>>> Земли Гордости >>> Бескрайние луга >>>
—————
Маслахи так и не понял, какими взаимоотношениями руководствовались проживающие на Землях Гордости львы и гиены. Вроде как они жили вместе, на одной территории – но вот вам история с Гилбертом. Вот Тама и Тоджо вполне логично ощерились при виде оказавших ему помощь падальщиков – а вот они уже идут все вместе, одной компанией куда-то, и никто никому не собирается перегрызать глотку. Нур, опять же, привела подмогу в виде львов, а не своих сородичей... Но ведь если бы у них не было натянутых отношений, львы бы сейчас не оборачивались на каждом шагу, будто высматривая опасность, верно? Странные они какие-то все. Вот встретится ему отряд гиен по пути, что прикажете делать? Уносить лапы как можно дальше или у него останется шанс встретить, хм, «доброжелательных» падальщиков? Двигаясь в неизвестном ему направлении (они что, и правда идут к этой огромной скале? или пройдут мимо?..), Маслахи время от времени то и дело поглядывал то на львов, то на бредущих неподалёку гиен – так может он доверять им всем или они попросту ведут его на убой?.. Близость парящего в небе друга, что вместе с соколицей Тамы контролировал обстановку с воздуха, нисколько не утешала одиночку.
Ладно. Хорошо. Забудем на время о дружбе и вражде львов и гиен; в конце концов, он не узнает ничего, пока они не достигнут конечной цели – даже если он прямо сейчас попытается сбежать, его без особых проблем поймают в таком-то состоянии, так что смысла попытаться уйти с чужих территорий не было никакого. Выбросив из головы переживания по поводу своей дальнейшей судьбы (а точнее, запихав их чуть дальше и глубже), Маслахи подумал о другом: что с телом Гилберта? Беднягу не то, что не закопали, его тело даже не забрали с собой! Просто оставили лежать там, на лугах. Кое-как, конечно, прикрытого и спрятанного по мере возможности, но... всё же не закопанного. Это было более чем странно. Что же это за львы тут такие живут, что оставляют погибшего сородича лежать на земле, одаривая стервятников таким щедрым подарком? Была бы его воля – вернулся бы и похоронил как следует. Конечно, у Маслахи были мысли задать этот вопрос его спасителям (или всё-таки тюремщикам?..), но... нет. Пока что нет. Узнает сначала о своей судьбе – а там уже будем думать об остальных, живых или мёртвых.
***
Когда спустя несколько десятков минут львы достаточно плотно приблизились к огромной скале, Маслахи от удивления аж остановился и, открыв пасть, несколько секунд глядел на неё, не в силах вымолвить ни слова. Какая же она была огромная! Конечно, он не раз видел эту громадину, находясь неподалёку от границ этого прайда – выше скалы был разве что сам Килиманджаро. Но он никогда и подумать не мог, что кусок камня, который отлично был виден издалека, вблизи может оказаться таким... таким... ох, даже слово «громадным» казалось недостаточным, чтобы описать размеры этой махины! Кто-то мягко подтолкнул его, тем самым выводя из оцепеневшего состояния и как бы говоря «Ну, чего застыл? Пошли!», и Маслахи круглыми от удивления глазами посмотрел на Тоджо:
– Мы что, идём прямо... сюда? – куда именно «сюда», ему было не так уж и важно: в одну из пещер внутри (да их тут, должно быть, тысячи!), на склоны, просто куда-то неподалёку... не важно. Сам факт того, что он какое-то время будет находиться в такой непосредственной близости от скалы, шокировал и восхищал одиночку одновременно.
