Быть Леди Севера — тяжело. Приходилось брать на себя ответственность за души других животных, но контролировать каждого незримым оком — невозможно. Шантэ прекрасно понимала, что ее решение сейчас предопределит будущее Северного Братства. Она хочет, чтобы это будущее было счастливым: чтобы ее дети смогли вырасти и познать мир (или, быть может, даже завоевать его), чтобы ее друзья и товарищи спокойно отживали свой век в довольстве и безопасности, чтобы другие жители северных земель ничего не боялись. Все вокруг готовы ее поддержать, дать совет и защитить, но окончательное решение останется только за ней, а значит, тысячи жизней на ее территориях зависят только от нее.
В глубине души Шантэ колебалась: молодая, неопытная, мать-одиночка, что могла она перед лицом снежной смерти? Но тут же, окинув взглядом пещеру и видя светящиеся глаза своих собеседников, самка вспоминала, что не одна, и именно в этом заключалась сила Северного Братства, именно этого хотел и Траин.

Первым, как ни странно, подал голос Арон. Слабый телом и, как думала львица, духом, он все-таки слушал и слышал. В его сердце оставалось место для чувств, он старался принимать участие в жизни прайда, который спас его, а значит, подумалось Шантэ, он не безнадежен и будет жить. Она кивнула самцу, улыбнулась одними уголками губ, самая не зная почему: то ли в качестве благодарности, то ли от радости за него. 

Всегда серьезный Федор оставил свое мнение при себе, но по его виду львица поняла, что он, кажется, оставался доволен решением королевы, впрочем, как и остальные присутствующие. На морде Теона показалась задумчивость. Шантэ понимала, что ее действия, возможно, не самые лучшие в данной ситуации, но идти в бой с плохими воинами все равно, что намеренно подставлять себя под удары когтей и зубов. Сейчас ее задача обезопасить прайд, а потом можно поговорить и о войне.

— Ахтыж!! — внезапно прикрикнул Теон, подорвавшись на месте. Леди Севера удивленно взглянула на самца и на миг заприметила мелькнувшую рыжую шубку… очень знакомую рыжую шубку, надо сказать. В эту же секунду со стороны входа в импровизированную пещеру влетела воинственная маленькая леди, желавшая поскорее защитить брата от незадачливого молодого самца.

Все это произошло настолько быстро, что Шантэ даже не сразу поняла, что происходит. Она мелко заморгала, наблюдая за тем, как Мария «подкатилась» к брату, и как Теон поспешил ретироваться, осознавая, чьего ребенка чуть не прихлопнул. Наблюдая за всей развернувшейся картиной, первая мысль, что пришла львице в голову — надавать горе-нянечке по жопе. Естественно, при виде собственных детей, Шантэ совершенно забыла и о Ходоках и даже об Ароне, который все еще оставался здесь. Для Леди Севера был немыслим тот факт, что ее львята ослушались ее наказа, а главное, что они совершенно одни бродили в стенах чертога и могли нарваться на любую неприятность, хотя львица прекрасно понимала до этого момента, что в чертоге безопасно и бояться точно нечего. Но на деле нервная молодая мать в первые минуты лицезрения своих чад без присмотра может надумать все что угодно.

Львица большими размашистыми шагами направилась в сторону маленьких непосед; по грозному разозленному виду Шантэ было понятно, что малышам наказания не избежать. Мария взяла на себя непосильную ношу принять весь удар на себя, но в данный момент времени ее мама смелость дочери едва ли оценила.

Стоило только услышать из быстрого потока слов малышки слово «ходоки», сердце Леди Севера невольно сжалось. В данный момент времени она желала только одного: наказать детей, наказать сильно и больно, чтобы никогда они больше не выходили куда-либо за пределы пещеры ради их же безопасности. В этот момент на морде львицы, пожалуй, отразилось такая злость, что малыши могли бы запросто напугаться, но когда Мария закончила говорить, упомянув какое-то диковинное слово «сидоки», у Шантэ вновь что-то щелкнуло внутри, напоминая о том, что ее львята — всего лишь дети, которые и так слишком долго просидели в своей пещере.

Надо успокоиться. Нельзя запирать их в одном месте и наказывать, ничего не объясняя, ведь они всего лишь стремятся изведать мир — это нормально. Шантэ невольно вспоминала себя в их возрасте, где уж там ей хотелось только сидеть и лежать, когда весь мир вокруг был таким интересным и нуждался в ее вмешательстве? 

— Вы у меня станете «лежаками», если еще раз ослушаетесь меня, — строго сказала кошка, — марш обратно!
Шантэ подтолкнула львят носом, поскорее уводя их из пещеры.
— Ходокам не нужна ваша помощь, — проговорила она напоследок, — а вот всем нам помощь понадобится, если мы встретимся с ними.
Леди Севера вдруг осеклась и задумалась. Она хмуро зашла в своды чертога, пропуская детей вперед: Девил играла с другими львятами, поэтому, видимо, не сразу заметила сбежавших. Тяжело вздохнув, она еще раз оглядела своих малышей, а в мыслях снова были только Белые Ходоки: никогда они не дадут ей покоя!

Кошка не хотела поселять в сердца своих детей страх. Она видела, что из этого выходит на примере других львят и матерей: все они трясутся при упоминании Белой Смерти, потому и не способны защитить свой дом. Шантэ не хотела, чтобы ее дети стали такими же, она полагала, что львят нужно учить смелости и осторожности. Только так они смогут защитить себя и свою семью. Но разъяснить это львятам львица не решилась: она смотрела на их маленькие воодушевленные мордочки и боялась, что в силу возраста малыши просто напросто не поймут то, о чем она говорит.
— Вот я хотела познакомить вас сегодня с другими членами нашего большого прайда, а вы меня разочаровали, — нарочито грустно проговорила Шантэ как бы невзначай, усаживаясь возле входа в комнату, — как же вы будете кого-то спасать, если вы такие непослушные? Буду вас бесконечно ругать… наказывать… а где же вы время для приключений возьмете?
Львица посмотрела на львят, оценивая их реакцию.

— Если вы мне пообещаете, что будете слушаться меня, то прямо сейчас вы сможете выйти и поиграть в общей пещере.

Ну, какой же львенок откажется от такого соблазна? Собрав всех детей в кучу, Шантэ, наконец, вывела их в чертог. Поприветствовав львиц и дав некоторое напутствие львятам вроде «не мешайте взрослым» и «будьте у всех на виду», взгляд ее вдруг остановился на очень знакомом молодом льве, который не то беседовал с Бейлфаером, не то осматривал его. Кошка пригляделась и через несколько секунд узнала в подростке Фредерика.
Сколько же она его не видела? Месяца три или чуть больше? Самка сначала не шибко-то и беспокоилась, полагая, что юный самец ушел по собственному желанию в странствия (хотя Траин и несколько других львов пытались его искать), но сейчас, после череды всех несчастий, что свалились на голову Братства, львица допускала такую мысль, что и маленького лекаря, возможно, по чистой случайности занесло в Края Вечной Зимы, где его могло убить. Фредерик не был Шантэ также близок, как Девил, которая стала для самки родной дочерью, но она переживала за него не меньше, чем за других членов Братства, тем более, учитывая его еще совсем юный возраст. Именно поэтому в львице взыграли примерно те же чувства, что и при виде сбежавших из пещеры львят, но с разницей лишь в том, что Фредерику досталось потом куда больше, чем малышам, ибо ответственности на нем — тоже больше.

