Река Зимбабве >

Когда она в последний раз заходила на территорию Кладбища? Наверно, больше года тому назад — еще в то время, когда львица жила в Прайде Скара и даже не помышляла о том, чтобы завести семью. В какой-то степени Шай скучала по тем дням, когда ей не приходилось из кожи вон лезть, чтобы защитить и прокормить своих многочисленных спиногрызов. Тогда она практически не задумывалась о том, что ее могут сожрать или убить. Будучи подростком, она вообще редко о чем-либо задумывалась, предпочитая действовать на поводу у собственных эмоций. "И ведь до сих пор почти не думаю," — с изрядной долей самоиронии отметила львица, медленным и осторожным шагом углубляясь в темный лабиринт Слоновьего кладбища. Она знала, что Клан покинул это место, и риск натолкнуться на кучку оголодавших падальщиков был несравнимо ниже, чем, скажем, во времена правления короля Муфасы — но, все-таки, Шай предпочитала издавать как можно меньше лишнего шума. Ее силы были на исходе (сказывался долгий переход через Земли Гордости), куда уж в таком состоянии играть в догонялки с гиенами! Тем более, что те были на редкость выносливыми тварями, способными гнать добычу до тех пор, пока у той не отваливались лапы от усталости. Воровато озираясь по сторонам, львица тихонько кралась по темной расщелине, пытаясь отыскать знакомые ей следы. Прошло не так много времени с тех пор, как Жадеит пропал без вести, так что в Шайене все еще жила надежда на то, что она сумеет отыскать его полусъеденный труп среди всех прочих гнилых останков. Осторожно выглянув из-за массивного черепа, Бастардка быстро обошла его кругом и опустила морду к земле, втягивая носом затхлый, вонючий воздух. От здешнего смрада уже начинала потихоньку кружиться голова, но темная самка продолжала упрямо вынюхивать родной запах.
"д*рьмо," — с тоской заключила львица спустя полчаса безрезультатных поисков. Быть может, она здорово переоценила собственные возможности? Попробуй отыскать львиный труп среди бесчисленных слоновьих скелетов — свихнешься прежде, чем почуешь нужный след. Тем не менее, Шайена упрямо продвигалась дальше, до тех пор, пока не вышла к пологому склону. Здесь было довольно темно: Кладбище само по себе располагалось в низине, — а тут еще и здоровенных размеров впадина, почти полностью усеянная костями. Охотница прищурилась, напрягая зрение и тщетно пытаясь разглядеть ее черное дно, но вскоре плюнула и пошла дальше, тихо похрустывая попадающимися под лапы осколками. Однако в какой-то момент львица замерла, настороженно принюхиваясь, а затем и вовсе развернулась в обратном направлении, пытаясь понять, не показалось ли ей. Сердце резко пропустило удар. Нет, ошибки быть не могло: это был запах Жадеита. Совсем слабый, практически неуловимый, но — это был он. Шай судорожно сглотнула, в нерешительности замерев на вершине пригорка. Ненадолго — едва справившись с охватившим ее волнением, зеленоглазая самка принялась торопливо спускаться вниз, уже всем своим существом предвкушая ужасное зрелище... Но след умершего супруга пропал так же внезапно, как и появился. Чертыхнувшись, львица лихорадочно закрутилась на месте, пытаясь заново взять след. Не могло же ей показаться, черт возьми!...
— &%$#@!... — напрочь позабыв о гиенах, рявкнула Шай куда-то в темное пространство, и подкрепила ругательство смачным ударом по некстати подвернувшемуся ей под лапу черепу. Тот с глухим стуком скатился вниз по склону, а затем... затем из темноты раздался дрожащий, скрипучий голос, от которого у львицы аж шерсть дыбом привстала.
— Не советовала бы я задерживаться тебе здесь, молодая львица, — Шай снова замерла, с подозрением всматриваясь в медленно приближающейся к ней силуэт. Спустя несколько мгновений из сгущающегося сумрака выплыла пожилая гиена, на вид довольно дряхлая и некрупная. Естественно, она не представляла собою ни малейшей угрозы, но... Львица не спускала с нее своего пристального, предупреждающего взгляда, как бы намекая, что той не стоит подходить вплотную.
— Я здесь по делу, — довольно сухо отозвалась Шай, впрочем, не демонстрируя никаких признаков агрессии по отношению к этой старухе. — Ищу кое-что, некогда принадлежавшее мне по праву, — ей не хотелось распространяться об истинных целях своего визита, но... кто знал, быть может, эта гиена могла помочь ей с поисками. "Лишь бы не позвала своих на помощь," — мрачно подумала Шайена, продолжая исподлобья взирать на невесть откуда взявшуюся падальщицу.

