась, а просто посидела и посмотрела, потому даже не могла подумать о том, что сейчас может испытывать Чойз. Да даже если бы ей и говорили такое, вряд ли львица, хоть когда-нибудь, смогла бы испытать такие же эмоции, которые в данный момент могли овладевать Чойзом. Все мы разные, и они не исключение.
Мери смотрела на Чойза, пока ждала его ответа. Сейчас тут воцарилась какая-то напряженная тишина. Из-за не умения поддерживать разговор и страха сказать что-нибудь не то, кремовая посмотрела на Джои, ища в нем поддержки. Но лев сейчас не мог ей помочь, он смотрел куда-то в даль с таким выражением, будто только что увидел призрака. Львица проследила за его взглядом и увидела силуэт. Интересно, кто бы это мог быть? Может быть, это его возлюбленная?
- The lights go out and I can't be saved
Tides that I tried to swim against
Have brought me down upon my knees
Oh I beg, I beg and plead, singing
You are
You are
Голос у Джои был таким прекрасным. Мерида слушала его с удовольствием и слушала бы дальше, как вдруг:
- ДЖОИ!
Львица невольно вздрогнула. Она посмотрела на львицу, несущуюся в их сторону. Сомнений быть не должно, это кто-то, кого он знал, кто-то, кто был рад его видеть. Странное чувство возникло у кремовой, когда незнакомка уткнулась мордой в подбородок Джои, закрыла глаза и мурлыкнула. Это чувство стало усиливаться по мере того, как она говорила.
- Джои, где ты пропадал? Как ты? Всё ли хорошо?
Видимо, они действительно не виделись долго. Как же тяжело было находиться в догадках, цепляться за ниточки и строить разные теории. Намного проще было бы спросить напрямик, но прерывать такую картину не хотелось. Мало ли, сколько пришлось им пережить до этой встречи. Мерида отошла подальше, уселась на земле и стала молча смотреть.
- Ах, знал бы ты, Джои, какие беды нас постигали...
Львица приблизилась боком к львенку, которого раньше Мери даже не заметила. Видимо, это была семья, а вот этот маленький львенок - ребенок Джои. Что же, тогда понятно, откуда у него такой навык общаться со львятами. Наверное, Мериду он тоже принял за маленькую, а потому так мило общался с нею. Возможно, после воссоединения этой семьи, они пойдут охотиться или же попрощаются и разойдутся каждый в свою сторону.

Граница тропического леса.

Здесь, в Облачных степях, было сухо. Видимо, дождь все истратил по дороге, растаяв на небе легкой дымкой, и не проронив на земли степей не капли. А ведь они так ждали. И это было видно не только по сухой траве, но и чувствовалось лапами, которые ступали по иссушенной земле, вот-вот готовой отдать последние запасы влаги, а после этого превратить все, что на ней растет, в пыль. В пустыню. Если кто-то и управлял этим миром и судьбами тех, кто его населял, то у него явно были проблемы. Какие? Риддик вряд ли смог бы сказать, потому как не задавался таким вопросом, искренне считая, что бога нет. А иначе как объяснить тот факт, что всевышний допускал на своей земле такие бедствия и бесчинства? Случилось как-то ему говорить с одним праведным львом перед тем как смерть настигла его, и Риддик тогда спросил: «Где же твой бог? От чего он не придет к тебе на помощь?» И увидел в глазах умирающего льва страх. Сотни раз впоследствии, он жалел о своем поступке, но ничего сделать не мог, а что самое страшное. Не мог изгнать этот эпизод из своей памяти.
Дебри остались где-то позади, темной полоской, над которой красивой гирляндой высыпали звезды, глядя на путников посреди степи. Как ни странно, они шли молча, и Риддик все больше и больше замечал изменения в своей дочери, произошедшие после их встречи. А точнее, после ее расставания с Фералом. Глупо было бы думать, что лев ей не дорог, глядя как она идет, погрузившись с головой в свои мысли и не замечая ничего вокруг, то вдруг, словно присыпается, вспоминая, какая она, настоящая Шави. Львица пробежала мимо, обгоняя его, и улыбаясь, неся на шее питона, который положив свою небольшую. Острую головку, на ее голову, взирал на мир, ничего не говоря. По его морде сложно было сказать, нравится ли ему то что вытворяет Шави, или он просто терпит. Ну, терпит и терпит. Бог с ним. По крайней мере, Риддик знал, что у змея есть язык и если что он бы мог пустить в ход силу слова. Не сдержав улыбки, глядя на ее дурачества, он слегка сбавил шаг и быстро развернувшись, понюхал свой след. Он был четкий и яркий. Такой не пропустишь. Затем матерый нагнал свою дочурку в несколько тяжелых, размашистых прыжков, двинувшись на ровне с ней и внимательно вглядываясь в пространство вокруг.
