Тащила тушу верблюда Адриана уверено и спокойно, ни на что не отвлекаясь, помогая своему супругу в этом непростом деле. Собственно, это была одна из её обязанностей: помогать Альбинию, какой бы трудной ситуация не была. Верблюдиха была тяжёлой и очень неудобной, но кошка не жаловалась на это даже в своих мыслях, таков был её стойкий ко всему характер. Если эта дама сумела пройти через пустыню, то и дотащить верблюда она в состоянии. Думается, даже тащи она его в одиночку, то и так нашла бы способ переправить тушу в нужное место.
Единственное, что шло не так, так это то, что кошка ещё во время этого физического труда почувствовала некоторое недомогание внизу живота, но списала это на реакцию от физической нагрузки, которую она испытывала. Ощущение было достаточно привычным: львица была на приличном сроке, и некоторые боли часто посещали её. Так уж было заведено, что дело это не самое приятное, но каждая уважающая себя самка проходила через это, несмотря ни на что.
Туша верблюда находилась уже на территории видоле, до центра земель и укромного места оставалось тащить совсем немножко, но, ко всей внезапности, львица резко отпустила тушу, делая шаг назад.
Резкая, чудовищная боль пронзила тело кошки, и, уже благодаря реакции организма на неё, задние лапы её подкосились, и та практически присела, но не своей воле. В испуге глядя на льва, самка попыталась оправдать своё внезапное торможение:
- Дурнота, - промолвила она, будучи сама не окончательно уверенной в том, что это была именно она. Уж больно сильные и странные то были ощущения. Да и обычно боль отступала так же резко и быстро, как настигала. этот же раз мучительные ощущения продолжились и после привычного срока в пару секунд.
Однако дурнота усилилась спустя несколько мгновений, а не пошла на спад, как подразумевалось изначально. Она была в этот раз необычной - сомнений к этому уже не было совершенно никаких, однако это только вызывало небольшое волнение. Небольшое - это если пытаться обмануть. Вечно спокойная Адриана бросила на Альбиния понимающий, что происходит, взгляд, и попыталась удержать равновесие, однако понимание нужды и резкий упадок возможности стоять притянул её на уже влажный песок всем телом.
Боли только усиливались с каждой следующей секундой, и их причина была уже совершенно очевидна: Пора. Присутствие тут Альбиния, на глазах которого должно было свершится на самое эстетичное действие, её совершенно не смущало: наоборот, в её далёких варварских краях так было даже принято.
Дело было болезненное и неприятное: прошло достаточно много времени, много неприятных ощущений и стараний львицы, но всё оно было не напрасно: по прошествии отведённого промежутка времени, Адриана, которую уже практически отпустили все её боли и недомогания, вылизывала шкурки четырёх своих новорождённых львят.
- Да будет мужественным ваш путь, да будет он прост и прям. Да будет во мгле для вас всегда гореть звёздный свет, да будет надежда согревать сердце в любом деле. Да будут бури, снега, дожди и бешеный рёв огня, да будет удач у вас впереди больше, чем у меня.
Адриана выдержала значительную фразу, но только потому, что подзабыла слова. К счастью, они вспомнились очень быстро, и продолжила она с пущей праздностью, но быстро закончила, поскольку нужная реплика, которой так давно приветствовали новорождённых в этом мире, подошла к своему завершению.
- Да будет могуч и прекрасен бой, гремящий в вашей груди. Я счастлива за тех, которым с вами, может быть, по пути.
Бурая львица с опаской поглядела на самого старшего котёнка: он был чёрным и крупным, а, если и не чёрным, то просто очень тёмным, таким, что от чёрного толком и не отличишь. Смотрела на него, и глаза её карие, уже заведомо любящие, пронзились тонкой толикой нелюбви. Оттого, что старший мог своим существованием погубить всех остальных, двух младших очаровательных котят, которые тоже заслужили право на жизнь. Как только матери не начинали ненавидеть детей, чьё старшинство погубило остальных. Лишило жизни невинных, безобидных, а, что главное, - родных.
Оглядев выводок ещё один раз, кошка повернула морду в сторону своего супруга, который всё это время находился рядом, как уже было сказано. Так уж было принято в тех местах, откуда Адриана была родом, что отец всегда присутствовал при рождении потомства... А после... А после умертвлял всех котят, помимо самого старшего или самой старшей.
Взгляд её был наполнен ужасом и... молением. Это был взгляд молящей о пощаде для своих детей матери, которая боялась собственных традиций и собственных обязанностей.
- Мой народ умерщвлял всех котят, помимо самого старшего. Я прошу тебя не делать этого.
Будучи бывшей королевой своих земель, львица была обязана повиноваться давним традициям - это с одной стороны, но, с другой, те временя уже остались достаточно далеко позади, и теперь Адриана принадлежала Альбинию и его группировке, и ему решать, что и как будет дальше. Львица надеялась на милость самца, в которой не сомневалась. Как-никак, это были его дети, пускай и не первые, но всё-таки дети.
