Самке было приятно, что Шани подхватила ее настрой. Чувствуя крепкое плечо соратницы рядом с собой, небу подпитывалась изрядной долей адреналина и уверенности в себе. Сейчас казалось, ей можно было горы свернуть. Наверное это выглядело слишком самоуверенно и нагло, но иначе ведь народ робкий лепет и не поймет, верно?
- Верно, прислушайтесь к голосу разума. Дабы не разжигать более глобальных конфликтов, покиньте границы наших земель.- На эти слова голубоглазой, Небу утвердительно кивнула, разметав лохматую челку на глазах, не спуская пристального взгляда с троицы возмутителей спокойствия молчаливого кладбища. Писк и щелканье клыками за спиной, самка пригнорировала. А вот зато раздраженное тяфканье Кагере, пытающейся вырваться из клыков тощей красношкурой самки, вызвало у Небулы просто бешеный прилив гнева. Волна с грохотом расколола холодный камень ее терпения. В момент успокоившаяся морда темной, тут же превратилась в дьявольскую маску. Да, а строить поистине демонические рожи Небу умела и любила. Желтые угли вспыхнули на темной шкуре, а пасть приоткрылась, уронив на землю дрожащую на губе ниточку слюны. - Мы и так сейчас дохнем дюжинами, кретинка! Знать, что тебя сожрут и лезть в львиную глотку? И скажешь ты не тупая?! Не лезь на рожон, а то я лично тебе глаза выгрызу. - Небу захлопнула пасть, и угрюмо выслушала речь серогривого. Во время его монолога,  темная кинула на Шани настороженный взгляд. Если в глазах бурой плескалась безграничная печаль, за погибших сородичей, то в янтарных огоньках серой была суровая решимость, и гранитная твердость. Она хотела довести дело до конца. Небу сама была не уверена, что она желает сделать, убедить львов держаться подальше от гиеньего логова, или... или найти какой-нибудь деловой подход и добиться чего-то более смахивающего на подобие сотрудничество? Ну да. Они разбросали пятнистые трупы от угла до угла костяной поляны... Что они могут дать самке, кроме своей ненависти? "Именно ее мне и надо." Глаза Небулы просили у Шани поддержку. Она будет вести себя дипломатично-сдержанно. И пусть та видит ее ошибки, и укажет на них. Неб в нее верила.
Отвернувшись от Шанитари, самка вновь вцепилась неживыми горящими глазами на гривастого. Молча, спокойно, гиена отделилась от своих, осторожно, медленно направившись в сторону львов.
Огромный риск. Одно резкое движение - и хана их импровизированному временному лидеру. Попугай решил ретироваться, и теперь терся за крупом Шани, дрожа как осиновый лист. Ой чо ща будеееееет.
- Убить, сожрать львенка, поглумиться? - растягивая слова, переспросила самца гиена, с особым бесстрашием ухмыляясь на одну сторону. - Да. Это мы можем, что поделать, природа, а природе - не откажешь. Но ведь и ты жрешь наших детей и не детей, верно? Дааа.. я вижу, ты отнекиваться не будешь, правда жрешь. Так посуди сам - мы похожи. Где мы шляемся, чужак, если за нашим кладбищем, лежит пространство, куда нас вежливо пригласили? Это ты тут похоже шляешься где попало. И ты, - Небу села напротив Бастардки, - И ты, - взгляд острых глаз впился в морду голубоглазого самца. В этот момент львица выпустила из пасти визгливую гиену. - А ну брысь с глаз моих. - Грозно рыкнула Небу на соклановца, вздыбив шерсть на загривке, после чего вернулась к "тегеранской конференции". - Да. Жрать вас никто не собирается. - Насмешливо фыркнул "Уинстон Черчиль" Табасаму. - По той причине, - самка повернула голову к зеленоглазой. И кого это та ей так отдаленно напоминает?, - Что травить на вас весь клан по группе, глупое расточительство. Как... временные заместители матриарха, заинтересованные в целости жизней нашего клана, я, и она, - темная кивнула на Шани, - постараемся сделать все, чтобы больше не было столь масштабных потерь для нас. - она прищурилась, - Клан ни у кого, ничего не отнимает. Как говориться, что упало - то пропало. Ели кто-то из твоих друзей, или родственников, по неосторожности забрел на наши земли -  мне очень жаль. Но ты тут ничего не найдешь.- Гиена поджала губы. - Мы не держим на вас зла, или обиды, но настойчиво требуем, чтобы вы ушли. Но если вы столь упертые, а крови мы не хотим, придется решать проблему по другому. - Оскалилась в многозначительной улыбке куцехвостая, и развернулась спиной к львам. Небула вела себя так, как будто ничего не происходит значительного, а за тощей задницей у нее безобидные кролики. - Старушка, тебя мы отведем к Сахиссе, или старому бабуину, как только отыщем хотя бы одного лекаря. - Темная кинула взгляд из-за плеча, - Если мы оставим вас, не гарантирую, что не набежит очередная группа , и повториться та же зверская хрень. И так в каждом пройденном вами секторе. Поэтому, кто-то из нас останется с вами, до окончания ваших поисков. Мы проведем роскошную экскурсию, продемонстрировав вам, дорогие гости все наши достопримечательности, может вы и найдете, то, что ищете. Сделаем круг и вернемся к парадному входу, где вам и откланяемся. И все будут довольны. Компренде? - Она фыркнула и покосилась на Рагнарека, -  Конечно такую гору мускулов завалить, что бешеного носорога, но мы мастера нападать скопом. Так что наш пакт о ненападении будет на вашу сдержанность господа, если только кто-то не соблазниться подрать наши хвосты. Шани... ты пойдешь с ними?

