Дети – это же такое счастье, просто невообразимое! Особенно когда по утрам они грызут, сосут, кусают твои уши, всерьез решившись их оторвать вместе с куском гривы и частью морды. Вот и схлопотала Ренита по заднице тяжелой лапой отца, скуля и поджимая хвост забиваясь в кусты. В колючие, черт, кусты. А Шень что? Шень перевернулся на другой бок и дальше спать.

Побузив в кустах и лелея отбитую жопку, Рена выбралась оттуда и, выдирая колючки с пузика, поковыляла искать с чем поиграть (помучить, пожевать) до пробуждения льва. Жертвой ее стала бабочка, большая, темная и пушистая. И слишком уж шустрая. Подросток сама не заметила, как заигралась, все дальше и дальше уходя от Шенью и места их ночевки, лазая и прыгая по кустам, кочкам и канавам. Солнце уже полностью оторвалось от горизонта, и только когда всерьез ошалевшая и перепуганная бабочка оказалась зажатой в темных лапах львицы – Ренита поняла, что понятия не имеет, где находится. Бабочка воспользовалась секундным замешательством львыцы и скамуниздилась куда подальше, пока ее не слопали.

Местность и правда была незнакомой. Сероглазая львица, напрочь забыв про свою «охоту», прижав уши к голове, стала осматриваться. Боязно, жутко остаться внезапно одной, но интересно ведь. Особенно когда где-то совсем рядом слышится постороннее движение и даже, кажется, голоса. Прищурившись, поползла в кусты, подняв жопку кверху (великие охотницы отдыхают, никто же не учил ее жопку к земле прижиматься) прислушиваясь и принюхиваясь. Пахло незнакомцем. Вернее, даже двумя. Благоразумная и умная львичка бы развернулась и побежала прочь, к приемному отцу, но кто же сказал, что Рена благоразумная? Да и ум явно тараканы в голове давят.

Забравшись в кусты, высунула оттуда только нос. Совсем неподалеку было двое – лев и львица. Они были слишком далеко, чтобы разобрать хоть слово, но достаточно близко для того, чтобы разглядеть каждое движение. Ренита прищурилась, наблюдая не отрываясь. Львица обходила льва, покачивая бедрами, и что-то говорила. Лев ухмылялся, то и дело скалясь. Незнакомка ласково потерлась мордой ему об щеку, потом снова «пошуршала» бедрами, понежила хвостом, но не давала приблизиться к себе, откровенно дразнила, это поняла даже Рена. Только вот львичка решила, что дразнила она его шутки ради, да оно и понятно – сидит вон, ухмыляется. Посидев еще несколько секунд, жопкой вылезла наружу и пустилась домой. Раз та львица смогла льва заставить улыбаться, то и Ренита сможет заставить это сделать Шенью. Делов-то, всего лишь бедрами покачать. Может быть и хорошо, что Рена не осталась дольше и не видела, зачем и почему львица так себя вела. Любовные игры перед сексом ребенку непонятны, увы.

Вот и прискакала бешенной газелью Ренита домой, на ходу вспоминая все движения той львицы. На всякий случай остановилась и качнула попой в сторону. Кхм, вроде бы получилось не хуже, чем у той. Попробовав еще несколько раз, закрепляя, так сказать, результат, легким бегом направилась к месту ночевки. Шень уже проснулся, потягивался и был такой же букой, как и всегда. Ничего, подросток это исправит.

Вдохнув полной грудью, размеренно пошла по направлению зевающего Шеня, начиная покачивать бедрами точь-в-точь как делала незнакомка, держа голову выше обычного. Сейчас она уже мало понимала каким именно образом подобные действия могут развеселить, но отступать от своего была не намерена.

- Долго же ты сегодня спал, Шень, - почти промурлыкала Рена, сбоку обходя льва. Где-то в груди ее дико пробирало на ха-ха.

