→ откуда-то, уже не помню, откуда

Прошло времени вроде бы и много, а вроде бы - совсем нечего. Вроде бы они совсем недавно ушли из Оазиса, а вроде бы прошло столько времени, что Явана переставала верить, что вся та зелень и всё то плодородие - не всего лишь мираж как плод дурман-травы, а на самом деле существовавшее место.
То, что Явана могла определять примерное время суток по месту расположения солнца, как и, наверное, каждый обитатель дикой местности, никак не помогало кошке понимать, сколько дней или недель они уже провели в пути. Прошло много ли, мало ли времени - не известно. Но кое-что интересное за этот период Явана всё-таки поняла.
Будучи очень молодой, о жизни наша львица знает совсем немногое. И, если законы природы кое-как уложились в её голове, то законы взаимоотношений между львами и львицами наша героиня не совсем понимала. До прихода в Оазис единственное, что не изменялось в её жизни, были те три камня, которые даже сейчас кошка несла, кое-как лежащих на большом пальмовом листве, а даже та самая мамба, имя которой кошка уже позабыла, не долго времени провела с нашей героиней, а потому даже не интересовалась, как зовут варана, что сопровождал её нынче. Но не менялось и ещё кое-что за последнее время - не менялся Шерц, который не лишь воспользовался ею как самкой, а продолжал сопровождать на протяжении всего пути, что они даже избрали вместе. Кошка до сих пор не источала к нему особого доверия, но открытую симпатию - однозначно. А остальное - это уже дело времени, может, и произойдёт, если Шерц не слиняет раньше, конечно же, от неё и маленьких львяток.
Не просто было идти, на самом деле, из-за ужасного бремени в виде пуза, в котором засело несколько маленьких... Ну, вообще, как принято считать - цветочков жизни, но в понимании Яваны - непонятно чего, каких-то уродцев, которые помешают её буйной молодости цвести дальше. Но, как ей всё-таки смогли объяснить, заточение в одном логове будет длиться не вечно, и уже через месяца два кошка сможет кому-нибудь благополучно сплавить своих дитячек, продолжая упиваться вальяреной, разгуливать, бегать и прыгать столько, сколько влезет.
Пузо переваливалось со стороны в сторону, и, если честно, момента, когда оно уже исчезнет, кошка ждала и не ждала одновременно. Во-первых, ей совершенно не хотелось выглядеть как ананас, а, во-вторых, совершенно не хотелось сидеть с малыми. Но и на Шерца всё не скинешь, хотя Явана достаточно нагла, чтобы попробовать это сделать. Но не будет - побережёт Шерцу нервы. Удивительно, но факт: она способна и на такое, да.
Но иногда бывало и скучно. И хотелось то ли повторения сцены в Оазисе, либо чего-то весёленького и абстрактного. Львица шла чутка позади Шерца, давая возможность тому самостоятельно корректировать направление, по которому они оба двигались. А, кстати. Куда они двигались - Явана так и не поняла. Она просто шла за Шерцем, а её вреднючий варан тащился где-то следом, переступая с лапы на лапу так, будто это - то, что он меньше всего в жизни хотел делать. Иногда он жаловался: говорил, что зазря ушли они из Оазиса, но кошка его не слушала.
В определённые моменты становилось скучно - это уже было сказано. И вот как раз такой момент наступил и сейчас. Львица нехотя пилила взглядом окружающую труднопроходимую местность, перекидывая внимания с куста на куст, с камня на камень.
Мышцы вновь начало сводить, Явана плотно сжала челюсти, дабы не оповестить весь север о начинающихся родах. Мотнула головой, чувствуя, как что-то теплое бежит по задним лапам. Повернуться и посмотреть представлялось невозможным: казалось, что в позвоночник вставили металлический стрежень. Очередная вспышка боли, очередной толчок. И тут спину отпускает: львице удается принять более удобное положение; заднюю часть тела в то же мгновение вновь пронзает боль. В следующие минуты, пока она боролась с болью и пыталась лечь так, чтобы облегчить свои муки, в логове царила какая-то неясная, нарушаемая лишь шумным дыханием её и Шерца, тишина. Очередной, на сей раз мутный, взгляд на Шерца и хриплое:
- Стой здесь, - уверенно сказано, без всяких там. А львята тем временем явно торопились в большой мир, а у львицы создалось впечатление, что внутренности малыши решили прихватить с собой. В глазах потемнело, сердце бежало быстро-быстро, но это лишь способствовало сокращению тех мышц, что должны были помочь малышам выбраться. Бока вздымались и опадали, губы то и дело обнажали клыки, слюна капала на землю: да, святое действо деторождения совсем не выглядело привлекательным. Облегчение наступило неожиданно: мышцы ныли, в голове путались мысли, сердце старалось выскочить из клетки ребер, но на этом... Всё. Явана выгнулась и обнаружила рядом с собой кровавый комок: первый малыш уже неловко изгибался, похожий больше на гусеницу, нежели на могучего хищника. Львица впала в ступор. И лишь инстинкт заставил её торопливо облизывать малыша, а после пихнуть себе под бок. Но на этом, очевидно, мучения Яваны не закончились: бока если и опали, то не намного; очередная судорога скрутила всё тело львицы, она выгнулась, мотнула головой, оскалила клыки. Последняя четкая мысль Яваны касалась новорожденного малыша: тот находился слишком близко с матерью, которая могла случайно львёнка придавить. Именно поэтому львица отпихнула мордой новорожденного в сторону, отпихнула неосторожно, ободрав нос до крови о землю. Собственно, это была лишь капля в море, малость, ибо спазмы становились всё сильнее: ещё одному малышу не терпелось выбраться вслед за братом или сестрой.
Дыхание вновь стало прерывистым, сознание окутал туман. Сейчас, сказать по правде, Явана представляла собой весьма печальную картину; но кто сказал, что будет легко?
Облегчение наступило также неожиданно и внезапно, как и в первый раз. Мучения показались вечностью, а когда боль внезапно отступила, сжалась в тугой пульсирующий комок где-то в глубине её тела, странный холод мигом впился в обмякшее тело. У неё дрожала каждая мышца, задние лапы всё еще чуть сводило от напряжения.
Невидящий, мутный взор уткнулся в ещё один кровавый свёрток: он тоже изгибался. Ява торопливо дернулась вперед, а после занялась своими детьми, ощущая, как ухает сердце, с какой медлительной вялостью текут мысли в тяжелой голове. На языке ощущалась солоноватая горечь крови, её крови, и именно этот факт и удивлял, и пугал больше всего. А еще бока: странно опавшие, непривычные…боль никуда не делась.