- А ты, черногривый, мог быть и повежливее. Судишь предвзято, по одной паршивой овце всё стадо. А на тебя так глянуть, так все львы сволочи лютые что ли?
- А я то, сволочь что ли? - В голосе Рагнарека послышалась легка обида, он плавно сдвинулся к Шайене, улыбнулся и тихо шепнул ей на ухо: - Я не уйду. Я просто не могу бросить самку на растерзание гиенам.
Сволочь... Плохо ты меня знаешь. Ты даже понятия не имеешь о том, за что меня можно так называть. Грохнул в защиту пару гиен? Пфа! А то, что я твоего брата ради еды убивал, ничего? Тоже мне... Сволочь я. - Айс продолжал улыбаться, при этом спокойно осматривая горизонт вокруг себя. Да, он был на вражеской территории, но его это не пугало. Ну, почти не пугало. В конце концов, он мог бы вырваться от сюда, пускай и проложил бы свой путь кровью. Но вот он не хотел этого делать. И не сделал бы раньше, тогда, когда за свои действия отвечал бы сам. И уж точно не сделал бы теперь, когда за его действия ответил бы Фаер. Его младший брат. Это было бы как то не правильно.
Что же, лев решил остаться. Он надеялся на то, что сможет поесть, в конце концов, может статься так, что он все такие поест сегодня гиен. Айс улыбнулся снова, сел на задние лапы, и начал рассматривать гиен. Они не вызывали у него отвращения, Что было, в общем то, нормально. Рагнарек был воином. И воином профессионалом, а личная ненависть не позволяла сойтись в бою по хорошему. В случае личной ненависти лев бы не остановился, даже если бы ему пришлось перебить пол прайда. Как когда то пришлось Фаеру.
Мда, и что будет дальше? Тоже мне, устроили тут шоу...

Шайена чуть сильнее сощурила глаза, пристально глядя в морду гиены-оратора. Эта падальщица говорила много и часто, как и большинство ее собратьев, но, в отличие от привычного слуху бессвязного рычания, полного раздутого самомнения и грязных оскорблений по отношению к окружающим, здесь все было исключительно по делу. Никогда прежде львица не встречала таких гиен (хотя инстинктивно догадывалась об их существовании), так что встреча с Небулой оказалась приятной неожиданностью. Эдаким своеобразным вознаграждением за неприятно саднящую рану на шее, сбитые в кровь лапы и абсолютно пустой желудок, в который уже больше суток не попадало ни пищи, ни воды. Быстро облизнув обветренные, сухие как наждак губы и коротко покосившись вслед ушедшим противникам, львица вновь угрюмо уставилась в желтые глаза Небулы, по всей видимости, решая, как ей лучше ответить. Гордость, эта вечно всем вокруг недовольная и ворчливая старуха, настойчиво твердила: Шайена не нуждалась в помощи и сопровождении блохастых падальщиков, ставших причиной гибели Жадеита — ее мужа, отца ее детей, самого близкого и преданного друга. Однако здравый смысл, этот слабый, но упрямый голосок, время от времени жестко сминаемый волной неукротимого бешенства, подсказывал, что деловое соглашение с Небулой — это самое адекватное и мудрое решение, которое вообще можно было бы принять в подобной ситуации... ну, кроме того, чтобы молча развернуться и покинуть Кладбище, пока гиены не передумали держать нейтралитет. С другой стороны, кто в здравом рассудке стал бы иметь дело с коренными обитателями здешних земель...
"Кто в здравом рассудке стал бы приходить сюда на ночь глядя, будучи настолько усталым и больным?" — тут же мысленно ужалила Шайена саму себя. — "Не дружишь ты с логикой, сестрица. И никогда с ней не дружила," — львица не смогла подавить раздраженного вздоха, и воздух с тихим свистом пробился сквозь ее напряженно стиснутые зубы.
— Мне лично вообще глубоко пофиг на вас, пятнистые, на эту задупу, в которой вы живете, и на взаимоотношения ваших предков между собой, — раздался позади беззаботный голос здоровяка Табасаму. — Проблема только в том, что, если уж я подвизался драть ваши шкуры, хотелось бы знать, за что, — последняя фраза почти наверняка адресовалась Бастардке, но та предпочла игнорировать этот вопрос: почему-то никто из присутствующих на склоне самцов до сих пор не сообразил, чего ради она приперлась на Кладбище поздним вечером и без сопровождения... А вот Небула, кажется, сразу же смекнула, в чем крылась причина настолько больного поведения Шайены. Одна гиена оказалась умнее двух взрослых львов. Какая ирония.
— Я не уйду, — послышался тихий шепоток над самым ухом темной. Это седогривый великан приблизился к замершей в раздумьях самке и теперь мягко улыбался, глядя на нее с высоты своего огромного роста. — Я просто не могу бросить самку на растерзание гиенам.
— Я не просила тебя вступаться за меня, здоровяк, — без какого-либо негатива в голосе откликнулась Шай. Тон ее, впрочем, оставался донельзя мрачным, равно как и косой взгляд ядовито-салатовых глаз. — Не попрошу и впредь. Хочешь остаться — валяй, но это твое собственное решение, и я не несу за него никакой ответственности, ясно? Тебя это тоже касается, — Шайена быстро зыркнула в направлении Табасаму. Отвернувшись от самцов, львица хмуро уставилась на трех оставшихся гиен, по всей видимости, приняв какое-то окончательное решение.
— Далеко идти не придется, — коротко сказала она, обращаясь, преимущественно, к Шани и Небуле. — Я учуяла нужный мне след незадолго до появления ваших состайниц, но почти сразу его потеряла. Если мне вновь удастся его отыскать — нам не придется углубляться на Кладбище дальше этого склона, — и Шай, не тратя своего и чужого времени, опустила морду к земле, вновь принявшись монотонно обнюхивать мертвые кости у себя под лапами.

