Сон у черногривого был тревожный. Ему снились то несущиеся куда-то антилопы, постепенно превращавшиеся в гиен и тонущие в зеленом сумраке, то бурный поток, несущий на себе всех членов королевской семьи, то он сам, падающий на дно ущелья...
Зеленоглазый резко распахнул веки. В пещере было темно, но снаружи уже потихоньку светлело. Лев неторопливо приподнял голову и широко зевнул, потянувшись всем телом. Воздух был по-утреннему свеж, как после дождя. Посидев немного на месте и покачавшись из стороны в сторону, Скар с сонным, но целеустремленным видом направился прочь из пещеры. Не слишком быстро, но и не слишком медленно, будто бы наслаждаясь уходящей ночной прохладой и потихоньку приходя в себя после сна. Несмотря на раннее время, разум его был чист и ясен - достаточно для того, чтобы как следует продумать план действий. И первым делом черногривый был намерен разыскать Икси.

> саванна

Темно. Ничего, кроме темноты, Ферал в своей короткой жизни не видел. Его сознание не включилось внезапно с началом родов или с появлением на свет. Нет. Кажется, оно было и раньше, просто... просто почему-то львенок почти ничего не помнил. Только некоторые оттенки запаха и вкуса.
То место, которое малыш привык считать своим домом, безжалостно выпихивало его прочь. К счастью, продолжалось это довольно недолго - львенок не был крупным. Не имея сил сопротивляться, Ферал выскользнул на холодные камни.
Страшный - другого слова не подберешь. Пушистые и лопоухие львята, которые играют на солнышке возле своих матерей, не имеют ничего общего с тем мокрым, слепым и глухим существом, которое слабо возилось у задних лап Шайены.
Когда попытки куда-нибудь уйти с камня не увенчались успехом - львенку удалось несколько раз приподнять голову, и только, - Ферал тихо пискнул, привалившись к одной из задних лап.

Матери повезло, что нашелся львенок, который брыкался меньше всех. Так, для вида, Хофу сделал пару толчков, потому что инстинкт говорил - надо это делать, дальше будет что-то важное. Что именно львенок не знал, да и ждать, собственно, еще не умел. И вот, в какой-то момент он прямо почувствовал, что пора. Просто в месте, где Хофу находился, стало как-то просторнее. Ощутил пинок, но пока еще не понимал, что это это такое. Снова чисто инстинктивно львенок направился в том же направлении, что и старшие братья. Появился Хофу на свет довольно легко, потому что был третьим. Но место, где львенок оказался, ему не нравилось. Там было темно и тепло, а тут - темно и холодно. Что совсем не устраивало малыша, ему тут же захотелось вернутся туда, откуда пришел. Но естественно, это невозможно. Хофу еле-еле ворочался, чувствуя рядом своих братьев.

Сказать, что было больно, значит, ничего не сказать. Это было нечто ужасное - по сравнению с прошлыми злоключениями Шай, те отныне казались ей жалкими цветочками. Никогда прежде львица не чувствовала себя настолько худо. Так худо, что она, пожалуй, разоралась бы на всю округу благим матом, но на это уже не осталось ни сил, ни дыхания. Да и вряд ли крики помогли бы. Еще не хватало привлечь лишних свидетелей. Если рядом соберется весь прайд, то начнется настоящее светопредставление. Поэтому Шайене оставалось лишь сдавленно ругаться и напряженно царапать когтями пол пещеры. Она уже практически не ощущала своего живота и задних лап, как будто их и не было вовсе. Глаза застилали слезы, которые временами скатывались вниз по пыльным щекам и тут же высыхали - роженицу била лихорадка.
Ну нельзя ж так... - жалобно проскулила она в какой-то момент, полностью забывшись и едва шевеля языком. Спазмы и судороги продолжались, и Шай не могла сказать, усилились они или наоборот. Все слилось в одну сплошную, несоизмеримую ни с чем земным муку, когда ей хотелось лишь одного: чтобы все это побыстрее закончилось. А уж как именно - смертью или рождением детенышей - не играло важной роли.

