Каменистое подножье——-→>>

По-началу темнота резала глаза. Будь Шантэ маленькой девочкой, то испугалась бы, но она была сделана не из того теста. Гордо вскинув голову, принцесса смело ступала по прохладным камням пещеры туда, откуда шло тепло и веяло нечто таинственным. Она слышала впереди голоса самцов, чувствовала их запах, но ничего больше подозрительного не наблюдала. Сомнений не оставалось, что пещера была заброшена и принадлежала только им одним.
Узкий проход вел вперед, где был виден свет. Она шла на этот свет, но периодически оглядывалась назад, чтобы удостовериться, что никого не потеряла. Три львицы и пять малышей следовали за ней, хотя Шан чувствовала, что Элика, например, ступала медленнее и тише, будто бы боялась напороться на врага. Серая знала причину и этой причиной были дети за которых переживала мать.
Львица, конечно, тоже за них переживала. Точнее сказать, она переживала теперь за каждого, кто пошел с ними, но ей еще не доводилось испытать радости материнства и ей было не понять, что такое переживание за отпрысков. Точнее, глядя на Элику и Сури, молодая самка примерно представляла что это такое, но ей с каждым месяцем хотелось все сильнее испытать и на себе это бремя. Время не уклончиво шло и естественный материнский инстинкт нельзя было засунуть на дальнюю полку и забыть о нем.
Или можно? Шантэ все же не страдала этим постоянно и в следующую минуту уже отвлеклась от этих мыслей, когда вся их компания достигла-таки конца коридора и вышла в довольно просторную большую пещеру. Самое главное то, что она была сухая и теплая, а оглядевшись, можно было заметить ответвления в разные стороны. Значит, коридор был не один. А если коридор не один, то входов должно быть несколько?
- Ну что? - Мягко спросила львица, останавливаясь рядом с Кову. Ей было важно знать мнение возлюбленного. Ей же пока все нравилось и вызывало некоторого рода симпатию.
- Я пойду, осмотрюсь снаружи... - Траин обращался не только к ней - ко всем, но самка вдруг замотала головой.
- Ты уже устал... - сказала она чуть тише, но лев был непреклонен в своем решении, - я пойду с тобой, - как впрочем в своем решении была непреклонна и Шантэ.
Самки и дети смогут справиться сами, ведь вместе с ними остались еще два представителя мужского пола. А она Кову одного не отпустит; слишком опасно это было делать на незнакомой местности. К тому же, память о встреченной растерзанной добычи еще не стерлась, а потому, оставаться одному вдвойне было нельзя, пока они не убедятся в том, что на территории, которую они заняли, точно никого нет.
Да, она устала как и он. Да, ей тоже было тяжело идти после такого изнурительного похода длинною в целый год. Но сейчас, снова оставшись с ним наедине, они смогут обсудить дальнейшие планы и спокойно, может быть, побыть в тишине и отключиться от внешних проблем.
Во всяком случае, сможет это сделать Кову. Серая прекрасно помнила, что сам он практически никогда в прайде не жил, а потому, такая ответственность могла бы быть для него морально тяжелой.

——→>> Долина Горячих Сердец

—- Каменистое подножье

Путь до желанной цели был долгим и опасным. Никто из них наверняка не знал: где он завершится, достигнут ли они желаемого или сгинут в чужом краю, так и не добравшись до своего странного и столь желанного счастья. Как только первая волна снега спала, открывая проход, а из темноты зазвучал родной голос, зазывающий их внутрь, пришло ощущение.. неверия? Да, именно так. Спустя столько месяцев, проведённых в пути, надежда угасала и зарождалась вновь в их сердцах, желающих покоя и лучшей жизни для своих родных и близких. И вот они здесь…
Север – чужая земля для многих из них, но она даровала им шанс обрести что-то новое и здесь, в снегах, создать что-то своё. Что-то, что они смогут назвать домом и со временем считать своими родными землями. Сурия осторожно ступала по природным ступеням, уходя дальше в узкий тоннель. Здесь было тепло, но удивительно сухо и не так холодно, как снаружи. Лучи утреннего солнца пробивались сквозь отверстия в стенах горы и наполняли просторное логово светом.
Светлая львица то и дело осматривалась, выискивая в полумраке наступающего дня детей и спутников, надеясь, что каждый из них получит желанный покой в этих стенах. Они нашли укрытие в горе и могли, наконец, поспать и отдохнуть, отогрев замёрзшие конечности и бока. Согреться здесь реальнее, чем в горе снега и натекающей из-под них воды – всё, что оставалось от белоснежных барханов Севера.
Можно ли желать большего?
Сурия оглянулась. В глубине пещеры она заметила супруга – Эвальд, как и другие самцы, осматривался, проверяя их новое убежище на безопасность. Их общий сын, заметно подросший за период перехода, оставался с ними. Семья осталась целой и здесь могла продолжить расти и крепнуть, если позволит Айхею и Время.
- Спасибо, - поблагодарила она двух молодых львов, которые сдержали своё обещание и привели их в новый дом, а следом трёх самцов, которые, не щадя себя, открыли им проход в ущелье, спасая от холодной смерти.
На их пути встретится ещё множество опасностей и проблем, с которыми им предстоит бороться, но одно из препятствий они уже преодолели и заслужили право на отдых. Их большое путешествие завершилось в снежной долине – в самом сердце Севера.
Львица прошла к супругу вместе с сыном и остановилась подле него. Некоторые из их группы уже устраивались на покой, собираясь восстановить силы и как следует отоспаться, пока новый долг не позовёт.
- Нам тоже стоит поспать. И тебе особенно, - негромко обратилась она к Эвальду, зная, что этот лев снова может пожертвовать своими силами и пожелает не смыкать глаз, опасаясь за жизнь своей семьи. – Доверимся Айвору. В конце концов, они сдержали своё обещание.
Сурии хотелось верить, что им ничего не угрожает. Разумеется, стоит оставаться осторожными и не пренебрегать всеми возможными мерами, но и от ослабевших львов толку не будет.
- Пойдём, поможешь мне согреться, - прибегая к маленьким женским хитростям, львица мазнула льва кисточкой хвоста по шее и, с лёгкой ухмылкой глянув на него через плечо, затрусила в сторону небольшого углубления, чтобы там уединиться с упругом и сыном, если в этот раз Киллиан вновь не променяет их на Мирай. – Атаро, - окликнула светлую львицу, которая, как и другие дети, успела изрядно измучиться за период перехода. Взрослые терпели и молчали, но эта львица, будто ребёнок, нуждалась в опеке ничуть не меньше, чем их подросток-сын. – Давай к нам поближе, отдохнём и погреемся.
Казалось, что в их большой семье отдохнуть не хотел разве что дурак, но Кову не торопился присоединяться к остальным. Причина была ясна – молодой лев озвучил её, не скрывая правды, которая вновь могла посеять сомнения и страх в сердца львов, сделавших свой выбор. Им нужна пища, но чтобы добраться до неё, поймать и дотащить – силы, а они не появятся, если охотники не отоспятся и не дадут покоя лапам. Их предводитель сделал свой выбор, и никто не стал мешать ему. Сури лишь устроилась на прохладном камне, подтягивая к себе лапы и хвост, пытаясь отогреться и, наконец, немного поспать и отдохнуть. Им всем не помешает набраться сил для нового дня.