Впереди, шагах в трехстах была небольшая группа кустов, рядом с которой паслись пять больших куду, причем двое из них, судя по рогам, были самцами. Еще дальше, прямо по курсу, шагах в пятистах виднелось стадо зебр, посчитать количество голов в котором не было никакой возможности. Эти паслись на открытом пространстве и увы, даже подкрасться к ним было невозможно, разве что с другой стороны. Где кусты проходили плотной стеной, небольшим мысом вдаваясь в пастбище, которое облюбовали полосатые кобылки.
- А вот и еда. Я думаю, твоему проводнику на некоторое время лучше покинуть твою шею – усмехнулся лев, представляя, как будет выглядеть Шави с питоном на ней, когда побежит на одну из зебр, которую они выберут своей жертвой. Вглядываясь во тьму, Риддик скользил по фигурам травоядных, все больше и больше хмурясь:
- Какие-то они странно вялые. – в то же время, чем дольше он на них смотрел, тем больше упускал момент того, что ему показалось в этих зебрах странным. С каждой секундой то странное чувство опасности растворялось в нем, не давая ухватиться и понять: что же тут не так? В конце концов, он решил обратиться к дочери, указав лапой во тьму:
- Видишь их? Что сама думаешь? – может быть Шави сумеет распознать и уловить то, что его поначалу так напрягло, заставило замереть и подумать о том, что с этими вполне с виду нормальными зебрами что-то не так. В любом случае, нужно будет подойти поближе, но сейчас… Риддик молча выжидал, в уме прокладывая себе тропу во тьме, в обход стада и прикидывая уже, с какой стороны лучше нападать. Все же пятьсот шагов это вам не шутки и их надо пройти незаметно, а половина пути лежит на открытом пространстве. Тут и на глаза копытным попасться не долго, а раз так, то плакала их охота, и тогда снова придется ходить по степи и выискивать себе добычу.

Отредактировано Риддик (18 Мар 2015 22:21:27)

Пятна… Да уж. Он их в итоге заметил. Едва видимые, словно чернила проступившие через светлую шкуру на животе, они покрывали неровными проплешинами животы большинства зебр. И те зебры, у которых синева по животу распространилась сильнее и была более заметна, вели себя как-то совсем вяло и неуверенно, словно засыпали на ходу. Странно было и то, что если это была какая-то зараза, то больные зебры не держались отдельно от тех, которые выглядели здоровыми. Так или иначе, выяснить что происходит, можно было только опытным путем, потому как Риддик никогда не сталкивался ни с чем подобным. Разум подсказывал ему, что теоретически можно подцепить заразу от заболевшего животного, если она, конечно, передается львам.
- У зебр на теле должны быть пятна? Почему-то я так не думаю… - Шави весьма ловко подбросила в его костер сомнений дров. Но сомневался лев не в том, стоит ли им охотится, а в том. Какую жертву выбрать. Проще всего, конечно же, будет завалить больную зебру, но вот что потом с ней делать? Как определить, можно ли ее есть? Риддик не привык рисковать в ситуациях, когда можно было спокойно все продумать и поступить самым правильным и логичным способом. Вскоре вернулся и питон Шави, который подтвердил, что большая часть стада поражена этой неведомой хворью.
- Мы выберем зебру без пятен, резвую. – немного подумав сказал лев, оглядывая стадо. Среди общей массы можно было заметить несколько зебр, которые вели себя нервно, часто вскидывая голову и оглядывая горизонт, после чего, опустив ее к земле, продолжали живо щипать траву. Конечно, это ничего не значило, но все же говорило в пользу того, что особи не подвержены этой неведомой заразе, а значит, шансов на то, что от них ничего не удастся подцепить куда больше:
- Убьем ее и поглядим что с ее внутренностями. Так что когда будешь забивать, старайся не наглотаться крови жертвы. Идем! – и не дожидаясь ответа Шави, пригнувшись, он двинулся к стаду, огибая его по большой дуге. Чтоб зайти с правой стороны к кустам, от которых до стада было шагов пятьдесят-семьдесят, не больше. Пространство было открытое, но на стороне львов была ночь и то, что большинство зебр действительно были ослаблены какой-то неведомой заразой, и внимание их было сильно притуплено. Сторона была наветренная и легкий, теплый ветерок, дувший им в левый бок, как раз с той стороны, в которой находились зебры, доносил до них их запахи. Заметить на такой дистанции двух крадущихся хищников, было почти нереально, даже при свете луны, а ветер сносил их запахи в противоположную от стада сторону, гарантированно лишая зебр возможности обнаружить парочку таким способом. А вот парочка кое-что очень скоро обнаружила. Во время одного из порывов ветра пахнуло гнилью. Что именно это было, замерший на месте Риддик понять не успел, но запах был отвратительный и в нем, помимо многих, неизвестных ему оттенков, чувствовался запах зебр. Осторожно повернувшись в пол оборота к Шави, он едва слышно прошептал львице, одними губами:
- Чувствуешь… никогда не встречал ничего подобного. – тут бы им остановиться, и бежать прочь от этого стада, куда-нибудь туда, куда чума еще не простерла свои цепкие костяные объятья. Но проблема была в том, что и он, и наверное Шави, не могли в полной мере осознать всю опасность того, что сейчас творилось в саванне. А Риддику надо было понять, в чем проблема, и есть ли опасность, чтоб позже решить, как с ней бороться и вообще, стоит ли начинать с ней бороться. Он не раз попадал в ситуации, когда спасением были только его лапы, которые помогали ему убежать далеко от тех мест, где пировала смерть. А уж теперь, когда он был не один, выяснить что происходит, было просто необходимо.
