Йен наслаждался своим любимым сладким сном. Не то чтобы у него не было полно энергии бьющей из всех щелей, как у других львят. Просто если приходит время сна, нужно полностью им упиваться. Ведь он не просто очень важен, но еще и полезен для здоровья. А еще не выспавшийся Йен это целая ворчливая катастрофа на целый день, так что лучше этот белый комок шерсти просто не трогать. Но разве кого-то волнует чего хочет львенок и достаточно ли комфортно себя ощущает? Конечно же, нет. Вот именно этим сон прекраснее того, что происходит в реальности. Когда львенок спит, то все вокруг словно пропадает, нет никаких раздражающих шумов и звуков. По-крайней мере до того момента, когда звуки в мире не становятся черезчур шумными. Что и случилось сейчас. Конечно же, Йен старался, очень старался, поверьте, игнорировать то, что его сиблинги разорались как ненормальные. Вот только получалось это довольно плохо. Поначалу львенок перевернулся на другую сторону, словно надеясь, что те успокоятся или по-крайней мере отойдут подальше, тогда Йен мог бы дальше продолжать спать. Но, как назло этого не произошло, да и львенок уже не ощущал себя сонно. Напротив ему было понятно уже, что снова отправится в мир дремы не получится. И когда это осознание дошло до его еще не совсем хорошо соображающей головы, Йен с трудом разлепил глаза. Казалось даже весь его вид говорил о том, насколько он недоволен. По-крайней мере представлял себя мелкий угрожающе, с угрюмым взглядом и мешками под глазами. Сейчас я устрою этим нарушителям моего прекрасного сна, сейчас я им все выскажу.
В подтверждении этого белый поднялся на лапы, поначалу несколько неуверенно помялся, поскольку не совсем понимал, в какую именно сторону идти. Но, к нему довольно быстро пришла решительность, потому что повод был очень важным. Произошла очередная несправедливость и Йен собирается сообщить о данном факте. Львенок просто не может пропустить такое мимо. Поэтому белый стал очень внимательно вслушиваться в то, что происходит вокруг, а именно его интересовало то, откуда доносятся противные шумы, которые мешают ему спать. И его уши уловили голоса сиблингов, по которым Йен смог более менее сориентироваться по поводу того, в какую именно сторону ему нужно идти. Поднявшись на лапы, львенок следовал в сторону голосов, периодически останавливаясь, когда те замолкали. Ну да конечно, когда я спал, они орали как бешеные, а теперь мне нужно пойти им и все высказать, так они словно специально молчат. Хоть и с трудом, периодически путаясь в лапах, ему удалось дойти до местоположения своей родни (вроде и не только, точно сказать он не мог). Да и так же Йен не мог сказать, насколько близко он подошел к тем, кому хотел высказать всё, что у него накопилось. По звуку и запаху они были очень даже близко, но из-за темноты вокруг было трудно сказать что-то точно. И почему у них не возникает труда ориентироваться в этом мире, почему я один должен страдать от этой несправедливости? В этот момент раздражительность Йена накалилась до самой высокой точки. Львенок выпрямился, слегка оскалился, состроил недовольную гримассу и рявкнул настолько громко, насколько мог, смотря в сторону тех, кто его разбудил. Конечно же, Йен понятия не имел, что смотрит вовсе не в сторону своих сиблингов, а мимо них.
- Чего вы тут разорались как ненормальные, если сами проснулись ни свет, ни заря, это не значит, что вы должны другим портить отдых. Вы что не знаете, что сон полезен и очень важен для здоровья, если вы хотите заработать себе какие-нибудь болячки, то, пожалуйста, а я этого не хочу. Так что замолчите!
Так же Йен успел понять, ориентируясь по голосам, что тут были и взрослые, что его очень обрадовало, уж они-то должны утихомирить тех, у кого шило в заднице. Ведь нельзя быть такими эгоистичными, нужно думать о других, особенно когда речь заходит о здоровье, это же важнее всего. Они что, этого совсем не понимают, почему только Йен думает об этом. Вот сейчас расскажу всё взрослым и они надают вам по вашим наглым задницам, тогда-то будете знать. Продолжая всё так же смотреть в сторону, где якобы находятся его сиблинги и другие львы, белый вновь заявил с возмущением:
- Они не дали мне нормально выспаться, теперь у меня будет целый день болеть голова.
Конечно же белый преувеличивал и драматизировал, для того чтобы донести свою мысль до того, до кого он собственно хотел её донести. Йен очень надеялся, что его слова услышат и отнесутся к ним с особой долей серьезности. Потому что львенок прекрасно помнит моменты, когда то, что он говорил, просто пропускали мимо ушей. А это, между прочим, не честно, нужно каждому уделить внимание, если уж решили заботиться о такой ораве. И почему я не родился единственным ребенком в семье, как же они меня все раздражают. С этим Йен собирался подойти еще ближе, дабы точно удостовериться в том, что его не будут игнорировать. Вот только в очередной раз, жизнь снова преподнесла ему еще одну несправедливость. Не нужно ничего планировать, иначе все твои планы не будут исполнены так, как ты хочешь. Слишком громко для двухмесячного львенка звучит, но таков уж Йен. Всё происходящее воспринимает уж слишком серьезно и ничего с этим не попишешь. Так вот, только белый сделал шаг вперед, как случилось что-то совершенно не понятное. Поначалу он почувствовал, как сзади на него навалилось что-то очень большое и крупное, а после мелкий поцеловался мордой с землей. И хоть он пытался изо всех сил избавиться от объекта, который нарушил его личное пространство, у белого ничего не получалось. Хуже всего был факт того, что Йен не знал, кто там был. На секунду даже белый испугался, пока не почуял такой знакомый, такой противный и самый ненавистный запах сестры. Точнее той сестры, которая превращала его жизнь в сущий ад.
- Мэлло, а ну немедленно слезь с меня, ты что совсем чокнулась головой. Ты что, не понимаешь, что свой тушой буйвола можешь мне сломать что-нибудь, я не хочу остаться инвалидом. Так что отвали от меня!

Отредактировано Йен (3 Сен 2017 00:41:40)

Маленькая беглянка уже успела пробраться к выходу мимо спящей матери, но не успела сделать даже одного шага из пещеры, как её вдруг окликнула светлошкурая. Ника едва дышала, когда пыталась обойти львицу, и вряд ли могла ту разбудить. Здесь кто-то специально растормошил самку, только кто так подставил мелкую? Львенка замерла на месте, нервно поддергивая кончиком хвоста. Если вздумает ослушаться, в лучшем случае её вернут назад и серьезного разговора не миновать; в худшем, Элика пройдется лапой по мохнатому заду дочери.