У самцов на роду написано тупить, когда дело доходит до потомства. Не заметить огромный живот супруги и продолжать лезть к ней (и на неё тоже) – классика жанра. Люциан любил свою жену. Их отношения пошли наперекор стандартному развитию любовного сценария, но в итоге пришли к тому, что они имели. Серый отмахнулся от прошлого, принял дар Айхею и вполне был доволен тем, что имел. Ему досталась молодая жена, которая, к тому же, не дурна собой. Это не камень в палисадник покойной супруги, но повод для гордости для стареющего самца.
Быстро ты себя в старики записал.
Учитывая разницу в их возрасте – Элика при желании могла найти себе кого-то лучше. В саванне хватало добродушных самцов, которых бы не смутил левый выводок. Ответственность Люциана и растерянность молодой самки сыграли свою роль. Новая семья родилась из быстрой встречи. Люциан не отрицал своей привязанности к детям и их матери.
Какая бы нормальная самка поплелась с одной части саванны в другую с детьми, искать лучший дом, когда есть вполне пригодное место для того, чтобы растить там потомство. Старое логово, которое они облюбовали в джунглях, было тесным и не таким просторным, чтобы в нём умещалось двое взрослых львов и подрастающие дети. Новое логово в горе для этого подходило значительно больше. Люциан мог бы наступить себе на горло и повести Элику вместе с детьми в прайд Фаера, в окружение незнакомых львов и львиц. Предоставить возможность детям играть с другими выводками, но чёрт дёрнул податься на Север.
Бессмысленно думать о прошлом. Всё уже сделано.
После активного отдыха на Севере Люциан уснул крепким сном, никого не слыша. Стаж отца позволял ему спать в абсолютно любых условиях, даже если на их гору набежит стадо слонов, возглавляемое чокнутой обезьяной вида «Рафики». Что ему толчки детей. Серый настолько вымотался за весь переход, что спал без задних лап и пользовался этой возможностью. С рассветом кому-то придётся идти в патруль или отправляться на поиски пищи. Силы понадобятся.
До возни Элики под боком Люциан не замечал ничего интересного. С видом отца, который прикидывается мёртвым, чтобы дети его не трогали ближайшие дня три, пока не стухнет, он плотнее прижимался к супруге, не желая прощаться со мной. Никто его не спрашивал. Сон нарушился, а пинок в челюсть привёл его в чувства.
Люциан заворчал, шумно выдохнул, опаляя горячим дыханием шерсть на брюхе Элики.
- Луриан… - не проснувшись до конца, отец семейства предположил, что это один из его сыновей решил любыми способами вывести отца из себя.
Не получив ответа, самец лениво открыл один глаз. Названный сын спал вместе с однопомётниками и не выкидывал фокусов. Не понимая, откуда это пришло, серый оглянулся. Гари тоже мирно сопел, пристроившись на спине у его жены. Семейная идиллия была странной.
Приснилось?
Пожав плечами, Люциан не стал копаться до ответа и пристроил морду на супруге, собираясь продолжить отсыпаться. Когда проснуться дети, будет уже не до сна.
Толчок. Что-то знакомое. Ощущение, будто у него под челюстью Элика пыталась всё время куда-то убежать и не забывала при этом пихать его то в одном месте, то в другом.
Стоп.
Сквозь занавесу сна начало пробиваться осознание действительности. Люциан разлепил глаза и тупо уставился на живот супруги.
Здрасте.
Приехали. Досогревались. Доукрепляли отношения. За котовасией с переездом в новую жизнь, Люциан пропустил момент, когда живот супруги начал расти не от еды. Он сам приложил к этим изменениям в фигуре песочной лапу. Ладно, не совсем лапу и не только её. Не отрывая взгляда от живота львицы, Люциан с физиономией «Да ладно?», пытался промотать в памяти весь переход и вспомнить, когда они с Эликой успели настолько сильно укрепить свои отношения.
Ах да…
Эта самка позволяла себе крутить крупом перед его носом при любой удачной возможности, а он был не против при удачном случае поквитаться с ней за это. Настал час ответки.
Люциан был настолько погружён в необходимость найти новый дом для их семьи, что не заметил, как эта семья стала больше.
Спасибо, Айхею, что они не начали «выпадать» по дороге.
- Я опять всё профукал?
Отец года.

Каменное подножье.

Темнота приняла ее в свои объятья и некоторое время Шелин бежала наугад. Не разбирая дороги, пока глаза медленно привыкали к темноте. Не успели привыкнуть – большая кошка встретила на своем пути первые препятствия. Буквально ворвавшись в пещеру, Шелин налетела в темноте на камень и тут же забыла о преследовавших ее монстрах. Кувырнувшись через голову, она растянулась на каменном полу, на спине, только чудом ничего себе не разбив, и не повредив. Впрочем, детям в этом смысле чаще всего везет. Кошка сначала закряхтела, морща нос и жмурясь, стискивая зубы от острой боли, которая, впрочем, быстро отхлынула. Оставляя за собой шлейф неприятной, ноющей боли, не такой уж сильной, чтоб выть от нее, но от этого не мнение неприятной.
- Ой, больно… - заскулила она, сообщая всему миру о своём состоянии, медленно переворачиваясь на живот, а затем вставая на лапы и шмыгая носом: - Больно-больно, плохой камень. И вообще здесь темно и страшно… - она огляделась в поисках остальных, и только сейчас заметила что оказалась в небольшом каменном мешке, являющимся предбанником к общей каменной пещере, откуда доносились голоса остальных. Там то и находилась Сури. которая к счастью, а может быть и нет, весь этот цирк видеть не могла. Во мраке мелькнул знакомый силуэт.
- Сури!
- Атаро… - донеслось оттуда и львица быстро, как только могла, поковыляла туда, игнорируя боль. Оказалось, это не так сложно и она на мгновение замерла, от осознания того, как это оказывается просто – терпеть боль и не плакать. Ну, такую, не сильную боль. Раньше она бы непременно расплакалась от этого, но теперь вот могла не плакать. Конечно же, Шелин-Атаро поспешила поделится своей новостью с Сури и Фредериком. Слегка прихрамывая на правую лапу она вошла в пещеру, на этот раз внимательно смотря под лапы, чтоб не получить от злых камней еще разок по своим лапкам. Но, к несчастью, Фредерик уже спал. Будить его львица не стала, покружив рядом и направившись к Сури, которая с супругом и детьми устроилась в одном из небольших углублений могущим вместить наверно, не больше пяти взрослых, да и то если те лягут вплотную друг к другу. Места им хватило.
- Сури, Сури! – в своей привычной манере затараторила она, подходя к львице и ее мужу: - там снаружи кто-то ходит. Большой. Он делает вот так… - львица запыхтела, попыталась изобразить хлопанья крыльев большой птицы. Получалось отвратительно, но вполне себе узнаваемо. Потом пришло время карканья, но изображать их громко и всех тревожить она не хотела, а изобразить тихо каркающие звуки, как положено, у нее не получилось: - Монстр, это же большой монстр? – с волнением в голосе спросила она у своей более старшей по развитию подруги, заглядывая той в глаза. Впрочем, тема монстра, сколь бы не была выдуманная Атаро опасность велика, очень быстро отступила на второй план, преддверии куда более страшных и серьезных проблем.
- А еще у меня там, снаружи, - она кивнула на выход из пещеры головой: -  из пасти дым валил. И вообще у всех валил из пасти дым. – Атаро вздохнула, сделав паузу. Не то, чтоб добавить своему рассказу драматичности, не то, с явным трудом выуживая из своей несчастной памяти жалкий крупицы воспоминаний, и с трудом складывая их в очередной, неправдоподобный пазл: - я думала что мы загорелись, и все умрем. Это знаешь, как когда большая гора трясется и из нее валит дым. - она села перед Сури, наморщив лоб: -  Мне кто-то рассказывал давно, до того как я стала Атаро, что у нас дома так было когда-то давно, а потом, когда из горы вышел огонь, дома не стало. Но я не помню, кто рассказывал, и зачем. Наверно, напугать хотел. – закончила она свой сумбурный рассказ, поднимаясь на лапы, и перебираясь через Эвальда совершенно наглым, бесцеремонным образом, за который одна взрослая самка вполне могла бы вмазать по ушам другой, от переизбытка ревностных чувств. Затем пришла очередь Сури терпеть похожее «издевательство». Шелин-Атаро перебиралась через парочку как львенок через родителей, совершенно не учитывая что ей уже не пол годика и не год. А потом, немного помолчав, пока укладывалась рядом с Сури, с противоположного от Эвальда бока, добавила: - Вот когда у меня дым пошел из пасти, я так испугалась, ужас. Думала, теперь и меня не станет. А потом он исчез, потух наверно, как во время дождя. Как думаешь, на долго? – она положила свою голову на спину Сури, ближе к лопаткам, широко зевнув и прошептала. вполне себе серьезно и неожиданно нежно: - Сури, я тебя люблю…

