Начало игры

Львица негромко мурлыкала себе под нос. Настроение было прекрасное - дневная адова жара начала потихоньку спадать, и хотя долгожданная прохлада еще не пришла, дышать уже стало ощутимо легче. Ив беззвучно ступала мягкими лапами по поросшими мхом и травками каменными плитами, по привычке высматривая среди негустой зелени что-то полезное для себя. Однако негусто здесь было с растениями, даже те, что были, выглядели не так чтобы очень уж сочными и здоровыми. Ну ничего, в хозяйстве все пригодится... С этими мыслями львица в очередной раз сорвала несколько травинок и закинула к себе в сумку. Подсохнут, она там уже разберется, что из этого пригодно для использования, а что нет.

Тех травок, которые были на самом деле нужны травнице, здесь не было и быть не могло. Ну ничего, за ними они еще когда-нибудь отправится отдельно. Пока что у них с сестрой была другая задача. Кстати, где сестренка? Ив обернулась и окинула взглядом окрестности. Ну как обычно, она увлеклась разглядыванием зелени и отклонилась от курса. Эбони тоже та еще нянька - темная могла настолько погрузиться в свои мысли, что даже не заметила бы, как сестра утопает в какие-нибудь кусты или свернет с тропы. Ничего, найдется. Иви точно знала, что не пройдет и пяти минут, как темная шкура Эбони мелькнет в поле зрения. Все же сестры были неразлучны, и, даже если расходились, все равно оказывались рядом через некоторое время.

Светлая с хрустом потянулась и решительно двинулась вперед. - нужно было обойти все подножье и отыскать сестру. Что-то чужеродное привлекло внимание львицы. В умиротворяющей живописной картинке вокруг было что-то неправильное, что-то лишнее. Каменные ступени, нависающие над головой, вьющиеся по ним растения, свисающая с уступа лапа. Стоп, лапа? Ивори задрала голову и с изумлением обнаружила в нескольких метрах над собой тушу. Несомненно, львиную. И какую-то подозрительно неподвижную. В несколько прыжков взлетев вверх и оказавшись на одном уступе с тушей, Ивори принялась осторожно изучать находку. Обошла пару раз вокруг, соблюдая дистанцию - ей совсем не хотелось, чтобы одним прыжком незнакомец перевел их знакомство на новый уровень. На вид все выглядело очень даже безобидно - не очень крупный самец, явно лев, хотя и с примесью какой-то еще крови, лежал неподвижно. Ну, почти неподвижно - грудная клетка его вздымалась, то есть он пока еще был жив. Хотя и плох, очень плох. Засохшие пятна крови на шкуре наводили на мысли о драке. А свежие раны с едва подсохшей корочкой наводили еще кое на какие мысли...

- Какой уставший котик тут у нас. Бедняжка, не бойся, добрая Иворюшка не даст тебя в обиду. Теперь все будет хорошо, правда? -Иви ворковала негромким успокаивающим голосом и неспешно приближалась к самцу. Незачем его пугать, если он конечно вообще что-то слышит и воспринимает. А может он вообще просто спит и, проснувшись, захочет навалять наглой самке? В любом случае, замаячившую перед носом редкую возможность упускать было бы глупо. Поэтому она разговаривала с самцом так же, как со своими любимыми травками. кроме того, сестры рядом не было, а это хочешь не хочешь заставляло быть хоть немного осторожной. - Сладкий котик, милый котик... Сейчас чуть чуть пощиплет - и все. Не переживай, больно не будет... почти, - промурлыкала Ив и опустилась рядом со львом, накрывая его лапой. Одна рана выглядела особенно глубокой и совсем свежей, корочка вокруг нее была совсем хрупкой, больше похожей на плёнку. То, что нужно. Львица провела по ране шершавым, словно наждак, языком. Наверняка ощущение было не самое приятное, но что поделать, жизнь вообще малоприятная штука. Свежая корочка на ране не выдержала такого варварского отношения и лопнула, и резвый ручеек свежей кровушки бодро заструился по шкуре бесчувственного льва. - Вот так мой хороший, мой сладенький, почти совсем не больно, видишь? Отдыхай, красавчик, ты это заслужил, - львица вытряхнула из висящей на шее сумки несколько небольших косточек. Это были кости птиц, полые внутри. Жидкие ингредиенты для своих экспериментов травница хранила именно в таких вот костях, плотно заткнув их глянцевым и не пропускающим влагу листом. По очереди поднося кости к ране, львица аккуратно набирала кровушку и притирала импровизированные пробки, свернутые из листьев. Красота! А когда еще удастся добыть немножко львиной крови? А тушке это не навредит, он и так море крови потерял, чуть больше, чуть меньше...

