Элайджа в душе очень волновался, только вот он старался не выдавать этого волнения, оставаться более спокойным. Ну как тут сохранишь полное спокойствие когда твоя дочка пропала и сейчас находится неизвестно где. О, Айхею, пожалуйста, пускай с ней все будет хорошо. Мысленно взмолился лев и посмотрел куда-то в облака. Если с ней что-то.. Нет, об этом просто нельзя думать, все обязательно будет хорошо, она вернется домой целая и невредимая. Эти мысли все-таки немного успокоили льва и он собирался продолжить поиски, как тут услышал голос своего сына и затем жены. Оказывается Юми возвращалась, только сопровождал её еще кто-то.
Элайджа мгновенно понесся за женой и в скором времени увидел свою дочь. Она была цела и это уже очень радовало отца. Только вот рядом с ней был лев который точно не внушал доверия, скорее от него веяло чем-то плохим и это очень настораживало нашего героя. Вирта не сдерживала эмоций и была готова наброситься на этого льва только для того, чтобы защитить свою дочку. Эл мог бы её остановить, сказать что нужно разобраться во всей ситуации, но прекрасно понимал её чувства, ведь сам с очень большим подозрением смотрел на этого красношкурого.
- Юми, вместе с братьями и сестрами иди к дереву, немедленно, - скомандовал Эл.
Голос его был строгим и в данный момент дочери лучше было его послушаться. Он конечно же не хотел обидеть своих детей, но сейчас им лучше быть подальше, ведь никто не знает какие разборки тут могут начаться. Этот незнакомец может слишком агрессивно отреагировать на слова Вирты и тогда драки точно не избежать. Ну да ладно, сейчас это не столь важно.
- Кто ты такой?- процедил Эл сквозь зубы
В отличии от Вирты Элайдже требовалось просто объяснение того почему этот незнакомец шел рядом с их дочерью, как он её нашел ну и многое другое. Если он услышит внятное разъяснение то тут же успокоится, а если нет то обязательно выскажет свою агрессию.

Отредактировано Элайджа (15 Сен 2014 17:22:20)

В это непростое время Вирта меньше всего на свете нуждалась в инициативе своих львят, но малышка Иви этого искренне не понимала. Ей хотелось доказать маме, что она уже большая, что может постоять за себя и может быть храброй… Пусть это и будет её первой самой большой ложью за последнюю жизнь. Конечно же, дело было не только в эгоистичных порывах: от мысли, что сестричка, которая всегда была неподалёку, навсегда исчезла, серой было не по себе. И куда она могла пойти? Как найти её в такую погоду? Само собой разумеется, что папе и маме нужна помощь! Благо, Вирта всё растолковала предельно тактично и… по крайней мере, то, что успела. Да и начало особо не хвасталось намёком на убедительность (по крайней мере, для среднестатистического шаловливого ребёнка). Так хрупкая детская психика подкидыша осталась невинна. Но что хорошо – Иви, как ни крути, ребёнок бесстыже трусливый, а потому неодобрительный тон матери приняла так, как в идеале и должны принимать дети запрет родителей на что-то.
Внутри львёнок очень гордилась собой, она смогла попытаться вылезти из своей зоны комфорта… А то, что мама попытку пресекла была уже не Ивина вина. Пусть серая и выглядела расстроенной (что скорее отражало отношение к происходящему вокруг в целом), но облегчённого выдоха не сдержала. Всё-таки сама вероятность отлучиться от родителей, когда в небе творится такая чертовщина, приводило ребёнка в куда больший ужас. Хотя, кто там обратил внимание… В такой балаган не до томных вздохов семейной мышки.
Но момент сладкого иллюзорного осознания того, что ты способен на подвиг и вообще молодец, подъём самооценки бесцеремонно прервал младший братец.
- Подвинь попу Ив, я тоже с мамой хочу! – Ив возмущаться не стала, а чуть поджала ушки и опустила голову, вжав в плечи. Не от обиды, это скорее её привычная поза… К тому же солнечное тепло нынче не балует. Но то, что братец Роран такой возбуждённый где-то про себя Иви определённо не нравилось.
С ним-то Вирта была построже, но угомонить ребёнок уже было невозможно. Практически, но тем ни менее. Слишком поздно. Он с энтузиазмом вопил о чудном незнакомце вдали… Юная барышня, продолжая сидеть попой на сырой земле, почти сразу вытянулась в шее, повыше, навострила круглые уши, ища глазами это нечто, так взбудоражившее её пятнистого брата. Погода, как упоминалось не один раз, была ни к чёрту, а с каждой очередной вспышкой, каждым грохотом малышка дёргалась, как в первый раз. Но когда она признала в львёнке рядом со львом-чупакаброй Юми, даже встала. А потом новая молния дала возможность подробнее разглядеть загадочного незнакомца и Иветта застыла в новом ступоре.
- Он ещё смотрит? – ох, братец, не у того ты спрашиваешь. В глубине души больше всего этой девочке сейчас хотелось бы оторвать взгляд и тоже спрятаться под маминой юбкой, только за какой-нибудь задней лапой, но до осуществления и этой идеи она не могла дойти. Иви приходилось видеть других львов, в прайде, но чтобы таких странных… Интересно, откуда он пришёл.
Вирта отправилась к гостям; полные детского удивления и непонимания глаза её серой дочери проводили львицу, после чего детёныш снова посмотрела на красношкурого, но уже без того остолбенелого фанатизма. В конце концов, он не выглядел угрожающим… Нет, разумеется, внешний вид незнакомца сам по себе волновал мурашки на спине Иви до чёртиков, но он же не проявляет агрессии… Не проявляет?
Родители уже стояли рядом с ним и Юми, и в случае чего готовы были не позволить загадочному компаньону своей дочери совершить что-то нехорошее. Этот момент, несомненно, успокаивал серую, но недостаточно, чтобы страх и трепет отпустили её промокшее тело. Он смотрел на неё. На Рорана тоже, на всех, но Ивет казалось, что взгляд этого уродливого, чудного льва всё время, ни на секунду не отпускал её. У него тоже были жёлтые глаза… Это было бы даже мило, если бы не было так ужасно. Ох, какой страшный день, сколько страха в первые же минуты пробуждения… А что, если это и есть кошмар? Слишком много страха, чтобы быть правдой. Но почему, почему она не просыпается?
Элайджа приказал Юми и остальным отпрыскам отправляться к баобабу. Иви не возражала, совсем, совсем не возражала. Она ослушивалась родителей лишь в исключительных случаях, а это требование даже спасло её. Конечно, малой было по годам интересно, кто этот лев, что он скажет, что Юми делала с ним, но желание уйти, спрятать от этих янтарных глаз, зарыться в сухое место под деревом было сильнее, заманчивее. Сначала она попятилась, поджав голову и продолжая следить за бездействующим незнакомцем, а потом, со следующим же раскатом, резко развернулась и неуклюже, с умеренным усердием побежала по мокрой земле.
Иви покинула взрослых, когда их разговор толком-то и не начался. Она расположилась в месте, максимально укрытом от дождя, посапывала, и время от времени посматривала в сторону старших. Мокрая, ещё более темная, чем обычно голова была невесело опущена, лопатки выступали вверх двумя острыми бугорками. Даже сейчас детёнышу казалось, что жёлтоглазый чупакабра смотрит на неё. Но о чём он разговаривает с мамой и папой? Что происходит? Она непременно спросит у мамы с папой, когда те вернутся. И когда странный лев, наконец, уйдёт.