- Ну маам! Я бы далеко не ушла..И почему нам до сих пор нельзя выходить, это не справедливо. - обиженно выпалила малая, развернувшись к матери. Будучи авантюристкой по характеру, Нике сложно проводить каждый день в темной пещере, где кроме голых стен ничего интересного нет. За своё поведение она не удосужилась даже извиниться, так как не считала в своём поступке ничего плохого.

К всеобщему удивлению, отец не поддержал супругу, а наоборот встал на сторону львят. Счастью Ники не было предела, услышав что Люциан собирается отвести их в долину. В её глазах сверкнула задорная искорка. Ещё бы, с ним пойдут трое детишек, к тому же сейчас ночь, и за всем уследить сонному льву будет непросто. Самка хочет воспользоваться этим моментом, ускользнув от сиблингов, отдохнуть хоть немного в одиночестве. Ведь помимо потомства Элики, в пещере находятся ещё львята, а потому там весьма шумно.

Малая вновь засеменила к выходу, вслед за сестрой, что быстрее всех туда устремилась. Оказавшись снаружи, светлая с непривычки поёжилась. Теперь понятно почему братец всё время проводит под боком у одного из родителей, жопку свою греет. С неба падали странные белые пятна, плавно опускаясь на землю, и постепенно исчезали прямо на глазах. Ника завороженно смотрела на небо, пока её внимание не отвлек отец.

- Пап, это ведь недалеко от дома, правда? - если львенка всё время будет на виду, то она не заблудится. А если она уйдет далеко? Впрочем, своими мыслями мелкая не делилась даже с сестрами. Она с воодушевлением направлялась в долину.

Отредактировано Анника (11 Ноя 2018 19:00:34)

Пробуждение

Молодая львица едва коснувшись головой земли, провалилась в крепкий сон, она уже не слышала ни целителя, пришедшего осмотреть роженицу, ни пищащих львят под боком. Проснулась медянка от кошмара, что преследовал её уже длительное время. Почему ей снится один и тот же сон, где она стоит возле мрачной пещеры, а оттуда доносятся вопли? Медленно потянувшись, самка перевела взгляд на спящих детенышей. Удовольствие наблюдать за тем, как малышня тихо посапывает, прижимаясь к теплому боку матери - явление временное. Скоро они проснутся, и тихая обитель вновь наполнится детским писком. Львят много, а теперь представьте, что каждый из них требует от вас еды и внимания, у некоторых это очень хорошо получается; особенно у Девил, которая в буквальном смысле готова стоять на голове сиблинга, лишь бы добраться до молока. У Мунаш складывалось такое ощущение, словно она проспала сутки, а вставать всё равно нет сил. Сладко зевнув, кошка опустила голову на каменный пол, позволив себе ещё немного отдохнуть. 

Спустя два месяца

Прошло всего пару месяцев, а новоиспеченная мать уже готова забиться в самый дальний угол, где её не смогут найти львята. Детеныши открыли глаза, научились трещать без умолку, что у них это и раньше получалось делать, и стали делать первые шаги. Точнее сейчас некоторые вовсю гоняют, словно им торпеду в задницу вставили. Также медянка узнала, что черный окрас не совсем нормально для львов, а один детеныш абсолютно слепой. Ещё львята почему-то не воспринимают Траина как правителя, и могут спокойно забраться к нему в гриву. Сколько раз львица вдалбливала потомству правила поведения, всё бесполезно, по моему с деревом договориться проще. Девил так вообще непонятным образом выскользнула один раз из пещеры и провела время невесть с кем. Молодая мать едва не поседела преждевременно, пока искала дочь. Потом конечно же долго ругалась на львенку, а толку-то? Сейчас сиблинги заняты обычным занятием, достают друг друга.

- Мэлло, хватит доставать Йена! - гаркнула самка, бросив на дочь суровый взгляд. - Девил, быстро слезь оттуда.. - львица появилась как раз в тот момент, когда темная львенка опять зарылась в королевской гриве. Медная не понимала, что здесь происходит, кто этот ночной гость, но он определенно был похож на Бэрри. Самка несколько секунд не сводила изучающего взгляда со льва, после чего снова обратила внимание на детенышей.

То должен был быть самый обычный патруль перед сном, Олан обошел всю заданную ему местность, обновил метки и даже успел немного поспать. Самый обычный день, коих бывает много, но возвращаясь обратно, в родную пещеру, где ждала еда и теплы кров, где снег и порывы ветра не терзали гриву, лев наткнулся на разорванную в клочья, тушу антилопы. И то были не львы и даже не волки, что рыскали на северных землях временами, пока патрули вновь не разгоняли их одной группой.

Страх, столь запретный для патрульного и мужа севера, родился в груди Олана, ведь по следам вокруг туши и по многочисленным сломанным веткам он, как северянин, узнал следы медведя. Конечно, этим мишкой не мог быть тот давно убитый захватчик севера, но кто-то не меньших размеров сейчас гулял по этим землях и мог перейти с травоядных на хищников. Бросившись к скале, что вдруг показалась Олану настолько далеко, нежели она была на самом деле, он услышал страшный рык позади себя, он знал, что нельзя оборачиваться и лучше донести всё главе, но любопытство – страшная вещь. И лев обернулся ровно в тот миг, когда за спиной, у той самой растерзанной туши вновь появился медведь. И он был белым, точно снег, лежавший в горах, и пусть глаза его были красны, но северянин чувствовал поджилками: перед ним медведь из страшных сказок старухи Уллы.

Она рассказывала, что высоко в горах живут не только львы, что белее снега и страшнее самой холодной ночи, но и белые медведи, чьи глаза красны также, так и красна кровь их врагов. Они служат Ходокам и если ты повстречал этого медведя, то жди и прихода Иных.

Не разбирая перед собой дороги, да и себя от страха уже мало помня, Олан ворвался в великий чертог, почти тут же врезаясь в огромного белого льва. Глаза его еще больше распахнулись от ужаса, но уловив боковым зрением вполне живого короля и королеву, патрульный сумел собраться. Этого Ходока остановил сам Лорд, а значит они переживут эту ночь, но тот медведь…

- Мой король, - прохрипел патрульный, склоняя голову перед правителями, - в Долину спустился медведь. Он белее снега и его глаза красны. Он точно такой, как и говорила Улла. И если он придет сюда...