Кровь быстро остановилась, но львица не стала тормошить другие раны - ей много и не нужно было, а пять крохотных косточек с кровушкой льва внутри отправились в сумку. Так-то оно лучше будет, негоже добру пропадать. Светлая как раз хотела поэкспериментировать...

- Спасибо тебе, сладенький. Славный котик, ты меня очень выручил! - промурчала львица, довольно щурясь. Кстати, что дальше? Оставить его валяться тут? Добить, чтоб не мучался? Скинуть со скалы? Толку-то, здесь невысоко, насмерть не получится. Красивый вообще, окрас такой интересный. Что же с ним делать? Ивори задумчиво застыла, разглядывая льва.

— Начало-–

Эбони никуда не торопилась.

Она в принципе по жизни особо не торопилась. Спешить можно только навстречу смерти... или чтобы набить брюхо. А в целом внимание, рассудительность и наблюдательность делают тебя живым, здоровым, готовым к свершению подвигов. Силы надо беречь. Когда загоняешь жертву. Когда убиваешь ее. Когда вспарываешь ей живот и достаешь... кхм-кхм, что-то она увлеклась. В общем... для этого случая Бони и копила свою энергию как в некоей батарейке, чтобы пустить ее в ход в нужный, экстренный момент. Пока на своем пути она не видела ничего настолько интересного и привлекательного ей, за чем можно было бы хоть мало-мальски ускорить шаг. Да и так пить меньше хотелось, к слову говоря, ведь тут вам чай не плодородный оазис. Сухо, пусто, мрачно... Нагретые камни.

Это Ивори было как-то не особо интересно какая у нас сегодня погода, и как она скажется на здоровье ее прыткой младшей сестрички. Она как кузнечик шныряла то справа, то слева от чинно ступающей по единственной каменистой тропе темношкурой, задрав косматую, встрепанную кисточку хвоста, что-то выскребая, вынюхивая и выискивая по углам. Вот то косточку чью-то нашла, то даже какую-то траву в этих бесплодных каменистых пустошах обнаружила. Эб ей не мешала. Она молча смотрела либо вперед, либо томно прикрыв веки себе под лапы, изредка дергая ушами с продетыми в них пышными кроваво-красными перьями райской птицы, прислушиваясь к фактически бесшумным перебежкам травницы... и другим сторонним звукам, которые могли бы означать опасность. Кроме того, самка пыталась определить, откуда дует ветер и будет ли в скором времени долгожданная прохлада. Сколько им еще идти? Хм... как давно они потеряли след Тоффи и его банды, к которой присоединились, судя по запаху, еще, как минимум, двое или больше. Он все равно был где-то здесь...

Близко, очень близко...

- Хм? 

Эб резко распахнула глаза, на несколько мгновений притормозив и неторопливо, тщательно осмотрелась по сторонам. Так... Ивори уже рядом не было. Видимо пока ее старшая молчаливая спутница думала о чем-то своем, эта непоседа уже успела куда-то от нее улепетнуть, продолжая неистово дальше изучать местную флору и фауну в поисках необходимых ингредиентов для своих настоек и зелий. Как бы не свалилась в какую-нибудь расщелину, коих тут, должно быть, было не мало, в попытке достать необычайно редкий мох, или какую показавшуюся ей весьма привлекательной веточку.