— &%$#@!... - Нгаби! Ты это слышала? - сказала старая Нкинзи, обращаясь к своей племяннице. - Судя по голосу - к нам тут львятина свежая забрела. Неплохо бы подкрепиться. А то моим старым косточкам не полезно долгое отсутствие мясца на обед. - Старуха посмотрела на Нгаби, затем сказала - я думаю - в одиночку на львятину охотиться не стоит. Так что ты собери-ка наших. - Нкинзи сделала паузу и продолжила - Ты иди, отыщи Начву, Ндиту и Кагере. А уж Нте и Мази - моя забота. Встречаемся потом здесь. - Старая гиена внимательно посмотрела на племянницу, от чего та взяла лапы в лапы и быстро побежала исполнять повеление своей тётушки. Сама же Нкинзи также пошла собирать своих боевых подруг - пусть и не столь резво, как её молодая племянница.
Тем временем Нгаби, довольно быстро нашедшая Кагере и Ндиту, шла будить Начву. Начва, как обычно, дрыхла беспробудным сном. - Вставай, развалина ушастая! - гаркнула прямо на ухо спящей гиене Нгаби, - а то опять ужин проспишь. - Да, - вторила своей товарке Кагере, - тут у нас свежая львятина ходит. Так что давай, просыпайся! - Псле этих слов Кагере, стоявшая рядом Ндита ей также поддакнула. В конце-концов им удалось растормошить Начву, и, вскоре - гиены уже шли к месту сбора, где их ждала как старая Нкинзи, так и стоявшие рядом с ней Мази и одноглазая Нте. Старуха обвела взглядом присутствующих, и сказала - похоже, у нас сегодня на обед будет свежая львятина. Ну что, пошли охотиться?

Подъём дался гиене непросто, и всё-таки она добралась до львицы достаточно быстро и для её возраста, и для крутости склона – привыкла уже к этому. Ухуру остановилась несколькими метрами ниже темношкурой – самка пока что не проявляла признаков агрессии, но её взгляд явно говорил о том, что приближаться не стоит, а падальщице пока что слишком дорога была её старая шкура, чтобы игнорировать это предупреждение. Говорить с этой зеленоглазой, смотря на неё снизу вверх, гиене тоже не улыбалось, но другого выхода у неё не было.
– Ищу кое-что, некогда принадлежавшее мне по праву.
Львица? Ищет что-то, принадлежавшее ей, на слоновьем кладбище? Вот вам и история, способная исторгнуть смех у любого. Что она здесь, собственно, забыла? Полусгнившие останки травоядных? Или группу гиен, которые были бы не прочь подкрепиться свежей львиной тушкой? День нынче жаркий был, вот ей голову, должно быть, и припекло, раз решила прийти в хоть и бывшее, но всё-таки логово гиен неизвестно за чем.
Ухуру уже хотела ответить бурошкурой, как звук падающих костей где-то за спиной львицы заставил самку напрячься – это не предвещало ничего хорошего. Плохо будет либо ей, либо зеленоглазой. Падальщица, поджав хвост, вслушивалась в издаваемый незнакомцем звук, и мурашки бежали по её спине – у гиен шаги были не такими тяжёлыми, а Ухуру в принципе редко радовалась встрече с животными крупнее её.
Когда из-за вершины склона показалась львиная грива, самка вовсе струхнула – даже если у этого льва каким-то чудом не было к ней претензий только потому, что она гиена (так, впрочем, и оказалось), ей всё равно было немного страшновато находиться в обществе двух кошек, один из которых при большом желании точно мог переломать ей хребет одним ударом. Нервно сглотнув слюну, мародёрка то и дело переводила взгляд со льва на львицу в надежде, что они её всё-таки не тронут.
– Не знаю, кто ты или зачем ты тут, но это не лучшее место, чтобы закончить здесь такой дальний путь. Если у тебя нет крылышек, чтобы бяк-бяк отсюда, то предлагаю уходить по земле.
– Да-да! – тут же встряла в разговор Ухуру, вначале подавшись вперёд, а после, когда кошки обратили на неё внимания, от страха вжав голову в плечи. – Много своих сородичей видела я тут нынче. Забирай принадлежащее тебе по праву, львица, и беги отсюда, да скорее, пока не увидели тебя другие гиены – не помогут они тебе, нападут только.
Не успела Ухуру закрыть пасть, как рядом с её собеседниками вырос ещё один лев – в тени кладбища его шерсть принимала иссиня чёрный цвет, белая грива ярко контрастировала с основным окрасом, а размерами незнакомец, казалось, превышал того голубоглазого, что поднялся на склон минутой ранее. Хриплый голос его наводил на падальщицу самый настоящий страх, и гиена сильно жалела о том, что она не может по своему желанию становиться невидимой. То есть эти двое, конечно, вроде бы отвлеклись на тёмного, на время забыв об Ухуру, и всё равно ей хотелось убежать подальше отсюда – как жаль, что от страха лапы старухи приросли к земле.
Одна львица ещё куда ни шло – с ней, пожалуй, можно было договориться. Но вот трое хищников, двое из которых – львы, и один крупнее другого... Влипла так влипла, ничего не скажешь!