Олан не стал договаривать, лишь перевел взгляд на львят, что прятал Лорд за своей спиной. Король и сам должен был это понимать.

— Я думаю, что скоро вы сможете выйти на прогулку.

Всё. Обратного пути нет. Поздравляем вас, мамаша, ваша младшая дочь только что окончательно превратилась из грозного в будущем хищника в горную козу, что не переставая будет прыгать вокруг вас, одновременно всеми четырьмя лапами отталкиваясь от земли, не забывая при этом, конечно, радостно верещать на всю пещеру:

— А когда? А куда? А далеко? А что там? А кто там?

Удивительно, как только следующая фраза Элики, произнесённая мягким и тихим голосом, была услышана в этом шуме, издаваемом одной только Маишей.

— Но сейчас все звери готовятся ко сну, ты ведь не хочешь их разбудить, верно?

Козочка тут же превратилась обратно в пушистого львёнка, теперь уже смирно сидевшего перед своей матерью. Можно было бы удивиться, как быстро изменился настрой юной самочки, но ещё не обросший кисточкой хвост, ходивший из стороны в сторону и поднимавший из-за этого маленькие тучки каменной пыли, выдавал взбудораженное состояние своей хозяйки.

— Не хочу, — каким бы балагуром и просто обычным ребёнком не была Маиша, некоторым правилам поведения она за эти пару месяцев своей жизни научилась. Например, тому, что спящих и отдыхающих сопрайдовцев лучше не тревожить (ей довелось пару раз быть разбуженной на самых интересных моментах снов, поэтому, представляя, как это неприятно, когда тебя кто-то будит, Маиша старалась не поступать так по отношению к остальным). — Мы будем! — на фразе Элики о хорошем поведении львёнок всё же нетерпеливо подскочил и с надеждой посмотрел в глаза матери. — Правда-правда! Мы будем тебя слушаться! И не будем шуметь, и убегать, и хулиганить! Мы правда пойдём туда?! — её всё ещё не верилось, что это счастье — увидеть, наконец, тот огромный красивый мир, о котором они там много слышали, — уже так близко.

Масла в огонь подлил и разбуженный Энией Люциан:

— Они уже достаточно взрослые, чтобы выбраться из логова.

Взрослые.

Откровенно говоря, Маиша даже пропустила мимо ушей основную суть этой фразы. Отец только что назвал их взрослыми. Взрослыми! Это же… Это… Ну, какой ребёнок не мечтает поскорее вырасти и стать взрослым? Не удивительно, что такая характеристика, данная Люцианом, тут повлияла на поведение младшей дочери: вновь превратившись в какое-то длинноногое копытное, Маиша с новой порцией энергии принялась скакать вокруг родителей, уговаривая их как можно скорее двинуться в путь (да-да, именно путь, ведь отсюда, от их пещеры, до туда, выхода из Чертога, необходимо было преодолеть большое расстояние). О том, что взрослые не скачут вокруг друг друга в небольших пещерах Маиша, конечно, не задумалась.

Как не задумалась и о том, что у кого-то может отсутствовать желание исследовать этот огромный, полный тайн, приключений и опасностей новый мир — глупый (по мнению Маиши глупый, конечно же) братишка уселся на землю, заявив, что никуда он не пойдёт. Ой, да брось! Будет весело! Резко оббежав львёнка, Маиша склонила голову и упёрлась ею в серую спину брата, после чего начала его толкать, прикладывая все свои силы:

— Ну уж нет, Ательстан, ты не отвертишься! — так просто она его в покое не оставит.

***

Атмосфера, царившая в Великом чертоге, казалось, обрушилась на них волной, стоило им показать свои носы из того небольшого ответвления, где жила их семья. Обычно оживлённое и шумное, подобно пчелиному рою, место сегодня было от пола до потолка наполнено тишиной, а напряжение, витавшее в воздухе, чувствовалось каждой шерстинкой.

— Мам, что там происходит? Почему так тихо? Мам? — шедшая следом за Эликой самочка ничего не видела из-за больших и, казалось бы, вездесущих лап песочной львицы, поэтому то и дело пыталась пролезть между материнских конечностей, чтобы вылезти наружу прямо перед ней. Когда же Маише это наконец удалось, она так и застыла там и в той позе, где и в которой стояла. — Ва-а-ау… — лишь вдох удивления и восхищения вырвался из пасти львёнка.

Прямо посреди Чертога напротив Лорда Севера стоял… гигант. Белоснежный гигант. Внешне он был очень похож на льва, но Маиша сомневалась, что Он может быть их сородичем. Траин, безусловно, был самым крупным представителем их многочисленного прайда, но Этот был ещё крупнее. Его белоснежная шерсть едва ли не светилась в темноте пещеры, таким ярким пятном он выделялся среди других обитателей Севера, и от него, как от белоснежного снега (который Маиша вот-вот должна была увидеть!) будто веяло холодом — иначе по какой ещё причине добрая часть их сопрайдовцев, включая отнюдь не слабых самцов, едва ли на вжалась в стены, издавая чёткий запах страха?

Долго наслаждаться видом происходящего Маише не позволили — не успела она как следует рассмотреть пришельца (не вникая в суть их с Траином разговора — не до того было), как получила лёгкий толчок лапой под задницу, мол, не будем задерживаться и продолжим свой путь, и стоило мыслям о лежащем за пределами пещеры мире вернуться, как белоснежный гигант тут же был забыт, а сам львёнок вприпрыжку помчался на несколько своих детских шагов впереди матери, изредка оборачиваясь и с нетерпением выкрикивая “А теперь куда? Сюда? Прямо? А сейчас?”

Спустя несколько минут где-то перед собой Маиша увидела… выход? Снаружи на первый взгляд было так же темно как и внутри, однако полукруглая арка выхода чётко виднелась впереди их пути. Несколько прыжков — и львёнок уже стоит на самом пороге пещеры, а перед ней простирается целый огромный мир. Тёмно-синее, усыпанное миллиардами звёзд небо; мелкие, едва заметные сугробы снега на земле — большая часть белоснежной пелены уже растаяла; различных размеров и форм снежинки, в кружащемся танце плавно опускающиеся на землю. И воздух. Лёгкие дуновения мёрзлого свежего ветерка пронеслись мимо Маиши, стоило ей на пару сантиметров высунуть свою мордочку наружу — дыхание самочки на какой-то момент даже сбилось, так неожиданно и сильно морозный воздух остудил её нос и лёгкие, привыкшие к теплоте пещеры.

