Какой бы мизерной не была вероятность обнаружения, никогда нельзя забывать о случайностях. Именно они часто становятся тем, что мешает реализации намеченных планов. Спокойно посидеть и понаблюдать, а затем уйти восвояси никем не замеченным – это все чего хотел Тинаш. Случай решил иначе.
Расслабившийся и уже в пол уха слушавший разговоры львов сервал абсолютно упустил момент, когда его взгляд начал беспорядочно блуждать по траве. Зеленые стебли, отблески солнца на мутной воде, желто-зеленые стебли, темно - коричневая земля, желтые стебли, что-то голубое, снова стебли. Кусочек неба в траве? Голубые пятнышки пропали на миг и появились вновь. Немного прищурившись, сервал внимательно гляделся в гущу растительности. Это были глаза, смотрящие в ответ. Их обладатель сливался с травяным ковром из-за чего Тинаш не смог различить ничего кроме силуэта и его примерных размеров. Явно меньше льва, но больше сервала. Незнакомец качнул головой в сторону, зовя за собой и указывая направление.
Тинаш медленно встал и повернулся по обратному направлению. – Что ему от меня надо? Пойду я отсюда, не хочу никаких проблем, - сервал уже успел сделать пару шагов, когда назойливый голос снова раздался в голове: - И Ты считаешь, что жаждешь приключений?  Так боишься за свою шкуру и рутину что не смеешь даже ответить на предложение разговора. Если ты и птица, то прячущая голову в песок!
Замерший на мгновение кот, резко повернулся в противоположную сторону и поспешил нагнать предполагаемого собеседника. Сервал решил не приближаться вплотную и держаться немного позади, ориентируясь по звукам и запаху, который, несмотря на ветер можно было почувствовать с небольшого расстояния.
Когда голоса львов уже стало абсолютно не слышно за криками птиц и завываниями ветра, они остановились. Незнакомец сел в траве и Тинаш смог его разглядеть. Это был странного окраса гепард.
Гепард по имени Фараон. Гепард, который говорил, что не представляет прямой опасности и желающий что-то узнать. От Тинаша. Он даже предложил еду как плату. Это было, по меньшей мере, странно и необычно. В голове сервала промелькнула мысль, что это может быть обман, но она осталась без внимания, заглушенная давно забытыми, почти новыми ощущениями: азартом и готовностью втянуть себя в какую-нибудь переделку.      Они словно порыв влажного соленого ветра, бьющий прямо в морду, и забивающий мелким песком глаза, нос и вовремя не опущенные уши, приворачивали внутри и отдавали мелкой дрожью в лапах. Хотя убийство мартышки, пусть и для еды все же убийство и это была странная цена.
- Т-тинаш,- голос дрогнул, под действием непривычного коктейля чувств. Сервал, пытаясь унять быстро бьющееся, словно не его, а мышиное, сердце, сглотнул и сделал медленный и глубокий вдох.
- Там еще несколько львят. И думается, что происходящее там не стоит называть развлечением, это насилие, - Тинаш абсолютно забыл, что всех кто больше и имеет при этом клыки стоит бояться. Сам он точно ничем не смог бы помочь никому из тех за кем наблюдал, но это не значит, что ему было все равно на происходящее.

Им определенно нравилось происходящее на реке. Каждый из трех самцов по-своему наслаждался ситуацией. В то время как Мецгер и Джаспер по-братски выясняли, кому из них достанется какая львица, Камо извлекал и свою долю веселья из общения с детенышами. Львицы всегда не особо-то и привлекали самца, что всегда удивляло его братьев и заставляло их кидать косые взгляды в сторону Камо, а в его присутствии те держали хвосты плотно прижатыми к задницам. Однако дело было не в том, что Камо не интересовали самки. Все было гораздо проще - они его не интересовали. Ведь что поистине привлекательно - наивность и неведение, которыми редко обладали уже подросшие звери, в то время как у детишек их было навалом. Ведь гораздо интереснее играть с теми, кто не особо понимает, что происходит вокруг, с теми, кто полностью находится в твоей власти и чья жизнь зависит от твоей воли.
Детьми было достаточно легко управлять, главной проблемой всегда были взрослые. Однако сейчас, когда Камо был в компании братьев, которые внимание самок переключали на себя, у самца был шанс на какое-никакое общение. И то, что детишки его не очень-то и жаловали, ни разу не смущало льва. А когда было по-другому?
Они были очень необычными и очень красивыми. Все такие разные, к каждому необходим был собственный подход, как и впрочем к любым детям. Пятнистенькие, кто-то слишком, а кто-то едва ли заметно. Цветастенькие и пушистенькие. Однако безусловно потрепанные жизнью, судя по их худобе. Будто так и просили своими худенькими животиками и раскрытыми ротиками, чтобы Камо их покормил. Легкая улыбка скользнула на морде самца.
Получат свой корм, - мягко уверил он самого себя, не озвучив мыслей вслух. Не хотелось прерывать грозный умилительный писк, исходящий из пастей детишек.
– Уходите! Или мы надерём ваши задницы!
- Да! Неделю, нет... Месяц потом сидеть не сможете, говнюки!
Ути какие грозные маленькие воины! Самец игриво подмигнул единственной малышке среди львят и слегка обнажил клыки, стараясь поддерживать у них такое революционное настроение. Сеанс умиления ему попыталась испортить та что постарше, на которую позарился самый старший братец, однако едва ли не моментально путь ей перегородил агрессивный Мецгер, всем своим видом излучающий желание поскорее уже схватить эту девчонку за загривок и повалить её прямо тут, посреди грязи и сырости.
Они не особо-то обращали внимания на гневные восклицания и крики со стороны бунтующих львиц - слишком уже поглощены были все три самца своими похабными мерзкими желаниями. Карий глаз Мецгера уставился на Юми, а тело его подбиралось к юной самке все ближе, настолько, что от его вонючего горячего дыхания усы вяли.
- Милая моя... - он глубоко вдохнул, наслаждаясь приятным ароматом невинности, - Откуда столько агрессии? Я ведь тебе помочь могу стать настоящей женщиной.
В это же время Джаспер все пытался подстроиться к Вирте, однако та вдруг решила действовать смело и дерзко.
- Мой муж и братья скоро будут здесь, они не любят, когда кто-то покушается на их территорию, - на этой ноте все братья в страхе подняли головы и уставились на мать семейства. Больше всех озадаченным казался именно главарь банды Мецгер, - и львиц. Старшую дочь я специально берегла для Кастера, и он очень ждал сегодняшнего дня. Он придёт в ярость, когда узнает, что вы её опорочили!
На какой-то момент над устьем повисло тревожное молчание и могло бы показаться, что наживку самцы заглотили. И действительно, каждый из львов по-своему выражал беспокойство: на лице Джаспера отчетливо читался страх, Камо был озлоблен и удивлен одновременно, а морда Мецгера выражала подозрение. ...которое быстро сменилась широкой улыбкой, а сам лев издал громкий безумный хохот.
- Муж, значит? Ха! Берегла для кого-кого мою девочку? Ха-ха-ха! - и тут неожиданно для всех самец сделал несколько уверенных и быстрых шагов вперед, и его лапа со свистом
пролетела мимо Джаспера, встрепенув свисающую шерсть на его морде брата. После чего послышался глухой удар и звук хлюпающей воды - Вирта пошатнулась, и теперь из её носа лилась кровь. Улыбка с морды Мецгера испарилась, а выражение стало гораздо более агрессивным.
- с*ка. Ты позволяешь себе еще и так нагло лгать в своем-то положении?! - он едва ли не срывался на рык, в то время как его младшие браться где-то на заднем плане вздохнули с облегчением, а Джаспер даже стал тихонько подхихикивать, - Камо.
Брат мгновенно встрепенулся, внимательно уставившись на Мецгера. Что хорошо было в столь тесных братских отношениях - можно было понимать друг друга без слов. Вот и сейчас стоило одноглазому самцу многозначительно кивнуть, как его братец в ответ столь же многозначительно улыбнулся и ухватил одного из львят за хвост. Мецгер и Джаспер в это же время сгруппировались, не позволяя ни Юми, ни Вирте подобраться к своим детенышам, чтобы хоть как-то тем помочь.
Он держал бедняжку Микото как пойманного мышонка в зубах. Тот крутился, извивался попытках выбраться и, конечно же, жалобно мяфкал, чем и вызывал в Камо желание ухватиться покрепче за основание хвоста львенка, и сопротивляться этому было невозможно. Чем чем, а сильным аппетитом до свежей невинности Камо с Мецгером были похожи - братья как-никак.
Затем лев почувствовал, как возле его лап что-то скоблится и верещит, и одного лишь вопросительного взгляда хватило, чтобы понять, что один из братьев его жертвы пытался противостоять Камо. Что не могло не вызвать очередную волну умиления, однако ожидать того, что этот немощный клубок шерсти сможет причинить тому боль он никак не мог.
- Ай! - воскликнул Камо, и тут же хвост Микото выскользнул из его пасти и львенок с шумом плюхнулся прямо в воду. Однако тягаться со здоровым опытным самцом львята все еще не могли, поэтому тут же попытка побега оборвалась. Один взмах лапы - и Микото оказался прижат, едва ли не целиком погружаясь в воду, мощный пинок другой лапы - и Спайро уже отлетел куда-то в сторону в сопровождении громкого бултыхания воды.
- Мелкий может выжить, если вы обе сейчас ляжете к нам задом и поднимите хвосты как ласковые, - в это же время проворковал Мецгер, ссылаясь по большей части именно на МИкото, хотя безсловно речь шла о каждом из присутствующих львят. Вновь почувствовав, что ситуация находится под его контролем, он смог совладать с подступавшей злостью и превратился в того ласкового и нежного зверя, которым пытался казаться перед аппетитными самочками.

