Начало игры

Неблагополучными были земли, которые Сола когда-то считала домом. Всего неделю назад вернулась она в саванну трёх прайдов, полная надежды, что та засуха, которая начиналась, когда она была ещё львёнком, уже ушла с этих территорий и они, как и когда-то давно, полны дичи, воды, плодородия и прежней красоты - но надежда её не оправдалась. Сухая земля была по-прежнему покрыта глубокими трещинами и пылью, трава высохла совершенно, воду отыскать было так трудно, что вскоре львица начала страдать от каждодневной слабой жажды. Некогда полноводная и прекрасная река Зимбабве обмелела, застоялась, испуская от своих вод отвратительный смрад, а земли некогда родного прайда заполонили гиены.
Насчёт последнего Солис была очень удивлена - как король, пусть даже территории находятся в столь плачевном состоянии, допускает подобный беспредел? Ведь эти падальщики тоже охотятся, они отнимают остатки пищи у львов, они... Да где видано, чтобы гиены жили на одной территории со львами?
Сола была разочарована. Она-то мечтала, что, когда вернётся, увидит свой прайд таким, каким она его помнила - большим, бурлящим жизнью, под мудрым правлением справедливого короля. Но она ошиблась, и ошиблась очень жестоко - того, что она помнила, не было и в помине.
А сейчас, глубокой ночью, когда жара уже не казалась такой всепоглощающей, Сол шла к месту, где когда-то, насколько она помнила, находился небольшой пруд - хотелось пить, но искать воду было негде, и это место было единственной надеждой на возможность утолить жажду. Довольно призрачной, к слову, надеждой, но это было всё же лучше, чем ничего.
- Они шли так долго,
Что уже не знали, куда.
И в его ладонях был лёд,
А в её ладонях - вода... - напевала про себя львица слова где-то услышанной песни, развлекая себя в ночной тишине, чтобы не чувствовать приходящей усталости и жажды. Идти - совсем недолго, а там, может, вода. А если не вода, то поспать можно спокойно точно. А завтра... Завтра - прочь с этих земель. Искать ей здесь нечего. Не дом это больше. Не дом.
Новые запахи Сол учуяла ещё издалека - обоняние, ни разу её не подводившее, обозначило запахи по меньшей мере пятерых львов - возраст, принадлежность она не узнавала. Отдых явно отменялся - ночевать в компании нескольких самцов было бы крайне глупо.
Мда.
Однако... Жажда, в общем-то, выбора не оставляла.
Тихо, незаметно она подошла ближе к кустам, которые ограждали полянку перед прудом. Два синих глаза сверкнули в темноте, пробежались взглядом по тем, кто на поляне находился - двое львов вели негромкий разговор, рядом с ними - ещё пара львят, ещё один недалеко. И ещё - лев - прямо перед нею, в стороне от остальных. Спит. На месте пруда же блестел в лунном свете обыкновенный песок.
Чёёёёёрт, - раздосадованно протянула про себя Солис. Она, конечно, особо не рассчитывала на то, что именно здесь найдёт воду - шансов на это было крайне мало - но всё же расстроилась. Опять наутро придётся топать на более плодородные земли чужого прайда. Не самое весёлое занятие. А теперь ещё и место для ночлега искать.
Сола повернулась, бросая последний взгляд на находящихся у пруда. Конечно, здесь не останешься - мало ли что может прийти в голову самцам. Придётся уйти чуть подальше.
Взгляд скользнул по морде спящего льва. На секунду что-то знакомое мелькнуло в его чертах, и Сол насторожилась. Что-то слишком знакомое, хотя, казалось бы, прошло очень много времени с тех пор, как она видела того, кого ей этот лев напоминал.
Надо проверить.
Очень тихо и осторожно Сола выглянула из кустов, наклонилась к морде льва, внимательно разглядывая его черты. Неужели? Знакомый с детства ирокез превратился в густую чёрную гриву, карие глаза сейчас были закрыты, но что-то неуловимо шутовское, пусть и приправленное усталостью, всё же осталось в чертах.
Фолгрим, - с удивлением поняла львица. И тут же удивление сменилось радостью. Фолгрим! Хах, это действительно он! Раздобрел, вырос, изменился - неудивительно, все меняются. Но это и правда Фолг!
Именно этой встречи она ждала настолько сильно, насколько не верила в её возможность. Собственно говоря, она предполагала, что и Фолг, и Ягода покинули земли прайда - не из тех они были, кто сидит на одном месте, особенно Король Шутов. Но, тем не менее, он здесь. А значит, эти земли стоят того, чтобы провести на них ещё день. Стоп. А если ошиблась?
Если ошиблась, лапы у неё быстрые.
Сола подняла голову, смотря на не замечающих её двух других львов. Скорее всего, один из них Ягода - но наверняка она не знала, и уж тем более не имела ни малейшего понятия о том, кто второй. Ну ладно, сейчас не это важно. Фолгрим её всё равно в обиду не даст. Даже если не узнает сперва, всё равно не даст.
Ещё немного полюбовавшись на спящего льва - такого привычного и такого непривычного, Сола подобралась ещё ближе, приблизила морду к уху друга детства, усмехнулась, вспоминая, как она будила его ещё тогда, когда они ночевали в общей пещере.
- Фооооооолг, - очень тихо, почти нежно пропела она прямо ему в ухо. - Пора вставать. Новый день - новые приключения. Не встанешь - ухожу без тебя.
И плевать, что сейчас ночь. Где-то в груди бурлила радость встречи. Её так долго не было, а по возвращении её ждал самый приятный сюрприз из всех возможных.

Отредактировано Sola (3 Мар 2014 18:16:40)