Пропажа Юми нарушила спокойствие всего семейства, в том числе и спокойствие Каспиана. Вирта так суетилась, что на львенка напал какой-то необъяснимый страх, ему и самому хотелось пойти на поиски сестры, но он не мог ослушаться мать, поэтому лишь беспомощно сидел под кроной баобаба, наблюдая, как капли падают с неба на землю. Несмотря на то, что это был первый дождь в его жизни, Каспиану он сразу не понравился, и поэтому малыш отметил про себя, что в такую погоду куда полезнее будет находиться около деревьев или же пещер.
- Элайджа, Юми вернулась!
Внутри все так и подпрыгнуло от радости. Каспиан подсокчил на лапы и стал всматриваться туда, куда был направлен взгляд матери, и он увидел. Сестра шла с каким-то незнакомым львом, который не вызывал ни доверия, ни особой симпатии у львенка, однако, высказывать это своим родственникам не хотелось, да и, к тому же, он привел сестру в целости и сохранности, может, этот лев и не такой плохой, каким создает его впечатление Каспа?
Однако, не только Каспиану не понравился этот незнакомец, потому что мать крикнула ему, что бы он отошел от Юми и в секунду оказалась около него, уже занося лапу. Да, несомненно, это зрелище вызывало особое удивление и даже любопытство у маленького комочка меха, но вылазить из-под кроны, что так хорошо защищает от дождя, и нарушать запрет матери львенок не рискнул даже ради такого зрелища. Поэтому львенок удобно устроился у корне баобаба и стал наблюдать за всем издалека.
- Юми, вместе с братьями и сестрами иди к дереву, немедленно.
Эта реплика, несомненно, не относилась к Каспу, ибо тот и носа не посмел высунуть. Однако, это относилось к его брату и сестрам, а следовательно, они сейчас придут сюда. Несмотря на то, что Каспиан не особо любил разговаривать, а уж, тем более, заводить разговор, он решил, что расспросит обо всем Юми и утолит свое любопытство.

Альф слушал аардвульфа, и, честно говоря, услышанные новости были не из приятных. -  Я думаю, мне нужно объясниться... Я прибыл с дальних мест, я прошёл земли от Юга до этих лугов. И я обязан сказать, что сюда грядет ужасная беда. Если еще не... Все южные земли охватила чума. Земли Маньяры полностью вымерли. Даже, если там и были волхвы... гм... шаманы, они не смогли уберечь от гибели своих собратьев. - Мдааа - подумал Альф - это определенно паршиво. Значит и весь юг тоже охвачен эпидемией. И, судя по описанному - зараза пришла именно с юга. - затем он ткнул лапой в символ, начертанный Ветролесом, и обвел затем той же лапой окрестности широким жестом. - Увы - сказал гепард своему собеседнику - весть печальна сия, но не новость она для гепарда. Ибо моровое поветрие сие и в края сии проникло. Однако, гепард хочет слегка обнадёжить Ветролеса - ну что поделать, манера речи у Альфа была специфической, но он надеялся, что Ветролес его поймёт - к счастьью мор пока еще не столь силён, как описано Ветролесом было для земель южных. И гепард вместе с другими шаманами ищет лекарство. Шел гепард общаться с главным шаманом - но нет его пока еще тут, поэтому и гепарду, и Ветролесу, остаётся ждать его возвращения. - Альф посмотрел на Ветролеса. Было видно, что долгий путь его утомил, и, как шаман и лекарь, Альф понимал, что его новому другу сейчас просто необходимо выспаться. - Погоди - сказал он своему новому другу и сбегал к стволу баобаба, сорвав росшие там нужные травы - всё равно ждать придётся гепарду и тебе, поэтому сьешь это. Поможет тебе это расслабится и отдохнуть. Незаметно ожидание тогда пролетит - и протянул Ветролесу травы (лоты Базилик и Валерьяна использованы). Альф наблюдал, как его собеседник сьел травы и вскоре уснул сладким сном. А Альф вскоре также лёг рядом со своим другом и тоже лёг спать, надеясь, что к тому моменту, как они проснутся, Рафики уже вернётся.