Отредактировано Явана (5 Фев 2016 22:15:44)

Life's a game, wanna play?
(Blank Space)

Рождение детеныша — потрясающее событие. Поразительно, как из самого малого начинает развиваться живой организм, а в мире появляется ещё одно разумное существо. Как буквально из ниоткуда появляется сознание, то, что определяет жизнь, наполняет глаза нового существа смыслом и пониманием.
Никому не известно, когда появляется это сознание. Пока детеныш растет и развивается в утробе матери, она чувствует редкие движения своего будущего чада, но по-прежнему остается неясным, происходит это спонтанно или же малыш осознанно совершает толчки. И только при появлении на свет, когда новорожденный издает свой первый крик, когда, чувствуя голод, ищет материнское молоко, можно смело заявлять, что вот он, новый разум.
К сожалению, таинство рождения на деле представляет собой куда менее возвышенную и более грязную процедуру, чем кажется.
Львёнок, которого в приближенном будущем нарекут Дейзи, если и чувствовал что-то раньше или думал, то уже не помнил. Детская память не способна долго хранить информацию, каждое новое событие быстро сменяет предыдущее. Рождение для малышки было не менее трудным, чем для матери, но страха не было. Даже когда слизь начала угрожающе забиваться в крохотный нос львёнка, едва ли не единственной мыслью-эмоцией оставалось непонимание. Дейзи сейчас была ещё слишком мала, чтобы бояться или радоваться, поэтому как только язык матери освободил кроху от слизи и крови, на место непонимания моментально пришел голод.
“Кушать!” — говорили бы мысли Дейзи, если бы она знала, что такое кушать. Но она лишь чувствовала и думала тоже некими неясными образами, инстинкты подсказывали львёнку, что делать, на запах чего (она могла теперь нюхать!) ползти (и двигаться куда-то…).
И лишь когда первый в жизни голод был утолен, а маленький животик досыта набит теплым молоком, в совсем юное сознание начали прокрадываться новые мысли, которых с каждой секундой становилось больше. Дейзи начинала понимать, что нечто в её жизни сильно изменилось, но вскоре утомленное рождением сознание начало плавно засыпать. Львёнок свернулся трогательным клубочком, тихо посапывая и вмиг забыв все свои новые заботы.

Отредактировано Дейзи (8 Фев 2016 23:17:45)

«Яване нужен покой…» Вольтер видел, что новоиспеченному отцу не нравится присутствие кого-то еще в логове, в их логове с супругой. Это место теряло все священство с его, Вольтера, присутствием, и кучерявого это очень смущало.
Слова... Слова бурным потоком продолжали литься из пасти черногривого льва. А что Вольт? Он не шевелился, стоял и слушал, не потому что так его учили, маленького и беспомощного, родители в детстве. Ветер трепал шкуры черного и кремового цвета, глаза пустые, цвета тьмы и яркие, цвета морской глади, впились друг в друга, львы стояли и наблюдали друг за другом. Один - говорил, второй - молчал.
Глаза, помутненные туманной пленкой, едва-едва блестели в  полумраке. Но он не торопился с ответом, он просто все обдумывал,  что сказал Шерц. Наконец, черная обводка губ расступилась в стороны, прорывая кожу, раскрывая пасть, длинные едва подавшиеся желтизне клыки разомкнулись, со свистом воздух прорвался в горло, больно обжег небо и траxею, неудобно скользнув внутрь, Вольт слегка поморщился, и лишь потом произнес:
- Вожак собирает прайд, я отведу тебя к нему... Шерц, - в его словаx звучала такая сила и уверенность, это было удивительно, насколько Вольтер проникся идеей Северного клана, недаром он стал его полноправным членом когда-то, в компании Варга, с его навыками лидерства, Вольтер xотел, чтобы весь мир узнал иx могущество...
И когда только он только стал таким? Влекомым желаниями, тешащим себя мыслью об Идеальном Мире?.. Не особо следя за собственным настроением, слегка взволнованный лев перед встречей с Варгом слегка вздыбил шерсть и прошествовал за львом, назвавшимся Шерцем, обгоняя того и принимая на себя роль ведущего.

Долина горячих сердец

>>> Долина горячих сердец

Всю дорогу маленькая львица двигалась на своей волне. Видимо она впала в транс из-за собственных мыслей. Ее просто несло куда-то на уровне внутренних инстинктов. Пока Стенфорд был занят, львицу и вправду унесло далековато, и в итоге она забрела на неизвестную ей местность.  Когда она в очередной раз сознательно моргнула и пришла в себя, она поняла,  что стоит  в… лесу? Вокруг были деревья, тень от которых погружала во мрак все, что находилось ниже их высоких крон. Львица задрала голову вверх, пытаясь увидеть небо, но это было непросто. Где же она сейчас? Она обернулась через плечо и поняла, она совсем одна. Что-то неосознанно привело ее сюда, а обратно как? Нужно было себе признаться, о чем она вообще думала, идя исследовать местность так далеко? Она конечно не планировала идти далеко, но сейчас слабо помнила всю дорогу назад.
Был один большой плюс, тут было не так холодно. Немного согревшись, львица лизнула правую лапу, начав трусится, будто стряхивая с себя пыль.
-Было бы не плохо поймать хоть полевок для Стенфорда… - вспомнив о собственном голоде задумалась малышка. – Наверняка в таком месте должно быть куча грызунов. Я же ловила их раньше, лапы вроде не сломаны, значит нужно хорошо поискать. – Взбодрившись у Найт даже промелькнула улыбка и львица бодро побежала вперед, в поисках грызунов. Она кралась, принюхивалась к земле, слушала звуки вокруг. Хотя Найт и пыталась быть самостоятельной и взрослой, ничего путного найти не удавалось. За то она заметила птиц, но те были недосягаемы.
-Эх мама… где ты сейчас? – с обреченностью вздохнув подумала маленькая львица. В животе вновь пробурчало и усталость начала опять подкрадываться, напоминая всему маленькому тельцу недавно пережитые события. – Нет-нет, сейчас нельзя уставать. Я не могу вернуться просто так. Нужно принести Стену что-то интересное и порадовать его. – вот только тело львенка было против такой задумки и отчетливо требовало еды и сна. Найт упрямо сопротивлялась этим порывам физического состояния. Она решила оглядеться, что бы взять волю в кулак и сосредоточила внимание на окружающих ее растениях и насекомых. Травы тут таки были, своеобразные, из-за множества тени, но больший интерес вызвали крупные насекомые. Она была голодна на столько, что сейчас даже насекомые казались ну очень аппетитными. А вот сил, как показала практика, сейчас не хватило, что бы угнаться даже не за столь молниеносным жуком.  Когда силы решили таки обескуражить ребенка и покинуть окончательно, Найт даже не контролируя процесс, лягла на сухую землю пузом и растянулась передними лапами перед собой, задними потянувшись назад. Она растопырила пальчики маленьких лапок и протяжно зевнула, вывалив светло-розовый язычок.
-Ну ладно, только пару минуток и все. – сказала она сама себе и прикрыла глаза. Трудно было сказать, сколько прошло времени. Малышка заснула прямо там, где лягла. Сейчас ей ничего не снилось, слишком была уставшей. Только глубоко в мыслях жутко хотелось есть и это внутреннее желание мелькнуло в сознании мягкими линиями морды Стенфорда, от чего девочка вздрогнула и проснулась, обалдевши раскрыв глаза. Долго она так тут валялась? Странно что ее за это время никто не нашел и не съел. Солнце было скрыто за плотными тучами, это сбивало с толку, который же сейчас час.