Без приветствия и каких-либо объяснений, прямолинейно и сурово, Леди Севера подкралась к подростку и, не церемонясь, схватила его за ухо, от души потянув на себя.

— И где тебя носило, а, негодник? — прошипела она, теребя Фредерика из стороны в сторону — не так уж и больно, но вполне ощутимо и неприятно, — ты почему не предупредил, что сам ушел, а? Ты почему так безответственно повел себя? Как тебе не стыдно? Мы ведь переживали и искали тебя! — последний рывок был особенно сильным, после чего львица отпустила несчастного подростка и, оглядев его с лап до головы, все-таки сказала в сердцах, — ну, главное, что живой и здоровый вернулся!

Федор дает Арону сильное жаропонижающее (лот "Адиантум" в кол-ве 1 шт. списан с профиля Федора), благодаря чему у последнего быстро спадает температура. Еще три поста у персонажа будет сохраняться небольшая слабость и головокружение (и, как следствие, антибонус "-1" на любые действия), которые тоже можно будет снять лекарствами, но в целом он уже идет на поправку.

– Так, ну, смотри, – Чака медленно выдохнул и, насколько это позволяла ему травма, вытянул переднюю лапу, чтобы Ньязи было удобнее с ней «работать», – сначала тебе надо нащупать кость. Так, только очень аккуратно! Ага, молодец, акку-.. АККУРАТНО говорю тебе, а-ай, да что ж за... – поначалу, казалось, всё шло неплохо: положив одну свою руку ближе к локтю, а вторую – ближе к кисти, мартышка нащупала кости и, перебирая пальцами, чтобы не потерять эту, как оказалось, хрупкую часть тела, начала постепенно сдвигать руки к месту перелома. Конечно же, как только юная целительница добралась до болезненных участков, Чертог тут же пронзил высокий голос Чаки. Ньязи же, испугавшись, тут же прижала лапки к груди и отскочила назад, испуганно глядя на приятеля. – Ай, да возвращайся ты! Нам надо это сделать, хочешь ты того или нет... Можно, конечно, и Фреда попросить, – фенек кинул взгляд на своего друга, – но тот со своими лапищами и вовсе меня раздавит! Так, давай ещё раз. Только на этот раз не нажимай так сильно, хорошо? Вообще-то до сих пор болит... – молчаливая то ли от испуга, то ли от переживаний мартышка лишь кивнула и повторила свои манипуляции, на этот раз стараясь быть аккуратнее. Судя по тому, что в этот раз фенек не издал ни звука, а лишь исказил морду в непередаваемой гримасе боли, эта попытка оказалась куда удачнее.

– Что дальше?

– Попробуй соединить кость так, чтобы она... была прямой линией. Ну, ты поняла! Потом положи палки с обеих сторон лапы и обмотай всё это лианой – не слишком туго, чтобы не перекрыть мне кровоток, но и не слишком слабо, чтобы повязка держалась.

– Ну, дружище, у тебя и запросы... – Фредерик ухмыльнулся и качнул головой. Ха! Не слишком туго, не слишком слабо, не слишком сильно, не слишком ещё-чего-нибудь... Хотя, конечно, подросток понимал, что его друг говорит разумные вещи.

– Подожди! – остановив мартышку, уже вновь потянувшую свои маленькие ручки к его лапе, фенек глубоко вдохнул и медленно выдохнул ещё несколько раз, попытавшись успокоиться. – Мы, конечно, дураки, что заранее не дали мне обезболивающего... но принимать его сейчас и ждать ещё несколько часов, пока оно подействует, я точно не намерен! Фред, дай мне какую-нибудь палку покрепче. А ты, – Чака перевёл взгляд со льва на Ньязи, – будь готова к тому, что я буду орать. Не смей тогда отпрыгивать и с этим своим страхом в глазах глядеть на меня, поняла? Либо делаем, либо нет!

– Может, тебя подержать?.. Ну, чтобы ты не дёргался, – поинтересовался Фредерик, пока мартышка качала головой, давая понять, что всё запомнила.

– Да... Пожалуй, да, думаю, ты прав. Лишним не будет. Ну, все готовы? – подобрав подкинутую подростком толстую палку, Чака в последний раз глубоко вдохнул и выдохнул. – У, дыгда поэали, – несмотря на то, что зажатая зубами палка мешала говорить, все всё поняли.

Следующие минуты казались для всех вечностью. Ньязи, трясясь от страха совершить ошибку и сделать Чаке ещё больнее, с круглыми глазами и слишком торопливо вправляла кость, прикладывала палки и пыталась как можно скорее (но при этом не халтуря) перевязать полученную конструкцию лианами. Фредерик налегал на брыкающегося фенека, изо всех сил стараясь обездвижить его самого и, что важнее, поломанную лапу, чтобы облегчить задачу Ньязи. Сам же Чака изо всех сил старался терпеть, до скрежета сжимая челюсть (так сильно, что палка даже покрылась трещинами, хотя казалась достаточно крепкой для такого небольшого зверька как фенек), а потом, всё же не сумев сдерживать боль, начал вырываться.

Однако результат всего этого лечения, похоже, оказался очень даже неплохим. Конечно, все трое дрожали – один от напряжения, второй от боли, третья от страха, – и всё-таки они были довольны. Обладающие по отдельности лишь малой частью знаний о лекарском деле, вместе они смогли справиться со всем. И челюсть вправили (пусть и не с первого раза), и шину на лапу наложили, и вообще оказались большими молодцами и умничками!

– Как насчёт того, чтобы поесть? – первым подал голос Фредерик, когда услышал урчание желудка фенека. Его собственный пищеварительный орган в ответ на этот звук будто всосал сам себя, заставив молодого льва почувствовать жуткий голод. Чего уж там и говорить, столько событий за последние сутки и такой выматывающий бой с призраком. С призраком! Усмехнувшись себе в усы – да, мол, кто бы мог подумать, что он, Фредерик, и правда когда-нибудь встретится с потусторонними силами, – и получив слова согласия от своих друзей, подросток поднял голову и окинул взглядом пещеру в поисках остатков пищи. Честно сказать, он не горел сейчас желанием вставать, выбираться из тепла Одинокой скалы на холод, кто-то искать, двигаться, охотиться… И ему повезло! Кивнув Октавиану, который подал юнцу знак перед тем, как пойти спать, Фредерик поднялся на лапы и направился в сторону запримеченной наполовину обглоданной тушки, лежавшей в углу Чертога. Ну да, почти всё Северное Братство уже насытилось этим мясом и ребятам осталась лишь падаль, а не свежатинка – но и они, знаете ли, не очень привередливы в еде, когда хочется жрать. Не пахнет – и слава Предкам, а сколько эта туша лежала тут не так уж и важно.

Чего он точно не ожидал, так это появления рядом Шантэ.

Почувствовав чьи-то зубы на своём ухе (львица подкралась к нему совсем незаметно), Фредерик невольно закричал и дёрнулся было в сторону, однако хватка Леди Севера оказалась крепка. Инстинктивно подросток начал вырываться, пытаясь спасти свою жизнь, но стоило ему услышать столь знакомый голос, как он тут же перестал дёргаться и попытался вывернуть голову так, чтобы увидеть морду самки:

– Шантэ?