Продолжая идти за своими проводниками, Маслахи так и не закрыл пасть, во все глаза глядя на скалу, однако Тама не дала ему – да и остальным – достаточно долго пребывать в этом шоковом состоянии. Стоило им, очевидно, достигнуть своей конечной цели, как львица жестами начала поторапливать своих спутников (надо будет всё-таки расспросить их о том, что здесь творится!) и одиночка, повинуясь просьбе взволнованной самки, достаточно резво для своего состояния скользнул внутрь, между лианами. Конечно же, для того, чтобы вновь в этаком шоке встать прямо посреди прохода, во все зенки оглядывая то, что находилось внутри пещеры. Во-первых, она была огромной. Хотя, может, не столько огромной, сколько просторной. Но, как увиденное ни опиши, неизменным оставалось одно: одиночка, наверное, впервые видел такую пещеру, в которой могло поместиться большое количество львов (с десяток так точно) и при этом в пещере оставалось бы достаточно свободно. Во-вторых, Маслахи поразил сам вид этой пещеры: полумрак с источником света только от какой-то небольшой дыры в стене, маленькое озерцо прямо посреди убежища и рисунки, огромное количество разнообразных рисунков на стенах пещеры. Кто их оставил здесь? Как? Зачем? Ну и, наконец, в-третьих, песочный никак не ожидал увидеть в пещере кого-то ещё. То есть, конечно, это было достаточно логично – если они все живут на этой скале, то с чего бы ей пустовать? И всё-таки стоило глазу зацепиться за пару львиных фигур, как одиночка мигом напрягся и встал как вкопанный прямо посреди прохода. Долго так стоять ему, конечно же, не позволили, так что в конечном итоге Маслахи сделал шаг вперёд, но углубляться в пещеру не стал, оставаясь в довольно напряжённом состоянии, из которого его на секунду разве что вывел Ниа – влетая в пещеру, бедняга запутался в лианах, закрывавших вход, чем изрядно посмешил своего друга. Выпутавшись, впрочем, самостоятельно, сокол взлетел под своды укрытия и, обнаружив там небольшой выступ, опустился на него, по привычке взирая на всё свысока.
– Они с нами, – тем временем озвучила Тама, очевидно, уже сидевшим в пещере львами, после чего поспешно добавила, что всё сложно. Маслахи невольно глянул на присутствующих и понял, что их тоже нельзя было назвать расслабленными. Местные не отрывали взглядов от гиен (ну, хорошо, может, и отрывали, но только чтобы глянуть на него, одиночку, нарушившего границу – и тогда песочному становилось не по себе), а дрожащие кисточки хвоста и выпущенные когти выдавали их волнение. Занятно. – Для начала представимся.
– Маслахи, – дождавшись, пока свои имена назовут остальные, одиночка в первую очередь обратился к Куле и Малке, поскольку его группа сопровождения уже знала имя нарушителя. Если, конечно, не забыла. – А это Ниа, – он поднял голову и указал лапой на сидевшего на своей «жёрдочке» сокола.
– Ниа-Мачо, – в свою очередь с важным видом поправил сапсан своего друга, – но да, можно просто Ниа.
Когда же с приветствиями было покончено, слово предоставили Маслахи. По дороге сюда лев не знал, чего ждать от сопровождающих и с какой целью они куда-то его ведут, так что, наверное, любое обращение к нему вывело бы одиночку из колеи, но сейчас казалось, что именно этот вопрос мог бы быть самым неожиданным и непредсказуемым из всех.
– Хм, – песочный задумался, с чего бы стоит начать. Заметно нервничая, он переступал с лапы на лапу, взволнованно облизывал губы и дёргал кисточкой хвоста. Самым логично, естественно, было бы в первую очередь рассказать, что именно он здесь делал, но как это преподнести и каковы будут последствия? «Я бежал за неизвестной мне львицей, и она привела меня на ваши территории к своему другу-слону, который начал загадывать мне загадки» – так, что ли? Да не смешите меня! Заминка глядящего себя под лапы и молчащего одиночки начала затягиваться, так что его друг решил прийти на помощь. Плавно спустившись вниз и приземлившись рядом с лапами крупного льва – я тут, дружище! Если надо – смогу защитить! – сокол начал рассказ.
– Мы пересекли ваши границы, преследуя добычу. Знаете, на пустошах, которые лежат за рекой с крокодилами, не так уж и часто встретишь сочненькую, жирненькую газельку, – м-м-м! – искренне выражая блаженство, Ниа аж прикрыл глаза, представляя перед собой свежий кусок мяса, пока Маслахи с удивлением глядел на выручавшего его друга. – Грех было бы упустить такую, что считаете? – судя по тусклой шерсти и виднеющихся на боках рёбрах, вряд ли бы все присутствующие не согласились бы с сапсаном. – Ну, так вот она пересекла границы вашего прайда – а за ней и мы! Я, правда, в какой-то момент потерял Маслахи из виду, но потом нашёл. Правда, уже не с газелью, а в компании гиен, – Ниа сделал пару прыжков в сторону и этак комично указал на одиночку крылом, чуть поклонившись – теперь твой выход, дружище!