Воинственный голос Спайро придал ей сил, и Рейвен постаралась обнажить клыки в самом свирепом оскале, который был доступен её юному возрасту. Но в тот момент, когда она нечаянно пересеклась взглядом с одним из чужаков, который кокетливо подмигнул ей, что весьма не соответствовало его грозному и оборванному виду бродяги и бандита, львёнку словно ледяной водой окатили. Она вдруг очень остро почувствовала холод грязной болотной жижи, проникшей между пальцев лап и пропитавшей нежный мех на брюшке. Шерсть на хребте встала реденьким ирокезом, а коготки инстинктивно впились в податливую землю, отчего пальцы утонули в хлюпающей грязи ещё сильнее.
«Что они хотят сделать?..» – жалобно подумала малышка, чувствуя себя так, словно проваливается в глубокую пропасть и не может ни за что ухватиться, чтобы спасти себя. Мучительная беспомощность.
Рейвен ещё слишком мала, чтобы всерьёз интересоваться взрослыми делами, для этого в её голове сейчас попросту нет свободного места. Но она понимает, что намечается что-то плохое, что-то очень ужасное и отвратительное, правда, в голове у неё мелькали, в основном, мысли о каннибализме. Ужасно, но всё же далековато от правды. Может, позже, она попытается расспросить Вирту о намерениях трёх взрослых агрессивных самцов, а Вирта будет неловко отмалчиваться, потому что никогда не знаешь, как объяснять ребёнку такие вещи. Но это будет потом, потом… если потом настанет.
Рейвен бросила взгляд на мать, когда та заговорила уверенным и строгим голосом, и, хоть голубоглазая не уловила смысла сказанного, на незнакомцев слова произвели впечатление. На секунду Рейвен расслабилась, выпрямилась, кровь прилила к одеревеневшим лапам. Конечно, как она могла сомневаться? Мама сейчас сделает всё хорошо. Это же мама, в конце концов!
И львёнка даже не совсем поняла, что собирается делать огромный лев, когда он вдруг решительно направился к Вирте, оказался возле неё, такой гигантский, что полностью заслонил её от глаз детей. Рейвен не увидела, а только услышала громкий глухой звук удара, а потом – кровь.
– Нет! – взвизгнула она гораздо громче, чем стоило бы ожидать, и подалась вперёд, но не сделала ни шага – лапы снова прочно вросли в землю. Звенящий, полный мольбы и отчаяния вопль повис в воздухе, а затем растворился в зловонии, и его сменило жалобное мявканье Микото.
Рейвен повернула голову как в замедленном кино и увидела, что братца оторвало от земли, увидела стекающие с его шерсти потоки грязной воды, а потом увидела большую усатую морду льва, держащего львёнка за хвост. Спайро метнулся к нему, Рейвен следом, оторвавшись, наконец, от Юми, которую тут же отрезали от мелких так же, как и Вирту. Серый подоспел быстрее, набросился на лапу врага, напоминающую широкий ствол баобаба, и Микото на миг оказался на свободе. А затем эта лапа-баобаб ударила Спайро, да так, что тот отлетел в траву. Рейвен резко затормозила, не успев добежать до цели, взметнув фонтан брызг, и замерла, прижав уши к голове так сильно, что их стало почти не видно – только два чёрных хохолка, торчащие из макушки.
Осознание собственной беспомощности снова накрыло: Микото задыхается под тяжестью вдавливающего его под воду самца, Спайро вяло трепыхается где-то позади, а Вирта и Юми отрезаны, и Рейвен одна, и она ничего не может сделать.
– Мама, – жалобно пискнула львёнка, смаргивая слёзы, сжавшись в маленький кирпично-рыжий пятнистый комочек. Ей никогда в жизни не было так страшно. – Мама…

Применено умение [Выносливость].

————--Вместе со всеми (Песчаный берег и до него)
Это был долгий путь.
Долгий, но на удивление не утомительный. И это странно, длинные переходы должны бы угнетать, вкупе с этими мыслями, что уходишь от дома всё дальше и дальше, и вот уже знакомая с младенчества островерхая гора исчезает за горизонтом, и кажется, что пути назад нет и никогда не будет… И все родные, и всё, что связывало тебя с прошлой жизнью, исчезло, будто его и не было… Хотя что там было такого связующего? По сути, жалеть особенно и не о чем. Наоборот, чем более незнакомыми становились места вокруг, тем легче дышалось.
Кроме того, Лютер ведь шагал не один, а бок о бок со львами, которых мог назвать своими друзьями! Вообще-то он не был уверен в данном определении, потому что не знал, по каким критериям определять, стал кто-то для тебя другом или нет; но впервые за долгое время лев чувствовал себя комфортно в чьей-то компании, а это о чём-то да говорит, учитывая его социопатические наклонности.
И вообще серый ощущал удивительное душевное спокойствие последние несколько недель. Может, переходный возраст закончился? (По крайней мере, грива теперь смотрится прилично). А, может, он просто наконец оказался в нужном месте в нужное время.

Лютер никогда раньше не видел моря. Вода с детства привлекала его своей красотой и непостоянством. Но по сравнению с океаном, к которому они, в конечном счёте, пришли, всё, что лев видел раньше, разом показалось ему никчёмными лужицами. Лишь тенью чего-то более великого и значительного. Едва взглянув на эту бескрайнюю мятежную водную гладь, Лютер понял, что в его жизни начинается какой-то новый архиважный этап, не похожий ни на что, испытанное ранее. Солёный ветер бил в морду и развевал усы, а пронзительные крики чаек доносились сквозь свист в ушах.
Их банда, состоявшая поначалу, кажется, всего из трёх львов – двоих из которых Лютер считал уже почти членами семьи, а третьим являлся он сам – постепенно, но неуклонно увеличивалась, нарастала, как снежный ком. Лютер мало кого из них знал и не испытывал жгучего желания заводить новые знакомства без необходимости. Ему пока хватало уже имеющихся. Взять, к примеру, Диего, который отправился с ними и вёл себя молодцом, да и был он, похоже, дельным парнем, вот только из памяти Лютера до сих пор не изгладились впечатавшиеся туда образы: оседающая на землю окровавленная Ванесса, которую он вопреки стараниям не смог уберечь, и потухший взгляд сдавшегося рыжегривого льва, лежащего в грязи у его лап.

Он почти ни с кем не разговаривал и просто молча слушал то, что скажет Фастар, потому что Фастар говорил редко и исключительно по делу. Когда он сообщил о попавшей в беду семье, желание помочь, что вполне естественно, выказали многие. И вот они уже покинули пляж, довольно негостеприимный в эту погоду, и двинули вдоль реки, впадающей в океан.
Львы шли по щиколотку в грязи, пока не удалились от разлившейся реки и не нашли более сухой  путь. Теперь двигаться было проще; Лютер почти поравнялся с Фастаром, держась его правой лапы, и устремил взгляд вперёд, пытаясь рассмотреть что-нибудь за пеленой дождя. Капли ударяли по носу и оседали на ресницах, приходилось смаргивать их. Лапы всё равно проваливались в размякшую торфяную почву – бегать и прыгать будет неудобно.
«С другой стороны, если удастся повалить, можно будет попробовать утопить противника…»
«Или затолкать ему в глотку грязи…»
«Или в глаза, тогда у него начнётся конъюнктивит».

