Пока лев и гиена мирно беседовали на берегу высохшего пруда, разлагающееся тело убитой львицы, скрытое от глаз присутствующих густыми зарослями сухой травы, начинало потихоньку пованивать. Приторно-сладкий, до тошноты омерзительный запах распространялся в воздухе подобно едкому дыму, с той лишь разницей, что не обжигал легкие. Тем не менее, игнорировать эту вонь становилось все сложнее. Вдобавок, к трупу зверски убитой начинали слетаться все окрестные мухи. Если бы Экстремусу или Вашади вздумалось заглянуть в заросли, им бы открылось не самое приятное зрелище: растерзанное тело молодой львицы, несомненно, родом из прайда, лишившееся как минимум одной конечности, а рядом - полусгнившая голова, принадлежавшая шакалу или гиене. И, что самое странное, поблизости не было никаких следов. Даже запаха убийцы - все стерлось за то время, что труп провалялся на потрескавшейся земле.

Кот молча выслушал небольшую тираду гиены и навострил уши. Глаза его остановились, он даже моргать перестал, лихорадочно вспоминая свои последние грешки. Непрестанный стук хвоста о землю тоже прекратился. "Так, так, так...в последнее время я никого не убивал, по крайней мере в сознании..." - до льва давно доносился неприятный запах с нотками гниения, но он успешно игнорировал его пока.
Хищник даже не отпрянул, когда Вашади подошла к нему слишком близко, нарушила его личное пространство, которое он с таким остервенением оберегал ото всех окружающих. Она почти коснулась его носа, ее тепло вновь закружилось вокруг белого, создавая ощущение живительного купола, где все проблемы становятся просто глупыми рассказами. На морде льва расползлась довольная ухмылка; он уже без стеснения смотрел в глаза гиене, плотоядно облизываясь. "Слишком близко. Слишком опасно для жизни." - промелькнуло в голове самца, в глазах зажглись искорки.
- Страдалец...как ты точно заметила. Но я не люблю себя жалеть, потому что не за что. Мне не нужно даже думать о том, что я совершил, чтобы почувствовать вину. - Рем сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. - Начнем с того, что несколько лет назад у меня была жена. И дочь. - голос льва немного дрогнул, но он тщательно скрыл это под маской безразличия, которую вновь надел на свою морду. - Когда я ушел на охоту, произошел несчастный случай. Они упали с водопада и разбились насмерть. Глупо звучит, правда? - Экстр пожал плечами. - После этого я много раз пытался покончить с собой. Первый раз - забрался на дерево, обмотал шею лианой и спрыгнул вниз. Лиана оборвалась. Второй раз - прыгнул под копыта взбешенного стада. Отделался только сильным ушибом плеча. Третий раз - пытался утонуть. Почти получилось, я уже потерял сознание, но меня вытащили. Жаль, что я не видел своих спасителей - убил бы на месте. - хладнокровная речь белого пугала и завораживала одновременно. - Дальше...мне стало плевать на собственную жизнь, как ты уже поняла. Я стал охотиться на львов, точнее на львиц - их легче поймать, они более доверчивые, чем самцы. Я был тогда еще одиночкой, поэтому мне не составляло труда скрывать следы своих преступлений. Я был заядлым каннибалом, пока не вступил в прайд. Я до сих пор не понимаю, зачем я это сделал. Наверное потому, что не знал, куда деть свою бесполезную тушку. Хотел быть кому-то нужным, но вскоре разочаровался в этом сборище львов. Нормально общаюсь я только со Скаром, как смешно это бы ни звучало. - Экстремус отвел взгляд от гиены, будто стыдясь ее. - Теперь я редко появляюсь на землях прайда, стараюсь не общаться ни с кем. Меня раздражают львицы, на меня все чаще нападают приступы агрессии, все чаще появляется желание сожрать какую-нибудь светло-бежевую тварь из прайда. - лев замолчал и чуть прижал уши.
Сейчас хищник смотрел куда-то поверх головы Вашади, взгляд его заволокла пелена апатии, он будто перестал замечать окружающий его мир. "Ну вот и все. Прощай, Ди. Мне было приятно провести с тобой время" - подумал кот, но уходить сам не собирался. Наверное хотел посмотреть, как от него уходит еще одно существо, которое успело стать ему близким по душе.