- Надо поймать одну из них… - лев кивнул на ближайшую группу зебр, среди которых довольно ярко выделялась одна кобылка, все время нервничающая, и слишком уж часто осматривающая окрестности: - Разобраться. Я атакую их в лоб, откроюсь и разобью стадо на две части – осторожно развернувшись к стаду мордой и улегшись на траву шептал Риддик, достаточно громко, чтоб чуткие уши Шави могли уловить каждое его слово, и в то же время чтоб зебры, к которым они подобрались шагов на сто пятьдесят, не могли услышать это шептание, а если бы и услышали, то скорее всего, приняли его за шелест травы на ветру:
- Ты атакуешь от того куста, который сейчас впереди и чуть левее. От него до группы из восьми зебр всего шагов пятьдесят, а когда я их спугну, они скорее всего метнуться к тебе и будет еще меньше. – кивком головы он указал на куст, который был похож на небольшой вулканический остров посреди бесконечного моря травы. Размером он был в поперечину наверно шагов семь, а высоту полтора львиных роста, так что Шави должен был укрыть с гарантией. К тому же колебания листочков под порывами ветра указывали на то, что ветер дул от стада к кусту, а значит, львица которая укроется за ним, будет обнаружена только в момент атаки, а может быть и еще позже. Одно беспокоило Риддика. Одно заставляло его сердце биться чаще – это Шави. Разум говорил ему что она все выполнит четко, практически идеально. А душа боялась, что Шави ошибется и случится что-нибудь нехорошее. Что он не знал, как не знал о чуме, о том, как она передается, но подсознательно чувствуя опасность, пытался всеми силами оградить их обоих от нее, даже не зная, откуда она придет.
- В группе из восьми зебр есть та, которая нам нужна. Вон она, в центре, медленно смещается с краю и очень часто вертит головой. Это единственная кобылка, остальные жеребцы. – усмехнулся он, уверенный, что тут уж Шави не ошибется: - Вали ее, а там уж и я подоспею. Ну, начали. – после чего, короткими перебежками он двинулся вперед и влево, двигаясь перпендикулярно курсу по которому должна была двигаться Шави к заветному кусту. Таким образом, и он, и она, двигались вдоль стада, занимая свои места для нападения. В конце концов, найдя удобное углубление в земле, надежно прикрытое травой, Риддик лег в него, коротая время, которое явно пригодится Шави, чтоб добраться до куста, осмотреть его, найти прореху и приготовиться нападать из нее, как только группа «в полосатых купальниках» рванет на нее. Вскоре время вышло и одним, годами отточенным движением лев выпрыгнул из углубления и помчался навстречу стаду, намеренно метя в туего часть, которая была ближе к кустам, за которыми должна была прятаться Шави. Или не за ними? Зная нрав дочурки, стоило бы приготовится к сюрпризу, а пока в стаде началась паника. О, да его заметили…
Стадо качнулось, вяло, как желе распалось на две половины - одна, огромная рванула навстречу ветру, по левую лапу от него, а вторая, более мелкая, состоящая где-то из пятнадцати зебр, по ветру, направо. Да. все вышло не совсем так, как он рассчитывал, но главное было то, что возглавляла группу та самая кобылка!

Львица рассматривала копытных с детским любопытством. Она никоим образом не знала, что за хворь одолела их, как и не догадывалась, насколько она заразна и смертельна. Не встречая на своем пути скошенных болезнью сородичей, Шави до сегодняшнего дня представляла любые такие напасти в каком-то розовом свете. Рассматривая зебр и одновременно слушая Риддика, львица чувствовала, что сейчас у нее нет такого азарта к охоте, какой она испытывала в последний раз, охотясь с Фералом. Воспоминание о нём снова горько отдалось внутри, и Шави пожалела в который раз, что рядом его нет. Сегодня она часто думала о сером льве с грустью — едва ли не всю дорогу до Облачных степей. Если он не крутился в ее мозгах постоянно, то периодически проскакивал, тоскливо напоминая о себе.
