Робин не был трусом. Но от предложения Шани, отправить его вместе с девчонками неизвестно куда, у щенка шерсть дыбом на загривке встала. Покинуть мать? Покинуть родную землю? Ну уж нет. Ни за какие дудки! Роб был уверен, что в таком случае, даже если его все-равно отправят в неизвестном направлении с чужими ему гиенами, они бы тащили мальца за маленький, взъерошенный хвостик, а он цеплялся бы когтями и зубами в пыльную, но такую близкую сердцу землю. Желтые зенки перепугано вцепились в лохматую всклокоченную голову самки, молчаливо раздумывающей над вопросом подруги и затаив дыхание, малыш ждал ответа. Темная молча, довольно таки неуклюже развернулась к щенку, встретившись с ним взглядом.  Прижимаясь боком к ребрам небулы, Бой активно  затряс головой, не обращая внимания на гулко завывающий в огромных ушах ветер. Нет мама! Не вздумай меня никому сбагривать! Я останусь вместе с тобой, и точка! - Нет... не думаю... - Медленно проговорила мать, как-бы смакуя каждое произнесенное ею слово, и малец громко, успокоенно выдохнул, запрокинув толстые лапки за взлохмаченную спину самки и закатил глаза. Пронеслоооо... В отличие от своих товарищей по играм, Робби был у Небулы один и воевать за право внимания. Ему было не с кем, да и сам по себе этот ребенок не был конфликтным. Роб предпочитал не силу - а хитрость. Он не требовал к себе ничего свыше и вполне довольствовался тем, как к нему обращалась мама. Она ценила мозговитость своего маленького, черного проныры, но это не мешало ей часто давать ему крепких тумаков родному сыну, прочем. он был не в обиде. Между ним и родительницей уже давно устоялись отношения великого и могучего босса и его будущей правой руки. И Робин понимал, что не променяет это ни на что.  Щенок уложим морду матери на спину и прижал уши, косясь на то, как Шани отогнала свою ребятню в сторону. Его мама никуда своего ребенка не сбагрила, поэтому черный, скромно молчал, вслушиваясь в тихую беседу старших и почти не шевелясь. Внезапно, малыш понял, что большой, темно-серый камень  за спиной матери.... шевельнулся! Проваливаясь в полудрему, когда начинает сниться всякая ерунда, черный приметил осторожно подкрадывающегося к их небольшой группе юнца, мигом прогнав с глаз сон и резко сел, настороженно подняв уши. - Маааам? - самка отреагировала почти сразу - ее сын обычно просто так по пустякам не скулил. Черныш с интересом проследил, как старшие самки обхаживают чужака, но, хоть ему и было очень интересно, что это за гиена такой странной полосатой расцветки, щенок не спешил срываться с места тому на встречу нюхаться и играться. Он сделал несколько неуверенных шагов в его сторону, после чего снова сел, и вытянул вперед шею, пару раз смешно дернув кончиком круглого, блестящего носа, - Он нам не угрожает? - деловито уточнил он.

Герон с замиранием сердца прислушивался к знакомому голосу Небулы и понимал, что, чем дольше он будет тянуть с выходом "в свет", тем сложнее ему будет выйти дальше. Как раз в тот момент, когда он собирался было сделать шаг вперед, на их полянке объявился еще один незваный гость, и духу у Герона как-то поубавилось, он поставил занесенную лапу на место. Он нахмурился, силясь услышать все реплики разговора, но чем сильнее от волнения бухало сердце, тем больше слов оно заглушало. Рыжий провалился в забытье. Он, весь на нервах, побитый и израненный, стоял сейчас за каким-то жалким камешком, едва-едва укрывающим его от взглядов гиен, и зачем? Зачем, спрашивается, он поплелся на слоновье кладбище, никому об этом не сказав и не предупредив на всякий случай? Да, эти гиены приходились ему союзниками и даже друзьями в какой-то степени, но риска быть растерзанным другими, приспешниками Скара, в клочья никто не отменял. Мало того, помимо угнетающей обстановки на подростка действовала жара и духота. Его состояние было сходно с состоянием больного в бреду, когда внутри все тело горит от заразы, а на поверхности мокрый холод.
Из глубокой задумчивости его вывел Мдомо, ощутимо приземлившийся на львиный круп. Рон вздрогнул и резко обернулся, но, увидав знакомого, слегка неуклюже побиравшегося поближе к его голове, тут же успокоился.
- Привет, Разведчик, - шепотом ответил Герон попугаю, краем глаза заметив, что к ним подлетает еще одна птица, на этот раз много больше Мдомо.
Но, поучительно сказав что-то с противной улыбкой, от которой мурашки бежали по коже, гриф исчез из поля зрения. За ним и Мдомо, позвав Герона, вспорхнул и скрылся за контуром валуна.
- Ты с кем там разговаривал?
Решив, что вот он, момент истины, рыжий вышел из своего укрытия примерно в одно время с ответом Кибури. Он смотрел открыто и спокойно, хотя его изможденное лицо весьма его подводило: вместо желаемого впечатления юнец наверняка произвел слабее.
- А там дружок ваш притаился, я только сюда его позвал, только и всего! О! Может он и поможет? Эй, красавчик, готов для повторного захода?
- Он разговаривал со мной, - твердым, но уважительным голосом ответил рыжий. Он мимоходом отметил бедственное состояние Небулы и смотрел теперь в глаза Шани. Он не был с ней знаком, но почему-то чувствовал, что она являлась уважаемой персоной. - Меня зовут Герон, и я...
На мгновение подросток замялся, вспомнив о существовании Суну и полосатой гиены, но после увидел, с каким доверием птицы отнеслись ко всем присутствующим, и продолжил:
- Я на вашей стороне. Там, на лугах, я потерял способность сражаться... Полагаю, я благодаря вам только остался в живых? Что ж, теперь я готов отдать долг.
Сказав это, Герон понял, насколько помпезно он выразился, и потому сконфуженно переминулся с лапы на лапу.

Ночь всё быстрее начала окутывать просторы кладбища, и вскоре стало совсем темно. Если бы не гиенята, вечно скакавшие по нему как по надувному батуту, он бы уже давно себе сладко посапывал, и ему бы снились хорошие сны, да в общем, какая разница какие сны, главное поспать. За то короткое время, что он провёл с семейкой Небулы, он уже привык к баловству тёмного сорванца. И даже когда Робин начал «плясать» на его носу, он лишь терпеливо лежал и ждал, когда же гиенёнок наконец слезет с него и пойдёт к другим мелким. Сквозь так не вовремя слипавшиеся глаза, Иф увидел что, вроде всё нормально. Никого рядом нет, малыши резво играют друг с другом. Красота, одним словом.  Что же, пара было уже горе-няньке успокоится и уложить весь этот «детсад дядюшки Ифару» по кроваткам.
- Ребята, хорошего по немножку. Всем спать! – самым спокойным и уверенным голосом произнёс крокут, и, даже не обернувшись, чтобы узнать что детки последовали его примеру, он лёг в ближайшую пещеру и… уснул. Да, теперь вот всем самое время уже надовать ему пинков, покусать за уши, но… вы, холостой и свободный самец в самом рассвете сил, и что - теперь вам не по своей воле надо сидеть с оравой малышей и постепенно, день за днём превращаться в жирного «семейного» самца? Нет, нет, нет! Златогривый никогда, СЛЫШИТЕ,  никогда он не станет таким (хотя, если его спутницей будет Небула, то, кхм, почему бы и не…)…
Из пещеры, где улёгся светлоглазый не доносилось ни звука. Он был, сама скала спокойствие. Даже если ему будут орать что на него несётся носорог, он, мне кажется не проснётся.  А тем временем уже близился полдень. Беззаботно спавшему Ифу было как-то наплевать на то что он уже проспал всё самое важное. Вокруг него крутилось столько суеты, пришли мамаши, которые ещё похоже и хорошееенько погуляли. Но, стоп, какое же дело спящему самцу до всей этой ерунды?  Он спал и будет спать, пока его природные часы наконец-то не включатся.