Впереди вырисовались крупные силуэты нескольких хищников. Фастар тоже их увидел, а потому начал безотлагательно раздавать указания. Встретившись с ним взглядом, Лютер коротко кивнул, сдвинув брови. Разделить их на несколько отрядов – умно, одной бестолковой толпой идти на врага нецелесообразно. Оглянувшись через плечо, лев нашёл взглядом перечисленных подопечных: брата и сестру, серебристо-серого подростка и бурую львичку, и, убедившись, что их внимание сосредоточено на нём, уверенно двинулся вперёд, обогнув лидера, чуть склонив голову против ветра. У них была некоторая фора, поэтому Лютер взял дугу пошире, чтобы не привлечь внимания раньше времени. По крайней мере, этот ливень не позволит учуять их.
До чутких ушей донеслись грубые, низкие голоса бандитов, и жалобный писк львят. Сложно было сказать, что там сейчас происходит, ясно одно: помощь нужна незамедлительно. Лютер остановился, завершив полукруг, и повернулся к четырём львам, следовавшим за ним по пятам. Нужно какое-то ёмкое и полезное наставление.
– Главная задача: спасти львят. Ванесса, Дара, вы меньше и ловчее. Постарайтесь не делать глупостей. Наша кровь не прольётся сегодня, – Серый сделал паузу, перевёл взгляд на самцов. – Диего, Спектр. Бить по лапам, валить на землю, разрывать горло, – В синих глазах зажёгся неистовый огонь. – Убить их.

Молния распорола небо, как ослепительный зазубренный коготь, и, словно в подтверждение сказанного, по воздуху разнёсся грозный рёв, а со всех сторон на глазах обескураженных нарушителей из травы выросли поджарые и косматые, маленькие и огромные львиные тени. Вторя грому, низкий рык Фастара разорвал сгустившуюся тишину, и «чужеродные туши» словно подёрнулись рябью – дрожь прошла по их мускулам, а глубоко в чёрных сердцах зародился страх, сковавший их разум. Лютер криво ухмыльнулся, обнажив клыки и до предела выпустив когти в зловонную жижу. Сейчас прольётся кровь.

Дело подошло к ночи, а дождь все усиливался, вымочив шкуры львов чуть ли не до последней шерстинки. Молодая львица шагала по размоченной водой почве, что теперь превратилась в грязь, заставляла слегка проваливаться в неё и жидкой кашей стекала с лап. Но ведь танки грязи не боятся, так? Низкие грубые голоса вперемешку с беспомощным писком ударили в уши Изы почти сразу, как только взору открылось устье, совсем скоро среди яростно льющего дождя и молний новоиспеченная банда смогла различить и силуэты негодяев с их жертвами. Кхикиза шла четко за Фастаром именно потому, что признавала его действительно стоящим лидером, который возьмет в свои лапы инициативу всегда, когда понадобится. Подросток заметила в нем эти качества ещё во время прошлой и последней на тот момент встречи. Он же охренеть какой крутой!

И грянул гром, в тот же момент послышался оглушительный рев Фастара. Он был настолько громогласен, что в какой-то момент Кхикизе показалось, словно не то небеса издали рык вместе с ним, не то сам могучий лев рычал громче них. Подросток заняла свою позицию ровно там, где ей хотелось, и где ей положено было. Эдакий компромисс, который она способна находить только в ситуациях, что подобны этой.  Внутри все игриво защекотало и запрыгало, Иза испытывала неподдельный азартный интерес к тому, что сейчас  произойдет. И ни для кого не было секретом, что именно. Все знали, эту троицу придется выгонять силой, иначе они наделают ещё больше хлопот. Постоянные конкуренты нам тут не нужны.

- Большой Дядя плохого не посоветует, мальчики, - пророкотала Кхикиза вполголоса, но достаточно громко, чтобы её голос воспринимался, как самая настоящая угроза.

Несмотря на свой очень молодой возраст, Кхики обладала весьма грубым тембром, который, заставлял других думать, что она старше своих настоящих лет. При должных усилиях, которые приложила Иза и сейчас, он становился настолько низким и несколько пугающим, что в глазах невольно появлялась большая матерая львица с ужасающим оскалом, тело которой испещрено шрамами.
  Впрочем, не так уж далек этот образ от реальности, если отбросить несколько деталей. Кхикиза была вся в ожидании, когда она, словно гончая в своей стае, по команде охотника может ринуться и разорвать добычу. Она вонзила когти в размякшую донельзя землю, представив, что это уже шкура противника. Но чего-то не хватало. Тепла плоти и крови. Вот, что именно разжигало огонь в Изе, если дело доходило до нешуточной драки. Экая кровожадная тварина. Дикий оскал, утробное рычание, азартный огонь в глазах.

Песчаный берег →

Нико шел уверенно, как и всегда. Он знал, зачем ему это нужно. Вернее, это не было нужно именно ему, это нужно тем детям и самкам, которых зажали в тупик жестокие самцы. Лев не понимал, почему все так стараются удавить друг друга ради куска мяса, территории или плотского удовольствия, когда проблема имеет элементарное мирное решение: объединиться, охотиться вместе, познакомиться друг с другом лучше. Но большинство окружающих почему-то предпочитало взаимную ненависть и вечное соперничество.

Лапы увязали в грязи, ветер хлестал по бокам на пару с дождем, погодка разбушевалась ещё сильнее. При одной лишь мысли о том, что жестокая волна могла за раз накрыть собою ту серую львицу, если бы новый лидер не подоспел вовремя, к горлу подкатывался ком. Казалось бы Никонани её даже не знает, но представить того, что она не идет рядом с ними к устью, он уже не мог. Смерть им воспринималась в разное время с огромнейшей разницей, что самец с трудом мог пояснить.

Заслышав беспомощный писк львят, Никонани вдруг почувствовал прилив отвращения и агрессии. Выживает сильнейший, как они говорят. Глупейший закон природы, которым объясняют любую жестокость, просто потому что ничего другого на ум не приходит. Легче продолжить быть тупым эгоистом, прикрываясь этой старой, как ссаный копролит, фразой, чем задуматься о своих поступках. Никому не хочется говорить о том, что сильнейшим является не тот, кто одной лапой задавит слабого. Сильнейший тот, кто укроет слабого и сделает равным себе.
Приближаясь к месту действа бессовестных злодеев, Нико все сильнее чувствовал, как внутри все вскипает, словно в чайнике. Он бы без малейших колебаний прямо сейчас рванул с места и дал одному из самцов по морде со всей силы, но, кажется, сейчас он больше доверял хладному Фастару, чем эмоциональному и порывистому себе.

Никонани никогда не называл себя предельно мирным львом. Он никогда не стремился сводить конфликт на нет одним только разговором. Он всегда был готов к тому, что последует надрать кому-то задницу. Это был как раз тот самый случай, когда мирно ничего решить не получится. А может и получится...

- А ты, я смотрю, многое себе позволяешь, щенок.

- На щенков тут похожи только вы, -  спустя какое-то время, фыркнув, выпалил Нико, еле сдерживая оскал.

Со всех сторон подходили остальные участники сформировавшиейся группы, их было много, они все выглядели бесспорно сильными и уверенными в себе: огромный словно могучая скала Фастар, мускулистые крупные двойняшки, только подоспевший молодой, но рослый черный, словно ворон, лев и поджарая песочная львицы. Количеством они брали верх, что тут же вымело из трех разбойников какое-либо желание соперничества. Полетели они от новоиспеченной банды так, что аж ошметки летели.

Сразу, как только первый лев дал деру ото львят, Нико сделал рывок прямо к ним, а именно к юному Микото, которого тут же вытащил из воды, поставив позади себя.

- Они вас не ранили?

Рыжегривый взял львенка за загривок и оттащил подалее от водоема на прижатую к земле ветром мелкую траву. Нико ещё раз осмотрел всех, покрутился на месте, что выглядело отчасти глупо, и жар волнения и злости наполовину спал. Очевидно, разбойники не успели ничего сделать.

