Все-таки, наверно, друзья думали, что Фургал трусит.
Он и вправду трусил. Нервно подобрав хвост, так, что он мотался напряженной палкой между часто переступавших задних лап, подросток рысил последним из всех, мысленно уже ругая себя за то, что позволил себя во все это втянуть.
Когда-то это было вполне безопасным мероприятием - всего лишь прогулка на водопой, ничего особенного.
Когда-то давно - так давно, что короткой жизни Фургала на это не хватало. Все, что он помнил, была засуха и гиены. Теперь поход к водопою без защиты взрослых вполне может обернуться нешуточной опасностью.
А уж глубокой ночью - и подавно.
Впрочем, ночь уже была на исходе. Вышли львята затемно, но пока искали дорогу, уже постепенно начало светать. Зыбкий туманный полумрак колыхался у самой земли, скрывая очертания предметов, искажая звуки, нагоняя страх на и без того струсившего Фургала.
Будь он один - непременно повернул бы назад. Но в компании веселых шумных подростков постеснялся. Те будто и не замечали ничего, хотя порой их шутки звучали нарочито громко, будто львята пытались убедить сами себя, что им ни капли не страшно.
У водопоя было пусто. Пахло гиенами - чуть-чуть, и незнакомыми львами - довольно сильно. Фургал напрягся, едва только шумная компания зашлепала лапами по воде.
- Нельзя ли потише, - сквозь зубы прошипел он, настороженно осматриваясь.
В этом чертовом тумане не разберешь, то ли это камень, то ли приготовившаяся к прыжку гиена...
- Да лаааааадно, - один из товарищей дружески ткнул Фургала в бок, отчего тот вздрогнул всем телом; тряхнул изрядно отросшей черной челкой, смахивая ее с глаз, - брось, ты же не трусишь? Нас здесь пятеро, чего нам бояться?
Языки зашлепали по воде. Рыжий пил, то и дело вскидывая голову и оглядывая окрестности. Он поймал сочувственный взгляд одного из львят: кажется, тому тоже было не по себе. Украдкой подмигнув, друг вновь принялся лакать.
Как ни странно, Фургала это немного успокоило.
- Я гиена, ухуху! - его дернули за хвост, затормошили, едва не свалив на землю.
Будь все это на скале, да еще и днем, Фургал с удовольствием присоединился бы к возне. Но сейчас он был слишком напряжен. К тому же, совесть его была неспокойна: как ни крути, они ушли тайком, и если их побег раскроется, матери хорошенько надают им по задницам.
Наконец, поддавшись общему настроению, он прыгнул было на заводилу, прижал его к земле и остолбенел.
- Там лев! - ошеломленно выдохнул он, глядя поверх головы друга куда-то в заросли.
Смешки вокруг дали ему понять, что его уловку раскрыли.
- Рассказывай, - черногривый легко вывернулся из-под его лап и вскочил, ухмыляясь во всю пасть.
Но лев - или какое-то другое крупное животное, - определенно там был. Туман причудливо искажал очертания, но было ясно, что зверь приближается угрожающе медленно, голова его опущена к земле, как перед атакой.
На миг повисла тишина.
- Бегом, - почти одними губами шепнул черногривый, обводя друзей взглядом расширившихся от страха глаз.
Львята рванулись дружно, подняв тучу брызг и до полусмерти перепугав какую-то птицу, прикорнувшую было среди ветвей кустарника. Фургал отшатнулся от ударивших прямо в морду жестких перьев, кувыркнулся через голову и плашмя упал на спину.
Все стихло. Протестующие птичьи крики смолкли, топот убегающих растаял в ночи. Львенок поморгал в полумрак, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.

Лев внимательно наблюдал за всеми действиями львёнка. Раздражение постепенно сменялось интересом к тому, что же предпримет львёнок. Ну в том, что этот мелкий заметит льва, сомневаться не приходилось, ибо Марк приложил бы к этому максимум усилий.
Львёнок же продолжал находиться в том же самом положении, в котором он находился после того, как, очевидно, упал. Ибо белогривый более не находил достойных объяснений позиции светло-рыжего.
Марк не проявлял внешне ни какого интереса, стараясь сделать морду как можно более раздражённой, хотя внутри весь горел от любопытства, как же отреагирует мелкий.
И вот, наконец, когда, очевидно, львёнок услышал рычание, то мелкий поспешил превернуться, чтобы увидеть источник этого рыка.
Нужно было видеть выражение его мордочки, когда он увидел льва. Было заметно, что рыжий весь сжался. Белогривый же продолжал сверлить недовольным взглядом львёнка.
Ухмылка вылезла на морду, когда львёнок вскочил, взъерошил шерсть и хотел, наверное показать, что он готов дать отпор, если что.
- Ты кто такой! Что ты делаешь на территории прайда! - да и голос был какой-то, возмущённый что ли. Неужели он не понимает, в какой ситуации оказался?
- Ты либо храбрец либо глупец! - заметил Марк. Взрослый самец стал медленно выходить из травы, чтобы показать, какого же на самом деле он размера. Лев, с улыбкой сел, смотря на львёнка и приподняв одну лапу, ковырнул рыжего на бок.
- И что этакий прайдовский смельчак делает один в такое время на водопое? Ты понимаешь, в какой ты ситуации? Ладно, что тебе попался я, я то тебя не трону, а если бы попался тот убийца? Твоё тело уже валялось бы в каких-нибудь кустах. - Марк хотел удостоверить львёнка в том, что он действительно настроен дружелюбно.