Экстремус взглянул на гиену, на морде которой проявлялось разочарование все более явно. "Думала, что я белый и пушистый? Ошиблась, разочаровалась. Зачем я рассказал ей все это? Размазня, чертова тряпка." - мысленно оскорблял себя лев. Часто он занимался самобичеванием покруче любого мазохиста; душевные раны его достигли такой глубины, что даже не заживали теперь. Вашади стала выплевывать свои слова в морду хищника, обвиняя во вранье. На морде кота отразилось искренне недоумение - еще никто не реагировал так на его слова, на его кровавую историю. Обычно все бежали тихонько блевать в кусты, как только узнавали, что он каннибал. Или испуганно вжимались в землю перед тем, как сделать ноги.
- А что ты ожидала? Слез раскаяния? Я не подросток, юношеского максимализма больше нет у меня в крови. Я могу рассуждать холодно, четко и ясно. Это намного полезней, чем поддаваться ненужным эмоциям по поводу воспоминаний из прошлой жизни, ты так не считаешь? - хищник чуть склонил голову набок, разглядывая гиену, будто видел ее в первый раз.
Неожиданно Вашади пошла на запах, который также отчетливо чувствовал и Рем, но пока успешно игнорировал. Кот пошел за гиеной и увидел труп львицы, а рядом с ней голову шакала. Лев усмехнулся - нервная система была сильной, да и трупы он видел похуже с соответствующим трупным запахом разложения. От бедра львицы был оторван порядочный кусок, и хищник узнал следы зубов льва на краях рваной раны.
- Узнаю брата-каннибала... - пробормотал Экстр, обходя дурно пахнущий труп с другой стороны.
В его взгляде и выражении морды не было ни капли брезгливости или отвращения - смерть ведь естественный процесс, а смерть от зубов каннибала, пусть и не совсем естественный, но уход из жизни. На загривке жертвы были тоже следы от клыков, причем очень глубокие. "Он еще и изнасиловал ее что ли? Ну молодец, парень...и развлекся, и поел..." - усмехнулся кот, уже не выражая свои мысли вслух. Белый выпустил когти и повернул голову львицы к себе, стараясь разглядеть ее морду. Хоть разложение уже началось, но пока оно в меньшей степени тронуло голову, и главное, черты морды.
- Я видел в прайде ее несколько раз... - опять мысли вслух, но эти мысли уже отразились на морде льва; зрачки сузились, мозг лихорадочно работал.
"Если она из прайда, то убийца - одиночка...прайдовский не посмел бы убить...значит это тот лев-убийца, про которого говаривала Вашади. Опасный тип, судя по следам от зубов." - размышления хищника прервал голос гиены. Кот окинул ее взглядом, будто проверяя, выдержит ли она увиденное. Оказалось, что выдержала. По крайней мере, первое время.
- Да, помогу. - коротко бросил Рем и отошел от трупа львицы, окинув ее равнодушным взглядом.
Самец потрогал лапой землю неподалеку и обнаружил, что она вполне мягкая, чтобы ее разрыть. Кот потянулся, чтобы размять мышцы на лапах и выпустил когти; лев впился ими в почву и стал интенсивно рыть ее своими мощными лапами. Клочья земли летели во все стороны и сейчас Экстр был похож на разыгравшегося львенка, который пытается достать полевку, которая скрылась где-то в норе под землей.

