Сегодня солнце палило как никогда сильно. Жгло нос, щипало сухим воздухом глаза и всячески мешало сосредоточиться на охоте. Шень провел привычную для охоты ночь в поисках воды, а напившись в мелкой речке – завалился спать. Пока не был разбужен еще утренним, но уже жарким солнцем.

Сейчас же дело обстояло куда хуже, но взрослый самец не отступал, продолжая как можно более незаметно скользить в высокой траве, прятать свою тушу за булыжниками и ждать сигнала с неба. Хаябуса незаметной тенью кружил над местностью, выискивая своим острым взглядом хоть какую-то добычу больше трубкозуба. Сейчас, после перехода через пустыню вообще было грех жаловать, но птиц и лев понимали – нужно нажрать полное пузо мяса и только после снова позволить себе отдых в тенистой местности. Так что закапывающий себя в землю трубкозуб был окончательно вычеркнут из списка возможной добычи.

И вот – чудо. Одна не самая умная окапи решила отстать от стада ради молодого папоротника. Наверняка куст был сочным и вкусным, раз так сильно притупил в травоядном инстинкт самосохранения. Стадо окапи было уже далеко впереди, отдаляясь в сторону фруктовой растительности, когда над будущей жертвой пронесся сокол и состряпав в воздухе пирует-знак, призвал Шенью к атаке.

А тот только и ждал, стараясь сдержать рык и как можно глубже впиться когтями в землю от ощущения пустоты в желудке. Жрать. Жрать. Жрать. Жрать хотелось много и сильно, а окапи была довольной жирной на вид и наверняка вкусной. Уж всяко вкуснее пустынных скорпионов.

«Бр. Мерзость».

В пару могучих прыжков серый лев перепрыгнул высокую траву, оказываясь с правого бока окапи. Конечно, следовало бы и Хаябусе поучаствовать, но тот пока лишь наблюдал с высоты своего полета. Наблюдал как налетел Шень на травоядную скотину, собираясь как следует куснуть её за заднюю ногу. Раненой она уж точно от голодного льва никуда не денется.

В. Везение. Иначе просто нельзя было назвать то, что сейчас произошло с Шенем и его лапой. Было не больно, но обидно. Особенно за пыльную гриву и гордые щеки. Да и Хаябуса в воздухе явно насмехался над другом и его неудачной попыткой нападение. С воздуха сейчас Шенью выглядел крайне комично, распаляясь в ругательствах и обещаниях эту окапи сперва умертвить, потом оживить и снова прибить. Окончательно. И только потом съесть.

- Помогай давай! – рявкнул серый лев, дернув пострадавшей лапой, что бы та перестала ныть и снова подчинилась хозяину, - иначе без жратвы останемся.

И тогда уже сокол ринулся вперед, обгоняя в воздухе потенциальный обед и ужин одновременно. Ему надо было как следует припугнуть травоядное или сбить её с намеченного пути, пока Шень догонял окапи со своей ноющей лапой. И если Хаябусе не изменяла его идеальная память - прошлая попытка атаковать зебру один на один в похожий на этот день, увенчалась для него самого чуть ли не сломанным клювом. Но как не помочь невезучему Шеню?

- Серый победитель по жизни, - подал голос Хаябуса и камнем полетел вниз, где уже у самой морды окапи должен был раскрыть когти для глубокого, но скользящего удара по глазам. Вместе с атакой друга.

А тут и сам друг объявился, готовый второй свой атакой повалить травоядное, вцепляясь ей клыками в шею.

А вот тут уже проснулось везение, которому Шенью был очень рад. Его уже не волновала жара, больная лапа или возможность добычи попытаться выбраться из-под его туши. Нет же! Сейчас лев был как никогда близок к свой будущей трапезе, потому и позволил себе рык. Точно на ухо жертвы, точно это могла быть мелодия её смерти.

Почему то именно в такие моменты в Шене просыпался романтик, чем крайне удивлял всё окружение льва. Вот сейчас удивил вновь взлетевшего сокола, который снова принялся лишь наблюдать за охотой с воздуха, получая своё удовольствия от покрытых кровью когтей.

Исполняющий всё это время какой-то странно-горизонтальный танец с раненой окапи, Шенью огрел её лапой по затылку, уже порядком устав от её активности. Травоядная живность дергалась под львом хлеще всякой молодой львицы, отчего Шень уже ощущал себя натуральным извращенцем. Да и как не свихнуться под такой жарой?

- Достала, - вновь рявкнул лев прямо в ухо окапи, забывая как учил его отец, что с добычей не общаются.

От жаркого солнца Шенью всё никак не мог схватиться за жертву как следует, но сумев улучить нужный момент - лев раскрыл свою клыкастую пасть, собираясь закончить охоту разодранной глоткой окапи. Одновременно его когти покрепче впились в мягкую шкуру добычи у самого брюха (Острые когти), не позволяя ей больше лишних движений. Она своё уже отбегала.

А один до крайности нетерпеливый сокол, вдоволь нанюхавшись запаха крови со своих когтей, спикировал на жертву вновь. Его клюв впился во вторую, целую глазницу окапи, решив помучить её по своему.

Отредактировано Шенью (23 Янв 2016 19:34:50)