Но, о боже. Крокут вовсе не собирается просыпаться. И, мало того что все небось подумали что он сбежал, так он ещё и звука не издаёт. Всё, пора с этим заканчивать! И тут, как бед-то весь организм песочного Ифа забушевал, и, из пасти вырвался самый настоящий такой, мужской храп! Громкий и мелодичный такой душераздирающий, что все просто должны были либо с перепуга наложить по кирпичику, либо как следует дать ему по башке…

Щенок оскорбился до глубины души, посмотрев на Тиако сумрачным взглядом из-под разлохмаченных перьев серой челки и выпятил нижнюю губу. Он? Трусишка? Пф... Скептически приподняв одну бровь, Робин гордо выпрямился, закрыв глаза и воздев нос к небу, - Я - ничего не боюсь! - Пафосно заявил он, приложив лапу к груди, после чего поднялся с холодной каменной поверхности и степенно подошел к Маити, Тиако и незнакомцу, в принципе, к которому бы предпочел не приближаться вовсе, но его гордость задели, не сидеть же! На полпути он остановился, пригнул голову вниз, и остаток расстояния до группы щенков преодолел крадущимися и осторожными шажками, - Девчонки, вам лучше отойти, - деловито отпихнул он самочек за свою черную спину, и выпятив грудь, задрав лохматую голову, встал прямо перед подростком, поджав губы и смешно сдвинув брови на переносице. Мда... самый младший из гиенят, Робин казался просто кроликом рядом с жеребенком, по сравнению с полосатым Квинном, ну и был гораздо мельче девочек, понятное дело, но это не мешало Робу быть "мужиком", защищающим своих подруг, от возможной опасности, которую видел в их госте. Черный шел против правил - мелкие и самцы всегда прутся в хвосте. Но он - не такой. Даром, что упитанный щенок в будущем обещал быть тем еще здоровячком, так что вполне мог стать конкурентом для женской половины гиен, и вообще, он брал пример со своей матери, и не привык, равно как и она, бояться чего-либо и отступать. Но осторожность не помешает, знаете-ли.
Поэтому, стоя перед бурой полосатой каланчой, задняя лапка темного уже была готова к немыслимому кульбиту называемому "обдай противника пылью из под своих лап", а с такой мамашей, как Небула, бегать быстро, бегать шустро и бегать красиво, Бой умел превосходно. - И не называй меня "дитем"! - Напыщенно выдал шкет, жеманно прикрыв глаза и снова прижав лапу к груди, словно собирался сказать что-то вроде "обращайся ко мне Ваше Высочество", но вместо этого, - Зови меня Робин. Или для друзей - Роб. - По-деловому представился пятнистый, и сел на толстую попу, поджав хвост. Тиако вроде сунулась обратно вперед, но лапа мелкого тут же уперлась в круглый лоб зеленоглазой и решительно оттолкнула ее обратно. Дамы, не мешайте, у нас тут между прочим серьезный, мужской разговор! - Иии.. нет, мы не видели полосатых, - Желтые, подсвечивающиеся в полумраке убежища зенки пристально изучили узорчатую шкуру молодого самца, - ... гиен... А ты точно гиена? Может зебра такая типа? - Робин оглянулся на Маити, словно спрашивая, что об этом всем думает белая самочка, и снова обернулся к собеседнику с задумчивым видом наклонив голову на бок и подняв плечи, - Да нет... зеброй от тебя не пахнет. Значит точно гиена... Тебя как зовут?
Невнятные приглушенные хрипы из-за спины мохнатой молодежи, мигом привлекли к себе всеобщее внимание. Робин с широкой ухмылкой взирал на то, как его дорогая мамочка уселась на бедного отчима щенка с явным намерением выкачать из несчастного весь воздух из легких. Накрыв морду лапой, Бой картинно профейспальмил - его семья, это просто нечто. - Маааааааам... Мааамааааа... ну он задохнеееется! - решил пожалеть папашу черный, встав и жалобно вытянув мордаху вперед, проблеяв это аки новорожденный ягненок. Впрочем, он не расчитывал на сострадание старшей к рыжему балбесу.

Когда Рон вышел из своего укрытия, он еще не был до конца уверен в том, что поступает правильно: в конце-концов, его не звали, а он внаглую приперся по следу гиен в их укрытие, где они залечивали раны и где было полно детенышей. Он чувствовал себя в окружении занятых каким-то секретным делом взрослых самок (это было понятно из подслушанного разговора) глупым хвостом, прибежавшим в надежде, что его помощь понадобится, но тут же осознавшим, что, в общем-то, он только зря потратил и свое, и чужое время. Шани оскалилась, когда увидела рыжего, и тот, чего греха таить, струхнул. Правда, он не поддался внезапному желанию припустить отсюда, сверкая пятками, а лишь заметно напрягся и хмуро, с бОльшим напором уставился в глаза Шани, будто бы говоря: "Зря ты так меня встречаешь, я в обиду себя не дам, но и нападать не стану". Вид гиеньих зубов, славных тем, что они не знают пощады, оскаленных на льва, заметно поостудили его пыл, однако рыжий зашел слишком далеко, чтобы отказываться от затеянного.
К счастью, внезапная поддержка со стороны Небулы не заставила себя ждать и быстро устранила все недоговорки между Героном и Шани.
- Привет здоровяк... Знакомьтесь девочки - лучший лев на свете! - сказала она во всеуслышание, и, Айхею, как же Герон был рад тому, что в свое время доверился этой самке и пошёл за ней! Изможденная и уставшая до потери сознания, Неб все-таки нашла в себе силы встать, чтобы поздороваться с Роном, который во всю пасть уже улыбался ей и делал шаги навстречу. Желтоглазая несильно пихнула его в плечо, и Герон слегка повел им назад, отшатнувшись, чтобы обессилившая лапа подруги не встретила сопротивления. Затем её глаза как-то особенно сверкнули, и она прислонилась к боку Герона, как бы опираясь и собираясь с силами. Её плачевное состояние вызывало в юном льве сочувствие и сострадание, и он, приподняв брови, с некой заботой произнес:
- Неб, тебе бы полежать.
Голубоглазая гиена тоже подошла, нет, даже подскочила, к Герону, но на сей раз уже не с настороженным недоверием, а, напротив, с интересом и дружелюбием. Она тоже была изрядно покоцана, и из её носа текли сопли вперемешку с кровью, что, впрочем-то, не мешало ей выглядеть совершенно бодрой и воодушевленной.
Когда Небула собиралась вкратце изложить всю ситуацию, до ушей Герона донесся басовитый, настоящий мужицкий храп. Кареглазый оглянулся, пытаясь разглядеть того, кто его издал, и поверхностью тела почувствовал, как дрогнула Небула. Но не прошло и двух минут, как она, деловито прошествовав к какому-то златогривому крокуту и улегшись на нем поверх, с непринужденным видом вернулась к прерванному разговору. Это её серьезное выражение лица, обеспокоенный голос Робина, приподнятое настроение Шани не могли не подействовать на гривастого, и он откровенно расхохотался. Возможно, потрепанные нервы тоже сыграли с ним недобрую шутку, но в то время, как Шани начала рассказывать льву суть дела, он только-только успокоился и смотрел на неё с лукавством во взгляде, кивая, чтобы показать свое внимание.
В любое другое время Герон бы ужаснулся тому, что задумали эти гиены и с каким спокойствием об этом они говорили, но только не теперь. Теперь, когда он чувствовал себя частью их компании (и весьма немаловажной), затея убийства свидетелей показалась ему довольно забавной. Поэтому, когда Шани усмехнулась, Герон лишь ухмыльнулся, в очередной раз кивнув, мол, понял, будет сделано.
Рыжегривый быстро скользнул своим шершавым языком по челке Неб и, усмехнувшись в усы и задорно поглядев ей в глаза, как бы прощаясь, он рысцой последовал за Шани. Они не успели далеко уйти от логова, как к ним спикировал (но благодаря усилиям самки кубарем приземлился на пыльную землю, ударившись о бивень давно умершего слона) очередной гриф.