Снисходительности этому комку шерсти, ждать было нечего, на морде Фастара уже расположился оскал и зубы вот-вот должны были сомкнуться на мягком загривке самки. Крепче сжав зубы, Фастар сглотнул слюну подавляя яркое желание, как следует впиться и терзать. Терзать безжалостно, и злобно, как терзают дичь. Стоять. Мышцы львёнка расслабились, а на морде всплыло повседневное равнодушное выражение. Но Фастара мучила жажда крови, ему хотелось... Ему хотелось сожрать её, ещё пару секунд назад... Что это с ним? Может... Голод? Он давно не ел свежего мяса, то-то и оно.
Фастар втянул носом воздух в котором парил приторно-сладкий запах, такой необычно знакомый и приятный. Этот желтый комочек, что дрожал, как осиновый лист, пропах им насквозь. Фастар брезгливо поморщил нос. Ну конечно, это был запах материнского молока!
А может я и хотела чтобы меня заметили? - бурошкурый окинул Юми холодным взглядом, как минимум, оспаривающим её собственное мнение. Да и какое может быть мнение у клубка шерсти, что недавно открыл глаза и начал ходить? Впрочем, пусть эту истину вытряхивают её родители. Ему всё равно.
- Значит, ты намеренно хотела чтобы тебя съели? - спокойно вопросом на вопрос ответил львёнок, прищуривая глаза словно что-то высматривая в её юной головке. В голосе Фастар не было укора или презрения, но его голос мог внушить ТАК, что можно было подумать что эта мысль вертелась у вас в голове сама собой. Вертелась, как тысяча гениальных мыслей, которые нельзя толком высказать напрямую, да и высказать ли?
- Тебе повезло, - клыкастый выдержал паузу, чтобы ввести маленькую путешественницу в нотки любопытства.
- Повезло, что встретила меня, а не их, - Стар махнул хвостом в сторону Заратустры и Ванкасана.
- Они бы порвали тебя в клочья, не задумываясь, правда есть и здесь одно, но... - лукавый  отблеск мелькнул в глазах Вампиреныша и он его не старался скрыть. Ах, сколько тайн он ей внушает, так бессовестно и сладко, лишь местами грубый голос, старается напрячь и внушить опасность, кажется, только, поздно... Поздно вырываться из ловушки, когда заслушался и оказался в чужой власти. В ЕГО власти. Он выжидает и внушает доверие, лишь чтобы насладиться сполна своим воцарением. Казалось, как глупо, править мыслями недавно родившегося детёныша, но и детёныши когда-то вырастают. Фастар сыграл коварную шутку со своими друзьями, правда, он ведь недоговорил, да? Сколько много могут сделать всего лишь пара правдивых слов. Но утолить любопытство маленького существа, как утолить жажду пустыни, невозможно. Но Стар старался раззадорить Юми, пусть погружается в этот омут с головой, пусть проникает в каждую капельку информации и блаженствует.
- Юми, - протянул львёнок.
- Фастар! Вот ты где, я думал ты в кусты по делам, а ты... А, ты нашёл мне закусссссску! - усмехнулся Змей приближаясь к Юми.
- Стоять, - выпустив когти, Фастар нехило прижал лапой змея к земле. Гайдер словно ненормальный стал извиваться, развевая пасть снабжённую ядовитыми клыками. Вампирёныш обнажил клыки, а его шерсть на загривки стала казаться ещё более колючей. Выглядела эта потасовка очень реалистично, казалось вот-вот кто-то из них прикончит другого. Но ничего эдакого не происходило.
- Она моя, моя воля и я её сам прикончу. Если ты с этим не согласен, пеняй на себя, - прорычал он, близко поднося клыкастую морду к змею.
- Слушаюсь и повинуюсь, господин, - говорил змей с такой хитростью и насмешливостью, что можно было принять за обмен парой незаурядных шуток.
- Кстати, Юми, теми двумя командую тоже я. Надеюсь ты поняла к чему я клоню? - Фастар перевёл задумчивый взгляд на Ванкасана и Заратустру.
- Тебе пора домой, -

Отредактировано Фастар (18 Мар 2014 17:43:06)

Пугающе огромная ярко-желтая луна выглядела зловеще и нереально. Она, недобро скалясь, прошлась по спящему Фолгриму своим призрачным сиянием и замерла.
На ветке дерева, росшего неподалеку, расправила крылья сова. Ее оперение блестело под лившимся с небес лунным светом. Трижды ухнув, она поднялась в воздух и, описав круг, опустилась прямо около спящего льва.
Умные глаза птицы бусинками сверкали в полумраке. Она прошлась туда-сюда вдоль развалившийся туши и снова зловеще ухнула, лапкой скрябая землю.
Фолгрим лежал, запрокинув голову. Еще минуту назад бывшее спокойным дыхание участилось, он дернулся, а веки задрожали.
Его морда бледнела с каждой секундой, а сова, на прощание ухнув еще раз, раскрыла мощные крылья и взлетела, устремив свой полет к зловещей и неподвижно висящей в небе луне и звездам, спокойно наблюдавшим, как светлый и здоровый сон льва как по волшебству сменился кошмаром, от которого на лбу его выступили капли пота, а сердце в груди грозило сломать ребра.

