Самка напряжённо повела ушами.
- Простите, мы не хотели кричать... - выкрикнула самка, вновь нарушив тишину. Однако её оплошность была не только в громкости издаваемого звука. Текст...
- То есть, этот лев не хотел кричать. - робко поправилась сама, стараясь исправить шаткое положение. Неловко, жутко неловко было так позориться! Это же Трис, стойте, это же Трис, не она! Ну, нет же, она просто ошиблась, ну как же так вообще!? Щёки Амины лихо покрылись румянцем, львица опустила голову и ловко шмыгнула мимо бока льва, случайно задев его своей мягкой шёрсткой. И тут тебе на! Кошка нос к носу столкнулась с приёмным отцом. Нет, ну за что? Не дай бог, он это слышал. Ахею, будь справедлив, отними у него слух на пару секунд или пусть потеряет память. Спаси! Кошка, как вкопанная стояла и как будто не замечала Ардо. Мысли лезли наружу, но их следовало скрыть. Скрыть, сжечь, запереть сундуке, обмотать его цепью и кинуть в реку. Когда первая волна шока сползла с её вечно напуганной мордашки, львица подошла к отцу и боднула его головой в косматую гриву.
- Привет. Да, спасибо. - вполне адекватно ответила самка. Но её всё ещё потрясывало мелкой дрожью от перенесённого стресса. Наверно именно поэтому она не заметила в глазах, доброго по сути Ардо, странные искры. Кажется, утро не предвещало быть добрым... Но Трис казался добрым, ведь так?
- Гулять, да, я, - и почему этот странный взгляд папы смещал уголки её губ вниз? Ведь Амине хотелось иного, вперёд, вперёд за этим странным, крикливым самцом! Вперёд, вперёд, вперёд!
- Да, я не против, Трис. - львица улыбнулась в ответ Трису и ринулась вперёд.
- Ты же не против? - осведомилась кошка у Ардо, направляя свой взгляд в глубину пещеры, там была белая, как снег львица и ещё что-то шебаршащееся.
- Ой, здрасте. - обронив последнею фразу, Амина словно побитый заяц, скачками направилась в след за львом-подростком. Наверняка с ним будет жутко интересно!
——— Северное озеро ———–

Отредактировано Амина (19 Окт 2013 13:52:47)

Похоже, новый знакомый все же потерял интерес к этой пустой беседе. Или, быть может, эта тема для разговора была не очень-то приятной? Ну, в любом случае, хорошо, что он соизволил заткнуться. Львица уже в который раз посмотрела на сыновей, сопевших рядом. Их чуткий сон мог быть вот-вот нарушен, благо, обошлось. Ее уст коснулась приятная ласковая улыбка. Спящие львята были сущими ангелами - молчат, не корчат друг другу рожи и не соперничают. Хотя бы ночью она могла насладиться тишиной. Глубоко вздохнув, Белоснежка положила голову на прохладный пол пещеры. Хоть желание спать и имелось, но на деле ничего путного так и не вышло. Не знаю, сколько она смотрела впустую на звездное, но в конечном счете, ее веки сомкнулись лишь к утру.
А с утра семейство настиг нежданный сюрприз - какой-то идиот вздумал орать  в пещере. Луиза раздраженно поморщилась, ведь ее сон был так бесцеремонно нарушен. А именно во сне ей удавалось быть счастливой, забыть все невзгоды и остаться наедине с самой собой. А тут на тебе - фигушки, а не сновидения. Первым незваного гостя завидел Миас. Он не очень-то лестно отозвался в ответ на подобный возглас, но потом, все же затих, увидев льва. Мать семейства зажмурилась, ее глаза немного ныли от недосыпа или фиг знает чего еще. Далее, старший сын поинтересовался планами на грядущий день. А их у нее вовсе не было. Чем можно заняться в прайде, кишащем гиенами? Даже не знаю.
- Мы можем отправиться на прогулку, ведь сегодня такой хороший...- закончить свою фразу ей не удалось. А все потому, что у входа в пещеру она увидела не тот день, какой бы хотелось. Небо было густо затянуто тучами, а те в свою очередь, буквально взорвались потом воды. Воды, мать вашу! Как давно эти земли не видели дождя? Ох, Луиза даже и вспомнить не могла тот день, когда последний раз ей довелось увидеть это зрелище. А тут такое! Утро началось не особо хорошо, но день, нет, все оставшееся время после должно было быть хорошим. Сезон дождей никогда не предвещал чего-нибудь плохого. По крайней мере, теперь стада вернуться на эти земли и еды будет вдоволь.
- Вы только посмотрите...- ее нижняя челюсть упала чуть ли не до самого пола. Ей было так трудно поверить своим глазам, но прохладный ветер и запах влаги говорили сами за себя. Грядут перемены.