Элайджа внимательно все слушал и ему определенно не нравилась эта ситуация. С одной стороны возможно в словах этого подозрительного льва была доля правды, но Эл никак не мог понять то, почему дочь не разбудила кого-то из родителей и тогда бы все было не так, как сейчас. А с другой стороны ему интуиция подсказывала что с этим львом точно что-то не так. Нет, это был вовсе не страх, стал бы Эл бояться какого-то подростка, просто даже не возможно объяснить что именно это за интуитивное восприятие, которое явно говорило что от этого льва стоит точно держаться подальше. Эл бы все воспринял более спокойно, но этот наглец посмел назвать его дочку не родной, этого уже вынести было просто не возможно. В глубине души у него просто бушевала агрессия, он хотел все высказать, что того не касаются дела его семьи и прочее, но он понимал что если так сделает, то подтвердит подозрения льва, поэтому Эл выдохнул и сказал:
- Это наша родная дочь! Дети не обязательно наследуют окраску родителей, они могут унаследовать окраску от бабушек или дедушек, а может и более дальнего родственника. Так, просто для статистики, раз ты не знаешь, - сказал Эл.
Как же трудно было сдерживать все те эмоции что бушевали в нем, но он должен был, он не мог позволить себе просто вот так выйти из себя, ведь он должен быть спокойным чтобы показать, что он здесь контролирует ситуацию и никак иначе быть не может. Ну в общем разговор пора было заканчивать, да и это уже сказала и Вирта. Точнее она хотела чтобы муж принял решение по тому, что же делать с этим львом. Ну что же, как бы там не было, он все-таки привел дочку домой, она цела и невредима, так что особых претензий быть не может. Пускай лучше катится на все четыре стороны и больше никогда не попадается им на пути. А Эл уж точно теперь будет следить, чтобы никто из его детей в подобную ситуацию больше не попал.
- Что же, раз она сейчас дома и с ней все в порядке, то ты можешь убираться отсюда, - сказал Эл, а потом он все-таки добавил:
- Но больше никогда не смей приближаться к моей семье, если увижу тебя где-то поблизости, тогда уже пощады не жди.
С этими словами он кинул презрительный взгляд, а потом развернулся и пошел к своим детям, всем своим видом показывая что этот разговор точно окончен. Конечно возможно нельзя поворачиваться к подобным львам спиной, но если что Эл готов постоять за себя. Хотя ему казалось что этому льву тоже не особо нужны проблемы. Пускай катится, мне еще с дочерью поговорить нужно.
- Юми, мне нужно поговорить с тобой, - произнес отец семейства.
Да, надо было еще раз разъяснять ей лекцию на счет того что незнакомцам доверять нельзя, какими бы хорошими они не казались. Ведь это правило жизни, если тебе кажется кто-то хорошим, то в нем точно будет что-то темное. Хотя конечно так не всегда, но случается. Бывает так что кто тебе кажется подозрительным, кого нужно избегать, оказывается добрым и хорошим. В этой жизни даже взрослому трудно определить кто лжец, а кто говорит правду, что уж говорить о маленьком доверчивом львенке.

Отредактировано Элайджа (16 Ноя 2014 11:56:48)

А дождь всё лил. А Иви всё боялась. Что ж… постоянство не всегда идёт на пользу.
Каспиан был неподалёку и большее, что оставалось двум львятам – сидеть и ждать взрослых. А Иви ждала, очень, очень ждала. Но большее, чем оставалось довольствоваться ей – братец Роран… Он был очень возмущён поведением старшей сестры. Не тяжело догадаться, что меланхоличная Иветта не часто сходится с братцем во мнениях и про себя надеялась, что у Юми были веские причины пойти с этим… этим…
- Может её загипнотизировали? – этот несносный мальчишка много чего болтает, всегда, постоянно, но почему-то этой фразе удалось захватить внимание юной барышни. Точно! А вдруг…
Глаза серошкурой вдруг расширились, а по тельцу пробежалась свежая партия леденящих мурашек.
- А родителей он может загипнотизировать? – встревоженно протараторила она.
Если так, то это очень неприятный момент… Ах, а если это так!
Между делом желтоглазая успела убедиться, что Юми не торопится к своим драгоценным родственникам под баобаб. Это её, Иви, очень, очень беспокоило… Да что же там происходит?!
Но скоро всё кончится. Даже мама расслабилась… немного… Серая жадно следила за происходящим где-то там под дождичком, между старшими, пусть и далеко не всё удавалось разглядеть. В заключение отец произнёс что-то с серьёзной мордой, как он умеет, поставив во всём этом свою отцовскую жирную точку, после чего случилось то, чему внутри так обрадовалась Иветта. Это ужасное, косматое существо, вызвавшее столько ненависти и страха у большей части этого семейства одним своим видом, развернулось и ушло. Девочка неровно, тихо выдохнула, но продолжала смотреть ему в след.
А тем временем Юми ждал серьёзный разговор, который, несомненно, также ждали некоторые другие дети Элайджи и Вирты… Больно гложило желание узнать ответы на некоторые вопросы.