***

Он открыл глаза. Но тут же зажмурился, уворачиваясь от яркого солнечного света, ударившего в морду. Щурясь и клоня голову, Фолгрим сел. Еще не осознав того, что случилось, он потянулся к лежавшему рядом другу, намереваясь поведать Князю только что виденный им сон, но так и завис в воздухе.
Потому что Князя нигде не было. Мало того, не было ни Ягоды, ни остальных, даже пруда не было. А сам он сидел на земле в окружении высокой травы и зарослей.
Что за...?
Фолгрим тут же раскрыл глаза во всю ширь и огляделся. Сомнений быть не могло. По шею утопая в сочной изумрудной траве, он сидел на залитой солнцем поляне, ничуть не смущая порхавших мимо него с цветка на цветок шмелей и пчел. А вокруг темным кольцом смыкался лес.
Старые покореженные дубы и гигантские ели соседствовали в нем с ясенями и взмывающими ввысь соснами. Странный лес, никогда не видованный львом, шумел ветвями, словно переговариваясь и осуждая чужака, посмевшего вторгнуться в их уединенный и скрытый от глаз живого существа край.
Король Шутов, ошалело переводя взгляд с одного дерева на другое, вскочил на задние лапы и схватился за голову.
Это ж надо было так вчера накидаться валерьяной, чтобы забыть, как здесь очутился! В лесу! Хрен знает где!
Да тут такая глушь, что даже следов не найти! И в какой стороне саванна? В какой стороне пруд? Где я вообще?
Нда... То ли ему пора лечиться от лунатизма, то ли от сдвига по фазе, ибо ни своего путешествия, ни причин, погнавших его сюда, он не ведал.
Или все было намного проще, и это очередная шутка Князя, решившего, что он имеет право так издеваться над другом? Над своим, мать его, другом он решил поиздеваться!
С яростью сплюнув, Фолгрим двинулся в сторону леса, намереваясь найти хоть какое-то подобие тропинки. Но напрасно. Деревья плотной стеной сомкнули стволы и ветви, и не было никакого шанса сквозь них пробиться, при этом не изуродовавшись.
Анархист громко выругался, костеря своих гипотетических обидчиков и окружавший его лес. Хотелось валерьяны в зубы и глотнуть водицы, но ни того, ни другого, как назло, не было.
Он резко обернулся, оставив за спиной солнце. По изумрудной траве шла рябь, словно среди нее передвигался какой-то зверь.
Рябь по траве шла плавными волнами и очень быстро приближалась к нему. Фолгрим тяжело выдохнул и отступил назад.
Громко улюлюкая и напевая, на протоптанную им прогалину выкатилась...
Выкатился какой-то колобок.
Лев во все глаза таращился на это восьмое чудо света, стараясь гнать свои страшные догадки, касательно того, чем именно был этот рыжий и во все горло орущий шар. Это Нечто.
Подкатившись прямо к его ногам, колобок остановился. Фолгрим, холодея и покрываясь мурашками, больше не мог отрицать очевидного: то, что сейчас, недобро ухмыляясь, пялилось на него, обнажая гнилые зубы, было...
Было Говорящей Башкой, что придумали они с Кнезем для их очередной сказки..
Он спит. Спит и это ему просто снится! А как же иначе?! Ведь не может же быть такого, чтобы живые бошки разгуливали по миру!
Внимательно изучив льва, Голова крякнула и ехидно загоготала, не проявляя к шоку анархиста абсолютно никакого уважения.
Да и что с нее взять-то? Тупая головешка безногая!
- Ну, здорово тебе, Фолгрим-шутовской король, - пропела Голова, цокая языком.
Обалдевший от такой фамильярности лев не смог ничего ей ответить. Мысли в голове путались.
Башка меня знает! Знает! Мало того, она говорит. Причем говорит со мной как со старым знакомым! А это значит только одно, что я, Фолгрим, окончательно спятил. Доигрался. Все, приехали. Финиш.
Анархист побледнел и вытаращил глаза, задавая вполне резонный вопрос.
- Где же я?
Голова, снова откатившись подальше, чтобы иметь возможность видеть морду льва, громко проговорила.
- Знамо где! В тридевятом царстве! – и не дав Фолгриму переварить полученную информацию, тут же добавила: – Тебя тут давно поджидают! Заждались прямо, все очи проглядели, родимые!
Фолгрим, еще не поняв толком, что же с ним произошло и не до конца смирившись с тем, куда его доля забросила, прошептал слабеющим голосом.
-  Кто меня поджидает? И зачем?..
- Всему свое время, - снова сдурела Голова, вновь начиная кружиться вокруг него, на этот раз с громкими похабными частушками.
Лев расправил плечи, глядя в чистое голубое небо над головой, с обреченностью понимая:
Вот говорила мне мама, не доведут до добра твои сказки, сына... Вот так и сбылось…
- Ответь, - вздыхая обратился он к Голове. – Я не понимаю, что происходит. Если это и правда тридевятое царство и родина сказок, зачем я-то здесь обретаюсь? Почему попал сюда против воли?
Голова на мгновение остановила свою кутерьму и серьезно ответила, глядя ему прямо в глаза, отчего по спине анархиста снова поползли мурашки, несмотря на по-летнему палящее солнце.
- Э, брат..., - сказала рыжая. – Настала пора тебе разубедиться в своих убеждениях, в своем неверии, ведь кое-кто этим весьма недоволен...
- Кто? – спросил ошеломленный лев, перебирая в уме все свои мыслимые и немыслимые принципы и всех своих оппонентов, начиная со времен раннего детства.
- Это что же..., - наконец, понял он. – Я умер уже, что ли? Где мы? В раю или в аду?
- Пока ни там, ни сям. Мы зависли, - новой загадкой ответила Голова. – Но если не будешь следовать моим указаниям, легко там окажешься...
Фолгрим с тоской во взоре разглядывал грязные слипшиеся патлы своей собеседницы, прикидывая, что с ним теперь будет и сможет ли он выбраться из этого, хм... царства без ощутимого для здоровья ущерба.
Он не успел додумать свою мысль, потому что Башка изо всех сил заорала, оглашая поляну своим зычным голосом и здорово напугав пролетавших над ними птиц.
- Хватит болтать! За мной! – скомандовала она и, увлекая за собой тщетно противившегося анархиста, покатилась сквозь заросли прямо к стоявшему стеной лесу.
А Фолгрим, против своей воли, шагал за ней следом, напрасно приказывая лапам остановиться. Словно некая зверская магия толкала вперед его конечности, контроль над которыми ему больше не принадлежал.

Вокруг смыкался лес, сцепив корни и ветви сплошною стеной. Анархист, сглотнув, оглянулся. Как они миновали живую преграду, он лишь смутно помнил, всё внимание направив на то, чтобы не свернуть себе шею в этом беге с препятствиями.
Кажется, повинуясь разухабистому свисту Рыжей, склоненные до земли ветви и выпяченные из земли корни расступились, освобождая дорогу, и сомкнулись, стоило Фолгриму проскочить за Головой.

- Куда ты меня привела? – обратился он к Голове, колесящей вокруг какого-то заросшего мхом пня.- Зачем?
- Скоро узнаешь, - прозвучало в ответ.
Лапы льва, не привыкшие к таким развлечениям, гудели и требовали покоя, поэтому Фолгрим уселся прямо на мягкую землю, спугнув пару мышей, выглянувших из норки. И с щемящим на сердце предчувствием наблюдал за действиями Головешки, вертящейся вокруг пня и шепчущей какие-то слова, значения которых лев не знал.
Внезапно Голова остановилась и крикнула:
- Подойди! Сейчас появится!
Кто появится?.. Фолгрима передернуло. Учитывая то, что находились они не где-нибудь, а в Тридевятом царстве, этим «кто-то» могло оказаться все, что угодно, начиная от упыря и водяного и заканчивая привидением с мотором.
И тут…
- Фооооооолг, - очень тихо донеслось откуда-то.

***

- Пора вставать. Новый день - новые приключения. Не встанешь - ухожу без тебя, - тихо и нежно кто-то распевал эти слова прямо на ухо льву.
Фолгрим резко вскочил, судорожно оглядываясь по сторонам.
Неужели эти мучения прекратились и все обернулось сном, а он проснулся у пруда, в окружении друзей, как и должно было быть?..
Так и было, к огромному счастью анархиста. Но кто это так нежно разбудил его?..
Фолгрим прищурился, вглядываясь в очертания незнакомки.
Погодите, незнакомке или же давнего друга?...
- Сола?!.. Как ты меня нашла? Или ты – тоже сон?.. – окончательно потеряв грань между сновидением и реальностью, с запинками прошептал измученный только что увиденным сном лев.

Много воды утекло с тех пор, как земли Прайда Муфасы (да, львица помнила их ещё под таким названием) перестали быть для Солы домом. Всё знакомое исчезло - высохла некогда плодородная земля, умерла растительность, исчезли с обедневших и выгоревших пастбищ стада, пересохли водоёмы. Недолго она была здесь, вернувшись, но уже чувствовала, что не хочет больше находиться на родине своих предков - в ней не было ничего хорошего. Столько прекрасных земель видела она, странствуя, что земли Гордости казались зачахнувшими и опустевшими.
Казались до тех пор, пока Сол не увидела того, кто сыграл в её жизни такую важную роль - помог сформироваться свободолюбивому характеру, воспитал любовь к приключениям и умение создавать новые миры в рассказах и действиях.