- Простите, мы не хотели кричать... - Очередной громкий возглас львицы у входа, по мнению Мати, добудил всех тех, кто еще не успел проснуться в саванне. Если не всех королей прошлого.
- Ага. Видно. - Пробубнил с кривой мордой в ответ на новый крик львенок.
Не хотели бы, не кричали бы. Я вообще-то тут спал! - Уже довольно громко было заявлено обидчице. Заявлять, что спали тут до этого все, было бы, может и правильнее, но явно не в духе говорящего.
Львица же, в свою очередь опять начала говорить. Благо, не столь громким голосом.
- То есть, этот лев не хотел кричать.
Львенок опять хотел было что-нибудь язвенное сказать вроде "А ты, значит,хотела?", но тут львицу наконец утихомирили и вывели из пещеры под благовидным предлогом "прогуляться". Ну и замечательно. Нечего с утра пораньше будить Мати без его на то великой царской воли. Плюнув морально на "будильник" нового образца, он, подумав, таки решил тон, которым была сказана последняя фраза отнести к разряду извинений и пока не начинать никаких дальнейших жалоб.
Его внимание переключилось на более интересные вещи. Его брат в кои то веки проснулся. Возникло острое желание пнуть либо еще как-нибудь подколоть его. Но, в поле зрения попалась мама, также открывшая глаза и явно бы не одобрившая притязания малыша на повышение своего морального рейтинга в семье. Ничего, успеется.
- Мы можем отправиться на прогулку, ведь сегодня такой хороший...
Посмотрев в сторону выхода, поднявшись и подойдяближе к выходу, Мати, недолго думая, в очередной раз скривил морду. Да, прогуляться, конечно, хорошо, но для того, кто только что проснулся, первая мысль была поесть. Да и увиденное снаружи крайне не благоприятствовало повышения настроения и уровня активности. Темные тучи затянули все, и привычное небо выглядело так, будто на нем образовалось очень темное болото. И попадать под него как-то не хотелось. В воздухе, в свое время, пахло сыростью. Неприятное ощущение. Как будто вокруг было что-то липкое, что ложилось на шерсть и его невозможно было оттуда снять. Привычка, что все сохнет быстро, была выше понимания происходящего.
- Вы только посмотрите...
- Как бы дотронуться, думаю, и не получится. Да и не особо хочется.
Лидбари же мало того, что не возражал, так еще и выскочил к выходу и начал носиться под потоками воды. Шкура его, некогда белого цвета, слегка темнела и явно теряла образцовый вид, когда очередная капля мочила ее и прибивала ближе к коже. Скоро брат был похож на белую бегающую лужу, которая стекала на мокрый каменный пол.
- Вы как хотите, но я пас. Лучше тут посижу. - Львенок повернулся к матери, подошел к ней и ткнулся в переднюю лапу, изъявляя желание поесть.

Из-за стены воды раздался голос матери, она отозвала Лида обратно, в пещеру.  Тот не особо хотел возвращаться, и уже думал выкрикнуть, что он сам решает, что ему делать, но заметил, что уже весь промок до нитки, и холод начинает потихоньку проникать в его тело, начиная с лап и холодного розового носа, так что он покинул "улицу" и зашел под каменную крышу. Подойдя поближе к брату, он энергично встряхнулся, желая насолить ему и намочить его тоже, чтобы Матиас не слишком зазнавался. Обнаружив, что часть влаги с него таки попала на брата, он издевательски ухмыльнулся, слегка приоткрыв пасть. Лидбари не подумал о том, что вода могла попасть и на мать тоже, ему было достаточно видеть недовольную морду Мати.
Оказалось, брат изъявил желание поесть, а Луиза отказывалась одна идти и мокнуть под струями воды. Сам альбинос совершенно не хотел еще больше заполнять свой желудок, ибо проснулся с чувством насыщения и полным отсутствием аппетита. Поэтому он поддерживал сторону матери. Да и в любом случае был бы на ее стороне, ведь она, хоть и не желала того, выдала несколько издевок над Матиасом, что несказанно порадовало его белобрысого братца.
- Хэй, Мати, а может, сам поймаешь нам еды, раз так хочешь? Ты ведь у нас в семье "силач", -  красноглазый надеялся поддеть самолюбие брата. При этом он придал морде привычное выражение - издевательскую усмешку, а сам принял боевую позицию, готовясь получить от недалекого брата. А ведь и правда, Матиас был более силен физически из них двоих, хотя Лидбари и не хотел этого признавать. Ему казалось, что он почти превосходит братца в этом, и уж точно обладает большими умом и хитростью, чем он.