<<<Каменистое подножье

Вот вроде бы всё не настолько плохо, но и не так уж хорошо, чтобы жить, припеваючи. Киллиан с детства привык к тому факту, что любой эпизод в жизни, когда повторяется более двух раз, на третий уже не заходит. Их действительность после продолжительного путешествия закончилась в пещере – теперь это тёмное и холодное нечто должно было, по словам взрослых, стать их уютным гнёздышком.
Отвратно.
Киллиан не входил в число нытиков. И совершенно точно не смотрел на новый дом с тем презрением, свойственным избалованной Маргери. Ей, видите ли, вид не зашёл – серый и скучный и никаких цветочков вокруг, чтобы разбавить атмосферу и создать бабский уют с девчачьими прелестями. Киллиану на всё это было откровенно начхать. Спального места, тишины и пищи ему вполне себе хватало для того, чтобы не унывать. Но всё-таки до планки «всё прекрасно» местечко явно не дотягивало при всём желании.
Казалось бы, что после такого продолжительного пути, когда всё окончательно наскучило, должен настать какой-то движняк, чтобы разбавить заунывную атмосферу. приблизительно на это надеялся подросток, когда вошёл в логово впервые за своими родителями и начал отогревать зад в их компании. Нифига. Его надежды не оправдались. Единственным развлечением, которое могло бы у него появиться, что разбавить такие скучные и образные дни, - охота или патруль. Если на охоту его ещё могли с собой взять, приучая к тому, что необходимо в любой ситуации уметь добывать себе пищу. В конце концов, многие из их группы имели прошлое одиночек и как знать, как сложится будущее молодых. Уметь себя прокормить самостоятельно – необходимость и принцип выживания.
С патрулированием дела обстояли куда хуже. Даже несмотря на откровенную нехватку лап – в их группе было не так много взрослых самцов, чтобы следить за такой большой территорией, Киллиана и остальных самцов-подростков рассматривали скорее как мешающие субъекты, которых в случае опасности придётся защищать вместо территории. Теоретически все они были правы, что не хотели брать с собой балласт, но вашу гиенью бабушку. Они уже вышли из возраста детёнышей и вполне могли поучиться чему-то большему. Взять, к примеру, их лидера – этот был рождён одиночкой и в возрасте подростка самостоятельно пересёк пустыню. Киллиан временами завидовал его свободе, потому как сам не имел такой возможности. Он мечтал отправиться в большое путешествие, где не будет ни отца, ни матери с вечными попытками наставить его на путь верный или защитить от возможной опасности. Так он считал, что сможет стать мужчиной.
В последнее время ситуация немного исправилась и Киллиан смог выбить себе тренировочные бои. Если взрослые не хотят смотреть на него, как на помощника, то стоит озаботиться своим будущим самостоятельно и найти себе наставника. Молодая кровь – горячая кровь, ничего удивительного, что у Киллиана с его скверным характером и жопой, которая всегда в поисках приключений, проснулось неудержимое желание померяться силами.
Наступившее утро пробилось в их логово лучами света, тревожа юного льва. Киллиан недовольно поморщился, вздохнул и всё-таки соизволил разлепить глаза. Зевнув во всю пасть, не стесняясь, он осмотрелся. В пещере не хватало двоих из них. Опять их лидер где-то уединился со своей подругой. Удивительно, как их группа не наполнилась новой партией мелкоты. Хотя Килиан предпочёл бы жить без писка под боком, а вот-вот должна была разродиться жена Люциана. И дратути.
Поднявшись, Киллиан отреагировал на предложение брата поискать приключения в долину. А что здесь ловить?

Долина горячих сердец

Отредактировано Киллиан (5 Июн 2017 19:59:55)

Here I am — this is me
I come into this world so wild and free
Here I am — so young and strong
Right here in the place where I belong...

Все было нормально до сегодняшнего дня. Ведь здесь было так тепло и безопасно: какая-то странная жидкость, в которой бултыхалась малышка защищала и кормила ее. Она привыкла считать это нечто своим опекуном, пусть и не могла открыть глазки, чтобы как все следует рассмотреть. Но сейчас все шло не по плану: в планах мелочи было задержаться тут как можно дольше, к тому же она знать не знала, что может быть лучше или хуже этого странного состояния невесомости? И вдобавок рядом все время кто-нибудь, да пихался. Это возмущало девчонку, отчего она старалась дать сдачи обидчику, пусть и не знала, что это мог быть ее родной брат или сестра.

Но она как будто чувствовала, что сегодня произойдет нечто грандиозное и не прогадала. Вдруг ее начало куда-то засасывать, что сильно напугало львичку. Она пыталась мяукать, насколько это было возможно и брыкаться, зовя на помощь спасительную жидкость, которая так давно о ней заботилась. Однако ее словно никто не слышал, а вокруг стало вдруг так тесно, что она могла едва дышать. К счастью она пробыла в таком состоянии недолго: ее что-то выплюнуло наружу.

It's a new world, it's a new start
It's alive, with the beating of young hearts
It's a new day, it's a new plan
I've be waiting for you, here I am

Здесь было холодно, очень холодно. Львичка сразу начала истошно пищать, зовя кого-нибудь на помощь. Под лапками она чувствовала что-то мокрое и, о ужас, подумала, что это была та самая жидкость. Она все еще окутывала львенку, но в этот раз не помогала ей, а словно не давала дышать, так что со стороны она не пищала, а пикала.

