И снова он здесь.
Стоило Котису переступить порог ледяной обители мёртвых, и его тут же обдало отрезвляющей прохладой. Он вновь инстинктивно прищурил глаза, но двигался уже куда более уверенно, не обращая внимания ни на жгучий холод, всё также колющий подушечки лап, ни на ветер, дующий прямо ему в морду. Концентрация на мысли, что ему нужно завершить уже начатый ритуал погребения, чтобы, наконец, получить возможность отдохнуть хотя бы ненадолго, придавали ему сил двигаться дальше, невзирая на усталость и растущее раздражение. Спиной он ощущал, как часть собравшихся всё же последовала за ним, чтобы в последний раз проститься с любимым королём Аминтой и его добродушным регентом, все эти годы растившим королевских детей и разбиравшимся с проблемами подданных. И хотя Котис сам выдал приглашение всем желающим, честно говоря, ему хотелось повернуться и рёвом выгнать всех к чертям, чтобы на похоронах кроме самых близких никого более не было. Весь этот церемониал казался ему просто пляской на костях ради потехи народа, и если бы для Фестра традиции не были столь важны, Котис, вероятно, всё же не стал противиться своей вспыльчивой натуре и впрямь бы провёл всё это действо так, как ему хотелось – тихо, спокойно и без чужих глаз. Тот факт, что ему снова придётся оказаться в центре внимания, впервые не радовал жадного на подобное принца... короля. Не хотелось ничего решать, ни с кем говорить и не слышать в очередной раз чужие всхлипы и стоны. Юный король горел желанием как можно быстрее покинуть тропы мёртвых, собрать львиц, нисколько даже не интересуясь их планами и мнением, и повести прайд на охоту. Не столько чтобы собрать поминальный ужин, который всё равно обязательно стоит устроить, чтобы почтить память усопших, но ради того, чтобы выпустить пар. Наплевав на всех просто пробежаться по бескрайним равнинам его королевства до такой усталости, чтобы не было даже сил думать о чём-то плохом, загнать какую-нибудь рогатую тварь и утопить свою боль в крови. Ещё с юности у него были проблемы с выражением эмоций, ведь всё накопившееся было легче просто выпускать через гнев, и сложившаяся ситуация лучше не сделала. Вот только неспособность думать наперёд и поспешные выводы могут похоронить даже такой великий род, как Арриеды, в чём он лично убедился сегодня. Если бы Фестр тогда на секунду остановился и подумал о том, что оставляет править племянника, который более других нуждается в его поддержке и опоре, стал бы он так легко прощаться с жизнью и обрекать свою семью на волю судьбы?
Как того требовали традиции, тела умерших уже были торжественно пронесены вдоль тел их предков. Оставалось только окончательно проститься с теми, кого так не хотелось отпускать. Котис дошёл до тел и на пару секунд остановился, осматривая поникшие фигуры родственников, склонившихся над телами Аминты и Фестра. Пока Котис держал речь перед прайдом и всем, мать его, королевством, наверняка у них было достаточно времени, чтобы в последний раз прошептать тихое “прощай”. Котис подошёл к телам и снова немного помедлил, чувствуя, как помещение заполняется теми, кто всё же решил поучаствовать в этой церемонии. С высоты своего роста он холодно рассматривал тело брата, собираясь с мыслями. Тяжко было это признавать, но ему правда будет не хватать этого нытика под боком. Хотя Фестра, конечно, ему будет не хватать ещё сильнее. Ему нужна была опора. Нужен был тот, кто хорошо знаком с каждой традицией Западного королевства, знает её историю и способен сохранить её. Способен обучить Котиса тому, как быть королём, но при этом знать своё место. Как удержать этот титул в своих когтях и своими решениями не довести королевство до краха. Возродивший королевство Птолемей умер спустя несколько месяцев, Фестр отказался от трона спустя полчаса после воцарения, а юный король Аминта толком не вошёл в лета, а уже покоится среди многочисленных тел своих предков. Наследников осталось трое: пышущий здоровьем, но слишком вспыльчивый Котис, всё это время предпочитавший драки с одиночками урокам политики; безусловно, умный, но менее угрожающего вида Галатес и незамужняя Эбигейл. Если проклятие их рода коснётся этих троих, божественный род будет прерван и королевство, столько столетий ждавшее своего возрождения, снова рухнет. Котис понимал это. Чувствовал висящее в воздухе напряжение, ощущал оценивающие взоры стариков, устремлённые в его спину. И от этого становилось невыносимо тошно. Все снова чего-то от него хотят. Вот только в отличие от Аминты, из советников у него остались Аргентум, на которого Котис косо поглядывал и частенько не сходился с ним во взглядах, Амиди, которому доверял Фестр, но не доверял Котис, и мать. Безусловно любимая, как единственная родительница, оберегаемая, но чьему ни единому слову он не верил. К тому же, ни Асия, ни Амиди, насколько Котису было известно, не были хранителями истории и не знали всего церемониала. Вся многовековая история рода Арриедов могла в одночасье исчезнуть. Всё вновь начнётся с истории Котиса. Иронично, что назван он был в честь основателя Единого королевства, как ему рассказывал Фестр.