Ну и кто из них троих капризная львица? Матиас поставил своё желание выше всего, что может только быть и никак не желал уступать. После первой фразы он отвернулся от матери, очевидно, обидевшись. В ответ Лу лишь недовольно фыркнула, пускай не привыкает быть царем среди холопов. Надо было видеть его морду, когда он получил предложение пройтись под дождем за едой, да ещё и в такой форме. Его недовольный возглас эхом разнесся по пещере. Львица как бы непроизвольно огляделась, не будет ли кто против подобного. Хотя, раз взрослый лев разорался на всю пещеру с самого утра, то что будет львёнку?
Тем временем, Лид вернулся в пещеру. Его возвращение принесло не только дуновение прохлады с улицы, но и влагу оттуда же. Альбинос подошел как можно ближе к своему брату и от души так отряхнулся. Конечно же, доля брызг пришлась и на нашу героиню. Она недовольно поморщилась, брезгливо приподняв одну лапу, ближнюю к ним, желая закрыться от этого потока. Но это было не все. Он ещё и не упустил возможности подшутить над братом из-за сложившейся ситуации с едой. Да, у них сплошная семья троллей. То мать что-то отмочит, то эта парочка не дает друг другу спуску.
- И поймаю! Я - не ты! Меня шкура не выдаст за милю. Но сперва ты у меня хорошенько получишь, - терпению Миаса пришел конец, выкрикнув обидную фразу не только для Лида, он кинулся с когтями на своего братца. Нет, Лу ожидала чего-то подобного, но не после пары фраз-то. Резко отшатнувшись назад, с глазами на лбу от удивления, львица всё же через мгновение потянулась к тёмному львёнку, желая его отогнать. Она хватала лапами его за зад, притягивая к себе.
- Эй, эй, Миас, ты что-то имеешь против белых? - Кошка силой усадила своего сына рядом с собой, при этом оставляя одну из своих передних лап перед ним на случай ещё одного порыва надрать зад своему брату.
- Так, на минутку, не только Лид в нашей семье имеет такую шерсть. И да, не хорошо обзывать других из-за внешних отличий от "стандартов". - Как бы между делом она ласково лизнула своего сына в лоб, желая успокоить его.  - И вообще, мы же семья. Нам нельзя грызть друг другу глотки ради... еды?- Тринадцатая ласково подтянула своего второго сына к себе, прижав того в боку. Наверное, ей никогда не надоест разглагольствовать на тему дружбы в семье, но, похоже, сыновья поймут это только тогда, когда станут взрослыми. Но это так приятно сидеть тут, когда за порогом идет дождь, а они вместе. Львица сама не заметила, как лапа, преграждающая путь Матиасу, плавно переместилась за его спину, обнимая и прижимая к себе. На ее морде засияла довольная блаженная улыбка. Ох, детям это явно не понравится.

Отредактировано Луиза (27 Авг 2014 15:33:08)

Как и ожидалось, Лидбари только и ждал пока Миас ринется в атаку, применив самую любимую атаку всех кошачьих, а именно пулуметную очередь ударов задних лап. В итоге живот котенка, мечтавший получить кусочек мяса, получил совсем не то, чего ожидал. Благо шерсть смягчила большую часть ущерба. В запале юный лев хотел отполировать хорошенько голову брата, да вот непреодолимая внешняя сила в лице их матери, о которой Миас вовсе забыл, разняла их в самый важный момент. При этом она что-то говорила, но смысл слов до львенка не дошел. Просто набор звуков, на которые пока не обратили внимание. Проще говоря слышал, но прослушал.
- Ничего другого я и не ожидал от тебя, тупица.
Теперь парочка сидела по разные стороны от лап матери и осматривала себя на предмет повреждений. На животе жгло, там была нехилый ряд царапин. Особо не больно, но неудобства доставляло.
- Ну и отправляйся, добудь семейству пищи. Болван.
- Слушай, если ты такой умный, иди на принеси чего-нибудь.
Тут в голове вспомнилась мысль, что мамой было что-то сказано, но вот что, осталось тайной. Однако следующие слова почти прояснили ситуацию.
- Так, на минутку, не только Лид в нашей семье имеет такую шерсть. И да, не хорошо обзывать других из-за внешних отличий от "стандартов".
- Мам, я не обзывался и ничего плохого в принципе не сказал. Белая шерсть же реально более заметна. Я просто сказал как есть. - Мать попыталась лизнуть ему лоб. - Мам! Ты чего делаешь? - Лапами львенок обратно разлохматил прилизанную шерсть.
- И вообще, мы же семья. Нам нельзя грызть друг другу глотки ради... еды?
И Миас, и, видимо, Лидбари не считали нужным находиться под подобной опекой матери. Ибо это могло показаться слабостью в глазах злейшего врага по их мнению. Врагом для каждого был его брат. По крайней мере Миас мечтал бы зарыть альбиноса в землю, оставив снаружи только голову. И, желательно, чтобы рядом были гиены или слоны. Неудивительно, что лапы матери быстро остались без "предметов для глажки", не желающих выглядеть маменькиными сынками.
Матиас, не желая оставаться с братом под одной крышей, рискнул выйти под ливень и таки узнать, чего же такого хорошего в нем. Первые капли, упавшие на его голову, были подобны брызгам, из-за которых началась их бессмысленная драка. Ведь в итоге она прервалась и доказать свою точку зрения не получилось. Следующие капли же уже не так сильно били по нервам. В конце концов, когда Миас уже уселся в паре-тройке метров от выхода под проливным дождем и его шерсть окончательно намокла, ощущения были уже совсем иными. По крайней мере буйная голова на какое-то время остыла.