"Что за мода такая на грифов?" - подумал Рон, с вежливым равнодушием наблюдая за общением гиены и птицы.
Но как только Герон услышал имя Оззи, он заметно оживился: если раньше он предпочитал слушать разговор на расстоянии двух метров, то теперь он подскочил прямо плечом к плечу пятнистой.
- Оззи? Ты сказала "Оззи"? Он зде... - наперебой завопил подросток, будто бы превратившись в того четырехмесячного львенка, который только-только познакомился с бурым, но быстро заткнулся, давая птице высказаться.
Но гриф не прекращал рассказ, и вопросы рыжему пришлось оставить на потом. Он с терпением отнесся к этому, учитывая, что птица и без наводящих вопросов выкладывала всё, как есть. Затем и Шани рассказала посыльному всё, что знала. Невольно Герон стал свидетелем их разговора, а также носителем важной информации о восстании.
Он бежал рядом, стараясь не выбиваться из темпа, чтобы одновременно не отставать от Шани и чтобы не выдохнуться раньше времени, предоставленный своим мыслям и перевариванию того, что только что услышал.
>>Пастбища.

- Такой задохнется, как же, - громко разворчалась желтоглазая, мрачно глянув вниз, на пытающегося вытащить свою несчастную физиономию рыжегривого самца, - Лежи там смирно балбес, а то ухо отгрызу, - щелкнула зубами темная, обдав горячим дыханием щеку притихшего под нею бедняги. Незадазливая нянька кажется таки сообразила, что если он не прекратит хрипеть и прыгать, то непременно останется без большей части своего уха. Да, у вашей мамочки ребятушки были свои, суровые методы воспитания, что поделать.
- Небу, присмотри за моими безобразниками, пока Оззи не придёт. Надеюсь на тебя... и поправляйся скорее, - Небула медленно поднялась на ноги, предоставив Ифару истерично ловить пастью воздух, но отходить в сторону не спешила.
- В гробу отлежусь... - Мрачно хмыкнула она, встряхнув взъерошенным воротником, усеянным тонкими иголочками слипшейся от крови шерсти. Неплохо бы привести себя наконец в порядок. В последнее время все как-то... худо. Большая часть всех шишек как-то по иронии судьбы доставалась именно ей. И провал, и неудачи.. будем надеяться, что Шани и Герон окажутся куда большими везунчиками на этот раз, чем она сама, - Когда мы прикончим эту тварь, я буду спокойно спать. - Ворчливо пробормотала самка, опускаясь на каменистый настил рядом с пыхтящим поломанным паровозом Иф, и вытянула перед собой тонкие лапы. - Передам твоих спиногрызов, не волнуйся. Уж я то все сделаю как надо. Этому дрыхачу поручишь что-нибудь, потом не исправить, - красноречивый пинок задней лапой прямо в тяжело вздымающиеся бока "муженька" рядышком, - Как еще щенки не разбрелись... я бы тебя тогда носом под землю вколотила, - Продолжала бухтеть, аки старая перечница Небу, укладывая исцарапанную и покусанную морду на прохладный камень. И именно под этот бухтеж "воины справедливости" благополучно скрылись за ближайшими камнями. Можно только... мысленно пожелать им удачи в этом нелегком деле самой настоящей зачистки свидетелей. Жестоко? Увы. Желтые угольки глаз метнулись к мирно болтающим в сторонке щенкам. Встретившись с глазами с "новеньким", темная оторвала от земли свою физиономию, вытянув обгрызенные уши вдоль черепа и слегка ощерилась, скорчив самую жуткую мину, на которую только была способна. В словах это означало примерно следующее - только попробуй что-нибудь вытворить и твоих полосок приумножиться раза в два. Два огонька медленно перекочевали на бурую тушку незнакомца, возникшего из неоткуда, с крупной добычей в пасти, и прелестная улыбка Небулы стала еще шире, исказив всю перепаханную мордень устрашающим оскалом. На вежливое обращение приветствия никакой ответной радостной реакции со стороны темношкурой, понятное дело не проявилось. кто такой, и чего сюда приперся, когда не звали?
- Простите пожалуйста, но мне кажется, что вам не стоит сейчас напрягаться.
Зверская ухмылка тут же исчезла уступив место быстрой смене удивления, на откровенную недоверчивость. Все-еще с угрюмым выражением, Неб молча следила за тем, как крокут медленно подползает к ним ближе, волоча свою добычу за собой. Не стоит напрягаться? Это в каком таком смысле? Если бы она знала, что сей джентельмен оказывается беспокоился о ее собственных ранах, мда, со стороны она просто драный мешок костей не иначе, Небула громко бы расхохоталась над этими чувствами и эмоциями робкого гиенчика... если бы конечно была в состоянии для дикого ржача. Пока что, она скептически, сухо подобрав губы, следила за движениями чужака... чтож, пах он своими, так что имел полное право находится здесь. Хотя никто его сюда не приглашал. - Иди отсюда  подобру-поздорову, - раздраженно буркнула она, вновь укладываясь поудобнее на каменном приступочке утомленно прикрыв глаза.
- Лучше приняться за то, что нравится и полезно всем - еду! - При этих словах Небула резко распахнула глаза. Она не ослышалась? Хотя... первый раз приступить к трапезе, чужой трапезе, ей предложил однажды Оззборн, так что джентельменский поступок Рауфа был для гиены не в новинку, но... все-таки, с чего бы этому самцу так запросто предлагать их семейству свою законную добычу? Что еще за подношение?
- Какой щедрый, - усмехнулась желтоглазая, неспешно вставая и в развалочку направляясь к газели, в итоге, по-хозяйски возложив на нее лапу, - Сидеть, - рявкнула баском она на молодняк, пока не подпуская его к "столу"... и к самому благодетелю, что самое главное. Кто знает, в чем заключался подвох подобного подношения? - И всегда ты такой добренький сладенький мой?

- Ты это серьезно? - Вытянула губы трубочкой со смешанным выражением скепсиса и едва уловимого кокетства протянула темная, кося глазом на мелочь, сгрудившуюся неподалеку, ожидающую одобрительного кивка своей матери и тетки-воспитательницы. Конечно, Небула должна убедится, что самец не желает ее семейке зла, и что не придется опять, подворачивая больные лапы, разевать пасть на гостя и гнать его взашей. Честно говоря, ее уже достало, что все вокруг носятся и суетятся и банально клонило в сон, но сами понимаете, хрен ты тут поспишь. И затевать драку, с ревом, пинками и посылами куда подальше, не оставалось никаких сил, так что Рауфу очень повезло встретить желтоглазую, в таком, скажем так, усталом расположении духа, когда на все можно махнуть лапой, мол хрен с тобой, живи. Неуклюже перекинув вторую лапу за острый хребет тушки, и утомленно уложила морду поверх нее. - Пробовал он, - Пробухтела она себе под нос, кося зрачком за обходящим вокруг нее самцом. Короткий предупреждающий рык, и Небу уже яростно, остервенело впилась клыками в рыхлую, еще теплую плоть,  вырвав из плеча вместе с обрезками мускулов, приличный кусок мяса. За сим процессом ей не очень нравилось, что она не может держать объект на виду, к тому же, старшая пыталась  не терять из поля зрения и молодого щенка полосатой гиены, и извините, глаз на затылке у нее нет. Все это безумно раздражало. Закусив шмат так, что он вываливался красной, капающей кровью тряпочкой с правой стороны мощных челюстей самки, темная быстро повернула голову следом за хвостом гостя. - Что тбе зняся бльше нчем? - прошамкала она, не разжимая  клыков. Единый раз щелкнув зубами и не заморачиваясь проглотив кусман, Небула размашсто прошлась языком по верхней губе, не без удовольствия ощутив приятную тяжесть в желудке, что позволило ей даже на пару секунд отвлечься от Рауфа.
- Эй.. мелкие, идите сюда, - Хрипло позвала щенков самка, тем самым давая понять, что стол накрыт, садитесб жрать пожалуйста. - И ты рыжая бестолочь, отрывай задницу, хватит дрыхнуть...