Отредактировано Night-Angel (16 Мар 2016 23:22:14)

Не успела Найт отойти от дрема полностью, как за ее спиной послышался незнакомый голос. Голос был преклонных лет, мужской. От неожиданности длинные волосинки, на кисточке хвоста львицы встопорщились, превратившись в использованный по назначению, ёршик. Она повернулась к собеседнику и замерла, а ее глаза еще больше округлились. Взгляд девочки рывками дернулся влево, вправо, за тем вернулся к старому льву. Она пару раз удивленно моргнула. Безмолвно спрашивая всем видом «это вы ко мне дяденька?!». Вокруг никого больше не было, понятное дело, обращались к ней, но малышка растерялась, потеряв дар речи.  Повисла неловкая минута молчания. Как-то страшновато стало. От неловкости ситуации и небольшого испуга, она даже не сразу осознала, чего от нее захотели. Когда просьба, наконец,  до нее дошла, львица приоткрыла рот, но слова пошли не сразу.

-Я-я… - неловко протянула маленькая девочка, не сводя взгляд со старика. Она сюда забрела не за этим, но разве можно отказать в помощи старому льву? Конечно, она была еще ребенком, но считала, что достаточно взрослая, что бы помогать более взрослым особям. Отказывать старикам неуважительно… Бегло исследовав стоящего напротив льва, Найт сделала вывод что он тоже чем-то напуган. Тогда она даже не представляла, что это тоже было связано с той битвой, прайда, в который ее привел Стенфорд. Слова «..будешь друга моего лечить» львица восприняла просто тем, что старику нужна помощь и он сам знает, как его лечить, просто самому неудобно.

-Ох, я буду рада помочь… - смущенно и неуверенно проговорила девочка, даже не представляя во что она ввязывается. Пути назад не было, она согласилась. Осторожно подойдя к старому льву поближе, она с настороженностью отвела пушистые ушки назад, чуть втянув голову в плечи. Лев был крупный, ведь куда стершее ее, от чего вызывал страх. Может если бы не усталость и голод, она была бы куда смелее, но сейчас... Найт знала, убежать будет сложно от старика, если лапы опять вздумают отказать на пол пути.  Она последовала вместе со львом, даже не познакомившись, ей было неловко даже спросить его имя. Сейчас просто хотелось ему помочь. Не только глаза старика выдавали его испуг и усталость. Если приглядеться, чем девочка и занималась следуя по дороге, незаметно поглядывая в его сторону, можно было даже без особой внимательности увидеть его напряжение.

В этой местности все львы выглядели пострадавшими. Так как Найт была не из этих земель, она даже не представляла, кто же принес столько бед львам вокруг? Совпадение, или это одна общая беда? А может этот старый лев тоже из клана великого Варга? Может он потерялся по дороге? Как же он тут живет, ведь старикам тяжело охотится… Опять множество вопросов засыпали девочку, но ни один она не осмелилась задать, боясь гнева старшего по возрасту льва. Ей казалось она сама ощущает состояние старика идущего рядом, теперь ей уже и самой хотелось ему, как то помочь, что бы снять это напряжение в атмосфере вокруг.
Найт задумалась, как же выглядит его друг, которому нужна помощь? Еще один старый лев? А может не старый? Может молодой? В любом случае скоро она это должна была увидеть сама.

Отредактировано Night-Angel (16 Мар 2016 23:53:33)

Чем дальше Ниэ шла, тем крепче она осознавала, пути назад теперь нет. Старый лев был, похоже,  не в себе, но это очень мягко сказано. Вид у него был внешне, соответствующий. Сказать что маленькую Найт он пугал, не сказать ничего. Однако раз уж согласилась помочь, теперь придется это сделать. Девочка старалась вести себя очень неприметно, но на ровне с этим показать, что она не собирается дать драпу. Ей показалось, старый лев как то очень нервируется, косясь на нее. Разве ребенок может чего-то натворить тому, кого совсем не знает? Ну хотя бы из-за разницы в росте и весе.  Охохой, как же ставало жутко, каждый раз, когда этот старичок открывал свою пасть и начинал говорить. Голова малышки еще сильнее втягивалась в плечи. В некоторые секунды ей казалось, будто она совсем одна, на всем белом свете. Но кого было винить? Она ведь сама «загулялась». И никто не будет виноват, если этот старый лев захочет ее еще и грохнуть. А вот тут мысли ее не обманули. Лохматый старик привел ее к яме. Яма была не большая и аккуратная, прикрытая зеленью из палок, листьев и тому подобному. Но то, что маленькая Энжел увидела дальше, сломало в ней понимание обычной жизни стандартного льва. В яме, к которой ее привел старый, ополоумевший лев, сидела антилопа. Говоря об этом сочном самце сидящем там и очевидно раненым серьезно, это мог быть просто замечательный обед! Но…

