Очередной обычный день в жизни одиночки, который начался очередным открыванием глаз, потягиванием и урчанием от хорошего сна и потягушек.
Тилль любил с утра поваляться еще немного после того, как откроет глаза. Это чувство, когда не надо никуда вставать, а можно еще полежать и помечтать о чем-нибудь, – бесценно, поэтому его нужно ценить. Особенно, пока ты один (всё может быть, в любой момент могут произойти изменения в твоей жизни, причем кардинальные, и уже нельзя будет так вот поваляться с утра, наслаждаясь тишиной); особенно, пока такая шикарная погода – облака закрывают солнце, поэтому ничуть не жарко.
Лев мог бы еще так лежать, долго лежать, но его желудок был явно против этого. В животе заурчало. Это прервало всю атмосферу блаженства.
– Ох… Желудок, закройся. Неужели нельзя поурчать потом? – Тилля это явно раздражало. Ну че, реально, потом что ли нельзя? Полежать с утреца – это же святое дело.
Но желудок не унимался. Жрать ему подавай…
– Ла-а-адно, – вздохнул про себя светлый, – достану я тебе еду. Только угомонись.
Да, Тиллюшку совершенно не заботило, что он разговаривает со своим желудком. Он был абсолютно адекватным зверем, но сейчас было откровенно плевать, с кем и насчет чего он говорил: был то желудок или сородич. Это было утро, он только встал, мозг только начал просыпаться... Так что в этом нет ничего удивительного. Да и, к тому же, его никто не слышал, так что все нормально.
После этого он лениво и очень неохотно поднялся с належенного места и не спеша потянулся: сначала передние лапы, потом задние… Когда эти нехитрые процедуры были окончены, Тиллюшка двинулся искать стадо каких-нибудь травоядных. Ему было все равно: будет это антилопа или же зебра, или же другое животное – не имело значения. Главное, чтобы оно было съедобное и сытное. Остальное не столь важно.
Побродив немного по окрестностям, лев смог найти стадо зебр. Увидев их, стоящих неподалеку и мирно жующих траву, он стал потихоньку подкрадываться к ним. А, если точнее, то к кустам, самым ближним кустикам, от которых было недалеко до зебр, можно было почти сразу двумя лапами достать до этих полосатых.
Притаившись там, в кустах, и улегшись на землю, Тилль начал высматривать или больных, или отошедших дальше, чем другие, членов стаи. Детенышей тоже можно было бы, но мелким полосатеньким он бы не наелся. Он же довольно-таки большой, раза в три больше, чем этот маленький детеныш, а трёх сразу не поймаешь… Да и стадо затоптать может. Так что выбор остановим только на взрослых особях, определенно.
Только Тилль подумал о далеко отошедшем и зазевавшемся члене стада, как он тут же появился, но… принялся есть с других кустов – соседних!
– Вот же… животное! – ругнулся лев, смотря на это полосатое создание. – И ведь не подкрадешься, заметит и ускользнет, еще и остальных взбаламутит… Хорошо. Попытаю удачи. Вперед! – мысленно дал себе команду самец и выпрыгнул из кустов.
Поскольку Тилль был большим, то и прыжок его – тоже большой – пришелся на спину (кусты-то соседние, совсем рядом) зебре. Прыгнув на неё, он попытался сжать челюсти на шее копытного.

Как только лев выпрыгнул из кустов на полосатую и схватил зубами за горло, большое стадо, только что мирно помахивающее хвостами, рвануло кто куда, наперегонки, лишь бы спасти свою шкуру.
Этот эпизод напомнил Тиллю его подростка, когда он так же сбежал от гиен, чтобы спасти свою шкуру и только, при этом не помог остальным. Эти зебры были так похожи на него… Трусы. Как и он тогда.
Именно это воспоминание чуть не лишило светлого его завтрака.
– Потом о жизни будешь думать, а сейчас не зевай, а то упустишь еду! – Отрезал все мысли, кроме этой, Тилль и сосредоточился на своей жертве – зебре. Стоит только на мгновение отвлечься, и все, только копыта и сверкают.
Можно было предполагать, что она упадет, когда Тилль прыгнет сверху, но вот чтобы она упала так, что придавила ему лапу… Этого лев предугадать не смог. Так что сейчас, когда Тилль вынул её из-под тела зебры, лапа заныла от боли. Ясное дело. И это еще всего лишь зебра. А если бы вместо зебры был слон, Тилль и вовсе бы лишился драгоценной лапы. Так что это еще ничего. Переживет, не смертельно.
– Ничего. Терпи. Если упустить момент, останешься без завтрака. Надо добить травоядное! – думал сейчас самец, все еще стараясь крепко держать зубами шею испуганной зебры.
Он прижимал её к земле своим весом, впивался когтями в тело, чтобы она поменьше двигалась, и это, вероятно, помогло льву сдержать её пыл. Ведь зебра, думая, что сможет выбраться, принялась извиваться, чтобы высвободиться.
Но у неё ничего не вышло – Тилль был сильнее. И тяжелее.
И теперь, чтобы совсем усмирить полосатую, светлый попытался снова сжать челюсти на её шее, но уже сильнее, и полоснул когтями по её брюху, попытавшись то распороть.
Тилль зарычал, пытаясь еще раз напугать зебру до усрачки, и показать, кто здесь сильнее, а, потому, главнее.
– Сдавайся, глупая зебра! Все равно тебе не выжить, – поскольку говорить было нельзя – иначе рискуешь дать зебре свободу – то он просто наслаждался своими мыслями, пока животное барахталось под его телом.