Отредактировано Ухуру (12 Июл 2013 20:36:40)

Глядя на вытянувшуюся от его слов, как от кислятины, физиономию темной львицы, Табасаму не удержался. При всей трагичности ситуации, при том, что весь издаваемый ими шум уже наверняка засекли гиены - они здесь все-таки были, если эта старуха, конечно, не была последней... Широкая улыбка расползлась от уха до уха, оправдывая имя голубоглазого. Конечно, приветствовать раздраженную львицу улыбкой - не лучшая идея, так можно и на грубость нарваться, но Таба не мог сдержаться - уж больно комично выглядела его новая знакомая с выражением лица "уйдите подальше, найдите там кактус побольше и сядьте на него".
Никто из них не успел ничего сказать - на сцену выбралось новое действующее лицо. Сперва появился звук, и Таба пряданул ушами в сторону склона, а потом из-за гребня показался здоровенный лев. Большой, даженемного больше самого улыбчивого странника, и в котором за тысячу шагов можно было распознать северянина даже до того, как он заговорил. Улыбка не исчезла, но серьезно уменьшилась, когда Таба повернулся для приветствия.
"Рагнарек? Интересно, что это значит - северяне не дают незначащих имен."
Вообще-то, он не особенно любил северный народ. Живущие за бескрайним песчаным морем, на самом берегу моря соленого, они были слишком далеко, чтобы вести себя так же, как жители местных земель. Они создали множество кодексов, часто противоречащих друг другу, которые жестко соблюдали, и это было непонятно. Правила пустыни были невелики и содержали в себе явный смысл. Защищай свою добычу, если хочешь, но не смей отказывать в воде - это главное. Вот и все... Но все равно надо было поприветствовать.
- Я - Табасаму, рожденный в... неважно, впрочем, главное, что одиночка. Мягкой земли, северянин, - улыбка по-прежнему обнажала белые зубы, но глаза резко похолодели. С северянами иначе нельзя, у некоторых из них принято атаковать на одно только проявление слабости, - Мне тоже интересно, что занесло тебя так далеко от родных скал.
Ну вот, обменялись любезностями все, кроме гиены - она вообще выглядела так, словно вот-вот отдаст концы, Табасаму даже улыбнулся, чтобы ее подбодрить, и только подтявкивала, что, действительно, надо бы им всем валить из этого дрянного местечка.
"Подумать только, я согласен с пожирательницей падали... До чего мир докатился. Но так просто выйти уже не получится, я ведь прав? Вся эта возня просто не могла их не разбудить, а у гиен не принято оставлять стариков одних."
От размышлений о бренности бытия и собственной шкуры странника отвлекла темная львица, по следам которой он и забрался в эту носорожью задницу. Она так и не представилась, так что назовем ее пока просто "сволочь". По крайней мере, в своем монологе сволочь ухитрилась проехаться когтями по шкурам всех здесь присутствующих... Что однозначно выдавало в ней прайдовскую. Одиночки так себя не ведут. Единственное, что смутило Табу при создании этого образа - он случайно пересекся взглядом с зелеными глазами сволочи и едва не отшатнулся, прижав к голове уши.
"Никогда не умел читать по глазам, но она отсюда действительно не уйдет, и не из одного упорства. Ох, №@&*#, ну почему всегда так?"
Теперь он их уже почти чувствовал шкурой. Взгляды, полные одного желания - сожрать, мягкий шорох костей под лапами, несдерживаемое подхихикивание в ожидании атаки... Львов мягко и аккуратно брали в кольцо... наверное. Таба еще не мог определить точное местоположение и количество гиен, просто знал, что они есть, их несколько и они уже совсем рядом. "$*#@!" - более печатных мыслей у голубоглазого почти не осталось.
- Не знаю, что ты искала в этой заднице, но найти здесь можно только ожидаемое г**но, - приснопамятная улыбка растянулась на всю морду, голубые глаза играли весельем в предвкушении. Если верить позе, северянин тоже уже заметил... Чего оттягивать начало свистопляски, если уже все всё знают?
- Какие уж тут советы... Надеюсь только, что ты ищешь не меньше чем д*рьмо самого Ахейю, иначе оно того не стоит.
Весело богохульствуя, Таба тем временем подобрался бочком-бочком, незаметно переставляя лапы, к месту между Сволочью и Рагнареком, замыкая тем самым оборонительное кольцо. Ему уже пару раз доводилось в таком участвовать, теперь каждый из них сможет прикрыть жопу предыдущему... Когда эти твари, наконец, прекратят скрываться и покажутся.

- Вот надо же, какое совпадение; - с усмешкой сказал Рагнарек; - я тут тоже совсем не просто так. И, не смотря на то, что я не местный,  живу тут достаточно долго для того, что бы знать, где ошиваются гиены. А гиены это очень подходящие создания для моих целей... - С этими словами Айс хмуро осмотрелся, и встал так, что бы львиная самка оказалась между спиной его и второго самца. Лев сплюнул на землю и хмуро улыбнулся, он уже знал, что они попали в прицел хищников. Вот только гиены не знали, на кого тут велась охота, они еще не знали, что сами стали добычей. Три гиены атаковали Рагнарека одновременно, от удара одной из них он легко уклонился, лапа гиены просвистела рядом с его мордой, но не нашла его плоти. Гиена с силой собственной инерции как то неудачно шмякнулась о склон, и Рагнарек смог забыть о ней на пару секунд. Еще одна гиена вполне удачно вцепилась в пушистый зад льва, что вызвало небольшую вспышку боли. При этом раздался приятных слуху льва хруст и визг гиены, который свидетельствовал о как минимум переломе лапы. Бросок третьей гиены лев легко отбил ударом мощной, тяжелой лапы, явно сломав одноглазой при этом пару ребер.
Сам он тихо рыкнул и, не долго думая, атаковал гиену, которая вцепилась в пасть Табасаму. Ну уж нет, я не дам гиенам вас тут поубивать - Именно с такой мыслью лев нанес мощный удар в основание черепа этой гиены, намереваясь тем самым сломать ей шею. Затем лев повернулся корпусом и нанес удар левой лапой по гиене, которой совсем недавно переломал ребра, намереваясь при этом добить ее. Впрочем, гиена, вцепившееся в зад темного начинала раздражать льва - мразь явно боялась отпустить его, к тому же сломала себе лапу о костлявый зад Айса. В целом, лев долго не думал, а просто всей массой начал бить гиену о  череп слона, намереваясь расплющить гиену и чужие кости. Лев пока еще не дрался в полную силу, скорее он просто развлекался. В действительно, темный намеревался перебить гиен, сожрать одну из них и уйти домой, ну, до кучи, вполне можно было бы помочь странной самке, пообщаться с местными и только потом уйти домой. С другой стороны, можно было бы сожрать и львов, особенно если не помогать им защищаться от гиен.
Мда, что то бред какой то в голову лезет...