Найт растерянно подняла детский, удивленный взгляд на МакГакета, за тем опустила его вновь на антилопу. И вот тут выражение «молчание золото» - было самым уместным, ибо в детском сознании маленького хищника (голодного к тому же), стало сразу возникать уйма вопросов. На пример «Эта антилопа обед для вашего больного друга…?». Скорее всего, эти вопросы бы взбесили старого льва. Но святой папоротник, он действительно хотел вылечить антилопу? Да, Найт поняла и без дополнительных слов, что этот лев хочет, что бы ребенок вылечил антилопу. Нет слов, одни эмоции. Эмоции которые застряли в груди девочки огромным комом и она не могла произнести ни единого слова. Как можно было влипнуть в такую историю? Почему этот исхудалый лев, защищает потенциальный обед?

В глубине души иногда у маленькой львицы мелькали мысли о том, как было бы интересно, если бы ради еды не пришлось убивать. Но тогда как же жить? Львы ведь хищники! Они не могут есть одни корешки или траву…! Не могут ведь? Да и вообще, это же круг жизни и все такое... Да, этого старика стало жалко еще больше. Наверное, он был очень одинок, раз нашел друга в антилопе. Видимо их связывало что то большее. Антилопа явно его не боялась.  Дружба была у них, наверное,  взаимна. Все эти мысли не укладывались в голове львернка-ребенка.
Взрослый лев уже не даст уйти ей, видимо он подумал о побеге малышки, от удивленного выражения ее мордашки. Хотя Найт не собиралась бежать, пока. Во первых ей было страшно затевать такое, во вторых, ей было жаль этого старика, хотя он ее и изрядно пугал своим видом и речью, в третьих… ей действительно очень хотелось его понять, посмотреть на антилопу другими глазами, глазами более дружелюбными или хотя бы равными ей, а не глазами хищника… Найт хотелось есть, но угрозы лохматого старика напрочь отбили в ней аппетит.

Кроме всего остального, как оказалось, лечить она не помогать пришла. Старик хотел что бы она САМА лечила эту антилопу… Нервно взглотнув, маленькая девочка несчастным взглядом окинула бедное копытное, пытаясь рассмотреть ее ранения. От жестикуляций ненормального старика, темношерстная львица аж припала к земле. Когда антилопа привстала, показав свои ранения, сомнений в том, что эти двое друзья не осталось…. Вот КАК? Как бы Найт хотела это понять, но пока у нее не было межвидовой дружбы. Она росла в обычном прайде до этого, да и видала она сама еще в жизни не так уж и много, что бы судить. Ой как же тяжело было заговорить, бедный львенок едва раскрыл рот, дабы сказать свой вердикт. Она еще не знала, как же помочь этой антилопе, но лучше было хоть пообещать что то:

-Я сделаю все возможное… - как можно спокойнее произнесла она, довольно тихим голосом. Дрожание в интонации ее изрядно выдавало. Почему-то Найт считала, что громкий тембр голоса с ее стороны, может напугать антилопу. А может она уже привыкла к львам?.

-…но…я не смогу лечить ее голыми лапами, мне нужны как минимум травы... – с опаской добавила она, отведя ушки назад, прижимая их к голове. Ну а что ж еще делать? Ребенок не Господь Бог. Как бы Найт не хотела, голыми лапками она не могла исцелить антилопу, нужны были инструменты для этого. Быстро копаясь в собственной памяти, она вспоминала все, что видела от бабушки и некоторое, что видела от ее спасителя не так давно. Некоторые травы она помнила, но нужно было их сейчас на память и на запах найти и как можно скорее. Что же было поблизости?

- Я скоро вернусь. – внезапно пообещала девочка и с поразительной скоростью дала старта с места, не дожидаясь ответа старика. Возможно, он бы и не дал ей возможности пойти за травами, с мыслями о том, что она просто сбежит. Хотя может он так и подумал сейчас. Ведь девочка и вправду скрылась из виду.

Найт направилась к месту, которое они проходили мимо со стариком, по дороге к его раненому другу. Там она увидела некоторые знакомые взору растения. Конечно, она пыталась сорвать их побыстрее, но еще промучилась с тем, что бы собрать все нужное в один пучок, это ведь еще надо было доставить в зубах и не потерять.

Не было ее какое-то время. Когда в голову могли подкрасться мысли о том, что она и вправду просто с испугу убежала, Ниэ неожиданно вернулась, выпрыгнув из кустов, с репейником на одном ухе и вся в ветках. Встретившись глазами со взглядом старика, она вздрогнула и пригнулась. Вряд ли он был сейчас очень доволен. Оставив сорванные травы возле ямы, она, без резких движений, раздвинула их носом, разделяя и выбирая, что же использовать нужно первым. Судя по травме антилопы, это все очень болело, нужно было обезболить.  Выбор стал между сорванным базиликом или приятно (на взгляд Найт) пахнущей валерьяной. После недолгих раздумий, выбор пал таки на валерьяну. Она вроде должна была быть более эффективной, хотя Найт не могла быть уверенной наверняка, она не была опытна в таком, пусть и очень хотела помочь сейчас. Она выбрала сочные листки растения и скользнув в яму к антилопе, придерживаясь коготками за стену.  Положив листья, она попыталась прожестикулировать, что это нужно разжевать. Следующими должны были быть цветки Маи-Шаса. Львица сделала неловкое движение, что бы выпрыгнуть из ямки наверх, но едва не съехала обратно к антилопе прямо в объятья, попой. Второй рывок был удачнее и на этот раз антилопе дали цветки. Найт как могла, показывала, это нужно жевать. Рану не мешало бы повылизывать... но не будет же она вылизывать чужую антилопу? А то не дай святая Саванна аппетит опять проснется... Старику с его "свежим" дыханием тоже этого делать лучше не стоило... После всего этого она выглянула из ямы, с опасением поглядев на старого льва, ей казалось, что ее хотят сожрать. Она ме-е-едненно потянулась лапой к еще одному более широкому листу, чистому на вид и так же ме-е-едленно потянула его к себе, опять скрывшись в яме, все это время глядя в суровые глаза ненормального старика. Чистый лист она положила на рану копытного, прикрывая от лишних микробов и пыли. Лист был чем-то вроде подорожника. Ее лапки действовали довольно мягко, поэтому не должны были причинить антилопе сильной боли. Но Найт осторожничала во всех действиях, на всякий случай. Никогда она не думала, что ей придется спасать жизнь антилопе. После всего проделанного, ей было страшно обратно вылазить из той ямки, с антилопой было комфортнее, чем со старым ворчливым львом наверху.