— Я покину эти земли, но не раньше, чем найду то, зачем я сюда пришла, — опять старая песня. Нет, ну серьёзно, что львица могла забыть на Кладбище? На Кладбище, где то и дело шастают гиены?.. — То, что забрал у меня твой клан, желтоглазая.
А вот это уже было интересно. Стараясь не обращаться внимания на пульсирующую боль в боку, Ухуру вся обратилась в слух, не желая пропустить ни слова. Её соклановцы, конечно, последнее время теми ещё тварями стали, но у львов они, как правило, только добычу воруют. Или нет?..
Как бы то ни было, слова Небулы направили мышление старухи в нужное русло:
— Ели кто-то из твоих друзей, или родственников, по неосторожности забрел на наши земли —  мне очень жаль.
А ведь очень даже может быть... Но почему тогда зеленоглазая так уверена, что этот «кто-то» забрёл на Кладбище? Ну, ладно, допустим, сюда её мог привести запах... Но Ухуру ни разу не чувствовала вони львов на Кладбище все те несколько месяцев, что жила тут. И что за х*рня, спрашивается? Вряд ли львица решила отправится на поиски кого-то из своих спустя несколько месяцев.
В общем, старушечьи мозги Ухуру, из-за проблем с боком ещё хуже, чем обычно, соображающие в данный момент, не смогли обработать всю полученную информацию, и падальщица так и не поняла, какого чёрта эта тощая забыла в бывшем логове гиен. Рассеянно кивнув Небуле, когда та пообещала старухе отвести её к лекарю, мародёрка вновь обратила всё своё внимание на разговор.
Взявший слово голубоглазый задал вопрос, который терзал всех присутствующих. Ну, или всех присутствующих львов и Ухуру — не суть важно.
— Проблема только в том, что, если уж я подвизался драть ваши шкуры, хотелось бы знать, за что.
Старуха перевела любопытный взгляд обратно на тёмную, с нетерпением ожидая её ответа. Проигнорировав вопрос, львица, впрочем, всё же дала бедным мозгам мародёрки пищу для размышления:
— Я учуяла нужный мне след незадолго до появления ваших состайниц, но почти сразу его потеряла. Если мне вновь удастся его отыскать — нам не придется углубляться на Кладбище дальше этого склона.
И вот почему все всегда говорят загадками? Ты возьми и скажи прямо, зачем пришла. Неужели это так сложно?! Подавив усталый вздох, Ухуру лишь прикрыла свои ярко-оранжевые глаза, стараясь дышать ровно и спокойно — чтобы успокоиться, вытерпеть навалившуюся на старую самку усталость и не вызвать ещё один приступ острой боли.
— Идём... Я провожу тебя...
Получив сигнал, Ухуру поднялась и последовала за Небулой, напоследок обернувшись через плечо и бросив взгляд на львов. Странные они, конечно, эти гривастые... Но, слава Ро'каш, в большинстве своём — адекватные.

>>> Бескрайние луга >>>

Отредактировано Ухуру (3 Авг 2013 21:54:55)

Шайена скептически скривила губы, проводив желтоглазую падальщицу слегка раздраженным взглядом. Все-таки, ее ужасно бесило, когда окружающие принимают ее за подростка — вспыльчивого, импульсивного, непокорного... Ей было уже три года, и в логове ее дожидались девять (!) львят, но, разумеется, никто об этом даже не догадывался. А темная не собиралась кричать об этом на каждом углу. В конце концов, ей бы все равно не поверили — слишком уж мелко она выглядела, да и вела себя подобно зарвавшейся полуторагодовалой самочке. Что поделать, характер! И вот этот самый характер чуть ли не давился желчью, слыша обращения вроде пресловутого "детка". Хвосты бы повыдирать.
"Ладно, сосредоточимся," — мысленно скомандовала себе Шай, пытаясь вновь переключиться на поиски. Однако то ли усталость начала сказываться, то ли крови из раны на шее натекло слишком много, но перед глазами львицы неожиданно резко поплыло. Проморгавшись как следует, Бастардка с горем пополам избавилась от внезапного головокружения, но уже спустя минуту-другую все повторилось. И на сей раз львице пришлось остановиться и как следует тряхнуть шумящей головой — на смену черным мушкам немедленно подкатила волна тошноты. "Ну, ох*еть теперь," — сумрачно заключила Шайена, незаметно косясь себе за спину: оба самца молчаливо следовали за ней, терпеливо дожидаясь, пока львица обнаружит нужные ей след. Стоит ли говорить, что демонстрировать им слабость не хотелось от слова "совсем"? "И какого черта они ко мне прицепились," — уныло подумала темная, шаркая когтями по земле и без особого энтузиазма обнюхивая старые вонючие кости. Спустя пару минут стало очевидно, что продолжать данное занятие львица уже не в состоянии.
— Ничего, — наконец, буркнула она тихо, обращаясь, по большей части, к бредущей впереди гиене. — Я больше не чувствую его запаха. Похоже, все бестолку... — произнося это, Шайена против воли прикрыла глаза и сдержанно вздохнула. Ей было нелегко признавать свое поражение, особенно после всего того, что она вынесла за сегодняшний день. Пересечь несколько километров по убийственной жаре, едва не пойти на корм крокодилам, сцепиться не на жизнь, а на смерть с местными падальщиками... и в итоге вернуться домой ни с чем. Спрашивается, какого черта...? Все переживания, всё отчаяние, вся боль последних дней неожиданно тяжелым грузом легли на плечи Шайены, с силой придавив ту к земле. Внешне она по-прежнему держалась спокойно и отстранено, но в душе... в душе у нее как будто что-то сдохло. Именно так, со всеми вытекающими. Львица предпочла отвернуть голову от сопровождавших ее самцов, не желая, чтобы те видели застывшее на ее морде разочарование в смеси с бессильной злостью на саму себя.