– Да, так вот... кхм... газель, да, – всё ещё заметно нервничая, Маслахи всё-таки постарался взять себя лапы и рассказать как есть – конечно, кроме «вводной» части. – Я её упустил. И... понял, что зашёл слишком далеко – в смысле, пересёк границы. Я бы никогда этого не сделал, честно! – едва только упомянув про своё нарушение, песочный тут же начал оправдываться. И не то, чтобы он врал – он ведь был честным одиночкой и никогда, никогда до сих пор не заходил на чужие земли без разрешения на то хозяев! Но лучше было сделать на этом особый акцент – кто знает, чем сулит нарушение здешних законов нарушителю. – Так просто... получилось. В общем, как только я это понял, я тут же направился в сторону границ – но в этот момент меня нашёл Гилберт. Вы сами понимаете, где он, а где я, хах, – Маслахи пожал плечами в попытках намекнуть на свои размеры. – Может, он и не смог бы меня прогнать, но он ведь мог быть не один, а если он был и один, то лапы-то у него длинные... были, – как же жутко было говорить о подростке в прошедшего времени, а к тому же ещё и вспоминать про его лапы... лапу... брр! – Он мог быстро привести подмогу, а мне не нужны были проблемы. Мы и договорились, что я покидаю ваши земли, а он это проконтролирует – ну, чтобы наверняка. Так вот мы пошли уже к границам, когда на нас напали гиены. Не эти, – он кивнул на Наил и Делмара, ещё раз – теперь уже больше для Малки и Кулы – объясняя, что эти двое были на стороне добра так сказать, – другие. Их было... трое, кажется. Или четверо...
– Трое.
– Значит, трое, да. В общем, они напали на нас. Одна вгрызлась мне в горло, но мне удалось прижать её к земле. Я сказал, что готов покинуть земли, если они дадут мне уйти, но им на это, похоже, было плевать. Потом на меня помчалась другая – мне пришлось отпустить эту, прижатую, чтобы защититься. А потом откуда-то появился Ниа, – благодарный взгляд в сторону друга, – и отвлёк их на себя.
– Конечно, как только я сверху увидел эту кучу-малу, тут же дал возможность им сбежать!
– В общем, я увидел, что Гилберт лежит в стороне, а рядом валяется его... его... – это жуткое зрелище вновь встало перед глазами Маслахи, и от этого вида, всплывшего в голове, он невольно поёжился, не в силах описать увиденное вслух, – ну, вы поняли, – поняли, очевидно, не все присутствующие, но его это не особо волновало. – Я взвалил его себе на спину и побежал к границам – всё-таки нам главное было сбежать от опасности, а что и как лечить – это уже всё потом. В какой-то момент я остановился, чтобы сделать небольшую передышку, и тут меня уже нашли они, – он кивнул в сторону жавшихся друг к другу гиен, которым, очевидно, тоже не нравилась ситуация, в которую они попали. – Потом к нам подошла Нур, ну, а потом вы уже и сами всё знаете. Вот, – закончив свой рассказ, Маслахи вновь нервно прошёлся языком по губам и понял, что не отказался бы попить, а в идеале и промыть рану. Озерцо посреди пещеры выглядело достаточно заманчиво, и лев, вертя головой из стороны в сторону, глядя то на лежавшую у входа Таму, то переводя взгляд на пару львов, сидевших с другой стороны от него, спросил, обращаясь как бы ко всем сразу: – Можно? – взглядом он указал на источник.
Не теряя драгоценного времени, Ниа тоже решил задать свой вопрос. Встряхнув свои пёрышками и пару раз щёлкнув клювом под крылом (ну, зачесалось, извините), сокол приблизился к небольшому камню, на котором сидела соколица, подруга Тамы, и также обратился больше ко всем, нежели к кому-то конкретному:
– Я не мог не заметить, как вы оглядывались по пути сюда, да и сейчас вы явно не расслаблены, – Маслахи заинтересованно поглядел на друга. Так-так, неужто он рискнёт задать вопрос, на который у него, песочного, не хватило смелости? – Я не буду вдаваться в подробности происходящего, если вы, конечно, сами не решите рассказать, но если мы здесь не в безопасности и моему другу грозит опасность, не будет ли разумно мне и Линдане, – он сделал маленький шажок в сторону соколицы, явно заинтересованный её компанией, – охранять вас снаружи? Не думаю, что пара соколов, парящих над скалой, привлекут много внимания, но мы, по крайней мере, сможем заранее увидеть опасность. Если нам, конечно, есть кого опасаться?