Спустя какое-то время Шайена почувствовала, что ее, наконец, отпускает. Тело темной мелко дрожало от перенапряжения, дико хотелось пить. Сглотнув, львица приоткрыла отяжелевшие веки и с трудом повернула измученную морду к задним лапам. Зрение сфокусировалось не сразу, но вскоре Бастардка сумела разглядеть своих новорожденных детей. Четыре грязных, заляпанных кровью и слизью мохнатых комочка. Господи, и этот кошмар только что вылез из ее нутра? Мда, страшно представить, каково им было находиться внутри нее... и тем более лезть наружу. Слабо усмехнувшись, темная свернулась клубком, постаравшись подобраться к малышам по ближе. Писк, возня, первые судорожные вздохи... Повинуясь какому-то неясному, смутному порыву, Шайена занялась очищением их крохотных тельц от всей той гадости, что на них скопилась.
Брр, поверить не могу, что я это делаю, - вяло подумала она, тем не менее, старательно работая языком. Ее первые ласки не могли бы показаться особо нежными, все таки, она просто хотела как следует вылизать львят и поскорее отрубиться. Те казались совсем щуплыми и маленькими, но очень горячими.
Ну, вот. Теперь-то я отомщу вам за все пинки и толчки, - кое-как отчистив шкурки детей, львица мрачновато усмехнулась, разглядывая их. Нет, она не чувствовала ни злобы, ни отвращения - только лишь несказанное облегчение и смертельную усталость. - Недобро непожаловать в наш чертов львиный мир... - Шай вымотанно прикрыла глаза и положила подбородок на холодный пол, предоставив мелочи самой разыскать ее бок. Тот тяжело вздымался от дыхания Бастардки, но выглядел уже совсем не тем пузырем, что раньше. Внутри все болело и ныло, так что Шайена мечтала поскорее забыться сном и перестать что-либо чувствовать.

Морох ну никак не давал покоя своим братьям, продолжая отчаянно дрыгать тощими, но сильными лапками - он всеми силами пытался отчихаться и сделать вдох, но пока что ничего не получалось. Но вот мать наконец-то пришла к нему на помощь: ее жесткий, но горячий и сильный язык принялся очищать шкурки и мордахи новорожденных львят. Морох жадно распахнул крохотную пасть и аж задохнулся на пару мгновений - поначалу ему показалось, что его легкие просто-напросто сожгло. Но затем боль прошла, и наружу вырвался громогласный писк. Едва его перестали вылизывать, малыш тотчас деловито перекатился на брюшко и пополз куда-то, сосредоточенно принюхиваясь и для пущей скорости отталкиваясь от боков других львят. Запах молока тянул его за собой подобно волшебной нити, и детеныш с не присущей младенцам уверенностью стремился найти заветный сосок. Путь ему пришлось проделать долгий, но Морох справился - стоило ему зарыться в знакомый (хотя, откуда знакомый? он ведь ни разу его не касался!) мех матери, как он тотчас торжествующе пискнул и на радостях грубовато отпихнул старшего братца, решив поначалу, что "пункт питания" у них всего один. Но вскоре малыш отстал от несчастного Ферала и отыскал свое собственное местечко, где и устроился со всем доступным комфортом, жадно причмокивая и активно работая передними лапами.

Юви отчаянно барахталась в куче своих братьев. Недовольство нарастало и малышка все сильнее колотила лапами направо и налево, раздавая тумаков братьям, матери и каменному полу заодно. Вдруг что-то теплое и шершавое прошлось по львенке, очищая ее от крови слизи и налипшей пыли. Наконец кроха могла вздохнуть, что она незамедлительно сделала.
Братья куда-то уже отползали и Юви инстинктивно рванула вслед за ними. Ее, как и остальных львят, манил запах материнского молока, и коричневый лохматых комочек уверенно полз вслед за братьями. И вот - он уже совсем близко, этот запах! Братья уже присосались к своим кормушкам, а львене предстояло добраться до своей.
отчаянно молотя лапами спины львят, Юви пробиралась к еде.
Наконец она нашла местечко между Фералом и Морохом, оттуда сильно пахло молоком. Нагло подвинув братьев и дав каждому лапой по голове, малышка шлепнулась на пузико, зажатая со всех сторон и жадно вцепилась в сосок, нещадно жуя его беззубой пастью и сминая передними лапами, выжимая из него все что можно.
Недовольство прошло и Юви почувствовала что этот мир не так уж гадок.