Экстр быстро дорывал будущую могилу для львицы, стараясь скорее покончить с этим бесподобным занятием. "Если бы меня не попросила Вашади, то я бы не стал заниматься этой дурью. Прошел бы мимо или закидал бы листьями в крайнем случае. Круг жизни, превращение трупов в траву и так далее..." - подумал кот, остановившись, осматривав свою "норку". Яма получилась вполне глубокой, а рядом с ней обосновалась огромная гора земли, которая вскоре должна была покрыть тело мертвой. Вашади приволокла тело к могиле с заметным усилием, рывками. Лев остановил ее, мягко положив большую лапу на плечо гиены и взглянув ей в глаза; Рем перехватил тело зубами за загривок и без усилий швырнул его в яму, стараясь чтобы это падение выглядело мягким и аккуратным. Труп львицы вошел в яму, как влитой - кот хмыкнул и повернулся к гиене.
- Не хочешь что-нибудь сказать в ее последний путь? - спросил хищник, стараясь держаться серьезно. - Тогда я скажу. - не дождался кот ответа Ди.
Самец изобразил на морде скорбь и печаль, вспомнив свой разговор со Скаром на скале прайда, свою, плохо изображаемую, скорбь по поводу кончины Муфасы и соболезнования. Тогда черногривый быстро раскусил его, но в этот раз игра льва была безупречна, как и игра регенета на похоронах бывшего монарха. Кот сел на землю и устремил свой взгляд куда-то вдаль.
- Ты была достойной частицей нашего великого и могучего прайда, одной из его составляющих. Хоть я и не помню твоего имени, я уверен, что тебя уважали в клане львов, уверен, что ты была прекрасной охотницей и матерью. В прайде узнают о твоей безвременной кончине и отомстят за тебя, я лично позабочусь об этом. Покойся с миром и займи свое место в великом круге жизни. - торжественно произнес Экстремус, бросая первую горсть земли в могилу.
Он сидел спиной к Вашади, поэтому она не могла заметить усмешки, которая расползлась на морде кота на мгновение. "Я думаю, Скар будет не против иметь такого убийцу-каннибала в своем подчинении..." - подумал белый, безвозвратно стирая ухмылку с губ. Хищник повернулся к гиене все с тем же выражением печали на морде.
- Поможешь закидать ее землей? - спросил кот, добавляя в свой голос нотки грусти.
Лев встал и подошел к куче земли, медленно стал бросать землю в яму, закрывая труп львицы и не глядя на Вашади. "Сейчас засыпем могилку, и она уйдет. Больше не увидимся, наверное...хотя я был бы не прочь. Но ей не по душе мой характер, а я измениться уже не могу." - подвел итог в своей голове Рем, покосившись на гиену.

Пещера<—

Печально. За Мхиту, чтобы похоронить убитую львицу, никто из львов Прайда не пошел. С одной стороны это было хорошо, даже отлично, ведь сейчас он сможет осмотреть место преступления, проверить, нет ли запахов убийцы. Ведь это могло сильно помочь. А с другой стороны было немного обидно. Не потому, что не пошли хоронить львицу, а потому, что никто не откликнулся на его просьбу.
Но увиденная сцена у пруда поразила молодого льва. Ведь это невероятная удача - увидеть преступника, который заметает за собой следы. Мхиту держался на почтительном расстоянии, поэтому ни лев, ни его соучастница - гиена не могли его видеть. Уж сильно они были заняты похоронами.
Мхиту видел льва несколько раз на Скале, но не знал его имени. Но внешность у сопрайдовца была очень запоминающейся, а на память Мхиту никогда не жаловался. С гиеной было сложнее. Хотя гиена была совершенно не важна, как лев. Оставалось доложить Скару.
Мне одному кажется, что я превращаюсь в Зазу? - промелькнула в голове мысль, когда лев снова бежал к Скале.

–→ Логово Скара

Гиена была, мягко говоря, удивлена, что этот странный кот так быстро,с  таким энтузиазмом к ней присоединился, ещё и заигрывал будто. Ему наверняка льстит, что я с ним цацкаюсь... Что ж, а мне и не жалко, пускай наслаждается моментом. - усмехнулась пятнистая, глядя на расшалившегося белого льва. Он словно впал в детство и снова стал маленьким, шкодливым львёнком. Какой забавный, актёр в нём не умрёт не когда, чувствую это. - растянув рот в слабой улыбке, подумала Вашади.
По большому счёту нам стоит сообщить о нашей маленькой находке кому-то из "шишек" прайда, чтоб занялись розыском льва, совершившего это. - сказала Вашади, никак не отреагировав на первую реплику льва, - Знаю, такая перспектива тебя вряд ли устроит, но всё же, думаю, стоит быстренько смотаться на скалу, сказать всё кому-то из королевских и пойти дальше своей дорогой. Гиене самой было неприятно околачиваться где-нибудь возле громадного булыжника, ставшего приютом для целой оравы львов, но также Ди очень серьёзно и ревностно относилась к выполнению служебного долга, как ни глупо это прозвучит.