— Αναπαύσου εν ειρήνη, ο βασιλιάς! Ας είναι το δρόμο σας εύκολα και γρήγορα! Και ναι, μπορείτε θέλετε να κάνετε τη νόμιμη θέση σας ανάμεσα στους μεγάλους βασιλιάδες Αρχαιοτήτων! Καλή επιτυχία για εσένα, βασιλιά! — наконец, произнёс новый правитель Западных земель, когда всеобщий вой собравшихся стих. Вряд ли хотя бы половина поняла смысл сказанного, но для завершения ритуала было необходимо всё же произнести это, так ещё и на языке их предков. Правда звучал он совсем иначе, нежели у дядюшки. Из уст Фестра этот язык всегда лился спокойной и уверенной рекой. Плавно, завораживающе, поистине царственно. У Котиса же он вышел скорее угрожающим заклятием из-за его басистого голоса и хрипотцы. Она всегда сопровождала его, однако чаще это было слышно лишь когда он шептал, угрожающе наклонившись над каким-нибудь патрульным или одиночкой, имевшим наглость пробраться в его земли. Сейчас же пропустить её, казалось, было просто невозможно. Впрочем, это и неудивительно: после его крика, так и не достигшего сердца Фестра и рёва, оглушившего всю толпу, вряд ли можно было сохранить чистоту голоса.
— Доброго пути тебе, брат мой, — сипло прошептал беломордый, тяжёлым взглядом уперевшись в худенькое лицо сиблинга. Он слишком рано покинул этот мир, так и не побывав в крупных сражениях и не сделав для королевства чего-нибудь поистине великого. Но зато запомнился подданным, как добрый, пусть и несколько наивный король. Фестр... а доберётся ли он до Айхею? Кажется, по традиции его должен был проводить Аминта, как его преемник, вот только скончался он ещё до того, как Фестр по своей воле покинул этот мир.
«До сих пор в голове не укладывается, что ты сделал это», — пронеслось в голове Котиса, стоило ему перевести свой взор на осколки черепа почившего регента своего брата. Что двигало им? Что заставило отвернуться от своих племянников, которые так нуждались в его поддержке и оставить свою невестку самой разбираться с этой гнетущей обстановкой, где каждый её ребёнок с каждым годом отдаляется от семьи?
Тяжко выдохнув, Котис прошёл дальше в коридор, давая прайду возможность также проститься со своими правителями. Хотелось, честно говоря, первым выскочить из этой ледяной усыпальницы, чтобы отдохнуть от чужих слёз и стонов, возможно подремать пару часов и приготовиться к охотничьей вылазке. Но что-то подсказывало здоровяку, что подобное будет встречено всеобщим неодобрением. Оно ему надо? Краем глаза он заметил приближающуюся тощую фигурку, и уже заранее мысленно успел послать её в эротическое пешее, пока не узнал в ней того самого гепарда, вмешавшегося в перепалку с генеттами, и тем самым удержав Котиса от его мысли устроить массовую казнь прямо на похоронах своих родичей. Здоровяк даже выпрямился, расправляя затёкшие плечи и возвышаясь теперь над всеми присутствующими. Гепард же, пользуясь тем, что все слишком заняты оплакиванием Аминты и его регента, прошмыгнул к Котису, склонившись в почтительном поклоне. Странно это всё. Даже будучи архонтом Запада, он никогда не получал к своей персоне столько внимания и почтения. Его могли бояться, ведь обладая не самым дружелюбным нравом, неповиновения он не принимал и вломить мог по самое «не хочу», могли считать его своим «корешом» и вместе тренироваться, но кланяться в лапы просто так? Давно такого не было.