Слушай, если ты такой умный, иди на принеси чего-нибудь.
Звучит как вызов. Не принятый вызов - признак слабости. А этого Лидбари позволить себе никак не мог. Так что, недолго думая о том, где и что он будет ловить, львенок снова направился к выходу из пещеры - Вот и принесу, - но, как обычно, заботливая матушка остановила его порыв.
Да и сам Миас стремился покинуть их пристанище, чему несказанно радовался его брат - переносить его общество было тяжело, и Лид удивлялся, почему Луиза вообще не выкинула его, как только он открыл свои тупенькие глазки.
Но о том, как тяжело приходится их матери, львенок не думал вообще. Эгоист. Да, пожалуй, это привычная для малышей черта характера, они считают, что то, что делают их родители, даже если они из шкуры вон лезут - это должное. Детеныши почти никогда не задумываются об усилиях, которые прикладывают их опекуны, чтобы вырастить их до достаточно самостоятельного возраста. Но к альбиносу это не относится - он и когда вырастет будет столь же эгоистичным наглецом, как показывает прогноз.
Лапа Луизы снова сгребла красноглазого в охапку, но уже с иной целью - мать хотела прочистить ему царапины с помощью своего шершавого языка. И Лиду это ой-как не понравилось. Он буквально взревел на всю пещеру: ааааагрх! Возможно, этим возгласом он разбудил еще оставшихся спящих. Всеми силами стараясь вырваться из заботливой хватки альбиноски, он выворачивался всем телом, болтал всеми четырьмя лапами. Когда он, наконец, выбрался из тисков или, если быть честнее, когда Луиза сама выпустила его, он гневно уставился на нее, как несколькими минутами ранее, теперь еще и интенсивно дыша через нос: Я мог бы и сам это сделать! Он усиленно встряхнулся всем телом, а затем продемонстрировал то, о чем проговорил - пару раз лизнул поврежденное плечо.
Но Луиза, не обратив внимания, стала расспрашивать его, что тоже не особо радовало, -Ты расскажи-ка мне, кем ты хочешь быть в будущем? Раздраженно подергав кончиком хвоста и скривив  гримасу, красноглазый уставился в пол. Что за глупый вопрос? Кем он вообще может быть со своими физическими навыками? Явно не великим воином. Так что этот вариант отпал сразу, даже идея об этом не посетила маленькую головку Лида. Желание о том, кем он хочет стать, было пределом мечтаний и возможностей, но только таким он видел себя:
- Я буду королем, - уверенно, посмотрев в глаза матери, сказал Лидбари.

Собственно, не удивительно, что Лид заорал на всю пещеру, когда родная мать всего лишь захотела облизать его боевое ранение. "Он же взрослый мальчик, ему не нужна мамина забота. Бе-бе-бе" Как бы в подтверждение мысли, мелькнувшей в тот момент, львёнок сам несколько раз лизнул свое оцарапанное плечо. Лу же просто улыбнулась, умиляясь его поведению. Они просто не знают, что их ждет в будущем. Хотя, этого никто не знал. И именно поэтому мать решила поинтересоваться об этом у своего младшего сынишки. Подобная беседа явно не вызывала никаких положительных эмоций у Лида. Кисточка его хвоста то и дело трепыхалась в разные стороны, выражая явное недовольство. Пока один сын пару секунд собирался с мыслями, львица бегло выглянула из-за его спины, проверяя наличие у входа её второго сына. Сидит, гаденыш, даже не думает зайти.
- Я буду королем, - даже слишком уверенно произнёс её сын, от чего материнские плечи чуть дрогнули. Давненько не было слышно в его голосе подобных ноток. Неужто серьёзно? Встретившись взглядами, Луиза ещё больше забоялась за своего львёнка. Его карие, а в данный момент даже с кровавым отливом, глаза смотрели на неё так серьёзно, что аж в дрожь бросало. Её брови чуть приподнялись от удивления, а морда чуть вытянулась. Она сконфуженно поджала губы, пытаясь найти нужные слова, но почему-то ничего не шло на ум. Именно поэтому ей пришлось выдать первое попавшееся, что было в голове в данный момент:
- Да ладно? Смотри, как бы наш король не услышал твоих слов. - Подмигнула, улыбаясь. Только вот уголки её губ всё же были слегка опущены, выдавая озадаченность подобными словами. Львица огляделась по сторонам, вдруг тут и впрямь есть уши их деда? Легче уж спросить, где их нет?
- Но ты не станешь королем, пока так относишься к своему брату. Настоящий король снисходителен к тем, кто слаб. А именно слабые больше всего хотят привлечь к себе внимания, доказывая обратное. Ты или он, в скором времени один из вас окажется выше другого, не опускаясь до всех этих мелких драк. Только вот кто это будет?  - Мать заглянула в глаза своему сыну, ища ответ на  вопрос, но они молчали, что удручало. Не найдя ответа, кошка отвела взор в сторону. Теперь она была не так озадачена моментом, ей просто было грустно. Тринадцатая говорила всё это ему неспроста. Ещё в детстве она видела, как король Муфаса относился к своему брату, прощая ему все. Как бы ей не хотелось, чтобы эти двоя повторили их судьбу. И вот, вспомнив про Миаса, Луиза уже в который раз посмотрела в сторону входа. Только вот там никого не оказалось. Сердце в пятки ушло. А вдруг, что-то случилось?
- Останься, - небрежно так бросив короткую фразу, она буквально вылетела за пределы пещеры. И знаете что? Маленький гад сидел просто чуть поодаль. До нее не сразу дошло, что ледяные капли дождя бьются о её шерсть, проникая всё глубже. Не важно. Такое ощущение, что он чувствовал себя забытым.
- Эй, ты чего? - мать осторожно сделала несколько шагов в его сторону,  опустив голову "на уровень" сына.