- Все будет хорошо, - данная реплика была обращена скорее к детям, которые были напуганы больше всего в данной ситуации. - Слушайте, - развернулся лев, обращаясь к остальной группе, - они вряд ли уйдут отсюда, хоть и преследовать их в такую погоду не лучшая идея, глупо будет дожидаться, когда они нападут на кого-то из нас гурьбой. Лучшая идея сейчас - всем вместе найти укрытие, а потом выловить этих засранцев патрулями.

Отредактировано Никонани (28 Окт 2017 14:09:49)

- с*ка. Ты позволяешь себе еще и так нагло лгать в своем-то положении?!
- Мама. Мама…

***
Лучи солнца окунались в реку с тихим шипением и исчезали под бушующей водой. Закат близок. Для них всех. Красная жидкость стекала молчаливыми каплями по её губам и тонкой тёмной струёй ползла по подбородку вниз, падая, разрушаясь, окрашивая землю тысячами прожилок алого цвета. Глаза львицы застилала пелена из мутного стекла, через которое она видела на песке красный цветок из собственной крови. Она нем могла вспомнить, откуда взялись слёзы на её глазах: от боли ли, от отчаянья, страха... Поток её мыслей плыл по гладкой стене струящегося водопада, и вслед за ним, она не сопротивляясь подняла голову вверх, пока кристальные капли дождя смывали её слёзы вниз, срывая их с щёк. Глаза львицы стали чистим и светлыми. Вот он, высший пик отчаянья.
Она знала, что теперь у неё нет пути назад, всё кончено. Её жизнь, взамен на жизни детей. - Пускай, это будет последним, что я сделаю, но мои дети останутся живы и увидят, как следует бороться за свою семью до самого конца настоящему льву.
- Вы, грязные ублюдки, кто первый?! Нападайте! - прорычала она, - беги Юми, позаботься о младших, ваша мам умрёт, как должно ей... - Что встали, куски дерма!?

***
- Я так понимаю, ваша троица показывает самке и львятам дорогу домой? Иначе, с какой стати я вижу чужеродных туши на своей территории? Или вы планируете остаться здесь навсегда? В песке.
Вирта затаила дыхание, выжимая из себя остатки сил, чтобы удержаться на лапах и не свалиться в обморок прямиком в грязную жижу окровавленной мочкой носа. Промеж рёбер обвился змеиный жгут каменной тревоги. Он... Они... Вирта качнулась в сторону штормового ветра, прижалась ближе к земле и остекленевшими от шока глазами стала искать своих львят. Их последний шанс сбежать отсюда прочь! Прочь...
- Юми, - топот лап по грязи, - Рейвен, Спайро, - рычание, - Микото! Микото...
Вирта пихнула кого-то из толпы местных плечом пробираясь к месту, где держал её сына один из разбойников, - МИКОТО! - глаза Вир остановились на рыжем льве вытаскивающем львёнка на берег.
- Прочь, - рыкнула самка на юнца, и ухватив Микото за загривок, стала яростно вылизывать его мордочку, - Микото, держись, всё будет хорошо, ты только держись, всё будет... - кровь из её носа стекала на бурый мех сына грязными кляксами, - хорошо.
Её страхи выплывали наружу озлобленными тенями и львица с парализованными чувствами уже едва понимала, что творит в реальности. Слишком большой стресс она пережила за долгие месяцы, слишком большой кусок отчаянья ей достался. Она была готова разодрать каждого, кто приблизится к ней и её львятам без спросу, будто вместо разума лапами самки руководил насмешливый кукловод.
Не упусти свой шанс, Вирта. Не упусти.

Отредактировано Вирта (8 Ноя 2017 19:20:01)

Тучи сгущались над головами львов: Вирты, её детей и трёх самцов, что горели необъятным желанием. Как по заказу, трагический поворот, а точнее, тупик для ослабленной семьи, сопровождался сильным дождём. Драматурги были бы в восторге. Гром раскатистым эхом отзывался в ушах, вперемешку с мерзкими словами главаря бандитов. Он не был достаточно наивен, чтобы верить жертве, загнанной в тупик. Достаточно наивными оказалась не та аудитория - дети. И Юми частично поддалась на мамин блеф, она верила, что хотя бы Каспиан и Роран вскоре должны вернуться. Юная львица молилась, чтобы её старший и младший сиблинги поскорее спасли положение, но счёт шёл на секунды, а помощь, если таковая и была, не спешила объявляться на зов о помощи, тактически отсиживаясь в кустах.
Остолбеневшая Юми то ли с ужасом, то ли опустевшим от отчаяния взглядом смотрела на мать, к которой приближался, казалось ещё более повеселевший, гигант. Воздух засвистел, разрываемый когтями, и тут же последовал глухой удар. Юми заметила рубиновую каплю, что разбилась о землю у лап Вирты, и тут-то до подростка дошло, что шансов почти не осталось. Осталось ли вообще?
Ответом буквально врезался в голову пронзительный мявк. Юми сжалась в пружину, она была готова прыгнуть. Атаковать или же защищаться? Бежать? Не пришлось. Вернее не стоило делать резких движений.
У неё на глазах один из бандитов, что был постоянно увлечён детьми, грубо отшвырнул "грозно" напавшего Спайро, буквально вбил своей лапой несчастного Микото в водянистую землю. Вопль отчаяния и скорби застрял у светлой львички в глотке.
Вы, грязные ублюдки, кто первый?! Нападайте! Что встали, куски дерма!? - рык отчаявшейся матери - мольба о помощи, о спасении, если не самое себя, то ни в чём не повинных малышей. Она выбросила последний козырь. Но что если что-то пойдёт не так? Справиться ли Юми со взрослым самцом, измывавшимся над детьми? Успеет ли удрать и ухватить с собой хоть Спайро или Рейвен? И кого из них выбрать? На сколь долгое время их мама сумеет удержать безжалостную погоню?

Я так понимаю, ваша троица показывает самке и львятам дорогу домой?
Боги услышали её мольбы о помощи? Сквозь дождь голос казался подозрительно знакомым, но Юми не сразу имела возможность рассмотреть появившегося меж травы старого знакомого - Фастара. Да и узнала бы она его спустя время? Так же самка не сумела различить в толпе своего отца. То ли не заметила, то ли не узнала. Да и не важно, бандиты бежали, но новоприбывшие тоже пока что оставались для спасённых тёмной лошадкой. Их, появившихся, казалось, из ниоткуда, львов было много, больше чем хотелось бы обеспокоенным и готовым махать лапами направо и налево самкам.
Дети! - Первым делом Юми подскочила к Рейвен и, ухватив за загривок, перенесла её ближе к пострадавшему Спайро. Микото уже получал свою дозу внимания от мамы, там Юми могла только помешать. Она смерила рыжего самца, вызвавшегося помочь малышам, холодным взглядом. Львица нависла над братиком и сестрёнкой, будто стремясь укрыть их от всех собравшихся. Однако, не приметив ответной враждебности и пышущего, как от беглых бандитов, высокомерного себялюбия, девчушка немного поостыла и, наконец, позволила себе поочерёдно лизнуть обоих малышей в макушку:
Вы целы?

Но был бы этот день не столь полным впечатлений и, наверняка, не врезался бы в память Юми как день счастливый, если бы воздух не содрогнулся от нового крика:
ВИРТА!
Уши, обрамлённые серыми кисточками, навострились в сторону теперь уже точно знакомого ей голоса, обычно такого тёплого и родного, сейчас встревоженного. Львица смотрела сквозь пелену дождя и не верила. Это не могло случиться, счастливый конец всегда бывал только в сказках, где под красивыми небылицами пряталась чернь этого мира. Однако Элайджа не был ни галлюцинацией, ни привидением, почему-то Юми была в этом уверена. Для произошедшего сегодня примесь мистики стала бы той последней каплей в чаше психического спокойствия. Юми молчала, придерживая передней лапой непоседливых львят, она смотрела, как отец подошёл к маме, она слышала, как он говорит, но не могла, никак не могла заставить себя поверить своим глазам.