Отредактировано Night-Angel (20 Мар 2016 12:02:42)

Было сложно сказать был ли этот день удачным, или все-таки маленькой львице жутко невезло. Конечно, ее буквально недавно вытащили из лап смерти, но как говорится, тому кто должен замерзнуть под снегом, не сгореть в огне. Вполне вероятно, что погибнуть ребенок должен был не под копытами травоядного и не в зубах гиены. Возможно этот старый, потрепанный жизнью лев и был тем самым конечным пунктом. Найт правда хотелось ему помочь. Но как? Она всего лишь ребенок. В ее «оперативной» памяти держались совсем небольшие знания о травах. Но она не могла гарантировать точность того, что она делает, и при все ее желании, помочь другу этого льва, было не так просто для нее. Единственное чего она боялась, это отравить животное.

-Я попробую еще раз. – хрипло произнесла маленькая девочка, нервно взглотнув. С поразительной ловкостью ящерицы она выскользнула из ямы с бедным антилопой, которого основательно стошнило. Проскользнув прямо между лап МакГакета, она опять шурнула в заросли. Быстро перебирая лапками она сделала неловкий прыжок, видно усталость давала знать, и залетела прямо в куст с колючим репейником. Замерев от боли, с капельками слез в уголках глаз, она подняла несчастные глаза в небо, так и говорящие «за что?».  Едва находя в себе силы, бедный ребенок таки выдрался из куста, но не без последствий. Мелкие царапины на темной шкурке, в виде алых полосок от крови и репейников в разных местах на теле. Сейчас ее мысли были совершенно о другом. Выпустив коготки, львица быстро выкапывала растение за растением. Она почти не помнила запаха травы способной срастить кости, но ведь она могла спасти положение. Точнее корень этого горького растения. Выбор стал между несколькими растениями. Львица колебалась, они были похожи, поэтому она решила сама оторвать цветки от корня, что бы по горечи  определится. Поотдерав клычками верхнюю часть растений от корня, задача не сильно уменьшилась. С полной пастью горькой слюны, львица пыталась ее сплюнуть. Время уходило, у плюнув уже на это, она с горечью во рту, в душе, царапинами на шкуре и репейниками во всех местах, рванула с пучком корней в клыках, обратно к страдающей антилопе.
Наверное, Найт не сильно осознавала всю серьезность слов о смерти, от старого, косматого льва. Хотя от его вида, она каждый раз вздрагивала. Вернувшись обратно, она раскидала корни и еще короткое время принюхивалась, после чего таки сделав выбор. Ох, растение сращивающее кости отвратительное на вкус. Ну а что поделать? Смерть лучше?

-Этфо точфно не фкусно, но если твои кофти слофманы, только этфо рафтениеможет помофч. –Держа во рту небольшой корень проговорила львица. Опять жестами пытаясь показать антилопе, что это нужно съесть. Бедное, послушное травоядное. По виду ему было совсем не сладко. Девочка покосилась наверх, где был тот старый лев и по телу пробежали мурашки. Что делать, если антилопа таки умрет? Бежать? А сможет ли она убежать, если она в таком состоянии? Лев хоть и был стар, но он был явно крупнее и сильнее. На самом деле девочке и самой уже хотелось вылечить это копытное. Дело было даже не в угрозе собственной смерти, хотя и в ней тоже. Сейчас она смотрела на животное, как на пациента. Хотя игрой в доктора это нельзя было назвать, тут были реальные вещи, живое существо с реальными травмами. Если бы в силах львицы было, так просто вытащить того парня из лап смерти, она бы сделала это. Но сейчас… сейчас, можно было лишь ждать и надеяться на чудо.

Отредактировано Night-Angel (16 Апр 2016 19:40:39)

Все еще было очень странно, что старый лев считал маленького ребенка, способным вылечить его друга антилопу. Найт наблюдала за эмоциями обоих, понимая каким, все же, может быть необычным мир, если смотреть на него не всегда по общепринятым правилам. Этот случай с львом и антилопой наверняка останется у маленькой львицы в памяти на всю жизнь и преподаст важнейший в жизни урок, о существовании крепкой межрасовой дружбы.

Когда Андрэ ожил, львица взбодрилась, и ее глаза распахнулись шире. Неужели действительно получилось? Возможно, от волнения и испуга она и вправду вспомнила многие вещи, которые делали львы-лекари. Хоть она и была дико голодна, но на эту антилопу она больше не смотрела как на еду. Теперь Андрэ был просто существом, которое нуждалось в помощи, равным льву. Даже оставшийся запах крови не кружил голову маленькой хищнице. Не веря в собственное везенье, малышка задумчиво, плавно уселась на пятую точку, глядя на морду измученного травоядного. Хоть он был уставший, но было заметно улучшение его состояния и конечно благодарность. От внутренней радости Найт даже забыла о собственных царапинах и репейниках, по всей темной шкурке. Она просто искренне радовалась, что смогла сделать что-то для друго.

-Я рада что тебе лучше. – с легкой улыбкой едва слышно прошептала маленькая львица, не сводя глаз, с мордочки антилопы. Было неважно, понял ли Андрэ сказанные маленькой девочкой слова, но все  было написано в ее взгляде. В тот момент, Энжел даже забыла о том, что наверху, вне ямы, стоит еще старый лев, внимательно наблюдая за всем происходящим процессом.  Вспомнить о его наличии помог его голос. В тот момент он оказался слишком внезапным, ибо львица расслабилась, утонув в собственных мыслях. Он сказал о том, что у антилопы чешется бок. Найт стало немного неловко. Она забегала глазами под лапами, за тем осторожно потянулась одной лапкой к антилопе. Она едва выпустила кончики коготков, выглядело так, словно она, то ли боится антилопе хуже сделать, то ли что та ее укусит за лапу. Аккуратным движением, львица стала почесывать шкурку травоядного. Сначала она даже зажмурилась, но осознавая, что ничего страшного не происходит, один глаз все-таки приоткрылся, ну а за ним и второй.

