Изумрудные луга—>
С сестринским беспокойством, но прилежной кротостью слуги Эбигейл все поглядывала на брата, непривычно присмиревшего. Он прятал от взгляда принцессы свою угрюмость, едва ли заметные вспышки неясного волнения, стараясь выглядеть если не как обычно угрожающе, то хотя бы спокойно. Львица не смела спрашивать Котиса, о чем он задумался, но она слишком хорошо его знала, чтобы не удивиться такой смене настроения: король обожал Касари, поэтому было бы куда как понятнее, если бы его охватила радость. Неужели все дело в том, что принцесса позволила самке уйти на разведку одной? Или лев более не ожидал увидеть свою давнюю подругу в добром здравии, поэтому просто не осознал или не поверил в случившееся? Или все было гораздо-гораздо сложнее, глубже, до чего Эбигейл не могла дотянуться даже имея все для этого навыки: Котис мог бы объяснить ей, если бы сам понимал или… если бы хотел, но время не всегда стирает плохие воспоминания.
Белоснежка поджала губы и опустила глаза. Она жалела, что ни к Котису, ни к Галатесу ей так и не удалось почувствовать полной любви и безоговорочного обожания, которые она испытывала к Аминте. Её братья часто отдалялись, но принцессу это не обижало: она знала причину и винила себя. Хвалила, правда, тоже, но делала это лишь за свое терпение: преданно ждала, словно чужак у порога, когда кто-нибудь из них разрешит посетить своё логово. Надолго не задерживалась, хозяина уважала, давала добрый совет и молча удалялась. Это всё, наверное всё, что Эбигейл могла сделать сейчас для обоих. Но так хотелось перестать видеть в глазах Галатеса зависть и вражду; король же, молодой, но уставший, особенно сильно беспокоил принцессу, и она надеялась, что возвращение его давней подруги изменит его душевное состояние. Неужели ошиблась? Ах, только без поспешных выводов!
Лапы уже начали заплетаться, а они с королем еще даже не вышли к каменным рощам. Нет-нет, в который раз она уже убеждается, что её организм абсолютно не готов к таким продолжительным нагрузкам! Львица, в конце концов, молча остановилась, чтобы перевести дух, когда гепард, наконец, заметил, что принцессе все сложнее идти тем же бодрым шагом, что её брату. И хотя посмотрела она на Демида скорее с благодарностью, Котису все же улыбнулась виновато, едва заметно пожав плечами.
— Ты не переживай, я просто переведу дух…
С такими успехами её выздоровления Котис может просто не позволить ей выйти на охоту! Эбигейл ощущала, что король заботится о ней так, как должен это делать старший брат. Но львица не хотела быть обузой для прайда: она должна уметь не только утешать и готовить лекарства, но и приносить еду. Ничего, её предупредили родители, что прежние силы вернуться к ней рано или поздно… когда тело привяжет душу к себе, и она вновь ощутит единение с материальным миром. Ну, а пока придется терпеть полуснисходительный, полубеспокойный взгляд Котиса и надеяться, что он сейчас не закинет свою маленькую сестренку себе на спину.
У пещеры их уже встречал принц в компании со своим пятнистым спутником. Улыбнувшись, Эбигейл с мурлыканьем приветствовала брата, бодая его в плечо, а затем торопливо последовала за королем, оставляя Демиду право объяснить Галатесу, что происходит и кто должен сейчас явиться. Сама же львица спешила за Котисом скорее из обыкновенного желания поскорее лечь и расслабить мышцы, чем успеть оказаться в гуще событий. Когда король занял свое место, вытянув огромные лапища и мрачно уставившись в просвет пещеры, Эбигейл и сейчас не увидела в нем особой радости: впрочем, она догадывалась, что притих брат не просто так. Сама принцесса устроилась недалеко от него, расслабляя лапы почти с тем же наслаждением, с каким это делают странники, преодолевающие десятки километров пустыни.
Эбигейл не знала, сколько времени прошло с тех пор, как они с Котисом стали ждать, но вот в проеме логова показалась знакомая львиная фигурка, а в носу защекотали несколько смешанных запахов. Львица подняла голову, улыбнулась: Касари справилась! (Не то, чтобы Эбигейл в этом сомневалась, но случится и правда могло что угодно.) И…
— Кто здесь?! Ау-у!
Белоснежка оглянулась на короля, чья белая маска застыла в пока еще не совсем понятных эмоциях; перевела взгляд на Касари, едва заметно нахмурилась, а потом медленно начала понимать... — что ж, поговорю с пострадавшей, — очень тихо пискнула принцесса, скользнув мимо Касари, к Ахет. — Ой… Ву? Позвольте, — львица подставила генетте лапу, чтобы он мог на нее опереться, — вы не ушиблись?
— Кто вы? и где я?
Только сейчас принцесса получше рассмотрела незнакомку. Эта была самка, довольно крупная, но не вполне осознающая, с множественными ссадинами и ушибами. Кажется, ей пришлось совсем несладко… как же она так? Или… кто же её так?
— Вы на землях Западного королевства, — спокойно начала объяснять Белоснежка, — перед вами «Его королевское и императорское величество… б-р-р…» король Западных земель Котис «...Селеций V». Я — Эбигейл, сестра Котиса. Расскáжите, кто вы и что с вами произошло?..