Нравоучения матери насчет того, как нужно правильно быть королем, наконец завершились, и Луиза отошла в строну Матиаса, оставив Лида одного. Тот смог вздохнуть с облегчением и встряхнуться после очередного унизительного проявления материнской заботы - вылизывания. Ему уже порядком надоели эти добродушные порывы, заставляющие его чувствовать себя котенком, который не может сделать ничего самостоятельно. Но это не так, как считал сам Лид. И он всем это покажет. Раз и мать отказывается добыть нам пищу, то я сделаю это за нее.
Мягко, чтобы ни звука от его шагов не отдалось за стеной падающей воды, ведь он не хочет, чтобы его поймали и опять вылизали раньше времени, он обошел пещеру так, чтобы выйти и оказаться лицом к спине матери и боку брата. В планы альбиноса, глаза которого засияли в предвкушении новых приключений, входило незаметно юркнуть за близлежащий булыжник и спрыгнуть по каменным неравномерным "ступеням" к подножию скалы. А там он и сам сориентируется.
Мелькнувшая вдалеке яркая полоса света ударила в холм, и в месте касания молнии к земле возникли маленькие искорки, поражавшие своей смертоносностью. Львенок, никогда не видевший слепящих молний, не слышавший раскатов грома,  не мог понимать этого, но сейчас выходить туда, где трава высохла после продолжительной засухи и может вспыхнуть от любого "осколка"  огненной гостьи из поднебесья, было чрезвычайно опасно. И, конечно, красноглазый не осознавал, что звери, покинувшие земли Прайда во время бездождия, не успели бы вернуться так скоро, осознав, что теперь почвы будут так же влажны, как прежде, а трава столь же сладка и зелена.
Начав свою экспедицию, Бари, пригнувшись к полу пещеры насколько смог, стал быстро перебирать лапками. А добравшись до выхода, обозначавшегося четкой границей между воздухом и стремительно падающими каплями, он как можно скорее унес свой пушистый зад подальше от этой недо-семейки. По мнению маленького засранца его план побега удался, ведь он не слышал, да и не мог, никаких признаков материнского недовольства. Луиза и Матиас продолжали мирно беседовать, когда Лидбари проскочил мимо них, а насчет их реакции судить уже нельзя.
Так, обзаведшись несколькими ссадинами и слегка вывихнутой правой передней лапой из-за мокроты и скольжения камня, белоснежный покинул Скалу Прайда, да только розовые пятки его и сверкали.
—-→Пастбища

Начало, дубль 2.

Вильгельм двигался быстро, он спешил укрыться от назойливого дождя; хотя, это мягко сказано - Вилл промок до нитки, отчего даже по пути в пещеру по его телу время от времени пробегали мурашки от холода. "Как бы мне не посчастливилось простыть" - нервно взмахивая головой, чтобы убрать промокшую и прилипшую к морде гриву, фыркнул себе под нос Вильгельм. "О, такое впечатление, что сейчас у меня гривы стало куда больше." - упорно фыркал лев на свисающие намокшие волоски, которые все лезли да лезли в глаза, не давая ему видеть ничего перед своими лапами.
А лапы скользили по скале, как по льду. Впиваться когтями было бесполезно - они издавали омерзительный звук, оставляли от себя следы, не вмятины, скорее, царапины, однако вовсе не служили сейчас поддержкой.
Кое-как, уставший и измученный ужасной погодой, Вильгельм доковылял до пещеры. Он был просто огромным мокрый комком шерсти - родная мать бы не признала.
"Угораздило же" - продолжал он проклинать этот сезон дождей, переступая порог пещеры. А следом за ним - мокрая дорожка... Или, лучше будет сказать, "дорожище". На месте, где Вильгельм остановился, войдя в пещеру, образовалась приличных размеров лужица - целый океан прям.
Попытки сдуть и смахнуть гриву со свой морды, ну или хотя бы с глаз, продолжились. К счастью, он делал это в стороне, так что пострадавших и намокших не нашлось.