- По-моему, если ты сейчас начнешь есть, из твоего бока еда обратно вывалиться, - Темношкурая молча перевела на него взгляд, продолжая нет-нет, да подтирать языком кровавые разводы, - Я тут о травках всяких полезных знаю немного...Может, я могу тебе помочь?
Очередная скептическая мина обозначала примерно, отвали моя черешня и засунь себе свои травки сам знаешь куда. Однако, стоило немного подумать - раны на боках, на груди и на морде понятное дело причиняли дикий дискомфорт, и от них бы желательно поскорее избавится. С другой стороны мотивы этого самца ей были совсем не понятны, и верить ему сразу, было бы с ее стороны глупо и наивно, а Небу никогда не была наивной дурочкой. Недоверие, как известно, бережет твою собачью жизнь. Но халява сколь соблазнительна, верно? Правда он не шаман, а вдруг подсунет ей отраву? Морда гиены сморщилась, уши вытянулись вдоль черепа... С недовольной рожей самка окинула свою дырявую шкуру, оценивая приблизительные...повреждения, хм.  И физиономия сморщилась в бульдожью гармошку, при виде жуткой, рваной раны от плеча и по костям вдоль правого бока. Такая стрелочка и впрямь грозила разъехаться в стороны. - Черт... - Она шлепнулась на живот, подобрав лапы под себя и недоверчиво уставилась на Рауфа двумя желтыми искрами, - Ну, и?

– Гиена я, вот кто. Почти такая же, как и все вы, пятнистые.  - Тиако прищурила глазки не по-доброму. Ох как ей не нравился тон этого выскочки. Он мог грубить ей, но не смел таким тоном общаться с мамой! Шани развернулась к нему, чуть скривив губы, как-будто вот-вот оскалится. Но вместо оскала появилась мерзкая такая самодовольная и не менее злорадная улыбочка.
- Только намного мельче, - добавила она. И кто бы смог поспорить с этим? Пусть Тиако, Маити и Робин были младше его, а всё же разница видов делала их уже сейчас равными по размерам. Пятнистые гиены крупные твари, щенки растут быстро, так что, пусть Квинн был старше и явно опыта было больше, но уже сейчас Маити и Тиако были крупными особями и составляли не шуточную конкуренцию щенку. Тиако, если сначала хотела даже поиграть с  этим чужаком, да расспросить о том о сём, сейчас уже была весьма враждебно настроена. ему не нравился тон чужака по отношению что к ним, что к старшим.
- Не видели... их вообще немного и я догадываюсь почему. Следи за тем, как разговариваешь со старшими, а то на ещё одного зеброподобного пса тут станет меньше, - с вызовом ответила Тиако, показав зубки. Ещё не большие, но уже очень опасные. Её челюсти уже окрепли достаточно, чтобы суметь перекусить, конечно, не кость взрослого, но щенка - легко. И она готова была ринуться с кулаками на обидчика, тем более что Маити была рядом, а уж белоснежная сестрёнка всегда поддержит сестру. Пусть они всё время соревновались друг с другом и частенько дрались, всё это оставалось на милом семейном уровне, ведь ни одна из сестёр никогда не хотела по-настоящему обидеть другую. А уж когда кто-то кроме них самих обижал их, тому не сдобровать.
Но тут Робин выступил вперёд, в прямом смысле грудью закрывая обеих самочек. Это, мягко говоря, поразило зеленоглазую и она даже сделала шаг вперёд, склоняя голову набок. Бровь скептически поползла вверх и на губах заиграла злая улыбочка.
- Ооо, рыцарь проснулся, - не удержалась она, снова поддевая Робина. Что сказать? У детей всегда так - если тебе кто-то нравится, ты его достаёшь больше всех. Вот и Тиа, даже ещё не осознавая, "дёргала Роба за косички", выразимся так. Ну и да, острым язычком она явно больше в папочку пошла, нежели в маму.
Но долго внимание на полосатом нечто не останавливалось. Он был слишком пушистым, полосатым и странным, чтобы согласится с ним и признать, что он одного с ними роду. Робин отвлёкся на спасение своего отца. Эх, у него таковой имелся, хотя бы. В сердце больно кольнуло и Тиако быстро отвернулась от этой пусть смешной и нелепой, но семейной и в какой-то степени даже тёплой сцены. Стиснув зубы, она взглянула на удаляющуюся Шани с грифом и тем львом, который понравился Тиако не меньше Робина - столько самцов вокруг и все молодые и приветливые - глаза разбегаются! Но если одни морды ушли, заставив гиенку встать ближе к Маити... сейчас они одни и им стоило держаться друг друга. То начали появляться новые морды. Например, вот этот рыжий самец пятнистой гиены. Тиако с недоверием отнеслась к нему по началу, но всё-таки он принёс еду, а детей легко подкупить. Так что, видя как тётя Небула по хозяйски окупировала тушу, Тиа подбежала к еде первой. От волнения её аж подтрясывало, хвост весело пропеллером крутился за спиной и слюни обильно текли из пасти, Тиа только и успевала их слизывать.
- Спасибо, тётя Небула! - весело поблагодарила самку Тиако, как будто это она им добыла еды. И, недоверчиво глянув на чужака, приступила к еде. Пусть сами разбираются между собой, сейчас её мучил такой голод после всех этих переживаний, что она тут же вгрызлась в ляшку животного, с тихим игривым рычанием отдирая себе кусочек. Получилось не много, совсем чуть-чуть, но она впервые вгрызлась в мясо сама, а не мама им нашинковала фарша. И вот, Тиа почти проглотила этот кусок не жуя, как появился ещё один крокут, большой, страшный и агрессивный! Кусок у Тиако встал поперёк горла и она тяжело, еле-еле проглотила мясо. После чего, прижав уши, тут же пригнулась, прячась за тушей и выпучив со страху свои красивые изумрудные глазки на этого бурого странного демона.

На некоторое время Маити просто выпала из общего "веселья". Самка в пара в какой-то странный ступор, задумавшись о проблеме голодающих крокодилов, жаждущих жирафов и слонов на диете. Это я преувеличила, ведь маленькая самка не станет ломать голову над подобными вопросами, которые лучше оставить взрослым, умудрённым опытом мудрых, гиенам. Пусть разбираются с тем, как им накормить волков, оставив овец и пастухов в целости, здравом рассудке и сохранности. Маити больше интересовали более насущные проблемы: какова на вкус власть, сколько сил стоит убийство слона, можно ли употреблять в пищу грифов, чего стоит поимка грифа, сколько у грифа перьев... В общем, Маити задумывалась о смысле жизни и прочей фигне, которую не могла оставить без обдумывания, та самка, которой недавно исполнилось чуть больше, чем шесть месяцев. Вполне солидный возраст, если учесть, что ЭмТи могла умереть, не успев окончательно родиться. Может быть из-за этого она такая вредная и противная? Всё же нет. Скорее всего тут виноват сам характер и размеры самки. Мелкая, белая, выделяющаяся, да ещё и вредная-вредная, как дикобраз, которого Белоснежка ещё не видела, да и скорее всего не увидит.
В реальность Маити вернулась лишь после того, как поняла, что Шани ушла, бросив детей на свою подругу, которую Маити называла тётя-Небула, а так же на рыжего Ифару, и ещё какого-то странного самца. Такое количество чужаков (одна штука, а потом подтянулась ещё одна особь в виде странного бурого гиена) напрягали Белую, но Маити предпочла не показывать своего недовольства, подскочив к Родину, схватив того за ухо, потянув на себя. Порой и на Маи нападала жажда поиграть, побыть адекватным детёнышем, а не мелкой тварью, какой она обычно казалась, однако в этот момент она не звала Родина играть. Маити приглашала его пойти поесть, а не торчать со взрослыми (после ухода Шани Труп резко потеряла интерес с старшим, перейдя в оборонительную). Маити не должна показывать, что она нервничает больше остальных.