Офф: Ничего, твой короткий пост - бальзам на сердце. Не надо снова многа букаффф для тебя строчить х)

Гиена уже было развернулась и хотела топать дальше, по известной тропе, ведущей на скалу, как вдруг её белый собеседник заговорил более обеспокоенно. Неужто ему до сих пор припоминают прошлое, связанное с каннибализмом?ь - поразилась пятнистая, никак не ожидая, что льва будет волновать такой пустяк, как бездоказательные подозрения. Ну, допустим, видели, как они вдвоём зарывали несчастную погибшую - это ничего не доказывает, никто не видел, кем была убита львица, а значит, это может быть кто угодно. Тем более, была вдвинута версия, что это одиночка какой-то проявляет чрезмерную агрессию на прайдоских, а Экстремус-то свой, прайдовский лев. Вашади покачала головой, но всё же пошла за львом. Хорошо, поторопимся, веди меня. Если что, моя мама сразу сможет сказать, что я бы не пошла на убийство, а я уж прикрою тебя. - рассудила гиена, хотя и понимала, что защита-то в лице её собратьев будет слабоватая. Эх, оплошала. Надо было одному стоять на стрёме, а второму зарывать тушу, меньше бы хлопот сейчас было. Вот идиотка. - корила себя Ди, как ни странно, больше беспокоясь за белого, чем за себя, её-то, чай, ещё могут отмазать, как божьего одуванчика в рядах гиен, а вот льва со столь тёмным прошлым... Беда, в общем.
======>>>> За Экстремусом.

— Гнилая река.

Табасаму уже устало передвигал лапы, пробираясь по незнакомой земле. Если так подумать, он не отдыхал с тех пор, как ушел из джунглей. Он шел первым, старик и львица шаркали следом. По морде гуляла усмешка - на этих высохших землях львиные и гиеньи запахи переплелись так тесно, что едва не слились в один. Таба давно прекратил догадываться, что это значит, но, наверное, ничего хорошего.
"Может, лучше было бы поискать воду на окраинах? Мне не нравится это место, очень не нравится."
Засуха, выжегшая землю, не улучшала настроения. Сухой грунт резал в кровь лапы, и львы то и дело останавливались, зализывая очередные царапины, чтобы не оставлять кровавых следов. Количество гиен, которое могло оставить такой запах, было бы смертельно для любого льва, а одиночки давно не пили и не ели. Кровь же эти твари чуют издалека.
Отряд окольными путями пробирался к видневшейся вдалеке островерхой скале - самому заметному ориентиру в окрестностях. Таба надеялся, если не получится сразу найти львов, забраться наверх и осмотреть землю в надежде увидеть блики от воды. Учуять не получалось никак, пыль забивала ноздри и рот. Воздух был не более влажен, чем песок в пустыне в полдень.
"Солнце садится. Если не найдем воду до следующего полудня - умрем."
Открытие не утешало. Впереди показались какие-то камни. Еще несколько минут усталых движений лапами донесли львов до места, которое, похоже, было уютной заводью... в прошлой жизни. Сухие деревья обрамляли углубление в земле.
- Привал.
Табасаму устало опустился на горячую землю в тени большого камня. Надо было подумать.
"Мы можем не найти воду ночью. Даже если дойдем до скалы, это не поможет. На этих деревьях еще кое-где остались листья... Может быть, получится?"
Солнце скрывалось за горизонтом, окутывая жаркую саванну полумраком. Лев поднялся, оставив пожилых спутников отдыхать, прошелся пару раз по днищу бывшего пруда, выбирая место пониже. Принюхался - ничего. Но получалось же у него в пустыне искать воду под землей? Почему здесь не получится?
Обнажив когти, Таба начал разрывать сухой грунт. После нескольких минут упорной работы, разодрав подушечки лап в кровь, он радостно заметил, что земля становится влажнее, и с удвоенной энергией принялся за дело. Рожденный в пустыне, он уже не раз занимался этим неблагодарным, но жизненно важным делом. Через минут двадцать по обе стороны от льва лежали целые кучи земли, а передняя часть Табасаму почти полностью скрылась в яме, но он все-таки добился своего.
- Вода!
Таба выбрался из ямы, которая медленно, но заполнялась влагой, и начал жадно лакать, опустив голову. Этого хватит всем троим.
"Будем жить..."