Определённо. И пусть он всё ещё не видел её морды, но окрас шерсти на лапах, запах, который он наконец почувствовал, и, конечно же, голос давали понять: это определённо была Леди Севера. Та, которой он будет теперь служить верой и правдой. Ей и Траину.

Как только львица закончила свою тираду и, наконец, отпустила бедолагу, всё, что смог сделать Фредерик – это лишь сжаться в комок, чтобы стать как можно меньше, обернуть хвостом свои лапы и опустить голову, прижав к ней уши. Подросток выглядел как нашкодивший котёнок, хотя, по сути, именно им он и был… Разве что уже относительно великовозрастным котёнком. И нашкодившим достаточно серьёзно.

– Извини, я… Не думал, что… – правильно. Конечно не думал. – Мне казалось, что так будет лучше, потому что… Не знаю, – не в силах подобрать слова и как-нибудь внятно объяснить своё решение, Фредерик лишь продолжал смотреть в пол пещеры, изредка перебирая передними лапами от охвативших его неловкости и стыда. – Я не хотел! Я не думал, что заставлю вас так волноваться! – от охвативших его эмоций, подросток поднялся на лапы, запрокинул голову и едва ли не со слезами на глазах взглянул на Шантэ. – Я просто думал, что… Что это не… Вы позволите мне остаться? Пожалуйста! Я больше никогда так не поступлю! Честно! Я понял, что это – мой дом, а вы… моя семья, – последние слова он произнёс несколько тише и вновь опустив голову. Он мог понимать, думать и считать что угодно… Вот только мысли ли так же они? – Ты, и Траин, и все остальные тоже… Вы примите меня обратно? Если что, я готов сам поговорить с Траином! Конечно, когда он вернётся, – Фредерик мимолётным взглядом оглядел пещеру: мол, а где он? Не здесь же, правда?

…или в каком-то смысле всё-таки здесь. Во всяком случае, появившийся вдруг рядом с Шантэ перепуганный львёнок, до этого истошно звавший свою мать, был едва ли не как две капли воды схож с Лордом Севера. Невольно сделав шаг назад – а ну как собьёт с лап! – Фредерик с приоткрытым ртом поглядел на малыша, а затем перевёл удивлённый взгляд на Шантэ. Погодите, так это сколько он со своими приключениями тут пропустил?..

Денис разочарованно воззрился на спешно отошедшего куда-то в сторону, а затем так и вовсе исчезнувшего за порогом пещеры Теона - а что он такого сделал то? Только поиграть хотел и поприветствовать, а он уже ушел. Может ему не понравилось, что он его хвост стал жевать? Странно... мама вот всегда против этого ничего не имела. И зачем он замахнулся на него лапой? Дениска относительно спокойно смотрел на Теона снизу вверх, кажется и не думая убегать от сердитого замаха, а лишь чуть шире распахнув свои прозрачные, льдистые глаза. Он не особо испугался, скорее просто удивился... А затем с разочарованным видом обернулся к поспешно рванувшей брату на выручку Марии, добродушно и донельзя расстроенно ткнувшись носом в ее темную шкурку. Он что, правда такой страшный и неприятный?

Но еще "неприятнее" было видеть посуровевшую и довольно сердитую маму, которая не замедлила явится на место "трагедии", ступая так грозно, что казалось, это она сейчас их прихлопнет, а не какой-то там Теон!

Ой-ой.

Коротко покосившись на лопочущую оправдания "Машку", Денисыч едва подавил в себе желание накрыть ей лапой морду - молчи глупая, сейчас ведь нас на клочки порвут! Н-но... но что-то в словах Марии остановило их мать от неминуемой расправой над непослушными детишками. Прижавшийся к земле, с опаской зыркающий снизу вверх на их царственную мамашу Дэн, медленно выпрямился, вновь с неприкрытым любопытством вытянув вперед щекастую морду. Их... их не накажут?

По крайней мере на первый раз Шантэ лишь отчитала своих маленьких беглецов, и Дэннис не возражал в принципе, правильно, они же без спросу вышли из логова, и поэтому без пререканий послушно побрел следом за львицей, уже морально готовый вновь зарыться в цветной мех Дэвил и просидеть там с грустной миной до конца своих дней, однако... Леди Севера остановилась прямо на пороге, обернувшись на грустно копошащуюся у ее лап детвору. - МЫ БУДЕМ! - пресекая словесный водопад сестры, быстро выдал кучерявый, активно покивав головой, выражая свое полное согласие. Ну хоть по местным хоромам прогуляться, куда уж, собственно, дальше то! К тому же эти ходоки оказались не такими хорошими и бедными, судя по словам мамочки.

Покуда Шантэ от них отделилась, бросив напоследок парочку типично материнских наставлений, направившись к незнакомым львам беседующим чуть поодаль, Дениска решил просто осмотреться, не торопясь куда-либо нестись сломя голову. Здесь было красиво и... более просторно. Казалось крикни погромче и по всем стенам пробежится мощное эхо - так оно и было, стены буквально гудели он множества переговаривающихся между собой голосов. А в их логове всегда было довольно тихо. И глаза разбегались, все такие разные... и он никого из них не знал, как же так. От своих размышлений и любования высоченными сводами глубинных пещер его отвлек пронзительный писк принадлежащий... кому бы вы думали? Правильно. Икк пролетел мимо него крохотной бурой торпедой неистово взывая к материнской защите. Ничего себе он испугался, словно снежного буку увидел из старых рассказов Девил! И что это его так напугало?

- О... - проводив мелко дрожащего брата удивленным взглядом, Денис повернул голову в том направлении, откуда плаксиво выскочил старина Икк,  наткнувшись глазами на крупный, темный силуэт чинно выплывающий из тени Ридеваль, у мощных лап которой семенило пушистое нечто... которое очень было похоже на него самого и его сиблингов. Надо же! Львенок. Вернее львенка, девочка. Пока что Дэнни не видел львят в этих пещерах, кроме своих братьев и сестры, а тут такой подарок судьбы! - Смотри, - он подпихнул локтем Машку, показывая другой лапой на темношкурую самку и кроху Лани. - Она тоже самка. И тоже маленькая, прямо как мы. Пошли познакомимся? - и, как обычно, не дожидаясь ответной реакции (положительной, разумеется, какой же еще), Дэн в развалочку почапал навстречу выходящей из тени охотнице и ее потомству. Он остановился прямо напротив Ридеваль, частично заслоненный ее широкой тенью.

- Здравствуйте, - мявкнул львенок во весь голос, словно пытался доораться как минимум до жирафа, чья  голова находилась всегда в облаках. - Меня зовут Дэннис. А вас как... зовут? Привет, я Дэннис, - снова дружелюбно повторил малыш, теперь уже глядя на крошку Лани, ослепительно улыбнувшись ей и демонстрируя свои необычайно острые, чуть длиннее обычного молочные клычки. - Давай играть?

Отредактировано Дэннис (17 Янв 2020 13:51:39)

Пещера в скале—–→>>
Новому существу, который только-только пришел в этот мир, все интересно и все хочется знать. Радостному детенышу наверняка надоело сидеть в пещере лишь только с мамой, поэтому он принял ее предложение с восторгом и даже достойно перенес переход. Улла не могла сдержать улыбку от бесконечного потока вопросов своего маленького сына и даже жалела, что не могла ему сейчас ответить и все объяснить. «Ну, ничего, — утешала она себя, —  утром, быть может, я вновь выведу его на прогулку возле входа в пещеру. Как раз должно потеплеть».