Каменистое подножье

Иногда жизнь становится пыткой. Вот в понимании Маргери именно так она и жила. Ей не нравилось абсолютно всё, что её окружало. От погоды, до окружения. Казалось бы, с чем ей сравнивать? Эта мелкая заноза в заднице родителей, водрузившая себе на голову корону ещё до появления на свет, толком ничего в своей жизни не видела. Сначала её мирок был узок и просто – ограничивался габаритами логова, в котором она появилась на свет, а потом чуть возрос до перехода в компании другой семьи. Теперь они все дружно застряли в таком холоде и серых унылых стенах и не собирались двигать никуда дальше вообще.
В принципе, при наличии скудного желания можно привыкнуть абсолютно ко всему, но Маргери становилось откровенно скучно без новых подруг и вообще парней. Парней одногодок было критически мало. Братья есть братья. Киллиана как возможную кандидатуру Маргери не рассматривала вообще, а за неимением всего остального оставался Фредерик, да и тот враг-похититель с самого детства. Короче, в понимании Маргери: жизнь – отстой.
У них даже молодых львов не было, чтобы на них попускать слюни и покрутить жопой. Ну вот как так?
Всё, что оставалось Маргери, - это время от времени донимать Фредерика, словно она из последних сил пыталась выжить подростка, которого её родители и их нынешний лидер добровольно приютили. На самом деле, львица давно уже перестала злиться на подростка, но надо же было создать видимость, да и бухтеть в его адрес – уже некая дурная привычка, от которой она и не думала отказываться.
С возрастом все как-то ищут своё предназначение и где бы применить свои способности. Некоторые мальчишки рвались в патрульные вместе со взрослыми, а Маргери… Маргери понятия не имела, какие у неё имеются скрытые способности, если таковые вообще имели. «Действовать профессионально на нервы» - так себе умение. В жизни оно особо не пригодилось. По крайней мере, пользы подрастающей львице точно не принесло.
С тех пор, как они обосновались в это пещере, окрестив её своим новым домом, все занимались своими делами и пытались обустроить местечко с максимальным комфортом. Мать с отцом уже меньше уделяли внимания подросшим детям, да и в скором времени у них вот-вот должны были появиться младшие братья с сёстрами. Наличие нового помёта как-то не располагает к тому, чтобы уделять много внимания старшим детям. Тем более, когда старшие дети вполне себе могут позаботиться о себе самостоятельно.
Маргери спала вместе с остальными, когда её разбудил непонятный шум. Разлепив глаза, львица с недовольством осмотрела. Отец спал недалеко от неё, а вот матери поблизости видно не было. Остался только её подручный гривет.
- Гарри… Где мама..? – сонно протянула Маргери, снова закрывая глаза и сладко потягиваясь.
- Она… - явно смущаясь, Гарет замялся, подбирая нужные слова. – В соседней пещере.
- В соседней? – не поняла львица, подняв голову и посмотрев на мартышку. – А почему там..?
- Ну… она… - снова запнулся Гарри. – В общем, скоро у тебя появится братик. Или сестричка. Или те и другие..
- Превосходно… - даже в сонном голосе чувствовался сарказм. У Маргери просыпалась самая настоящая детская ревность. Он понимала, что теперь её мать будет уделять намного больше внимания новому потомству, когда же ей и остальным старшим детям будет перепадать значительно меньше.
А что ещё она могла сказать?

Фразу про грифа Шелин оставила без внимания. Если Сури говорит, что опасности нет, то значит так оно и есть. Можно спокойно отдыхать. Да и как не отдыхать у нее под боком, в тепле и безопасности, когда пройти пришлось... Шелин-Атаро задумалась. Ух, столько она наверно за всю свою жизнь не прошла. Хотя, как судить, если жизнь только началась, и началась с долгого пути?
- Ты такая умная, Сури, столько всего знаешь... - сквозь сон пробормотала Шелин, наблюдая за пещерой полузакрытыми глазами, поверх спины львицы, на которой покоилась ее голова: - А я ничего не знаю... не помню... - это прозвучало почти как утверждение. В сонном бормотании самки было не разобрать, какие эмоции она испытывает.
- Хорошо, что наш дом не исчезнет. - снова зевнув и закрыв глаза прошептала она: - Плохо когда хорошее исчезает... - и наконец-то провалилась в легкую дрему, пути из которой всего два: снова проснуться или заснуть, глубоким здоровым сном. Она улыбалась.

     Гроза ушла. Атаро не знала этого, но каким-то седьмым чувством осознавала, что буйство стихии закончилось, и то, что происходило до этого, называлось грозой. Может быть все дело в светлеющем небе, едва видимом через густую листву саваннового леса, а может быть в пении расшумевшихся птиц. Крупные, с грецкий орех, неестественно круглые капли, скатывались по листьям, шлепаясь о землю рядом с ней, с гулким: бульк! Они искрились как звезды на небе.
"Было страшно. Но не надо бояться грозы, она приносит прохладу и свежесть."
Кажется, это были ее слова. Она их кому-то говорила? Но кому? Львица осмотрелась по сторонам, с удивлением разглядывая невиданный ранее пейзаж. Она находилась среди деревьев с раскидистыми ветвями, закрывающими от нее пока еще мрачное небо, и густых кустов, то и дело торчащих между стволами или не небольших полянках в подлеске. Маленький ручеек, не шире двух пальцев кошки, с веселым журчанием пробивал дорогу куда-то вниз, наверно к подножью горы и она с улыбкой пошла вслед за ним. У Атаро появилось впечатление, что тут она уже была. Невиданные ранее деревья и кусты, такие, странные, могучие, и в то же время смутно знакомые, родные.  Так она заснула и явилась в свой родной дом, туда, где и должна была быть? или тот ужас что был до этого был сном? Как же здорово было оказаться дома! Хихикнув она медленно пошла вдоль деревьев, легко огибая толстые стволы и проскальзывая среди кустов, осторожно ступая среди невысоких трав, которые казалось, расступались перед ней, чтоб не путаться под лапами. Это было так удивительно, здорово, что ей тут же захотелось рассказать об этом Сури, Фредерику...  Сури. Ее рядом не было, и Фредерика тоже. Атаро остановилась, позвав их, и некоторое время вслушиваясь в монотонные звуки леса. Ответа не было, но Атаро не сдавалась и позвала их еще раз.
Нет, они не могли ее оставить, бросить. Значит, они здесь, но просто прячутся? Улыбка сползла с ее губ и она позвала по именам всех, кого помнила. Но, никто не ответил и с каждым названным именем, сердце ее билось все чаще, а страх закрадывался в душу, заставив ее побежать вперед, сквозь заросли, и выкрикивать имена все громче. Лапы заплетались в низких травах, которые теперь предательски заплетались за лапы, а ветки кустарников шлепали ей по морде, окатывая целыми водопадами капель, ослепляя. Но Атаро все равно бежала вперед, и выкрикивала поочередно имена Сури и Фредерика. Тех, к кому волею судьбы успела привязаться больше всего. Однако, впереди ее ждали только новые кусты, деревья. Неожиданно она споткнулась и кувырком полетела вперед, растянувшись на траве.
- Сури! - проблеяла сквозь слезы Атаро, приподнимая голову: - Сури, где ты?  Не бросай меня! Зачем дом в котором никого нет? Это не дом, просто место...
Неожиданно, на глаза ей попался маленький львенок, сидящий в луже воды и дрожащий от холода. Выглядел он неестественно для живого существа. Белесая шкура под слипшейся от воды шерстью, понурый взгляд, тонкие губы темно синего цвета...
- Мама! - позвал он: - Мама ты где? Ты обещала принести вкусняшек...
Атаро дернулась, будто тряпичная кукла на ниточках, которой управляла пьяный кукловод.
- Мама, нам без тебя плохо. - львенок повернулся к ней, глядя на дрожащую львицу безжизненными пустыми глазами, а затем, поднявшись на лапы, поковылял к ней.
Атаро задрожала как лист на ветру, и мгновенно вскочив на лапы бросилась прочь, не разбирая дороги, ломая  кусты и низкие ветки. Прочь отсюда, не важно куда, лишь бы подальше от этого кошмара.
- Мама, где ты? Не бросай меня! - крик львенка бился у нее в ушах и Атаро в очередной раз, поскользнувшись и шлепнувшись в грязь, сжалась в комок, дрожа и прислушиваясь к этому тонкому, нежному голосу. Он просил помощи и защиты. Так же, как она просила защиты у Сури, но не получила ее. Так что-ж, тоже бросить этого львенка?
- Я... я иду!!! - кое как выбравшись из грязи крикнула Атаро и  побежала назад, на поиски полянки с которой она только что панически бежала.