Старик не пил, ждал, пока Таба напьется. Молодой лев выругался про себя, опять эти законы, в которых нет никакого смысла... Или просто природная тактичность? А, не важно. Если хочет стоять и смотреть - пусть стоит и смотрит, раз жмет что-то наклониться рядом и пить. Предмет не стоит спора, как говорится, а Табасаму уже надоело, ей-ей, быть вежливым и корректным.
Наконец, с такими нехорошими мыслями, он напился как следует и отошел от самодельной скважины, уступая старику место. Настало время как следует оглядеться, выбрать лушее место для ночлега и позаботиться о пропитании. Голубоглазый лев, поднявшись на камень, возвышавшийся над окрестностями, невесело хмыкнул. С первым проблем не будет, а вот еда... В принципе, сообразить что-то на троих можно было даже в пустыне, что и говорить об этих землях, но тут есть прайд, а проблем с этими львами не хотелось. Айхейю их знает, может, пожалеют для путников даже ящериц или еще чего-либо такого же мелкого. Вломят же по первое число, причем совершенно заслуженно вломят. Еда не вода, до утра дотянуть можно без проблем.
Табасаму спустился со своего наблюдательного пункта через несколько минут, дав Григорию время напиться всласть. Вода была... не очень чистой, после нее песок хрустел на зубах, но все лучше, чем ничего.
- Если здесь есть гиены, выставим часового. Я первый, разбужу Ативу, как устану.
По правде говоря, единственное, с чем Таба сейчас не испытывал проблем, так это с усталостью. Он как следует выспался в тени скал, прежде чем идти на высохшие пастбища, сейчас оставшиеся за рекой. При необходимости лев мог бы нести караул и всю ночь, а там как пойдет.
"Дядю лучше вообще не будить, он и так выглядит как привидение... Пусть подрыхнет. Завтра его какой-то самум несет в этот прайд, так он, вроде, сказал? Ё..ма с прихлопом, зачем им при такой засухе лишний рот?"
Этим вопросом Таба со стариком решил не делиться, в конце концов, тот сам хорошо должен понимать что делает, раз дожил до таких преклонных лет. Мелькнувшую мысль о старческом слабоумии лев отмел как крамольную и не соответствующую истине.
В один длинный прыжок голубоглазый странник взлетел обратно на валун, улегшись там, чтобы силуэт не выдавал его на фоне темно-синего ночного неба. У него будет целая ночь, чтобы подумать и дать отдых лапам. Сложно только будет себя сдерживать, если на запах воды придет что-нибудь съедобное...