— Это всё… наше? — только и смогла с восхищённым придыханием, буквально выпученными от красоты глазами и широкой улыбкой восторга на морде прошептать северянка.

Отредактировано Maisha (23 Ноя 2017 01:24:45)

В бесполезных попытках угомонить львят, медянка едва оттащила Девил от правителя, как в пещеру ворвался патрульный. И судя по его напуганному взгляду, произошло что-то серьезное. Львица остановилась дабы послушать, а от его слов она была мягко говоря в шоке. Ей никогда не доводилось сталкиваться с медведем, да и желания увидеть такого зверя не было; самка лишь немногое слышала от матери. Этот свирепый хищник сейчас в долине, но что будет, если он дойдет сюда? Молодая особа перевела взгляд на детенышей, их нужно спрятать подальше.

- Харт, Мэлло, Девил, Соня, быстро уходите в глубь пещеры. - произнесла зеленоглазая, стараясь сохранять спокойствие в данной ситуации. Подняв слепого сына с пола, она зашагала вслед за потомством. За пару месяцев львица более менее освоилась в новом месте, со многими нашла общий язык, а потому не задумываясь решила отвести детей к няньке.

- Иггрит, присмотри за ними пожалуйста, пока меня не будет. - пробормотала кошка. Получив положительный ответ, самка обратилась к сиблингам. - А вы оставайтесь здесь, и даже не вздумайте покидать логово!

Дав указание детенышам, медянка каждому провела шершавым языком по спине, после чего направилась к остальным членам прайда. Какой бы строгой матерью она не была, кошка безумно любит своё потомство, и боится за них. И вместо того, чтобы вместе с ними прятаться, Мунаш пойдет вместе со всеми в бой. Однажды львица сама оказалась в сложной ситуации, где либо она погибла бы, либо новорожденные. Правители не оставили умирать хищницу в открытой местности, и медянка до сих пор им благодарна. Охотница заметила Элику с супругом, те собирались вывести своё потомство на первую прогулку, к счастью патрульный успел оповестить раньше, чем они вышли.
Молодая особа беспокоилась, что в долине мог кто-то сейчас находиться, возможно там требуется помощь. Не произнеся ни слова, львица обошла белогривого незнакомца, устремившись к выходу. Разговор между Траином и чужаком явно близился к концу. А после услышанного, он вряд ли станет задерживаться на одном месте. Но всё же Мунаш на всех парах побежала в ту местность, где находился медведь, не дожидаясь подмоги; надеясь, что заметит его раньше.

–→ Долина горячих сердец

- Да-да, - безучастно поддакнул Люциан на колючий вопрос Элики.
Женщины. Её косяк, а подстёбывают его.
- Эй! Сейчас всех догоню и разверну обратно спать! – подключился серый к жене, когда дочери отбежали слишком далеко от них. Чертог был обширным, имел множество ходов, развилок и углублений, в которых запросто мог потеряться взрослый, а ребёнок – подавно. Люциан не сомневался, что его дети успели изучить это место раньше, чем научились ходить, но они могли запросто натолкнуться на кого-то из взрослых или интересные сцены жизни прайда, которые им пока смотреть рано.
— Мам, что там происходит?
Он – не мама, но обратил внимание на происходящее, когда дочь задала вопрос. Родительское промедление позволило Аннике, пользуясь случаем, улизнуть ближе к выходу, а Ательстану попытаться вернуться обратно, пока никто не подталкивает под зад гулять. В образовавшейся толпе Люциан видел короля и королеву, а напротив них громадного белоснежного льва, которого он видел впервые. Кто он такой – самец не знал, а настороженность сопрайдовцев вызывала со стороны серого хмурость и недоверие. Он ничего не знал о Белой смерти, и знать не желал, но продолжал наблюдать за незнакомцем. Их Братство отличалось гостеприимством и дружелюбным отношением к пришлым львам, которые просили приюта или временного убежища, но навряд ли этому громиле потребуется или то, или другое.
Чтобы посмотреть на снежного гостя, Люциану пришлось запрокинуть голову.
- Отлично, - с сарказмом выдохнул самец. Он с трудом привык к тому, что его ученик – нынешний король прайда, вымахал выше него. А когда-то это был щуплый юнец, поцелованный солнцем пустыни. Одного здорового и лохматого льва, выглядевшего старше своего возраста, Люциан мог стерпеть в своём обществе без ущерба самооценке. Второй… «Что вы жрёте оба..» Самец вздохнул, переводя взгляд на младшего сына. – Поторапливайся, сын. Если не хочешь, чтобы тот большой белый лев тебя съел, - подтолкнув сына под зад в сторону выхода, Люциан поравнялся с женой. Вместе они вышли с детьми, включая безрадостного Ательстана, на площадку у входа.
Ночь спустилась на долину, озарив её лунным светом и рассыпав по небу звёзды. Воздух был прогоркло холодным – Люциан ощущал его даже с заметно отросшей шерстью. Снег хлопьями падал с неба, укрывал землю, но быстро таял. Южанин за прожитые месяцы не успел свыкнуться с мыслью, что мир на одной земле может быть таким разным. После палящего солнца в заснеженную холодную крайность. Он ничего не знал о Севере и землях, которые прятались в горах за стенами льда и замёрзшими до дна озёрами.
- Не замёрзли? – он обвёл взглядом детей, которым нетерпелось (всем, кроме Ательстана) поскорее спуститься с долину и осмотреться. Ночь – плохое время для прогулок и для родителей, и для детей, но она позволяет увидеть мир под новым углом, раз им всем сегодня не спится. – Ты как? – обратился к жене, коснувшись её тёплого бока своим. – Сегодня особенно холодно, - задумчиво протянул лев, переводя взгляд на горизонт.
Он отвлёкся, когда мимо них перепуганной тенью пробежал лев.
- Эй! Олан! Ты куда так торопишься? – с весёлой ухмылкой окликнул его Люциан. – Детей чуть не сбил, слон северный!
Ответа не последовало.
Проводив взглядом самца, пока он не скрылся в глубине пещеры, серый отвлёкся, прислушавшись к разговору внутри. Он не вникал в смысл слов Траина и пришлого самца, но поведение одного из сопрайдовцев вызвало давящую тревогу.
Медведь…
Люциану не приходилось раньше встречаться с медведями. Он слышал о том, что в этой местности раньше всем заправлял медведь, названный Смаугом, но тот скоропостижно погиб, когда на эти земли пришёл другой прайд, живший здесь до схождения лавины. Останки погибшего прайда они находили первое время и старались от них расчистить долину, чтобы не заразить воду в тот опасный период распространения чумы. Зараза отступила, земли очистились, а чёртов медведь остался.
Другой медведь. Тот умер.
Люциан нахмурился и отвлёкся на жену. На морде Элики читался испуг и беспокойство. Причину он знал. Дети. Их старший выводок находится где-то в пределах территории прайда. Кто-то из них может попасть под лапу медведю. О несчастных случаях Люциан не услышал от патрульного, но, раз с ним никто больше не вернулся, то вполне возможно, что дети находились в другом месте.
- Оставайся здесь с детьми. Я их найду.
Треклятая история повторяется. Он мирно спит, пока его дети находятся в опасности. Чудесное свойство чудесного отца. Люциан не стал задерживаться подле жены слишком долго – ограничился быстрыми объятиями так, чтобы это в глазах младшего выводка не выглядело, как предсмертное прощание, а сам их разговор не вызвал у них беспокойства.
- Идите внутрь с мамой. На улице слишком холодно для прогулки.
И слишком опасно.
Подтолкнув Маишу в сторону логова, он начал спускаться вниз, прибавив скорости сразу, как только удостоверился, что дети уходят вместе с их матерью в логово. Люциан не знал, где начинать поиски. Запахи путались, но высланный вперёд фамильяр, направлял его в долину, куда, по словам патрульного, пришёл медведь.