Отредактировано Рагнарек (13 Июл 2013 21:10:22)

Ухуру, в общем-то, и не ожидала от львицы каких-нибудь приятных слов в свой адрес – в конце концов, мало её собратьев любило гиен, и падальщице к подобным речам было не привыкать. Но её дерзость, самонадеянность и даже негодование в обращении к гривастым – вот это действительно было неожиданным для старой самки. В прайде она видела лишь мир, добро и понимание между кошками (пожалуй, только на Скара довольно часто бросались ненавистные взгляды, но в этом плане она понимала львов), поэтому видеть теперь, как самка проявляет недоброжелательность по отношению к своим сородичам, было немного... непривычно.
Впрочем, мародёрка не особо зацикливалась на этой мысли – ей хотелось спасти свою шкуру как можно скорее, и сейчас, пока никто не обращает на неё внимания, был идеальный шанс. С опаской поглядывая на львов снизу вверх, падальщица медленно, шаг за шагом, начала спускаться со склона спиной вперёд – уж эти двое точно смогут вывести львицу, и в помощи старой самки они более не нуждались. Обрадованная тем, что спуск проходит незаметно и достаточно удачно, Ухуру оступилась и чуть было не полетела вниз, услышав знакомый голос Кагере:
– Сестрички! А вот и львятинка к нам пожаловала! Наш ужин к нам сам, своими лапками притопал!
– Да чтоб вас всех Ро’каш забрала к себе!
Будь она как все – свалила бы отсюда, да поскорее, а то и присоединилась бы к травле львов, что было бы вероятнее. Но она так не могла. Её собеседникам не хватило всего пары минут, чтобы убраться отсюда. Если бы кладбище всё ещё было логовом гиен, старуха, конечно, и пальцем бы не шевельнула, чтобы помочь львам... Но сейчас было совсем иначе. Когда сверху стали доноситься звуки борьбы, гиена вновь полезла наверх – ох и будут же потом её бедные лапы болеть.
Задача перед Ухуру стояла отнюдь не лёгкая, как могло показаться на первый взгляд – ей надо было не только помочь кошкам как можно скорее сбежать отсюда, пока они на это ещё способны, но и подстроить всё так, чтобы это не было похоже на помощь. Если она спалится перед товарками – прощай, родной клан, а это было бы самым страшным ударом для старой самки.
Когда падальщица забралась на склон, тёмный гигант атаковал одноглазую Нте, в то время, как одна из пятнистых висела на его крупе, а другая распласталась недалеко от лап светлогривого; чуть менее рослый лев был атакован в бок другой гиеной, в том время, как, вроде, Начва повисла на морде голубоглазого; на шее львицы же повисла старая Нкинзи – давняя подруга Ухуру.
Старуха очень редко участвовала в битвах, но видела достаточно оных со стороны, поэтому немного, кое-как, но всё же разбиралась в этом. Довольно быстро оценив ситуацию, падальщица решила первым делом помочь самке. Во-первых, на ней уже никто не висел, что слегка облегчало ситуацию; во-вторых, львы пока что, вроде, справлялись – гигант не смог расправиться с гиеной, повисшей на его заду, зато уже помогал своему собрату; и в-третьих, львица была слишком мелкой, чтобы походить на взрослую – ей, пожалуй, и трёх лет-то не будет, а это как минимум означает отсутствие опыта, что в данной ситуации могло играть большую роль. Старуха достаточно резво для своего возраста метнулась в сторону самки. На долю секунды она остановилась возле распластавшейся на костях Нкинзи – та в целом выглядела довольно бодро, но движения её были скованы, что вызывало у падальщицы переживания за подругу – видимо, самка приложилась о землю не без последствий:
– Разберусь я с ней, – надо было как-то заверить товарку, что Ухуру на их стороне.
Подскочив ко львице с надеждой, что если та и огреет падальщицу по голове, то хотя бы не сразу, мародёрка горячо зашептала на ухо темношкурой (благо, рост львицы позволял):
– Беги отсюда, да скорее – друзьям твоим помогу я после.
Тут же схватив Шайену за загривок, Ухуру потянула её в ту сторону, где был ближайший выход из кладбища – так она пыталась подсказать львице путь; со стороны же такое движение – по расчетам самки – должно было походить на то, будто падальщица пытается повалить темношкурую.
Ухуру вовсю молилась о двух вещах: чтобы, если ей и прилетит, удар был не сильный, да чтобы товарки не заметили чего-нибудь неладного и были уверены, что мародёрка на их стороне.