Ренита нахмурилась, не понимая, почему сокол захлебывается в громком «бу-га-га» и собирает пыль с земли, катаясь по ней. Даже отодвинула назад голову и темную грудку отсмотрела, может, колючка где пристала к шерсти. Но нет, никаких колючек не было, а Хаябуса все не унимался, начиная икать и пускать слезы. А потом, после слов Шенью, львичка поняла в чем там было дело и почти задохнулась от возмущения, раздувшись пушистым коричневым шариком. Даже хвост распушился.

Ох, откусить бы ему ухи вместе с языком, да затолкать в... клюв ржущему соколу. Но нет, не сегодняшним утром, ведь Рена, хоть и явно обиделась на замечание льва про свою попу и бедра (а они у нее самые что ни на есть нормальные, просто у кого-то губа раскатана!), но отступать от своего не хотела и не собиралась. На секунду растерявшись, даже остановилась, но весьма быстро взяла себя в лапы и даже смогла вернуть на место распушившуюся холку.

«Ладно, бедра не помогли, - про себя хмыкнула подросток, насупившись и сдвинув брови к переносице, лихарадочно пытаясь вспомнить другое решение. Да и глупо было надеется, что лев попадется на маленькую авантюру в первом же пункте. - Что там еще та львица делала? Ах, да... По кругу обходила и в морду льву лезла. – Но лезть в морду Шенью как-то вот совсем не хотелось... Вот совсем-совсем. – Она точно за ухи того льва не таскала?»

Не припоминая подобного, Ренита почти грустно вздохнула. Ухи или хотя бы хвост были для нее наилучшим решением, но, увы, видимо взрослые львицы за уши львов не таскают. Значит, морда.

Медленно подойдя к Шеню (виляем бедрами на счет «три»!), вытянула шею и тыкнулась носом в пушистую темную щеку, прикрывая глаза и улыбаясь. Это было бы даже почти романтично, если бы в этот самый момент львичка не вдохнула его шерсть и не расчихалась.

- АПХЧИ! - до слез в глазах чихала сероглазая, падая на жопку и с силой потирая лапой свой бедный и несчастный нос. У нее даже в затылке заболело от неожиданности, а из глаз потекли слезы и зазудело в горле. – Ну тебя в пень, Шеня! А-апхчи! Я тут пытаюсь тебя развеселить, а... а... АПХЧИ! А ты тут жопку мою обижаешь и шерстью плюешься!

Глаза слезились просто неумолимо, подросток чихала и терла нос лапой, жмурясь от стекающих по щекам слез. Даже на жопку села, чтобы равновесие не потерять и на бок не завалиться. Слезы текли не только от жжения в носу и горле, но и от малой толики обиды, ведь теперь вместе с соколом в смехе закатывался еще и лев. Ренита даже тихонько всхлипнула от обиды и непонимания. Она ведь все делала правильно, все так, как видела, так почему они смеются над ней?

- Глу-упая, - услышала она голос Шенью, но лапу от морды отнимать не спешила, - ты так и не поняла, что делала та самка?

- Что?.. - не поняла сероглазая, поблагодарив высшие силы, что она уже сидит на попе ровно. Она ведь прекрасно знала и видела, чем та львица занималась. Или?.. – Она пыталась развеселить того льва, ходила вокруг него и...

Начала было объяснять Рена, но, увы, сидеть на жопке ей больше не дали. Почти легким ударом лапы лев опрокинул львичку на спину, заставив ее ойкнуть и вжать голову в плечи. Кусать сейчас будет, ухи откусит вместе с хвостом и вокруг морды намотает, еще и бантиком свяжет для комичности. А Шень что? Шень же может. Оттого и зажмурилась темношкурая, от греха подальше трусливо закрывая лапами пушистые уши. Лишаться их как-то не хотелось, родные, да и привыкла она к ним уже.

Но трогать ее уши, как и хвост, никто не собирался. По обе стороны от себя почувствовала мощные лапы льва, которые зафиксировали ее на месте и не давали даже поелозить в траве. Слабо приоткрыв серые глаза, дабы увидеть, что тут вообще происходит, испуганно пискнула, ведь морда темного самца была всего в нескольких дюймах от ее черного носика. Она даже чувствовала его дыхание на своих щеках, шерсть на загривке встала дыбом.

