Время текло как песчинки сквозь пальцы, просачивалось и куда-то уходило в пустоту под лапами. Легкий звук воющего ветра резал по ушам, хотя самого ощущения гуляющего по коже ветра не было. Он был, как будто, в голове и только. Чем дальше Фролло шел по кладбищу, тем темнее становилось, был слышан звук капающей воды. Сыро, действительно сыро, и даже прохладно… И... О боже, после раскаленной саванны хладность кладбища показалась Фролло раем. Его поглотил почти мистический, приятный зеленоватый свет. Он, как идиот, без стеснения пялился на светящиеся камни. Разреженный воздух, со вкусом, кажется, железа и плесени, но вполне пригодный для жизни. Здесь гуляло странное ощущение общей обреченности и забытости места. Как будто нога живого существа не ступала сюда уже много тысячелетий…
Уже несколько дней прошло с момента крутого поворота в жизни Фролло. Очередного, конечно же и может быть даже не такого уж и большого, но точно очень крутого и доселе не встречающегося на трассе. С появлением Биатрисс в его жизни лев менялся. Медленно, но заметно. Он видел, как на него непонимающе смотрели гиены, которые были у него «на побегушках», как вопросительным взглядом требовали пояснений, как задумчиво выполняли безумные и шизофреничные приказы... Но он не боялся, что его станут считать больным, наверняка уже все знали, что старик одержим. А вот безрезультатный поиск причин своего поведения заедал Фролло еще как. Мутузил, как пес наволочку, но из старика наружу вылетали только проклятья, раздражение и депрессивные нотки в обычно острых шутках. Одним из таких безумных требований стало поручение гиене Лаверну найти и привести к нему Биатрисс. То, что Лаверн выполнит приказ, старик не сомневался. Тот уже долгое время был верным прихвостнем Фролло. Арргх, - льва передернула сладостная дрожь. Трисс, ты просто не представляешь, как я жду этого момента... Как-то слишком жутко делается от мысли, что он зависим от неё. А ведь зависим. Жуть. Фролло устремил взгляд вверх и… запел, низким, хрипловатым голосом:
- О, великий Ахейю,
Ты знаешь, я твой верный раб,
И дух мой шёл по праведной тропе.
Ты знаешь, Ахейю,
Я не был низок, не был слаб,
Подобен не был распущенной толпе.
- Опустив голову, меланхолично прикрыв веки, он медленно двинулся вперед, углубляясь в светящийся коридор между гейзерами. Фролло заметил, как сильно место давит его отчаяньем. Отчаянье снаружи, отчаянье внутри - не слишком ли много отчаянья для него одного? Что ощущал лев, не было ясно - морда старика не выражала сейчас ничего.
- Зачем же, Ахейю,
На земле и в небесах,
Повсюду этот взгляд горящих глаз?
Я чувствую его, я вижу его,
Страсть сжигает меня изнутри…
- И тут – пшш! – из одного гейзера с шипением вылетела струя горячего пара. Фролло дернулся как от удара, широко раскрыв глаза, хватая губами воздух. Он ошалело глянул на струю, затем потеряно огляделся. Сознание вместе с сердцем пульсировало как бешеное, совсем не воспринимало картинку и давило на грудную клетку. В сознании метались сухие, жесткие и режущие, хаотичные мысли, за такие невозможно сразу зацепиться. На одной из обрывистых скал сидела кучка грифов, внимательно наблюдая за львом.
Ступор вскоре прошел, из гейзеров вылетали новые и новые струйки пара, но Фролло уже привык к этому шипению. Он внимательно вгляделся в пар, и продолжил:
- …Как огонь!
Адское пламя
Этот огонь под моей кожей.
Это горящее
Желание
Терзает душу мне…
- Сидевшие на скале грифы слетелись и окружили Фролло. Лев поскреб подбородок, критично оглядывая птиц.
- Неужели в том моя вина? – нараспев протянул старик, обращаясь к падальщикам. Получилось нервно.