Опасный спуск львица успешно миновала. Уже издалека она слышала оживленные разговоры своих сопрайдовцев, поэтому ускорила шаг, чтобы поскорее оказаться в тепле и, конечно, показать всем своего любопытного сынишку. Львица как раз вошла в чертог, когда Шантэ закончила свое объявление и все его бурно обсуждали.

Правда, в сию секунду воцарилась короткая тишина, потому что все обратили внимание на вошедшую. Улла улыбнулась всем, кто был в чертоге, закивала в приветствии, а затем подобралась к месту, где обычно лежали отдыхающие, примостившись между Игритт и Дис. Недалеко от них отдыхала и сама Леди Севера, но головы на Уллу не подняла: кажется, спала.
— Улла, как здорово, что ты пришла!
— О, ты, наконец, решила показать своему прайду сынишку!
Самка довольно сощурилась, усаживая львенка между своих передних лап. Она очень гордилась тем, что он растет здоровым, активным и любознательным. Правда, прежде чем отпустить его окончательно, львица провела языком по его макушке, не то успокаивая, не то поправляя завитушку из рыжей копны шерсти.

— Милый, поздоровайся с тетушками: Это Игритт, а это — Дис.

Обе львицы заулыбались, рассматривая нового члена семейства. Правда, Улла точно не заметила, что ее подруги в первую очередь взглянули на глаза львенка. И, конечно, голубая радужка могла вновь стать очередным поводом для недоброй сплетни, но такова была природа львиц. Кажется, пройдет еще немного времени и Белые Ходоки станут отцами любого львенка в Братстве с голубыми глазами. Что поделать, когда враг стал жить в головах несчастных и запуганных северян, где половина из них — вовсе таковыми не являются. Да и львицы считали такие подозрения вполне оправданными: понесла же Мунаш от ходока, хотя это ее и не спасло от медведя, что ими же и был послан.

— Здравствуй, малыш, — тем не менее, сказала Игритт со свойственной ею ласковостью. Какого бы происхождения не был львенок, он — всего лишь детеныш, а, как известно, многое зависит от воспитания, а не от генов. Нянька хорошо относилась к Улле, еще лучше — ко всем детям, поэтому верила, что его мать с помощью Братства достойно воспитает котенка. Дис тоже заинтересовано поглядывала на малыша, поскольку сама была еще очень молода и не успела испытать радость материнства. А иногда так хотелось!

— О, смотри, другой львенок, — с улыбкой сказала Улла, вдруг заприметив Иккинга, который почему-то сидел в стороне, — можешь попробовать познакомиться с ним, — львица мягко потерлась носом о пушистую крошечную щечку котенка.

А после самки принялись вновь трещать без умолку, рассказывая молодой мамаше о последних событиях в Братстве. Стоит, конечно, отметить, что перспектива отправиться на вечернюю охоту Уллу знатно воодушевила.

Если бы львенок могла, она бы закрыла своим могучим (ну, она так думала) телом братика, чтобы мама точно его не отругала. Впрочем, Шантэ выглядела расстроенной, но не злой. С каким-то только взрослым понятным взглядом она увела детей обратно в их маленькое убежище. Мария опустила нос и нарочито медленно перебирала лапами, показывая, как ей стыдно (ага) и как не хотелось возвращаться к скучному ничегонеделанию. Она не поняла слов мамы об опасности ходоков, но решила, что лучше не переспрашивать. Малышке уже приходило осознание того, когда стоит промолчать. Случай, конечно, редкий, но что-то она уже понимала.

Зайдя в пещеру, где сидела Девил и почему-то не сидел Иккинг, маленькая самочка покорно села рядом с Дэннисом и вздохнула, представляя, что они теперь не выйдут отсюда целую вечность. “И все из-за меня”, — насупилась Мари и виновато покосилась на брата. Она же его тоже вовлекла в эту всю неудавшуюся авантюру. Кусать того дядьку за хвост, впрочем, его никто не просил. Так что оба хороши.

— Вот я хотела познакомить вас сегодня с другими членами нашего большого прайда, — разочарованно сказала Шантэ, на что услышала радостный вдох такой силы, что могло заложить уши.

— Мы будем слушаться! — завопила Мария. — Не будем убегать, не будем жевать чужие хвосты, только твой, ладно? Мы будем хорошо себя вести, мы будем…

Ее поток слов прервал Дениска, тоже пребывавший в эйфории от предстоящего приключения. Еще бы, вот только что они думали, что будут сидеть дома до конца своих дней, а вот уже мама намекает на выход “в свет”, да еще и легальный! Конечно дети были счастливы до… не будем говорить до чего. Послушав детей, Шантэ великодушно согласилась выпустить их в чертог, и радостно подскочив, львенка засеменила за матерью.

Чертог был огромен. В этой их миссии они даже не успели рассмотреть, куда, собственно, выползли. А эта пещера поражала своей бесконечностью. Она простиралась во все стороны своими каменными стенами, а внутри было столько львов, что Мария не смогла их пересчитать (считать она умела, правда, только до пяти, но все равно!). “Вот только куда подевался Иккинг?”, — повертела головой Мари в поисках второго брата. Она надеялась, что Икки не попал в передрягу, ведь он был такой тихий.

— М-ммама! — услышала она душераздирающий писк брата и проводила его взглядом.

“Ну, по крайней мере, теперь я знаю, где он”, — повела бровью малышка и вновь принялась разглядывать окружающих. Дэннис неприятно ткнул ее локтем в бок, и Мари уже хотела возмутиться, но вовремя увидела, на что он тыкает лапой. Точнее, на кого. Это была львенка, кажется, чуть постарше их. Целый незнакомый львенок! Что может быть увлекательней? Подпрыгнув от радости, принцесса затопала вслед за Дэнни.

— А я — Мария! — представилась она и задумалась, вспоминая, чему их учила мама. — Приятно познакомиться.

Лани, кажется, стеснялась. Но совсем недолго: ее внимание привлекло что-то в другом конце чертога. Жук! Большой, блестящий, с шестью лапками. Мария взвизгнула от радости и побежала за новой знакомой, попутно восхищаясь тем, что она его поймала. Малышка сразу поверила ей, зачем о таких подвигах-то врать? Они бежали так быстро, как могли, а это очень быстро, но все равно не успели. Жук юркнул в какую-то узкую щель и издавал оттуда странные звуки.

— Ну-ка щас я его, — нахмурилась Мари и подошла к укрытию их добычи.

Она попыталась запустить внутрь лапу и маленькими коготочками аккуратно подцепить его и притянуть к себе.

Так интересно, что каждое существо так отчаянно цепляется за жизнь всеми силами даже несмотря на то, что порой смерть выглядит куда милосерднее. Вот уж, наверное, у кого стоит поучиться искусству убеждать! Столько проблем случается, столько ранят душу всеми возможными способами, но всё равно мало кто добровольно отказывается продолжать жизненный путь после всего. Если тебе больно, то разве не будет логично постараться поскорее избавиться от страданий? Но тут оказывается, кто тех, кто решается сам навсегда лишиться даже самой вероятности вновь испытать боль, считают слабаками и презирают. Тогда получается, что любой рождающийся на самом деле раб жизни толком без возможности самому освободиться от оков. Звучит депрессивно, но, по сути, это так и есть, особенно, если произошло что-то такое, что могло просто взять и раздавить неподготовленную душу. Вот тогда жизнь превращается в сплошное противостояние с желанием умереть, попытки взять себя под контроль и сделать то, что нужно на самом деле.