– Вот черт! – ругнулся Тилль и зарычал – сейчас его пасть освободилась, поэтому было можно и орать, и рычать, и ругаться.
– Только зря лапами махал! Упустил! Идиот! – ругал он себя за промах. Ведь он должен был все рассчитать! И рассчитал! Но где-то в расчетах произошла ошибка, лишившая его момента для добивания зебры. И, хоть она все еще валялась на земле, Тилль не мог опять накинуться на ту – зебра старалась копытами ударить обидчика, так что снова прижать её пока было нельзя.
Думать сейчас, в чем конкретно он допустил ошибку, было нельзя. Да, пусть Тилль и выпустил добычу из лап, она была еще рядом и брыкалась, пытаясь дать копытом льву по голове.
Поскольку зебра была движима одним лишь страхом (и Тилль чувствовал его – этот тупой животный страх нельзя было не почувствовать), то совершенно не осознавала всех своих действий – она просто хотела выжить. Она боялась. Она хотела жить. Поэтому делала всё, лишь бы отбиться ото льва, пытавшегося убить её. Она просто пыталась отбиться. Просто. Отбиться. Просто ударила копытом, думая, что попадет в голову Тиллю.
– Глупое животное… – подумав об этом, Тилль злорадно ухмыльнулся, ибо сейчас испуганной зебре должен прийти конец – ведь она не смогла совершить задуманной и дала светлому отличную возможность снова вцепиться в свою жертву.
Поэтому, пока зебра напрасно ударила копытом так, что лев смог увернуться, упустив свой шанс сбежать, Тилль мог снова накинуться на бедную животинку. Что он и сделал, собственно.
– Ты слишком долго живешь, тебе не кажется? Пора заканчивать. Всё равно тебе не удастся сбежать от меня, у тебя больше нет шансов. – Лев обнажил клыки и зарычал, нанося удар сразу двумя передними лапами зебре в бок, чтобы сломать ей ребра и заставить еще помучиться – зря сопротивлялась. Ну, и затем он когтями полоснул по горлу зебры, попытавшись его распороть, чтобы прибавить полосатой боли. Пусть задыхается и истекает кровью.
– Я же говорю – тебе не сбежать! – прорычал Тилль, сердито смотря на зебру.
Будто она сможет разобрать его слова… В любом случае, его интонацию любой различит без труда и поймет – смерть с косой стоит за спиной и готовится вычеркнуть его имя из списка живых.

Раздался рык, и Тилль с наслаждением вонзил клыки зебре в глотку.
Ей не жить. Больше нет. Своё предназначение она выполнила — погибла в пасти льва, как и подобает настоящей зебре. Все правильно сделала.
Тиллю удалось ударом лапы сломать полосатой рёбра, чтобы доставить ей еще больше боли и страданий. Слишком много вырывалась и сопротивлялась, не давая светлому прикончить её быстро. Вот теперь получай свой нокдаун: удар в ребро, сломанные кости, смертельный укус в глотку. Ну, и легкое удушение до этого всего.
Он не знал, о чем думала в эти моменты бедняга, он даже не думал об этом. Льву было не до этого. Для него это животное не больше, чем обычный завтрак. Но для неё…
Не будем о грустном. Давайте смотреть на эти вещи жизненно? Просто голодный лев, просто полосатая зебра. Обычное утро, голод, завтрак, коим и должен начинаться очередной день в львиной жизни. Вот, с этой стороны ничего грустного вроде бы.
Убедившись в том, что полосатая испустила дух и больше не пытается огреть копытом обидчика, Тилль встал с нее и взял за ногу, чтобы перетащить на более удобное для него место.
Завтрак. Наконец-то. Всегда, когда что-нибудь делаешь, надо просто немного напрячься, и тогда дело сделано. Минус одна строчка в списке дневных дел.
Перенеся зебру чуть дальше от кустов, Тилль плюхнулся рядом с ней и принялся разрывать плоть на части, чтобы достать вкусное мясо и напиться крови вдоволь.
За время, пока охотился, Тилль успел проголодаться гораздо больше, чем был, когда только проснулся.
— Всё, желудок, ты доволен? Я потрудился достать еду, а ты потрудись заткнуться. Спасибо, — сказал лев своему животу, и тот, будто был живым, ответил… молчанием. Это  и было то, чего так ждал Тилль.
С каждым куском мяса голод становился все меньше и меньше, благодаря крови утихала и жажда.
Наполнив свой желудок (чуть больше половины туши оказалось достаточно), Тилль облизал испачканную в крови морду и лег на траву, довольно заурчав. Он лёг на спину, вытянул лапы и зажмурился от света яркого солнца, которое вышло из-за облака.
Всё, что лев хотел, было сделано. Теперь можно снова валяться до самого обеда…