Отредактировано Ухуру (14 Июл 2013 01:41:06)

Пятнистые падальщики, ворча и подхихикивая, высыпались, выползли и выскочили из всех возможных щелей передо львами. Таба, не прекращая улыбаться, водил глазами по их отвратительным рожам. Один, два... пять... семь. И все, как на подбор, самки-ветераны, правда, кое-где с изъянами, зато голодные, худющие и готовые драться до конца.
"Твою же маму, похоже, придется все-таки отнестись к этому серьезно. А, пофиг, нас мало, но хватит, чтобы натянуть вам всем глаза на задницу. И моргать заставить!"
- Налетай, падлы, львятина подешевела! - Табасаму сделал аккуратный и почти незаметный шажок вперед, чтобы при возможном ударе не потерять равновесие и не опрокинуться, и в этот момент падальщики, визжа, бросились вперед. Голубоглазому хватило пары секунд, чтобы понять, что эти гиены разительно отличаются от того отребья, которое они с дядей разогнали в саванне парой месяцев назад. Значительно опытнее, значительно проворнее... Хорошо, что в силе и массе они со взрослым львом все равно смогут состязаться разве что пятеро на одного.
Первый его удар, который должен был встретить налетающих падальщиков, пришелся в молоко - когти свистнули в миллиметрах от гиеньей головы. Толку от этого было не больше, чем если бы он махнул лапой где-нибудь в районе Оазиса - пятнистая с*ка, хоть и с глазами, полными ужаса и боли, вцепилась льву в складку кожи на боку.
- Хочешь кусочек от меня? Лови... б**ть! - удар странника должен был размозжить вцепившейся в него твари голову, но через миг у него появились проблемы поважнее, чем убедиться, что он достиг цели. Таба даже матюкнуться как следует не успел, когда вторая гиена, воспользовавшись его полусогнутым положением, ужом проскочила вперед и, с торжествующим визгом подпрыгнув, повисла на морде.
"Твою мать так налево и растак!"
- Уууу ааать! - гиена еще и жевать его пыталась. Поток воздуха мигом оборвался - организм попросту запретил льву дышать, чтобы он не захлебнулся собственной кровью. Гиеньи клыки - это страшное оружие, как ни крути, и Таба сейчас хотел только одного - как можно скорее избавить свой нос от такого соседства. Он с невнятной матершиной поднялся на задние лапы, чтобы передними смять гиений череп, как ореховую скорлупку, но северянин успел раньше. Свистнула перед мордой черная лапа, и короткий хлюпающий звук известил окружающих об окончании жизненного пути одной конкретной гиены. Табасаму ее не жалел. Поделом, скотине. Но морда заживать будет долго.
Получив, наконец, возможность осмотреться и буркнув северянину невнятную благодарность, какие бывают в разгар боя, Таба увидел картину, от которой у него даже кисточка на хвосте поднялась дыбом. Пока они с Рагнареком откровенно развлекались - правда, пока у бесхвостого получалось получше, - Сволочь попала в очевидную и невероятную слоновью задницу. На нее накинулись аж три гиены, и при этом умудрились повалить, и одна падальщица уже держала львицу за горло - ну, или так показалось разгоряченному дракой страннику.
- А, сволочь! - к кому относилось это высказывание, было непонятно даже самому Табе, но с таким звуковым сопровождением он подскочил к натюрморту "львино-гиеньи объятия в окружении дарк" и со всей силы вмазал еще недавно казавшейся ему почти союзницей старой гиене по боку когтистой лапой. От такого удара она должна была отправиться в недолгий, но запоминающийся полет, если не в гиений рай, а Таба с недвусмысленным рычанием обернулся к ее товарке Нкинзи, попытавшись дотянуться до шеи лежащей гиены. Добить - чтобы не оставлять за спиной врагов. Выглядел он с переполосованной мордой, разукрашенной кровавыми потеками, и блестящими от боли и азарта глазами, наверное, кошмарно - по крайней мере, улыбаться было на редкость больно. А жаль - хотелось.

- Ах ты ж епт твою же маааааать! - Взревел темный лев, когда мерзкая гиена вцепилась ему в ушко. Ухо было и так разодрано, но вот гиена явно хотела его оторвать. Рагнарек снова взревел, с его челюстей начала капать белая пена, что говорило о том, что лев начал впадать в ярость. К счастью многих, ярость эту лев вполне хорошо умел контролировать, но она давала ему массу плюсов в бою. Лев практически переставал чувствовать боль, он начинал двигаться быстрее и его удары становились сильнее.
Айс не долго решал, что ему сделать с гиеной, он резко упал на бок, намереваясь раздавить ненавистную тварь о кости мертвых животных. Во всяком случае, при массе льва, и в случае его удачи, так бы оно и вышло. Конечно, в противном у него бы явно оторвалось ухо, но лев явно рассчитывал раздавить эту дрянь..
- Дохни, грязная с*ка, дохни! - Прорычал лев, катаясь на боку, к которому прикрепилась гиена - Отдай мое ушко, разрази тебе гром! - Сволочи! Вы забрали мой хвост, а теперь решили и ухо забрать? Не отдам! - Подумал темный, продолжая кататься на боку и махать хвостом, словно плетью, сбивая им мелкие кости при этом... Рагнарек, на самом то деле, не шибко ненавидел гиен, и с некоторыми из них он даже смог подружиться. Но как правило они пытались друг друга сожрать, и раньше, в общем то, побеждал Айс. Намеревался он это сделать и теперь, вот только раздавит эту сволочь, а там... Ахххр! На место своего ужина он уже наметил ту гиену, которой убил первой... Да, у нее был поврежден только череп, и она выглядела вполне аппетитно.