Шелин заворочалась во сне, поплотнее прижимаясь к Сури. Улыбка постепенно сползла с ее губ и львица, приобняв Сури, что-то пробормотала во сне. Наверно, будь Шелин покрупнее, сгробастала бы свою подругу в объятьях. А так только крепче приобняла ее, слегка поелозив подбородком по лопаткам и шее самки.
- Где ты? Не бросай... - едва слышно прошептала она, после чего на некоторое время замолчав, а потом чуть более разборчиво и тревожно добавила, так и не проснувшись: - Дом в котором никого нет... просто место.

Сильный удар копытом прямиком в лоб — и львица тут же отлетела на несколько метров от травоядного, проехавшись боком по сухой земле, покрытой не смягчающей посадку густой травой. Голова страшно гудела, к горлу подкатывала тошнота. Бросив взгляд на гну, выбранную этим утром в качестве добычи, Кальмирен увидела лишь убегающую в сторону открытого пространства тень — всё перед глазами расплывалось и было похоже на скопление огромных разноцветных пятен, нежели на чёткую картину мира.
Что-то явно шло не так. Этот удар защищающегося копытного имел свои неприятные последствия. Самка попыталась встать, но невозможно было даже просто оторвать голову от поверхности — и без того плохое самочувствие ухудшалось. Решив, что будет достаточно просто полежать несколько минут в покое, уже совсем скоро Рен поняла, что ошибается — с миром стало что-то происходить. Пятна перед глазами начали превращаться в туман, тошнота усилилась, головная боль стала невыносимой, а звуки постепенно начали утихать.
“Хоть бы меня нашли”, — это была последняя мысль в голове самки, прежде чем та окончательно впала в бессознание, а уже через пару минут умерла.

● Начало игры ●

На всё в этом мире воля Великих Королей Прошлого.
Неизвестно по какой причине, но Предки решили дать Кальмирен шанс на вторую жизнь. Возможно, она не успела что-то закончить на этом свете. Возможно, она была избрана духами, чтобы исполнить какое-то определённое предназначение. А может, её судьба до конца дней была связана с единственным возлюбленным в её жизни, Люцианом, иначе по какой ещё причине она вернулась бы на этот свет, родившись именно в его семье?
Как бы то ни было, ни сама Кальмирен, погибшая на охоте, ни развивающийся в утробе Элики плод, новый образ львицы в этом мире, не знали о своих прошлых и будущих жизнях.
Откровенно говоря, львёнок, постепенно превращающийся в животе матери из пары клеток в полноценного детёныша, даже не подозревал, что он существует. Этот шерстяной комок размером всего в несколько сантиметров не осознавал ни где находится, ни кто он такой, ни что он чувствует. Нельзя даже с уверенностью сказать, что котёнок осознавал присутствие кого-то другого рядом — своих сиблингов он скорее воспринимал как нечто должное, то, что всегда было и всегда будет рядом. Как часть матери. Конечно, детёныш слышал голоса и воспринимал всевозможные вибрации, но это происходило скорее на инстинктивном, чем на осмысленном уровне.
Первые намёки на зачатки разума появились, когда их мир пошатнулся. Что-то пошло не так — колебания стали сильнее, пространство вокруг детёныша вдруг опустело, а затем резко уменьшилось, протолкнув его… куда-то.
Новый мир? Вот это поворот!
Первыми чувствами были холод и удушение, и неизвестно, что пугало котёнка больше. Всё ещё толком не осознавая своих чувств, детёныш поддался панике и, продолжая следовать инстинктам, принялся давить всеми четырьмя маленькими лапками на стенки околоплодного пузыря, пока он не лопнул (самому удалось это сделать или с помощью матери было не так уж и важно).
Вдохнув первую порцию морозного (после тёплого утроба матери-то!) воздуха, котёнок издал свой первый писк, как бы извещая этот мир: “Я родился!”

Ах, да. Простите. Родилась.