Сон был, откровенно говоря, беспокойным. Сквозь сон Кузунгума слышал какой-то тихий шум. В конце-концов, он проснулся. Морума по-прежнему дрых без задних лап. Гепард даже удивился - как можно так долго и сильно спать? В конце-концов, снотворное было, на его взгляд, не настолько сильным. Но раз спит, - то пусть пока и дальше спит. Тут у баобаба безопасно. Так что будить Моруму Ри не стал. Однако, тем не менее, сам он огляделся. Прислушался. Шорох где-то в верху. Ри посмотрел и... неужели? Рафики? Наконец он вернулся! Гепард глянул снова вверх, на Рафики, учтиво поклонился ему и, затем, начал говорить: "Приветствует гепард Рафики. Сожалеет гепард, что новости, что он скажет Рафики, будут не очень добрыми, но на счастье гепарда, не всё черно в этих новостях, ибо есть в них и лучик надежды. Поэтому принес гепард как дурные, так и отчасти добрые вести." - Ри сделал паузу, вспоминая как слова Леми, так и то, что недавно он услышал от Рохо Морумы: "...земли Маньяры полностью вымерли..." -  Маньяра, Маньяра... Что-то смутно знакомое было в этом названии. Оно заставляло вспомнить его свою юность, то время, когда он сам был учеником старого Хафлани... В своё время его старый учитель говорил тогда еще юному Кузунгуме: "...запомни, к северу от нас леса и пустыня, великая гора Килимаджаро, а далее, говорят, великая река Нейлос. А ежели идти вдоль берега моря на юг, то будут сперва Сигинда, а затем Иринга и Маньяра..." - Значит это где-то к югу от Травяной Стены - вспоминал гепард. Затем он продолжил свою речь: "Получил гепард весть о том, что чума пришла с юго-востока, из земель Маньяры, всё опустошив там, но гепард также узнал и то, что есть шанс остановить болезнь здесь, ибо духи послали Птолемею, которого хорошо знает и гепард, и насколько гепард знает - и Рафики тоже знает видение о том, как можно болезнь остановить. Но ни Птолемей, ни гепард, не смогли пока расшифровать видение это, и надеется гепард, что Рафики ему в этом поможет".

офф.

офф.2. названия "Сигинда" и "Иринга" взяты из реальной географии, это реальные регионы Танзании к югу от Килиманджаро, так что для антуража в качестве "названий местностей далеко на юге" они более чем сгодятся

Отредактировано Alfajiri (29 Ноя 2014 23:11:40)

Несмотря на то, что Каспианом овладевало большое любопытство, выйти из-под кроны баобаба он не решался. Ставить под сомнения слова родителей могли все, но только не Каспи. Если с маминым решением он еще, может быть, и мог поспорить, но вот слова Элайджи были для него законом. Нет, своего отца львенок не боялся, просто он его очень любил и являлся для Каспи авторитетом. Вообще, многие дети хотят быть похожими на своих родителей, к таким типам детей относился и Касп.
Львенок тихо сидел и наблюдал за тем, как капли дождя падают на темную шкурку Рорана. Видно, брат все таки послушался родителей и отправился к баобабу, не забыв что-то сказать Юми. Что происходило там между Виртой, Элайджой, Юми и Фастаром - было загадкой для Каспиана.
- Касп, ты всё пропустил!
Львенок отвел свои глаза от родителей и посмотрел на брата. Разговаривать с ним ему не очень-то хотелось. Порой, Роран вел себя слишком по дурацки.
- Тут такое было! Мама взбесилась и давай орать! Жуть... И ещё,  Этот появился.
Брат показал кисточкой хвоста на странного льва. Да, тут Каспи должен был согласиться, ведь даже издалека внешний вид этого создания вызывал страх, а Юми еще с ним и пришла. Вообще, доверять первому встречному свою жизнь было глупо, а такому персонажу тем более.
- Страшилище какое-то. Иветта, а ты слышала, что Юми родителям сказала? Да она чокнулась! "Папа, он хороший"
Тут, по мнению Каспиана, брат был частично прав. Разве можно вообще убедить кого-либо, что он хороший? Слишком странный у него был вид, хотя нет, слишком жуткий и страшный. Таких уродцев еще поискать можно. А может, зря они судят по обертке, может, Юми права? Может, Роран или та же самая Иветта выглядят страшно в глазах других?
- Он вон, какой страшный! Может её загипнотизировали?
Слово за словом, предложение за предложением. Роран трещал без умолку. Сразу можно было отметить, что он был взволнован и его просто переполняло любопытство. Кажется, чувство любопытства было абсолютно у всей братии, сидящей у баобаба, даже Касп не мог справиться с ним.
- А родителей он может загипнотизировать?
Над этим Каспиан даже не задумывался. Нет, конечно, такую возможность допустить можно, но Элайджу никто никогда не сможет загипнотизировать и уж, тем более, победить. Так хотел думать Каспи.
- У Этого не хватит сил загипнотизировать папу, - гордо сказал львенок. Это было все, что он хотел сказать. Согласитесь, называть кого-то "Этим" не очень правильно? Но львята не знали, как его зовут и, что-то подсказывало Каспу, что никто из его сиблингов, кроме Юми, конечно, не хотел знать его имени.
Все время львенок старался смотреть, что же там происходит, и когда чудовище развернулось и ушло, он вздохнул спокойно. Теперь родители и Юми были вне опасности. А может, он еще вернется? Нет, не стоило даже задумываться об этом. Если бы он и пришел, то Элайджа задал ему трепку на этот раз. Если рядом отец - то никакой опасности им не грозит.
А пока Юми подозвал отец и, кажется, ее ждал серьезный разговор. Если ее отругают и накажут, это будет вина Каспиана, он должен был следить за ней и, если бы потребовалось, пойти с ней.