*откуда-то в компании банды Фастара, рассекая волны временного пространства*

Сверкнула молния, распускаясь в темном бушующем небе ярким цветком, отражающимся смазанным пятном в бурлящей воде страшно-красивого океана. Волны казались живыми: они метались в клокочущей пене, словно раздирая на части этот цветок, после чего с победоносным ревом разбивались о скалы, шипели и бросались на берег, в неутомимом желании так же поглотить и все живое. С каждым своим броском они росли и обрастали новым слоем пенистого кружева, но каждый раз, не сумев утащить себе жертву, им приходилось с недовольным рокотом уползать обратно в черную бушующую пучину. Море жило, оно дышало, оно рычало диким зверем и приковывало взгляд, своей первозданной и неподвластной ничему яростью.

Ванесса никогда не видела ничего подобного, это было ее первое знакомство с океаном. Ужаснуло ли ее увиденное? Да. От подобного неистовства природы у хрупкой самочки поползли мурашки по коже и захватило дух. Она обернулась и испуганно остановилась, трусливо вжавшись в землю под хлещущим по бокам ветром вперемешку с дождем, во все глаза глядя на морской шторм разыгравшийся на побережье. В синих глазах, которые широко распахнулись, словно в зеркале отражались темные и яростные волны, возникающие из бурлящей черной воды. В белых вспышках грозы фигуры львов, ее соратников, становились словно не живые, ведь свет крал лишь один миг их жизни, заставая врасплох. Львы были ничем в сравнении с огромным, без конца и края, черным дышащим океаном. Не мудрено, что Вэсс, загипнотизированная зрелищем, в самый последний момент отстала от Лютера, Диего, Спектра и Дары. Она не слышала ни голоса чужаков, ни жалобный писк львят, ни рычание ее друзей - она слушала море. Оно полностью завладело ее вниманием, поглотило, хотя было далеко.

Голос непогоды настойчиво рычал юной шаманке, но она, все еще обуреваемая страхом, не могла расслышать что же именно. В ее прижатых к голове ушах перемешалась вся морская симфония звуков, сбивая с толку и не давая услышать даже свои собственные мысли. Однако страх отступал, на смену ему пришло очарование буйством природы и любопытство. Взгляд львицы все так же неотрывно смотрел вперед, словно самка пыталась разглядеть что-то или кого-то в плещущихся волнах, накатывающих на берег в приличном от нее расстоянии. Уши ее незаметно распрямились и вздрагивали, пытаясь услышать, разобрать ...

- Вэсс?
Львица не сразу поняла, что ее зовут и не один раз. Голос Рокси - лисицы-фамильяра - пробивался в напряженное сознание с большим трудом, рассудок с большой неохотой отвлекался от мерещившихся голосов, настойчиво пытавшихся что-то донести до юной шаманки.

- Ты их слышишь, Рокси? - тихо, но настойчиво прошептала Вэсс, не поворачиваясь к фенеку и тщетно продолжая вслушиваться. Глаза кошки лихорадочно блестели, а тело застыло в напряжении. Но Они - загадочные и то шепчущие, то рычащие голоса, так и не трансформирующиеся в слова или что-то определенное -  ускользали от нее ... а юная шаманка так ничего и не поняла, не уловила чего же от нее хотели, - я ... я не могу!

Неизвестно кому адресовался острый возглас Ванессы, потонувший в окружающем ее шуме: то ли таинственным голосам, то ли лисице, которая, поддавшись вперед, тоже навострила ушки и устремила взгляд в разбушевавшийся океан. Кончик хвоста песчаной львицы нервно дрожал, как и кончики ушей, но как Вэсс ни силилась, как ни пыталась, а кроме воя ветра и бурлившего океана разобрать что-то еще было не реально.

- Еще не время , - Фамильяр нежно коснулась пушистым хвостом, обмякшим от сырости и влаги, тонкой лапы львицы, пытаясь вернуть вою подопечную в реальность. Снова сверкнула молния, вслед за которой разразился гром, поставивший точку в этом самозабвенном забытье, как и упрямые слова Рокси, - Сейчас ты нужна своим товарищам.

Ванесса вздрогнула и таинственное очарование разрушилось. Теперь она уже точно ничего не слышала.

Сквозь шум грозы, начали пробиваться голоса ее друзей, крики и возгласы. Нервно переступив с ноги на ногу, Вэсс последний раз взглянула в сторону побережья и снова испытала эхо прошедшего испуга, лишний раз порадовавшись, что находится достаточно далеко от прожорливых волн, которые вздымались все выше и выше. А затем, подталкиваемая Рокси, шаманка отвернулась и, оставив яростный океан с его тайнами за спиной, ныряя в кусты и торопясь к своим.

***

Ванесса оказалась прямо позади Диего и Лютера, надеясь, что никто не успел заметить ее отсутствия. Однако надежда быстро погасла, потому что Вэсс ясно видела сверкавшие пятки чужаков, а значит она отсутствовала достаточно долго, раз ее друзья уже успели разобраться с проблемой. Однако времени виновато тупить взор не было, все равно от нее вряд ли было бы много пользы. Юная львица не была создана для битв и драк, она сражалась по другому, ее оружием были травы и знания, а ещё дар видеть то, что не каждому дано. И если со вторым все было зыбко и довольно таки непонятно, в силу ее неопытности, то с лекарством она и впрямь уже делала успехи. Рокси отлично поднатаскала свою подопечную и поэтому первое чем занялась львица в данный момент - это поиском пострадавших. На удивление, все её друзья были целы и невредимы, даже не потрепанные, разве только полностью промокшие под дождем и обозлённые. Чего не скажешь о незнакомой самке и ее детях, возле которой уже был Элайджа. Что ж, скорее всего это и есть та самая Вирта, его возлюбленная, о которой он рассказывал во время путешествия. Слава Богам, банда Фастара успела вовремя, чтобы помочь!

Завидев кровь на морде Вирты и ее одного ребёнка, песчаная бегом поспешила к ним, проскальзывая между братом и Лютером и попутно приветственно склоняя голову перед весьма встревоженной, даже можно сказать агрессивной, матерью:

- Я лекарь, позволь мне осмотреть тебя и детей, - дождавшись хоть какого-то сигнала одобрения или хотя бы просто отсутствия угрозы для самой себя, Вэсс тут же оказалась возле львёнка, решив что сейчас лучше в первую очередь оказать помощь детям. Однако очутившись рядом с миниатюрным подобием взрослого льва, Вэсс неожиданно почувствовала неуверенность, на краткий миг испуганно посмотрев на темно-бурого львенка. Она ещё никогда не лечила детей! Но тревога быстро прошла и вряд ли ее кто-то подметил, кроме возникшей рядом верной Рокси и может быть самого ребенка. Лисица была мудра и с её помощью Ванесса могла ни о чем не беспокоиться.

Внимательно осмотрев испуганного котёнка, Ванесса с облегчением отметила что он цел и невредим, а кровь на шерстке не его, а судя по всему Вирты. Других существенных и опасных ран кошка пока не видела, это же касалось и остальных. Однако бушующий дождь, промочивший шкуры львов насквозь, затруднял осмотр и Вэсс могла что-то упустить. Кинув беглый взгляд на Вирту, Вэсс поняла, что кровотечение у кошки не опасное и по сути, прекратится само спустя какое-то время, но не мешало бы ускорить этот процесс, да и всей семье требовалось дать что-нибудь успокаивающее. Кивнув фамильяру, которая без слов все поняла и тут же исчезла в кустах, собираясь хоть что-то найти в раскисшей земле.

- Судя по внешнему осмотру, все твои дети более или менее в порядке, - осторожно обратилась кошечка к Вирте, - но я не видела, что с вами произошло. Если ты мне кратко расскажешь кто и как пострадал, то это ускорит весь процесс.

Вэсс с облегчением обрадовалась, что мать пострадавших деток все таки решила помочь ей. Внимательно выслушав ее речь, шаманка кивнула, удовлетворенная, что страшных последствий всего случившегося и вправду нет, а после этого позволила себе приблизиться, заглядывая в встревоженные серо-зеленные глаза. Они напомнили ей недавно виденный яростный океан, готовый разорвать каждого, кто подойдет слишком близко.

- Рано или поздно любой ураган, любая буря улягутся и тогда наступит привычное спокойствие. Ни один шторм не длится бесконечно, - синие теплые глаза Ванессы ласково смотрели на взрослую самку, пытаясь согреть и унять  тревогу, как бы абсурдно это ни смотрелось во время реально бушующей грозы, - Все хорошо, вы теперь в безопасности. Наши львы не причинят вам вреда, мы не разбойники, Элайджа вам подтвердит все это, ведь мы пришли вместе.