Что же теперь? Старый МакГакет отпустит ее? Хоть лев и обещал, убить ее если антилопа умрет, он и не давал обещания не убивать маленькую львицу в обратном случае. Возможно, нужно было бежать, когда судьба дала аж два шанса, при походе за травами. Тогда старый лев был обеспокоен антилопой, был рассеян, это могло дать путь на волю. Но эта честность в данном обещании помочь, увлеченность процессом, напрочь забрали у Найт мысль о том, чем может все закончится, даже если Андрэ выживет. Старый лев был худой жуть, скелет обтянутый кожей в буквальном смысле. Наверняка он жутко голодный. Если это было так, то репейники на шкурке Ниэ не помещают разгрызть ее и без того хилое тельце, устроив неплохой ужин. Так как антилопу он точно не для еды лечил, то все это могло быть волне реальным. Найт с опаской подняла взгляд на МакГакета, боясь сдвинутся с места и вылезать.

Отредактировано Night-Angel (20 Апр 2016 19:46:59)

Время пролетело незаметно. Казалось бы, только вчера у Яваны родились детеныши, слабые, беспомощные и слепые, а теперь у бока матери грелся львёнок куда покрупнее новорожденного. Суровый северный ветер не щадил никого, однако Дейзи лежала с подветренной стороны, надежно прижавшись к теплой шерстке Яваны. Впрочем, холода малышка не ощущала, успев привыкнуть к недружелюбному климату здешней местности.
А сейчас было самое время для послеобеденного сна, да и погода располагала к отдыху. Небо затянулось плотными тучами, что, несомненно, предвещало дождь. Оставалось лишь устроиться в прохладной, уютной пещере и спокойно заснуть под мерные звуки падающих с неба капель. Дейзи любила дождь, пускай он и случался не так часто, как хотелось бы. Но вот гулять под дождем мать не позволяла, говоря, что детенышу так проще всего простудиться и заболеть. Поэтому сейчас Дейзи собиралась аккуратно растолкать дремлющую львицу, чтобы сказать о приближении непогоды и перебраться в укромное место.
Но что это? Дейзи замерла, удивленно оглядываясь на неровные ряды деревьев и покрытые мхом камни. То ли треск, то ли шорох раздался совсем неподалеку, и львёнок был уверен, что это не сама собой сломавшаяся ветка и уж точно не мелкий зверек, коих здесь было предостаточно. Слишком громко.
— Я тебя слышу, — неуверенно протянула Дейзи, по большей части из-за того, что не знала точно, в какую сторону обращаться и с кем она вообще говорит. Страха не было, чего бояться, когда рядом мама? И папа наверняка ушел по своим делам не так уж далеко. Быть может, это он возвращается?
— Пааап? Мы играем? Покажись! — на крохотной рыжей мордочке немедленно расцвела улыбка, а глаза засияли. Сонливость как рукой сняло. Воодушевленная перспективой игры, Дейзи направилась вперед, туда, откуда мог исходить звук. Ведь если она играет с папой, то можно и отойти от матери, ведь так? Прятки Дейзи любила, как и любые другие игры. Затаившись за толстым сухим стволом дерева, она внимательно прислушалась: не выдаст ли незнакомец себя ещё чем-нибудь? И когда уши на макушке дернулись, вроде бы уловив подозрительные звуки, Дейзи с радостным визгом выпрыгнула вперед, рассчитывая вцепиться в большую отцовскую лапу и гордо заявить, что выиграла.

> Долина горячих сердец

Эта затея с самого начала была обречена на провал. Надо было сразу признать: прайд пятнистых кошек мароци погиб уже давно, с тех пор, как обезумевший медведь разорвал в клочья всех, кроме жалкой горстки уцелевших. А теперь нет и их. Наблюдая за сборищем львов в сердце северной долины, Курт не мог не увидеть, что мароци среди них был только один. Он сам. К черту всё, из одного полукровки бывший клан не возродить никак. Да что там, у них и прайд складывался как-то не очень успешно.

Королева. Курт помнил своё удивление и раздражение, когда его отдали под начало самки, назвав её королевой. Королева — это правитель. У слонов есть королева, у гиен есть королева, потому что так положено их природой. Что же до мароци или львов — здесь уместен лишь вожак-самец, достаточно сильный и мудрый, без дурака в голове. Правителю надлежит защищать своих подопечных, а не теряться на их фоне. Нет-нет-нет, такого Курту не нужно.

Он привык думать за себя, а заодно за тех, кого взялся защищать. Но теперь слабовольного отца рядом нет, семьи и подавно, а за кучку идиотов ответственность взял Варг. Придя на север, Курт лишь убедился, что прошлое давно потеряно и нужно идти дальше, искать своё пристанище. Было ли ему жаль покидать родные края? Нисколько. Здешняя мерзлая земля хранила в себе лишь кости давно мертвых сородичей, отец, если ещё не погиб, скитался где-то в южных землях. Быть может, старый мароци был не таким уж дураком, каким хотел казаться, наотрез отказываясь возвращаться домой. Нет дома.

Впрочем, перед намечавшимся путешествием в никуда Курт не отказал себе в небольшой охоте на мелкую живность; групповая попытка добыть пищи с “королевой” всё равно сорвалась. Ужин был скудным, но достаточным, чтобы придать сил и отогнать сонливость. Курт хотел двинуться в путь ночью, авось удастся поймать ещё какого-нибудь беспечно уснувшего зверька. И в колючем кустарнике неподалеку как будто раздался треск сломавшейся ветки…

Короткий прыжок — и изогнутые когти мароци впились в податливое тело жертвы, а в следующий миг уши заложило душераздирающим криком. Отшатнувшись, Курт с ужасом уставился на свою несостоявшуюся добычу, детёныша, который с жалобным воем и всхлипываниями забился в самую середину куста. Это же...

— О, черт возьми…

Детёныш, львёнок, отчаянно жался спиной к жестким веткам и с паническим страхом держал зрительный контакт с Куртом. Мароци тихо выругался.

— Твою ж… Мелкий, не плачь. Я принял тебя за крысу, не плачь, — Курт попытался придать своему голосу самое доброе звучание.

