Рианон внимательно, но не без робости смотрела на белоснежного леопарда, склонившегося над принесёнными травами. Албёрна она знала с тех пор, как Княгиня приблизила её к себе, но говорили они раз или два, не больше - даже если пути пересекались, молодая леопардица совершенно терялась в присутствии сурового воина, чаще всего безмолвной белоснежной тенью стоящего за спиной своего Владыки. Да и сам генерал, казалось, не обращал особого внимания на фрейлину супруги Мефистофелиса, а если и обращал, то держался на значительной дистанции, обращаясь предельно вежливо и отстранённо. И это было к лучшему - каждый раз, когда взгляд холодных голубых глаз сталкивался с тёплым взглядом золотисто-карих, травница ощущала себя не в своей тарелке.

Но сейчас Албёрн смотрел не внимательно и чуждо, а чуть недоумённо и устало, и, пусть он старался этого не показывать, Рианон видела - боль от укусов терзает его. Благо, она должна была скоро пройти - травы действовали быстро. С едва заметным смущением кивнув на пока ещё незаслуженные слова благодарности, леопардица, мягко ступая, обошла генерала кругом, осматривая раны. Белая с серыми пятнами шкура в некоторых местах была буквально испещрена глубокими укусами, явно не принадлежащими львам или леопардам, кровавые дорожки от глубоких царапин расчертили её. Правая лапа в некоторых местах прокушена насквозь. Нападавших явно было много, а значит, столкновение произошло, вероятнее всего, во время патрулирования... Он один так сильно пострадал? А остальные патрульные? Наверняка, будь всё ещё серьёзнее, Албёрн пришёл бы к ней не в одиночку - неужели принял весь удар на себя?

Рианон взглянула на белоснежного леопарда - снизу вверх, Албёрн был заметно выше неё - и едва слышно вздохнула, словно сетуя на то, что некоторые совсем себя не щадят. Она понимала, что это его обязанности, и знала, что иначе глава стражи Дебрей поступить не смог бы - Мефистофелис не ошибался в тех, кого приближал к себе - но тем не менее, ощущала некоторую досаду. Не на Ала - его самоотверженность уже не в первый раз и удивляла, и восхищала леопардицу, но на тех, кто нарушает границы королевства, нарушает с дурными намерениями, и вступает в схватки с защитниками, нападая и беря количеством. Пусть Ри никогда не бывала за пределами Дебрей, но знала, что дальше на запад простираются огромные земли, на которых правят другие - львы. Конечно, джунгли - земли удивительные, полные богатств и тайн - тем более, эти джунгли, но тем, кто привык охотиться иначе, чем леопарды, выжить здесь было гораздо труднее. Завоевать, отбить их у жителей - невозможно. Пытать проникнуть незамеченными - бессмысленно, найдут и прогонят, если нет причин на то, чтобы позволить остаться. Но упорно находятся те, кто нарушает границы, вступает в схватки, и это неминуемо оканчивается ранениями - а порой и гибелью патрульных. Редко, но всё же...

- Генерал, ложитесь - так мне будет удобнее обрабатывать раны, - из-за последних мыслей странные нотки мелькнули в голосе Рианон. Когда Албёрн, до её слов не позволявший себе дать отдых израненному телу, улёгся неподалёку от входа в пещеру, травница снова скользнула в логово. Её слух был достаточно тонок для того, чтобы уловить облегчение в выдохе леопарда, и на тёмных губах Ри появилась лёгкая понимающая улыбка - рассказы знакомых леопардов о воспитанности и вежливости главы стражи оказались нисколько не преувеличены. Вернулась леопардица, держа в зубах подвешенную на тонкой лиане вычищенную половину кокоса - маленькие лапки Оли удивительно хорошо вязали узелки. Половинка была наполнена светло-зелёной мазью из алоэ и растения, называемого "когтем дьявола" - ничего из того, что было у Рианон, не обеззараживало и не заживляло раны лучше, чем это.

Обойдя Албёрна и опустив ношу на землю, травница внимательно оглядела длинную глубокую царапину за лопаткой генерала, а в следующую секунду шершавый язык мягко прошёлся по ране, очищая её от лишней крови, пыли и грязи. Такая же участь постигла находящийся рядом глубокий укус, на который тут же была нанесена мазь - она окончательно успокоила боль.