- П-пап?.. - пропищала тонким голоском Ренита. Не львица, а воробушек, даром что большой и с хвостом.

- Глупая, глупая Рена, насмотрелась на львиные заигрывания и решила перед отцом приемным покрасоваться, а теперь лежит бревном и даже не дышит, - обдавая ее щеки просто адским жаром, почти обжигая, пустил голову и прошелся шершавым языком по темной шеи львички. - Дыши, мышка, дыши, дыхание тебе еще пригодится.

Ренита не дышала. Она визгнула. Громко и жалобно, даже птиц спугнула с деревьев, упираясь задними лапами Шенью в живот, пиная передними лапами его в гриву и морду. Ай, кажется, в нос со всего размаху заехала. Причем заехала так недурно, со всей силой и любовью. Ничего, поделом. Извернувшись просто под немыслимым углом, рывком перевернулась на живот и клубком свернулась под Шенем.

- Дурак, - буркнул клубок и свернулся еще плотнее между мощных лап под львом, поджав хвост под себя.

Тихонько пискнув на отдавленный хвост, она прижала уши к голове и осталась лежать на своем месте. Откуда же ей было знать про какие-то там заигрывания львов, когда в голове бабочки летают, в животе съеденные ночью комары, а в попе – шило? За свои полтора года жизни она как-то ну совсем не задумывалась о подобных нюансах взрослой жизни, да и, будем честны, после сегодняшнего вряд ли вообще захочет взрослеть и вступать в эту самую странную взрослую жизнь.

Никаких лекций она не хотела, снова дернулась, желая смыться в ближайшую ямку, но хвост все еще был зажат между землей и лапой Шенью. Громко и показательно выдохнув, снова легла, теперь уже поджав под пушистую темную грудь передние лапы, примостилась поудобней и подняла голову на льва. До нее не сразу дошло, что именно за лекцию самец решил провести, а когда дошло - она вновь вздохнула, на этот раз нетерпеливо.

- Знаю я, откуда берутся дети, - с весьма умным выражением морды сказала Ренита, нервно подергивая коричневой кисточкой на хвосте. - Из большого животика львицы. И нет, Шень, это не потому, что она много кушает, а потому, что у нее там появились котята. Появляются они из семечка, когда львица хочет котят, то они вылупляются из этого семечка и начинают расти внутри, там им тепло и уютно. Когда котятам становится мало места и они хотят выйти из живота, то мама уходит в пещеру и там помогает им родиться. Но если львица котят не хочет – то их и не будет.

Со знающим видом Рена фыркнула, как бы говоря тем самым: «Не учи ученого!». О роли льва во всем этом процессе она не упомянула не потому, что не хотела, а потому, что не знала. Росшая без родного отца и проведя детство только с матерью, даже и не подозревала, что самец вообще как-либо участвует в появлении детей на свет. Да и вообще во всем этом повествовании было много «но», и все равно подростка такой ответ на вопрос «Откуда берутся дети?» вполне устраивал.

- А все эти заигрывания, - уже почти обиженно продолжила львица, дернув покусанными Шенью пушистыми ушами, - глупость. Зачем они нужны? Выглядят, как маленькие котята, которым заняться нечем.

И снова фыркнула, удобней подминая под себя лапы.

Начнем с того, что Рена на какое-то время залипла на пойманную мышь, не совсем понимая, почему ту так раздуло. Неестественно раздуло, будто бы она съела больше, чем в нее могло влезть, и теперь готова была лопнуть в любой момент. Потом широко распахнутыми глазами наблюдала, как раздувшиеся мышка делает ноги в направлении кустов, про себя возмущаясь убегающему толстому завтраку. А вот когда «шарик» исчез из ее поля зрения, она посмотрела на Шенью и... стала вникать в его слова. Секунда за секундой, и совсем скоро львичка поняла, что та мышка была с семечками... Прастите, беременной, это и объясняло круглый живот.