— Большой череп.

В закатном свете солнца склон с костями выглядел мрачно. Лучи пробирались через лежащие, наполовину погрузившиеся в грунт, скелеты слонов и валяющиеся вокруг них другие кости каких-то животных. Некоторые были сравнительно небольшие и проходя мимо них, Такэда примерялся к ним, морща нос и задумываясь. Сколько поколений гиен вот так вот рассыпано тут в виде белесых палочек теперь уже ничего не значащих для здешних обитателей? О львах и уж тем более, слонах, он не задумывался - вот еще представители природы нашлись.Двигаться надо было осторожно - склон сыпучий, поддатливый, того и гляди, осыпется, погребая неосторожного путника под слоем песка и огромных слоновьих костей. И все. Вуаля. Могила готова. Гиен усмехнулся, покачав головой и двинулся вперед, шустро работая лапами. Задерживаться тут не было смысла - его путь лежал наверх, к границе кладбища, куда он улыбнувшись и устремился. Неожиданно гиен наткнулся на интересный запах. Хотя какой там интересный - запах был на кладбище странным, посторонним, ведь это был львиный запах.
"Львы... какого демона им тут надо? И запах свежий. Вот жеж... Хотя, с правлением Шензи и этого дурацкого союза со Скаром, чего только не может произойти? Пойти посмотреть? Да, не мое это дело, в конце концов, как пришли. так и уйдут... уйдут туда же, куда и все кто приходил сюда. Смерть всех уровняет. Впрочем... А почему бы не глянуть, как собственно, она ровняет?" - Такэда мрачно улыбнулся, скорее, даже оскалился, сощурившись и глядя во мрак по направлению четкого следа, а затем, мотнув головой двинулся в направлении, указанным тонкой нитью запаха. Впереди замаячили темные фигуры.
"Раз, два, три... да какого хрена???" - гиен остановился глядя на компанию с почтительного расстояния.
"Три льва... нет, стоп, два льва и львица, и гиены..." - видел он только одну гиену, но запахи говорили о другом. Гиен тут было как минимум пять. Было. Запах крови говорил о том, что их тут было достаточно буквально недавно, а вот теперь Такэда стал сомневаться в том, что живых гиен в округе не так уж и много. Клацнув челюстями, он забрал в бок, выше на склон, чтоб оказаться от всей компании сверху, шагах в двадцати. прятаться гиен не стал, неспешно шагая параллельным курсом, и поглядывая вниз, на всю честную компанию.

Отредактировано Такэда (31 Июл 2013 23:45:18)

Шайена слегка повернула голову и шевельнула потрепанным ухом, без особого энтузиазма вслушиваясь в реплики Шани и Рагнарека. Они выражали ей свое сочувствие... Мило, что тут скажешь. Наверно, они и впрямь понимали ее — иначе к чему были все эти скорбные слова? Только вот львица не нуждалась ни в жалости, ни в сострадании. Все, что ей было нужно — это тело ее супруга. Пускай изъеденное голодными падальщиками, пускай растасканное на части стервятниками, но все-таки... Она хотя бы смогла с ним попрощаться.
— ...хорошо. Я ухожу, — помолчав с пару мгновений, устало ответила гиене Шай и, сама того не ожидав, негромко добавила: — Спасибо.
Сухо? Возможно. Но темной самке было совершенно не до того. Признаться, сейчас ей вообще больше всего на свете хотелось остаться одной. Просто чтобы подумать о своем. А точнее — смириться или, в крайнем случае, найти хоть какой-то способ побороть душевную боль. Но разве она могла задерживаться? Ее дети ждали ее дома... Ну, ладно, допустим, не совсем дома — Шайена сильно сомневалась, что Хофу удалось собрать всю мелочь и благополучно загнать ее в пещеру. И это была одна из главных причин, по которым она стремилась поскорее вернуться в логово Прайда Нари.
Только вот... у нее совсем не было сил на новый переход.
"Если я двинусь через Земли Гордости ночью, то, скорее всего, напорюсь на один из местных патрулей," — сумрачно размышляла Шайена, с отстраненным видом глядя куда-то в сторону. — "От меня за версту таранит кровью и гиенами... К тому же, я слишком устала. Мне... мне нужен отдых."
— Эй, здоровяк, — негромко окликнула Рагнарека львица. — Не знаешь поблизости места, где можно переночевать без риска для жизни? — развернувшись с седогривому самцу, Шайена смерила его хмурым взглядом, терпеливо дожидаясь ответа. Она не просила льва провожать ее, но было бы неплохо получить хотя бы примерную наводку. Впрочем, если бы незнакомец вызвался отвести ее в безопасное место, она бы не возражала. В конце концов, чего ей было бояться? Смерти от его огромных когтистых лапищ? Если бы он захотел ее прикончить, он бы уже давно это сделал... и уж тем более не стал бы за нее вступаться. Так что, Шайтан приготовилась молча следовать в указанном направлении, в компании или без.