Молодая львица с любопытством наблюдала за тем, как забавно Фолгрим нахмурился, услышав её голос, но пробуждения она ждала явно более спокойного - когда лев вскочил и начал оглядываться, ещё не полностью уйдя из мира сновидений, Солис на мгновение отпрянула - как ни крути, а она не знала, насколько он изменился и чего теперь стоит от него ожидать.
Внезапно лев поглядел прямо на неё, чуть прищурил глаза - и Сола, не сдержав улыбки, отметила всё нарастающее в глазах давнего друга недоверие и удивление. Неужели узнал?
Если узнал, то это было поистине удивительно - львица вовсе не была уверена даже в том, что Король Шутов помнит её - ведь последний раз говорили они около двух лет назад, и тогда она была несмышлёным подростком. Она изменилась, и изменилась достаточно сильно - и тот факт, что Фолгрим узнал её, освещённую лишь луной, выросшую, окрепшую, переменившуюся, радовал несказанно.

Впрочем, радость вскоре отошла на второй план: голос давнего друга перешёл в сбивчивый шёпот - видно, сон его был тяжёл. Что-то натянулось в груди львицы, со звоном щёлкнуло, рассеявшись теплом в груди - не видя выхода лучше, Сола сделала несколько шагов вперёд, на секунду задержала внимательный взгляд фиалково-синих глаз на растерянном лице Фолга, а потом ласково потёрлась лбом о подбородок льва, неспешно задела плечом его грудь  - Фолгрим был заметно выше, и это было так уютно.
- Похоже на сон? - в следующую секунду осведомилась она, сдувая у себя с носа его разросшуюся гриву. Она хотела, чтобы ушла тревога - даже если сны преследуют (а она видела и не такое), реальность куда эмоциональнее, ярче, и, зачастую, куда приятнее. - Видишь? Я настоящая.

По преданиям, что рассказывала ей странствующая целительница, немолодая львица Виэо, которую Сола и её родители встретили ещё тогда, когда только начинали своё путешествие, в жизни живого существа никогда ничего не происходит просто так. Великий Круг Жизни - жизнь, смерть, снова жизнь - разделяется, ветвится сотнями и тысячами маленьких кругов - для каждого свой. Бывает так, что круги, словно звенья цепи, соединены друг с другом - и вовсе не важно, на каком расстоянии друг от друга находятся обладатели таких "соединённых" кругов Судеб. Даже если их разделяют тысячи миль, если один рано или поздно будет нуждаться в другом, другой придёт - не зная, что такова судьба и думая, что он следует своим путём. Раньше Сола смеялась над подобными рассказами - но теперь вовсе не была уверена в том, что они не соответствуют истине.

- Я не искала тебя, Фолгрим, разве что ты искал меня - иначе как объяснить то, что, собираясь вновь покинуть эти земли, я встретила тех единственных, из-за кого стоит задержаться ещё хотя бы ненадолго? - Сола невольно усмехнулась. - Я скучала по тебе.

Страх, засевший в подсознании, казалось, намеренно приковал юркую львёнку к месту, не позволяя тут же броситься бежать от этого странного парня. Да и напрасно это, всё равно никакой прыти маленькой Юми не хватит, чтобы удрать от более взрослого соратника.
Значит, ты намеренно хотела чтобы тебя съели? - бурый говорил так поразительно спокойно, но его слова будто молнией ударили мысли маленькой львицы, внушая истинный ужас, вперемешку с удивлением.
Тебе повезло, - Интригующе вновь заговорил этот необыкновенный собеседник. Юми смотрела на него во все глаза и приготовилась слушать продолжение речи, внимая каждое слово.
Они? Интересно, кто они, - ясный взор на мгновение скользнул по шкурам компании, оставшейся в стороне, в глубине души малышка продолжала бояться, но её необычному собеседнику удалось пробудить в юном разуме интерес и внимание, уже не ледяные путы страха удерживали Юми на месте. Этого достигла интрига, что, казалось, хранит в себе нечто необыкновенное, ценное, стоящее быть узнанным.
Юми, - протянул собеседник, маленькая львица снова посмотрела на бурого. Ей было страшно посмотреть ему прямо в глаза, но этот львёнок притягивал, его таинственность манила детское любопытство излишне неугомонной Юми.
Тихий шипящий голос из ниоткуда: Закуссска, - он раздался в её голове, сперва показавшись иллюзией, но глаза светлошёрстой не могли врать ей: Змея! - мелкая подскочила, неловко запутавшись в своих лапах, от того и замешкала, что дало ей полноценно насладиться картиной того, как Фастар (а из слов змея становилось ясно, что этого львёнка зовут именно так) прижал ползучую рептилию лапой. Он защитил меня? - Юми была приятно удивлена подобным ходом.
Она моя, моя воля и я её сам прикончу - снова, снова Фастар дал ей причину бояться себя. Теперь уж маленькая львица окончательно была сбита с толку. Она не понимала, но отчаянно хотела понять, что движет этим двуличным львом.
Тебе пора домой.
Юми отчаянно хотела протестовать, наплевав на то, что Каспиана, мамы, папы, да хотя бы этого слабака Рорана рядом не было и, собственно, некому будет заступиться за неё сейчас. Она одна. Однако разгоревшийся в душе протест тут же был подавлен её одним голосом:
А кто это у нас тут такой ма-а-аленький? - Хищный взгляд и улыбка нового собеседника не обещала ничего хорошего.
Юми нахмурилась, хотела ляпнуть в ответ что-то в духе "я не маленькая!" Но страх комком встал у неё в горле, не пропуская слов. Юми посмотрела на Фастара, в её взгляде угадывался ужас. Ну да, сейчас она попала не в самое прекрасное положение и могла надеяться только на этого бурого льва. В крайнем случае ей придётся спасаться бегством, но тем не менее риск останется непростительно огромным: Помоги!