- Ив?

Ее низкий, гулкий рык на мгновение эхом раздался от ближайшего к темношкурой убийце уступа. Не могда же она уйти СЛИШКОМ далеко, верно? А пропасть из виду у старшей сестры, на самом деле, здесь как нефиг делать. Естественно Иви ее не услышала, и красноглазой пришлось с тяжким вздохом выслеживать отравительницу самостоятельно, опустив мочку носа к пыльной земле и все так же на вид весьма неторопливо, по-змеиному поползти вперед, выискивая родной запах. От Ивори фактически не пахло львом. Это просто здоровенный ароматизатор в котором напихана куча масел, трав и сухой запах выбеленных на солнце старых костей. Такое ни с чем не спутать. Да, она точно рядом...

В принципе идти далеко не пришлось - когда самка достигла края ступеней, хвост младшенькой едва успел мелькнуть где-то порогом выше, оставляя за собой ароматный, неповторимый шлейф. Эбони только и оставалось что задрать на мгновение голову, чтобы ворчливо позвать Иви, мол, дескать, хватить страдать фигней и спускайся, не пришли мы еще, но резко осеклась, только и успев выдавить из пасти неприятный, короткий скрипучий звук, иронично воззрившись на массивную львиную лапу, нависающую у нее над головой. Ага... не, ну все теперь ясно, вопросов нет. Кроме одного. Как туда попал этот чужак? Впрочем... какая к богам разница, верно?

Вновь что-то неразборчиво промычав себе под нос, Бони уверенно, широкими прыжками, легко, точно это вообще никаких усилий не стоило, запрыгнула на парочку уступов, создающих миниатюрную лесенку в этой иронично огромной лестнице, львица замерла у самого "порога", наблюдая в принципе довольно привычную ее взору картину. Ну да, чтобы Ивори не завозилась с любым встречным трупом? Хах... Знаете сколько всего ценного можно собрать даже с половины тушки маленького дик-дика? Спросите Ивори, она вам с удовольствием расскажет и вы еще очень сильно удивитесь.

- Тебе не следует отходить от меня слишком далеко, - словно как ни в чем не бывало, и вообще, тут просто лишь их очередная стоянка, когда просто нужно перевести дух, Эбони лениво уселась на нагретые за день камни, аккуратно подобрав когтистые лапы под себя, при этом звучно (и весьма противно) шкрябнув ими по пыльной гранитной почве. - Скоро ночь и нужно найти укромное место, чтобы как следует отоспаться. Не известно сколько нам еще идти, - она скучающе провела языком по собственному запыленному плечу, вновь устало смежив веки. - Только не вздумай его есть.

Однако болезненный вздох, невольно сорвавшийся с потрескавшихся губ Финнигана, незамедлительно привлек внимание асассина - Эбони вновь коротко, раздраженно дернула ухом, и словно бы нехотя поднялась, приблизившись вплотную к распростертому по камням телу. Встав аккурат прямо над ним, расставив конечности по обе стороны от его крепкого, малость схуднувшего за время злоключений тела, Эбони все с тем же меланхоличным видом склонила голову вниз, беззастенчиво обхватив морду самца лапой - чудо как она ему глаз не выколола своими орлиными когтищами. - Не сдох еще... Хм... Ну давай закончу твои мучения. Или он тебе живой нужен? - она вопросительно обернулась к сестре.

Отредактировано Ebony (10 Окт 2020 01:08:10)

Кто-то его трогал. Сознание легонько тронула боль - эй, просыпайся, тебе тут когтем в раны тычут. Финн почувствовал присутствие кого-то еще, но, все еще находясь в полузабытьи, не мог определить ни пол, ни  примерный возраст, ни даже вид незнакомца. Все, что он понимал - рядом есть Некто. До поры до времени убаюкивающий голос Некто помогал Финну оставаться в полубессознательном состоянии, позволяя проделать с собой все, что незнакомец (или незнакомка) пожелает. По его шкуре даже не пробежала дрожь, когда Некто проткнул когтем только-только затянувшуюся рану и приложил к краям какой-то сосуд. И еще. Потом еще. Кончилось все очень быстро - или очень медленно. Финн начал шевелиться. Внешне он все еще пятнистой тушкой валялся на камнях, но понемногу начал осознавать происходящее. Легонько шевельнулось потрепанное ухо, но это мог быть всего лишь ветерок. Потом Финн то ли услышал, то ли почувствовал присутствие еще одного Некто. Темная сущность внутри, почуяв опасность, шелохнулась.