>>> Великое Ущелье >>>

Невозможно подобрать такие слова, которые смогли бы описать состояние Кивумби в настоящий момент. Поверьте, для львицы, всеми возможными способами избегающей воду, идти под проливным ливнем было большим, очень большим стрессом. К этому же можно добавить превратившуюся под лапами грязь, на которой самка постоянно скользила, а рассказывать, как она выбиралась из Ущелья, лучше не стоит — уж слишком много времени это займёт, потому что подъём был явно не из лёгких. Она бы с удовольствием нашла бы какую-нибудь уютную тесную пещерку у подножья Скалы Прайда, в которой было бы сухо и тепло, где можно было бы переждать дождь, но увы. Львицу гнало вперёд не только беспокойство оттого, что она подкрепилась заражённой чумой антилопой, но и появившаяся боль в желудке — она была ещё совсем небольшой и особо не беспокоящей (в физическом плане), но нагоняла на матёрую самку такое сильное беспокойство, что непогода казалась для львицы сущим пустяком.
О Зазу, сидящем у неё на спине, она время от времени забывала, и в такие моменты набирала ход, едва не бежала к баобабу — королевский мажордом, должно быть, не сваливался с её спины только благодаря тому, что вовремя цеплялся когтями за кожу Кивумби, и тогда она, вспоминая о своём спутнике, замедляла ход.
К тому моменту, как львица добралась до своей конечной цели, она изрядно вымоталась — годы были уже не те, да и путь был далёким и тяжёлым, — а боль в животе лишь усилилась. Самка сразу увидела выглядывающего из кроны дерева старого мандрила, но также она заметила и сидящего внизу гепарда, с которым Рафики, очевидно, вёл беседу. Тяжело дыша, матёрая самка опустилась на землю около толстого ствола баобаба и прислонилась к дереву, не в силах больше стоять на ногах. Она и не думала вмешиваться в чужой разговор, и потому решила просто подождать, пока Рафики обратиться к ней первым (ну или пока Зазу не привлечёт его внимания — тут уж как ей повезёт).

Львица, хмурясь, смотрела в след красношкурому, его шаг излучала безграничное спокойствие, и самке было трудно сдерживать гнев, зная, что  этот лев просто сыграл свою роль и ушёл. Но, так или иначе, львица понимала - она сейчас ничего не может сделать, и этот зверь просто сейчас доложен исчезнуть из их мирной жизни.
Сумрачная погода только ещё больше угнетала и так расстроенную самку. Вирта устала жить подобным образом, она не могла всегда досыта прокормить всех детей, да и саму себя тоже. Вид у львицы за последний год и вовсе стал осунувшимся и потрёпанным. А сейчас вот Юми ещё это учудила. Почему она так поступила? И можно ли наказывать испуганного ребёнка? За последнюю минуту Вир множество раз задал себе этот вопрос, но с трудом могла представить ответ. Да или нет?
- Юми, мне нужно поговорить с тобой, - Вирта робко глянула на Элайджу. Разве он уже знает что сказать? Вирта смогла лишь представить себе упрямую мордочку Юми, которая отказывается слушать упрёки и нотации, а ведь таковые наверняка будут...
- Элайджа, - обратилась Вир к супругу. Взгляд самки был обеспокоенным, но львица уже точно знала, что говорить будет глава семейства, и ей оставалось лишь смягчить беседу папы с дочкой.
Самка приблизила морду к уху Эладже, она ощутила, как от его тела веет мягким теплом и даже в такую отвратительную погоду львице стало уютнее.
- Только без криков, ладно? - прошептала она осторожно. Вирте не хотелось диктовать супругу свои порядки, ибо он мужчина, но сердце подсказывало львице, что она обязательно должна его предупредить, а именно - быть осторожнее и ласковее с дочерью.  Ведь этот разговор был не между двумя самцами, однако Вир понимала, эта беседа должна быть только между ними двумя.
У неё отцовский характер, - пронеслось у Вирты в голове, - упрямый и мужественный.
- И ещё… Элайджа, я хотела бы поговорить с тобой немного позже, -  проговорила львица, внезапно ощутив застрявший комок в горле. Нам обязательно нужно поговорить.
- Эта земля умирает, -  грустно добавила самки и побрела в сторону баобаба. Да, Вирта долго думала об этом… Королевство погибло, осталась лишь сырая земля без травоядных и с гиенами. Пару раз до ушей Вир даже доходили слух о какой-то страшной и неведомой болезни. Существовать тут стало просто невозможно.
Вирта настолько погрязла в своих мыслях, что «очнулась» уже сидя возле баобаба.
- Мам, мааам, что случилось? Кто приходил? -  львица с удивлённым видом  обернулась на голос.
- Я думала, вы все спите, -  монотонно ответила она, львята все были на месте, и можно было хотя бы ненадолго перевести дух зная, что всё в порядке…  Да какой к чёрту порядок? Юми наверняка будет расстроена после разговора. А Иветта? Слышала ли она слова, что сказал Фастар? Вирта обречённо посмотрела на приёмную дочь, ей она не показалась расстроенной. И слава богу! Не хватало ещё новых семейных происшествий!
- Всё хорошо, ваш отец прогнал того… - у самки чуть не вырвалось  - «паршивца».
- …подростка. Он больше не вернётся. И к слову, чего это мы не спим? М? - последние слова Вирта нервно промурлыкала, стараясь быть ласковой, но конечно было очевидно, что она расстроена. Пусть всё будет хорошо, пожалуйста.