Отредактировано Вильгельм (4 Янв 2015 23:05:53)

Удача, да, наконец-то, Вильгельм смог убрать надоевшую ему челку с глаз. Конечно, отряхнуться достаточно хорошо льву не удалось - его песочная шерсть и темная грива по прежнему не были полностью сухими; оставалось надеяться на то, что в этой холодной, лишенной солнечного теплого света из-за столь ужасной погоды и густых туч на небе, пещере Виллу все же удастся высохнуть до конца и согреться; хотя последнее было все-же не столь вероятно, как первое.
Юнец сделал шаг вперед. Немного опустив голову, как бы, ступая аккуратно и тихо, дабы не разбудить уже спящих или дремлющих, а также уставших львов и львиц, Вильгельм вглядывался во мрак, который покрывал пещеру. Немного странно, ведь глубокая ночь еще не наступила.
"Это все из-за этой погоды." 
Вилл мог хорошо разглядеть в темноте силуэты и даже более-менее распознать львов, находящихся в пещере - на то ему и кошачье зрение.
Сделав еще шаг вперед, юнец увидел перед собой, всего в метре или двух, львицу. Крепкая, матерая, шерсть песочного цвета и этот мудрый строгий взгляд. " Сараби."
Вильгельм кивнул ей, поприветствовав и показав свое уважение.
- Здравствуй, Вильгельм, - мягко улыбнулась она. – Подойди ближе, мне нужно с тобой поговорить.
Молодой лев шагнул к Сараби, он не решился улечься рядышком, даже присел не сразу, колеблясь из-за того, что вода на его теле и шерсти, и гриве еще не высохла.
- Добрый вечер, - Вилл присел возле львицы боком к выходу пещеры. - Что-то произошло? - уточнил песочный, вопросительно взглянув в карие глаза Сараби.

Подросток подошел, но Сараби все не решалась заговорить. Предстоящий разговор был слишком тяжелым для такого молодого ума. Но времена сейчас были тяжелые, и дети взрослели быстрее, чем в старые времена. Вильгельма, как и остальных членов прайда нужно было оповестить об опасности, которая настигла саванну.
Чума. Такого слова не слышал никто, кроме старого Рафики. Этой болезни давно не было на территориях, настолько давно, что даже мандрил знал ее только на словах, от своего наставника. А это, поверьте, довольно большой срок. Это слово вселяло страх даже в самых маленьких обитателей прайдленда. Инстинктивный страх, впитанный с молоком матери, такой же сильный, как и страх смерти. Впрочем, это почти одно и то же.
С чего начать? Сараби попыталась вспомнить все признаки больного животного. Самые явные и незаметные. Те, которые позже могут спасти жизнь всему прайду. Один заразившийся может заразить всех. Одна пещера, один водоем для питься, одна добыча. Нужно быть предельно осторожным и внимательным.
Львица уже начала говорить, когда в пещере, с громким хлопаньем крыльев, появился королевский мажордом Зазу. Матерая даже не удивилась, насколько быстро он успел уладить проблему с Кивумби. Этот птиц всегда был очень быстр и исполнителен. Несмотря на погоду, явно мешавшую пернатому летать, он беспрекословно выполнял приказы Скара и просьбы бывшей королевы. Он обошел Сараби и встал прямо перед ней. Львица кивнула в ответ на его поклон и приготовилась к худшим новостям.
- К сожалению, она действительно заразилась от больной антилопы, - сказал он про Кивумби. - Поэтому мне пришлось поместить ее в изолированную пещеру, где за ней будет надлежащий уход.
Что ж, все было не так пессимистично. Да, львица заразилась. Но она жива, а Рафики наверняка знает, что делать. Изоляция была лучшим вариантом. Бывшая королева одобрительно кивнула мажордому, встала и повернулась так, чтобы видеть всех, кто был в пещере. Они уже были разбужены рапортом Зазу, так что шептаться не было смысла.
- Послушайте меня, - обратилась Сараби ко всем присутствующим. – В саванну пришла страшная болезнь. Чума. Одна из наших охотниц, Кивумби, заразилась ею от антилопы. Основные симптомы болезни таковы: боль в животе, обмороки и темные пятна по всему телу. Если вы увидите травоядное с темными пятнами, или если оно будет вести себя странно, не приближайтесь! Помните, лучше не съесть ничего, чем съесть зараженную пищу. Также, если вы заметите у себя одни из симптомов, незамедлительно направляйтесь ко мне, я назначу вам сопровождающего, который направит вас куда следует. Помните, мы все – одна большая семья. Ничего не бойтесь и не стесняйтесь обращаться ко мне за помощью.
Львица вздохнула и снова села, переведя взгляд на Зазу. Она знала, насколько это все страшно, насколько члены прайда могут испугаться. Они должны предотвратить панику. По правде говоря, самой матерой было очень страшно. Страшно за себя, за всех сопрайдовцев. Они не заслужили такого. «Айхею ты наказываешь нас за прегрешения Скара и его приспешников. Пожалуйста, о великий, сохрани жизнь невинным, смилуйся над молодняком и стариками, помоги нам пройти через эти темные времен». Львица перевела взгляд на Вильгельма. Такого молодого и энергичного. Ему еще стоит пожить.