Таба положил голову на лапы и расслабил мышцы, натруженные за долгий день. Спать не хотелось, совершенно, хоть лев и знал, что это временно. Снизу доносилась возня - старик и львица устраивались на ночлег за камнями. Постороннего движения не наблюдалось, а воздух уже потихоньку начинал наполняться ночной прохладой. Обычно так бывало в песках - днем солнце плавит шерсть, а ночью холодрыга заставляет свернуться в совершенно неприличный для взрослого льва клубок и не высовывать нос наружу. Здесь было помягче, но все равно, похоже, пустыня брала свое.
"Пустыня всегда берет свое."
Неприятный, но непреложный закон. Это знает каждый, кто родился и вырос среди песков. Интересно, знает ли Григорий? Старик явно много повидал, интересно было бы послушать, в конце концов, это первый лев, встреченный им с тех пор, как Таба впервые вступил под сень джунглей там, далеко за гнилой рекой.
Голубоглазый подтянул голову поближе к подушечкам лап и лениво пару раз лизнул. На нем всегда все заживало, как на гиене, но надо бы подстраховаться. Мало ли, что это за земля, так и заражение подхватить можно, а ему хватило одного раза, чтобы впредь не соваться смерти в пасть.
- Как много звезд сегодня, - донеслось снизу. А он и не заметил. Табасаму поднял голову к небу. Действительно, на редкость ясная ночь. Прямо как дома, он всегда любил по вечерам выходить на окраину оазиса, к самой пустыне, и смотреть на звезды. Когда это было? Давно, две трети жизни назад.
- Много, - он, отозвавшись, задумался. В отличие от многих, Таба никогда не делил звезды на созвездия, хотя карту ночного неба знал назубок, ориентируясь по огням в небе. Сейчас же небо было настолько чистым, что он видел малознакомые и даже незнакомые звезды, едва различимые, - И хорошо. Больше звезд - больше видно.

Старик раскритиковал его решение устроиться на камне, где Табу действительно легко было увидеть, пока совсем не стемнело или пока хоть какие-нибудь облачка не затянут небо. Действительно, какой толк полагаться на зрение, если скрежет гиеньих когтей по жесткой земле можно услышать за сто шагов? Никакого, если ждать только трупоедов, конечно. А вот против тех, кто ходит тихо, помогут только глаза.
- Гиен мы услышим, а львов - нет, - но он все же мягко скатился с камня.
Невеселые размышления, которые Таба вел еще с самой реки, теперь текли плавно, когда им не мешали ноющие лапы. Те падальщики не были похожи на обычную шайку гиен. И дело не в том, что они напали, в конце концов, от голода иногда сносит крышу даже львам, что уж говорить о пятнистых тупых тварях. Дело в уверенности. Они не ждали сопротивления. Десяток гиен против трех взрослых львов не выстоит, и, не будь за ними реки, Таба принял бы открытый бой и победил. Но они вели себя как... как охотники с добычей.
- Гиены на львов не охотятся, это ненормально. Мне не по душе эта земля, дядя.
Здесь совершенно точно был прайд. Одиночки прошли достаточно долго, чтобы это понять наверняка. Здесь был прайд, здесь были гиены в совершенно ненормальном количестве. Что-то не так, но что именно, Табе даже на ум не приходило. А Григорий, тем временем, продолжал свою неторопливую речь, заставляя молодого льва только удивленно посверкивать из тени голубыми глазами.
- Ну, при желании можно пробраться куда угодно, но что потом делать? И, дядя, здесь засуха, да к тому же еще и гиены. Куча слоновьего дерьма, в общем. Ты уверен, что хочешь окончить свою жизнь в этой куче?
Он, конечно, перегнул палку. Но общее ощущение у Табасаму было именно такое - они твердым, уверенным шагом идут в носорожью задницу неимоверных размеров.
"Но он прав, мне здесь делать нечего. А оставлять старика тут в одиночку я не хочу. Что делаем? Правильно, изучаем территорию. Но не сейчас, а когда станет потемнее."