- Я пойду быстренько поищу травы. Ничего страшного, все почти целы, но парочка укрепляющих лекарств не помешает - уже громче и для всех остальных добавила песчаная, после чего развернулась, на пару мгновений задержав взгляд на возвышавшейся над остальными фигурой Фастара, из-за чего ее сердечко екнуло, но Вэсс заставила себя отвести взгляд и направилась в другую сторону, туда, где она должна была выполнить свой лекарский долг, туда, где недавно скрылась Рокси.

Скрывшись от чужих взглядов, Ванесса довольно таки скоро нашла лисицу, усиленно копавшую какой-то корешок, и ускорилась, чтобы помочь. Закончив с этим, они немного покружили по местности - хлюпая по лужам и копаясь в грязи - чтобы найти еще кое-какие травы и коренья. Парочку они обнаружили под гниющим бревном, которые оказались даже относительные сухие, другую часть они с большой удачей нашли почти у самого берега реки, предварительно измазавшись чуть ли не по шею в грязи. Осталось найти последний ингредиент и можно было возвращаться, чем и занялись львица с фенек, не тратя время попусту.

>>>>>> Cо всеми водной кучке.

Столько всего изменилось. Знал ли он тогда, лежа в грязи поверженный и сломленный, что в конце пути привяжется ко всем этим львам? Нет. Думал ли он о том, что в конечном счете все сложится именно так, как и должно было? Конечно нет. Осознание всего этого пришло гораздо позже.

Дорога до побережья заняла достаточно времени, чтобы все они повзрослели и поумнели, притерлись к друг другу. Диего успел многое обдумать, переосмыслить и поменять отношение ко всяким вещам. Конечно, огромную роль сыграло то, что Вэсс осталась жива и лишь небольшой шрам на ее макушке напоминал о случившемся, вечно заставляя Диего испытывать угрызения совести. Однако, все обошлось и даже лучше. Для Диего настал тот период, когда он всячески боролся со своими внутренними демонами. И как ни странно, ему в этом помогали. Не только Вэсс, но другие, что для колючего самца было очень неожиданно. Не сказать, что он вдруг стал прилежным и добродушным малым, увы, его грубые черты лишь обострились со временем, но он боролся как мог. Банда так и не стала ему семьей, он твердо придерживался принципа кровной связи и единственным членом семьи для него была Ванесса, привязанность к которой только возросла. Но вот что странно, за любого из членов банды Диего вступился и порвал бы любого. Значит ли это, что он ... привязался к ним? Ди и сам не знал ответа на этот вопрос, он предпочитал, сердито дернув ухом, избавляться от подобных мыслей.

Шлепая по илистому дну реки ведущей в океан, рыжегривый бросил задумчивый взгляд на красношкурого гиганта и шагавшего рядом Лютера. Рядом пыхтела Ванесса, пробираясь сквозь болотистую местность вместе со своей лисицей на пару, но Ди не отрывал глаз с широкоплечей спины Фастара, что-то усердно думая, отчего он даже слегка выпал из происходящего и очнулся только услышав свое имя.

Бурый самец молча выслушал речь Фастара, с каменной мордой лишь кивнув в самом конце ,показав таким образом, что все понял. О том, что ему не понравилась идея брать с собой Вэсс в атаку не говорило ничего, кроме нервно дергающегося хвоста. Но это могло сойти просто за азарт перед дракой или злобой на ... чужаков.

Лицо Диего оживилось, а глаза загорелись на медленно, но верно искажающейся злобным оскалом морде. Обвисшая от дождя грива и шкура не добавляли ему шарма. Ох, наконец-то он спустит пар на так удачно подвернувшихся ЧУЖАКАХ. Как давно ему этого не хватало, как давно он не выплескивал свои эмоции, все время держа их под замком и никому не показывая. Диего настолько загорелся мыслью бездумного мщения, что уже ничего не видел ни перед собой, ни вокруг, только спину Лютера, за которой он следовал словно мотылек на свет костра. И вот, наконец они почти пришли.

- Диего, Спектр. Бить по лапам, валить на землю, разрывать горло. Убить их.

- С удовольствием, - хрипло пробасил Ди и, вторя рыку остальных, прыгнул следом за темной тенью своего соратника в самую гущу событий.

Какого же было велико разочарование, когда разбойники, как последние трусливые шавки, бросились врассыпную увидев новоприбывших защитников. Даже цапнуть никого не удалось! Ну уж нет, так не пойдет. Разозлено взрыкнув, Диего бросился следом за одним из них, огромной рыжегривой тушой норовя догнать и цапнуть отставшего за жопу. Он уже почти нагнал его, почти-почти, как вдруг слух резанул голос Фастара, приказывающего остановиться. Диего чертыхнулся и с превеликим трудом заставил себя затормозить, подняв тучу грязных брызг. Большой самец злобно провожал взглядом удаляющегося чужака и нервно хлестал себя хвостом по бокам, пытаясь унять пышущую злость. Казалось еще чуть-чуть и из ушей у него пойдет пар от не выпущенной наружу злости, но ослушаться Фастара самец не мог. Тяжело развернувшись, он показал окружающим оскаленную морду и прижатые к затылку огрызки своих ушей.

- Почему?! Почему мы позволили им уйти? - лев тяжело дышал и выглядел очень агрессивно, качаясь на тонкой грани самообладания. Однако, встретив взгляд Фастара, он словно увидел отблески подобной ситуации и вспомнил последствия, которые вытекли из такой же необузданной ярости. Поэтому привычно-сжимавшие его тиски вернулись вновь и Диего с большим трудом, но все же частично взял себя в лапы.

Отвернувшись от красношкурого льва, самец начал судорожно искать глазами сестру, которая уже копошилась с пострадавшими. Диего, не сводя взгляда с Вэсс, медленно пошел в ее сторону, надеясь как обычно обрести спокойствие рядом с родственной душой. Однако нерешительно остановился, скосив взгляд на ... кажется это Вирта, раз рядышком уже был взбудораженный Элайджа. И она очень и очень не хорошо смотрела на приближавшегося самца. Пока он соображал как же выглядит в глазах матери, испытавшей не самые лучшие моменты своей жизни в компании местных "собачьих выродков", и решал тревожить или же не тревожить лишний раз нервную самку, его сестра уже окончила с беглым осмотром и, кротко объявив о своих планах, юркнула в кусты. Диего было собрался бежать за ней, но, почувствовав себя словно котенок, ищущий внимания матери, уязвлено остался на месте и плюхнулся пятой точкой в лужу. Закрыв глаза, он попытался унять охватившую его злобу, отвлекаясь на удары молний и прислушиваясь к болтовне остальных. Вроде даже почти получилось успокоиться. Правда долго "самолечением" заниматься ему не удалось.

Неожиданно, даже сквозь закрытые веки, Диего уловил сильную вспышку света, вслед за которой  послышался громкий треск, а в нос мгновенно ударил едкий запах гари. Тут же распахнув глаза, рыжегривый увидал как несколько деревьев задымились и, роняя ветки, надсадно заскрипели. Секунда-две, деревья начали крениться в сторону замерших львов. Поднялся гвалт. Вытаращив глаза, лев вскочил на ноги, судорожно пытался понять что делать, пока не наткнулся взглядом на испуганно вжавшуюся в землю светло-коричневую пятнистую девчонку, которая почему-то оказалась на приличном расстоянии от взрослых. Диего был ближе всех к ней, впрочем и дерево тоже ...  Сердце пропустило один удар и Диего рванул к котенку наперегонки с падающим деревом. Прыжок, еще один и огромный самец накрыл собой львенку плотным одеялом мокрого меха, скорее всего грубо вжав ее в землю. Но уж лучше так, чем удар дерева обрушится на ребенка, для которого это может оказаться фатальным. О себе он в этот момент почему-то не подумал.

Погода на побережье разыгралась не на шутку - небо, выстланное клубами грозовых туч,  сверкало и громыхало с каждой минутой все ярче и громче. Шквалистый ветер дергал львов за шкуры и раскачивал мелкие деревца, в том числе и возле Устья реки, впадающей в такое же разбушевавшееся море, а волны жадно лизали серый песок с шипением возвращаясь обратно в черный океан. В конечном итоге небосвод и море слились в одну огромную чёрную тварь, которая  швырялась щупальцами белых молний и гулко разбрасывалась громовыми ударами, желая заставить каждое существо в трепетном животном страхе искать себе укрытие. 