Таки угадал. Гепард ждал именно его, Рафики. Кажется, самец спал и сейчас потиху отходил от сна. Первые же его слова напрягли старика. Он спустился с дерева, чтобы лучше услышать и понять гепарда. Он еще продолжал говорить, когда Рафики заметил львицу, которая молча подошла к ним. Рафики только хотел ответить ученику своего учителя, когда за львицу заговорил слетевший Зазу. Мажордом принес еще более неприятные вести. Но и на этот раз ему не дали ответить. Будто из ниоткуда появился небольшой гиененок. Он, кажется, был испуган больше всех. Он выглядел, будто пробежал много километров, чтобы сообщить очень важную вещь.
- Говори, - сказал старик, обращая внимание на крокута. Его рассказ еще больше подстегнул мандрила, но и даже поразил. Прайд Фаера? Где-то существует третий прайд на этих землях? Столько всего сразу свалилось на него. Но медлить было нельзя. Мандрил быстро посмотрел на глаза львицы, провел руками по бокам, положил руку на лоб.
- Зазу, как давно это было? Расскажи все, что ты знаешь. И ты тоже, - сказал он львице, - расскажи мне все по порядку. Когда, где сколько съела? Скажи, у тебя что-то болит?
Услышав ответы, которые привели Рафики в еще большее волнение, он провел по голове львицы, как бы успокаивая.
- Тебе нужен покой и уединения. Боюсь, что ты все-таки заразилась. Зазу, - он обратился к птице, - Как можно скорее сопроводи её куда-нибудь в уединенную пещеру. Потом сообщи всем, кому сможешь, что болезнь начала распространяться. Найди смельчака, который будет приносить ей пищу и воду, но так, чтобы долго рядом не находится. И сообщи Скару, что одна из львиц заболела, - почти приказал он и снова обратил внимание на самку:
- Все будет хорошо, я обещаю.
Отправив Кивумби и Зазу восвояси, он обратился к оставшимся:
- Альфайири, скажи, что видел Птолемей? Причем как можно подробнее. А ты, маленький гиен, расскажешь мне подробнее, откуда ты пришел.
Когда старик выслушивал гиененка, он запоминал. и теперь он быстро-быстро зарисовал на сырой от воды земле то, что передал его крокут - страшно-странное существо непонятной формы, всё в иглах. Теперь была очередь за Альфайири.
Почему духи показали эти видения? Что они значат? Что духи еще скажут?!

В отличие от бывшей одиночки, Зазу был настроен более решительно: вспорхнув со спины львицы, королевский мажордом не без труда, но достаточно быстро взлетел к Рафики. И как это так легко и быстро у него получилось с намокшими перьями?.. Шум дождя, расстояние, разделявшее львицу и мандрила с птицей-носорогом, и, может быть, возраст сделали своё дело — Кивумби почти не слышала, о чём Зазу говорил с лекарем прайда. До неё долетали только отдельные слова да она видела, как Зазу показывает на неё крылом, но не прошло и минуты, как птица уже сидела около её лап, а старая обезьяна начала спускаться с дерева.
Однако прежде, чем Рафики успел подойти к самке, откуда-то выскочила гиена. Нет, всего лишь гиенёнок... Эта разница, впрочем, не помешала песочной буквально вскочить с земли и оскалить клыки. Она не встречала на своем долгом веку хороших гиен, и ненависть к этим существам, текущая в её крови, вкупе с несколькими месяцами жизни бок о бок с падальщиками сделали своё дело. И всё же нападать львица на незваного гостя не стала — он был лишь детёнышем, она чувствовала себя довольно скверно, а баобаб Рафики славился отнюдь не тем, что у его подножья то и дело совершались убийства. Малыш оправдал доверие — если это можно так назвать — старой самки и не выказывал какой-либо агрессии, не представлял угрозы, да и вообще, казалось, ему было всё равно, что кто-то мог на него напасть. И всё же расслабляться Кивумби не спешила...
Не успел гиенёнок закончить свой рассказ, как внимание песочной переключилось обратно на Рафики — тот, буквально тут же забыв про маленького падальщика (или сделав вид, что забыл про него), уже задавал матёрой множество вопросов. Это переключение внимания было столько внезапным, что самка поначалу растерялась, но уже через пару мгновений взяла себя в лапы:
— Это было на пастбищах. На той их части, что ближе к водопою. Я искала укрытия от дождя, там была группа акаций, они создавали небольшой навес... И там лежала антилопа. Ещё чуть тёплая, её точно убили недавно. Меня сначала встревожило, что её вот так бросили, даже не тронув... но я была очень голодна, — на этих словах Кивумби чуть опустила голову, понимая, что в этом-то и была её ошибка. — Я не могу точно сказать, сколько времени назад это было, но ливень уже шёл, и давно. И ещё... — львица чуть помялась на месте. — Я не думаю, что это важно, но Зазу, — взгляд невольно опустился на мажордома, — очень забеспокоился, когда увидел на ней пятна. Это очень плохо?..
— Скажи, у тебя что-то болит? — получила она вместо ответа.
— Нет, думаю нет. Хотя с животом что-то странное... Но это, наверное, от быстрого бега. Так ведь?..
С каждой минутой волнение самки нарастало, а стоило Рафики положить свою руку ей на голову и высказать свои опасения, как сердце тяжело ухнуло куда-то вниз, а дыхание стало чаще. Нет... Нет, она и думать не хотела о том, что и правда могла заразиться! Может, Рафики что-то напутал? Или это просто его догадки, а не конечный "диагноз"?..
— Всё будет хорошо, я обещаю.
Как-то слабо в это верилось...

