Возобновление игры
Это было очень долгое и изнурительное путешествие.
Не только потому, что Хэмишу пришлось идти через опасный горный перевал, где он в течение недели мотался по узким скалистым карнизам, отыскивая более-менее безопасную тропу и периодически силясь поймать себе на обед юрких коз, что с завидной легкостью взбирались от него на неприступные кручи — так высоко, что аж дух захватывало. Разок льву, впрочем, повезло завалить старую и больную особь, а иначе бы он неминуемо загнулся от голода. Хэмиш в два счета проглотил добрую половину туши, а оставшееся мясо закинул на собственную спину, благоразумно решив растянуть запасы еды на несколько дней вперед. Впрочем, сия предосторожность оказалась излишней: спустя примерно сутки пути, глазам вусмерть уставшего самца предстала широкая, живописная долина, восхитительно серебрившаяся в бледном лунном свете. Какое-то время, Хэмиш молча любовался открывшейся ему панорамой, а затем, поправив свисающего с плеча козлика, с тяжким вздохом похромал дальше, осторожно спускаясь вниз по голому каменистому склону. Освещение было не ахти, да и местность оказалась очень рельефной — льву приходилось внимательно смотреть себе под ноги, дабы случайно не провалиться лапой в пустоту или не запнуться ею же о торчащий из-под земли обломок. Огромные валуны и беспорядочно торчавшие отовсюду хлипкие древесные стволы также затрудняли ему и без того нелегкую задачу: приходилось выписывать этакие неразборчивые кренделя и путанные зигзаги, сворачивая из одной стороны в другую, с приглушенным сопением обходя многочисленные препятствия, будто назло выраставшие перед ним из темноты. Будь он чуть помоложе да поздоровее... Ох, да кого он обманывает — тут любой зверь запыхался бы от такого дурацкого спуска, независимо от возраста, силы и опыта.
"Будь здесь Шерлок — сказал бы, что я слишком много ворчу. И вообще стар я стал, немощен," — теперь, когда Хэмишу приходилось странствовать одному, ему больше не с кем было поделиться ироничной шутеечкой или скоротать время за ни к чему не обязывающей беседой, некого было поругать за идиотски выбранный маршрут... Смешно сказать, но первые дни Хэмиш с непривычки вслух обращался к своему отсутствующему приятелю, а затем ненадолго замирал на одном месте, с болью прислушиваясь к давящей, неуютной тишине за своей спиной. Во время вынужденных привалов, ситуация становилась и того хуже: в эти скучные, пресыщенные отчаянием и непередаваемой скукой часы, Хэмиш мало того, что неосознанно пытался разговаривать с пустотой, еще и с тоской вспоминал о тех ночах, когда его худой бок согревало живое тепло супруги, любившей вплотную прижиматься к своему любовнику и защитнику. Ему не хватало легкой, успокаивающей тяжести ее подбородка на собственном плече или загривке... Равно как не доставало и озорного блеска ее глаз, и нежного, воркующего звучания родного голоса. Порой ему, вопреки здравому смыслу, хотелось притвориться, что оба дорогих ему существа — как Мэри, так и Шерлок — все еще находятся рядом с ним, готовые с улыбками выслушать любые глупости, что он им скажет, но Хэмиш понимал, что разговоры с умершими ни к чему хорошему не приводят. Он должен был как-то обуздать свое горе... и сосредоточиться на куда более важных вещах — к примеру, на собственном выживании. Поэтому, как бы сильно он не уставал, Хэмиш заставлял себя идти дальше, день за днем, покуда лапы не выведут его в спокойное и безопасное, а главное, совершенно новое, незнакомое место, где он смог бы забыть о прошлом и отыскать для себя какой-то иной смысл к дальнейшему существованию.
"Отдохну, как только достигну подножья," — решил самец, уже едва-едва переставляя свою хромую лапу, что уже давно ныла не переставая, ежесекундно стреляя болью в утомленное плечо, вынуждая лекаря напряженно морщиться всей физиономией. Хэмишу уже чертовски задрало тащить на себе это дурацкое мясо, и он бы с радостью сбросил его на землю; останавливало его лишь вполне четко осознание, что спустя час-другой льву неминуемо захочется есть. Тем не менее, усталость все-таки давала о себе знать, причем с каждой минутой все больше и больше, и в конечном итоге лев нехотя остановился: нет, пожалуй, и вправду хватит на сегодня... Он устроит привал здесь, прямиком на горном склоне, а утром, отдохнувший и свежий, спустится вниз и займется поисками местного львиного прайда. Хэмиш был почти на все сто процентов уверен в том, что таковой здесь обитает — уж больно красивые, а главное, богатые водой и пищей места. По-крайней мере, льву казалось, что в долине должно быть много травоядных, судя по тому огромному количеству рек и озер, что он там увидел. Хотя само подножье явно не изобиловало дичью... Но ведь то здесь, на суровых горных подступах, где даже деревья толком не растут, и совсем другое дело — там, внизу, на открытой местности, густо поросшей травой и кустарником! Нет, где-то поблизости почти наверняка должен проживать какой-нибудь небольшой львиный прайд...