Крепкий сон – залог здоровья. Для Люциана вдобавок спокойствия. В прошлый раз, когда Элика решила разродиться, он был рядом и вынужденно прогибался под запросы своей спутницы, чтобы как-то облегчить её участь. Честно признаться, он сильно сомневался в том, что как-то ей вообще помогал. Самцам не дано понять, что происходит с организмом львицы, а попасть к ней под лапу – запросто. Он же ей удружил. Почему-то в момент схваток самки забывают, что в процессе зачатия принимали участия оба и вина делится поровну. Нет. Всё самцы виноваты.
Членам Северного Братства повезло, что роды Элики Люциан проспал. В первый раз, когда она рожала в Джунглях, на территории прайда Фаера, самец не испытывал ровным счётом ничего. Ни волнения, ни дрожи, которые обрушивались на него каждый раз, вынуждая наворачивать круги возле логова, пока рожала его львица. В начале отношения с Эликой его ничего не связывало. Исключением были дети, которых она носила под своим сердцем. Апатичность, с которой он относился к происходящему, и действиям на уровне рефлексов, облегчали ему жизнь и не мешали Элике дарить жизнь их совместным детям.
В этот раз папаша, который излишне проявляется заботу по отношению к жене и детям, проникся к самке. Он любил Элику, а в сны время от времени закрадывались кошмары, которые он пытался отгонять от себя с наступлением утра. Каждый раз он возвращался в логово и находил его пустым. Львица исчезала вместе с их детьми, будто их никогда не существовало, а реальность, которую он воспринимал, на самом деле была сном и мечтой, которая никогда не осуществится. Он просыпался и видел львицу рядом с собой. Элика жалась к нему в поисках тепла, и он осознавал, что реальность такова. Она с ним.
Картина «паникующий Люциан, который носится по логову, пытаясь добудиться лекаря и шамана, добудиться Сури, потому что Элике совершенно точно нужна помощь», осталась в неосуществлённом прошлом.
- Люциан…
Сквозь сон он слышал, как львица позвала его по имени, но голос её ускользнул из сознания, не позволив ему зацепиться за него и осознать, кому он принадлежал. Шумно выдохнув, Люциан начал просыпаться. Он предпочёл бы поспать ещё, пока дети не устроили треш и содомию с выездом на дом, но понимал, что скорей всего его жена уже не спит, а справляться с сорванцами в одиночку сложно. Пора вспоминать о своих родительских обязанностях, и о прайдовских тоже. С недавнего времени их семья разрослась до размеров небольшого прайда. Территории требовалось исследовать и проверять, а самкам помогать с охотой. Элика в силу беременности не могла принимать участие в рейдах, а Маргери с Мирай слишком молоды, чтобы справляться с этой задачей без участия старших.
Проснувшись, Люциан осмотрелся. Элики рядом с ним не было. Дети собирались покинуть пещеру и отправиться прогуляться. Самец хотел толкнуть им пару слов в наставление, в очередной раз капая на мозги безопасностью и осторожностью, которыми они не должны пренебрегать, а также не отходить далеко от логова, чтобы они всегда оставались у него на виду, но отвлёкся на Гарри. Он подошёл ближе ко льву и удостоился его взгляда сверху вниз. Понимая, что Гарри что-то от него нужно, потому как в большинстве случаев гривет предпочитал избегать ситуаций, где оставался один на один с мужем своей хозяйки, Люциан вопросительно изогнул бровь.
- Элика просила сказать, что…
Люциан договорить ему не дал – понял, что пытался сказать Гарри. Он обогнул его, не сказав ни слова, и направился в одно из ответвлений Чертога. Запах львицы привёл его в нужное углубление, которое Элика выбрала, как укромное место для появления на свет новорожденных. По дороге сюда лев думал о том, что плохо, что она осталась абсолютно одна в это время. Самки спали в логове, Траина и его подруги не было, а их единственный шаман-целитель слишком юн и видел десятый сон. Если что-то пошло не так во время родов, то никто об этом не узнает. Он надеялся, что всё в порядке, а потому шёл и принюхивался, чтобы в случае чего ускорить шаг и оказаться рядом максимально быстро.
Он услышал голос Элики, когда она давала имена новорожденным.
Люциан остановился в паре метров от неё и смотрел из тени, как она нарекает одного их детёныша за другим. Измождённая родами, но живая. Его опасения исчезли, а кошмарные сны остались лишь снами, которые больше его не потревожат. Счастливая реальность крепче предрассудков и опасений, которыми он травил себя с того дня, как потерял Кальмирен вместе с детьми.
Он вышел из тени и направился к самке.
- Прости, что оставил тебя одну.
На радость Элике или наоборот – хрен знает. У каждой самки на этот счёт было своё мнение. В прошлый раз львица выгнала его из логова, потому что ей было некомфортно, пока он находился рядом. В этом чувстве Люциан был солидарен с ней, как и большинство самцов. Приятного в родах мало, если вообще есть хоть что-то. Помочь ей он ничем не мог, а сидеть и наблюдать, как в цирке за представлением, не в его духе.
Остановившись подле самки, Люциан окинул взглядом новорожденных.
- Анника, - нарёк он одну из самочек, которой Элике не успела дать имя. Он нисколько не обижался, что не принимал активного участия в выборе имён для детёнышей – для него это всегда было загвоздкой, но имя напросилось само собой. Львица была похожа на свою мать. Невинная, чистая, нежная, милая… Все те черты, которые Люциан любил в своей молодой жене, передались их дочери.
Вторым на глаза попался мальчишка, окрасом пошедший в него. Люциан усмехнулся.
- Надеюсь, что характер у него будет твой.
Свой характер Люциан считал наказанием, а не подарком, но определённо был рад тому, что во втором выводке с Эликой у них родился мальчишка. Мужская версия подросшей Мирай, но не настолько хрупкий и слабый, каким была его сестра после рождения и большую часть своего детства. Им повезло, что она выжила и никто из родителей не отказался от неё, как от слабой и неспособной к выживанию в мире. Большинство хищников избавлялись от такого бремени, чтобы дать больше шансов на выживание более крепким и самостоятельным детёнышам. Мирай показала им, что желание жить сильнее минусов тела.
Он посмотрел на Энию, которая унаследовала большую часть внешних черт от матери и напоминала ему своих старших братьев-близнецов. Самец ещё не подозревал, что от него дочь унаследовала сини глаза, которыми вскоре посмотрит на мир. Самая шумная и перепуганная из всех детёнышей. Люциан легко коснулся носом её бока, надеясь, что тепло матери и отца успокоят её, а потом он заметил её…
Голос из сна снова зазвучал в его голове. Он смотрел на львёнка, который пришлё в этот мир последним. Третья дочь, подаренная ему Эликой. Она выделялась на фоне своих сиблингов окрасом, и удивительно сильно напоминала ему то, что должно было неизменно остаться в прошлом.
Так похожа на Рен…
Люциан завис, молча смотря на дочь. Своим поведением он наверняка вызывал у Элики уйму вопросов, но он не знал, как объяснить причину своего ступора. Минутой ранее он радовался детёнышам, собирался лечь рядом с львицей и охранять её сон, пока она восстанавливается после родов, а сейчас таращится на одного из детёнышей и не видит ничего кроме неё. Спустя полтора года он помнил самку, которую любил и ни с чем бы не спутал этот окрас. Судьба издевалась над ним, напоминая о потере, когда он почувствовал себя по-настоящему счастливым и поверил в то, что всё может быть именно так?

Появление на свет изрядно вымотало и без того сонную малышку. Здесь было чертовски холодно, посему мелочи хотелось залезть обратно в то теплое место, к тому же она стала чувствовать своей носопыркой кого-то еще. Она слышала чьи-то голоса, но пока что плохо различала их, она даже не знала, кем вообще является.

Что я такое? Где я? Кто меня окружает? Каково мое предназначение?

Не сказать, что прямо такие мысли роились в ее маленькой головке, но что-то похожее там было.

Вдруг чей-то теплый нос ласково и заботливо подтолкнул ее к чему-то теплому. А потом шершавый и неприятный на ощупь язык принялся умывать ее со всех сторон. Такой поворот событий совсем не обрадовал Эни, скорее возмутил. Вот она и начала пищать, всячески противясь процедуре умывания. Но она была маленькой и не могла вот так взять и уползти, поэтому надеялась, что скоро этот ад закончится.

Внезапно «злой» язык исчез, будто его и не было, а теплый и мягкий нос вновь подтолкнул ее к чему-то. Это что-то очень приятно пахло, и будто голос свыше твердил ей, что это нечто – еда, которая нужна для выживания. Песочной не нужно было повторять дважды, она сразу же принялась за это трудное дело.

– Эния, –

Снова голос. Бархатный и нежный. Львичка каким-то образом поняла, что это относилось к ней. Только вот, что бы это значило? Очень сложно размышлять, когда у тебя занят рот.

Вдруг ее пнула чья-то лапка. Эния бы с удовольствием пнула в ответ, если бы смогла дотянуться. Она пока что не знала, что является не единственной в этой кутерьме малышни. Но и это ей не понравилось, хотя голос свыше говорил о том, как он рад такому повороту событий. Какому такому повороту? В чем прелесть того, что ты не единственный появился на свет? Да что этот голос вообще понимает!

Она чувствовала, прилив молока в свой живот, насыщаясь и наслаждаясь процессом. Вот и насосавшись вдоволь, малышка отлепилась от источника жизни и улеглась в миловидный «клубочек» рядом с теплой шерстью Элики. Эния даже начала чувствовать, как проваливается в сон, но ей помешали.

Внезапно так.

