Попрощавшись с Шагратом и его семьёй, Маслахи пошёл в неизвестном ему направлении. Ну а что, мир большой, постоянного дома у него больше нет (идти к отцу он не хотел), а сам подросток был полон энтузиазма. Так что вот он, мир – шагай, куда хочешь, живи, как хочешь... Правда, для начала надо было найти кого-нибудь, кто научил бы его охотиться и драться. Естественно, светлошкурый совсем не ожидал, что кто-нибудь подбежит к нему с предложением обучать мальца уму-разуму, так что надо было искать, заводить новые знакомства. То бишь, изучать земли вокруг прайда.
Словом, как упоминалось выше, Маслахи брёл неизвестно куда, заодно пытаясь запомнить эту местность. Правда, малыш слегка ошибся в рассчётах – наверное, стоило идти вдоль реки. Там и прохладнее, и вода под боком, а так... А так он довольно скоро захотел пить, но вокруг были лишь высохшие земли Дальних пастбищ. Печальная картина, чего уж там.
Однако, взобравшись на небольшой холм, чтобы осмотреться, малыш увидел отражение солнечных лучей в нескольких метрах от холма. Вода ли? Да даже если песочный не перегрелся и правда нашёл какой-то источник, вряд ли там была чистая и свежая вода – такая же муть с привкусом песка и ила, как и везде... Но малыш был не в той ситуации, чтобы выбирать, так что он весьма резво потрусил в сторону источника.
Уже предвкушая хоть какую-то влагу на своих губах, светлошкурый резко дал по тормозам – с противоположного берега к ручью приближался кто-то ещё, в ком Маслахи через пару секунд разглядел такого же подростка, как и он. Незнакомец уверенно приближался к жалкому подобию источника. Вообще Маслахи по своей натуре был этаким добряком, готовым делиться со всеми и вся, но воды в ручье было так мало, а малыш так сильно хотел пить (да и жара, надо сказать, изрядно давила на мозги), что песочного охватила какая-то... Алчность? Непривычно было заметить это за собой... Но надо было действовать, пока незнакомец не осушил ручей в одиночку.
- Эй! – окликнул он светлого, надеясь, что тот остановится, после чего сделал пару шагов вперёд, к своему собеседнику. – Я... Я первый его увидел! Вода моя.
Внутри песочному было жалко этого подростка – всё-таки он понимал, какая жажда мучает юного льва, и лишать рыжего глотка воды было, по меркам малыша, неправильно. Но на что только не пойдёшь ради спасения собственной жизни – умирать от обезвоживания молодым как-то не особо хотелось, знаете ли.

- Стоп! Ты тоже это видишь? – Чего?.. – Тогда обломись! Этот источник мой!
Правая бровь Маслахи медленно поднялась вверх. Этот парень что, решил, что это мираж? Забавно. Хотя, с другой стороны, оно и понятно, вроде – при такой-то жаре... Но всё равно забавно.
Рыжий, в свою очередь, решил ещё больше удивить песочного, перепрыгнув через речушку и тем самым загородив собою драгоценный источник. Маслахи нахмурился, и уже как-то по-другому посмотрел на подростка. Не нравилось ему это – он нашёл, наконец, живительную влагу, а какой-то незнакомец пытается присвоить эту находку себе. Ну не наглость ли?
Где-то внутри, душой, одиночка понимал, что его оппонент, наверное, даже больше нуждается в воде – всё-таки глюки от жары, если это были они, дело нешуточное. Но сейчас на первое место больше выходили инстинкты – борьба за выживание и всё-такое. Шерсть на загривке медленно поднималась, а зрачки начали расширяться.
- Парень, - песочный начал обходить незнакомца со спины, - я не горю желанием драться с тобой, - пф, ну конечно, какое может быть желание, если и делать-то этого толком не умеешь? - Может, разойдёмся с миром, пока не поздно?