Реакции от Вельгельма не произошло никакой. Не то он думал о других вещах, не то не понимал всю серьезность опасности, не то просто не знал, что ответить, но Зазу был недоволен таким пренебрежением к такому серьезному делу. Зазу вообще был очень ответственен и к любому, даже к незначительному заданию, он относился к нему очень серьезно и требовал такого же отношения и от окружающих.
Сараби тем временем поясняла всю ситуацию и остальным присутствующим. Реакция была у всех разной: кто-то не придал значение плохим новостям и преспокойно зевнув, лег спать дальше, а вот менее легкомысленные особи серьезно задумались и уже не выглядели такими сонными, а , скорее, взволнованными и напуганными.
Что же, зато они будут осмотрительнее" - подумал Зазу и, с грустной улыбкой на лице, одобрительно кивнул  Сараби.

Хотелось выйти на улицу, вдохнуть волшебный воздух, полный прохладной теплотой, но жара мешала, а за жарой мешал дождь. Погода была на редкость прескверной, Зазу уже давненько такого не видел, хоть и прожил не так уж мало лет. За последние сутки он так много пролетал, столько всего узнал и сделал, что теперь неизбежно его клонило в сон, а звуки дождя убаюкивали. Птица не желала вылетать из сухой и теплой пещеры, а потому, Зазу лег недалеко от матерой львицы, покойно сложив крылья и сунув клюв в перья, уснул.
Спал он недолго, потому что снились беспокойные сны: Симба, Рико, хохот гиен и поющие антилопы, которые бежали, а затем падали на ровном месте, покрываясь пятнами.

Потому Зазу и проснулся, когда ночь уже потихоньку сменялась на утро, но все еще было темно и лил дождь. Спать больше не хотелось. Мажордом, набравшись сил и загоревшись энтузиазмом, снова решил проведать окрестности земель прайда, чтобы знать сколько чумных трупов лежит, сколько львов гуляют, еще не зная об опасности.
Он подошел к пещере, высунул клюв вперед. Когда на него упала большая мутная капля, Зазу недовольно тряхнул головой.
"Не хорошо. Трудно будет лететь".
И после такой бесхитростной процедуры тут же расправил крылья, проверяя свою готовность к полету. И здесь же он вспомнил о Сараби, которая находилась неподалеку, вероятнее всего, недавно проснувшаяся или вовсе не спавшая.
- Сараби, - мажордом подошел к бывшей королеве, заглядывая в ее морду и пытаясь угадать, что она испытывает, - если желаете, то можете отправиться со мной. Прогулка Вам будет полезна да и в такую погоду, - птица слегка улыбнулась, надеясь, что матерая примет предложение и пойдет с ним. Зазу таким образом надеялся отвлечь Сараби от дурных мыслей.
И выслушав ответ львицы, пернатый развернул свое маленькое тельце, взмахнул крыльями несколько раз, а затем взлетел очень низко к земле, чтобы ненароком не свалиться, когда потребуется обсохнуть и отдохнуть.