Чей-то чужой нос, более грубый и не такой мягкий, тыкнул в ее детскую «попку» пару раз. Мелочь в ответ возмущенно пикнула. Будь у нее зубы или что-нибудь еще, она бы как следует ответила. Но малышка была совсем беспомощна, посему начала искать защиты у существа, которое ее накормило. Да, Эния еще знать не знала, что этот некто является ее матерью

Ещё несколько минут назад, львенка находилась в теплом утробе матери, а теперь она вынуждена лежать на холодном полу. Кому это может понравиться? Малая ничего не видит и не слышит, ей приходится ориентироваться только по запаху, коих весьма много. Она до поры до времени, не сможет разглядеть всех сиблингов, отца и мать. Лишь через месяц малышня откроет глаза, увидит мир, а пока они довольствуются немногим. Внезапно, её маленькое тельце почувствовало чей-то шершавый язык, дающий не слишком приятные ощущения, но помогая освободиться от злосчастной пленки. Секундами ранее, самка не могла даже сделать вдох, а теперь дышит полной грудью.
Пока мать вылизывала детеныша, львенка громко пищала, однако, вырваться не пыталась. Сие действие все равно довольно быстро закончилось, а малая могла начать искать мамкину сиську. И хотя усилия сопровождались в полнейшей тишине, она ощущала на своих боках пинки. Кто-то пробирался вперед, расталкивая всех на своем пути, самка не знает, что обидчиком является брат. А как же благородство? Ему ещё не ведомо, как нужно обращаться с дамами. Недовольно пискнув, новорожденная уткнулась носом в брюхо матери, и ухватилась за одну из выпуклостей, наслаждаясь теплым молоком. Ну хоть на минуту её рот будет чем-то занят.
Насытившись, она слегка отстранилась от львицы, желая поудобней устроиться, да хорошенько поспать. Едва львенка отползла, как под лапами почувствовала лужу, которая к тому же, издавала специфический запах. Мелкая приоткрыла рот, тычась мордашкой обратно в брюхо матери, желая избавиться от неприятного запашка. Кто бы знал, что один сиблинг решил таким образом напакостить всем. Хорошо хоть кучи не навалил, а то амбре стояло бы ещё то. Извозившись в этой жидкости, самка в отместку своему ненаглядному братцу, решила вытереть мокрые лапы, о его чистую шерстку. Пускай он тоже страдает. А вот сон как рукой сняло, родителям ещё долгое время придется выслушивать пищащих детенышей, которые словно соревнуются по громкости, перекрикивая друг друга.

Восточное подножье

Детёныш в его пасти пищал с таким отчаянием, что Траин почувствовал себя мудаком. Своих детей у него не было. Младшая сестра с разницей в несколько месяцев не требовала к себе особого отношения, когда они ещё жили в одном логове и находились под родительской опекой. Он сам был дётенышем, который мог так же позвать родителей, искать у них защиты и поддержки. Единственный раз, когда он уже в относительно взрослом возрасте прикоснулся к детёнышам, произошёл на территории прайда Фаера. Отец Шантэ всучил ему своих новорожденных котят, которых они на пару переносили из временного логова Акеры в пещеру прайда. Другого опыта общения с детёнышами у Траина не было. Все дети в Братстве уже были пятимесячными бутузами, которые могли говорить и кое-как выражать свои эмоции и чувства. Прислушиваться к ним было значительно проще. А что он понимал здесь?

Лев предполагал, что детёныш напуган. Мунаш недавно родила. Запахи, которые улавливают чуткие детские носы, рассказывают им о незнакомом окружающем мире. От матери пахло молоком и родным теплом, а чем несло от него? Самцом. Грязным, волосатым, а ещё от него пахло другой самкой и… кхм. Об этом безымянному малышу знать ещё рано. Траин понимал, что его ароматный шлейф не так привлекателен для новорожденного. С этим он сделать ничего не мог. Параллельно с этим лев боялся ненарочно сильнее сомкнуть челюсть или расслабить её до такого состояния, что детёныш шлёпнется на землю с высоты его роста. Снег сходил и в скором времени земля под лапами начала превращаться в скользкую кашицу – та ещё подстилка.

Траин старался не идти слишком быстро. Он понимал, что его на подножии дожидается Шантэ, а также Мунаш, которая наверняка интересуется судьбой своего сына. Причина шевелить задницей быстрее у него была достаточно веская, но в пасти лев нёс новорожденного и он не знал, как на это отреагирует детёныш. Бедняга и так скукожился у него в пасти, словно пытался казаться ещё крохотнее и беззащитнее, чем он был. Он боялся и Траин чувствовал его страх.

Решив сделать небольшую остановку, самец осмотрелся, выбрал место, поросшее травой и сухое, чтобы можно было туда осторожно положить детёныша. Ему нужно было сориентироваться на местности и прикинуть, как лучше выстроить маршрут до Одинокой скалы. Айвора с ним не было, а сам он ориентировался на Севере не настолько хорошо, чтобы интуитивно выбирать дорогу. Заметив знакомые места, Траин определился с направлением и переключил внимание на детёныша.

- Ну как ты? Испугался? Я бы тоже испугался, если бы меня как-то левый лев потащил гиена знает куда от мамки и сиблингов, - говорил он как бы новорожденному, но в сторону, потому что знал – ответа он не получит в любом случае. Легко коснувшись носом детёныша, обдавая его теплом своего дыхания, он легко лизнул его, надеясь, что так сможет создать видимость безопасности и действиями, схожими с родительскими, успокоить его и расположить к себе хотя бы временно.

На звание отца года Траин не претендовал, поэтому, немного выждав, вновь бережно взял детёныша и понёс его в сторону логова. Он надеялся, что за время его отсутствия не случится ничего плохого. Уже пожалел о том, что у Шантэ не было такого быстрокрылого фамильяра, как у него Айвор, чтобы в момент опасности предупредить о ней остальных. В то же время Траин не беспокоился, отчего-то он чувствовал, что его самке ничего не угрожает.

Вскоре показались знакомые очертания скалы. Траин прибавил шаг и быстро нырнул в темноту Чертога. Внутри было значительно прохладнее, чем снаружи. Солнечный свет успел прокрасться в пространство и заиграл новыми красками в логове львов. Многие уже не спали. В числе членов братства он не заметил Элики и Люциана, но на глаза ему попалась Сури и одна из дочерей Элики.

Вместе с новорожденным он направился к Сури, видя, как на её морде проступает недоумение. Ещё бы. Он уходил с Шантэ в патруль, а вернулся без неё, но зато с детёнышем в зубах! Положив перед самкой детёныша, он быстро заговорил, объясняя ситуацию:

- Мы набрели на самку на Восточном подножии. Она родила львят. Мы предложили ей свою помощь, но детёнышей много. Я пришёл за помощью, надеюсь, что ты присмотришь за ним.

Получив утвердительный кивок от львицы, он наклонился и легко коснулся носом новорожденного.

- Не бойся. Сури о тебе позаботится, а я приведу твою маму.

Он не беспокоился за судьбу этого малыша. У Сури был свой выводок, они благополучно дожили до подросткового возраста (и даже никого не поубивали, в особенности Киллиан). Никто лучше матери не сможет о них позаботиться, поэтому он должен был как можно скорее привести сюда всех.

- Дис, - он обернулся к молодой львице. – Пойдёмте со мной. Нужно помочь перенести новорожденных в логово.

Вторая львица – Дис, присоединилась к ним относительно недавно. После того как с вершины гор сошла лавина и временно спугнула травоядных, им пришлось отправиться на не заснеженные земли, ближе к пологому склону в поисках пищи. По пути им встретилась молодая львица, которая так же, как и они, бродила в поисках пищи. Они предложили ей присоединиться и разделить пойманного вместе с травоядного. Позже выяснили, что Дис хорошая охотница, которая давно приноровилась выживать в таком месте, как это. Лавина, разве что, немного подпортила привычный быт.

Вместе львы последовали из Чертогов в сторону подножия. Дорога туда должна была занять меньше времени.

Восточное подножье

Отредактировано Траин (14 Июн 2017 19:28:28)

Каменистое подножье——-→>>

Если здесь будет всегда так холодно... И грязь, которая не маралась! Что это за грязь такая вообще?