Долго искать укрытие не пришлось. Относительно недалеко от баобаба Рафики Кивумби обнаружила ещё одно большое дерево — не столько огромное, как жилище старого мандрила, конечно, но достаточно крупное, чтобы его крона укрыла львицу от дождя. Поначалу Кивумби хотела забраться на него, чтобы скрыться в ложбине у разветвления ветвей, но места там было достаточно мало, и бывшая одиночка спустилась обратно на землю, прижавшись спиной к толстому стволу дерева. Она положила морду на лапы, задумавшись о своём положении, и так и уснула.
Правда, долго поспать ей не удалось — уже через несколько минут матёрую самку разбудил какой-то шум. Это явно был не дождь и не шуршание пожухлой листвы на дереве. Что же тогда... Песочная напряжённо всматривалась в сумерки, но так ничего и не увидела, и в тот момент, когда она решила, что ей показалось, откуда-то из темноты выскочил крупный самец в самом расцвете сил. Айхею, её сегодня все будут так пугать?.. Естественно, совершенно не ожидавшая такого поворота событий, самка вновь вскочила с земли — как и мгновениями назад при появлении гиены — и ощерилась.
— Только не кричи... Пожалуйста!
Возможно, не будь она такая напугана, Кивумби даже заметила бы, как незнакомец строит невинную морду и хлопает ресницами, пытаясь завоевать расположение бывшей одиночки, но пока что, увы, она была занята лишь тем, что пыталась успокоить бешеное биение собственного сердца.
— Кто ты? — голос был напряжён и едва заметно, но дрожал.
— Мне Духи сказали, что тебе нужна помощь. Я хочу помочь тебе. Можно?
Всё это было странно. Нет, серьёзно, заявился какой-то левый тип, которого она вообще никогда не видела (ладно бы из прайда кто был!) и заявляет, что может и хочет (!) помочь. Как-то подозрительно, нет?.. Вот и Кивумби, сощурив глаза, ещё какое-то время прожигала льва взглядом, не зная, стоит его к себе подпускать или нет. Впрочем, раз уж Духи сказали...
— Разве Духи не сказали тебе, что я больна? И могу заразить тебя?
Откровенно говоря, Траал вовсе не был похож на того, кто мог бы общаться с духами — даже тот тощий невзрачный гепард около баобаба Рафики и то больше походил на шамана... Но благоразумно ли было отказываться от чьей-то, похоже, безвозмездной помощи?..

————————-Саванновый лес

По мере приближения к землям прайда Скара Эстер всё больше ненавидела дождь. Если у Килиманджаро он лишь слегка накрапывал, то пока она и Селяви пересекали пастбища, направляясь к баобабу, дождь превратился в ливень. Складывалось ощущение, что на землю проливаются целые водопады: под лапами смачно хлюпало и иногда крольчиха лишь благодаря природному чутью успешно огибала невесть откуда взявшиеся глубокие ямы, заполненные водой. В конечном итоге Эст слегка притормозила, решив больше не идти впереди Селя, а когда лев поравнялся с нею, юркнула ему под брюхо - Сель был крупным, и козырёк из него был просто отличный. На счастье льва и самой Эстер, крольчиха умела не путаться под лапами, а потому такое соседство неудобств не доставляло.

Перестав, наконец, так сильно мокнуть, Эст заметно повеселела, и, пока они шли, даже начала негромко напевать какую-то бодрую песенку, отвлекая тем самым Селя от тех мыслей, в которые он периодически окунался, как в озеро. Крольчиха прекрасно знала такое состояние - даже в Хайко, с которой лекарка встретилась через несколько месяцев после того, как та обрела новую жизнь, ещё хранились отголоски этой погруженности в себя. Но Хае справилась с этим сама, обретя поддержку и отраду в лице ставшего родным прайда, а вот мальчишку к этому следовало бы подтолкнуть и направить, а то ещё совсем в себя уйдёт - как-никак, когда такой потенциал и так беспокоят видения, лучше не ждать, пока всё разрешится само собой. Честно говоря, Эст ожидала, что Селяви сам с ней заговорит хоть раз, пока они добираются до пристанища Рафики, однако этого не случилось, что тоже было не особо хорошо.

Ну отлично. Теперь придётся брать всё в свои хрупкие лапы и вытаскивать этого неумёху из гнезда раздумий. Вот как только Хайко их нагонит, Эст вручит Селяви под её попечение и даже ухом не пошевелит, чтобы как-то принимать участие в разбирании этой проблемы. Хае сама сможет начать обучение, да и чуткости ей не занимать, а от Эст они оба теперь дождутся разве что редких подсказок. Возможно. Да, вероятнее всего, так и будет.

Усмехнувшись своим попыткам выдать желаемое за действительное, Эстер прямо на бегу ткнулась лбом в поставленную на землю лапу и подала голос:
- Ты бы хоть спросил что-нибудь, неумёха, а то так и закуклишься в себе, - в голосе слышалась ядовитость. - А там уж и до новых видений недалеко... В своё время Хайко просто засыпала меня вопросами о том, что ей было неизвестно. Это сейчас она - сильная шаманка, а когда мы встретились, она шугалась того, что с ней происходило, немногим меньше, чем ты. Вообще-то она будет твоей наставницей, но пока её нет, можешь что-то выяснить у меня. Или рассказать о том, что за видения тебя беспокоят. У меня настроение сейчас хорошее - выслушаю, отвечу, и, быть может, даже советом помогу.