» Долина горячих сердец

Если бы воздух мог – он бы заискрился от одного только моего тяжелого взгляда, адресованного родному сыну. Слишком молод и слишком глуп. Да, глупый мальчишка, ты сколько угодно можешь геройствовать перед своим прайдом, сколько угодно можешь раздувать свою гриву и выпячивать грудь. Когда-то и я был таким же, гордо заявляя в морду отцу, что уберегу жену и наших будущих детей, когда те появятся на свет. И что в итоге? Ивар, мой сын, ты идешь точно по следам своего отца и не понимаешь этого.

Я тяжко вздыхаю и из пасти полупрозрачным облаком выходит пар. Ночь полностью захватила права на ближайшие часы, охлаждая не только воздух, но и землю. Снег, что наверняка продолжал падать по ту сторону пещеру уже не так сильно таял, а может и вообще уже покрывал белоснежным ковром всю округу. Моя холодная кровь еще даже не реагировала на подобную «прохладу», ведь я родился в одну из самых холодных зим, когда воздух просто трещал под натиском стужи.

- Это твоё желание? –ранее сказанные слова продолжают напирать на моё слабое сознание, и я пытаюсь стряхнуть с себя их груз, но каждый слог бьет сильнее тех когтей, что усыпали мою шкуру шрамами - Видеть меня мёртвым, чтобы сейчас без стыда смотреть в мои пустые глаза?!

- Не вини меня в том, что сам же толком не помнишь, Ивар, - низкий голос переходит в рык так же быстро, как произошло это с голосом моего сына, - в твоем праве винить меня в смерти матери и сестры, но не смей это произносить так, словно я никак не пытался вас защитить!

Зарычал. Громко и тяжко. Зарычал на родного сына, что только что встретил и был рад всей хладной душой, что Ивар избежал гибели… Но, старый дурак, на что я сейчас рассчитываю? Я не нужен ему, он уже получил всё, что желал в столь молодом возрасте. Стоило бы радоваться, но мне становится грустно. Чем выше поднимаешься, тем больнее падать, хотелось мне сказать Ивару, но голос одного из его подчиненных не дал мне этой возможности. Новость о медведе породила лишь еще больше страха в этой пещере, где уже обходили стороной мою персону. Не желая верить, что это я привел медведя на порог дома родного сына, притягивая за собой проклятие Короля Ночи, я сильнее сжимаю челюсть и пихаю ничего не понимающего фенека к кучке детей. Тот, кажется, не очень сопротивлялся.

- Хальвард?

- Джун, ты многим помог мне, мой маленький лекарь, но мои мирные времена прошли. Я не хочу подвергать тебя опасности, - напускное спокойствие быстро разбилось о пристальный взгляд фенека и я чувствую стыд; прогоняю друга так, словно тот стал мне ненужным.

Но Джун понимает меня, пусть и с обидой в глубине глаз. Кивает, точно всё это было очевидным и уходит к львятам, крайне глупо спотыкаясь о ту самую львичку, что пряталась в гриве моего сына. Возможно, они найдут общий язык или же Джун просто останется в прайде сына на правах маленького лекаря. Ивар, я должен отдать тебе должное, ты не растерялся и тут же приказал своим верным солдатам защищать чертог, пока сам отправился на битву с белой смертью. Да, медведи ходоков были опасным оружием, а еще они никогда не ходили по одному. Где медведь, та и шакалы. Где шакалы, там и патрули…

- Сын Ходока сражается во спасение твоей дряхлой задницы, - я говорю тихо, но грубо, буквально опускаю морду к старой львице, едва оказавшись рядом с ней; от смиренного характера при сыне не осталось ни следы, - Молись богам, старуха, молись за каждого, кто остался в этой пещере, ибо я приду и убью вас одного за другим, если мой сын погибнет. Возможно, именно в тот момент, когда я буду разрывать этих маленьких львят на куски, ты вспомнишь, что такое на самом деле белая смерть.

Если я потеряю сына, то потеряю и самого себя. Пусть он ненавидит меня, но он жив и обрел мир в душе после кошмара детства.  Он готов пожертвовать собой ради своего прайда, но примет ли его прайд, когда эта старуха раструбит всем, какая кровь течет в венах их короля. Я снова бросаю тяжелый взгляд на старую львицу, но та уже почти скрылась за кучкой львят, решив отвлечь их и себя старыми сказками. Последним, на кого я взглянул перед уходом, был Джун и его опущенные уши.

->Долина горячих сердец.

Это действительно было ошибкой. Всё в этой встрече. Шантэ не должна была приводить в логово Белого ходока. Хальвард не должен был выжить, а Траин – узнать, что его отец выжил и жил всё это время, наслаждаясь жизнью одиночки-холостяка. У него была сотня возможностей отыскать своего сына, пожелай он этого, но ничего не случилось. Его сына растила чужая львица, как своего собственного. Она спасла его от верной и мучительной гибели от голода или клыков  и когтей падальщиков в пустыне.