- Не лежите без дела, генерал, - из мелодичного голоса леопардицы пропали и укоризна, и робость. Так было всегда, когда она занималась лечением, потому что для неё равны были все, кто приходил за помощью. - Укусы на лапе очищайте сами. На плечах тоже. Вы ведь были в патруле? Кто-нибудь ещё пострадал?

Рианон осторожно вылизывала глубокие рваные царапины и укусы, стараясь причинить как можно меньше боли - конечно, Албёрн мог вытерпеть и куда более сильные болевые ощущения, но травница не могла себе позволить действовать менее аккуратно - и не хотела лишний раз тревожить уставшего леопарда. Мазь ложилась тонким слоем, заполняя собой повреждения, и Ри видела, как расслабляются мышцы под белоснежной шерстью, как уходит скованность. Она была лекарем, и любила такие моменты - когда лечение на глазах давало результат, когда то, что она делала, действительно помогало. Юная леопардица уже довольно долго жила в одиночестве - не имеющая ни надёжных друзей, ни семьи, она привыкла к этому, привыкла быть незаметной, привыкла встречать тех, кто нуждался в поддержке и помощи, и делать всё, чтобы им помочь - пусть даже нужно было сказать всего несколько фраз. Когда же к ней приходили за лечением, вели разговоры, делились чем-то - в такие моменты она, как никогда, чувствовала себя нужной. А для того, чтобы жить, и жить счастливо, иного порой и не надо.

Вскоре с ранами на спине и боках было покончено - через несколько часов мазь должна была полностью впитаться и оставить уже поджившие укусы затягиваться и рубцеваться. Голос Албёрна прозвучал как раз тогда, когда Рианон заканчивала с последним - травница подняла голову, чуть склонив её вбок, и едва заметно улыбнулась. Хорошо, что никто больше не пострадал, и ещё лучше то, что Генерал, возможно, теперь не будет относиться к собственным ранениям столь халатно. Во всяком случае, не будет затягивать с походом к лекарю - то, что главный страж Дебрей ещё не раз столкнётся в бою с теми, кто решит нарушить границы, травница нисколько не сомневалась.

Ухватившись зубами за тонкую лиану, на которой висела миска с мазью, Рианон вновь обошла Албёрна и поставила свою ношу прямо перед белым леопардом.

- Владыка бережёт тех, кому доверяет, - тепло улыбнулась она, глядя в глаза Генералу - но уже через несколько секунд отвела взгляд, переводя его на испещрённые ранами лапы леопарда. - И заботится обо всех в своём королевстве. Вы ценный воин, хороший советчик, и, мне кажется, верный друг - и вы нужны Владыке, а потому обязаны беречь себя. Давайте лапы.

Рианон, окунув подушечку лапы в миску с мазью, осторожно прошлась по глубоким ранам, успокаивая остатки боли, что не ушли ещё от действия базилика. Свежий запах алоэ был приятен, да и выветривался быстро, не раздражая, а потому никак не мог помешать отдыху. Закончив с этим, леопардица, подхватив остатки мази, на минуту вернулась в логово, чтобы оставить её там и попросить Оли приготовить несколько пучков успокаивающих боль трав, и вскоре снова вернулась к Албёрну.

- Вам сейчас лучше дождаться, пока боль утихнет окончательно, а потом поспать, Генерал, - бархатный голос травницы звучал всё так же спокойно, но в него вновь вернулся едва заметный отзвук робости. - А потом я смогу отпустить вас - только хотя бы день-два нельзя будет ввязываться в стычки или всерьёз заниматься охотой, иначе всё лечение будет бессмысленным, и самые глубокие раны снова откроются. Скажите мне, Генерал, - леопардица обвила передние лапы пушистым хвостом. - Как давно вы служите у Владыки?

