Хэм невольно успокоился, выслушав добродушный комментарий своей подруги. Все-таки, ему было очень важно ее мнение, как минимум потому, что это были ЕЕ дети, и именно Мериад решала, как следовало их воспитывать. Не Хэмиш, не какой-то другой лев — только Мера. Ей было бы достаточно сказать одно-единственное слово против, и голубоглазый самец немедленно изменил бы тактику своего поведения, гибко и чутко приноравливаясь к требованиям молодой матери. Ну, или вообще тихо-мирно отошел бы в сторонку, не претендуя на звание главы семейства... которое, если хорошенько так подумать, вовсе ему не принадлежало. Не в том смысле, что Хэму было на них наплевать, совсем наоборот. Просто он здесь был вроде как... ну, никто? Серьезно, кто он такой, чтобы лезть к Мериад с советами или, тем более, разглагольствовать о том, как правильно растить эту непослушную, игривую троицу? Но Мер, похоже, совершенно не возражала против его участия.
И это очень, очень сильно его радовало.
Хэмиш украдкой расплылся в широкой, добродушной улыбке, с затаенной нежностью следя за тем, как львица, смеясь, успокаивает свою перепуганную дочурку, что дрожащим комком жалась к ее лапам. Отчего-то эта, казалось бы, совершенно обычная, но ужасно милая сцена дарила ему ни с чем не сравнимые радость и умиротворение... Хэм даже не сразу расслышал тихую просьбу Меры, запоздало вспомнив о том, что он сам буквально только что отправил двух ее сыновей отнести этого маленького паучка в кусты и, по-хорошему, должен был внимательно за ними присматривать все то время, пока они находились вдали от логова.
— Да, конечно, — спохватившись, лев торопливо развернулся кругом и побрел следом за малышами, тем самым позволяя Мериад полностью сосредоточиться на бедняжке Хлое. — Я присмотрю за ними и приведу обратно в пещеру, — пообещал он прежде, чем оставить обеих львиц в одиночестве. Видок у него при этом был отчасти снисходительным: по его личному мнению, мальчишки на то и мальчишками, чтобы постоянно обо что-то царапаться и ушибаться, активно познавая окружающий их мир. Подумаешь, пара-тройка мелких ссадин — что это по сравнению с новыми впечатлениями и первой "пробой" самостоятельности? В общем, не стоило так сильно тревожиться. Но и оставлять детенышей совсем одних — тоже, тем паче, недалеко от обрыва. Короче говоря, Хэмиш послушно двинулся к кустарнику, не особо при этом спеша и расслабленно наблюдая за львятами издалека, периодически отводя взгляд и бдительно зыркая в светлеющие небеса: не промелькнет ли где тень хищной птицы? К тому времени, как самец одолел примерно две трети разделяющего их расстояния, откуда-то из глубины зарослей послышался громкий, нарастающий треск, и Хэм тотчас насторожился, вперившись зрачками в темное простраство промеж колючих веток. Бывалый вояка и разведчик, он, в принципе, без особого труда угадал примерные размеры "вторженцев" — едва ли это был кто-то крупный и опасный, может, какой-то мелкий травоядный или даже грызун... Вопрос лишь в том, почему он так быстро несся куда-то сквозь пролесок. Спасался от кого-то? В любом случае, не стоило просто молча наблюдать за происходящим со стороны. Ускорившись, Хэмиш рысцой приблизился к пасынкам со спины: еще на подходе все внимание льва оказалось приковано к невесть откуда взявшимся здесь малышкам, уже вовсю наседавших на его растерявшихся сыновей, явно напрашиваясь на драку с последними. Много вреда от них, естественно, ждать не стоило, пускай даже выглядели эти карапузы донельзя воинственно, но что насчет их родителей? Не в одиночку же они бегали по окрестностям! Хэмиш разумно попридержал рычание, не став пугать ни в чем не повинную малышню, и осторожно подошел к ним вплотную, большим светло-рыжим пятном замерев за спинами сыновей и с растущим смятением уставясь на незнакомых ему самочек. Однако прежде, чем он успел что-то сказать, как в орешнике вновь что-то громко трещало, зашумело, заволновалось, и теперь уже у Хэмиша не осталось никаких сомнений в том, что на склон вот-вот выскочит кто-то по-настоящему крупный и грозный! Лишь стоило ему об этом подумать, как из кустов прямо перед ними весьма эффектно вывалился крупный, израненный самец. Хэм с трудом удержался от того, чтобы не последовать его примеру и не сгрести Мали с Хью в охапку — только лишь аккуратно протянул одну лапу вперед, желая отодвинуть пасынков подальше от тяжко вздыхающего Дента, притом ни секунды не отводя от него своего настороженного взгляда. Так, ладно... он, вроде как, не собирался никого атаковать... уже хорошо! Значит, не стоило и провоцировать его своими резкими, непредсказуемыми движениями...