Детёныш завыл ещё громче. Да что же это такое.

— Я не буду убивать тебя, клянусь. Ошибся, ужасно ошибся. Прости, мелкий, я… — Курт осекся, уловив витавший в воздухе запах крови. И вспомнил, как уверенно сжимал добычу когтями, едва только нащупав. Острыми, чтоб их, когтями. А в такой кромешной тьме ран-то и не видать, особенно на темной шкуре малыша.

— Как же я облажался, мелкий, — прошептал мароци. Детёныш, так и не дождавшись повторной атаки, теперь только шмыгал носом, но выть перестал. — Сильно я тебя поцарапал? Вылезай давай, надо найти твою маму.

И, с извинениями передав чадо, спешно заорать и убежать, не жалея лап. Курту очень не хотелось встречаться с разгневанной мамашей обиженного детёныша, но не оставлять же здесь посреди ночи в одиночестве. Запах крови быстро привлечет других хищников, да и львами в округе что-то не пахнет. Где же родители этого львёнка? Подняв голову кверху, Курт ещё раз тщательно втянул воздух. Ничерта.

— Иди сюда, — обиды обидами, но всю ночь торчать здесь не хотелось. Поэтому Курт решительно запустил лапу (со втянутыми когтями) в куст, хватая детёныша за шкирку. Вытащив отчего-то затихшего львёнка к себе, поморщился от запаха крови и, поборов отвращение, принялся елозить языком по свежим царапинам. Его когтей дело — ему и исправлять. Детёныш, сперва снова испугавшийся и забрыкавшийся, быстро понял, что к чему и теперь не дергался, а когда Курт закончил чистку ран и отпустил на холодную землю, не поспешил убежать. Только замотал своей лобастой головой и прижался к светлым лапам мароци. Э… что.

— Эм… где твоя мама, мелкий? — чуть склонившись к темному пятну шерсти, спросил Курт. Детёныш активнее замотал головой и ещё сильнее обнял куртовы лапы. А до старшего только начало доходить.

— Ты потерялся? — наугад бросил Курт, но в ответ получил снова мотание. — Или твоей мамы больше нет?

Крохотный тёмный львёнок едва слышно всхлипнул и свернулся клубком у лап мароци, который в очередной раз помянул черта. Детёныш-сирота, всё ещё аппетитно воняющий собственной кровью. Ведь вряд ли доживет до утра. Ну почему, почему оставить мелкого здесь кажется таким неправильным?!

— Черт с тобой. Эти земли прокляты, идем со мной, мелкий. Если старика своего смог откормить, то и с тобой справлюсь. Не обижу больше, обещаю.

Детёныш, впервые с начала разговора, перестал отчаянно жаться у огромных лап Курта, подняв свою голову и посмотрев на мароци огромными алыми глазами, уже просохшими от слез. У самца невольно дрогнул подбородок.

— Эй, я же чуть не прибил тебя. Почему ты смотришь на меня как на ангела, — вырвалось у Курта. Вздохнув, он аккуратно перехватил детёныша поперек худенького тела и, развернувшись, двинулся в сторону склона. Мелкий не сопротивлялся. Пора было убираться отсюда.

> Пологий склон

Отредактировано Курт (7 Авг 2016 23:26:10)

В такое счастье, столь внезапно свалившееся на льва с неба, было сложно поверить. Он настолько привык к своим бесконечным мытарствам, с уверенным таким налетом дикости, которая намертво припечаталась к его угрюмой морде, что простая жизнь самой обычной семейной пары  казалась чем-то из области магии и фантастики.

Он даже раньше чуть завидовал тем небольшим прайдам, которые предпочли размеренное течение Круга жизни всяким приключениям на свои волосатые задницы, и были вполне себе счастливы. Прошло лишь немного времени, чтобы посторонние эмоции самца выжгло окончательно, заставляя мучиться периодическими болями в своем разодранном глазу и не забивать себе голову всякими якобы ценностями. Пропал интерес к семье. Постепенно увяла биологическая потребность любого живого существа оставить после себя продолжение, частичку в виде густого комка шерсти, который смешно пищит и безнаказанно катается между лопатками  твоей спины до тех пор, пока его не сморит крепкий сон. И это не говоря уже о предполагаемой женщине, готовой любить и ублажать тебя, даже несмотря на страшные увечья, покрывающие мускулистое тело.

В самом деле, зачем им мрачный, практически одноглазый урод, сломленный собственной гордыней, и который умеет лишь криво скалиться с пессимистичными взглядами на будущее?

Дент даже не смел заставить себя хоть на секунду отойти от своих бесцельных скитаний по саваннам Африки и попытаться изобразить что-нибудь похожее. Его угнетала мысль о том, что он никогда не обретет собственный мирок - не чей-то чужой прайд, а нечто более личное и сокровенное, куда чужим не будет дороги. Но со временем, он как-то смирился со своим положением закоренелого льва-одиночки, с равнодушным настроением бороздя неизведанные земли и стойко преодолевая опасности, вставшие у него на пути.

Однако богам было угодно перестать издеваться над Дентом и дать ему возможность испытать все прелести настоящей семьи, которых он сам был когда-то лишен. Всего за каких-то несколько месяца жизнь одноглазого круто поменялась, а сам он открыл в себе целый спектр чувств, что порой даже невольно напрягался от новизны ощущений, опасаясь разочарования и красивой иллюзии вместо истинного тепла, так внезапно накрывшего его с головой. Та ужасная лавина, под которой Дент чуть не отправился к своим предкам, словно перевернула страницу жизни самца, настойчиво подсунув ему под нос чистые листы. Ну же, мужик, начинай заново. Смелее!

Дент часто задавал себе мысленный вопрос, уж не снится ли ему все это? Ему никогда еще не было так сказочно хорошо и безмятежно. Привыкший постоянно оглядываться и смотреть на окружающий мир лишь сквозь темную стекляшку мрака, лев теперь никак не мог поверить в происходящее, даже несмотря на все убеждения Кейси,  не покинувшей его даже в момент схода огромной шапки снега. Одних слов шакалицы самцу было явно недостаточно.