— Весь мой род сожалеет о Вашей утрате, — негромко, но на удивление спокойно и уверенно произнёс меланист, выпрямившись и подняв на короля глаза. Здоровяк напрягся, попытавшись вспомнить, есть ли на землях прайда какие-то знаменитые семьи гепардов, но как бы ни старался, ничего в голову не приходило. Да, эти земли изначально принадлежали гепардам (как минимум, в эру безвластия так точно), но Котис слишком привык считать их обычными рядовыми жителями, так что интересоваться, кто там кому брат, кому сват, никакого желания не было.
— К какому роду ты принадлежишь? — хмуро поинтересовался беломордый, не стесняясь пользоваться возможностью как следует разглядеть этого чудика. Чёрный гепард, вот те раз. Действительно нет даже какого-то намёка на белые пятна, разве что морда и грудь были чуть светлее. В полумраке этой пещеры у него так вовсе выделялись лишь медовые глаза, смотревшие на Котиса слишком... странно. Не как на равного. Не как на того, кого искренне боится. Но как на того, кого уважает. Что же это? Ему чудится или это просто хорошая игра умелого подлизы?
— Приношу свои извинения, что не представился ранее, Ваше Величество, — снова низкий поклон, от которого Котис уже окончательно растерялся, — я Демид из рода Ксеро. Наш род ведёт свою историю от начала эры короля Ораноса.
«Лжёшь», — чуть не вырвалось у Котиса. Благо, вовремя успел остановить себя и обойтись лишь недоверчивым прищуром. Оранос? Да это же больше полторы тысячи лет назад, чёрт вас дери. Хотите сказать, что какая-то кучка жалких гепардов держится отдельным родом столько столетий? Хотя... ведь Арриеды существуют уже чуть ли не десятое тысячелетие, разве нет? Ещё и название рода, кажется, на том древнем языке.
— Ксеро... Ξέρω – знать? — предположил Котис, вороша свои скудные по сравнению с тем же Фестром знания. Без практики любой язык забывается, а кроме королевской семьи практически никто из жителей королевства на нём не говорил, а потому размять язык было попросту не с кем. Но судя по лёгкой улыбке Демида, чуть смягчившей его острую морду, это он вспомнить всё же сумел.
— Ваши познания в языке Ваших предков удивительны, Ваше Величество. Да, имя прородительницы моего рода действительно переводится так, как Вы сказали. Нас всегда интересовало то, что происходит вокруг нас. Советники и хранители истории, но не её творцы – так нас описывали первые потомки Ораноса, — пояснил гепард, не забыв лишний раз возвысить Котиса, заставив его тем самым снова смутиться. Безусловно, он любил, когда его выделяют и хвалят, вот только не привык получать подобное в таком количестве. Но последняя фраза черношкурого заставила юного короля отвлечься, заметно изменившись в выражении морды. Хранители истории... Значит ли это, что в королевстве есть ещё кто-то помимо Фестра, так же трепетно сохраняющие знание о том, что происходило в королевстве? Да ещё и, судя по всему, их целое семейство. Один из них прямо тут, у его лап, и готов ползать пузом кверху перед ним. Это ли не хороший шанс найти ещё одну опору, в которой он сейчас так нуждается?
— Χαίρομαι που θα σε γνωρίσω, Διομήδης του είδους Ξέρω.
-→ Таймскип в 3 недели
Отредактировано Вулэ (29 Апр 2021 02:03:48)