Самец как-то нарочито медленно выдвигался из травы, нависая над Фургалом, так что тот с трудом подавил желание поджать хвост от страха. Разница в размерах была более чем заметна: Фургал и так-то не был крупным, а уж по сравнению со взрослым хищником и подавно. Чтобы видеть выражение морды пришельца, ему пришлось запрокидывать голову. Невольно подросток отступил на два шага.
- И что этакий прайдовский смельчак делает один в такое время на водопое? Ты понимаешь, в какой ты ситуации? Ладно, что тебе попался я, я то тебя не трону, а если бы попался тот убийца? Твоё тело уже валялось бы в каких-нибудь кустах. - заговорил тем временем одиночка.
Если он и хотел убедить Фургала в том, что не тронет его, получилось у него это плохо. При упоминании валяюещегося в кустах бездыханного тела подросток присел на задние лапы, будто бы собрался драпать. Морда его, впрочем, сохраняла прежнее выражение - мол, нам и море по колено.
- Не сомневаюсь, - едко отозвался он, и на сей раз голос его не дрогнул, к облегчениею самого львенка, который хоть и трусил, сумел этого не показать, - да только и одиночкам сюда путь заказан, если ты еще не в курсе. Здесь вскоре будет патруль прайда, так что я на твоем месте рвал бы когти.

Белогривый продолжал наслаждаться, проникающей в его тело, прохладной живительной влагой. На секунду в воздухе нависла та долгожданная тишина, которой бы самец наслаждался вполне, если бы не один факт. Казалось бы, что ещё могло произойти? Что бы могло ещё нарушить тишину? Львёнок вроде бы умолк, других животных не слышно и не видно.
Но где-то в стороне что-то зашуршало листвой, и из них, на эту непонятную полянку, вылезла львица, с наилучшими, так сказать пожеланиями.
Марк чуть не поперхнулся водой, подумав, что львёнок оказался прав, и что действительно сюда нагрянул патруль, но нет, эта мысль просто испарилась, ведь в воздухе не было ни каких других запахов, кроме этих троих.
- Доброй ночи, - Хищник поднял голову, дернул ухом, развернулся и безразлично посмотрел на самку.
- Да уж, доброй... - в его голосе ощущалась капля недовольства. Действительно, хотел же просто выспаться, но тут эти птицы, потом львята, а теперь ещё и львица. Он не знал, стоит ли её опасаться, но на всякий случай напряг лапы. Прайдовская... Ну сейчас начнутся эти вопросы, кто такой, что здесь забыл, ээх, достали. - продолжал нагнетать себя самец, уже позабыв о львёнке, который, очевидно тоже был не очень рад появлению львицы.

Ну, собственно, все. Можно уходить. Совершенно ясно: чужак трепки не получит.
А кто получит - так это наверняка сам Фургал. И за то, что сбежал, и за то, что ввязался в перепалку с незнакомым самцом. Сейчае, собственно, подросток уже и сам не понимал, что сподвигло его на подобные выходки. Он, в общем-то, всегда был довольно тихим и спокойным львенком.
Ну разве вот что от страха.
Теперь, ободренный присутствием прайдной самки, Фургал понемногу успокаивался, и хвост его нервно дергался уже по иной причине: во-первых, до него наконец дошло, что он умудрился настроить против себя огромного, взрослого и наверняка опытного  драках льва-одиночку; во-вторых, неизбежное наказание за ночной побег со Скалы не прибавляло ему оптимизма.
К слову, последнего Фургал боялся гораздо больше. Уж лучше с десятком одиночек встретиться, чем слушать воркотню матери и презрительное фырканье остальных львиц.
Он уже убегал как-то раз - правда, тогда все закончилось значительно быстрее, на полпути к Баобабу его перехватили охотницы.
- На твоем месте я вела бы себя тише, - наконец, проговорила прайдная, проходя мимо львенка и не глядя на него.
А он вдруг вспомнил, как ее зовут: Фалька.