Как назло, именно в этот момент чужаку вдруг приспичило обратить на него свое внимание!
"Ох, нет," — только и успел подумать Хэм, прежде, чем незнакомец с громогласным рыком бросился в атаку. Случилось именно то, чего он так сильно опасался, и что хуже всего — именно в тот момент, когда он весьма и весьма неустойчиво стоял на своей больной лапе, вытянув здоровую вперед! Само собой, что первый бросок Дента пришелся именно в ближайшее к нему плечо Хэмиша, и удар этот оказался настолько сильным, что бедняга с коротким, но звучным рыком отпрянул прочь, чувствуя, как упомянутую конечность от основания и самых кончиком пальцев пронзает сильнейшая, слепящая боль. Это ж как, простите, нужно было врезаться! Да еще и лбом, черт возьми! Хэм, впрочем, не стал залеживаться — перекатившись через второе, пока что еще целое плечо, лев практически сразу вскочил обратно, издав не менее звучный, предостерегающий рев. Его вышибленная из сустава лапа безжизненно обвисла, неестественно подпирая собой камни, но Хэму было плевать на свое увечье: сейчас куда важнее было спасти и защитить его приемных сыновей... а не отвлекаться на всякие досадные "мелочи" вроде этой! Хотя, конечно, состояние его было до крайности незавидным... и, очевидно, заведомо проигрышным. Но, переняв на себя внимание Дента, Хэмиш смог бы дать львятам возможность уйти, а это дорого стоило.
— Хью! Малихар! В логово! — сурово пробасил Хэм оцепеневшим от страха малышам, прежде, чем броситься вперед и попытаться столь же размашисто врезаться здоровой стороной в косматую грудь противника, таким образом, желая оттеснить его прочь от ни в чем не повинной детворы. Однако он не успел этого сделать: совершенно неожиданно, промеж двух бойцов серебристой тенью проскользнула тихоня Мериад и с хриплым, агрессивным рявком залепила Денту крепкую, отрезвляющую пощечину, от которой в воздухе повис впечатляющий, едва ли не порождающий многократное эхо звон. Честно говоря, в этот миг Хэмиш испугался даже сильнее, чем раньше: не стоило, ох, как не стоило маленькой и хрупкой самке вставать промеж двух бойцов в разгар кровопролитной битвы! Дент мог в любой момент дать ей сдачи, да такой сильной, что с легкостью прибил несчастную львицу на том же самом месте, где она сейчас стояла... Но, к вящему облегчению Хэма, не стал этого делать, с ошалелой мордой и отчасти прояснившимся взглядом отпрянув назад, к своим испуганным дочерям. Оба здоровяка до ужаса растерянно замерли на своих местах, широко распахнутыми глазами уставясь на возникшую между ними львицу: один с тревогой и страхом, второй — с откровенным недоумением и, кажется, стыдом... Но уже спустя несколько секунд физиономии всех трех львов приобрели совершенно одинаковое, откровенно шокированное выражение, когда одна из двух маленьких егоз вдруг самоуверенно покосолапила вперед, в обход родному отцу, и без каких-либо церемоний присосалась к налитой молоком груди Меры, чем окончательно повергла всех присутствующих в глубокий, непроходящий ступор.
Вот уж чего действительно никто не ожидал!