И вот, буря, наконец, основательно взялась за группку львов, которые так и не поняли насколько опасно игнорировать акое буйство природы. Небо взрезало парочка белых шрамов молний, воткнувшихся в группку деревцев совсем рядом. Со всей дури бабахнуло и некоторые ветки тут же вспыхнули. Деревья, точно срезанные острым когтем огромного льва, страдальчески заскрипели и накренились в бок, неумолимо падая на зазевавшихся львов.

Словами не описать, как же Кхикиза хотела замахнуться и выдать хоть одну оплеуху кому-нибудь из веселой троицы, но, видать, не судьба, и задорные львы, увы, сбежали!.. Какая досада настигла Кхи в тот момент, когда она поняла, что новоиспеченная банда даже преследовать их не будет. По крайней мере, именно сейчас. Сейчас пойдет нудятина, спасение мамочки с личинками, воссоединение семьи. Ой, аж блевать хочется. Вот примерно это и выражала морда Изы, хотя неожиданно для себя она испытывала нечто вроде умиления или радости. Экая молодчина, свою семью бросила, а теперь на другие нос морщит, зато с любовью!

Но затем повеселило Кхикизу чуть другое. Как лохматого рыжика отшили, мол, засунь свою помощь себе в зад. Самка аж прихрюкнула в усмешке, до того ей это показалось забавным. Вот примерно поэтому она помогать никому не спешила. Прибежишь, а тебя ещё и в ср*ку пошлют!

- Да что же ты, мать! - смеясь, проговорила Кхики, - Рыжику же неловко, он так старался помочь!

Смеяться, правда, Изе оставалось недолго. Как все мы знаем, молния бьет первой, а гром гремит лишь потом! Вспышка за спиной. Громкий "ба-бах". Львица, посмеиваясь, оборачивается и улыбка с её ехидной морды тут же пропадает, поскольку на задницу её совершает покушение громадное, мать его, дерево!

- БЕРЕГИСЬ, АРРИВА-БЛ-

Закончить чудесное ругательство ей ствол древа, конечно, не позволил, нечего при детях ругаться. Кхикиза хотела было отпрыгнуть аки в эпическом боевике, но времени было в обрез, и теперь подросток в деревянной ловушке. Ух, добротно придавило. Лапы, шея целы? Да вроде не очень болят, шевелиться тяжко, тем не менее, ничего сломано. По крайней мере пока. Стоп, а почему дышать сложно? Ещё сложнее!!! Удушье?! СЕРЬЕЗНО?!

Кхикиза предпринимает попытки выбраться немедленно, пытаясь помочь себе обоими парами лап, толкая себя прочь из-под ветвей и самого ствола. Судя по всему, жертвой бревна, как бы то смешно не звучало, стала не только она. Ну отлично! Ещё только не хватало кому-то под бревнами скопытиться или палкой в задницу получить.

- Помогите, ядреный корень!.. - хрипло крикнула львица.

> Песчаный берег > ФБ с Финном >

Шарпей с Финном всё же здорово отстали от основной компании, изрядно задержавшись у огромного валуна. Львице казалось, что за их коротким разговором времени прошло всего ничего, однако Фастар уже давно растворился в ночи, как и все, кто был с ним на побережье.

— Что теперь? — нарушил затянувшееся молчание леопард, когда Шарпей остановилась. Серая мотнула головой, пытаясь воспроизвести в памяти картину того, как она шла следом за огромным красношкурым львом к этому месту, когда увидела неподалеку валун со свежеиспеченным скалолазом и решила свернуть в сторону. Фастар же ушел вперёд и наверняка напрямую, раз какой-то самке у реки срочно требовалась помощь. Принюхавшись, Шарп сумела почуять едва знакомые запахи, которые практически наглухо перекрывались различными ароматами мокрой растительности вокруг.

— Здесь есть запахи, мы шли этой местностью, прежде чем я… — львица не договорила, покосившись на леопарда. Хотел ли тот вспоминать или вообще слышать о недавнем происшествии?

— Это… хорошие новости, — на морде пятнистого в тот же момент появилась натянутая улыбка, и он поспешно продолжил: — Потому что тут ничерта не видно, хоть глаза выколи! А с запахами у меня совсем всё плохо, это и так понятно, я же… леопард. Ну так что, идем туда?

С каждым произнесенным ими словом градус неловкости грозился возрасти всё больше и больше, поэтому Шарпей лишь кивнула и, не медля ни секунды, направилась вперёд. В черноту ночи, изредка освещаемую одними только вспышками молний, стараясь не потерять слабый, почти призрачный запах льва, который даже не успел как следует запомниться. Дождь нещадно хлестал по темным шкурам двух путников, с вымокшей чёлки вода струилась прямо в глаза львицы, а по мере приближения к реке лапы и вовсе начали чавкать то ли в грязи, то ли в иле. У Шарпей с Финном были все шансы напрочь потеряться ночью в незнакомых местах, однако удача, уже два раза спасшая их жизни прежде, не отвернулась и теперь: очередная яркая вспышка грозы осветила впереди неясные фигуры, притаившиеся в траве. Запах здесь чувствовался намного сильнее, и Шарпей, шепнув леопарду “Это они”, пригнулась и осторожно приблизилась ко львам, заняв позицию чуть в стороне от них. Финн пристроился рядом, широко распахнув свои золотистые глаза и беспокойно уставившись на открывшуюся ему картину.

Посыльный Фастара не лгал: львицу и детёнышей окружила троица типов с мутными намерениями. Приветственную речь красношкурого Шарп не успела послушать, до её ушей донесся лишь вполне однозначный рык гиганта. И это словно запустило некую цепную реакцию среди собравшихся. Если до сего момента львы сидели, притаившись в высокой траве и выжидали, то теперь подала голос одна из львиц — Шарпей вспомнила её, это ведь та самка с непроизносимым именем! После наглого ответа одного из трех бандитов не сдержался самец с рыжей гривой, которого Шарп успела разглядеть лишь мельком во время очередной яркой вспышки непогоды. И, ощутив некое воодушевление от речей своих союзников, а заодно и проедающую ненависть к бандитам, красноглазая сама выпрямилась, показываясь над травой с крайне недружелюбным видом. Финн, сообразивший, что происходит, последовал её примеру. Не сговариваясь, львы один за другим обнаруживали себя, и этого оказалось достаточно, чтобы бандиты сбежали как трусливые шавки, поджав хвосты. Несколько самцов сразу же бросились к пострадавшей самке и детёнышам, а Шарпей… Шарпей осталась на месте, кидаться в общую кучу у неё не было желания.

— Мы там только мешаться будем, — заметила она, наблюдая, как примчавшегося на помощь рыжика с рыком отгоняет мать детёнышей. Наверняка мать, иначе с чего бы так яростно защищать даже от союзников?

— Но что, если кто-то ранен? — не согласился Финн, вытянув шею и стараясь хоть что-то разглядеть. Он даже сделал несколько шагов вперёд, впрочем, не спеша врываться и предлагать свою помощь.

— Хочешь отхватить по морде — валяй, — скептично отозвалась Шарпей. — Мы прогнали этих ублюдков, это главное.

— Понимаешь, я немного смыслю в лекарственных травах и мог бы…

Остаток фразы Финна полностью утонул в оглушительном “БАБАХ”. Искривленные белые вспышки, подобные корявым ветвям деревьев, будто проросли с неба за одну секунду, врезаясь в землю с ужасающим треском. Звук был такой, будто всё пространство разом заскрипело, но он быстро оборвался. Скрип пораженных деревьев не был слышен за шумом дождя, а вот их горящие ветви и кренящиеся стволы львы сумели заметить. Но слишком поздно. Молния словно острым когтем подрезала деревья, отчего те рухнули прямиком на собравшихся. Шарпей, резко отпрыгивая назад, легко отделалась, дерево упало перед ней, осыпав горячими искрами передние лапы. Сжав зубы — ерунда, и не такое бывало, — львица поспешно огляделась, в последний момент замечая маленького одинокого детёныша, которого успел прикрыть собой рванувший туда самец, прежде чем на его голову упала одна из тяжеленных ветвей. Свалившееся горящее дерево своими ветвями замуровало самца, и Шарпей не нужно было смотреть на остальных, чтобы решать, что теперь делать.