Вот так Арон вновь отвлёкся от происходящего в пещере, уйдя куда-то к себе в голову, полную различных рассуждений о жизни. Как ни крути, а ему всё равно было сложно собраться даже после того, как вырисовывалась хоть какая-то цель. Сейчас лев даже мысленно позавидовал Марку, так как ему наверняка было легче после смерти за не имением надобности что-то преодолевать, принимать решения... А ещё у него больше никогда не будет болеть голова, как сейчас, у Арона. Сейчас выживший одиночка едва держался, чтобы вообще внезапно не провалиться в сон, поддавшись невероятно сильной усталости. Соображать и вообще следить за разговором других стало ещё труднее, так как слишком много всего произошло за столь короткий промежуток времени и мозг молил о пощаде. Но и это было ещё не всё! В добавок ко всему паршивому, что только могло случиться, тело несколько ломило, но сейчас бедняга не придал этому значения, посчитав, что достаточно будет просто поспать и всё пройдёт. Пока сознание вернулось назад в реальность, то пострадавший заметил, что его вроде как оставили в покое на какое-то время, но перед ним появился черногривый лев с каким-то лекарством. Может быть в других обстоятельствах бродяга не стал бы так просто доверять кому-то, кто пытается дать что-то выпить или съесть, но нынешнее состояние не позволяло сопротивляться, хотя в этом и не было никакого смысла. Арон кивнул и покорно сделал, что велели, а совсем скоро не заметил, как наконец провалился в сон. Тело добилось, чего хотело.

И тут перед глазами будто бы предстали утраченные друзья, затем показался старый опекун, а там дальше до боли знакомые морды родителей. Все они почему-то улыбались, потом они с Ароном куда-то бежали, а вокруг было столько света, что описать было невозможно. Родные львы выглядели так правдоподобно, что, проснувшись после, можно было непременно пожалеть о том, что это всего лишь сон. Но как там было хорошо и тепло! Правда, постепенно в том месте, что нарисовал истощенный мозг, становилось как-то слишком жарко, будто всё тело кто-то старательно пытается обжечь. Затем всей компании пришлось обернуться на чей-то злобный смех, а там пред глазами предстали те самые белые чудовища и начали непременно нападать на каждого, разрывая на куски. А что было дальше Арону, к счастью, не довелось увидеть, так как тот почувствовал, что кто-то его трясёт за плечо. Ещё не понимая ничего, подсознательно лев был благодарен за то, что кто-то не дал ему досмотреть реалистичный кошмар - этого всего и в жизни хватило. Резко открыв глаза, одиночка попытался сфокусировать зрение на том, кто оказался рядом сейчас, и, пусть с большим трудом, но он смог разглядеть, что было нужно. Мутный взор медленно позволил узнать в присутствующем того лекаря, который недавно протянул ему какое-то лекарство.

- Спасибо... - тихо протянул Арон, чувствуя, что действительно с ним что-то не так, помимо лапы. Голова казалась тяжёлой, словно её сделали из камня, и гудела, дополняя общее состояние слабости.  Не понятно, что это было такое, но почему-то страшно не было. Внутри было чувство смирения, что даже если он умрёт в итоге, то это сейчас казалось даже возможным быстрым избавлением от всех мучений. Лев заставил себя сесть, снова сражаясь с самим собой, он часто моргал, щурился и вообще со стороны казалось, что он сейчас наверное снова рухнет на пол. Один его взгляд выражал всё: и недомогание, и то, что душе ещё было больно. Но было хорошо, что это был уже не совершенно пустые глаза живого мертвеца! Арон попытался снова осмотреться и принял новое лекарство, думая, поможет ли это ему почувствовать себя лучше, но, наверное, вряд ли ему суждено умереть сейчас, если повезло выжить после того, как он увидел белых ходоков. Так или иначе, но медленно жар отступал, благодаря чему льву было однозначно легче, - Я не пойму, что со мной. Меня словно по голове ударили чем-то тяжёлым...

Пещера в скале —>

Всё было большим, величественным и холодным. Йап был маленькой тёплой точкой для этого огромного мира. В груди всё схватывало, каждый вдох был вдохом полным удивления, вдохом, полным вопросов. А потом... А потом были львы. Много львов! Как он, и мама! И некоторые были с большой и пышной гривой! И у него такая будет? Ну точно будет, как же иначе?! Нос щекотали запахи, в уши залетали чужие голоса, большие глазки хватались за каждую цветастую шкурку. Какое-то тёплое чувство расплывалось по груди малыша. Что-то, что он не мог описать.

- Здравствуйте! Я - Йап! - громко поздоровался он с львицами, морщась от тёплого и влажного языка, прошедшегося по макушке.

Львёнка распирало от вопросов. На столько много их было, что он не мог сказать ни один. Рыжий лишь открыл и закрыл рот, словно хотел что-то сказать, но быстро забывал. Тётушки смотрели тепло и с любопытством. Никто не желал ему зла, всем он был интересен. Не просто интересен, казалось, львицы хотели разглядеть его со всех сторон.

— О, смотри, другой львенок, - вдруг сказала Улла, привлекая внимание в сторону бедолаги.

Йап наметил цель, стремительно вылез из тёплых лап матери, да затопал к котёнку, примерно его возраста. Его шкурка была не такой, как у самого голубоглазого, хотелось даже потрогать её, вдруг она и на ощупь не такая?

- Привет! Я - Йап! А тебя как зовут? А кто твоя мама? А что ты тут делаешь? Хочешь поиграть? А во что мы можем поиграть? А с кем ещё можно поиграть? Я тебе нравлюсь? - подбежав и не переведя дыхание затараторил рыжий, а после глубоко вдохнул, восполняя запасы кислорода.

Что же он ответит? Что скажет новый лучший прилучший друг? Котёнка распирало от любопытства. Он не мог стоять на месте, переминаясь с лапы на лапу. Большие глаза впились в мордочку Иккинга, преисполненные вопросом, даже не моргая.

Шумная орава львят неслась по Великому Чертогу. Их ребяческий гвалт отражался от стен пещеры и разноссился эхом в самые дальние её уголки. Бедные взрослые... Только прилегли отдохнуть в тишине, а тут... дети. Но что поделать, дети есть дети. Наслаждайтесь, пока они такие маленькие. Наступит время и они тоже превратяться в больших и страшных взрослых, которые будут загонять большую антилопу, а потом отдыхать в тишине пещеры, сетуя на шумных львят. Но пока они сами такими были и загоняли только навозного жука. Трое королевских и Лани.