————--Церемониальный Утес
Запах темной становился все сильнее и сильнее, к тому же Ню уже поняла куда направилась Шай - в ту самую пещеру! поэтому львица перешла на бег и влетела в пещеру словно ураган, торжественно провопив свое "Ню!"
Однако радостный выкрик так и застрял у нее в горела когда она увидела что творилось в пещере. Обессиленная Шай лежала на боку, к ее животу привалились четыре мохнатых разноцветных комочка. И все вокруг было забрызгано кровью и чем то еще...
Ню замерла у входа, тараща глаза и не решаясь войти внутрь.
-Ню? - тихонько осведомилась она, вытянув шею и глядя на темную зелеными глазами, в которых светилось непонимание ситуации.

офф: Сори, у страха глаза велики)))

По тону львицы Ню поняла что все более или менее нормально, не смертельно по крайней мере. Она осторожно подошла к обессиленной темной и понюхала львят - они пахли странно но довольно приятно. И выглядели настолько мило, что она не выдержала и улыбнулась.
Неожиданно, правда? - Ню повернулась к темной и с восхищением спросила:
-Шайена? Малыши Шайены? - хотя ответ был очевиден, Ню не могла не спросить. Светлая легла между Шайеной и входом в пещеру, теперь чтобы войти надо было перешагнуть через львицу.
внезапно Люси подумала что Шай может быть голодна. Хотя вроде она ела недавно... Но все же в той Томми, что поймала Ню ночью должно было оставаться еще немало мяса, если конечно голодные львы прайда не съели его.
-Шай кушать? Ню приносить кушать!!!! - львица уставилась на темную с надеждой, она очень хотела хоть что-то сделать для Шай.

————-Большой баобаб

От баобаба до скалы Шим дошла довольно быстро - ещё даже солнце не полностью взошло. У подножья скалы сумерки, остатки ночи, сгустились сильнее, чем где - либо ещё, поэтому видение было не очень и подросток изредка запиналась лапами о камни. Впрочем, это выходило у неё тихо.
Шимари нужно было вскарабкаться на утёс, хотя делать этого совершенно не хотелось. Поэтому (потому что не хотелось), львица решила пойти другим путём - более длинным, зато более пологим.
Подъём начался, Мари недовольно морщилась - тяжесть антилопы давала о себе знать. Внезапно в лапу воткнулось что - то острое, да причём воткнулось так сильно, что Шим едва не взвыла от боли и отпрыгнула в сторону, старясь на ставить лапу на камень.
Сначала она не совсем поняла, где оказалась, но потом увидела небольшой вход в пещеру. Выдернув из подушечки лапы невесть откуда взявшуюся колючку, Шим попыталась вглядеться в темноту - но оттуда шёл только лёгкий запах крови. Подросток не смогла перебороть своё любопытство - качество, оставшееся с самого детства, и которое её порой жутко раздражало.
Ша-а-ай? - через полминуты удивлённо протянула Шим. Она уже стояла в пещере, в которую ранее зашла и весьма удивлённым взглядом смотрела на Шайену, рядом с животом которой копошились четыре комочка. В пещере была ещё львица, но на неё Шимари почти не обратила внимания.
Потом, слегка отойдя от шока, она вспомнила, что у неё несколько натянутые отношения с Шайеной. Но не тот это был момент, чтобы отношения выяснять.
Поздравляю, - всё ещё с лёгкой ноткой недоверия сказала львица. Потом её тон переменился, мгновенно став более деловым. - Тебе нужно что - нибудь?