- Пошли, Роб, пока есть еда, нужно её есть. Иначе ты не вырастешь и будешь даже мне в грудь дышать, что уж говорить о Тиако. К счастью и в твоих мышиных размерах будут свои плюсы. Как думаешь? - Маи говорила без какого либо презрения, ведь этот щенок его ещё не заслужил. Пока что он был просто другом, ведь дети не имеют "навыка" приятелей, знакомых или кого-то прочего. Маи, конечно, не скажет: "Привет, я Маити, давай дружить!", но она теперь чувствует ответственность за Робина, как и за Тиако. Сложно даже представить такое, что эта мелкая альбиноска будет иметь темперамент, который  превосходит даже жажду взрослых-Максималистов.
- Если тётя-Небула не против, то ты, Зёбра, тоже сможешь поесть, однако спрашивай сам. - Маити всё же добрая, пусть и хорошо это скрывает. Она никогда не видела полосатых гиен, но видела шкуры зебр. Чёрные в белую полосочку, а может быть белые в чёрную. Чёрт их разберёт. Полосатые, да...
Самочка вгрызлась в мясо, недоверчиво поглядывая на Оззи, имени которого она, естественно, не знала, и на того самца, который отдал им тушу. Он не выглядел опасным, но всё же Шани тут не было...
Проглотив кусок, Белая внезапно решила сыграть во что-то весёлое и опасное, если бы чужаки были врагами. Она ведь не могла позволить Тиако так себя вести. Маити пообещала, что позаботится о сестре, что она и собирается исполнить.
- Коричневый дядя, не знаю, как тебя назвали, не смей заставлять мою сестру нервничать! Она моя сестра, и только я, Маити, имею на это право. - Маити выглядела бы угрожающе, если бы не её размеры. Она сама по себе немного жутковатая по внешности (светлая-светлая шерсть, алые глаза, лохматая чёлка), но размеры делают её забавной, что не может не раздражать эту самку. Чем меньше зверь, тем он яростнее и жёстче, если это не божий одуванчик или припадочная самка. Маити не такая. Она скалит свои зубки, пусть и не сильно, чуть прижимает уши к голове, чем показывает своё недовольство. Это её сестра. Только Маити имеет право обижать и пугать её. Священное право, чтоб его львы задрали.

Когда Рауф вполне так приготовился к процедуре лечения, а именно - вернулся к месту своего падения, между комьев сухой земли отыскал-таки несколько необходимых ему трав ( одна из них пахла как-то прохладно, а вторая просто красиво выглядела - поэтому Рауф их и запомнил), подошел к самке гиены и довольно критично осмотрел ее располосованый бок, про себя удивился ее стойкости и уже почти приступил к разжевыванию растения, когда на него почти тараном наехал крупный коричневый самец, рыкнув на него. Слегка охреневший, возмущенно дернув основанием откушенного уха Рауф все же понял смысл фразы, которую этот самец адресовал самке. И наконец-таки выяснил  имя так впечатлившей его самки!
-Я никого не обижаю,- начал пятнистый, - Это вы меня обижаете. Я,вон, жрачки, простите, принес.  И как раз хотел помочь Небуле справиться с ее ранами.
Перед его лапами мигом проскользнула маленькая самочка и оторвала себе кусок мяса. Отлично! И представляться не надо, спасибо тете Небуле за то, что на территорию дома без подношения не прийти!
Рауф еще раз убедился, что лучше приходить с подношением, чем с претензией - и пока он накормил семейство, дети решили бросится на защиту любимой тетушки и, видимо, матери. Он ловко проскользнул к Небуле и понизил голос:
-Съешь это, тебе станет легче, - произнес он, укладывая перед самкой листья базилика. Остальные растения лишились корней, оставшись красивыми небольшими цветочками. Впрочем, они быстро и поочередно стали довольно горькой кашицей, которая равномерно была распределена лапой гиена по ранам самки.
-Может немного щипать,- сказал он, делая шаг назад и осматривая работу. Да, гиена выглядела несколько...комично. Тут взгляд Рауфа зацепился за небольшую ранку на щеке гиены. Он быстро замазал и ее, хотя и несколько..опасным способом - чуть-чуть кашицы осталось и у него на языке, поэтому он быстренько лизнул Небулу в щеку и ретировался, становясь скорее между детьми и другим, крупным и бурым гиеном.
-Вот и все. Ничего плохого я не сделал. И вообще не надо на меня кидаться - я мирный. - сказал он буром и обратился уже ко всем, - Кстати...Мне не очень удобно с вами говорить так, поэтому я представляюсь - Рауф.
Он улыбнулся, показывая свои добрые намерения. Его непослушный язык вновь вывалился наружу, отчего он виновато передернул единственным целым ухом. Прищурившись на более темный глаз, он обвел взглядом расщелину, подсчитывая, скольких же новых гиен он узнает, если его не убьют сейчас. Затем он открыл оба глаза, чтобы обеими честными, разными глазами обвести разношерстную семью-стаю.
Офф: использованы лоты Базилик и Маи-Шаса

Отредактировано Рауф (17 Фев 2014 22:16:26)

Ожидая обещанной лечебной процедуры, самка глухо фыркнула себе под нос, и устало уложила голову на каменную кладку перед собой, вместо мягкой подушки. Утомленно прикрыв веки, темная лишь едва заметно дернула ухом, расслышав бодрый писк щенков, семенящих к валяющейся рядом с нею, примерно в такой-же позе как сейчас находилась гиена, мертвой туше газели. Приоткрыв правый глаз, Небу мутным зрачком воззрилась на широко распахнутые остекленевшие глаза "соседки", и глухо ворча, отвернулась, шлепнувшись на камень мохнатой исцарапанной щекой. А ведь еще-бы чуть-чуть, и она сама таким-же пустым взглядом пялилась бы в прекрасное, безоблачное небо саванны. Это же надо было быть такой растопшой, чтобы позволить этой группе мелких, тщедушных самок, так себя уделать. Любопытно, жива ли еще та старуха, которую она, с таким огромным риском для собственной жизни, пыталась довести до Сахиссы. Будем надеяться, иначе можно только вырвать у себя все усы, узнав, что этот чертов поход к лекарю, не стоил всех трудов, всех тех ран, заработанных ею во время сражения с соклановцами. Наверное стоит все-же потом предпринять попытку отыскать старую самку... или ее труп, и лишний раз убедиться, что Небула - просто сердобольная дура.
Тихие, мягкие шаги рядом с собой, заставили ее лениво приподнять налитые свинцом веки, а после и оторвать морду от нагретого теплом ее тела камня. От карапузы, сколько не корми, а все им мало. Невольно на сухо поджатых губах желтоглазой мелькнула скупая ухмылка, глядя на три разноцветных подрагивающих хвостика. Так-так, а почему только три? Прищурившись, пятнистая поискала взглядом по логову в поисках еще одного серого пушистого комка, и шумно выдохнув, басисто рыкнула, - Рэй! Особое приглашение нужно? - Если бы это был обычный день в их логове, Небу непременно бы встала и вытащила младшего сына за шкирман, ткнув мордашкой в полуобглоданный ребристый бок туши и выдав крепкий подзатыльник в воспитательных целях - нечего под камнями прятаться, пока остальные обрабатывают добычу, иначе тебе по жизни будут доставаться только объедки. Но сейчас, она предпочла позвать младшего прямо с места, не вставая, понадеявшись, что не придется снова пошатываясь колесить по периметру всей площадки заглядывая под каждый булыжник и закипая еще больше.