а я чо, я жи не лох - пробую отыграть персонажа.
Кто был самым невозмутимым среди этого хаоса невероятных событий?
Конечно же, Заратустре было тяжело даже лыбиться в силу своей непонятной хвори, но львенок сам приучил себя не удивлятся ровно ничему тому, что он видел.
Поэтому все события прошли как будто мимо. С неким странно шевелящимся внутри беспокойством он посмотрел на мирно спящего Фолгрима (ну а что, успел привязаться к этому чудаковатому большому коту и его брату), и повернулся на окрик Фастара.
Тот, видимо, обнаружил что-то интересное. Маленькая, странноватого вида львенка, ненамного старше его самого, но явно ниже ростиком, лупала на всех перепуганным взглядом, особенно на вампиреныша, который, видимо, ее напугал.
Тот долго с ней беседовал, удерживая хмурый тон, но Заратустре удалось уловить:
- ...Повезло, что встретила меня, а не их.
Зеленоглазый, в последний раз обернувшись и заметив львицу, которая склонилась над наркоманом, окончательно успокоился над судьбой Фолгрима и медленным шагом подошел к пищащей незнакомке.
- Она моя, моя воля и я её сам прикончу. Если ты с этим не согласен, пеняй на себя. - Фастару пришлось даже удерживать своего змея, который, по-видимому, возжелал испробовать мясо малышки.
- Кстати, Юми, теми двумя командую тоже я. Надеюсь ты поняла к чему я клоню? Тебе пора домой
Заратустра не спорил, вызнавая верховенство вампиреныша. Да и к тому же: кто первый нашел добычу? Вот-вот.
- А кто это у нас тут такой ма-а-аленький? - Ванкаскан, видимо, был последней краплей для дрожащего комка шерсти. Видимо, осталось немного, чтобы она с перепугу не наделала лужу. Ну, разве Заратустра будет отмалчиваться в этот прекрасный момент?
- Парни, а парни. - Мягко пропел Заратустра, подходя к малышке так, чтобы стоять за ее спиной. Чтобы она вообразила его защитником.
- Посмотрите - наша гостья очень напугана. - Может, с мимикой у парниши закладывало, но вот голос... эдакий сочувствующий, сожалеющий, выдержанный в правильном тоне. Видимо, крапля иронии в этом убаюкивающем тоне казалась только ошибкой.
- А мы гостей очень любим и уважаем, правда же? - Когтистые лохматые лапы опустилась на плечо малышки, невозмутимо приобняв, но сразу же и отпустив.
- Посмотрите, как она далеко ушла от мамочки. Храбрая воительница. - Мягкий голос перестал скрывать иронию, пугающе обнажив правду.
- Парни, прижмите носы: видимо, сейчас недобро пахнуть будет.
И разразился гром, как будто подтвердив его слова, и полился дождь.

Отредактировано Заратустра (11 Июл 2014 17:07:41)

Не мигая, Заратустра равнодушно взирал на милое личико львенки. Он не чувствовал к ней ничего - ни жалости, ни умиления, ни презрения. Ничего.
Ему казалось забавным то, что он над ней подшутил. А то, что почувствовала она, львенка не волновало. Знала же, на что шла - пусть парни тешатся.
Фастар негромко запел, и зеленоглазый монотонно, спокойно подхватил:
- На луче...
Песнь под звуки грозы и дождя казалась еще страшнее; а яркие зеленые, желтые, красные огоньки-глаза только вспыхнули еще сильнее. Было чего страшится, правда, незнакомка?
После слов Заратустры Фастар, казалось, засмеялся; но молния, осветившая на миг, показала вздыбленную шерсть и странно пылающие глаза. Зеленоглазый не отпрянул, хотя, признаться, было чего испугаться - только, подняв морду, встретился взглядом с безумными глазами вампиреныша.
Черные уголки губ дрогнули, вырисовываясь в улыбку - недобрую, коварную, омерзительную, но откровенно искренюю. Не-по детски хладнокровный и безэмоциональный взгляд потеплел.
Я понимаю тебя. - Думал Заратустра, пряча улыбку и наблюдая, как Фастар встает и подходит к львенке.
У каждого, как твердят, есть слабости; но нельзя ли найти в той слабости силу, которая только укрепит тебя?
Заратустра был странным. Ванкаскан был странным. Фастар был странным. Но они не считали свои странности слабостью - ба, воспринимали себя только сильнее и выше других. И зеленоглазому это нравилось.
- Среди призрачных порогов,
Где под неба взглядом строгим,
Вся дрожит обезумевшая звездаааа...
Заратустра повел ушами, вслушиваясь в песнь и флегматично наблюдая, как вампиреныш наступает на львенка.
- Поиграв сперва немного,
Заведет тебя дорога
И опять, оставит пропадать,
Посреди весны, где сердце бесится,
Где не спросят тебя, кто ты и зачем?
Где легко и хочет день повеситься,
На прозрачном солнечном луче...
- На прозрачном и солнечном лучеее. - Протянул львенок, подхватывая незнакомую песню.
Но Фастар уже умолк, обратившись к ним:
- Вы, оба. Передайте Фолгу, что я скоро вернусь. И вот ещё что, я иду один, разъяренная мамаша хуже стаи гиен, а нам ещё нужно чтобы кто-то остался в живых дабы вспомнить сегодняшнюю пьесу.
- Как же пойдет пьеса без главного актера? - Промолвил Заратустра, когда вамприреныш, встряхнув незадачливую жертву пуганий, направился прочь.
Повернувшись к Ванкаскану, львенок серьезно спросил:
- Пойдем к Фолгу?
И, не ожидая ответа, поднялся на лапы и шагнул к Фолгриму и незнакомке.

Отредактировано Заратустра (21 Июл 2014 16:15:41)

Это как не скучал?..
Однажды, во времена беззаботного детства, Сола, словно с разбега, стремительно и целенаправленно ворвалась в мир Фолгрима. И, вестимо, с размаху прочно захлопнула за собой дверь - уйти оттуда она не может до сих пор, да и никогда бы не ушла. Он бы ни за что не позволил ей этого сделать. Да и она, судя по всему, сильным желанием не горела. Во всяком случае, Анархисту именно так казалось. Она стала для него огоньком, помогающим ему не заблудиться в непроглядной темноте, она стала радугой по ту сторону, на которой в древних сказках обычно располагалась Волшебная страна чудес. Правда вот чудес Анархисту и в реальной жизни хватало – только вот оборачивались все они неприятностями.

Где она? Что с ней? Жива ли она? Цела ли она?..
Эти вопросы иногда не давали покоя Фолгриму бессонными ночами,  когда на льва накатывала необъяснимая меланхолия, беспощадно атакуя мозг. А днем грусть забывалась – ее выталкивало прочь веселое времяпровождения с лучшим другом.
———————————–
- Андро?
- Я внимаю тебе, полностью затаив дыхание, - загадочно отозвался Князь, вваливая очередную добрую порцию глины себе на гриву, старательно мастеря из шевелюры ирокез, и придирчиво оценивая свое отражение в озере, мысленно повторяя фразу: «я прекрасен». Несомненно, самовнушение - вещь довольно таки неплохая…
- Только не говори мне, что это был последний комок, - елейным голосом протянул Фолгрим, который уже битый час стоял у того же озера и беспощадно драл свою гриву когтями, норовя привести ее в надлежащий, уже привычный всем вид. Ответом послужило виноватое молчание и взгляд лучшего друга, мимоходом намекающий на то, что Анархист сам виновен в сложившейся проблеме, если однажды не додумался заранее набрать побольше глины для их с Князем фирменных ирокезов.
- Учти, Княже: когда-нибудь я хорошенько оттаскаю тебя за твои яркие красные патлы!
———————————–
Наконец, стеклянные глаза Фолгрима ожили (что означало возвращение льва из приятных воспоминаний к земной жизни) и, отшатнувшись в сторону, лев взглянул на подругу своим привычным взглядом карих глаз, буквально прожигающих Солу насквозь. Она невероятно преобразилась за все это время, и он лишь сейчас заметил это.
И, кажется, ответ Анархиста не совсем устроил Солу, она хотела узнать больше о его похождениях во время своего отсутствия… Приключений случалось довольно много. И с чего же начать?..
- Я… ну-у, первая новость: я научился вызывать духов… мертвяков с того света, понимаешь, да? – это было внезапно. Однажды один шаман поведал Фолгу о том, что и как надо сделать, чтобы к тебе явился настоящий призрак. И Фолгрим сделал. Князь был тому свидетель, о чем он, наверное, до сих пор очень сожалеет… первый блин, как известно, всегда бывает комом – в первый раз вид призрака до смерти напугал товарищей, принудив их удирать во всю прыть, только пятки и сверкали.
- Впрочем, лучше тебе увидеть все своими глазами! – воодушевленно бросил Фол, и, даже не дожидаясь ответа Солы, незадачливый Анархист начал свой «ритуал», который сопровождался рассекающей черное небо молнией и грохочущем громом. [применены умение "Вызов" и лот "Сумрачный покровитель"]