Однако не успел ребенок даже все переварить, как на нее снова обрушили страшную истину и страшные слова взрослой жизни. «Шпилить», «зажимать» и самое непонятное слово - «секс». Вот тут Рена сломалась окончательно и бесповоротно, начиная хмурится и кривить нос, пытаясь хотя бы примерно ассоциировать эти слова с какими-либо ей знакомыми... Только вот если слово «шпилить» можно было понять как «играть», а «зажимать» - «придавать», то к слову «секс» ничего подходящего не нашлось. Ренита никак не могла понять, как мыши могли давить друг друга, а потом у них появлялись бы мышата.

«Ой, а как львы друг друга давят - подумать страшно!» - про себя ахнула Рена, прижимая уши к голове. Даже представлять это не хотелось, да подросток и не стала. Ну вот, теперь Шенью запутал ее еще больше в этом весьма легком, как ей казалось раньше, вопросе. Спрашивать о подобном больше было не у кого, поэтому темношкурая решила на этот раз не придумывать сама-лично объяснения вопросам, а спросить все у приемного отца.

- Шень, - сглотнув, продолжая хмурится, начал любопытный ребенок, - если котята появляются не из семечек, то тогда как они попадают в живот мамы? И зачем лев должен львицу давить? Ей не больно, если на нее такая туша ляжет? И что такое «секс»? А ему можно научится? А ты умеешь сексом заниматься?

Ой, слишком любопытный ребенок, который толком не понимал, что сейчас говорит. Но это же Ренита, ей все требовалось знать, тем более раз ее теория оказалась неверной и есть совершенно иная.

Ренита продолжала попискивать, жалея и лелея свой поруганный в прямом и переносном смысле хвост, который мало того, что пожевали, так еще и кусок шерсти с темной кисточки выдрали. Тихо ругаясь и фыркая, намереваясь как минимум откусить Шенью ухо за все хорошее и не только, уже ползла к нему сзади... Однако лев словно и не заметал попискивание Рены, а что-то – или кого-то, – высматривал в ближайших кустах. Нахмурившись и уже забыв про свой хвост, темношкурая подошла к матерному льву и проследила за его взглядом.

«Ма-ма...» - только и пронеслось в голове у ребенка, когда она, наконец, зацепилась взглядом за то, что ей показывали.

В кустах с ягодами действительно что-то происходило. Что-то оживленное и интересное, судя по ритмичному движению веток и рыку оттуда же. Ренита даже сначала не поняла о чем вообще идет речь и что именно отец пытается ей показать там, пока не прищурилась и не пригляделась внимательней к зеленым кустам с красными ягодами. Пока не увидела тех самым львов и того, чем они занимаются. Щелк, щелк, щелк – это так щелкали тумблеры в голове невинного, воистину невинного и наивного ребенка, детство которого ломали вот-прям-сейчас.

- ФУ! - вскакивая на месте, львица почти задохнулась от переизбытка чувств и эмоций, прижимая уши к голове. На глаза навернулись слезы, внутри у нее все горело от стыда и осознания того, чем именно двое незнакомцев занимались в это самое время ниже по долине. У нее даже нос, отродясь черный, почти что порозовел. - Да как так можно? Этим... этим своим... Этими своими мужскими гениталиями в живых львиц тыкать! Нельзя так! И еще кусты с ягодами обругали, бесстыжие!

Львичка негодовала, была смущена и растеряна. Вот теперь она взрослеть точно не будет! Никогда-никогда! Да и зачем? Чтобы какой-нибудь лев тыкал в тебя всякими своими органами в кустах с ягодами средь бело дня?

- Срам! - напоследок рявкнула Ренита то ли Шенью, то ли тем львам, развернулась и потопала на место их ночевки, чтобы повыкапывать норки мышей и забыть все, что она тут видела и слышала. Точно никогда взрослеть не будет. А Шень еще и извращенец, раз смотрит на такое!