Было очень забавно вот так бежать беззаботно, не думая ни о чём, отдавая энергию исключительно в лапки. Лани раньше редко бегала быстро — ей просто это не нужно было. Она, не спеша, прогуливалась по Чертогу с мамой, и иногда лёгкой рысцой трусила из одной части пещеры в другую, осторожно кралась, чтобы ненароком не пораниться во время своих исследований Чертога. А тут... Лапки сами собой понеслись за жуком. И вместе с ней понеслись остальные львята. И... удивительно, но в Лани почти пропало двоякое отношение к королевским. Неужели игры так сильно сплочают львят? Это, конечно, тоже было немаловажным, но просто сейчас внутри львички говорили исключительно инстинкты, а не чувства. Инстинкт бежать, инстинкт загонять добычу, инстинкт работы сообща. Когда-нибудь она также будет гнаться за настрящей добычей, но теперь она просто чувствовала в себе это древнее, заложенное ещё её предками ощущение погон . Как же это было упоительно!

Жук решил без боя не сдаваться. Пробежав пол пещеры, он шмыгнул в узкую щель, в которую даже самый маленький из их компании не смог бы пролезть. Вокруг щели тут же столпились львята, которые опытным путем поняли, что так просто поймать навозника не получится.

Задача на миллион: как достать жука?

Лани стояла не у самой щели. Она была постарше королевских, знала Чертог по личным исследованием, а потому нередко встречалась с похожими узкими щелями. Она прекрасно знала, что от них можно ожидать подвоха. Ты засунешь лапу и больше её оттуда не достанешь; остаётся только жалобно плакать и звать на помощь маму. Такой вариант её определённо не устраивал. А потому Лани сразу не полезла к щели, хоть соблазн достать жука первой из всех был невероятно высок. Она внимательно наблюдала, как сначала Мария, а потом и Сверр пытались дотянуться до живой заветной цели. И, как и предполагала Лани, щель оказалась с подвохом. Сверр просунул лапу внутрь, а вытащить не смог. Застрял. Его брат тут же засуетился вокруг, предлагая позвать на помощь маму. Звать взрослых Лани очень не хотелось. Они ведь определённо скажут "вот, зачем полезли туда? вот больше не лезьте, я вам запрещаю". А не лезть нельзя было, там оставался жук — такая ценная добыча, что заполучивший её сразу мог бы сыскать уважение среди остальных. Но чтобы его достать, нужно сначала было вытащить Сверра и, кажется, Лани придумала, как это можно сделать.

— Замри вот так, — Лани встала с насиженного места и подошла к несчастному львёнку. Она осмотрела застрявшую лапку, а потом что месте, где она была свободнее, чем в других, положила свою лапку. Затем в ход пустилась кисточка хвоста. Лани принялась легонько водить ею где-то в области подмышки Сверра, стараясь вызвать приступ смеха, а следовательно и дрожи во всех конечностях. В том числе и в затрявшей лапе. Проделывая это, Лани одновременно надавливала на неё сверху, пытаясь повернуть её внутри щели, и вот после недолгих мучений (и дикого смеха) Сверр оказался на свободе.

Теперь Лани оказалась у самой щели. Остальные уже попробовали достать жука, и она уже прекрасно поняла, что в эту коварную щель не стоит лезть лапой. А потому она осторожно протиснулась в неё хвостом, пытаясь то ли выманить кисточкой жука, то ли вытолкнуть его на поверхность.

В груди вспыхнул страх, когда, не нащупав жука, Сверр решил вытащить лапу, однако та не поддалась. Но прежде чем паниковать, он начал быстро перебирать варианты своего спасения, и самым очевидным для него оказалось позвать взрослых, потому что они всегда найдут способ вытащить его в целости и сохранности и их решения обычно оказываются куда более эффективными в сравнении с детскими размышлениями. Не то, чтобы он оказывался в такой ситуации так часто, чтобы сделать такое суждение, однако он доверял большим львам чаще, замечая, как серьезно и ответственно те себя ведут. Сверр, пускай и суется в свои героические вылазки в одиночку, никогда не зашел бы туда, куда ему советуют не ходить и где очевидно кроется опасность. И прежде чем проверять такой темный угол, он позвал бы взрослых, нежели рисковать собственной шкурой, и такой подход казался ему здравым и очевидным, однако не всегда он видел, чтобы так поступали и другие львята тоже, обычно беря все на себя и вперед за приключениями. Конечно, сейчас он продемонстрировал самую беззаботную и неразумную вещь, теперь не понимая, почему так поступил и на что рассчитывал. Зажатая лапа не была в силах двинуться с места и это доставляло большой дискомфорт, а наличие жука там, где она застряла, заставляло нервничать еще больше. Поэтому когда Дэннис проявил беспокойство, Сверр ответил четко и командным тоном, считая, что судьба его лапы в опасности.
- Да. Зови всех взрослых!
И тут пришла инициатива Лани, которая решила взять всю ситуацию в свои лапки, на что Сверр отреагировал сначала возмущенно, ведь кто знает, что может натворить новая знакомая. Она не была взрослой, поэтому львенок сначала отнесся к её попытке весьма скептично. А когда Лани прикоснулась своей лапкой к нему, то он чуть не сгорел от негодования и смущения. Он был очень мал и не особо любил львичек, не относясь к ним недружелюбно, но только очень осторожно и неловко. А когда к нему лезут и щекотят, так это совсем непозволительно. И все же находчивость Лани победила, и темношкурый освободился, хохоча от смеха, вызванного щекоткой.
Теперь же он тихо сидел в стороне, делая вид, что ничего и не произошло. А что, лапа цела, только может быть слегка задета гордость. Сверр уселся  подальше от стены с щелью, молчаливо наблюдая за попыткой Лани вытащить жука.

Дениска в принципе далеко не убежал, так и оставшись на месте, вылупив глаза по пять копеек, когда его приятель... ницы, а если конкретно, самочка представившаяся как Лани, решительно пошлепала прямиком к бедолаге-Сверру. - Ты что делаешь? - вежливо поинтересовался у активно завозившейся вокруг его притихшего братишки самочки, сдав назад, и вновь уместив свою упитанную, пушистую задницу на холодные камни пещеры. Этому спектаклю явно нужны были сторонние зрители.

Интересно, вытащит она его в итоге, или нет? Естественно Деннису был не столь важен какой-то там жук, чем его брат, так некстати застрявший в этой пещерной расщелине. Не то чтобы он очень волновался ситуации,  рыжий выглядел довольно спокойно, наблюдая за скрупулезным процессом освобождения, как их там Лани называла... "королевского" львенка, но Дэнни вполне был готов, если что-то пойдет не так, вихрем развернуться на месте и быстро домчать до ближайшего взрослого. Но вроде бы пока дела обстояли в принципе неплохо. Сверр даже пискляво, чисто по-детски расхохотался, когда проныра-Лани буквально выкорчевала его из дыры, словно большую серую репку, при этом... щекоча его кисточкой хвоста?

Это был довольно странный, и, что говорить, забавный способ освобождения неуклюжего львенка. Судя по его истеричному, короткому гоготку взахлеб, Сверр ничего себе, слава богу, не сломал и не поранился, как можно было ожидать, так что Денис быстро успокоился, вновь расслабленно откинувшись и взирая на суетящуюся старшую самочку из-под полуприкрытых век со сдержанным любопытством. Мол, и что дальше. Правда глядя на невообразимо хмурую мордочку Сверра, Дениска просто не мог остаться равнодушным, и довольно быстро поднялся с нагретого местечка, поковыляв к смурному, скуксившемуся братцу, которого сама скала ранила в самое сердце! - Не больно теперь? - тактично поинтересовался голубоглазый, склонившись над хмурой серой моськой, и пар раз, весьма старательно провел по ней розовым языком, не забыв махнуть им по слегка мятому суставу крошечной деткой лапки сиблинга. Еще немного помурлыкав, обтершись с братом пушистыми щечками, Дэнни вернулся обратно, искоса наблюдая за тем, как самочка "удит" хвостом несчастного жука.