Марк сидел внимательно осматривая новоприбывшую самку. И пусть она казалась дружелюбно настроенной, он не терял бдительности, а потому сидел, со слегка напряжёнными лапами.
Да, напряжение постепенно начинало спадать, по мере того, как незнакомая, до этого момента, самка вела себя. Весь её внешний вид не внушал ни единой капли агрессии, а скорее какая-то незаинтересованность ни в чём, какое-то спокойствие.
Львица представилась первой, что отбило напрочь все сомнения самца на счёт агрессивности самки.
- Маркус... - как-то немного сухо и сдержанно выдавил белогривый.
Львица сидела в пол оборота скользя глазами то по марку то по львёнку. Было заметно, что она о чём-то думает, что-то усердно решает или просто размышляет, но нервные махи хвостом снова насторожили белогривого.
Марк стал думать, какие мысли могли вызвать такое, а что если они о нём, что если всё же она из патруля и сейчас со всех сторон повыскакивают прайдовцы? Пока лев погружался в мысли, его от туда вытащили слова самки, еле коснувшиеся его ушей. Он мгновенно поднял на неё слегка удивлённый взгляд.
Ушла значит? Но я не стану терять бдительности. Если ушла, значит она одиночка?
- Вы знаете этот назойливый ком шерсти? - лев поднял лапу, указывая на, что-то лепечущего, львёнка.

Это... это просто в голове не укладывалось! Фургал изумленно хлопал глазами, потеряв дар речи. Что-то остальные львицы на это скажут. Наверняка им не понравится, что Фалька из прайда ушла.
А может, они уже об этом знают, просто молчат, потому что не одобряют такого поведения.
Или она с ними поссорилась - и поэтому ушла?
Предположения буквально роились в голове львенка, так что он даже не знал, какое из этих предположений высказать первым.
- Вы знаете этот назойливый ком шерсти? - с изрядной, как показалось Фургалу, долей брезгливости осведомился тем временем одиночка.
Подросток покосился на него, но огрызнуться не решился.
- Немного... и не надо так волноваться... Взяла и ушла, это, в конце концов, мое личное дело - где и как жить.
Львица отвечала как-то отстраненно, будто не хотела обсуждать эту тему. Фургал едва заметно кивнул - сам себе. Наверняка с кем-то отношения не заладились.
- А как же, - он запоздало застеснялся, осознав, что лезет к совершенно незнакомой ему львице с вопросами; но все же продолжал говорить, - а как же... ну... семья? Друзья?
Не говоря уже о том, что на территории прайда не следовало находиться ни Фальке, ни Маркусу.

Белогривый всё так же стоял немного в стороне. На самом деле он стоял в стороне не только в физическом смысле. Лев понимал, что разговоры этой парочки ни как его ни касаются, да и он не слишком-то стремился наладить с ними контакт. Для него они были всего лишь прохожие, один из которых помешал самцу спать. Хотя, Марк, от части, и сам был в этом виноват, приспичило же ему - одиночке, спать на территории прайда. Ну вот и нарвался на непредвиденные обстоятельства, выступившие как антисонное средство.
Самец решил попробовать вникнуть в разговоры прайдовских, или почти прайдовских, львов, но тема их разговора была для него скучна. Они то повышали голос, то понижали, иногда поглядывая на белогривого хищника.
Марк же, уже не обращая внимания на их разговоры, развернулся и снова подошёл и наклонился к воде, снова начиная её лакать. Но тут до его ушей долетела одна фраза, которая была сказана явно львёнком, и именно на эту фразу, Марк не мог ни отреагировать.
Самец развернулся, и чуть приподнявшись, для того чтобы показаться больше и агрессивнее, подошёл и, буквально навис над львёнком.
- Я могу стерпеть твою наглость по отношению ко мне, но я не могу позволить тебе наглеть в присутствии самки, пусть я и знаю только её имя. - с долей агрессии и каплей высокомерности тихо прорычал лев.

- Ну спасибо, что не гонишь, - откликнулась львица таким тоном, что подросток немедленно понял, что сморозил глупость.
Он сразу же принялся оправдываться, пытаясь объяснить, что ничего особенного в виду не имел.
Но прежде, чем Фургал успел договорить - а он и вправду не хотел сказать ничего обидного, слова будто сами по себе вырвались, - над ним уже стоял Маркус, и на морде его не было ни малейшего дружелюбия.
Нервно сглотнув, подросток заткнулся и опустил взгляд, принявшись старательно рассматривать землю у передних лап.
Мягкое прикосновение шерсти привело его в чувство. Фалька торопливо встала между львами, негромко и мирно заговорив с Маркусом.
- Я не хотел тебя обидеть, Фалька, - уставясь куда-то в затылок львице, смущенно пробормотал он.