Этот Некто бесцеремонно взял его за подбородок и приподнял. Морды коснулись хваткие птичьи когти.

Финн широко распахнул пасть и рванулся вперед, в сторону Некто. Громко щелкнули острые зубы, стремясь цапнуть врага за лапу, грудь - да до чего достанут. В ту же секунду он молниеносно взмахнул выпущенными когтями, чтобы отогнать второго врага. Финн едва ли отдавал себе отчет в том, что делает, более того, он до сих пор не мог нормально разглядеть незнакомок - ему они представлялись расплывчатыми темными силуэтами с неровными врагами, а подсознание кричало - враги! Коль враги, нужно драться. Сущность подбросила его измученное тело и заставила сделать этот отчаянный рывок, а потом так же молниеносно податься назад. Сердце застучало с силой тысячи антилоп.

Финн полулежал, вжимаясь плечами в камень и уперевшись передними лапами в скалу. Нормально встать он не мог - даже запертая внутри Сущность, которая погружала его сознание в боевое забытье берсерка и наделяла взамен громадной силой и выносливостью, имела свои пределы. Больше Финн не шевелился, только передние лапы дрожали от напряжения, а когти до борозд впились в камень. Он смотрел вроде бы и на незнакомок, а вроде бы и мимо них - угольными, бесстрастными глазами, круглыми, как две маленькие луны в час затмения. Как две черные, почти ничего не выражающие дыры, от которых исходил слабый отголосок тяжелой, липкой угрозы и мощи. Будь Финн полон сил и гнева, как раньше, это чувство угрозы обрушилось бы на врагов колючими плетьми, но он был уставшим, измотанным и израненным.

Краем сознания он уловил, что появился еще кто-то. Черный взгляд впился в нового незнакомца.

Ну что уж тут скажешь... Вулэ - специфический лев. Славен никак не комментирует произнесенное названным отцом, только фыркает тихо. Ну, да. Покажите хоть одного не специфического льва, и ему нужно будет поставить памятник из глины при жизни, чтобы каждая собака в округе знала. К сожалению, есть «специфические» львы, к которым нужен просто правильный подход, а есть откровенные м*даки, которым даже подход не поможет. Мальчишке, впрочем, виднее, да и не скажешь, что Вулэ был откровенным м*даком: несмотря на то, как тот, по собственным рассказам, себя вёл ещё до встречи со Славеном, сейчас, можно сказать, что он изменил некоторые приоритеты.

Славен покорно карабкается вверх вслед за Вулэ, поднимает голову, и небо здесь кажется ему выше, чем обычно. Этот холмистая местность вообще ощущается больше, чем та обычная, к которому рыжий привык. Если бы он умел читать и знал бы про некогда написанные произведения, то непременно сейчас бы немного ощущал себя Алисой из той самой всем известной книжки, только вот он стал меньше или реальность, в которой он оказался, почему-то ему не по размеру? Славен до сих пор плохо осознает размеры мира, ему сложно представить, что жизнь продолжается на сотни и тысячи километров вокруг него. Каждая "локация" слишком велика для юного рыжика, если так подумать. Теперь он знает, что они бывают настолько вот...разные.

