Солнце немилосердно жгло шкуру, отчего котенок поморщилась и, грустно вздохнув, поплелась обратно в страусиное гнездо. Режим страусов вообще сам по себе казался Соль каким-то странным: почему-то они предпочитали бодрствовать именно тогда, когда ей больше всего хотелось просто лечь и спать, а вот, напротив, когда они спали, кошка чувствовала необычайный прилив сил.  Но не сейчас. Сейчас котенок еле доползла до гнезда, где уже не было страусиных яиц (их Соль сожрала еще месяц назад) и устало рухнула на примятую траву, прячась в тени.
Страусы были забавными, но очень отличались от Сольвейг. Где-то в глубине души она понимала, что она не страус. В конце концов, она помнила частично свое детство, пусть мозг котенка и старался большей частью пока что блокировать эти грустные воспоминания. Тем не менее, она помнила достаточно, чтобы осознавать, что она – леопард, а леопарды питаются мясом. Предпочтительно свежим.
Голодными глазами посмотрев на бегающих по лугу сверстников-страусов, Сольвейг представила, как отреагирует ее «мама-страус» на попытку котенка загрызть и сожрать кого-нибудь из них. Но кошка быстро поправилась: откровенно говоря, шанс догнать бегущего страуса был так себе. Да и били они ногами с силой достаточной, чтобы сломать котенку пару-тройку ребер. Проводив взглядом пробегающего мимо страусенка, имя которого она даже не запомнила (все они на одно лицо!), Соль со вздохом начала осматриваться в поисках более адекватной и соответствующей ее размерам пищи.
На земле не было видно ничего, что могло бы ей хоть как-то помочь: после того, как она вскрыла несколько яиц, все гнезда начали охранять огромные сильные страусы, так что у кошки не было выбора, кроме как вести себя прилично. То есть, не есть страусят в присутствии их родителей. Было тяжело с этим смириться, но Сольвейг справилась. Сейчас же она решила, что им вообще ни к чему видеть, что котенок пытается охотиться, и торопливо рысила туда, где глазастые надзиратели ее не увидят.
Соль снова осмотрелась: страусов отсюда не было видно, все в пределах видимости покрывала густая трава, тут и там торчали одинокие деревья, в тени одного их которых Сольвейг и укрылась, забравшись на первую ветку и сканируя местность на предмет наличия съедобных мелочей.
Над собой кошка краем глаза заметила внушительных размеров птицу, но кошку обуяли сомнения при виде огромных (вопиюще огромных, по мнению котенка) когтей орлицы и мощного крючковатого клюва. Котенок оценивающе рассматривал орудия смерти, которыми природа снабдила большую черную птицу, заложив голову на бок. Птица, в свою очередь, заметила это и насмешливо улыбнулась.
Да, Сольвейг действительно какое-то время оценивала свои шансы на выигрыш в бою против орлицы, но каждый раз, когда она возвращалась глазами к когтям, вся храбрость куда-то улетучивалась.
«Но она, вроде, не такая уж и большая, эта птица» - размышлял котенок.
Словно услышав ее слова, орлица распахнула чудовищно большие по меркам Сольвейг черные крылья и лениво взмахнула ими. Она даже не сдвинулась с места, из чего Соль сделала вполне логичный вывод: птица прекрасно поняла ее намерения и просто глумится.
Маленький леопард вздохнула, покривлявшись орлице, и, резко развернувшись, спрыгнула с дерева.
«Ну и ладно, не очень и хотелось» - раздраженно махнув хвостом, фыркнула про себя кошка.
- Ну, ты уж извини, что я не планирую в ближайшее время быть съеденной, Соль, - краем уха услышала леопард голос, раздающийся с дерева, и, подняв голову, снова посмотрела на птицу.
- Откуда ты знаешь мое имя? – тут же огрызнулась кошка, - я никогда не говорила страусам, как меня зовут.
- Это ты меня сейчас в один ряд с этими не обремененными интеллектом недоптицами поставила? – фыркнула орлица, - хотя, я смотрю, у самой-то мозгов тоже не прибавилось. Это страусиное влияние, или так и задумано?..
- Ты видела меня раньше. Когда я жила дома, - скорее сделала заключение, чем спросила Сольвейг, - я помню там множество орлов, черных и нет. Значит, ты видела меня дома.
- Да, котенок, ты права. Я какое-то время уже за тобой наблюдаю.
- Зачем? – с недоверием спросила кошка.
- Ну, много ли развлечений ты знаешь в саванне? – патетически воскликнула птица, мягко приземлившись перед Сольвейг. Птица была даже выше Соль в холке, но это только пока.
- Мне скучно, котенок, вот я и решила понаблюдать за тобой какое-то время.
- И как, хорошо развлеклась, когда мою семью вырезали, а я бежала несколько дней подряд, пытаясь найти щель, в которую я могла бы забиться? – со злостью выплюнула Сольвейг, поймав себя на желании разорвать птицу, несмотря на ее внушительные когти.
Птица посмотрела на леопарда взглядом, полным сожаления.
- Меня не было там, когда это случилось, Соль, - вздохнула она, - да и что я смогла бы сделать?
- Ничего, - коротко ответила Сольвейг, - как и я, собственно. Тем не менее, если бы меня там не было…
- Это совершенно не твоя вина, котенок, - прервала ее птица, - просто так вышло. Ты бы лучше вспомнила, как охотиться, иначе такими темпами ты помрешь с голоду.
- Я помню, как охотиться, - фыркнула кошка, - но охотиться тут не на кого, если ты не заметила.
- В двадцати шагах отсюда в траве спрятан маленький детеныш бушбока. Он еще едва ходит, бегает еще медленнее, так что…
- В какую сторону? – деловито осведомилась кошка.
- Туда, - орлица указала крылом в сторону реки, - мать ее отошла на водопой. Так что у тебя есть какое-то время на несколько попыток…
Сольвейг не нуждалась в уговорах: жрать хотелось так, что ей казалось, желудок вот-вот прилипнет к позвоночнику, а тут был шанс поесть настоящего свежего мяса! Думала ли кошка о том, что ей придется отнять чью-то жизнь? Да, вероятно. Заботило ли ее это? Нет, ничуть.
Тихо подкравшись к зарослям какого-то кустарника, Соль действительно увидела в них маленького бушбока, практически новорожденного. Вспомнив все, чему ее учили в детстве, кошка мягко опустилась на землю, осторожными неслышными шагами продвигаясь к добыче.
Подобравшись на расстояние, удобное для прыжка, Соль резко оттолкнулась и прыгнула, надеясь умертвить животное без лишнего шума, убив одним точным ударом.

ГМу: Соль атакует бушбока, целясь ему в горло.