Рианон чуть-чуть склонила голову, глядя на Албёрна, и во взгляде её на несколько секунд появился упрёк. Ещё в тот момент, когда Генерал только-только пришёл у её логову, израненный и искусанный, она дала ему понять, что не следует так пренебрегать собственным здоровьем - всё могло бы обойтись куда легче, приди он к ней на несколько часов раньше, сразу после схватки. Во всяком случае, он не был бы так измотан, и боль бы не терзала его тело - да, сейчас травы и мазь почти полностью убрали её, заставили отступить, но ведь это временно, всего на несколько часов, которые необходимо было посвятить отдыху. Потом она вернётся - уже не такая сильная и не мешающая нормально двигаться, но ещё несколько дней она будет постоянной спутницей белоснежного леопарда. Этого можно было бы избежать, если бы Албёрн обеспокоился своим состоянием - и, кажется, он сделал должные выводы из слов Рианон. Но сейчас снова говорит о долге - словно она просит его вовсе оставить службу. Кому же, как ни такому, как он, знать, что чем больше ран, тем ты слабее?

- Генерал, - травница чуть улыбнулась, но голос её прозвучал серьёзно и убедительно. - У вас в подчинении множество воинов. Я уважаю ваше чувство долга, но как целитель прошу хотя бы несколько дней ставить во главу патрулей других леопардов. Иначе вы так и будете приходить сюда снова и снова, и потеряете куда больше времени и сил на залечивание не слишком серьёзных ран. Я думаю, Владыка поймёт и одобрит такие действия, ему его подданные необходимы целыми и здоровыми. Так что всё же пообещайте мне пока не бросаться в атаку первым и не принимать весь удар на себя.

Вспомнились слова Княгини о том, что целитель всегда прав. Это было настолько естественно и правильно для царственной леопардицы, что супруга Мефистофелиса, обучавшая свою фрейлину, величественно и твёрдо сообщала об этом каждому, кто пытался поспорить с нею или ослушаться её в вопросах врачевания. Рманон в такие моменты смотрела на неё едва ли не со стыдом, зная, что сама она, пусть и согласна с Владыицей, никогда не сможет столь же твёрдо сообщить эту мысль тому, кто будет спорить с нею. Приказывать Ри не умела совершенно, и не была уверена, что хотела бы научиться. Так то теперь только и оставалось, что надеяться, что Албёрн внемлет её словам. А иначе...

- А иначе, - она слегка встопорщила уши, чувствуя, как они начинают понемногу полыхать под золотисто-коричневой шерстью. - Вы будете здесь очень частым гостем.

Рианон бы не стала об этом говорить, но сама она вовсе не была против компании - если бы речь велась не о ранениях и лечении, она бы с большим удовольствием побеседовала с Албёрном. Да, она чувствовала робость и смущение при встрече с Генералом, - он был правой лапой и советником Мефистофелиса, одним из лучших воинов, стражем Дебрей - но в то же время юной травнице было приятно с ним разговаривать. Они пересекались редко, говорили ещё реже, поскольку у Албёрна были свои дела и обязанности, а у Рианон свои, да и никто из них не стремился начинать разговор первым, но если им всё же доводилось перекинуться несколькими фразами, то Ри получала от этих бесед удовольствие. Её приятно удивляла учтивость Генерала - увы, до сих пор многие леопарды пытались ухлёстывать за Рианон, пусть она даже и старалась казаться как можно более спокойной и не привлекать лишнего внимания, и такие ухаживания не всегда ей нравились. Белоснежный леопард же казался оплотом надёжности... И одновременно оставался далёким и почти незнакомым - даже сейчас он ответил очень уклончиво.

Рианон вздохнула - она видела, как сильно устал Албёрн, и знала, что он нуждается в отдыхе, но отчего-то ей, всегда превыше своих интересов ставящей чужие, сейчас отчего-то очень хотелось ещё немного порасспрашивать белоснежного леопарда. Ещё один вопрос, только один, решила она, и сразу после этого - отдыхать, спать, и, желательно, до того момента, как солнце скроется за стеной джунглей. Во сне всегда восстанавливаешься быстрее...

-  Целая жизнь - это немало, - негромко констатировала она и, подняв взгляд, сощурилась, когда солнечные лучи, пробивающиеся сквозь густые кроны, упали ей на глаза. - Почему же так?

Наверное, это был странный вопрос, - Рианон в полной мере осознала это, поводя плечами под льдисто-синим взглядом Албёрна - но он вырвался прежде, чем молодая травница полностью его обдумала.

- Только не сочтите за дерзость, Генерал, - торопливо, но сохраняя достоинство, сказала Ри. - Мне... мне просто интересно.