Люси радостно двинулась к выходу, как вдруг оттуда появилась львица. Ню испуганно отступила, она явно не ожидала прихода кого-то еще, и внезапное появление незнакомки сбило ее с толку. Львица сделала несколько шагов назад, после чего замерла.
-А вдруг она враг? И пришла навредить Шайене и львятам?! Да нет, говорит вроде относительно дружелюбно... Может притворяется... - Ню совсем сбилась с толку. Что ей делать? -Надо посмотреть по реакции Шай, - решила она и оглянулась на темную. Если хоть что-то в поведении Шай заставит ее усомниться в миролюбивости вновь пришедшей, Ню разорвет эту самку в клочья, даже если это будет стоить "защитнице" жизни.
Ню заворчала и шерсть на ее загривке поднялась дыбом, а на морде появился злобный оскал.

Насосавшись молока до такой степени, что тощие бока львенка раздулись до размеров яблока, Морох сыто икнул и отлепился от соска матери, просто-напросто шлепнувшись на спину лежавшей рядом Юви. Лежать было мягко и тепло, поэтому наглый детеныш даже не подумал сдвинуться с места. Ему было настолько мирно и хорошо, что львенок тотчас начал погружаться в сладкую дрему. И все было просто восхитительно, до того самого момента, как их мать неожиданно не дернулась в бок. Скатившись со спинки сестры обратно на холодный пол пещеры, малыш негодующе запищал - будь он постарше, тот и вовсе выругался бы и зарычал. Жаль, что он ничего не видел, ему жуть как чесалось узнать, что заставило ему мать поступить столь вопиющим образом. Кое-как перевернувшись обратно на животик, Морох сосредоточенно засопел, пытаясь разобраться в запахах и звуках. Его мать рычала... рычала громко и угрожающе, как будто всем им грозила смертельная опасность. Ее настроение передалось и Мороху: сжавшись комком, он распушил тонкий слой темного пятнистого меха и приготовился давать отпор. Как - он и сам не знал, но был готов страшно-престрашно зашипеть на обидчика, посмевшего нарушить их идиллию.

Шимари стояла, всё так же несколько недоумённо разглядывая сверстницу. Точнее, не совсем сверстницу, Шайна всё же была несколько страше её, но совсем не на много. Сама Шим о львятах и подумать сейчас не могла, а у её "неподруги" только что родилось потомство. Это было очень необычно, непривычно. Шай выглядела не очень, было видно, что она не хочет видеть посторонних. Что стало ещё более понятно после следующих её слов.
Вон, - тихо прорычала она. Но прорычала так, что у Мари по коже мурашки побежали, благо, её лёгкой дрожи не было видно из - за темноты пещеры.
Вон отсюда! - а от этого рыка светлая заметно содрогнулась. Потом слегка опустила голову, ожидая продолжения. И продолжение последовало.
Скажешь кому-нибудь о том, что ты видела - и я шкуру с тебя спущу! - рык прервался. Было видно, что Шайене тяжело, но она не привыкла принимать ничью помощь... Шим знала это прекрасно, они росли вместе.
Так и подмывало спросить, кто же всё - таки отец львят, но она не стала - себе дороже, да и ещё сильнее волновать молодую мать не хотелось.
Знаешь... - после секундного молчанья сказала Шимари. - Я не думаю, что это может надолго остаться тайной. Но я никому не скажу. Я исполню твою просьбу, - прозвучало это достаточно мягко, но в голосе всё равно слышались стальные нотки - она не любила, когда на неё орали без особого на то повода.
И я сейчас уйду. Но если захочешь есть, то зебра у входа. И если что - то понадобится - я буду недалеко. У заводи. - Или подальше. У водопоя... - львица выдохнула и, развернувшись, вышла из пещеры.