——-→>>Бескрайние Луга

—--Королевская пещера-—-
Чувствуется, что солнце давно стало, но за темными тучами этого не видно. Грозовые тучи не пропускают теплых лучей, которые согревали землю и всех жителей саванны. Тьма поглотила это место, проклятое богами. Мало того, что теперь просто невозможно охоться или даже с трудом передвигаться в поле из-за потопа, так еще гиены-нахлебники обнаглели, которые частенько скалили зубы, давились слюной и неровно дышали в сторону львят. Небось для них львятинка это настоящий деликатес - свежее, вкусное, нежное мяско так и тает во рту. Спасибо большое нянечки, которая присматривает за выжившими и может вовремя поднять тревогу.
Зази скучала в маленькой пещере, как ей теперь казалось, и уже не замечала могла допустить хотя бы мысль о времени. Каждая секунда протекала как минута - медленно и тихо, минута длилась как час, часы - как дни, а дни казались вечностью. Только ссоры между королем и членами прайда нарушали гробовую тишину, а иногда шепоты львиц. Сараби, жена Муфасы (погибшего короля), недавно рассказала, что на Земли Гордости пришла чума - страшная и опасная болезнь, иными слова "смерть". Добрая и мудрая львица упомянула о симптомах: боль в животе, обмороки, темные пятна по всему телу. Это означало, что нельзя есть, а лучше вообще не приближаться, животное, покрытое с неестественными пятнами, пить с источника, где могла попасть слюна или кровь зараженного, а также долгое время находиться с болеющим. Поэтому и изолировали Кивумби - матерую львицу, которая была чудесным охотником, хоть и маленькой и худощавой из-за болезни. Наверное, она давно хотела сбежать отсюда, но не может же Кив (так называла Зази тетушку в мыслях) бросить одну свою подругу.
Предупреждение Сараби Зази восприняла очень серьезно, как никак речь идет о самой ценной вещи на Земле - жизни, данной нам Айхею Прекрасным. Зази очень почтительно относится к Нему, но просила о помощи только в сложных ситуациях - не любила молиться по пустякам. Несмотря на возраст, у львенка уже присутствует гордость, внушая, что за каждую мольбу должна будешь отдать что-то взамен. Это могло быть что угодно: воспоминание, репутация, удача, друг, семья и так далее, но поскольку семьи у нее не было, ей толком нечего терять. Воспоминаний, которыми стоило бы дорожить, тоже нет, а репутация все равно рано или поздно испортят.
В пещере толком никого не было, разве что львят младше самой Зази (она была старшей среди детенышей). Вот ее и оставили, якобы не зная, что она не может сидеть на одном месте больше секунды, а сами ушли размять лапы. Среди них было два принца, к которым строго настрого запрещено и близко подходить - это Джоффри и Ноктюрн. В основном, все новорожденные львята находились в Большом баобабе, где Рафики (старый мандрил) принимал у львиц роды. Затем малыши должны были немного подрасти и матери обычно переносили потомство обратно в Королевскую пещеру. Но кто будет добровольно приносить сюда своих малышей? Это все равно, что оставить на произвол судьбы. Вот и остается только Зази и они - покинутые, одинокие, обреченные. Те, что по старше, то приходили, то уходили. Просились но ночлег, чтобы хоть немного восстановить сил, после трудного и тяжелого дня. Жизнь бродящего льва (даже взрослого) - это настоящая фортуна, в которой ты можешь запросто проиграть и есть небольшие шансы выиграть, если удача на твоей стороне. А для незрелого одиночки шансы  выжить еще меньше. Но обычно, они суда и не суются, если крыша на месте или пытаются отсюда выбраться. Зази никогда раньше времени не станет кочевником - приключения на день это одно, а когда твоя жизнь на волоске каждую секунду это совсем другое дело. Может там не так и опасно, но только не сейчас, не теперь.
А может, действительно попробовать подойти к ним? Нет, Зира порвет на части. Или попробовать пробраться на Большой баобаб? И кто же я после этого, если не попробую даже глазком взглянуть на них, оставить одних и не рискнуть проникнуть в логово? Но для начала нужно найти себе что пожевать. Зази решительно встала, потянулась и, встряхнувшись, внимательно передвигалась, присматриваясь нет ли где зубастых неприятностей.
—-→ Церемониальный утес

Отредактировано Зази (1 Дек 2015 17:31:42)

Наверное, самое большое событие в жизни каждого человека, да и льва тоже (хотя это от них зависит, конечно) – это рождение ребёнка. В этот момент мать ощущает себя самой счастливой на свете, потому что то, чего она так долго ждала, так долго вынашивала в своем животе, наконец, появилось на этот свет.
Наконец-то это совершилось.
Даже несмотря на то, что Джоан была чистейшим напоминанием о муже, Фредерика не стала её презирать, а, тем более, убивать. Она всего лишь ребёнок и ещё не знает ничего об этом мире, о том, что там происходит. Не знает о предательском поступке отца. К счастью, пока. Может, белая вообще об этом не узнает. Конечно, любопытство, скорей всего, возьмет верх, и она спросит, но всё же… всё же, всему своё время.
Уже прошло пару дней после того, как Фредерика родила Джоан. Фред лежала, почти не шевелясь. Ей нельзя было никуда уходить, надо было только лежать, спать и кормить свою дочь. Это быстро надоело Фредди, и она хотела сбежать развеяться, но останавливала себя мыслями о беспомощном пищащем котёнке, который будет искать мать, который останется без молока и тепла, на которого могут наброситься гиены… Нет, спасибо. Слишком больших трудов стоило ей вынести это белое сокровище, чтобы так легко его потерять. Лучше потерпеть пару месяцев. Это уж она сможет. Как говорится: «Тяжело в учении, легко в бою».
Сейчас серая самка лежала где-то в углу пещеры, там, где было место, и заботливо вылизывала свою дочь, стараясь согреть её ещё больше. Фред урчала, касаясь белой шерстки шершавым языком. Она выдохнула теплый воздух на дочку, стараясь показать ей, что ничего не угрожает, что мама рядом и всё остальное.
– Я здесь, малышка. Моя Джоан… – Фред улыбнулась, глядя на свою дочь, и снова лизнула её. – Всё хорошо.
Джоан так напоминала ей Трувора, что нужно было всего лишь раз взглянуть на неё – и улыбка появлялась на серой морде. Даже несмотря на своеобразное предательство, Фред по-прежнему любила своего мужа.
– Я скучаю, Трувор. Надеюсь, когда-нибудь ты вернёшься ко мне и посмотришь на плод наших совместных усилий, – львица вздохнула про себя и положила голову на лапы, прикрыв глаза.
Фредди продолжала водить ушами, прислушиваясь к каждому звуку, чтобы в любой момент вскочить и вгрызться в глотку тому, кто подойдет к ней и её дочери.
Но пока всё было спокойно (гиены не в счет).