"Да я уйду отсюда!" - Пыжился Луриан, пытаясь тащить за собой тело своего трусливого братца. Конечно, ведь взрослым сейчас откровенно говоря не до них, а ему, бедному лимонному хохолку, самостоятельно приходится заботиться о юном трусишке. И почему вообще надо было уходить куда-то из своего теплого мирного логова, которое было где-то в джунглях? Там можно было бегать себе спокойно, ловить бабочек, грызть ветки деревьев, копать червяков и пробовать их на вкус, дразнить Маргери и слушать наставления Мирай, а потом получать по мохнатой жопе от матери за грязные лапки. Это ведь была не жизнь, а сказка! А теперь... теперь трястись от холода, плакаться в мамину шкуру о том, что на севере жизнь, откровенно говоря, дерьмовая...

Нет, Луриан, конечно, был не из тех, кто предпочитал плакаться, но горе было в том, что в первые он был чем-то недоволен. Африканский лев, который был рожден в нежных условиях юга и тепла, просто не мог впервые же дни своего пребывания на севере полюбить свой новый дом. Теперь Луриану придется расти в этих спартанских условиях, тогда только, возможно, из сорванца и весельчака, любителя грязевых ванн, он превратиться в настоящего и сурового мужика, коим являлся его отец или тот волосатый лев, что притащил их сюда.

"Точно. Точно - это он во всем виноват. Надо будет потом поговорить с ним", - все пыжился молодой самец и тащил близнеца за собой.

- Не хочу! Там темно! помогите! - верещал львенок, создавая собственным голосом эхо, которое имело какой-то не детский, а очень даже быдловатый оттенок.

- Успокойся, Луис, - выплюнув хвост брата, Луриан остановился, повернувшись к нему, - здесь нет ничего страшного. Рядом ведь все свои. Думаешь, мать с отцом позволили бы их заманить в ловушку?

Луис, к счастью, посчитал рациональными слова брата, поэтому, он хлюпнул носом, как-то очень странно закивал и потихоньку начал успокаиваться. Луриан выдохнул с облегчением: близнеца больше не придется тащить силой. Подростка, конечно, это не напрягало, но ему бы хотелось, чтобы братик стал смелее как можно быстрее. Может быть, лютые холода севера тоже сделают из него настоящего мужчину?

Чем дальше шли детеныши, тем сильнее Луриан чувствовал приближающиеся тепло. Здесь, внутри этой темной пещеры было гораздо лучше, чем снаружи. И совсем скоро взрослые вышли в чистое и просторное логово. Сорванцы выбежали туда следом и открыли рты от удивления. Здесь было очень шикарно! Очень-очень здорово! Правда... грязи опять не было.

- А здесь ничего, - под нос себе сказал повелитель жуков, выдохнув из пасти воздуха. Снаружи шел пар, но здесь его не было. А что это значило?

- Ура, мы не умрем от холода! - Радостно завопил юный шалопай, подпрыгнув, как ему казалось, выше потолка. Луис почему-то не разделял радость братца, но тоже улыбнулся и был рад, что попал в такое теплое помещение. Он незамедлительно отправился к Элике, когда Луриан предпочел здесь все осмотреть.

Впрочем, сил ему не хватило надолго. Взрослые львы тоже предпочитали обустроиться потом, поскольку все валились с лап от усталости. Как только гул в пещере затих, юный самец тоже устроился рядом с папой и мамой и уснул почти самым первым. Ему снилась белая грязь, которая оставляет такую же белую грязь на шерстке, не пропадая при этом. Ему снилось, как мама хвалила лимонного хохолка за то, что эта самая грязь оставалась у него на шерстке. Луриан этим очень гордился!

***

Времени прошло не так много, как хотелось бы, но достаточно для того, чтобы каждый член прайда привык к новому месту. Луриан предпочитал спать без задних лап, но его разбудило шевеление в пещере. Наступило утро, которое уже успело смениться днем, когда повелитель жуков поднялся на лапы. Подросток зевнул, размял свои лапы - задние и передние, а затем встряхнул головой, которую украшал все тот же лимонных хохолок. Правда, отличие было в том, что теперь у Луриана росли такие же волосы на груди и спине, а хохолок был гораздо длиннее, чем раньше. Он этим очень гордился!

Юный самец оглянулся, пытаясь найти кого-то из членов прайда. Элики рядом не оказалось, отца - тоже. Рядом только мирно спал близнец и младшая сестра, а вот Маргери уже вовсю снова щебетала свои недовольные речи. Кажется, она разговаривала с Гарри.

- Ну… она… - запиналась мартышка. – В общем, скоро у тебя... сестричка.... Или те... - расслышал обрывки фраз Луриан.

- Что-то случилось с мамой? - Он заметил недовольное выражение морды Маргери (хотя у нее оно почти всегда было таковым), поэтому сделал вывод, что с родителями все в порядке, но возникли какие-то другие проблемы.

- Нет, она просто... подарила вам сестер и братьев, - снова повторил Гарри, готовясь выслушать еще одну ворчливую фразу от Луриана.

Но ее не последовало. Близнец вдруг радостно улыбнулся!

- Вау! Надеюсь, что там много братьев! Тогда я смогу их научить выслеживать жуков и смогу показать настоящий мастер-класс в драках!

Как жаль, но Луриану еще предстоит огорчиться и узнать о том, что в помете львица принесла всего одного самца.  И то не факт, что новая морда будет радостно копаться в грязи со своим старшим братом.

Но это было не важно. Лев гордо закинул голову, а мартышка лишь улыбнулась и радостно кивнула. Хоть один не будет ревновать и примет новых львят в семью! Наверно, Мирай и Луис тоже будут рады.

Гарри еще что-то хотел сказать подростку, но его уже след простыл. Хохолок внезапно заметил собирающегося куда-то Киллиана и Иллиара. Очевидно, обоим братьям дали какое-то новое задание: патрулировать границы, например, потому что кроме них этим было больше некому заняться. Все взрослые самцы куда-то разбрелись; Траин и его боевая львица тоже. За время своего пребывания в прайде, Луриан все-таки изменил мнение о том волосатом мужике и теперь предпочел бы тоже стать когда-нибудь лордом. Правда, подружку он бы хотел себе другую: не такую дикарку, а спокойную и тихую, как мама. Потому что лимонных хохолок знал, что только с тихой и спокойной женой можно будет свободно копошиться в грязи. А вот такая, как Шантэ, увидит и изгрызет так, что мало не покажется. Не-не-не, не надо нам такой жестокой жены. Даешь грязь! Пусть даже если тут она и белая.

На самом деле Луриан никогда не уходил слишком далеко от их логова. Теперь, если он отправиться в патруль вместе с парнями, то сможет лучше изучить близлежащие территории и даже сможет найти что-то интересное (вряд ли отец наругает сына, ведь давно пора начинать самостоятельно жить). А потом травить байки своим младшим братьям. Это же гениальный план!

- Эй, а можно мне с вами? - Подбежав к подросткам, спросил Луриан. Конечно, они будут не против, юный самец это знал. Но надо же с чего-то начать разговор. Он только перед выходом замешкался, потому что окинул взглядом спящего Луиса. Ему бы тоже не мешало пройтись, но парни могут быть не рады такой обузе. Луис часто хныкал и предпочитал отсиживаться дома, наверно, в этот раз ему тоже лучше остаться. Может быть, отец сам начнет его брать с собой и научит быть смелым. А пока Луриану хотелось бы позабавиться самостоятельно.

Он любит своего брата, но такое веселье пропускать было нельзя!

——→>>Долина горячих сердец

Отредактировано Луриан (5 Июн 2017 00:14:34)