> Высохшее русло

Шани была немного удивлена словами серогривого самца, так как думала, что её слова его обрадуют. Он же явно хотел это сделать и показывал это всем своим видом. Так что его отказ стал для неё неожиданность. Приятной такой неожиданностью. Камень с души пропал, но удивление отразилось на её хмурой морде. Всё же от такой насыщенной тяжёлой жизни, улыбка её шире не становится. Столько негатива, столько проблем и животрепещущих ситуаций, что улыбнуться лишний раз нет времени. Шани вообще не расслаблялась и не веселилась как следует с тех самых пор, как в последний раз с Хемирой корешочки жевала. И рожала в тот же день. Вот тогда, наверное, она в последний раз как следует смеялась, расслабилась и была полностью, на все сто процентов счастлива, позабыв обо всех делах и невзгодах.
Теперь Шани даже понимала, почему Небула ходит всегда такой хмурой и понурой. Того гляди сама скоро начнёт брюзжать направо и налево. Такое д*рьмо вечно происходит, чего бы не поворчать, да не повозмущаться. Но льву гиена благодарно кивнула , его жест может и не был таким светлым, каким показался Шани, но она восприняла это как добрый знак.
Всё сложилось даже лучше, чем она думала. Обменявшись приободрениями, несколькими словами, да устроили негласную минутку молчания. Львица бросила поиски и все львы ушли с кладбища слонов, да ещё и очень хорошим, логичным путём.
Пятнистая вздохнула, проводила их взглядом сколько позволял густой серый туман и повернула назад. Так она вернулась к трупам своих товарок. Они, конечно, были ей плохо знакомы и, кто знает, может им бы уже пришлось подраться, но... всё равно было неприятно видеть их растерзанные тела, в которые уже налетело и мух и всяких падальщиков. Даже Кибури спустился и не побрезговал при Шани отодрать кусочек другой от трупов пятнистых. Он ловко орудовал длинным кривым клювом, вертя  вглазницах жёлтыми бусиками своих мелких, но зорких глаз. Но Шанитари и не сердилась на него, он был прав, неплохо было бы и самой поесть. Свои не свои, а жрать надо. Она давно не охотилась, а мяса в саванне сейчас днём с огнём не сыщешь. Охота тоже, если раньше шансы были пятьдесят на пятьдесят, то сейчас уже и того меньше удачи, да и фиг найдёшь какое копытное. стада уходят...  Так чего упускать такой шанс? Это было бы глупо. Особой любви она к ним не испытывала. Разве что на сердце был неприятный такой осадок, что вот так могла бы валяться и она. Только и всего. Так что Шани приступила к трапезе, стараясь как-то особо не думать о том, что это мясо ей было, пусть мимолётно, да знакомо. Так что всё чаще отгрызала плоть с закрытыми глазами, немного хмурясь.
- Кибури, ты давай лучше делом займись, слетай к тем трём гиенам, разведай как что, ладно? - Шани оторвалась от поедания. Гриф фыркнул недовольно, нехотя оторвался от поедания и взлетел. В принципе, он наелся, но после такого сытного обеда как-то не хотелось летать, носиться, хотелось отсидеться и всё переварить как следует, чтобы не осталось тяжести в животе.
Шани проводила грифа сосредоточенным взглядом, ятжело сглотнула и вернулась к еде. Да вот только не прошло и пяти минут, как гриф вернулся. Это заставило уже прилегшую гиену вдруг подскочить на лапы. так быстро её догнать он не мог, значит что-то случилось и важное. раз он вернулся так скоро. Так что она подскочила и метнулась ему навстречу. тот завис в воздухе, а не стал приземляться, что только подтвердило опасения пятнистой.
- Там! Там серая подруга в беде! Я встретил её попугая, он сказал три гиены хотят отомстить ей за спасённых львов! Быстрее! Одной ей не выстоять! - закаркал гриф так быстро, что Шани едва ли что разобрала в его словах. Но в общих чертах поняла, что Небула в опасности, так что метнулась следом за летящим грифов, на подмогу Небуле...
- Только бы с детьми всё было в порядке...