Почему лев не пытался найти оправдание отцу? Почему злился на него с такой силой, словно Хальвард своим появлением разрушил для него весь мир и просил принять его в радостные сыновьи объятия, без зажатого в руке ножа для удара в спину? У Траина не было ответов. Он смотрел на льва, которого отказывался называть своим отцом и принимать. Ярость настолько сильно захватила его, что он, не помня себя, собирался впервые вступить в спровоцированную собой же драку.

- Мой король.

Траин отвлёкся на патрульного. И хотя взгляд самца был по-прежнему прикован к Белому ходоку, а в карих глазах не угасала злость, он слушал, что ему говорил Олан. Под давящим осознанием истинной угрозы маска на морде короля менялась. Ему придётся сражаться за жизни своих сопрайдовцев раньше, чем он думал. Да и думал ли вообще, говоря о храбрости и смелости всего несколькими секундами раньше? Казалось, что сам Север решил испытывать его на прочность – исполняет ли Лорд данные обещания или бросает их на ветер, словно песок.

Казалось, он забыл о присутствии отца. Встрече через годы утратила для него какую-либо ценность. Траин оглянулся на сопрайдовцев, его королева уже собиралась отправиться в бой, созывая воинов и раздавая первые указания. Их ждёт впереди опасный и продолжительный бой. Самцу никогда не доводилось иметь дело с медведем, но по рассказам коренных жителей Севера, которым довелось встречаться со Смаугом, он знал, что это будет непросто. Шенью рассказывал о той битве. Победа была достигнута не только острыми когтями и крепкими клыками, но и определёнными способностями шаманов, принимавших участие в бою. И что с этими героями стало? Единицы выжили, словно убийством медведя вызвали на себя гнев Духов Севера. Не повторится ли история, если они убьют ещё одного? Или же это наказание ему за то, что не смог проявить чуть больше терпимости и понимания по отношению к самому родному существу на земле?

Самец видел страх и беспокойство на морде Элики, которые она, ради младших детей, пыталась скрыть под заботой и беззаботностью, но глаза не могли обмануть. Траин знал, что ей страшно – где-то в долине могут быть её дети, а подростки не справятся с медведем. Патрульных недостаточно, чтобы сдержать натиск большого и сильного хищника. Что ещё хуже – их может не оказаться рядом, когда медведь натолкнётся на подростков. Они могут погибнуть раньше, чем Траин с остальными найдут их и смогут помочь. Он не имел морального права подвести её.

- Киллиан.

Он слышал испуганный возглас Сури, которая, не помня себя от страха за судьбу сына, понеслась вон из логова, игнорируя все попытки её остановить и уберечь от опрометчивых поступков. В её порыве нет ничего странного. Она уже лишилась мужа, который не вернулся с очередного патрулирования – им не удалось найти следов борьбы, казалось, будто лев решил сам уйти, оставив жену и детей, но теперь же она могла лишиться сына. Нет ничего ужаснее, чем похоронить собственного ребёнка.

- Если бы, - мимолётная мысль проскочила в голове льва, когда он бросил взгляд на льва, язык которого не поворачивался назвать отцом после всего.

- Призови Мтонго и патрульных с ледника, - он обратился к Олану, который пытался восстановить дыхание после продолжительного бега наперегонки со смертью. - Сейчас охрана логова и защита долины важнее патрулирования границ, - Траин знал, где находятся его патрульные и воины. Если это не единственный медведь, пожаловавший в долину, то остальные патрульные сейчас либо в пути, чтобы доложить о нарушителе, либо заняты его сдерживанием. Траин молил богов, чтобы медведь был всего один, ведь даже для того, чтобы справиться с ним, придётся положить много усилий и, чего он не хотел, - голов. – Львицы остаются здесь, с детьми.

Хьюго поднялся с холодного камня и направился к выходу из логова, повинуясь приказу короля. Следом за ним пошёл уставший, но всё ещё достаточно крепкий для сражения, Олан.

- Мунаш, стой! – крикнул Траин, обернувшись, вслед ускользающей из логова самке. Меньше всего он хотел, чтобы медянка подвергала свою жизнь опасности. Да, он отлично справлялся с её детёнышами, приняв на себя роль отца, хотя таковым не являлся для её детей, но, если она подставится под удар медведя и погибнет в сражении, то им с Шантэ придётся усыновлять и удочерять чужой выводок. Нет, конечно же, он не оставит детёнышей одних и не бросит их на верную погибель, но, гиена дери, чем думала эта самка, кидаясь в бой, когда у неё есть дети?!

У них сейчас нет времени на разговоры и уговоры с объяснением, кто, где и почему должен оставаться. Потратят время – увеличат шансы на то, что с рассветом им придётся копать несколько холодных могил для сопрайдовцев. Траин поспешил покинуть логово и обогнать свою возлюбленную, столь рьяно кинувшуюся в бой за свой прайд.

- Молитесь, чтобы никто из нас сегодня не погиб.

» Долина горячих сердец

Ей досталась самая сложная работа: собрать всех детенышей в кучу, чтобы они не разбежались, не разволновались или не расплакались, причем собрать не только своих детенышей, но и львят Мунаш. Последние были, по мнению Элики, гораздо проворнее ее собственных детенышей, благо Ательстана можно было просто сдвинуть с места, Маишу и Аннику отправить обратно добрым словцом, а Энию... Эния очень сильно нахваталась плохих привычек у своей подруги, но львица их общению все равно не препятствовала, благо самка хорошо относилась ко всем детям, включая и их собственную мать. Львица прекрасно понимала, что без отца воспитывать львят очень трудно, когда Люциан не то, что маячил где-то на заднем фоне, а старался принимать активное участие в жизни подрастающих малышей.

Но как бы не старалась львица отвлечься и сосредоточиться на детях, в сердце ее все равно сидела тревога. Самка не привыкла себя накручивать, но в этот раз угроза была действительно очень серьезная, и она боялась не только за своего супруга, а за каждого члена прайда в целом. Наверно, братству очень повезет, если все вернутся целыми и невредимыми, либо же с какими-то мелкими порезами и царапинами. Но медведь, по мнению кошки, был очень серьезным противником и шанс, что так и будет - есть, но один на миллион. И все же стоит надеяться.