Так как Вулэ шел впереди, то он первый обнаружил необычную находку, распластавшуюся по полу. Конечно, сопровождая это все не особо-то тактичными комментариями, а тут, между прочим, присутствовали леди, которые, как решил Славен на первый взгляд, обдумывали что же делать с бедолагой. Пока он пытался наладить с ними какой-то контакт, рыжий без лишних слов юркнул вперед, проверяя дыхание несчастного. Тот был жив, пока. Осмотрел того сосредоточенно, не вздрогнув, не мигая. Даже наклонился чуть вперед, склонив голову к плечу. Он уже хотел было достать кое-какие травы из своей сумки, предназначенной специально для их накопления и перемещения вместе с собой, как тут лежащий пластом бедолага подорвался со своего места аки ракета, запущенная в неизвестность. Он был сейчас словно ощетинившийся волчонок, готовый укусить любого, кто протянет к нему лапу — и не важно с какой целью, помочь или навредить. Защитная реакция, условный рефлекс. Проходит, должно быть, около минуты, прежде чем незнакомец успокаивается снова, но для Славена этот момент прошел словно вечность. Ледяной ужас разливался внутри рыжего подобно смертельному яду, мозг думал о том, что следует дальше предпринять. Со сжимающимся сердцем он смотрел на бедолагу, не меньше десяти секунд, после чего подал голосок. Тихий, задумчивый, бархатистый:

— Я не причиню Вам вреда, — Славен не был уверен, слышит ли его сейчас, да и вообще, разбирает ли чужую речь сейчас бедолага, но искренне надеялся, что его голос хоть немного успокоит льва. — Вулэ... ты можешь, пожалуйста, зафиксировать его голову? Мне нужно ему кое-что дать, перед тем, как обработать раны и остановить кровь.

Вулэ одобрительно кивнул и взялся за дело. Захват у него вышел крепкий, но мягкий, не причиняющий никакого вреда. Однако, если  бедолага начнет вырываться с большим упорством... Юный лекарь спешно полез в свою сумку и достал оттуда пару листиков валерьяны. Она должна была успокоить пациента и не допустить больше подобных рвений к возмездию, по идее. А после этого и над ранами можно было похлопотать. Славен аккуратно одной лапой приоткрыл льву уголок рта, а второй вложил туда листики.

— Это нужно прожевать. Пожалуйста. Вам станет легче, — он как и всегда, пытался изо всех сил. Пытался успокоить, достучаться до разумной части пострадавшего. Его потерянный взгляд, конечно, пугал. Наверное, от таких взглядов испытываешь ощущения... Нет, не неприятные, скорее похоже, как если бы слегка прохладные пальцы с аккуратностью нейрохирурга легко дотрагивались бы до самой вашей души, в поисках чего-то...

В какой-то момент пострадавший так резко рванул, будто бы давно не отличал реальность от наваждения: видимо, вещной мир казался ему чем-то пугающим и ненастоящим – жаль только, что правило «крепко ущипни себя - и ты обязательно проснешься» стабильно не срабатывало. Будто механизм, отвечающий за восприятие, был безнадежно про*бан: явь ощущалась тусклой и бледной, скоротечной, утекающей сквозь пальцы; он путал дни, терялся в четырех стенах и оживал только тогда, когда удавалось за что-то зацепиться, когда что-то пробивалось сквозь плотный туман в его голове – в лучших случаях эти моменты просветления заканчивались эпизодами бреда, а в худших…

Вулэ не очень хорошо помнил, что случалось в худших. В этих сценариях контроль над телом перехватывало что-то – или, скорее, кто-то – другое; ему же в качестве памятного сувенира доставались куцые обрывки истерик, которые он закатывал, пугаясь чего-то незримого.

Во сне он тоже пугался, но то был отрезвляющий страх: кошмары бодрили, вынуждая собирать в кучу разваренные мозги и лихорадочно соображать, как отсюда выбраться, не растеряв остатки рассудка.

