Западные берега реки Зимбабве (через Гнилую реку) ——–→>>
Луис тыкнулся носом в отцовскую лапу, прижался к ней, пытаясь найти в ней защиту, заботу и успокоение.
Что, собственно, и сделал отец: прижал к себе, не отогнал, а, наоборот, дал время на слёзы. Не задирал, как некоторые, не дразнил, опять же, как некоторые, а прижал к себе и успокоил. Прижался щекой к щеке, и Луис уткнулся теперь отцу в щеку и стал нервно всхлипывать, подёргиваясь от того, что вдоволь наревелся всего за несколько минут.
Сейчас Луи было откровенно плевать на то, что все слышали и видели, как он плачет. Да пусть, не их это собачье дело. Зато, когда вырастет, станет побрутальнее Киллиана, вы не смотрите сейчас на его характер, поскольку Луис — только детёныш, и весь его организм, внутренне и внешне, формируется. Так что мы ещё посмотрим, кто кого на землю валить будет, когда все вырастут.
Через некоторое время, к счастью, Луис начал успокаиваться, но к Люциану всё ещё жался, не в силах отойти от него ни на шаг. Страх, что Киллиан или кто-нибудь ещё может снова напасть на беднягу, очень волновал малыша, а папа, разумеется, не позволит такому случиться повторно, так что лучше не отходить отсюда, пока они не доберутся до места назначения.
Когда львиная группировка отправилась дальше, Луис пошел рядом с папой, боязливо поглядывая на остальных, поскольку они все сейчас казались для львёнка опасностью, от которой он готов был в любой момент дать дёру. Так что, если вдруг кто-нибудь сейчас неожиданно сказал ему «Бу!», Луис бы дёрнулся, как минимум, а, как максимум, удрал бы на всех парах или снова заплакал. Слишком Луис получился ранимым, чувствительным, наивным, впечатлительным… Для мальчика это не то, чтобы плохие качества, но они, скорей, к девчонкам применимы, нежели к парням.
Но что делать… Таким уж «странным» получился этот львёнок. Слишком добрый. Слишком доверчивый. Слишком трусливый. Очень много «слишком».
Вдруг Люц остановился и припал на лапы и даже улыбнулся. Будто мысли прочитал, ну, правда.
Лу, заметив это, остановился, взглянул на отца, улыбнулся ему — ну, а как не улыбнуться, когда отец такой заботливый и вообще? — и забрался к отцу на спину. Теперь ребёнок чувствовал себя в большей безопасности. И теперь, когда Луис забрался повыше, никто из львят не сможет его достать. Теперь можно не бояться. По крайней мере, не так сильно.
С отцовской спины Луис стал рассматривать всё, что мог видеть: траву, небо, тучи, всех, кто шел впереди.
— Пап, смотри, — светлый задрал морду, смотря на тучки, собравшиеся на небе, — тучи. Будет дождь, да? — да, твой отец прям знает, будет дождь или нет, ага.
Скоро трава сменилась засушенной землей. Они добрались-таки до гнилой реки. Ландшафт вокруг наводил тоску. Грустно как-то становилось, когда смотришь вокруг: всё такое засушливое, зелени кот наплакал, вода вся мутная, да и крокодилы на берегу валялись. Честно говоря, не очень как-то. Хорошо, что привал надолго не затянулся, и вся львиная компания отправилась дальше.
Следующей точкой на карте были дальние пастбища, к ним-то львиная компания и направлялась в данный момент.
Почти всё время Луис ехал на спине у отца молча, но вдруг тот заговорил:
— Смотри. Орлы. Мне всегда казалось, что они летают так высоко, что могут касаться крыльями солнца.
Эта фраза заинтересовала Луи. Он задрал голову, смотря на птиц, что летали в небе. С земли, с такого расстояния, с какого их рассматривал Лу, не разглядеть всей красоты этих пернатых, но их силуэты на небе показались детёнышу безумно красивыми.