Львица вздохнула: несносные дети не хотят идти домой, но как им объяснить, что надвигается опасность, что нельзя сейчас гулять? Элика нахмурилась, стараясь сделать грозную морду и проявить твердость в голосе, но у нее это выходило плохо - она была очень рассеяна из-за того, что думала о тех, кто остался на поле боя, включая собственного супруга. Увы, но жизни без Люциана она уже не могла себе представить.

- Не надо заставлять меня ругаться на вас, - скорее с усталым вздохом, нежели со строгостью проговорила Элика, сначала подойдя к Энии и шлепнув ее легонько по мохнатой попе, скорее не чтобы сделать больно, а чтобы подтолкнуть к логову, а затем подхватив и сидевшего обиженку-Ательстана за холку. Самка ясно дала понять, что прогулка на сегодня отменяется и спорить с ней не стоило. И только когда все дети оказались внутри пещеры, львица вздохнула спокойно: здесь она чувствовала безопасность.

- Твой папа как раз и отправился выяснять кто же этот лев такой, - пояснила львица своему сыну после того, как опустила его на холодный пол пещеры, - с сегодняшнего дня вы будете выходить на улицу каждый день, если захотите, потому что вы у меня стали чуточку взрослее.

Элика не знала как привлечь внимания детей Мунаш. Она осмотрела пещеру, чтобы убедиться в том, на месте ли все дети: всего в логове их было девять и все девять так или иначе мельтешили прямо перед ее глазами.

– А что там случилось, куда мама пошла? Без нас. - Совершенно серьезно спросила одна из маленьких львят Мунаш. Элика не знала к кому был адресован вопрос, но не смогла не ответить на него.

- Ваша мама скоро придет, - песочная грустно опустила взгляд на землю, потому что в небо уже устала смотреть. На самом деле самка была удивлена такому поведению медной: почему она бросилась в бой с медведем, когда у нее здесь остались пятеро маленьких львят? Ладно Сури - там был ее сын, но Мунаш?... - Она пошла помочь Лорду и Леди Севера.

А что еще львица скажет? Что их мать отправилась прямо в лапы смерти, заглядывать в пасть медведю? Элике лишь оставалась чуть улыбнуться, а потом отвлечься на короткое время. Она осмотрела своды пещеры, где сидели в основном молодые самки и самцы, да старики. Все они сидели молча и мрачно, очевидно понимая, что все не так спокойно, как казалось на первый взгляд.

Стоило только Элике об этом подумать, как кто-то из маленьких ткнулся ей в лапу, обращая на себя внимания. Котенок просил рассказать сказку про север: что же, в эту долгую и холодную ночь самое время для сказок, чтобы отвлечь детей от общего волнения в пещере.

- Сказку про север? - Переспросила львица, понимая, что она не знает никаких сказок про эти края. Отец рассказывал ей в свое время не сказки, а лишь некоторые легенды о Круге жизни, но язык песочной говорить об этом здесь даже не мог повернуться.

- Знаете, а давайте попросим Муулу рассказать сказку? - Элика ничего лучше не могла придумать, как предложить в качестве "сказочницы" старуху. Ну, а что? Она должна многое уже была увидеть на своем веку, а значит, многое знать и многое поведать и детям.

- Муула, - Элика направилась к старухе, но уважительно не забыла склонить голову перед ней прежде чем обратиться с просьбой, - расскажите, пожалуйста, детям сказку про север. Они очень просят. - И как только старуха дала утвердительный кивок, львица повернулась в сторону детей, призывая их присоединиться и послушать историю. 

Элика даже и предположить не могла, что сказка окажется настолько... зловещей.

Старуха Мулла проводила перепуганным взглядом безымянного Ходока, что пробудил в её душе давно заснувший ужас. Когда она видела белых львов в последний раз? Очень, очень давно, когда еще было упругим её тело и ясным взгляд. Тогда погибло много славных воинов севера и мало белых убийц. Они как прежде сильны и огромны, как показал этот белый гигант, возвышаясь своим телом над другими северянами. Приложив лапу к часто вздымающейся груди, старушка перевела взгляд на остальных, запоздало понимая, что многие из ушедших могут и не вернуться. Та львица бросилась к врагу и забыла про своих детей, о чем думала она? Она - мать, не воин. Детям нужна мать, а не её хладное тело. Боги, сохраните ей жизнь.

Запоздало старушка приметила и подошедшую Элику и её просьбу рассказать сказку о севере. О, какие сказки знает старая Мулла? Много разных, но теми пугали непослушных львят на ночь глядя, когда те отказывались засыпать у животов своих мам и пап, мешая отдыхать им после трудного и морозного дня северных широт. Кивнув, старушка обождала, когда малыши сядут вокруг неё: все такие разные, цветные, такие необычные для той, кто за свою жизнь повидала так много разных котят. Вверена меняются, но кто же знал, что так сильно.

- Девил, сядь ровно и не крутись, не надо пытаться оторвать этому милому фенику его большие уши, - пожурила старушка активную юную львицу, укоризненно взглянув на неё. - Моя сказка, дети, не будет доброй и радужной. Вы - дети севера и ваша душа должна быть такой же сильной, как и тело, способная пережить все горести, что могу выпасть на плечи любого северянина холодной шапкой снега. Тот белый лев, что привлек всеобщее внимание - часть старых, но вполне реальных легенд. И пусть белый цвет его меха не обманывает вас. Белая шкура - черная душа...

И Мулла начала свой рассказа, поведав детишкам о своей молодости, когда подобные Хальварду, белые львы могли спуститься с гор, где они жили испокон веков. И как погибали те, кто поднимался на их земли. Ведь в белых львах нет ничего живого, кроме их кровавой веры в не менее кровавых богов. И пусть они были одного имени с богами северян, но боги этих земель не требовали крови, как того требовали у Иных. Уловив испуганный взгляд Элики, точно она сейчас попытается заткнуть львятам уши и погнать спать, Мулла вновь нахмурилась и топнула лапой по холодному камню.

- Дети должны знать, Элика, пока они малы, они впитывают каждое слово, точно твой мех снежные хлопья. Сложно убедить взрослого льва не делать глупости, но возможно приучить ребенка заранее воздержаться от них. Ты же не хочешь однажды увидеть своих львят растерзанными и замершими где-то на краю границ земель нашего Лорда и Белой Смерти. воя душа тоже должна окрепнуть, в тебе тоже есть север, моя дорогая, впусти его в себя и стать частью его. И следом за тобой последуют твои дети. Наши Боги уберегут нас, если мы отдадим им в веру свои души.