Затея удалась. Через неопределенное время в воздухе появилась чья-то тень, постепенно превращаясь в серую фигуру, очертаниями сильно напоминающую среднего размера льва,  если его можно так назвать… это было нечто иное, чем обычный и привычный глазу лев. Оно было отвратительное и жуткое, да еще и испускающее слабое, но весьма приятное на вид свечение. Глаза призрака были пустые и бездонные. Существо бегло озиралось по сторонам, пытаясь свыкнуться с мыслью о том, что его только что силой выдернули из его потустороннего мирка и практически на раз-два закинули сюда – в место, совершенно другое, отличающееся от прежнего и уже привычного духу.
- В мире живых дела идут не слишком гладко, коли вынуждены они обращаться к потусторонним силам, - задумчиво протянуло существо,  размеренно осматривая местность. – Знакомо мне, что на востоке существуют воистину чудные места, идите туда, львы, возможно, там вас там будут ждать лучшие условия, нежели здесь.
Сил на подобные фокусы у шамана-Фолгрима было далеко не воз и маленькая тележка, да и призракам непозволительно было долго находиться в мире живых, поэтому призрачный старый лев, ни проронив больше ни слова, начал постепенно превращаться обратно в туман, а вскоре совсем рассеялся.
Хоть Фолг проделывал этот ритуал уже не в первый раз, все равно он никак не мог свыкнуться с видом призрака. Дождь лев уже почти не ощущал - привык к падающим прохладным каплям. Слова духа, его властный, могучий голос, до боли напоминающий раскаты грома, Фолгрим слушал оцепенело, ни в состоянии проронить ни ругательства, ни чего-либо другого.

Анархист, само собой, понимал, что статус духа дает право раздавать советы и умничать, да вот для Шутовского Короля одного ореола было недостаточно, чтобы заставить Анархиста проявить уважение к этому говорящему сгустку.
- Эээ… так-то оно да, я мечтал выбраться за пределы этих границ, но по воле какого лешего мы должны поверить какому-то мертвяку?! – с глубоким недоумением на морде он обратился к Соле, всем своим видом ожидая ее реакции на все сказанное «потусторонним гостем».

«Когда это прекратится?!» — Фауст посмотрел в небо, затянутое свинцовыми тучами, частенько разрываемое на части яркими молниями разных цветом, то белая мелькнет, то желтая, то синяя... Ему даже показалось, что он пару раз видел красную. Восьмой был шаманом, а поэтому четко понимал, что во всем этом замешаны духи. Ну не могла эта чертова засуха закончиться так резко. Не могла. Правда, сейчас его мысли занимали не размышления о мистической природе этой грозы, но тщетные попытки отгородить свое сознание от этих навязчивых шепотков. Рок потомственного шамана был таков: всю жизнь слышать голоса неупокоенных духов, вопиющих об отмщении. Отец учил Фауста ограждаться от мира духов, но для этого нужен был покой и концентрация... А с этой грозой ничерта не получалось! А голоса становились все громче и громче. Возможно, если бы он остановился, перевел дух и сконцентрировался, у него бы получилось отдалиться от изнанки, но лапы сами несли его в сторону небольшого пруда.
Дождь намочил его шерсть и густая челка пшеничного цвета прилипла к морде, из-за чего Фауст то и дело мотал головой, дабы смахнуть ее с морды.

— Океан пустоты... Берег - я, берег - ты... — неслышно произнес шаман, вглядываясь в даль. И, кажется, голоса на секунду замолчали. Тогда он пропел, уже громче:
— Подставляю ладонь
Под небесный огонь,
Но не греет он…
Морду светлошкурого льва озарила теплая, но грустная улыбка.
— Я во льдах, а ты окутана огнём.
Жизнь плетёт причудливую нить… — Фауст пошел быстрее. Голоса становились все тише, а мысли возвращались в привычное состояние, голова больше не разрывалась.
— Но пока мы не уснули вечным сном,
Нас никто не сможет разлучить. — в его глазах загорелся огонек ярости. Он не смог сдержать обещание. Осознание этого причиняло боль. Но Фауст уже не мог остановиться.
— Пелена тишины,
Голоса не слышны.
Но один тихий звук -
Твоего сердца стук
Я услышал вдруг… — остался лишь один тихий голос, но шаман бы узнал его из тысячи. Элайза. Это заставило его сердце биться чаще, Фауст практически разобрал то, что говорить дух, но... его прервал еще один голос. Шаман злобно зыркнул в сторону бурошкурого львенка, который с кем-то разговаривал.
Светлогривый сощурился, но все же решился окликнуть Заратустру:
— Эй, ты! — но тут же замолчал, понимая, что совершил глупость.

Сола чуть склонила голову, наблюдая за ушедшим в себя Фолгримом. И в этом он не изменился - она помнила, как в далёком детстве Фолг точно так же отключался от внешнего мира, предаваясь каким-то мыслям или воспоминаниям. Интересно, о чём он вспоминал сейчас? Львица подавила улыбку, прикрывая фиалковые глаза - хотелось бы думать, что, как и она, о тех временах, когда их весёлая компания в лице самого Фолгрима, Солис и Ягоды проводила беззаботные дни на территориях тогда ещё прайда Муфасы. Подумать только, сколько времени - почти два долгих года - прошло с того момента, когда они виделись в последний раз!

С лёгкостью выдержав пронизывающий взгляд друга детства, Сола ответила ему таким же, только куда более дерзким, дышащим уверенностью - теперь она всегда смотрела так, а не иначе, потому что все пути, что Странница исходила, закалили её, а то, что она видела и тогда, когда путешествовала с родными, и тогда, когда осталась одна, дало умение жить только сегодняшним днём, не рассчитывая на то, что будет завтра - это давало возможность совершенно не беспокоиться о будущем. Это давало полную свободу действий, мыслей, желаний - а Сол ничего в этом мире не ценила так, как свободу.