====> Бескрайние луга

–→ Русло реки Зубери

Какое счастье все-таки, что у гиен есть сильные лапы... Конечно, не такие сильные, как у львов, если дело доходит до драки. Но все-таки сильные настолько, чтобы можно было убежать от врагов.
К моменту, когда оба крокута добрались до кладбища слонов, Амадей уже едва стоял на ногах. Пасть его разъехалась в дикой ухмылке, но это вовсе не означало радость: просто он запыхался до такой степени, что уже не в силах был закрыть пасть. Пересохший язык безвольно свесился промеж нижних клыков. Вид у подростка был такой, будто он вот-вот рухнет - да так и останется лежать, не в силах подняться.
Вместо этого он, почти не глядя под ноги, буквально скатился по склону, сбивая кости, катившиеся вслед за ним. В конце концов он шмякнулся мордой вниз, да так, на брюхе, и доехал до самого низа, где остановился. Шкура крокута щедро была присыпана пылью, в челке застряли обломки костей.
Рычание безумного льва наконец-то затихло вдали. Не было слышно и топота лап. Амадей поставил уши торчком, старательно улавливая все, что происходит позади, но не услышал ничего подозрительного. Лапы крокута все еще по инерции дергались, будто он продолжал бежать. Тяжело поднявшись, он, наконец, огляделся, подозрительно осматривая каждую подозрительную кость, будто ожидал, что за любой из них может прятаться десяток разъяренных львов.
- Где это мы? - недоверчиво спросил он наконец, с трудом поднимаясь на лапы и поворачиваясь к полосатому.

- - Эзергиль! Уж не на похороны ли слона ты так торопился?Ах черотвы кости!Давно тебя не видел. - послышалось из темноты и навстречу к Эзергилю сверху приземлился его давний знакомый - метис Такэда. Старшего самца не смутил ли звук, с которым с горы спустился его полуполосатый собрат - с этих склонов тихо спуститься почти нереально. Так случилось и с младшим гиеном - тот сперва упал, но затем поднялся и отдышался. Убедившись, что тот живой, Эзергиль переключился ко второму крокуту:
- Здравствуй, Такэда. Уж поверь, психованный лев хуже слона, тем более мертвого. И, да, поосторожнее тут, не напорись ни на что. Кстати, - он мордой указал на пятнистого, - этого паренька я забрал из-под  носа очень странного льва. Прошу любить и жаловать...И тут Эзергиль понял, что он даже не в курсе, как зовут спасенного. Сам себе удивившись, крокут спросил:
-Гиеныш, а как тебя зовут?
Вопрос казался поздним, неуместным и ... логичным. Должен же Эзергиль знать, кого он спас! Да и так, из чистого любопытства и вежливости. Впрочем, однозначно описать состояние Эзергиля не смог бы и он сам - этот нежданный забег, такое же нежданное выступление в роли спасателя, эта встреча с другом... Неожиданно. Странно. Вообще внутренне полосатый чувствовал, что что-то не так. А вот что - сам сказать не мог.

"Не местный". - наконец, дошло до Такэды: "Точно не местный. Чего-то туплю я сегодня не в меру... Местный бы не спросил что это за место, колыбель всех пятнистых. Интересно, где Эзергиль откопал его такого красивого и такого наглого? Мелкий, а свою линию гнет и гнет, даже на вопросы не собирается отвечать. М... прилепить ему что-ли?" - полосатый хмыкнул, глядя на его постную по началу мину, которая впрочем, быстро приобрела мрачное выражение, будто пятнистому зачитали только что смертный приговор. Ну или не смертный приговор, но кастрацию в наказание, точно. Сделав шаг вперед и в сторону, поворачиваясь к Амадею в пол оборота, а к Эзергилю - задницей, гиен не на долго замер, в легкой прострации, замерев в довольно нелепом положении с приподнятой над костями, которые заменяли здесь и почву, правой лапой. Впрочем, это еще не значило того, что ему стало не интересно общаться ни с тем ни с другим, как раз наоборот, время проведенное в одиночестве, склоняло полосатого к некоторым компромиссам в каком-то роде, заставляя терпеть то, чего раньше он терпеть не стал бы.
- Что это за место... - слегка наморщив лоб, полосатый двинулся в обход пятнистого. Попутно втягивая ноздрями воздух, обнюхивая его. Такэду не оставляла мысль о том, что их компанию пятнистый оставит не скоро. Ну, может и не их, но Эзергиль, как ему казалось, раз уж спас мелкого, то так просто не отпустит от себя, особенно в такое время: - Какое странное имя: Что это за место. - неожиданно, он улыбнулся, повернув голову к Эзергилю. В это время он был как раз за спиной у пятнистого продолжая огибать его, а за одно придаваясь разглядыванию пятнистого и своим мыслям: - Я тоже думал, до полугода, что меня зовут: Заткнись. - гиену показалось, что он удачно пошутил и по этому Такэда молча завершил свой круг и вернулся на исходную, сев на задницу и поглядывая на свое тело, итак незадолго до встречи с этой парочкой приведенное в отличное состояние:
- Ну а если серьезно, это кладбище слонов, территория клана пятнистых гиен, которым правит Шензи. Слышал о такой? - продолжая все так же сидеть на пятой точке, Такэда вытянул вперед, к Амадею шею, улыбнулся скаля зубы: - О, нет-нет, мы не шпионы и не ренегаты, скажем так... - предвидя в глазах Амадея этот вопрос: -  назовем нас - он кивнул в сторону своего полосатого товарища: - Наемниками. Ну что-то вроде того. - подняв глаза к небесам Такэда тяжело выдохнул, глядя на звезды на небосклоне.
"Пф... почему наемники лять? Кладбище.. и как меня самого сюда затянуло? Даже звезды здесь умирают, вон как мало... кстати... а почему?" - повертев головой, полосатый заметил у края подъема на самом верху легкое просветление неба, о чем немедленно сообщил миру, скорее от того, чтоб собеседники не завели свою беседу или вообще не разбежались в разные стороны: - Ну вот, рассвет на подходе. Хм... - взгляд его снова остановился на пятнистом и Такэда встал, сделав шаг вперед, к нему поближе: - Так как насчет имени? Или так тебя и звать: Что это за место? После чего, можно будет и экскурсию тебе устроить, если конечно, обилие костей тебя интересует. - полосатый поджал губы и повернув голову к Эзергилю, выдал наконец свое утреннее желание: - А еще лучше я б пожрал чего-нибудь.