— Финн! — рявкнула она, перекрикивая дождь. Обернувшись к подоспевшему леопарду, целому и невредимому, Шарпей краем глаза уловила ещё одного льва неподалеку. — Эй, рыжий! За мной, им надо помочь! — прыжком оказавшись возле Нико, красноглазая грубовато боднула того в плечо, привлекая внимание к себе и своим словам, после чего поспешила к намеченной цели: крупный лев и детёныш под ним. Не теряя времени на колебания и опасения вновь обжечься, Шарп тут же принялась ожесточенно ломать капкан дымящихся веток и отбрасывать их в сторону, чтобы скорее освободить пленников.

— Под этим львом детёныш. Возьмёшь его, ладно? А мы с Финном выведем здоровяка, ему здорово по башке прилетело, — Шарпей запыхалась от безостановочной речи и разгребания ловушки, но втроем с леопардом и рыжим они довольно быстро справились. Теперь первым делом нужно было увести огромного самца в сторону, чтобы Нико смог забрать детёныша. Шарпей деловито прошмыгнула к боку Диего, всем своим детским весом наваливаясь на него и побуждая сдвинуться с места. Уж чего-чего, а упорства и настойчивости, несмотря на мелкие габариты, ей было не занимать.

— Давай, приятель, мы поможем тебе, надо уходить отсюда! Финн, поддержи его с другой стороны, чтобы не свалился! — серая уперлась лбом в плечо льва, а леопард, быстро перепрыгнув тлеющие ветви, оказался у другого бока Диего. — Вот так, всё хорошо, только не падай. Хей, рыжий, как детёныш, в порядке? — львица обернулась, ища взглядом Нико. Она, наверное, в жизни так много не говорила ни с кем, как сейчас. И не отличалась большой общительностью. Но теперь, когда в опасности оказались другие, пускай совсем незнакомые ей львы, Шарпей хотела сделать всё, что было в её силах. Просто потому что она могла помочь.

Глаза Фастаа светились в полумраке словно раскаты грома. Расчётливое, жестокое и жадное пламя от которого самая прочная материя, издавая протяжный хруст краха, сгорала до самого основания превращаясь уголь и пепел.

Он был молод и возможно не столь опытен, как те львы, чьи шерстинки постепенно приобретали гордые следы седины на носу, но сейчас это было неважно. То, что он имел сейчас при себе было куда важнее опыта в драках, и стоит заметить, куда сильнее. Ведь  даже у самой злосчастной крысы с туманом бахвальности перед глазами вдруг наступает поразительное прозрение, когда она видит перед собой что-то превышающее её полномочия.

- А ты, я смотрю, многое себе позволяешь, щенок.

Фастар не стал кричать что-либо в  ответ, он тактично проигнорировал всё, что было высморкано в его сторону троицей отщепенцев. Начиная с каменного выражения на морде и заканчивая статичной позицией тела, лев выражал собой нечто неподвижное, степенное, сооружение, которое со временем может обтесаться, но не упасть. Никогда.

Вдогонку за испуганными бандитами из-за спины Фастара выскакивали рычащие львы желающие поточить когти о плешивые шкуры, и Вампир не спешил их останавливать. Их гнев был ему понятен, как понятно и то, что никто из его львов на самом деле не способен по-настоящему холоднокровно убить. Нет. Всё это лишь маска, обман, а они - дети, которых раззадорили на эту игру, ведь никто не показал им хлыст спрятанный в другой руке, только разноцветный мяч. Сейчас отщепенцы ушли, но ему всё же придется замарать свои собственные лапы через пару дней или пару месяцев, если они объявятся вновь. И чем меньше будет свидетелей настоящей бойни, тем лучше.

- Почему?! Почему мы позволили им уйти?

"Вы не готовы".

- Это не игра в драку, Диего, - он повернул свою морду в сторону рыжешкурого лишь когда закончил говорить. На этот раз двое львов смогли словить волну понимания и их прошлый неудачный опыт закрепил её.
- Мы закончим дело, когда настанет время.

Но вот, новые волны угрозы.

Молния с громогласным звуком обрушилась на дерево просачиваясь сквозь его ствол обжигающими разрядами. Запахло огнём.

Огонь. Пламя объедало львов и не могло насытиться их телами. В ту ночь Фастар потерял свою мать сожранную заживо, её опалённые бока дрожали, а когда она пыталась дышать, то сотрясалась от сиплого кашля. Это было его воспоминание. Он помнил, из-за чего может обрушится жизнь, пожалуй, даже слишком хорошо. Неумение воспользоваться временем из-за страха. Если бы другие львицы помогали тогда Мисаки вытащить львят, а не вели себя будто курицы с ощипанными перьями, то она бы выжила. Смерть от ожогов - ужасная смерть.

Фастар мгновенно сориентировался и даже успел отскочить от первой надвигающейся огромной ветки, но его габариты, к сожалению, не позволили ему проделать новый манёвр сразу, и обугленная лапища дерева вспорола ему плечо.

Он впился зубами в сук у основания и отгрыз его, аккуратно пробираясь наружу мимо раскоряченных ветвей. Вспышка боли терзала его повреждённую лапу, но Фастару повезло, что дерево не стало хоронить его заживо и вдавливать в расквашенный мокрый песок. В первую очередь ему надо было внятно оценить ситуацию, чем он собственно и занялся.

Первую, кого он увидел, была Вирта, в глазах львицы застыл ужас, а перед ней лежал обездвиженный Элайджа, бедняге видимо хорошо досталось.

Ванесса.

Им срочно нужна Ванесса, куда же она подевалась? Кажется, он видел как она ушла собирать необходимые травы для одного из львят.

- Она там, - гаркнул угольно-чёрный гепард указывая взглядом на заросли, он, по всей видимости избежал кары небесной вовремя отскочив от эпицентра.
- Отведи её к Элайдже, пусть глянет что с ним, остальных пострадавших туда же, - гепард мгновенно исчез из поля зрения, а Фастару не удалось заскучать поскольку в туже секунду он услышал крик о помощи. Красношкурому успешно и быстро удалось найти источник звука в виде белого льва измазанного в грязи и копоти. Из-под ствола торчала чья-то жёлтая шерсть и лев предположил, что под ним расположилась Кхикиза, поскольку солнечные близняшки крутились возле Спектра, видимо пытаясь поднять того на лапы.

Красный лев болезненно прихрамывая подобрался к Танди, который пытлася выцарапать несчастную Кхикизу.

- Лютер, - окликнул Фастар серого льва, понимая что даже двум львам не поднять такое крепкое и тяжёлое основание, - нужна помощь.
- Мы с Лютером приподнимем дерево с двух стороны, а ты подтолкни его посередине и помоги Кхикизе выбраться. Начали, - в ушах самца застучала кровь, Фастар ухватился пастью за ближайшую толстую ветку, пытаясь оторвать ствол от земли.

***

Фараон успешно добрался до Ванессы, желая как можно быстрее оповестить её о случившемся.
- Фастар поручил тебе осмотреть Элайджу, его хорошо приложило по голове, - понимая волнение Ванессы, Фараон покачал головой, - Ну же, скорее, я скажу остальным принести к тебе раненных.

После чего чёрный кот наткнулся на одну из уже сформировавшихся "спасательных групп".
- Сильно досталось этому здоровяку?  Малышка не пострадал? - спросил гепард обращаясь к Шарпей и Никонани. - Отнесите его и девчонку к во-о-он тому жёлтому льву с чёрной гривой и коричневошкурой львице, чтоб Ванессе не бегать лишний раз за всеми, - и добавив для успокоения, - Она лекарь и своё дело знает, - гепард вновь умчался.

- Ну, а у вас что? - деловито размахивая пушистым хвостом спросил Фараон.
- Кажется он в норме, но... - Асита с сомнением посмотрел на сестру.
- Не совсем, - добавила Ньярэй, - у тебя бок болит, да, Спектр? - ещё раз уточнила самка на всякий пожарный.
- Потерпишь до пещеры? Ванесса занята тяжелоранеными, так что... Пока не вставай на лапы, мало ли что сломано. А вы двое потом поможете его перенести, смотрю, не пострадали.
- Только усы! - важно заявил Асита. Три уса с правой стороны морды у льва подвялились по краям и стали похожими на подгоревший пластик.

Отредактировано Фастар (30 Янв 2018 18:43:19)