Табасаму, растянувшись во весь немалый рост на голой земле, слушал, задумчиво шевеля хвостом. К концу речи старика хвост уже не лениво подрагивал, а вовсю подметал сухую глину. Умом лев понимал, что Григорий прав. Но если он прав, то то же самое априори относится и к самому Табе, что было неприятно. Голубоглазый давно привык не думать о далеком будущем, зная, что одиночке-страннику почти невозможно дожить до преклонных лет. И все же было неуютно. Безвыходная ситуация, где весь его опыт и вся изворотливость бесполезны. Интересно, что чувствовал сам старик, прежде чем... смирился?
- Значит, думаешь, что на той скале есть львы? - Просто сменить тему. Если долго раздумывать о вечном и неизбежном, захрустишь на зубах у настоящего. Гиены никуда отсюда не делись, они сами валяются прямо под носом у непонятно какого прайда, так что мысли о старости преждевременны. Дожить бы до послезавтра, - Действительно, хорошее место...
"Защищать легко..." - мысли понеслись по накатанной колее, возвращаясь к текущим проблемам, - "Каким надо быть идиотом, чтобы, имея такой дом и прайд, не удержать гиен? Местный король точно слегка туки-туки. Если он там вообще есть."
Оптимизма это не прибавило. Точно надо будет как следует осмотреться и проводить одноглазого и Ативу до скалы, не показываясь на глаза. Или не надо? В конце концов, они взрослые львы, да и из местных не стоит делать кровожадных идиотов...
"Ну вот, только сомнений мне сейчас и не хватало."
Поздно, проснувшийся внутренний голос засыпать не собирался, закидывая его все новыми проблемами. За полночи на полностью незнакомой земле не разведаешь все, что нужно. Если Табу обнаружат, или даже не его самого, а следы, в непосредственной близости от дома прайда, где бы он ни был, Григорию с Ативой точно несдобровать. Так тщательно распланированное дело теперь казалось безрассудной шалостью для удовлетворения собственного самолюбия. Похоже, придется в этот раз довериться не интуиции, а здравому смыслу... Некоторое время тишину нарушало только мерное дыхание спящей львицы.
- Вот что я скажу. Если вас двоих примет местный прайд - хорошо. Если нет... если нет, уходите через эту гнилую речку и пустоши, которые за ней. Там дальше пески, если идти по Меньшей Палке*, будет очень большой оазис, за полсуток можно дойти. Там есть еда, вода и нет гиен, а оттуда, отдохнув, можно дойти до дальних земель, где нет засухи.

Отредактировано Табасаму (11 Авг 2012 20:37:25)

Несмотря на то, что все крупные травоядные уже давным-давно покинули Земли Гордости, нельзя было бы уверенно сказать о том, что королевство полностью опустело. Отнюдь — на местных территориях все еще оставалось немало других животных: преимущественно, конечно же, мелкие хищники, редкие группки сильно отощавших зебр и газелей, какие-то птицы, рептилии и грызуны... Словом, все те, кто либо не желал оставлять свой родной дом в период сильно затянувшейся засухи, либо банально не имел возможности убраться отсюда подобру-поздорову. Однако жизнь на просторах земель Прайда Симбы усложнялась с каждым днем, и, само собой, не последнюю роль в ухудшении здешней обстановки сыграли гиены. Эти грубые и нахальные падальщики в огромном количестве шныряли по королевству, задирая других жителей, дразня их, нарушая их покой... Животным приходилось волей-неволей мириться с их присутствием в саванне, ведь на то была воля регента Скара. К счастью, большую часть времени гиены патрулировали границы, а потому от них была хоть какая-то передышка. И все же, напороться на небольшую группу уставших и обозленных "стражей", возвращавшихся с очередного дежурства, по-прежнему считалось страшным невезением. И, хотя пятнистые больше никого не убивали (или, по крайней мере, делали это тихо, наученные горьким опытом и страшными челюстями Шензи),  они никогда не упускали шанса пристать к кому-нибудь, дабы вволю потешить свое самолюбие. Вот и в этот раз, несколько здоровенных патрульных, возвращаясь ночью к Скале Прайда, не смогли удержаться от того, чтобы пристать к какому-то хилому, отощавшему гепарду. Бедолага повредил лапу на охоте и теперь с горем-пополам хромал куда-то сквозь тропу, униженно прижимая уши к голове: гиены как ни в чем не бывало шагали рядом с ним, гогоча и подшучивая:
— Не, не, ну ты погляди, как он тащится! Бедненький, какой гиппопотам на тебя сел?
— А, дай угадаю! На тебя упал слон! Слыхали, а? СЛОН! Упал! На гепарда! Вот умора!...
— Стадо слонов, ахахах! Или еще лучше, об него споткнулся косяк страусов, уууу!
— Страусы не бегают косяками, дурень!
Новый взрыв хохота... Гепард молча стиснул зубы и, тихо шипя от боли, с высоко поднятой головой зашагал дальше, стараясь не обращать внимания на идиотские шуточки гиен. Но это было настолько невыносимо!... Если бы только они отстали от него, да поскорее... но куда там. Прилипли как банный лист, так, что и не отдерешь вовсе.