- Лани? - он осторожно выглянул у нее из-за плеча, с прищуром вглядываясь в темноту, при этом деловито наступив на чужой круп. - По моему твой жук куда-то ушел...

И в самом деле как-то уже и ловить некого. Зато подозрительный стрекот раздался с другой стороны, вынудив насторожившего круглые уши Жениса быстро повернуть голову в ту сторону, повинуясь чисто охотничьим инстинктам. В темноте их "панцирного" противника было едва видно, но тем не менее львята его узнали. Эээ... ну что, побежали твоего жука ловить наверное, да? Рыжий как-то без особого энтузиазма посмотрел сначала на боевито задравшую пятую точку Марию, а затем на куда более крупную их новенькую подругу.

Отредактировано Дэннис (17 Апр 2020 22:35:07)

Постепенно бродяга оживал, оправлялся от терзающей его болезни и пережитых потрясений, и понемногу становился всё менее похожим на живого мертвеца, у которого в живых осталось только тело, а надломленный разум перестал функционировать. Говорить об окончательном душевном и физическом выздоровлении было пока рано, но всё шло именно к этому. Пациент не был безнадёжен, коль скоро интерес к собственной судьбе вытеснил из его головы царившие там прежде боль и всепоглощающее безразличие ко всему, кроме своей утраты.

- Как думаете, почему меня спасли? - он вежливо обратился на вы, благоразумно не желая "тыкать" зверю, которого совсем не знал. На первый взгляд, это был странный вопрос, на деле же он имел право на существование. Казалось, что чужак, после того, как впервые за всё время пребывания в чертоге обеспокоился о себе, вспомнил, что не следует безоговорочно доверять первым встречным, даже если они спасли тебе жизнь (особенно если причина, по которой они это сделали, не совсем для тебя очевидна), а потому попытался с осторожностью прощупать единственным доступным для себя способом, нет ли здесь какого-то подвоха. Что ж, в этот раз он может спокойно выдохнуть - ему повезло.

- Думаю, из милосердия. Не могли же наши патрульные развернуться и уйти, бросив тебя на растерзание Белой смерти? Это было бы жестоко, - любезно объяснил Фёдор. Всё на самом деле просто: никакого рассчёта, только сострадание к слабому, обречённому на несправедливую смерть в случае, если никто не вмешается и не заступится за него. Пусть на избалованном мягким климатом и обилием дичи юге и ходят легенды о суровом нраве обитателей северных краёв, но со спокойной совестью бросать на произвол судьбы таких, как Арон, не принято даже здесь.

Фёдор не испытывал смущения, когда ему приходилось говорить о таких вещах и даже как будто удивляться, что одиночка не верит тому, что его могли выручить просто так, не потому, что молодой, неопытный в бою и едва ли обладающий королевским происхождением странник мог быть чем-то полезен своим спасителям в дальнейшем, а потому, что они не смогли безучастно смотреть на то, как иные со зверской жестокостью расправляются с тем, кто этого не заслуживает. Даже несмотря на то, что буквально только что произошло с Хопедайей у подножья, шаман говорил с такой лёгкостью и спокойствием, как будто вовсе не замечал противоречия между своими словами и поступками. Может, потому что никакого противоречия и не было. В конце концов, Хопедайа умер быстро, почти не успев испытать мучений, и то ему было скорее страшно, нежели больно. К тому же, его смерть не была беспричинной, равно как и гибель остальных жертв, что никогда не играла роль развлечения, но всегда была продиктована целью. Над её чёткой формулировкой Фёдор много думал в последнее время.

Так было ли это лицемерием с его стороны? Скорее, лишь нежеланием вдаваться в подробности. Тем более, что о нравах своих сопрайдовцев Фёдор сказал правду, всё остальное же никого, кроме него, не касается.

- Я надеюсь, ты не считаешь себя нашим пленником? - добавил он, надеясь при помощи лёгкой иронии развеять последние сомнения бродяги. Работать с послушным и неприхотливым пациентом, не задающим вопросов и не критикующим действия лекаря, было очень удобно, так для чего же лишать себя этого удобства, вызывая необоснованные подозрения и настраивая его против себя?

Отредактировано Федор (4 Май 2020 14:14:08)

Долина горячих сердец>>>

Процессия ступала довольно медленно, то и дело притормаживая на короткие передышки, и в какой-то момент Денту начало казаться, будто они идут уже целую вечность за своими провожатыми, а до обещанной королевской обители все еще чертовски далеко. Правда, львы теперь шли не вдоль трудного, нещадно продуваемого перевала, а по долине, где было достаточно необременительно следить за малышами, без опаски, что кто-нибудь из них застрянет или потеряется. Осторожно сжав клыки, седогривый самец поначалу нес егозу Астрид, которая так и норовила выскользнуть из надоедливой пасти отца, дабы непременно продемонстрировать всем присутствующим свой нордический героизм. Кейси, ловко снующей меж массивных лап льва,  периодически приходилось тыкать носом в дрыгающие пятки детеныша, призывая ту к спокойствию и хоть какому-то детскому благоразумию. Твоему бате и так непросто, девочка… давай хотя бы ненадолго станем послушными. Что, нет? А что скажешь, если я попозже поймаю тебе самую жирную мышь для игр? Годится?

Пытаясь различить очертания заветной пещеры, Дент то и дело приподнимал свою косматую башку и устремлялся взглядом вдаль, поверх вихров темногривого патрульного. Как же оно выглядит, это место, которое должно приютить его дочерей?Будет ли там безопасно для них? Чем дольше одиночка размышлял над их дальнейшей судьбой, тем суровей и озабоченней становилась его уродливая морда. Его беспокоила нынешняя обстановка на Севере… пожалуй, даже слишком беспокоила. Закрытые границы и усиленные ночные дозоры (всем чужакам выйти из Сумрака!) никак не могли указывать на мирное течение жизни, когда волноваться особо не о чем, разве только о каком-нибудь несчастном голодающем, случайно забредшего в долину. Вроде Дента, да.

"Значит, у королевы есть проблемы с чужаками, - невесело размышлял двуликий, выпустив, наконец, из пасти свою ворчащую дочь на очередной мини-остановке. Сам же он лениво потянулся, с удовольствием хрустя суставами и разминая усталые мышцы, после чего небрежно облизал белоснежную спинку Ло, машинально подгребя ее к себе. Его маленький пушистый Снежок… Правда, младшенькая тотчас же укатилась по направлению к Мериад, явно рассчитывая перекусить сладеньким молочком. Глядя на завозившуюся кучку детёнышей, Дент не сдержал добродушной, пусть и несколько косой усмешки. - А может быть, закрытие границ  как-то связано с исчезновением лорда… как там его… Траина?" - чем дольше бродяга думал над причинами, которые могли сподвигнуть леди Шантэ усилить свои защитные позиции, тем крепче становилась его уверенность в том, что королеве вряд ли сейчас помешают новые рекруты. Да, он действительно был готов предложить королеве личные боевые навыки и силу в обмен на пищу и кров для всех львят. Авось, еще не успел растерять свою военную мощь и удаль.