  - Роар! Вы кто такие? Небула... ты в порядке? Эти ребята обижают тебя? - Отвлекшаяся на своего младшего сына самка, резко обернулась на гневный рык, задрав взлохмаченную башку вверх, на пафосно раздувающегося над беднягой Рауфом Оззборна. Пока что она молчала... с интересом наблюдая за тем, как ее новый лекарь пробует отбрехаться перед грозно скалящим длинные, розоватые от крови, острые клыки бурым крокутом. - Я никого не обижаю,- Смешно скулил одноухий. Оу, как же это мило все-таки, просто прелесть. Ее обижают. Почувствуй себя важной, а главное, обиженной персоной. Самка с довольной ухмылкой опустила морду на грудь, деловито вытянула перед собой лапы, и уложив их одна поверх другой, внимательно воззрилась на "склочную парочку", - Это вы меня обижаете. Я, вон, жрачки, простите, принес. И как раз хотел помочь Небуле справиться с ее ранами. - У темной, порядком уставшей от всей той массы событий, обрушившейся на нее за столь короткий промежуток времени, было желание послать всех, разом, к черту на куличики и залечь спать до рассвета, но увы, она обещала Шани, что выдаст ее девчонок прямо в лапы бурого самца, и это нужно непременно исполнить. Как бы ей не хотелось беззаботно-наплевательски вздремнуть, и как бы она себя дряно не чувствовала. Именно по этой причине, она сейчас молчала, и просто собиралась с мыслями и с силами, чтобы встать со своего лежбища. Однако она не успела этого сделать - зеленоглазый крокут иже примостился рядышком, обкладывая темную добытой им травой. Склонив голову, Неб принюхалась, скорчив исполненную явного скепсиса мину, но спорить не стала, подхватив языком листья с земли и фактически не жуя, затолкала их к себе в глотку, покуда ее врачеватель размазывал размельченную лекарственную траву по ее шерсти и жутким рваным ранам, едва прикрытым тонким слоем засохшей крови и пыли, осевшей на нее. Эта процедура заняла меньше минуты, а младшее поколение уже успело по деловому впереться в беседу старших. Мрачно глянув в сторону пищащей что-то из-за бугра трупа красноглазой самочки, темная подняла губу, приготовившись выдать свой характерный сердитый оскал, но вместо этого зло щелкнула челюстями в сторону Рауфа, умудрившегося улучшить момент, чтобы провести языком по ссадине на открывшейся ему стороне правой щеки. Это пускай было и сделано из благородного побуждения "намазать" лечебной мазью ранку на морде гиены, но весьма, весьма рискованно! Держи дистанцию детка, я тебя совсем не знаю - красноречиво говорили мелькнувшие у самого носа самца толстые, немного сточенные на концах клыки.
- Вот и все. Ничего плохого я не сделал. И вообще не надо на меня кидаться - я мирный. Кстати...Мне не очень удобно с вами говорить так, поэтому я представляюсь - Рауф.
- Мирный, или нет, но думай в следующий раз, прежде чем... - Глухо, раздраженно рыкнула самка, все-таки поднявшись на ноги: ну точно чучело огородное, обляпанное жеванной зеленью. - Ты мирный - я не очень, намек ясен? - Уставилась на него желтыми углями зрачков темная, застыв рядом с одноухим на несколько мгновений, после чего сделала тяжелый шаг в сторону распушившей челку Маити, - А ну цыц, - Приструнила девчонку "добрая тетя Небула", и направилась прямиком к своему бестолковому черному зубоскалу, скачущему прямо под лапами Оззборна, - Я сколько раз говорила? - Тяжелая, беспощадна материнская лапа смачной оплеухой опустилась непослушному щенку на морду, и тот кубарем, поднимая клубы пылищи, покатился прямо под своды логова, где притаился Рэй, - Вперед старших в драку не лезть! Еще раз увижу подобное поведение - останешься без уха, как ... - Пылающий гневом взгляд выхватил фигуру гиена рядышком, - ... как Рауф. Заруби это у себя на носу Робин. Маити, тебя это тоже касается... Пока вы не достигнете возраста, когда начнете нормально оценивать потенциального противника по достоинству, тогда будете скалится, сколько душе угодно. Тиако молодец, - Коротко и скупо похвалила малышку желтоглазая. Теперь можно и обратится к главному гостю в их небольшом сыром убежище. Окинув взглядом тонконогую фигуру самца, Небу расплылась в ехидной усмешке, - Оззборн, выглядишь отвратительно. Львы за уши оттаскали с этими переездами?

Всё происходило слишком быстро и, как часто велела им мама и лично ей в частности, она не спешила лезть в гущу событий. Последний музыкальный номер её пятнистой матери хорошенько отпечатался в памяти пятнистой малышки и она не хотела снова нарушать указы матери. Даже те, что были даны довольно давно. Тот мир, что за пределами их норы и поля для игр, что им выделяли, ужасно опасен. Шани много ей чего нарассказывала и больше у Тиако пока не возникало желания, как недавно, бежать знакомиться с каким-то левым, мимоидущим кланом. И даже с парочкой гиен, которые приносят еду, кто знает, что им надо. Тиако так просто не купить, хоть она уже и во всю жевала принесённую рыжим крокутом добычу. Но и сидеть единственной трусихой тоже не хотелось, ведь даже Робин показал характер, а она одна тут в окопе прячется.
- А я и не нервничаю, - соврала Тиако, решив всё же вставить свои пять копеек. Она не высовывалась из-за туши, хотя бурый гиен, которого звали Оззи, её и увидел. Она лишь дожёвывала мясо. Кто знает, когда они смогут спокойно поесть в  следующий раз и что это будет. Шани учила радоваться любому куску, выпавшему на обеденный стол. То ли и правда так жилось проще, то ли просто ей не попадалось ничего стоящего, а перед детишками было стыдно, да Тиа и не хотела в этом разбираться. Главное, что есть еда и тётя Небула, как бы плохо не выглядела, всё ещё была тут самой авторитетной. Что только сильнее, лично Тиако, заставляло радоваться, что и она сама родилась самочкой.
А уж после этой потасовки, что заставила тётю Небулу подняться, несмотря на сильные ранения и гаркнуть на прочих мелких, так и вовсе убедили Тиако, что она правильно поступила. После похвалы от Небулы сомнений не осталось никаких, хотя... тот факт, что её опять выделяли среди остальных, пусть и не специально, её напрягал. Ведь что Таурек, что Маити, они все так остро реагируют на то, что именно она стала "любимецей" и "надеждой", завидуя Тиако, хотя та совсем не хотела быть особенной, она хотела быть как все. но разве кому это объяснишь? Так что, на это "Тиако молодец" сама самочка лишь отвернула мордочку и скривила губы. Ей не хотелось показывать своё недовольство Небуле, та ведь ничего плохого не сделала, но и сдержаться было трудно от корченья недовольной морды.
- Я ожидал увидеть тут Шани. Нам... нам надо поговорить, насчёт щенков. Я должен... должен их забрать, - это быстро заставило Тиако позабыть обо всех негативных мыслей и уставиться на пришедшего. Ну точно! Ведь когда только пришёл этот Рауф, она была уверена, что это тот самый, с которым они должны уйти фиг знает куда в "безопасное место". Глаза тут же выпучились, грозясь выпасть из орбит и в лапках появилась непонятно откуда взявшаяся твёрдость. Тиа поднялась с места и проковыляла к Маити.
- А мы... мы можем немного подождать? По-пожалуйста? Чтобы хотя бы попрощаться... мистер... мистер Оззи, можно? - молчавшая до сей поры во всех вопросах, Тиако не смогла не сказать то, что на самом деле больше всего сейчас беспокоило её сердечко. Встав плечом к плечу с сестрой, она не без страха, но уставилась на бурошкурого самца щенячьими глазками, что были полными воды, но не плакала.