Он очень хорошо помнил, что когда-то подобная дрянь случилась и с самим Вулэ. Та же самая симптоматика и безумие, медленно поглощаемый темным духом внутри себя, он умирал. И ох что бы было, если бы его нашли такие же кровожадные и равнодушные мадамы, как эти... Поэтому он так и озаботился состоянием этого пятнистого коврика. Тут придется попотеть. Голова Вулэ после подобного еще какое-то время была настолько привычна к хаосу, что мыслительный процесс не сбоил даже в мгновения таких пугающих помутнений. Он только замирал, прислушиваясь к чему-то, что мог слышать лишь он один, и беззвучно шевелил губами, прогоняя по кругу слова, которые собирался произнести вслух – словно ему требовалась тренировка перед тем, как в самом деле начать говорить. Да уж, случай тяжелый. Хорошо бы сюда еще одного шамана. Просто травками не отделаться.

- У него кукуха бесо*бит, - зовите это как угодно, все равно мудрецы пока еще не придумали подходящего названия этому явлению. Можно ли найти управу на болезнь, против которой бессильны лекарства и предписания лекарей («прогулки на свежем воздухе, меньше стресса, состояние все еще нестабильное»); так сказать, болезнь, сама суть которой не вписывается в рамки существующих терминов? Но все же, он попытался сделать так, как его попросил Славен, не зная, какая реакция последует от самого «фиксируемого».

«Слышь, Ахейю! Не отдавай его тьме. Он сослужит тебе еще хорошую службу, только не отдавай».

Вулэ прямо сейчас отчаянно не хватает совета матерого шамана, но они наедине с не особо дружелюбно настроенными, ээм, сестрицами? Которые судя по цацкам на них явно относились к травницам или что-то вроде этого, да только лечили ли они, или наоборот калечили... Вулэ прекрасно понимает насколько велика была опасность иметь дело с отравителями, он никогда не обладал зашоренностью сознания и здраво оценивал угрозу, и, да, собственно, это никогда не мешало ему бросаться навстречу опасности, подобно бессмертному, оттого Славен столь часто и повторяет: "слабоумие и отвага". Вулэ всегда нужно было это: быть в гуще самой событий, на передовой, даже попав в переделку с темными шаманами, он никогда не убегал от проблем, даже если те припечатывали его зачастую к земле, переламывая. Он не умел отступать, не умел выбирать окольные пути и действовать не прямо, а исподволь, как эти вот дамы.

- Как благородно... и как глупо растрачивать ресурсы на таких, как он, - неужели искренность и желание помочь настолько обесцененный нынче товар? Неужели в зверях не осталось веры друг в друга? Вулэ знает, что глубоко в душе он верит в других зверей куда больше, чем они того заслуживают, определенно куда больше, но не может перестать этого делать, отчаянно жаждя достучаться до каждого, до кого сможет. Показать, что если б только они умели слышать, если б только научились ценить простые радости жизни и друг друга, мир стал бы может быть хоть чуточку лучше. Но столкнулся с тем, что мир этот совсем не оправдал тех ожиданий, которые он на него возлагал будучи наивным мальчишкой.

- Я никогда никому не позволяю делать что-либо спокойно, даже умирать. — Нарочито строго проговорил Вулэ в ответ темной львице. - Тем более, я и сам когда-то был на его месте. Абсолютно каждый заслуживает право на жизнь.

Вулэ сам не понимал, чего он распинается в объяснениях. Ему до них не достучаться, да и зачем пускаться в чертову полемику, если она тут совершенно не к месту. Что бы он не сказал и как бы не сказал, львицы ему не доверятся, не поймут, будут и дальше ворчать и агриться. Далее встревать в их со Славеном разговор он не стал, свой язык есть, пусть учится словесно парировать. Ну а если что - папочка рядом. Вместо того, чтобы отвлекаться на пустую трепню, он полушепотом, спокойным, убаюкивающим тоном, принялся читать "троновшемуся кукухой" что-то похожее на заговоры. Иногда помогало.

- Тучи сгущаются, совсем скоро они столкнутся. Тебе нужны силы, чтобы противостоять не только своему врагу, но и самому себе. Берегись, Лев, не дай тьме поработить твой разум. - Конечно, он только шаман-любитель, так сказать, и не может сделать так, чтобы с темной силой внутри льва ушли и мелкие порезы и ссадины, лапы больше не болели. Забрать всю боль, чтобы бедолагу больше ничего не тревожило, а по телу разлилось благоговейное тепло и чувство отдыха, будто он проспал добрых трое суток.