- Духов, значит, - заинтересованно хмыкнула львица, глядя на то, как Фолгрим начинает свой ритуал. Надо сказать, слова друга и его действия не удивили львицу - почему-то она никогда ни на секунду не сомневалась в том, что Фолг рано или поздно сумеет прикоснуться к другому миру - недаром же этот самый мир так часто являлся к нему фантазиями и снами даже в детстве и отрочестве. Но она напряглась - ей уже приходилось раз или два наблюдать за тем, как другие вызывают духов - сама она даже не стала пытаться, поостереглась - и, надо сказать, это зрелище действительно внушало трепет, а порой и самый настоящий ужас - тот последний дух, что она видела, едва не свёл призвавшего его молодого шамана из маленького прайда далеко за этими землями с ума. Мальчишка тогда ещё несколько дней не мог вспомнить, ни кто он, ни как его зовут, ни откуда он пришёл, и Солис пришлось оставаться рядом с ним, пока к нему не вернулась память - он был совершенно беспомощен, а путь до его родного прайда был далёк. Когда воздух вокруг неё и Фолгрима завихрился, постепенно уплотняясь в чуть расплывчатую, но вполне материальную фигуру перед ними, Сол нахмурилась, и, болезненно скривившись, отступила ближе к Фолгу, касаясь своим боком его бока. Оставалось надеяться, что лев опытнее того шаманёнка и не свихнётся сразу же, как дух уберётся в поднебесье. Страшно это, страшно всё-таки.

Голос призванного льва был подобен раскатам грома, которые и без того не стихали ни на секунду. Сильнейший дождь давно и напрочь промочил шерсть львицы, уронил длинную чёлку на фиалковые глаза, и сквозь шёпот и громыхание двух стихий Сола как можно внимательнее и сосредоточеннее слушала то, что говорит дух - уж если ритуал всё-таки состоялся, значит, следовало извлечь из него как можно больше пользы. Как ни странно, призрачный лев разделял её мнение о том, что земли эти не самое лучшее место для жизни, и что, возможно, следует уйти - однако он ещё и указал направление, чего сама Сол сделать бы не смогла. Призрак сказал - на восток, а сама львица пришла с запада, и там было ненамного лучше, чем здесь. Быть может, стоит действительно покинуть эти земли?

Как только дух исчез, Солис с облегчением выдохнула и неожиданно для самой себя обнаружила, что мелко подрагивает из-за накатывающего волнами во время пребывания духа в обычном мире страха. В отличие от многих, храбриться она не любила и не умела, а потому приглушённо выдохнула, опустив голову, и уселась на землю. Фолгрим, кажется, тоже не сумел сразу же отойти от сделанного - он словно оцепенел и лишь через некоторое время с недоумением обратился к подруге с вопросом по поводу увиденного. Услышав его, Сола задумалась на секунду, а потом, переступив передними лапами, вновь вгляделась в пасмурный горизонт, соприкасавшийся с низким серым небом.

- Знаешь, а ведь этот "мертвяк" в чём-то прав. Когда я вернулась сюда, на родные земли, я ожидала увидеть по-прежнему цветущую саванну, великий прайд, ею правящий, достойного правителя этого прайда. Но на деле всё оказалось в корне наоборот - саванна сожжена и изранена засухой, прайд, который прежде был мне домом, разрознен, гиены соседствуют со львами, - Сола поморщилась. - Король мёртв, и правит нынче деспот и тиран. Всё изменилось - я хотела уйти, потому что такие перемены мне не по душе, но на новом пути, на который приготовилась ступить, встретила тебя. Я пришла с запада и хотела уйти на восток. На западе земли не намного лучше этих, а на юге, я знаю, пустыня... Так, быть может, стоит действительно идти на восток, но - вместе?

Отчего-то это высказанное предложение заставило Сол смутиться. Удивившись этому, львица мотнула головой, убирая вновь упавшую на глаза чёлку и закусила нижнюю губу, глядя на льва. Удивительно, но идти одной действительно уже не хотелось - да и разве могла она теперь, так явно встретившись с прошлым, просто оставить его? И так ли хотела?

Чесно говоря, в этот момент очень не хватает виолончелей и контабасов. Эдакой душевно-низкой ноты... возможно трагической, возможно даже страшной - но цепляющей за душу. Дождь и молнии поддавали темпу этому событию, являясь неким фоном развивающегося прекрасного сценария.
Зеленоглазый по-своему любил незнакомцев. Ибо был любопытен настолько, насколько это возможно хладнокровному, держащему себя в лапах существу. Ему были интересны новые знакомства, новые звери и судьбы, но при этом он мало чего рассказывал о себе. Зачем? Для расследования совешенно не нужно, чтобы интересуемый знал о тебе все. А тем более - зачем ломать себя ради других?
Он заметил, что подростку неприятен пристальный взгляд львенка. Моргнув, Заратустра опустил глаза и принялся изучать аккуратно подточенные когти.
Заратустра любил аккуратность во всем. Не слишком ли тупы его будущие орудия убийства дичи? Не сильно ли грязные?
Но, продолжая внимательно рассматривать лапы, львенок не забывал о незнакомце. Поэтому, подняв спокойный взгляд, успел заметить недовольство песочного при упоминании гиен. Заратустра тихо хмыкнул, мысленно соглашаясь с ним: хоть он относился к этим созданиям с долей равнодушия, не любил их за бестолковость и позволения собой управлять. Любой дурак при крапле хитроумия сможет манипулировать этой глупой толпой - что прекрасно доказывает король прайда, где он родился.
— Ты? Не можешь ты мне ничем помочь. - Отозвался незнакомец. Только Заратустра, приоткрыв пасть, собрался вежливо попрощатся с подростком, как тот неожиданно добавил:
- Если только у тебя нет...
- Чего? - С интересом спросил зеленоглазый. Любопытство, именно оно. Интересный незнакомец с интересными вопросами...
— Если только не знаешь, где тут в округе водятся красношкурые львы. - Поправился тот.
Львенок задумался, рассеяно смотря на незнакомца.
Красношкурые? А их не столь много.
- По милости короля и его многочисленных родственников, в этом прайде достаточное количество бурошкурых львов. - Задумчиво отозвался Заратустра. - А красношкурого я знаю лишь одного. Но он всего лишь на несколько месяцев старше меня.
Он замолчал, со вновь вспыхнувшим интересом смотря на подростка.
- Его зовут Фастар.