Желтые угольки глаз метнулись в сторону горбатой фигуры, удаляющейся прочь от их небольшого логова. Полосатый решил сделать ноги? Не ответив Оззборну, гиена приподняла морду вверх, поставив уши торчком, и напряженно поджала губы. Ладно, это даже хорошо, что полосатик отвалил, он ничего толком не знает... да и какое вообще этому виду до них, до "настоящих ген", а не собачьего подобия, дело. Коротко фыркнув с едва заметным приглушенным рычанием сквозь плотно стиснутые зубы, самка проводила гостя взглядом, после чего снова обернулась к своему старому приятелю. Пристально, с прищуром разглядев его худое, пыльное, взлохмаченное тело, Небула весьма недоверчиво отнеслась к его словам. Конечно и сама она сейчас, скажем так, не фонтан, но не ей тащить двух маленьких щенков через пустыню, до которой и отсюда то пилить и пилить... а потом еще и пересечь надо. Похоже вся дорога оттуда уже сильно вымотала самца. Скептически покривившись, Небу сделала широкий шаг назад, роняя с шерсти на каменистую почву крохи измельченных лечебных трав. - Сильно торопишься? - Косой взгляд на тушу за спиной, - Боюсь, малыш, ты окочуришься по дороге. Мой совет посидеть здесь пару дней, заодно и Шани дождешься. Еле на ногах стоишь.... хлюпик, - Ехидно усмехнулась она, разворачиваясь к Оззборну спиной и медленно отваливаясь в сторону, подойдя к останкам добычи и неопределенно поковыряв в развороченном брюхе жертвы лапой, - Шани разбирается с доносчиками, - Клыки темношкурой прочно зацепились за торчащие ребра с толстыми ошметками мяса, свешивающимися с костей как занавесочки. Вырвав кусок, гиена медленно прошествовала к темному углу, откуда высвечивались две пары желтых детских глазенок и небрежно уронила перед ними еду, тем самым дав четкий указ заняться набиванием собственного желудка, - Теперь очень сложно оставаться в тени... слишком много ушей, - Широкий язык провел по окровавленной верхней губе, пока Небула полуразвернувшись, взглядом пожирала  Рауфа, рядышком. Пусть знает, что если присоединился к их семье - пути назад уже нет. И что и Шани, и Неб, сделают с осведомленными в их деяниях именно это, не смотря на все предыдущие заслуги, - И лишние уши надлежат чистке. - Угрюмо пробасила она, снова поворачиваясь к бурому. Слабый, приглашающий кивок в сторону растерзанного травоядного, - Мне в последний раз с этим делом крупно не повезло, как видишь. Мне прилично надрали жопу. Но я была одна, сопровождала раненую к лекарю. А Шани, детка, в этот раз с поддержкой. Ты же знаешь Герона, верно? Он тобою восхищался.
Тиако вылезла из-за трупа и мелко засеменила навстречу папочке(да у кого возникали сомнения? Станет тебе крокут-чужак, каких-то там левых детей, куда-то там отводить) и слезливо пролепетала что-то. исключительно нежно и чуть ли не пустив слезинку, задрав зеленоглазую мордаху вверх.  Единственная проблема щенков Шанитари, как считала Небула, это то, что они кажутся... большими неженками, и им порой не хватает держать себя в руках. Шани и сама питала чересчур нежные чувства, пуская со своими девчонками слюни и лепеча слова любви. Со своими щенками Неб таких нежностей себе не позволяла никогда. Даже ее ласки были грубоватыми, а уж слов "я люблю вас, мои маленькие мальчики", от нее было не дождаться, если только камень на башку не упадет. По этой причине сопли, которые порой развешивала старшая дочь Шани, Тиако, казались темношкурой совсем не уместными. Молча подойдя к щенку с спины, старшая закрыла ее своей широкой тенью, и чуть склонилась вниз, - Не ной. - Тихо рыкнула она на нее. - Стойкость к поворотам судьбы - это первое, что должна уметь самка, вроде тебя. - Неб задней лапой подпихнула Маити под круп, заставив ее сесть рядом с старшей сестрой, - ... и вроде тебя, Маити. Впрочем это касается всех вас, дети. Без слез. Без воя. Без горечи и даже если на сердце тоскливо и печально. Больно физически - голова должна быть поднята вверх... Солить родительскую шерсть пора уже отучатся, для этого - вы как раз таки достаточно большие. - Ворчливо проговорила Небула, обойдя компанию из бурого самца и двух девчонок стороной. - Ты уж надеюсь научишь эту парочку не развешивать нюни понапрасну. - Темная сильнее прищурилась, глядя на две взъерошенные разноцветные макушки, с критичностью во взгляде - какими они вырастут, если не дать им должного воспитания? Хотя... кто воспитывал ее, что она дошла до такого уровня, до такого, когда смогла поднять лапу против их гиеньей власти, и постепенно обрости группой вольнодумцев, как она, пускай маленькой,  но достаточно сильной чтобы противостоять матриарху и ее  приближенным. Без страха, без сомнений - их считают грязными собаками, копошащимися в помоях, блюдолизами львов, прислужниками, ради гнилого куска мяса. Абсолютно тупыми и никчемными, способными только убивать и подчинятся чужой воле. И хотя Шензи проявила некоторую... заботу к раненной Небуле после того, как сумасшедшая львица принесла в логово Скара голову их собрата и попыталась напасть, но темная самка понимала одно - если матриарх не согласится уступить место Шани, придется ее убить, выбора другого не было. Эта война не обойдется без жертв, и эти мелкие спиногрызы должны понимать всю ответственность, взваленную отныне не только на горбы взрослых родителей, но и на их маленькие горбики. Кто-то умрет, кто-то останется, но не стоит задерживаться, не стоит плакать над разбитым прошлым - они еще не закончили, и смогут отдохнуть тогда, и только тогда, когда к власти придут те, кто дадут своему народу процветание. Кто не допустит тупой грызни, как была при ней на водопое. Не позволят свершиться самостоятельной расправе, что учиняют сейчас Герон и Шанитари - это все будет не нужно.
- Грядет война... - Глухо пробормотала самка, глядя куда-то мимо крутолобых мордах детворы прямо в землю. - Уже скоро решающая битва, и вы должны быть к ней готовы. Однажды... Все будет по другому. Но многие из нас уйдут... или потеряются, или... - она серьезно посмотрела сначала на Оззи, затем на Рауфа, а после на Ифару, - ... или погибнут. Поэтому... дети... нужно надеяться только на себя. Но вы должны помнить о том... чему вас учили... Мы рождены для того, чтобы привести наш народ к свету. А возможно придется и умереть за него, или принести другую кровную жертву и вы всегда должны быть готовы к такому. - С глубоким, тяжелым вдохом желтоглазая медленно подняла лапу. Широкоплечая серая тень медленно направлялась в сторону крутого спуска, уходящего вверх: когда-то по нему сюда спустилась она сама с Ифару за спиной, держа в зубах своих новорожденных сынов. На полпути она застыла, подняв морду к чистым, прозрачным небесам у себя над головой - вечный сумрак и легкий туман окутывающий расщелину теперь не скрывали от ее взора роскошного полотна усеянного недосягаемыми алмазами звезд. Слипшаяся  от крови, грязи и жеванных масс лечебной травы шерсть, не могла послушаться ветру и напоминала собой жесткую полузасохшую траву с полей саванны - такая же бурая, ломкая, встает вместе с дуновением прямо, щетиниться, и сразу плотно прижимается к земле - к израненному мускулистому телу. Но темношкурая изваянием застыла на освещенной лунным светом каменной узкой площадке, томно прикрыв веки, и прислушивалась... принюхивалась. Она чувствовала грядущие перемены и назревающая непогода была похожа на предзнаменование. Низкий гул прокатившийся где-то вдали, как шум обвала вынудил ее распахнуть желтые глаза и поставить уши торчком. Она не ошиблась, когда ветер донес до нее первый аромат влаги, которой так не хватало все это ужасное, засушливое, знойное время. Если вдали гром, то должна быть и молния, пускай ее сейчас и не видно. Перед глазами вставали знакомые, давние картины юности: всеуничтожающий огонь, поглощающий сначала дерево, затем траву, затем всех, кому не повезло оказаться к нему слишком близко. Она уже видела этот феномен природы, знала, на что он способен. Но после пожара, хоть принес он горе и смерть, трава становится зеленее, когда вырастает заново вслед за своим предшественником убитым бушующим пламенем. Эти щенки возможно и есть та самая молодая травка, которая покажет следующему поколению гиен всю их суть. Настоящую суть.
- " А мы - будем огнем".
Золотая искра пробежала по тонкой кайме виднеющейся из-за расширившихся зрачков радужке. Это коснется всех... И львов... До самой Скалы Прайда пройдется этот огонь ...