– Ты охр*нела? – давно Ухуру не слышала таких слов. С клановскими после Великого Переселения она старалась не пересекаться, а прайдовские, как, впрочем, и встреченные ею одиночки, были слишком вежливы для подобных фраз. Слова самки напомнили падальщице о прежних временах, и, поражённая мимолётными воспоминаниями (ну, а почему бы, собственно, и не сейчас, в самый разгар битвы?..), Ухуру вернулась в реальность только когда увидела перед собой салатовые глаза темношкурой и услышала её раздражённое рычание: – Дура, отпусти, пока мне хвост не оторвали!
Желая помочь, старуха даже не успела осознать, что подобным образом подвергает самку опасности. Испугавшись, что товарки, чего доброго, и правда оторвут львице хвост, гиена уже хотела отпустить тёмную... Как получила довольно мощный удар в тощий бок. Благо, она успела ослабить хватку и забрала в качестве сувенира от зеленоглазой просто небольшой клок шерсти, а не оставила ей, скажем, ещё одну рану.
Отлетев на приличное расстояние, гиена взвыла – мало того, что место удара невыносимо болело, земля на кладбище в большей своей степени была устлана костями, причём не только твёрдыми, но зачастую и острыми. Несколько царапин были, конечно, не смертельны, но саднили жутко. По крайней мере, первое время. Вскинув голову, падальщица бросила взгляд на основное место действий, по большей своей части с целью выяснить, что же заставило её отправиться в столь эпичный полёт. Ну и убедиться, что львице не грозит опасность, конечно.
В любом случае, Ухуру не была готова к увиденному – в золотистых глазах отразились шок и страх, а сама гиена аж приоткрыла пасть: лев – тот голубоглазый, что был чуть меньше великана – нанёс удар по товарке и, судя по тому, как обмякло тело пятнистой, – смертельный удар.
– Нкинзи...
Не каждый день видишь, как погибают твои друзья. Особенно те, кого ты знал с самого первого появления пятен. Не в силах вымолвить ни слова, Ухуру продолжала просто следить за боем. Впрочем, она уже не способна была адекватно воспринимать происходящие события. Ни злости, ни каких-либо других отрицательных эмоций по отношению ко льву не было – в конце концов, гиены сами были виноваты, нечего было нападать, – но было как-то... обидно.
Оправившись от шока, мародёрка решила, что стоит сделать ещё одну попытку вывести львов с кладбища. На этот раз её выбор пал на темношкурого гиганта: он выглядел разъярённым, но уж он-то точно сможет выволочь упрямую самку подальше отсюда. Было рискованно, конечно, – что-то неадекватное читалось в его действиях, как бы не пришиб... Но попробовать стоило. То, что львы пока что одерживают явную победу, Ухуру в упор не замечала.
Падальщица сделала глубокий вдох, чтобы собраться с силами и подняться на дрожащие лапы, как острая боль тут же пронзила её грудь. Похоже, тот гривастый немного не рассчитал силы, когда бил свою союзницу... Зажмурив глаза и зарыв морду между передними лапами, старая самка на несколько секунд задержала дыхание, ожидая, пока боль пройдёт. Было страшно делать ещё один вдох, но не дышать тоже было нельзя. Осторожно, медленно вобрав в себя воздух, Ухуру так и не почувствовала ожидаемой резкой боли. Ноющую – да, но это можно было вытерпеть.
Поднявшись на лапы (теперь старуха всё делала медленно и крайне осторожно, боясь вновь ощутить эту внезапную вспышку острой боли), самка на нетвёрдых лапах двинулась в сторону Рагнарека, подходя к нему со стороны морды, чтобы он не принял её движения за нападения. Мародёрка надеялась на то, что светлогривый узнает в ней ту гиену, что разговаривала с худосочной самкой незадолго до его прихода (в конце концов, одно отсутствие пятен выделяло её на фоне остальных) и, даже если захочет прихлопнуть её, перед этим хотя бы поинтересуется, зачем она их предала – ведь наверняка гривастые думали, что это она сдала их клану.
Если всё будет так, как она думает, Ухуру, по крайней мере, успеет указать ему короткий путь к спасению.