Если Эзергиль пришелся Амадею по душе, - трудно не проникнуться доверием к тому, кто так или иначе спас тебе жизнь (пусть даже крокут бежал всю дорогу самостоятельно, именно рывок Эзергиля привел его в чувство и дал понять, что пора сматывать удочки), - то Такэда ему не понравился совершенно. Впрочем, чего ожидать от гиены. Шутит, хохмит, между делом поддевая перепуганного подростка, отчего тот, конечно, еще больше замкнулся в себе и нахохлился, сгорбившись так, что челка совершенно закрыла глаза.
- Не слышал, - он чуть оскалился, услышав имя главной самки, но быстро сник, тем более, что ерепениться в такой ситуации не стоило.
Так значит, здесь территория пятнистых... Не очень-то хорошо. Будь Амадей самкой - его, надо думать, приняли бы с распростертыми объятиями. Но самец... Да еще и не взрослый... Жалкое, душераздирающее зрелище. Охотиться он пока что не может - разве только на мелких зверей, чтобы прокормить самого себя. Составить кому-то из самок пару? Пффффф, не смешите. До этого еще не дорос, да и желающих наверняка пруд пруди.
Хотя, говоря по правде, Амадей вовсе не горел желанием вливаться в стройные ряды местного клана. Куда привлекательнее была мысль сделать отсюда ноги, тем более, что клан выбрал своим домом столь непривлекательное место. Куда лучше саванна - там опасно, бродят львы и леопарды, зато и дичь найти куда проще. Надо думать, слоны не каждый день помирают, и сидеть на Кладбище, ожидая, пока еда придет к тебе, крокут совершенно не хотел.
Тем временем полосатые, закончив шуточную перепалку, вновь обратили на пятнистого внимание, отчего он вновь сгорбился, недоверчиво поглядывая то на одного, то на другого. В памяти всплыл тот лев... как бишь его звали? Вроде бы Герон. Он еще успел представиться на бегу, а вот Амадей предпочел не отвечать ему тем же. Чем меньше львов знают его имя, тем лучше. Да и вообще этим желтошкурым лучше не попадаться на глаза.
- Меня зовут Амадей, - наконец, ответил он неохотно, чувствуя себя совершенно чужим рядом с этими веселыми полосатиками, - я не отсюда. Не местный.

Ссоры и перепалки - вот что любит любая гиена. Эзергиль был редким исключением (все-таки не пятнистый), потому вел себя более демократично. Тем более, что он уже самоутвердился за счет шлепка по Такэде - большего ему и не надо было. Потому он обратился в слух и с легкостью различил нотки недовольства в ответе малыша:
- Меня зовут Амадей. Я не отсюда. Не местный.
По тебе видно, парень, что ты не здешний. Ничего, как-нибудь да привыкнешь,- подумалось полосатому. Он вспомнил как сам первый раз встретил это место. Мда, оно не распростерла объятия для встречи с ее очередным обитателем. Меж тем Такэда  продолжал. Совсем не обиженный, он отвечал в привычной Эзергилю манере, отрывистыми фразами:
- Ну да... конечно, конечно вольные, только вот такие вещи главе лучше не говорить, хе-хе...
Старший не мог не прокомментировать это выражение:
-Да ладно! Напугал самца глупой самкой. Я давно говорю - нет матриархату в гиеньем обществе! Но кто же послушает полосатого? - вопросительно поднял он голову к небесам, будто спрашивая у своих полосатых богов.
Ответив метису, самец выслушал приветствие Такэды:
- Ну что-ж, вот и познакомились., сказал он и обратился к Эзергилю лично:
- Мрачный он какой-то, скуксился совсем...
- Знаешь, парень, у меня такое чувство, что ты смотришь на нас и видишь перед собой двух львов. - теперь сказал он младшей гиене и вроде бы уже ушел...Но нет. Последовала другая фраза:
- Жратва сюда не придет сама, и даже в ближайшей округе, занятой голодными львами ее нет. Можете идти со мной, а можете по одиночке, только вот троих гиен лев стороной обойдет, а одну - вряд ли. Особенно тебя, мелкий... Но может быть ты можешь обходиться без еды или есть траву, тогда да, мы будем только мешать. Да и вот еще что. Если ты все же решишь остаться в округе, в саванне то бишь, то поваляйся в метках кладбища. По крайней мере обозлившиеся патрульные тебя сразу не разорвут - обратил внимание Такэда,  и Эзергиль продолжил:
- Здравствуй, Амадей. В какой-то мере Такэда прав - мы не львы. Совсем не львы.  И живая еда сюда редко заходит. Так что лапы в лапы и куда-нибудь за едой. Боюсь, что за гонку ты использовал всю энергию, что умудрился получить от той несчастной тушки. И правда, запах кладбища тебе бы не помешал - хоть львы нас и так не жалуют, но статус нам хоть какой, но будет обеспечен. 