- Горное око во мгле впереди... - Грудной, низкий голос самки словно стал тоньше, чище - она обращалась к неизвестности, просила ее о снисхождении к ним. Придайте нам силы боги, - С душ моих братьев взор не своди. - Она задумчиво посмотрела вниз, на группу родных гиен, на свой дом, на свою вотчину, взгляд был не характерно для нее преисполнен боли и грусти, но с тем, в этой тихой, эхом отдающейся заунывным воем от стен песне, звучала решительность. Как уже сказала она - это война. И будут жертвы. И жертвы уже есть. - Пусть небеса объяли пламя и дым. - Мдомо, молчаливо восседающий на жухлом, скрюченном деревце сорвался с места, и хлопая крыльями плавно опустился у лап своей хозяйки, - Веру в себя дети мои, мы храним.
На некоторое время в их убежище воцарилась тишина.попугай в два счета оказался на хребте желтоглазой, разбавляя белым пятном мрачную композицию сутулого, черного силуэта с теперь уже низко склоненной к земле мордой:
- Коль канет все в пламя,
  Знаю, тогда сгорим стоя рядом,
  Всполох в ночи озирая, плавящий жизнь,
  О, боги, услышьте зов наш,
  Будь стоек и держись, пока...
  Увидишь пламя светлые лучи
  Что в небо вознеслись.
- В высь, - Соглашается с ней тихо Мдомо, покачнувшись  на взлохмачнном загривке самки.
Вдали, на кладбище видны всполохи бурлящих гейзеров, чьи смертоносные пары подобны небесному огню - они вспыхивают зеленым светом и угасают в темноте - отсюда, приподняв плечи и потянувшись вперед, Небула видела это привычное свето-представление.
- Если смерть нас сегодня застанет в ночи,
   То вместе с вами умрем и мы,
   Вкусим напоследок чужую кровь, - Самка надрывно, хрипло провыла до того тоскливо и горестно, что сердце сдавливало в предчувствии чего-то грядущего, но не совсем понятно чего, - О боги! Услышьте мой зов. И ты к встрече с предками будь готов. Пламя ало-бурое на склонах скал, и обратятся в пустошь небеса.
   Я вижу огонь горящий прямо в камне
   Вижу я, как деревья горят
   Вижу, пламя души наши сжигает
   Жар и в воздухе кровь
   Я надеюсь потом ты вспомнишь меня вновь.
Медленной поступью уходя еще выше, самка зависла прямо над головами отца и его маленьких девочек, потянувшись чуть вперед и свесив голову вниз, плавно опустилась животом на холодный камень свесив лапы за ребро "дорожки". Никто не останется никогда один, даже если все его оставят. Боги благосклонны к таким, как мы... - Лишь ночь заполыхает, тотчас веки сомкнуть, - Она уложила морду на тонкие лапы, поудобнее улегшись щекой, глядя на всех присутствующих внизу одним янтарным глазом, - Коль грянет тьма, то братьев уж мне не вернуть. Обрушен неба свод пологий, на дом наш одинокий. - Глубокий вздох. - И под тенью скрывшей землю в бегство обращенный внемлю.
Я вижу огонь горящий прямо в камне
   Вижу я, как деревья горят
   Вижу, пламя души наши сжигает
   Жар и в воздухе кровь
  Я надеюсь потом ты вспомнишь меня вновь.*
Снова отдаленные раскаты грома напоминают о себе - они звучать здесь едва слышно - похоже гроза еще очень далеко, но рано или поздно небесная вода хлынет и здесь. - Мы можем себе не долго позволить быть детьми.Мир - суровая игра, в которой выживает сильнейший. Возможно потом все изменится, - Она медленно поднялась и резво отряхнулась, отчего Мдомо пушинкой взлетел в воздух и беспорядочно закружился вокруг гиены, - Но пока, в приоритете стала смерть... Сейчас убивают быстро, не задумываясь, без сожаления и без мыслей, что поступают неправильно. Просто потому, что нашим собратьям нравится... убивать, - Она прищурилась, спускаясь по склону вниз, к остальным. - Есть те, кто умрут за вас, крошки. Но есть и те, кто желают смерти, просто, потому что сейчас голод и разруха, и им интересно видеть смерть. Если вы будете стойкими - мы все сможем изменить. И наших братьев и сестер...

Ифару молчаливо сидел в тени, что надёжно скрывала его от глаз незнакомцев. Его дыхание было всё ещё рваным, так как любимая жёнушка, ну очень ласково придавила его морду своей зад… пятой точкой, из-за этого самцу то и пришлось задерживать дыхание, а потом, судорожно хватать пастью воздух, насквозь пропитавшийся запахом разлагающихся животных.
Бросая косые взгляды на гиен, что собирались в этом тихом и одиноком месте, крокут внимательно слушал реплику каждого.  Он ничего не говорил, а лишь «впитывал» всю информацию, надёжно запоминая  все слова сказанные в его присутствии. Но так долго не могло продолжаться, и самец это прекрасно понимал. Ифару тоже должен принять  участие в этой беседе.
Крокут поднялся со своего места, разминая затёкшие конечности. Он слабо пошевелил израненными плечами, и словно тень, тихо и незаметно поплёлся вперёд. Его светлый силуэт постепенно вырисовывался среди силуэтов других гиен.  Иф занял место возле Небулы и слегка ссутулившись открыл пасть, однако, слова словно мухи, роящиеся над гнилью «улетали» , стоило только попытаться подойти к ним поближе. С характерным щелчком зубов разноглазый закрыл пасть.  Он ссутулился ещё больше, а его брови сошлись на переносице. В этот момент, он отчаянно пытался подобрать слова, что должны были гулким эхом прозвучать среди каменных стен…
Однако, в этот самый момент, послышались слова Небулы, которые крокут наверняка не сможет забыть. Он смотрел на одинокую фигуру гиены с лёгким восторгом. Ифару запоминал каждое слово, слетевшее с её уст. Запоминал каждый её жест. Он глядел на серошкурую в немом восхищении. В её словах было столько… правды. Они словно давали новый повод подумать, переосмыслить всё то, что мы многие годы считали нормальным.
Когда самка закончила, Ифару горько усмехнулся. Последняя фраза, что она произнесла – полностью описывала поведение светлого, до того как он повстречал эту замечательную особу. Крокут и вправду испытывал некое наслаждение, когда слышал предсмертные стоны своих врагов, когда он чувствовал, как солёная кровь его жертв  багровыми узорами покрывает всю морду…
Иф тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли. Он вновь подошёл к серой гиене и глядя её в глаза кивнул. Он сейчас не хотел нарушать ту атмосферу, что царила вокруг. Однако, кажется и без слов было понятно, что хотел объяснить самец… Крокут был готов умереть ради тех, кто был ему дорог. Он готов встретить свою судьбу не страшась, как всегда. Он готов разрывать глотки тем, кто посягнёт на жизнь его близких. Он будет готов, всегда…
Разноглазый медленно обвёл взглядом расщелину.
- Мы не должны трусливо поджимать хвосты и убегать от опасности, мы не должны бояться смерти. Думаю все уже поняли, что этой битвы не избежать. И если мы не можем улучшить ту ситуацию, что сейчас возникла, то мы должны быть сильнее и  храбрее чем когда либо. Я не хочу чтобы вы боялись. Страх – это слабость, а даже самые маленькие слабости могут в итоге привести к поражению… - стены расщелины слабым эхом отразили его глубоких баритон. Ифару  вздохнул и обводя взглядом всех присутствующих произнёс:
- Я готов отдать свою жизнь за всех вас, надеюсь, что и вы все сможете сказать тоже самое друг другу, -  речь была закончена. Пора вновь отойти за кулисы и продолжить слушать…
Крокут, удаляясь в тень,  на пару мгновений взглянул в глаза Небуле. Он словно искал в них поддержки, одобрения сказанных им слов. С некоторым осадком в душе, разноглазый вновь скрылся в тени, что всё так же надёжно скрывала его массивную фигуру в своей густой темноте.