————–) Расщелина

Судя по тому, насколько далеко распространялись визги гиен, рев кошек, уже приближаясь к месту источника всего бедлама, самка могла предположить, что тут разворачивается нечто великое. - Ого! - Забравшись на пригорок, Небула свесила морду вниз, с любопытством оглядывая поле брани. От одного вида гиеньих трупов по полю, самку слегка замутило. Хотя что там, одна голова, без туловища выглядит даже куда более страшно. итак, что мы тут имеем? Два мускулистых мохнатых львеночка, и одна львиная дамочка, похожая на подростка-дистрофика. И надо же, как стойко то держаться. Один нюанс - жрали то они ее сородичей, что было весьма и весьма пренеприятно.  Конечно среди гиен большинство тупые отморозки, но можно было бы решить как-то проблему без кровопролития? "- Хотя о чем я думаю, в последнее время у нас уже другие методы не действенны."
Небу ступила на шаткую конструкцию из сваленных в кучу черепов и ребер, решительно собравшись вступить в общую потасовку. И тихо рыкнула, когда перепуганный вусмерть попугай вцепился ей в огрызок хвоста.
  - Ненормальная чтоли?! - Прошамкал сквозь плотно сжатый клюв попугай, глотая пучки грязной, всклокоченной шерсти, - Ты подохнуть хочешь?! - маленькие черные глазки с испугом взирали с их временного укрытия на распростертые по земле останки пятнистой родни желтоглазой. Это действительно шаг суицидника - прыгать прямо к по-боевому настроенным львам в распростертые объятия.
- А ты прикажешь мне на все это смотреть? - Вздернула брови домиком самка. - Ниче, не трусь пернатый, ты главное меня за хвост больше не цапай. А то зарычу от боли ненароком, а мало-ли что эти, - самка красноречиво мотнула головой в сторону общей свары, - вдруг, подумают. Тогда от нас останется пучок шерсти, да пучок перьев.
- Меня такое положение не устраивает, - Пробурчал жако, выпустив несчастный огрызок хвоста, и уселся на загривке самки, нахохлившись, и все еще бросая нервные взгляды в сторону львов. С недавнего времени, гиены его стали пугать меньше, чем огромные, гривастые кошаки, - Ладно, я молчу. Но если...
- Вот и славненько, захлопни клюв, а то скормлю тебя Шани, - дружелюбным тоном напомнила попугаю эту лестную перспективу послужить обедом, самка, а затем, встав на обглоданную лопатку антилопы, как на скейте, лихо промчалась по горке вниз, оставляя за собой красивый шлейф из разлетающихся осколков костей. Попугай от страха закрыл глаза и распахнул крылышки.
И да, команда из Лиги Справедливости и местная полиция в одном лице!
Но кажется всем было далеко по барабану, одной гиеной больше, одной меньше. Все были увлечены своими противниками. А Небу стояла потерянной сироткой в сторонке, кривы губы в ироничной улыбке. Ну, будем надеяться, что она среди товарок будет авторитетом, и они внемлют ее словам. Самка уже прилично засветилась перед всем кланом, стоя рядом с Шензи на скале. Теперь ее имя сопоставляли и как с палачом матриарха, и как с доверенным лицом прайда Скара. Будем надеяться, что ее старания, дойти до определенного положения в обществе, не прошли даром. "- Иначе, чувствую, будет больно." Пристальный взгляд гиены, ухватил из общей кучи лап и хвостов сгорбленную фигуру старой гиены, которая не понятно, была то ли за своих. А то ли нет. Во всяком случае, львы ее не трогали. Старушка была тут совсем не к месту. Не так долго, и из нее сделают коврик. Свои же.
- Братья! - Рявкнула во весь голос Небу, набрав в груд побольше воздуха и выдав рокочущий вой, характерный гиений хохот, пролетевший эхом над головами беснующихся. Поза самки выражала твердость, властность, грудь колесом, лапы по ширине, морда задрана кверху, и огромное багровое пятно на груди для общей, завершающей эпической картины. Попугай заныкался куда подальше, под брюхо самки. - Прекратите это! - Басом гавкнула она. - Шензи сдерет с вас шкуры и постелет здесь же, а Король положит ваши черепа вместо кровати. Прекратить грызню! - Габариты самки и отвоеванный статус, должны же хоть как-то повлиять на товарок? - Иди сюда. - Пробасила гиена, повернув ощеренную морду к пожилой гиене, переводя взгляд с нее, на огромного, серогривого увальня. Той здесь делать нечего. Судя по всему, бабуле не мало так досталось. Решив не дожидаться, пока старая доковыляет до нее, или пока обе стороны вновь не схлестнулись, проигнорировав рев невесть откуда взявшейся падальщицы, ероша загривок и  высоко поднимая лопатки, чтобы казаться больше и массивнее, Небула быстрой рысью подвалила к серой старушке. - Ну как? Живая? - Более спокойным, тихим тоном осведомилась самка, отгораживая старую боком от льва-громилы. Если тот кинется в атаку, прежде на пути у него окажется желтоглазая. - Вы хоть понимаете, львы, что вы на чужой территории? - Мрачно обвела взглядом перемазанную кровью группу кошек самка, приподняв верхнюю губу и демонстрируя идеально-ровный  оскал мощной капканообразной челюсти. -  Мне бы не хотелось видеть еще больше смертей здесь. Долг конечно бы требовал отомстить, за моих погибших товарищей, даже таких тупых, -  Еще раз гаркнула, кинув взгляд через плечо, на остатки пятнистых бойцов за спиной, Небула, после чего вновь обратила взгляд к львиной компании, все еще подпирая плечом бок Ухуру, - Но я не желаю с вами учинять разборки. Хватит с нас жертв. Но... Вы же в курсе, что нас все еще много? Поляжет группа, придет другая... и так до тех пор, пока мы не задавим вас числом. А оно вам надо? - Темная опустила губу вниз, проведя краем языка по кончику носа. - Хочу увидеть ваш хваленый львиный разум. Мы все под одним солнцем ходим.
Если сейчас Шани спуститься, обе гиены, на страже справедливости, плечом к плечу будут стоять на шатком мире. Вне сомнений - голубоглазая выразит свою поддержку.