"Да-да, конечно. Я тоже говорю Шензи нет. И вообще, много кому говорю нет, и Скару, и львам и гиенам якшающимся со львами. Но вынужден им улыбаться и в слух говорить да." - Такэду подмывало обернуться, пока он карабкался вверх по склону, стараясь не скатится обратно вниз, спустив на своих недавних собеседников очередную лавину костей. Снизу прозвучали слова Эзергиля про живую еду и гиен усмехнулся. Фраза повеселила. Да, бывает живая еда, а бывает мертвая. но вся она хороша, потому что еда. Неожиданно, сзади послышались шаги, а если быть точным, то шебуршание лап по костям, как будто кто-то быстро карабкался вверх, а затем фраза, которую конечно, он мечтал услышать. Гейзеры кладбища, мечты сбываются...
- Конечно, я пойду с вами,
- Да, однозначно да! - сбавив шаг и обернувшись на догнавшего его полосатого, сказал Такэда и пожалуй впервые за долгое время, дал "слабину" своим воспоминаниям, позволив себе погрузиться в них в слух: - Знаешь, когда мой клан погиб, я тоже долго не мог заставить себя присое... - полосатый осекся на полуслове, в очередной раз обернувшись и поймав взглядом Эзергиля. Зачем ему-то знать? А затем быстро съехал с темы, продолжая шагать к вершине, которая была уже близко. Вот еще с десяток шагов и они будут на границе кладбища, выглянут за край этой огромной скорбной ямы, наполненной разнообразными костями, которые теперь разве что на надгробия сгодятся неизвестным, павшим в этом месте в неравной борьбе со старением, а потом и смертью:
- Эзергиль прав. Еда сюда сама не заходит, ни живая ни мертвая. - он поравнялся с Амадеем, который оказался от него слева и был чуть сзади, вновь обернувшись через правое плечо на Эзергиля и мотнув головой в сторону гребня, мол, давай, жогоняй, полосатый, а затем добавил: - Хотя мне лично мертвая еда нравится больше. Она не пытается от тебя убежать или боднуть. Или лягнуть. - словно подтверждая свои слова Такэда кивнул, тяжело выбираясь наконец со склона на гребень. Оказавшись на ровной поверхности, он двинулся к пустошам, намереваясь пересечь их и дойти до дальних пастбищ, может быть там еда есть? А чтоб его ведомым было не скучно, гиен запел одну из кричалок, смысла в которых не было, но развеселить его спутников она могла:
- Солнце село за горой, Солнце село за горой,
Бронтазябра ходит злой, Бронтазябра ходит злой.
Зубы наточив иду, Зубы наточив иду,
Бронтазябру победу, Бронтазябру победу. - закончил первый куплет Такэда и слегка раскачиваясь, жмуря глаза, стал драть глотку в полную силу, не заботясь совершенно как о качестве своих вокальных данных, так и об барабанных перепонках своих спутников. Да и где поорать-то если не здесь?
- О-о-о-о!!! Брантазябру! О-о-о!!! Победу!
О-о-о-о!!! Брантазябру! О-о-о!!! Победу.
после короткого припева, он все же немного сбавил темп, боясь что сорвет голос и тогда Амадей и Эзергиль не узнают, что же стало с Брантазяброй. По этому, раскачиваясь еще сильнее, Такэда продолжил, несколько тише:
- Пастью долго щелкал я, Пастью долго щелкал я,
Так, что выбился из сил, Так, что выбился из сил.
И поэтому меня, И по этому меня,
Брантазябра укусил, Брантазябра укусил! - с выражением, словно оправдываясь, закончил он очередной куплет. Будто бы и сам пытался грызть мифического носорога:
- О-о... кхем... Тьфу! - на секунду прервался Такэда, подавившись собственной слюной, так не вовремя образовавшейся в пасти при мысли о пахучей, жесткой ляшке носорога, лежащей на траве, отдельно от его, большого, серого, носорожьего тела. Но гиен тут же поправился:
- О-о-о-о!!! Брантазябра! О-о-о!!! Укусил!
О-о-о-о!!! Брантазябра! О-о-о!!! Укусил!
Граница кладбища удалялась, и кричалка улетала куда-то в просторы пустошей, исчезая в рассветном мраке где-то на бескрайних, выжженных солнцем за многие годы просторах, А Такэда все продолжал, раскачиваясь и слегка щурясь, из-за того, что вошел в раж. Петь становилось даже в какой-то мере приятно и ему казалось, что он весьма неплохо поет. проскользнула мысль о том, что можно будет спеть какую-нибудь песню самке и она конечно же ей понравится! Стопудово, так он и сделает, когда они поймают на дальних пастбищах большую добычу!
- Солнце село за горой, солнце село за горой,
Брантазябра ходит злой, Брантазябра ходит злой!
И с откушенной ногой, И с откушенной ногой,
Возвращаюсь я домой, Возвращаюсь я домой!!!
О-о-о-о!!! Брантазябра! О-о-о!!! Без ноги!
О-о-о-о!!! Брантазябра! О-о-о!!! Без ноги! Вот так!
С последним "Вот так!" Такэда резко крутанулся на месте, чтоб поглядеть не разбежались ли его спутники искать ему цветы в знак признания его таланта. Хотя где их тут взять, да и зачем? Их же нельзя есть.

— Каменная Пустошь.

Отредактировано Такэда (24 Окт 2013 04:46:08)