— Они правда могут дотронуться до солнца? Оно ведь очень яркое и слепит. Как они могут до него долететь? Это же так близко! — удивлению Луиса не было предела. Ведь с земли до солнца было так далеко, а орлы летали так высоко... что любой невольно поверит в то, что птицы долетают дотуда и могут дотронуться до яркого диска своими перьями. — А ещё оно горячее, ведь так? И... орлы не обжигаются? Совсем ничуть? — ребёнок был так заинтересован этим фактом, ему хотелось больше узнать об этом, так что он даже отвлёкся и забыл о своей истерике на берегах Зимбабве. Это к лучшему.
Вокруг простиралась равнина, казалось, что ей нет конца. Ветер обдувал Луиса, трепал жёлтый хохолок, который успел отрасти за время их путешествия. Да и вообще за время путешествия маленькие двухмесячные комочки превратились в тяжелых львят, которых теперь даже большой маме было тяжело нести. Но, тем не менее, эти львята по-прежнему также уставали, не имея столько же сил, сколько взрослые. Зато теперь увидевший их дважды — в два месяца и сейчас — с трудом мог распознать их, ведь время идёт, дети растут.
Отец вдруг споткнулся. Споткнулся, блин! На ровном месте! Равнина вокруг, а Люц спотыкается. Мастер.
Луис хорошо так подскочил, улетев вверх на полметра на пару мгновений, до жути перепугался, потому что задумался, а тут это. Конечно, любой бы испугался. Неждан. И приземлился, конечно, отцу прямо в гриву, чуть не утонув в ней, пышная же.
— Ты не ушибся, папа? — обеспокоенно спросил Луис Люциана. Он волновался за того, несомненно, и хоть сам не на шутку перепугался, все равно первым делом спросил о самочувствии льва. А вдруг папа и правда ушибся? Тогда уже жалеть придется Люца, и они с Луисом поменяются местами.
Нет, ну вы только представьте эту картину: сидит Люциан, здоровый такой, плачет, и рядом с ним маленький Луис, раза в четыре меньше отца, успокаивает его. Умереть не встать просто.
Но, к счастью, всё обошлось, и отец чувствовал себя вполне прилично. Это радовало, ведь Луис тоже сильно беспокоился о своей семье, будь то слабосильная Мирай или груда мышц — его отец. Всё-таки это его семья, которую он любит больше всех.
Наконец-то, долгожданная остановка.
Луис слез с отцовской спины и в благодарность потёрся мордой об отцовскую лапу.
— Спасибо, пап. Я люблю тебя.
А затем он побежал к маме. От истерики не осталось и следа, так что выглядел сейчас Луис гораздо веселее, чем на Зимбабве.
Луис устал меньше многих, но всё равно устал. Хотелось спать. Он зевнул и, дождавшись, пока все уляжутся, прижался к теплому животу мамы, чтобы согреться, ведь уже была ночь, стало холоднее, и Луис поэтому дрожал. Но всё равно заснул он быстро, поскольку усталость взяла верх.
Утром он проснулся сразу после того, как отец толкнул его носом, заставляя проснуться. Поскольку Луис чутко спал, любое движение, любой шорох мог разбудить львёнка.
Живот предательски заурчал. Хотелось есть, это правда.
— Мам, я есть хочу.
— Да. Я тоже хочу есть, — согласился с Луис с братом и посмотрел на маму. Но маме ведь тоже надо есть, верно? А когда они последний раз ели, а? А? Вот именно. Так что пока придётся подождать.
Отец вместе с Эвальдом как раз обсуждали этот вопрос и решили, что пойдут на охоту именно они, ведь двум самцам легче поймать добычу и притащить остальным, это да.
Так что придётся только надеяться, что охота будет удачной и быстрой, и еда не заставит себя ждать.
——–→>> Пологий склон (вдоль Каменных ступеней)
Отредактировано Луис (16 Июн 2016 00:15:35)