Нте проворно увернулась от замаха громадной лапы с выпущенными наружу когтями-серпами и отковыляла в сторонку, встав поближе к выжившей состайнице. Замерев чуть поодаль от чужаков, обе гиены с ужасом наблюдали за Кагере: их подруга уже вовсю каталась по земле в обнимку с мелкой зеленоглазой львицей и явно нуждалась в подмоге: попробуй-ка, подерись с чужими клыками в глотке!
— Вперед! Поможем ей! — запальчиво выкрикнула Нгаби, дернувшись вперед, так что Нте пришлось торопливо ухватить ее зубами за ухо.
— Смотри!... — невнятно профырчала падальщица, указывая на Мази: та уже валялась в пыли с неестественно вывернутыми лапами и шеей, ее остекленевший взгляд был направлен куда-то в залитые огнем небеса. — Хочешь, чтобы нас постигла та же участь?! Я сказала: УХОДИМ! — и обе гиены торопливо припустили прочь, собираясь взобраться вверх по усыпанному костями склону. Однако прежде, чем они успели это сделать, прямо перед их носом словно бы из ниоткуда материализовались еще два пятнистых силуэта. Нте и Нгаби замерли, ошеломленно взирая на состайниц и даже на время позабыв о присутствии агрессивно настроенных львов позади.
— Братья! — громыхнула Небула, и ее дикий и страшный хохоток эхом разнесся по всей округе. Гиены обескураженно заозирались по сторонам, не сразу осознав, кому адресован этот рявк: самцов в округе не было. — Прекратите это! Шензи сдерет с вас шкуры и постелет здесь же, а Король положит ваши черепа вместо кровати. Прекратить грызню!
— Они первые начали! — взвыла Нгаби, спеша убраться за спину товарок. — Они поубивали почти всех наших! — прохныкала она уже из-за плеча Небулы. Нте повела себя куда более отважно: сумрачно сплюнула на землю и спокойно встала по другой бок от Шани, наградив львов ну оооочень недобрым взглядом. Кагере же, до сих пор катавшаяся по земле в обнимку с Шайеной и все это время отчаянно пытавшаяся высвободить шею из болезненного захвата, аж замерла, напрочь позабыв о своей противнице. Лапы гиены по-прежнему упирались в оскаленную физиономию Бастардки, норовя отпихнуть ту прочь, но в целом внимание Кагере было приковано к Небуле.
— ЭЙ! — прохрипела она возмущенно. — Ты кого тут тупицей назвала, курица безмозглая?! Они на нашей территории! Они прикончили половину нашего отряда, если не больше!... — разумеется, в самке говорили обида и злость. Однако она все же не стала продолжать схватку и просто возмущенно взирала на Небулу, осознавая, что та в данный момент является ее единственной надеждой на выживание. И как только та закончила говорить, оставшаяся в живых гиенья троица молча повернула головы обратно к гривастым пришельцам, ожидая их реакции.

Отредактировано Мастер Игры (17 Июл 2013 23:13:40)

Рагнарек, который, в общем то, видел, что гиены хотят свалить, как то совершенно спокойно потыкал ближайшею мертвую гиену, обнюхал ее и странно облизнулся. Он проглотил слюну, сел около нее на задние лапы и хмуро осмотрелся, оценивая поля боя. Вроде бы, его товарищи по бою были не особо побиты, а вот гиен убитых хватало. И он уже было хотел начал питаться, как вдруг...
- Братья! - Рявкнула во весь голос очередная гиена, подошедшая явно на подмогу - Прекратите это! - Басом гавкнула она. - Шензи сдерет с вас шкуры и постелет здесь же, а Король положит ваши черепа вместо кровати. Прекратить грызню! - Что? Почему она не бросилась в бой? Что за бред! -  Вы хоть понимаете, львы, что вы на чужой территории? - Да я блевать хотел, на чей я территории! - С металлом в голосе начал лев, и явно бы продолжил, если бы не еще одна гиена. - Верно, прислушайтесь к голосу разума. Дабы не разжигать более глобальных конфликтов, покиньте границы наших земель - Да ёпту... Я жрать хочу, мне дадут поесть спокойно или нет?! - На этот раз лев промолчал, оценивая еще одну падальщицу. Впрочем, атаковавшая их группа гиен явно попыталась оставить за собой слово, а поэтому начала тявкать, снова почуяв за собой силу. - Ты кого тут тупицей назвала, курица безмозглая?! Они на нашей территории! Они прикончили половину нашего отряда, если не больше!... - Ты думаешь, мне что то помешает добить вас? - На этот раз лев просто прорычал свою последнею фразу, уже понимая, что пожрать ему не дадут. Что его обижало и расстраивало, он считал убитых им гиен своей законной добычей: - На твоей территории? Вы, мрази, шляетесь где хотите, всегда норовя убить и сожрать львенка. Предварительно повеселившись с ним. Что мне мешает сделать тоже самое с ТОБОЙ, ты, грязь под моими лапами! - Лев переместился, и встал так, что бы снова разом видеть всех, кроме того, теперь он прижался спиной к черепу слона, так как снова не знал, какая будет реакция у львов.