— ...поглядим что с ее внутренностями. Так что когда будешь забивать, старайся не наглотаться крови жертвы. Идем! — как-то отрешённо подумав об охоте, Шави двинулась за Риддиком, огибая стадо по дуге. Имея практически миниатюрные формы голубоглазой было нетрудно пригнуться так, чтобы ее не было видно совсем. Впрочем, травоядные все равно не подозревали о хищниках: ветер гнал запахи львов прочь от них, но доносил ужасный запах гнили от копытных. Шави поморщилась и фыркнула, стараясь не вдыхать более отвратительных миазм при порыве ветра. Чувство голода чуть притупилось.
— Чувствуешь… никогда не встречал ничего подобного, — самка согласно кивнула головой, всё еще ощущая неприятное ощущение в носу. Она вглядывалась в стадо унылых животных и пыталась найти среди них каких-либо менее походивших на больных. Как раз о том же самом заговорил Риддик, собираясь разбить стадо на две части. Собственно, Шави не сомневалась, что главная часть охоты лежит на ней - и всё же наверно не потому, что она львица, а потому что была куда проворнее и ловчее отца. Но одно её заставляло задуматься: а что, если и их жертва окажется заразная? Что тогда будет с ней, с Шави?
Самка продолжала слушать наставления отца и мысленно разбирать все это на части. Ей не пришлось задавать лишних вопросов, так как Риддик объяснял все вполне доходчиво и понятно. Она подходила к этой охоте со всей своей серьезностью, на которую была способна. Змея оказалась под боком внезапно, проскользнув холодным хвостом по её лапам и остановившись. Снова Агак не произносил ни слова и позволял не обращать на себя внимание. В охоте Шави не думала рассчитывать на питона, хотя она догадывалась, что он мог прийти ей на помощь и без предупреждения. Не особо об этом задумываясь и получив команду "начали", Шави двинулась к своим кустам и к своей точке нападения. Странно, но змея последовала за ней же, наверняка рассчитывая наблюдать за зрелищем из кустарника. По скорости Агак бы не смог моментально вступить вместе с ней в бег и погоню. Очутившись в кустах, львица втиснулась между двумя раскинутыми ветками и таким образом оказалась в готовой позиции к нападению. Осталось лишь ждать Риддика. Змея очутилась рядом, и Шави почувствовала себя чуть увереннее в своих силах.
— Не лучшая затея, я бы сказал, — прямолинейно прошипел он, наблюдая за стадом.
— Мог бы предложить что-то своё, — прошептала самка, продолжая внимательно следить за появлением Риддика.
Ответа не последовало, но тем не менее Шави краем глаза увидела, что питон не потерял и капли самообладания. Гордый и самодостаточный тип. Львица не очень-то понимала, почему он увязался за ней, хотя его компания была ей приятна. Увидев шевеление впереди, она резко прижала голову к земле, чуть расставила передние лапы. Её глаза жадно впились вниманием в действия Риддика, ожидая разделения. Сердце гулко забилось внутри, как это часто у неё бывало, хвост чуть заметался из стороны в сторону, зрачки расширились. Увидев свою жертву, кобылку, возглавлявшую эту самую группку, Шави рыкнула и метнулась из кустарника, стремительно набирая скорость и сокращая расстояние между ней и зеброй. Внезапно что-то изменилось, и в стаде появилась еще одна фигура, травоядным не являющаяся, и она явно разгоняла животных в разные стороны, чем пыталась поймать себе ужин.
— ШАВИ! — львица остановилась резко, но по инерции её вынесло вперед, и самка кувырком вылетела вперед, прилично проскользнув на боку. В голове эхом отражалось её имя, и она позабыла об охоте, о только полученных ссадинах и ушибах, головокружении и ноющей лапе. Ощущение удивления и шока выбили её из колеи. Прояснение пришло к ней не так скоро, ведь она не слышала тех криков, что звучали дальше. Однако Шави даже не надо было поворачивать голову, чтобы увидеть серый силуэт Ферала, столкнувшийся с Риддиком. Всё почти встало на свои места, и львица даже обрадовалась на момент... если бы не эта группа из пятнадцати полосатых голов, быстро приближающаяся к ней в паническом бегстве и желающая подмять под себя. Внезапно поняв, что от неё и мокрого места не останется, самка стала подниматься и отскакивать прочь на трех лапах, но головокружение от резко изменившейся скорости движения снова напомнило о себе, и Шави досадно рухнула на живот, пройдя не более пяти шагов. Агак оказался тут же перед ней, собираясь хоть ценой своей жизни отпугивать бегущих зебр. Его толстое тело высоко поднялось, а пасть раскрылась, и оттуда раздалось шипение, направленное на копытных.