Рианон только вздохнула, когда Генерал заговорил. Воистину, не было в ней того, что было в Княгине, которую беспрекословно слушались все - не из-за статуса Владычицы Дебрей, но из-за ауры властности и силы, что окружала царственную леопардицу. Не могла Рианон, как она, одним только взглядом и несколькими убедительными словами склонять на свою сторону и заставлять слушать свои слова - тем более леопардов, подобных Албёрну. Он не отказался выполнять её просьбу, просто предложил другой выход, но выход этот не особенно радовал травницу - однако ей не оставалось ничего, кроме как принять его, потому что очевидным стало то, что это самая большая уступка, которую может позволить себе страж Дебрей.

- Хорошо, Генерал, сделайте так, - Рианон чуть склонила голову, отводя мягкий, смятенный и чуть обеспокоенный взгляд, но мгновенно обернулась, услышав тихое хмыканье леопарда и в первую секунду приняв его за кашель. Убедившись, что всё в порядке, она чуть склонила голову вбок. - И всё же берегите себя.

Рианон видела и чувствовала на себе внимательный взгляд Албёрна - леопард следил за её действиями, движениями, слушал, как она говорит - несмотря на ранения, он делал так с первой минуты, как пришёл сюда. Поначалу взгляд этот смущал и сковывал, пусть свои лекарские обязанности Ри выполняла свободно и спокойно, но сейчас она постепенно к нему привыкала - Генерал провёл у логова травницы уже немало времени, и кожей ощущать его спокойный и доброжелательный взгляд казалось всё более правильным и... уместным. . Он ничем не напоминал те недвусмысленные, которые бросали на неё многие знакомые самцы, падкие на изящные движения и негромкий нежный голос Рианон, был несоизмеримо более приятен. Возможно, дело было в статусе Албёрна, под присмотром которого так же, как и Владыки, находились все Дебри, но Ри пришлось по душе то, что белоснежный леопард наблюдает за тем, что и как она делает.

- Я рада этому, Генерал, и это взаимно - вы тоже очень приятный собеседник, - уже куда более спокойно и свободно улыбнулась Рианон в ответ на следующую реплику леопарда. Негромкий смешок вырвался из её груди. - Только всё же будет лучше, если вы не будете у меня здесь частым гостем - сюда обычно приходят те, кто нуждается в помощи - как вы сейчас. Как вы себя чувствуете?

Ри знала, что боль под воздействием лекарственных трав уже должна была утихнуть - она видела их небольшое побочное действие, знала, что Албёрну сейчас очень хочется спать. Не только из-за трав, но и из-за усталости в целом - юная леопардица до сих пор не могла смириться с той халатностью, с какой этот мудрый и разумный воин отнёсся к собственному здоровью. Боль, воспаление в ранах и измотанность и усталость, что сковывают тело и разум наваливающей сонливостью. Что бы Генерал не сказал сейчас и куда бы не решил пойти - хотя бы до сумерек он должен остаться здесь и отдохнуть. Почти целый день пребывания с такими ранениями, кровотечением и повреждёнными сухожилиями на лапе в движении и на солнцепёке, да ещё и во главе патруля - странная безответственность. Или, наоборот, вес груза огромной ответственности, возложенной на широкие сильные плечи? Как бы то ни было, результат - вот он. Рианон посмотрела на обдумывающего один из её вопросов Генерала из-под полуопущенных век. Лишь бы любовь к Дебрям и преданность Албёрна своему делу не навредили самому леопарду - он ведь и сейчас пришёл к ней только после того, как Владыка отдал соответствующий приказ.

- Я не знаю никого преданнее, чем вы, Генерал, - ответ Албёрна только в очередной раз заставил травницу убедиться в правильности своих суждений. Она поднялась, вновь подошла к воину и обошла его кругом, внимательно осматривая обработанные раны и убеждаясь, что воспаление постепенно проходит. Голос её в этот раз звучал совсем негромко и убаюкивающе. - Глядя на вас, хочется надеяться, что и остальные, живущие здесь, любят свой дом столь же сильно. Спасибо, что ответили, а для остальных вопросов время настанет позже - отдохните сейчас, поспите - вам это нужно, а я разбужу вас, как только солнце уйдёт за верхушки деревьев.