————--Водопой

Шим явно не слишком-то понравилось, что на нее так нарычали. Опустив голову, она помешкала пару мгновений, а после промолвила негромко:
Знаешь... Я не думаю, что это может надолго остаться тайной, - Шай в ответ лишь оскалила клыки. - Но я никому не скажу. Я исполню твою просьбу... И я сейчас уйду.
Она со вздохом развернулась обратно к выходу из пещеры. Шайена усилием воли заставила себя перестать рычать ей вслед и тяжело улеглась обратно на прохладные камни, с подозрением глядя вслед львице. Ню также не отводила от той напряженно взора.
Но если захочешь есть, то зебра у входа, -добавила Шим уже выходя наружу. - И если что - то понадобится - я буду недалеко. У заводи.
Мне не нужна ни твоя помощь, ни твои подноски, - с презрением скривила нос Бастардка. Тем не менее, она уже не шипела и не показывала зубов. Шим дала обещание не разглашать ее секрета, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы отпустить ее с миром. Однако это вовсе не значило, что Шайена позволила бы ей таскать еду в логово. Нет уж, спасибо, как-нибудь сами.
Этой барышней я займусь позже, может быть, - проурчала Ню, отворачиваясь от выхода из пещеры. Вид у нее был сердитый. - Игнорировать угрозу опасно, я покажу тебе!!!
Оставь ее, Ню, - устало ответила Бастардка, - Просто следи, чтобы никто не заходил сюда больше, - больше походило на приказ, но на самом деле Шай просто не умела просить "по-человечески". Отвернув морду, она принялась успокаивающе вылизывать спинки разволновавшихся малышей.
Не бойтесь, мои сладкие, никто больше нас не потревожит, - промурлыкала она хрипло, едва слышно - так, что ее слова могли понять только лежавшие у бока детеныши. Хотя, какое там понять, они ведь только что родились.

саванна >>>.

И всё же он остановился напротив этой пещеры. Но внутрь входить пока не решался, мало ли с тем зеленоглазым пронырой столкнётся и что тогда? Определённо он не боялся Скара, просто не хотел губить и без того никакие отношения, но всё же угрюмо вздохнув, мол: "-Я делаю это только ради Шай." Он медленно стал приближаться к пещере предварительно обнаружив зебру валяющуюся на входе. Мило, серый бы сейчас не отказался от кусочка мяса, он немного проголодался, но сейчас было не до этого, если что позднее утащит. Пнув лапой уже похолодевшую тушу полосатого животного он както улыбнулся себе в усы, он почувствовал запах Шайены и...не только. Однако почему то во всём сплетении этих запахов он распознал пожалуй, самый страшный, запах крови. Немедленно дёрнувшись он бросился в пещеру, но не успев окончательно вбежать внутрь он увидел не только Шайену, но ещё и четыре комка шерсти. Глаза округлились, а пасть приоткрылась, он было хотел что-то сказать да вот только в голову никакая мысль не шла, словно он моментально отупел и словарный запас был на нуле, даже кончик хвоста безжизненно лежал на холодном камне, пожалуй сильнее стали подниматься бока самца, дыхание как и сердцебиение усилилось, а лапы просто покосились, казалось, что тело просто обмякло, а сам лев испытал сильнейший шок, впрочем может и не так, просто это для него произошло как-то внезапно.

Люси поняла одно - пускать в пещеру никого нельзя, так сказала Шай. Да, она потом разберется с этой выскочкой, а сейчас надо охранять пещеру...
Ню хотела выйти и остаться у входа, но залюбовалась разноцветными меховыми комочками - они были такие милые, такие смешные и неуклюжие. Вдруг какой-то звук ее отвлек - кто-то топтатся у пещеры, и вот-вот мог войти. Люси поняла что остановить гостя не успеет, но все равно скользнула к выходу. И вот - какой-то лев (кто именно  львица не разобрала) ступил в тень пещеры и уставился на Шай с львятами. Ню это просто взбесило, и поэтому с утробным рычанием она  одним прыжком оказалась перед носом льва, сильно толкнув его в груди обеими лапами, готовая защищать это логово от нежданных гостей.
Жада она не узнала, однако запах показался ей знакомым, и львица замерла, давая ему возможность уйти из пещеры.