Они были сильные, рослые гиены – и, что самое страшное, еще молодые. В них бурлила горячая кровь, и жажда развлечений кружила голову. Появившийся лев заставил их напрячься, но не отступить, что уже должно было насторожить. Вместо положенного страха пятнистые заухмылялись – мерзко, обнажая желтоватые клыки и насмешливо сверкая глазами. Пятерка падальщиков – то самое число, когда есть шанс оказаться у этих мерзавцев под брюхом. Гиены знали это. Знали и не преминули «плюнуть» подошедшему Вадико в глаза, когда самый мелкий самец с отвратительным хихиканьем нарочито преградил раненому гепарду путь.
- Ты думаешь, этот тебе поможет? – прошипел, наступая, пятнистый и его сородичи заулюлюкали, одобряя, - Он не способен спасти даже свою шкуру, верно, ребята?– падальщик почувствовал необходимость унизить не только жертву, но и защитника, и глаза его превратились в щелки, - Ральф, ты слышал, что этот гривастый сказал? – самый крупный среди присутствующих гиен молча оскалился, подтверждая, что болтать попусту о долге и чести он не намерен. Остальные, видимо, были нахлебниками, ибо тут же поспешили угодливо припасть на передние лапы, готовые превратить в реальность любой кровавый каприз своего предводителя. Двое таких неспеша обошли Вадико, еще один глуповато глумился над гепардом, который просто решил пустить ход событий на самотек. Того, кого назвали Ральфом, с издевкой произнес:
- А что мы творим? Мы провожаем нашего друга, - гиены вокруг захохатали, изображая, как они отлично «проводят» жертву до дому – в ход шли когти, удары лапой и зубы, - Вон, видишь, на него гиппопотам наступил… - и, прежде чем ночь пронзил очередной всплеск хохота, самец с нескрываемой угрозой закончил, - Хочешь, и тебя провожу? Я сегодня о-о-очень добрый.

Отредактировано Мастер Игры (3 Окт 2012 23:28:06)

Гиены накинулись – без предупреждения, без какого-либо сигнала, лишь полетела мелкими комьями земля из-под их черных лап. Вадико не мог никак догадаться об этом нападении – враги и виду не подали о том, что они сейчас собираются сделать. Падальщики переглянулись слишком быстро, чтобы ослепленный эмоциями лев смог это заметить – за какую-то долю секунды враги распознали настроения своего предводителя, зрачки гиен сощурились, и пятнистая свора ринулась в атаку. Все-таки взрослый лев есть не самая легкая мишень для драки, но разве ж те, кто привык убивать исподтишка, не найдут для этого способа? Вадико не успел оглянуться, как за его спиной оказалось двое гиен, довольно крупных, чтобы обрушиться  на плечи гривастого, вгрызаясь мощными челюстями в львиную плоть. Гиена поменьше, не давая своей жертве опомниться, прыжком накинулась сбоку, метя в горло, однако – вот невезение! – в полете столкнулась с предводителем пятнистых, решившего проделать тот же самый трюк. Воспользовавшись моментом, раненый гепард с глазами, полными ужаса, захромал подальше от развернувшейся сцены, ибо события подле пруда начали принимать очень опасный оборот. Вожак патрульных, которого сбила с ног не шибко расчетливая гиена, рассвирепел – ему еще не приходилось терпеть такого позора на глазах у подчиненных. С рычанием – бешенным, клокочущим, он свалился несчастной «товарке» на голову, и два серых тела сплелись в один визжащий, царапающийся, дерущийся не на жизнь, а на смерть, комок. Пятнистые, что атаковали Вадико, на миг расслабили хватку, оторопев от происходящего. Этот момент был последним, чтобы успеть их скинуть с себя и сбежать, поскольку травмы, полученные от гиеньих клыков, были серьезны и ни на какое полноценное сражение уже можно было даже не рассчитывать.

Отредактировано Мастер Игры (8 Окт 2012 22:19:44)