И чтобы окончательно успокоиться, он аккуратно касался мочкой своего носа мохнатой щеки Леони, с наслаждением вдыхая запах светлой самки, успевшей стать ему такой родной. После этого, не удержавшись, томно проводил шершавым языком между ее округлыми ушами, окончательно взъерошивая той смешную челку и сооружая на голове львицы нечто, больше смахивающее на взрыв на макаронной фабрике вместо привычной укладки.

Леони. Его жена, со дня на день ожидающая потомство.

Спасибо жутковатой, маловыразительной морде самца, которая с успехом скрывала его нарастающее волнение. Разве только в лиловых глазах, порой, плескалась настоящая паника и предвкушение нечто необычного. К счастью, он умел быстро подобраться, да и лишний раз тревожить Лео своей ошарашенной физиономией он как-то не хотел. Зато движуху вокруг своей беременной супруги Дент устроил воистину маньяческую, каждые полчаса исчезая в поисках малочисленной добычи, которая все еще водилась в Зарослях, или притаскивая остатки практически растаявших сугробов, в качестве аналога питьевой воды. Совершив все ритуалы дневной гиперопеки и доведения самки до белого каления, Дент грузно ложился рядом с Леони, стараясь прижаться к ней как можно теснее, чтобы согревать ее собственным теплом, накрыв густой гривой, словно бабушкиным клетчатым пледом.
Небольшая пещера, где устроились хищники, была лишь чудом не задета лавиной и кое-где сохранила довольно сухие и относительно прохладные участки. Скалистый свод внушительной толщины отлично спасал от промозглых ночей снаружи, а вход в логово тщательно скрыт между поваленными деревьями, куда вряд ли могли заглянуть незваные гости в поисках огонька. Да и встреча со свирепым, одноглазым хозяином, готового броситься на любой любопытный нос,  не особо располагала к дальнейшей дружбе домами.

Словом, никто не смел нарушать покой львов, такой важный в трепетном ожидании своих наследников, которые вот-вот должны были родиться.

Отредактировано Дент (31 Окт 2017 02:22:39)

Начало игры

В принципе, Ло вполне устраивал ее крохотный, теплый и влажный мирок.

Даже перманентно пихающаяся всеми четырьмя лапками сестра, то и дело стремившаяся отбить себе побольше свободного пространства в соседней "камере", причиняла ей минимум беспокойства — напротив, в этих внутриутробных потасовках было даже что-то откровенно увлекательное. Ло с большой охотой возвращала Астрид каждый ее воинственный пинок, а если та вдруг затихала, малышка сама напоминала ей о своем существовании, с безмолвным гиканьем бросаясь в атаку на тонкую полупрозрачную мембрану, отделявшую львят друг от друга. Астрид, конечно же, в долгу не оставалась, и в итоге бедной Леоне приходилось часами напролет терпеть их грубые забавы, временами причинявшие ей вполне ощутимую боль. Ну, откуда ж Ло было знать, что играя с сестрой, она в первую очередь тревожит покой их матери? Коли уж на то пошло, Ло вообще не подозревала о ее существовании. Не думала она и о том, что где-то за пределами их маленькой и невыносимо тесной, но все же уютной колыбели располагалась целая огромная вселенная, в которую им с Астрид вот-вот было суждено вступить. Правда, временами она все-таки прислушивалась к доносящимся снаружи звукам, безошибочно узнавая голоса родителей и даже частенько отвечая им слабым, но мелодичным урчанием, а порой и особо лихим пинком крепкой задней лапки. Это было своего рода приветствием, хотя ни Леони, ни тем более Дент все равно не смогли бы ее услышать — если только кто-нибудь из них не прижимался косматым ухом к круглому, как мяч, животу львицы. Но ведь это было совсем не то... совсем не то.

Видимо, Астрид посещали примерно такие же мысли, ибо в какой-то сакраментальный момент Ло неожиданно почувствовала, что ее извечно недовольная сестренка вдруг куда-то пропала.

Это стало настоящей катастрофой.

Ло мгновенно запаниковала, вхолостую замолотив всеми конечностями по стенкам материнского лона, но так и не нащупав знакомого плотного комка — ни у себя под боком, ни внизу, ни наверху, ни даже, извините, под задницей. Вот уж чего она точно себе не планировала, так это остаться здесь в гордом одиночестве! Посему, Ло энергично кувыркнулась через собственную лобастую голову и принялась деловито тыкаться носом во все доступные "углы", пока, наконец, не обратила внимание на то, что ее саму буквально выдавливают прочь из ее родного гнездышка, вынуждая едва ли не через силу проталкиваться куда-то вслед за исчезнувшей сестрой. Понятное дело, Ло это здорово не понравилось, и она даже успела два-три раза протестующе взбрыкнуть задними лапками, точно непокорный жеребенок, добавив еще парочку незабываемых ощущений и без того яркому калейдоскопу переживаемых Леони эмоций, пока давление со всех окружающих малыша сторон не стало настолько сильным, что Ло поневоле прекратила сопротивляться происходящему, сосредоточившись уже просто на том, чтобы послушно затолкаться мордочкой в указанном самой Матушкой-Природой направлении. И хорошо, что Астрид к тому времени уже успела оказаться где-то возле заботливого материнского носа — останься она под хвостом у Леони, то непременно бы словила себе на голову внушительный ком снежно-белого меха... Ну, ладно, не такого уж и снежного. Вообще-то Ло, как и любой новорожденный львенок, оказалась целиком перепачкана какой-то розоватой органической слизью, отчего ее роскошная светлая шерстка вся слиплась и приобрела до крайности неказистый, даже отталкивающий вид. В принципе, и сама Ло, на первый взгляд, казалась далека от совершенства: мелкая, лобастая, жопастая, с суетливо размахивающими по сторонам лапенками... Кажется, она даже умудрилась заехать пару раз по чьей-то не в меру любопытной (или просто чересчур заботливой) морде, с ходу продемонстрировав всему окружающему ее миру, что с новорожденной шутки плохи, и вообще, немедленно верните ей сестру! Она схватит Астрид в охапку и немедленно затолкает ее обратно в... куда там им обеим полагалось находиться все это время! Кое-как освободившись от облепившей ее крохотный носик родовой пленки, Ло тотчас шумно вдохнула... и тут же бешено расчихалась, перемежая это с оглушительным и донельзя жалобным писком, таким громким, что с ходу перекричала младенческое кряканье Астрид, а заодно и вообще всех на свете.