Отредактировано Заратустра (23 Окт 2014 02:19:26)

Казалось, что между последним звуком слова и запавшим временем ожидания промелькнуло лишь многовение. Ан-нет - или дождь, или еще что-то вызывали у Заратустры чувство замедления.
Он видел малейшие детали, словно в плохом блокбастере - капля воды медленно... медленно... летит... разбивается на миллиарды еще мельчайших капелек воды и сливается окончательно с насквозь мокрой землей.
Заратустра не был шаманом, да и не верил особо в них, но чем-то чувствовал, что что-то произойдет. Хорошее или плохое, но явно не скучное.
Сначала можно было подумать, что это волна. Грязь змеевидно, быстро шевелилась, и оказавшись возле лап Заратустры, "поднялась" и превратилась в голову крайне грязного Гайдера.
Зеленоглазый склонил голову: все чудесатее и чудесатее! Кто так говорил, кстати? Впрочем, неважно. Была такая странная особь женского полу, гонявшая за белыми кроликами.
Змей вытянулся вверх, показывая юным львам важность того, что он хотел сказать.
- Это ещщё кто? Впрочем, не важно.
Львенок хмыкнул, но не возразил. Что мог бы сделать плохого незнакомец ядовитой змее? Впрочем, этот мир не без психов, но...
- У меня поручение от Фастара. Он велел, чтобы ты шёл к Водопадам Зулу, там сос-с-стоится с-с-собрание
- Уже иду. - Спокойно проговорил Заратустра. Поднявшись, деловито встряхнул ухом, убедившись, что паук никуда не исчез. Повернувшись к Фаусту спиной, как будто совсем о нем забыв, зашагал вперед.
Но потом стал, нахмурившись, и обернулся:
- Если Вам нужен именно Фастар, то рекомендую идти следом.
Вновь повернувшись под сердитое: "Чего вс-с-стряли? Ш-ш-шагайте", Заратустра, уже не оборачиваясь, направился за змеем.
Пусть тот подросток сам решает, идти ему следом или нет.
————>Водопады Зулу

Отредактировано Заратустра (31 Окт 2014 04:21:04)

А с погодой повезло - дождь идёт четвёртый день, хотя по радио сказали, жаркой будет даже тень...

Время застыло. Застыло, как застывает под давлением холода непослушная, изо всех сил сопротивляющаяся вода. Именно так же застыло и время вокруг давних друзей.
Они сидели тут уже энное количество времени в полном молчании. Переваривая слова подруги, Фолгрим пытался напрячь мозговые извилины, но как-то у льва это получалось крайне плохо, поэтому молчание всё тянулось.
Ну а правда, что на этих землях оставалось ловить? Их компания всегда будет эдакими паршивыми овцами в этом тупом стаде. Скар муштрует своих подчиненных, чтобы те не смогли негативно на него влиять. А эта куча жалких королевских прихвостней-падальщиков, которым Скар безусловно доверял секреты, с которыми обменивался информацией, наверняка плевали с высокого утеса на проблемы обитателей прайда. А то и поджав хвост, ютились в своих логовищах со своими бастардами. Трусы, предатели, лгуны, недостойные даже самого низкого и грязного существования теперь крепко-накрепко обосновались на добрых родных землях. Уж такому правителю Фолгрима было трудно вынудить подчиняться, этот лев ненавидит однообразную рутину, а Ягоду он туда втянуть тем более не позволит. А ведь можно  весело пуститься всей честной компанией на поиски лучшей жизни… 
Но к сожалению, все это пока оставалось только желаниями. Анархист не знал, куда именно они пойдут и где в итоге остановятся, он ничего не знал, кроме того, что идти надо, причем быстрее, как можно быстрее. В голове Фолг пытался составить план действий и учесть слова духа, но удавалось это хреново, ибо он понятия не имел, что их всех ждет дальше.
Анархист поднял взгляд на Солу, но теперь в глазах льва не было ни тени сомнений или  неуверенности:
- Кажется, я уверен, что так будет правильно... - тихий, слегка хрипловатый голос черногривого разрезал надоевшую ему тишину. Карие глаза Анархиста игриво блестели в темноте, и он с ласковой усмешкой смотрел на подругу. Другого пути у них действительно не было.
Оглядевшись, Фолгрим вспомнил о существовании чуть поодаль лежащих ничком Князя и Ягоды - те еще не очнулись ото сна и пребывали в блаженном неведении. Надо было это немедленно исправить, только поэтому Фол направился в их сторону. Спали они, как видно, крепко, так что требовалось приложить немалые усилия к их пробуждению. Сперва Анархист с силой, от души так, по-братски, пихнул Ягоду:
- Эй, спящий красавец! Проснись и пой! – а после принялся щедро почивать бодрящими пощечинами Князя-батюшку.
- Вы чего разлеглись? Живо стерли сонливость с физиономий – мы отправляемся в путешествие!
Нужно было идти. Эти минуты и часы простоя дорогого стоили – вокруг уже образовался внушительный потоп, и дальше дела могут быть только хуже. Их миссия в прайде Скара была окончена. Выходит, все это время Фолгрим и компания ждали ее, свою путеводительницу в светлое будущее. И это было воистину прекрасно. Только вот хорошо бы перед дорогой отыскать где-то заплутавшего Ренегата, нельзя его было тут оставлять…
«Как же он там... бедный», - неожиданно для самого себя думал Анархист. – «И ведь этой суке, в общем-то, пох*й на меня. Куда бы я не делся, он, наверное, не заметит даже. А я, бл*ть, волнуюсь за него, что-то со мной явно не так...»
С этими мыслями Фолгрим ступил вперед, увлекая за собой свою честную компанию. Дождь лил почти все так же, но его это ничуть не смутило, лев двигался твердым шагом в темноте, стараясь уловить запах товарища и следовать по нему.

-→ Пастбища

Отредактировано Folgrim (14 Мар 2015 04:21:06)

После смачного пинка под зад от старика Ягоды, Князь с неподдельной радостью встретил друзей еще сонной, выжатой улыбкой и слипающимися глазами. Вспомнив о насыщенности предстоящего дня, брюнет с еще большим усердием принялся выдавливать из себя приветственные слова Соле и остальным. Он даже слегка приподнялся на лапах, но массивная головушка все-таки не выдержала и приземлилась обратно на землю. Окончательно проснулся Княже только после щедрых пощечин тяжелыми лапами от господина Анархиста, что одновременно с действиями втирал про какое-то путешествие. Хм, ну ладно.
- А я откуда знаю? – пожал плечами Княже на вопрос Ягоды. – Этот Сусанин мне ничего не говорил.
Черт нес компанию на блинские куличики. Бушующий шторм внушал угрозу: опасно было устраивать какие-либо переходы сейчас. Никто из присутствующих не знал, куда держит путь. Возможно, у кого-то сердца колотились от волнения, а у кого-то от интереса. Княже в этом плане не испытывал никаких эмоций, он был в привычном своем стстоянии, с приподнятым настроением и с огромным энтузиазмом шагал вперед за процессией. Внешний вид выдавал в нем бесстрашие, однако душа ждала какого-то подвоха.
Ягода тоже был на вид абсолютно спокоен и холоден, но Княже замечал, что он страшится неожиданностей, было такое дело. Немножко. Не сказать, конечно, что ирокезнику было по душе путешествие в бушующий шторм и непогоду, но он даже слово против не сказал, Фолгрим велел - значит надо.

=> Пастбища