- Моя вина! – эхом откликнулись грифы.
- Но я не виноват! - Как ни старался Фролло себя убедить, он знал, что это было не так. Седой лев невольно сглотнул и попятился назад, медленно, шаг за шагом, пока падальщики медленно и неумолимо двигались на него. Благо, расстояние было достаточным (пока), а грифы почему-то не стремились сразу разорвать его на куски (вероятно тоже пока).
- Моя вина! – хором продолжали грифы.
- Виновна только лишь она!... – настойчиво продолжал тешить себя ложными убеждениями Фролло.
- Моя величайшая вина!...
- Не виноват я,
В том, что бог
Сделал дьявола сильнее, чем меня! - голос Фролло ломается, хрипит, шипит и совершенно буквально трещит, расползаясь ядом по коже. Лев прыгнул на кучку падальщиков, разгоняя их, пуская от приземления целые облачка пыли.
- Будь силой и защитой мне, Ахейю,
И страсти пламя одолей!
Заставь Биатрисс
Свой адский дух смирить в огне
А лучше стать моей и лишь моей!
- Фролло ощерился в безумном оскале, демонстрируя клыки. Ничего не выражающая морда, но жутко коварный взгляд алых глаз, будто желающих выдернуть из первого попавшегося существа душу.
- Господин Фролло! – в наступившей тишине раздался крик посыльного – гиены Лаверна. – Я прочесал всю саванну… но её нигде нет! – подлетевший гиен остановился и склонил в почтении голову, как будто ожидая какого-то приговора.
- Чтоо?... – Яркие алые глаза Фролло светились в полумраке, несколько мгновений на его морде был написан непритворный шок, ужас и удивление. Лев повернулся к Лаверну, сжимая челюсти от переполняющего гнева. Это была подстава подстав. От осознания того, что практически все приходилось делать заново, Фролло бесился еще больше. Он слишком торопился. Жажда... Эта непонятная жажда скорейшего достижения цели рвала и метала разум Фролло. Будто кто-то завладел сознанием льва, пытаясь подчинить его своей воле… и лев не сопротивлялся этому. Когда яростный взгляд чуть ли не пылающих огнем алых глаз Фролло снова пал на горе-слугу Лаверна, старик наконец взял себя в лапы и сдержанно выплюнул: - Убирайся, безмозглый идиот! – голос Фролло звучал как обычно холодно и спокойно, но он все еще чувствовал, как гнев чуть ли не разъедал его изнутри. Лаверн не стал рисковать шкурой и потрудился поспешно исчезнуть. – Я найду Биатрисс, даже если придется перевернуть вверх дном всю саванну!… - Лев яростно шипит, поворачиваясь спиной к тому месту, где только что стоял гиен, Фролло продолжил песню, под шипение пара, вылетающего из гейзеров, с еще большим чувством:
- И пламя
Желанья
Терзает душу мне,
И ада
Дыханье
Таится в том огне.
- Тут поток пара здорово прошелся по лицу Фролло, лев шарахается в сторону, машинально закрываясь лапами.
- Боже, помоги ей… - еле слышно шепчет лев, задумчиво глядя на пар. Наверное, он уже отчаянно и медленно сходил с ума. Он не успевал дышать за своим сердцем, не успевал анализировать свои мысли, но зато естество волшебства давно было впереди его и тащило за руки по земле чувств.
- Боже, помоги мне, - вот уже проскальзывает адекватность, но глаза опять туманятся желанием.
- Но она будет моей! – Фролло рычал, жадность нарастала, превращая льва в какого-то маньяка.
- МОЕЙ! – на морде льва образовалась коварная ухмылка, его грозное рычание превратилось в дьявольский смех.
…И глаза Фролло закрываются. Во рту наступила засуха – связки старика уже отказывались работать. Только злобный смех, он все еще здесь, расползается по скалам, создавая жуткое ощущение страха…
–→ Большой баобаб