На первую фразу рыжего Маслахи лишь усмехнулся. Что, неужели всё вот так просто?.. Да это же как у котёнка игрушку отнять!
Но тут же подросток устыдился своих мыслей, и эта пауза отразилась на его морде – пасть чуть приоткрылась в удивлении, но песочный быстро захлопнул её и, насупившись, потупился в землю. Когда он стал успеть таким алчным? Как он вообще может таким быть после всего того, чему учила его мать? Это было как... Предательство. Осквернение её памяти. Темногривый зажмурил глаза и представил перед собой образ львицы. Её добрые карие глаза, которые ни разу в жизни, что бы малыш ни натворил, не смотрели на него ни с укором, ни со злостью, ни с разочарованием. «Прости меня, - совесть в виде песочной львицы ела подростка с потрохами, - прости, если сможешь. Я всё исправлю».
Погружённый в свои мысли и воспоминания, Маслахи не слушал дальнейшие речи рыжего – его слова доносились до песочного издалека, будто какой-то жук надоедливо жужжал под ухом. Но, когда подросток открыл глаза, он успел увидеть только как рыжий наклоняется к воде, чтобы сделать глоток (воспользовался тем, что Маслахи ничего вокруг не замечал, подлец этакий!), а после без чувств свалился на землю.
Внутри мелкого как будто всё оборвалось. Что если этот рыжий... Маслахи даже боялся подумать о возможном исходе, и если это действительно было так, как думал, но не желал признаваться в этом даже себе, малыш... Тогда он, только он виноват в произошедшем.
С минуту темногривый, шокированный произошедшим, просто стоял, уставившись на обмякшую тушку незнакомца, не зная, что думать, что предпринять. Но, когда Маслахи обнаружил, что бок рыжего едва вздымается, он тут же сорвался с места и подбежал к одногодке. Но что мог сделать лев-подросток, впервые в своей жизни видевший обморок и не знавший о нём ничего? Песочный принялся ходить вокруг рыжего то в одну сторону, то в другую, не зная, с какого бока подойти и что делать. Временами он останавливался и либо одной лапой, либо двумя лапами (в последнем случае – налегая на рыжего всем своим немалым весом) принимался тормошить незнакомца, бормоча при этом себе под нос что-то вроде «Ну же!» или «Давай!». Но действия подростка не давали никаких плодов.
Взгляд песочного на какой-то момент упал на источник. Вода... Этот малой перегрелся, значит... Ближайшая тень оказалась достаточно далеко от источника. Конечно, можно было отволочь рыжего туда, но вряд ли малыш смог бы донести воду на такое приличное расстояние. «Ладно, если ты не очнёшься сейчас, оттащим тебя туда и тогда уже будем думать», - с этими мыслями песочный коснулся лапой воды. Он ожидал почувствовать приятную прохладу, как чувствовал её в далёком детстве, но увы. Малыш, было, завис в своих воспоминаниях, но, вспомнив, что дело не требует отлагательств, вынул лапу из источника. Он намочил её совсем чуть-чуть, - слишком уж дорогой была вода, - но этого должно было хватить. Он прижал лапу к морде рыжего, где-то в области подусников, что бы, простите, не засовывать лапу в пасть незнакомцу – откусит ещё. А так капли воды скатятся к губам подростка и тот, быть может, очнётся.
- Ну давай же, жалкий комок шерсти! – от отчаяния Маслахи разве что не кричал. Сейчас он всеми фибрами души ненавидел рыжего – если этот мелкий умрёт, Маслахи никогда себе этого не простит!

Когда рыжий пошевелился, сердце Маслахи вновь забилось чаще. Неужели пронесло? Похоже, что да. Пару секунд песочный всё ещё с тревогой смотрел на подростка, а после облегчённо выдохнул и, прикрыв глаза, сел. Давно малыш не испытывал то прекрасное ощущение, когда кого-то спасаешь. Последний раз это случилось около полугода назад – тогда он спас малыша Гилдероя от душащей его змеи. Может, только для мелкого было так, но он чувствовал себя великолепно, помогая кому-нибудь – сразу ощущаешь себя нужным кому-то, сразу как-то радостно на душе становится.
Все эти мысли промчались в голове подростка буквально за считанные секунды, так что Маслахи не успел погрузиться в них настолько, чтобы вздрогнуть от хриплого шёпота льва. Подросток ухмыльнулся и, не отрывая глаз, обратился к рыжему:
- Ну, не я же свалился посреди безлюдных пастбищ и чуть не умер, - кто знает этого юного самца, а вдруг он тут серьёзно скопытился бы? Песочный открыл глаза и обратил взгляд на подростка, проигнорировав его благодарность. – Ты лучше пей давай, пока тебя второй удар не хватил.
Эти слова явно были лишними – подросток уже давно склонился над источником и принялся жадно поглощать воду. Как-то слишком жадно. Но ладно, ему можно. И всё же, когда от речушки почти ничего не осталось, Маслахи забеспокоился – и этот ещё несколько минут назад хотел поделиться водой? Песочный нервно вскочил и сделал два немалых шага, подойдя к рыжему:
- Эй-эй, ты хочешь, чтобы твой спаситель сейчас тоже свалился тут без чувств? – то ли лев напился, то ли он образумился, то ли Маслахи-таки удалось его остановить, но рыжий, наконец, оторвался от воды, оставив вместо некогда [казавшейся уже] полной речушки какую-то жалкую лужицу. – Ну, спасибо, - хмыкнул малыш и склонился над «источником». Пара глотков – и язык уже лижет мокрый песок.
С отвращением сплюнув эту мерзость, песочный вновь посмотрел на тень от акации, которую недавно заприметил. Он мог вернуться назад, к большой реке, а мог пойти дальше в поисках очередного источника – песком жажду не утолишь, знаете ли. Но песочный не мог бросить этого рыжего здесь, зная, что тот только что пережил.
- Сам идти можешь? – Или хотя бы ползти, - вновь повернулся он к юному самцу.