- Не убей. Ни других, ни себя.

- Иви, ты видишь? - произнесла Эб, косясь на спутника неряшливого льва. Иви сначала не обратила внимания на робкого подростка, ступающего следом за матерым самцом, однако после слов сестры всмотрелась в пацана и офигела.

- Мммм. Кто это у нас тут такой сладенький? -нежно пропела она себе под нос, расплывшись в ехидной, как водится, улыбке. Пара шагов, и самка оказалась прямо перед подростком. Хорош, ну просто чудо как хорош! А главное, черты уж очень знакомые. Раздвоенный хвост, темная шкура и горящие глаза... Вот только грива не красная, а рыжая, но все равно, сходство с Тоффи было колоссальным. Сомнений быть не могло - этот пацан являлся родней Ириски, причем довольно близкой. Уж не сыночек ли? Сестренка права, Тоффи должен быть где-то недалеко.

- Уважаемый любитель "дамочек" вряд ли тебе родной папочка. Верно? - проговорила Эбони, практически нависая над подростком. На слове «уважаемый» Иви негромко фыркнула, не сдержавшись. Ага, такой уважаемый... Но, конечно, сестра все правильно говорила.

- Не пугай нашего сладенького нового друга, дорогая, он и так ответит, верно, красавчик? - Ивори, словно змея, скользнула между сестрой и пацаном, затем обошла парнишку вокруг, практически обтираясь об подростка боком. Для полноты воздействия оставалось только обвить его хвостом, но это было бы уже слишком. Наверное.

- Не бойся нас. Ты же не боишься, сладенький? Конечно нет, ты же уже совсем взрослый, а мы -  совершенно безобидные... - Ивори улыбалась во все зубы, сверкая острыми клычками и кружа вокруг подростка. Чтобы не терять ее из виду, пацану нужно было бы вертеть головой без остановки. Про оставшихся двух львов травница уже почти успела забыть, а зря. Там явно творилось что-то интересное. Краем глаза самка заметила какое-то движение и резко повернула голову в сторону безумного и чудного львов. Да уж, подобралась, блин, компания...

Чудной самец, пытаясь помочь безумному, непростительно расслабился, за что и был вознагражден смачным, как показалось Иворьке, укусом в лапу. Ннаа, засранец! Пара мгновений, и безумный лев, совершив свое черное дело, отскочил на пару шагов назад, снова вжимаясь в скалу. Наверное, это место казалось ему максимально безопасным в данной ситуации. И правильно, в общем-то, ведь в таком положении никто не подойдет к тебе сзади. Самое милое дело если ты тревожный и нервный. С другой стороны, из такой позиции очень сложно сбежать, по факту ты оказываешься загнанным в угол. Впрочем, полумертвый самец далеко бы не убежал, даже если бы все же решил попробовать. А пробовать он, похоже, не собирался. Что-ж, хорошее решение, чего попусту силы тратить.

Пару секунд Ивори с изумлением наблюдала за броском едва живого льва, изумляясь тому, что он, оказывается, еще способен проявлять такую прыть. А затем, не сдерживаясь, громко рассмеялась. Уж больно комичной была картина. Особенно после слов здоровяка о том, что он даже помереть никому спокойно не даст. Три раза ха-ха.

Шикарный бросок, просто бесподобно! А наш раненый друг продолжает удивлять. Стоит отдать ему должное, далеко не каждый в таком состоянии, практически на пороге кончины, будет так яростно защищать себя. Как считаешь, Эб, он достоин уважения за свое упорство и жажду жизни? Оччччень любопытный экземпляр, - и Иви с интересом оглядела Финна с головы до кончика хвоста. Только вот оглядывала она его с явной жадностью, мысленно прикидывая, нельзя ли ей еще у него чего ценного сцедить. Экземплярчик-то на редкость качественный.