***

Спустя еще немного времени, впереди замаячил целый ряд заснеженных скал, который навевал на мысль о чьей-то громадной голодной пасти с острыми клыками в виде сколотых вершин. Грозно возвышаясь над головами путников, они словно бы испытывали на прочность, задавая им немой вопрос - готовы ли вы пробираться дальше, по горному лабиринту развилок и тупиков или ещё не поздно повернуть назад?

- Идемте, - тихим, но довольно уверенным голосом сказал Дент своим товарищам, стараясь скрыть собственное волнение. Предчувствие подсказывало ему, что их конечная цель находится где-то совсем рядом, возможно, даже вон за той сквозной расщелиной или, скажем, чуть дальше этой каменной стены. Перехватив взгляд обернувшегося назад Хэмиша, одиночка приветливо кивнул усачу, после чего склонился и вновь подобрал в пасть одного из малышей. - Упфсе удет хоошо.

Даже теперь, когда стоило бы ускориться и, наконец, завершить сей долгий путь, львы продолжали шагать не спеша, бдительно следя за детьми, которым выпала честь ковылять своими лапками, наравне со взрослыми. Надо отдать должное северным патрульным - они с искренним пониманием отнеслись к кормящей самке, что априори не могла идти быстрее, ибо приходилось прислушиваться к каждому кряхтению своего разросшегося детского сада. Терпеливо выждав, пока Мериад и ее самцы разберутся со львятами, они вновь повели их компанию вглубь лабиринта, не высказывая ни слова недовольства за столь  затянувшееся путешествие.

И вот, кажется, оно… наверное?

Не выпуская из пасти львенка, Дент сухо кивнул на распоряжение седогривого дозорного подождать здесь, у входа, пока тот пойдет с докладом к леди Шантэ. Ну что ж… радоваться, конечно, еще рано, однако за сегодня бродяга и его две девчонки проделали невероятный, даже героический путь, с завидной упертостью бросая вызов самому Северу.  Не без помощи своих внезапных друзей, разумеется. Как бы там ни сложилась их судьба в дальнейшем, а только двуликий теперь знал наверняка - он на всю свою оставшуюся жизнь останется благодарен Мериад и ее мужу Хэмишу. Да, ему определенно стоит поговорить с ними по душам… не сейчас, чуть попозже, без лишних свидетелей и в куда более благоприятной обстановке.

Итак, пройдемте на поклон, господа...

Осталось лишь вознести хвалу тому, кто первым обнаружил эту пещеру, так надежно скрытую от чужих глаз, которую, в придачу, оберегала целая россыпь извилистых каменных  кряжей. Восхищенно дернув своим поврежденным веком, Дент осторожно ступил на каменный помост, под которым опасно зияла расщелина. Ух, боги… Одиночка чуть сомкнул клыки, дабы покрепче удержать в зубах нежную тушку малыша - мало ли что! Благополучно перебравшись следом за Мери через этакий ров перед замком, массивная туша самца с трудом протиснулась в узкий лаз огромной скалы, с непривычки нещадно подрав себе шкуру. Ну хоть голову успел пригнуть, вовремя вспомнив о недавнем шишаке на лобешнике, который он заработал по собственной невнимательности. Нет, ему определенно везет на низкие потолки!

“Да, найти пещеру весьма сложно, - спускаясь по каменистым ступеням, Дент оценивающе оглядывался по сторонам, чувствуя, как тревога за безопасность детей постепенно притупляется и покидает его сердце. - Хотел бы я взглянуть на того, кто не побоялся спуститься сюда самым первым”.

- Сэр! Вы только посмотрите, какая красота! - узрев сверкание голубых кристаллов, Кейси аж пасть раскрыла от восхищения, нечаянно уронив Астрид на землю. Та, возмущенно пискнув  на рыжую няньку-растяпу, тотчас же поковыляла в сторону Мериад, справедливо рассудив, что при такой большой конкуренции лучше держаться подле столовой. - Я даже не думала, что такое бывает!

- Угумф, - согласился седогривый самец, заинтересованно разглядывая окруживший их пейзаж. Внутреннее убранство подземелья действительно выглядело завораживающе и даже необычно. Сквозь множество расщелин пробивался утренний свет, который  словно бы врезАлся в пелену тьмы, рассеивая ее кромешность. И правда, красиво… - Нужно продолжить наш путь, Кейси. Не отставай!

Когда же вся их помятая, голодная и несколько ошарашенная компания ввалилась в огромные скалистые покои, Дент, наконец, смог опустить свою задницу на пол и шумно выдохнуть. Немного придя в себя, он осмотрелся по сторонам, мысленно отмечая всех собравшихся обитателей. Несколько взрослых и детенышей… кажется, это и есть вся королевская семья, к которой он так жаждал попасть. Только вот которая из них королева? - Приветствую тебя, правительница, - чуть выступив вперед, седогривый бродяга обратился к старшей темно-серой львице, ошибочно приняв ее за Шантэ. - Выслушай нас, пожалуйста, - впрочем, двуликий одиночка довольно быстро понял свою ошибку, едва только Мериад начала свою проникновенную речь. Подняв свой изможденный, слегка затуманенный взгляд на другую львицу, которая была куда моложе первой, Дент неожиданно смутился. Мда, как неловко-то все вышло… Впопыхах назвать королевой совершенно иную самку, даже толком не разобравшись, кто кому кем приходится. Нет, он уже давно не боялся себя опозорить, просто... как он тогда собирается просить помощи? "Помоги мне... упс! нет, это ты мне помоги!" - так что ли? Просидев с угрюмой рожей весь монолог серебристой кормилицы, бродяга то и дело косился в сторону леди Севера, гадая про себя, о чем она сейчас думает, столь внимательно выслушивая такой внезапный поток откровений. Удивительно, но в этой львице не было и тени той царской высокомерности, которой обычно страдают высокие коронованные особы. Но несмотря на кажущуюся “доступность” к своим приближенным, Дент вовсе не планировал с ходу изворачивать перед ней свою душу, как это сделала Мериад:

- Это правда, что у меня больше нет жены… И мне очень жаль твоего пропавшего мужа, - не искушенный в светских расшаркиваниях, лев-отшельник тем не менее склонил косматую голову, таким образом выражая Шантэ свое соболезнование. - Но у меня теперь есть они, - на этих словах он легонько подпихнул двух своих дочерей, дабы продемонстрировать королеве их пушистые тушки. - Как видишь, они еще слишком маленькие, чтобы я мог водить их на охоту… да хотя бы просто кормить,- вновь задвинув львят за свои массивные когтистые лапы, Дент решительно взглянул в стальные глаза главной самке. - Я пойду на все ради них и не отступлюсь, даже если ты нам сейчас откажешь. Но пожалуйста, леди Шантэ, мы сейчас очень нуждаемся в защите, хотя бы на некоторое время… Как уже сказала Мериад, взамен я предлагаю тебе свою силу. Мне приходилось сражаться даже с тем, кто был больше и сильнее меня, поэтому можешь не сомневаться в моих способностях, перед опасностями я не отступлюсь. Надеюсь, ты все-таки примешь нас… королева.