– Прости... просто видишь ли, у меня такое впервые, и я совершенно не знаю, что делать. Дурак - одним словом... – Маслахи закатил глаза. Что ему эти извинения-то? Всё равно воду уже не вернуть.
– Забудь, – просто ответил он, помогая подростку подняться – того слегка шатало, и песочный боялся, как бы он второй раз не грохнулся в обморок. – И никуда я уже не пойду. Оставить тут тебя одного? Да ты так и пяти минут не продержишься, зуб даю.
Для мелкого подобное ворчание и недовольство было несвойственно, и если Маслахи продолжал произносить подобные вещи вслух, то в мыслях пытался остановить поток этих странных для него фраз. А всё этот рыжий – сначала лишил последнего глотка воды, потом превратил его язык в нечто странное, из-за чего подросток сейчас сам злился на себя... А, не важно. Всё-таки чем скорее он избавится от этого сверстника, тем проще ему будет – пойдёт дальше своей дорогой, утолит жажду, в конце концов.
– Ну, пошли тогда, раз «вроде можешь», – песочный уже не поддерживал подростка, однако шёл рядом с ним, готовый, в случае чего, помочь ему. «На кой чёрт он мне вообще сдался? Бросить его здесь помирать, а самому уйти...» – несмотря на это ворчание про себя, бросить рыжего Маслахи не мог. Характер не позволял. Так что малыш стиснул зубы покрепче, томно вздохнул, но продолжал идти рядом с подростком.
Когда они, наконец, добрались до тени, песочный присел на землю и задумался. Оставаться тут до вечера не хотелось, но и бросать рыжего – тоже. Значит, надо было куда-то идти. Идеальным местом была река, откуда песочный пришёл, но она была на приличном расстоянии, а состояние рыжего вызывало некоторое опасение. Как скоро он более-менее оправится и сможет продолжить путь?
– Значит так. Мы можем сидеть тут до вечера, а можем отправиться к реке. Что-то мне подсказывает, что не очень-то тебе этой воды хватило. Да и я пить хочу, – песочный хмыкнул. – Но до неё идти достаточно долго. Во всяком случае, я за это время вновь захотел пить, хотя утолил жажду там. Так что решать тебе – отправимся мы туда сейчас, чтобы как-то не помереть от обезвоживания, или я расскажу тебе, как туда добраться, а сам уйду – ты тогда вечером, когда станет попрохладнее, доберёшься туда сам, – может, Маслахи бы и остался с ним, но как-то очень уж дико в горле пересохло. – Тебя как зовут-то?

- Генро! – представился незнакомец. – Точнее, Таски, просто Таски!
Маслахи приподнял одну бровь в удивлении. Почему рыжий назвался сначала одним именем, и тут же – другим?.. Это как-то напрягало, и всё же мелкий решил не придавать этому огромного значения. Этот тип вообще казался странным, - по-хорошему странным, - так какая тогда разница, как он представляется? Может, у него просто не все дома, и он путает себя с кем-то. Но Таски так Таски. Без проблем.
- Не знаю... Я тебя, наверное, и так уже достал, - О-о-о, ещё как! – так что можешь идти один.
Маслахи тут же насторожился. Ему, конечно, не особо нравилась компания этого Таски, и всё же было в этом подростке что-то такое... Родное, что ли... Нет, не родное, конечно. И всё же песочный уже приготовился идти к реке вместе с ним. Теперь же он был как-то растерян. Из рыжего получился бы неплохой друг, наверное.
- Маслахи, - после довольно продолжительной паузы ответил мелкий.
В какой-то степени он хотел помочь Таски добраться до источника. Или остаться с ним здесь, пока рыжий не готов будет идти. С другой же стороны Маслахи интуитивно чувствовал, что ему надо идти прямо сейчас. Ни вечером, ни ночью, а вот прямо сейчас. Песочный ещё какое-то время боролся с этим чувством, пока не поддался ему.
- Ладно. Если ты вдруг передумаешь, я думаю, ты сможешь меня догнать, - мелкий поднялся, готовый отправиться в путь. – Сначала тебе надо будет идти туда, - одиночка лапой показал направление, - и довольно скоро ты увидишь большой баобаб, недалеко от которого лежит большой, даже огромный, камень. Как только дойдёшь до него, иди в ту сторону, куда заходит солнце. Река покажется не сразу, идти придётся далеко, но ты справишься.
С этими словами песочный повернулся и побрёл по только что указанной им дороге. Нет, этот рыжий явно был достаточно интересной личностью...
- Таски, - через какое-то время Маслахи остановился и обернулся к подростку. – Спасибо за компанию, что ли, - усмехнувшись, темногривый вновь побрёл в сторону большой реки.
Где-то над его головой с криком пролетел сокол-сапсан, и тут же начал кружить прямо над головой льва. «Отлично, только этого ещё не хватало...»