Признаться, речь незнакомца несколько тронула матёрую самку. Его вид, его движения, взгляд и особенно слова внушали больше уверенности, чем стандартные утешительные фразы Рафики и Зазу. Нет, это ни в коем случае не был камень в огород мажордома и старого шамана — они искренне помогали бывшей одиночке и, похоже, готовы были бороться за жизнь каждого члены прайда... И всё же слова Траала больше заставили песочную поверить в то, что всё будет хорошо, главное — не сдаваться.
— Никто не должен оставаться в своём горе один, — стоило льву сделать шаг в сторону самки, как Кивумби сделала такой же шаг назад, упёршись задницей в ствол дерева. Хоть лев и выражал всем своим видом доброжелательность и пока что, вроде, не навязывал своё общество, соблюдая дистанцию, он всё же был для самки проходимцем. Каким-то незнакомцем, решившим помочь ни с того, ни с сего, и львицу это изрядно напрягало — она никак не могла поверить в то, что кто-то ещё может и хочет оказывать незнакомцам бескорыстную помощь.
— Расскажи мне свою историю. Хочу запомнить твой голос, чтобы узнавать его из тысячи. Хочу запомнить твой запах. Твою жизнь. Твою историю. Просто, чтобы при встречи, увидеть улыбку на твоей морде, потому что я уверен, что она тебе идет, — ей богу, будь львица помоложе на несколько лет, в самом расцвете сил, она бы решила, что этот странный самец клеится к ней! — Я буду рядом, чтобы исполнить любой твой каприз, — не успела она и глазом моргнуть, как этот одиночка уже сидел рядом, прижавшись к ней своим боком. — Не бойся меня. Не бойся последствий. Теперь ты не одна в своей болезни.
Несколько продолжительных секунд опешившая Кивумби сидела рядом с Траалом, послушно прижавшись к его груди — не потому, что действительно хотела этого, а оттого, что настолько была шокирована откровенными действиями самца, что не могла пошевелиться. Когда, наконец, до неё дошло, в каком положении она оказалась, Кивумби резво (насколько это было возможно в её состоянии) отскочила в сторону и круглыми глазами уставилась на Траала, совсем слегка нахмурив брови. Ей было жутко неловко оттого, что она вот так отстраняется от того, кто вызвался ей помочь... но ведь он тоже был хорош! Ну, знаете, личное пространство и всё такое.
Внутри матёрой самки сейчас боролось два желания — наплевать на всё и прижаться обратно к Траалу, чтобы почувствовать, что она действительно не одна, и посоветовать ему убираться подальше, чтобы в одиночестве переживать своё горе. Хотеть пребывать в чьём-то обществе и чувствовать поддержку и одновременно с этим желать остаться наедине с собой — это довольно сложное, ужасное ощущение, которое буквально рвёт тебя изнутри... но в итоге Кивумби всё же приняла решение.
Все эти мысли, естественно, молнией пронеслись в голове самке, поэтому заговорила она уже буквально через несколько секунд после того, как отскочила в сторону:
— Значит, ты одиночка, так? — оно, в общем-то, было очевидно, раз самка никогда не видела Траала в прайде, но порой надо проговорить что-то вслух, чтобы понять, что это действительно так. — Будет лучше, если ты как можно скорее уйдёшь отсюда. Это территория прайда Скара — слышал о таком? Гиены могут появиться в любой момент... Нелегко будет с ними справится, если их будет очень много.
Тем временем боль в животе стала несколько сильнее, её уже было невозможно игнорировать, и поэтому львица медленно опустилась на землю, склонила голову и прикрыла глаза. Она дышала глубоко и шумно, стараясь просто переждать этот ужасный приступ боли и с нетерпением ожидая, когда её отпустит.

- Для меня не существуют границ. - жестко ответил лев, глядя своими медовыми глазами на львицу, которую скрутило от боли. Он задумчиво обошел ее, размахивая кисточкой своего хвоста. Он не собирался уходить, но больше и подходить не собирался. Он поторопился. Она явно не была готова, с другой стороны, теперь у нее была личная свита в виде Траала и грибов, а так же трав, которые он будет ей носить. - В конце концов я шаман. И мой долг помогать всем, кто в этом нуждается. Уйти я всегда успею.
ОН посмотрел по сторонам и потянул воздух, но кроме запаха грязи и бушующего дождя ничего не чувствовалось. "С погодой конечно ужас как повезло..." про себя подумал Траал, ругаясь на Предков, которые устроили такую ужасную погоду. Он скрылся для львицы в неизвестном направление, а сам же пошел искать плод, который в данный момент ей должен был хоть немного облегчить состояние. Айва продолговатая росла на небольших деревьецах, которые было легко заметить. В связи с чем он с небольшим трудом, но все-таки нашел дерево. Содрав пару плодов, он поблагодарил Духов и Предков, а так же само деревце за дар, после чего вернулся на то место, где был. Ну, вернее не сразу, ибо несколько раз он выглядывал не на тех, но в конечном итоге все-таки нашел львицу. Аккуратно положив из пасти две штуки айвы, он задумчиво протянул.
- Если хочешь, чтобы стало чуть-чуть легче, съешь их. - он сделал паузу и вновь скрылся в покрове дождя. После чего вернулся с двумя шишечками дурмана. - А это чтобы боль отпустила. Сейчас одну, когда боль возобновится - вторую.