Обледенелый грот——-→>>
Молчание давало возможность думать, и хотя оно, казалось, до неприличия долго висело над двумя самцами, все же не являлось тяжелым грузом. Оно было своего рода общением, подготовкой к вступлению в контакт, который был не совсем привычен для обоих: в конце концов, подъем Бэрри из упыря до короля оказался неприлично стремительным, а роли, играемые отцом и сыном, кардинально должны были поменяться едва ли не на прямо противоположные.
И всё же Бэрри был несколько обескуражен подобным поведением отца и чувствовал себя уже не так уверенно, как минутами ранее: он не помнил, когда в последний раз оставался с Расмусом один на один (а было ли вообще такое?) для того, чтобы просто поговорить «по душам», как принято у родственников. Именно поэтому он посматривал на эрилаза коротко и внимательно, но к своей же собственной досаде не мог разглядеть ни одну его эмоцию под злосчастной маской, которую он теперь практически никогда не снимал. Впрочем, Бэрри не научили и доли эмпатичности, которая была присуща другим нормальным зверям: он мог лишь ощущать страх или гнев других, что делало его сильнее и свирепее.
Начинать разговор первым не хотелось: мог бы, конечно, похвастаться своей победой и с издевкой спросить: «доволен ли ты, папочка, своим ублюдком? А смог бы твой чистокровный сын добиться тех же высот? Хватило бы ему на это ума?», но будучи все же самцом не самым глупым, осознавал, что сейчас не место и не время язвить. Да и хотелось ли? Раньше, еще в детстве, Бэрри часто играл роль неугомонного котенка, которому нельзя было и коготь в пасть положить — откусит. Он дерзил даже эрилазу, самому уважаемому и приближенному Королю Ночи, язвил часто и много, за что потом получал хорошую встряску от матери: не по статусу так разговаривать с отцом и другом короля. Но чем старше становился Бэрри, тем серьезнее он относился к Расмусу и воспринимал его уже никак обиженный и обделенный львенок, но как взрослый и хитрый противник.
Разумеется, бережными лапами Расмус посадил своего ублюдка на трон, но не_бастард пока не спешил его благодарить. Конечно, заслуга отца, что убедил Морлока выдать внучку за такого же, как она сама; но его ли заслуга, что Бэрри смог доказать свое превосходство над всеми Белыми Ходоками? В конце концов, у него получилось доказать, что он способен называться Королем Ночи и готов перенять бразды правления со всей решительностью, несмотря на бывший некогда статус упыря. Не_бастард хмыкает, слизывает снежинки с обветренных холодных губ и думает о том, что, наверное, он оказался достойным, раз уж отец начал обращать на него внимание. И не стоит портить такие моменты: в конце концов, в Бэрри еще жила какая-то едва заметная часть, которая хотела бы действительно наладить отношения с отцом и которая не была испорчена плохим воспитанием, вечными гонениями и кровью его жертв. Именно поэтому он с интересом повел ушами и внимательно выслушал то, что ему сказала спутница Расмуса.
— Спасибо, — ответил Бэрри и перевел взгляд на отца, глаза которого были не менее красноречивы, чем терпеливая речь Ильвы, — я понимаю, что еще слишком неопытен, как король. Увы, никто и никогда меня не готовил к этой роли, — едва заметно улыбнувшись, Бэрри не мог сдержаться от колкости, но сразу же после этого принял серьезное выражение морды. — Твоя помощь, я уверен, поможет мне в моих начинаниях. А их у меня планируется много, — с нажимом проговорил самец, — и одно правило, введенное мною, ты уже слышал. Все нечистокровные львята будут живы до тех пор, пока я не сочту нужным их убить. Но за своих богов не переживай, — сию же секунду уточнил Бэрри, — они голодными не останутся. Тот прайд, который живет у подножья скалы… я хочу уничтожить его, но не потому, что он нам мешает. Южане слабые и неприспособленные жить на нашей территории, они не причинят нам вреда, их не нужно бояться. Но я хочу занять их дом, — самец взглянул на Расмуса и прищурился, — ответь мне, отец, сколько лет уже наш клан прозябает на этих неплодородных землях? Мы не заслуживаем этого. Нам нужно спуститься вниз и заявить о себе. Насколько мне известно по историям, рассказанным бабками, мы — завоеватели. И нам нужно завоевывать, а не существовать здесь, трясясь только над чистотой крови. Моя главная цель, как Короля Ночи, возродить былую славу Иным. И я буду по-настоящему тебе благодарен, если ты меня поддержишь.
И Бэрри почему-то был уверен, что Расмус его действительно поддержит; в конце концов, эрилаз всегда был тем львом, который преследовал скорее общие цели своего родного клана, чем свои личные. Вопрос был в том, поверит ли опытный шаман в искренность и идейность своего «не_ублюдка»: действительно ли он хочет славы клану или в его голове сокрыты мотивы, касающиеся только его самого?
Отредактировано Бэрри (4 Ноя 2020 23:26:16)