"Будь здесь Шерлок..." — вновь мысленно забормотал Хэмиш, озираясь по сторонам в поисках более-менее сносного укрытия. — "Будь здесь Шерлок, он бы точно сказал, живут ли здесь какие-нибудь львы и в каком количестве. Да он бы мне их всех по именам перечислил, не забыв про самую древнюю беззубую старуху и только-только народившееся потомство... А что могу я? Только строить пустые догадки и предположения..." — лев с горечью усмехнулся себе в усы, вспоминая тот ненормальный энтузиазм, с которым его друг исследовал грязь под собственными лапами, считывая всю необходимую ему информацию по каким-то мелким примятым травинкам и сломанным сучкам... Однако прежде, чем он вновь с головой окунулся в пучины дореволюционной ностальгии, где-то в стороне вдруг раздался тихий, протяжный вздох и хруст свежевыпавшего снега, как из-под чьей-то тяжелой лапой. Обычный зверь, не шибко внимательный к подобным мелочам, наверняка счел бы это неважным — ну, подумаешь, мало ли что почудится поздно вечером, да еще и в приступе сильнейшей усталости! — но только не Хэмиш, бывалый вояка, не раз и не два оказывавшийся во вражеской западне. Чутко дернув ухом по направлению к источнику подозрительного звука, лев тотчас настороженно замер с приподнятой в воздух лапой, из-за всех сил напрягая слух и интуицию, неосознанно хмуря свои широкие кустистые брови: может, и вправду показалось? Лекарь еще немного постоял так, вслушиваясь в гулкую ночную тишину, и уже намеревался было продолжить свой путь, но затем странный вздох раздался повторно, теперь уже куда громче предыдущего. Звуки чужого дыхания, тяжелого и прерывистого, доносившиеся откуда-то из-за ближайших к Хэмишу камней, отнюдь не прибавляли тому уверенности или позитива. Тем не менее, если бы за ним в самом деле кто-нибудь следил, стал бы он так явно заявлять страннику о своем местоположении? Поразмыслив немного, лев неуверенно развернулся на своей узкой горной тропинке и двинулся обратно, силясь понять, где же прячется этот недалекий "шпион", зачем-то решивший привлечь к себе его внимание; в конце концов, он заметил чью-то пушистую кисточку, торчащую из-за валунов, и, осторожно обойдя кряду стороной, с удивлением воззрился на лежащую на земле львицу. Очевидно, беременную: ее здоровенное круглое пузо было прекрасно различимо даже в темноте... Хэмиш знал, что прайдовские самки частенько покидают свои семьи, чтобы спокойно родить где-нибудь вдали от шума и тревог — может, и эта особа решила поступить также?
"Не шибко удобное местечко она для этого выбрала," — отметил Хэмиш про себя, делая медленный, осторожный шаг по направлению к ослабевшей роженице, понадеявшись, что та от страха не окотится прямиком здесь, на голых и мерзлых камнях, вдобавок, частично присыпанных свежевыпавшим снежком. Он на всякий случай негромко кашлянул, привлекая к себе ее внимание, а затем все также неторопливо опустил свою ношу на землю, освобождая пасть для грядущего разговора. В широко распахнутых глазах львицы, несмотря на все его предосторожности, отчетливо читался испуг... Ну, еще бы, она ведь не ожидала встретить здесь одинокого самца, вдобавок, не шибко привлекательного на вид после долгого и тяжелого перехода. Хэмиш и вправду выглядел неважно, с его потускневшей, взлохмаченной шерстью, слегка намокшей от густо облепивших ее снежинок... Но если честно, эта самка выглядела ничуть не лучше: замерзшая, изнуренная, сильно похудевшая, несмотря на поздний срок беременности — а она точно из прайда? Наверное, такая же странница, как и он сам. Тогда не удивительно, что она такая истощенная.
— Прошу прощения, мисс, не бойтесь, — спешно произнес Хэмиш, стараясь придать собственному голосу максимально доброе и успокаивающее звучание. Ему не в первые приходилось успокаивать своих пациентов, а ведь этой львице очевидно требовалась помощь целителя. — Я не причиню вам ни малейшего вреда. Я просто услышал вас издали и решил проверить, все ли в порядке, — он вновь быстро покосился на ее вздувшийся, мелко дрожащий живот и тут же деликатно отвел взгляд. — Если вам нужна помощь, только скажите, помогу чем смогу, — говоря это, Хэмиш сделал еще один небольшой шажок по направлению к незнакомке, всеми силами стараясь не напугать ее своим приближением. Он остановился в паре метров от Мериад, теперь уже чуть лучше рассмотрев ее во тьме — надо же, какая молодая... И встревоженная до глубин души. — Это... Это ваши первые роды? — уточнил он, не сдержавшись, и тут же смущенно улыбнулся, перехватив ее недоуменный взгляд. — Профессиональный интерес, мадам, я ведь лекарь, и мне уже приходилось принимать детенышей... Кхм, пару раз в своей практике, — он неловко умолк, заметив, как львица резко скривилась не то от боли, не то просто от растущего дискомфорта в глубине живота.
Пожалуй, не стоило ей лежать здесь, под открытым небом, да еще и на жестких ледяных камнях.
— Позвольте, я помогу вам вернуться в ваше укрытие. Нехорошо, если детеныши родятся на таком холоде... да и вы тоже можете заболеть. Вы можете опереться на меня, если вам тяжело, — убедившись, что Мериад не собирается на него рычать или замахиваться лапой, Хэмиш осторожно припал на живот рядом с ней, с мягкой настойчивостью подтолкнув львицу носом в мохнатый подбородок — ну же, не стесняйся, я ведь здесь для того, чтобы тебе помочь.
Отредактировано Хэмиш (14 Ноя 2017 21:57:37)