Едва ли львята поняли то, что говорила старуха куда более молодой львице, но Мулла была уверена в своих словах.

- И, конечно, мои дорогие, не стоит кушать желтый снег, - поучительно протянула старушка, когда всё внимание молодняка снова оказалось вокруг её голоса. - Не спрашивайте причину, просто не кушайте...

Все было так быстро, так быстро и так напряженно, что даже гиперактивная Девил не могла уследить за событиями, что стремительно развивались в чертоге. У нее был огромный переизбыток энергии, да, но никак не дефицит внимания, что обычно позволяло все схватывать налету и, при большом и большом желании, неплохо вникать в суть.
Но сейчас так не получилось.
Девил немного напугалась; она бы ни за что в жизни не призналась в этом никому, особенно Энии - ведь подружка бы начала над ней подшучивать, скорее всего. Но сейчас, для самой себя, она четко поняла: она боится.
И нет, не того большого и белого льва, его она не боялась совсем. Когда она от него убежала, она больше переживала что он ей настучит по жопе за то, что она в него врезалась. И именно поэтому она предпочла спрятаться в гриву Короля Севера, ибо решила, что в случае чего он будет не плохим таким дипломатическим подспорьем. Или просто защитой и тогда по жопе настучат ему, а не ей.
Но вот когда она, крепко обнимая Траина и привычно уже зарываясь носом в его шерсть, внезапно разобрала в его голосе злость.... И почувствовала, как он в принципе напрягся, под конец разговора с тем чужаком даже, кажется, дрожа.... Она поняла, что что-то сейчас было не так.
Что-то пошло совершенно точно не так! Потому что он никогда раньше не злился.
Сиблинги - да, мама - да, королева Шантэ даже иногда сокрушенно вздыхала, когда в сотый раз приходила на шум ее проделок. Но дядя Траин не злился никогда.

Он был всегда спокоен, терпелив, добр. И она никогда не видела его таким, как сейчас. А значит, это вполне может быть поводом для того, чтоб прижать свою задницу и не мешаться взрослым под лапами.

Что-то разозлило их короля. И это что-то было настолько серьезным и, наверное, опасным, что спустя несколько минут все разом сорвались и куда-то побежали. Она же так и осталась там же, где Траин оставил ее. Стояла посреди этой внезапно поднявшейся суеты и не понимала что ей делать.

Королева и король ушли. Вместе с ними ушел и отец Энии, все взрослые самцы прайда, тот белый лев ушел. Даже несколько львиц бросились прочь из пещеры, слушаясь приказа королевской четы. А в их числе была и Мунаш.

- Мама! - Глаза Девил расширились, она смотрела на то, как силуэт матери отдаляется и не могла этому поверить. - Мама, не уходи!

Ведь что-то было плохо! Что-то было не так! Почему сейчас, когда даже король Траин вышел из себя, мама куда-то уходит! Это было неправильно, это было настолько неправильно, что это заставило ее выйти из оцепенения и лихорадочно побежать следом за матерью.

- Мама, вернись! Это же... это... - Она пыталась подобрать слова. Опасно? Рисковано? Глупо? Она не понимала что именно заставляло все это выглядит... так как оно выглядело, но она знала, что мама должна была остаться с ними. Возможно, хотя бы просто потому что ей стало страшно. 

Наверное, она бы уже и спустилась по склону, неуклюжим пушистым комочком семеня за взрослыми, что все отдалялись и отдалялись, пока кто-нибудь не схватил бы ее за шкирку да и не вернул обратно. Но очень и очень вовремя она с кем-то столкнула.
В тот момент Девил совсем и обратила на это внимания - столкнулась до столкнулась, ваши проблемы! - но только она хотела побежать дальше, едва поднявшись на лапы, как этот кто-то схватил ее за хвост.

- Ай, отпусти!
Она обернулась и увидела... кого-то. Он был маленький, светлый и ушастый. Он чем-то был похож на того... вроде бы то был волк, в общем на то существо на котором она не так давно успела прокатить. Но он был гораздо меньше. И ушастее.

- Ты куда бежишь... дурочка! - Фенек недовольно верещал, снова схватив ее за хвост, когда она попыталась проигнорировать его и побежать дальше. - Куда, я говорю, куда!

- К маме! Мама побежала туда! Я... я должна ее остановить! Я не знаю почему, но я должна!..

Ушастый что-то проворчал, хмурясь, глядя вслед уходящим воинам. А потом перевел взгляд на львенку.
- Если твоя мама такая дура, то ты то хоть не расти похожей на нее. Иди в пещеру.

Он говорил твердо и решительно. Только этого было бы недостаточно, чтоб остановить Дьволенка в том состоянии, в каком она была. Она должна была остановить мать, вернуть ее, тоже загнать в пещеру, чтоб она сидела там и никуда не уходила. Но следующие слова лиса заставили ее задуматься, а тетя Элика, что загоняла обратно всех остальным, окончательно принудили смириться с происходящим и слушать взрослых.

- И что она тебе сказала... Она ведь сказала тебе сидеть дома, не так ли?
Можно было соврать. Можно было сказать, что этот тупой ушастый недоволк ничего не слышал и не видел. Но ситуация была особенная, ситуация была такая, что даже ее принудила не упрямиться и делать так, как ей говорили.
"... ведь так должны поступать дети, да?"

Она еще немного пометалась в неуверенности, не понимая, делать ли так, как надо, или так как она хочет. В итоге все таки сдалась, хмурясь и кривясь, поплелась обратно в чертог. Ушастый, почему-то, засеменил рядом с ней, тихонько что-то ворча себе под нос.
Внутри же она подошла ко всем остальным львятам, что уже собрались вокруг Элики, но никак не обращала на них внимания. Даже своей синеглазой подружке времени не уделила, хвастаясь тем, как лихо она недавно повалила Харта.

- Глупо это...

Она навострила уши, разобрав что-то из бормотания фенека.
- Что глупо? - она вяло повернулась, смотря на недовольную мордочку лисицы.

- То, что твоя мамаша побежала туда, - на момент коготки малышки цапнули по каменному полу, когда пальчики ее сжались.

- Она не "мамаша", а мама. А для тебя вообще Мунаш!

- Все равно. Какая разница, если она и правда дура. Она же там поги... - он осекся, видимо понимая, что львенку таких подробностей о возможной судьбе его родительницы знать не обязательно. Но все равно одумался слишком поздно, потому что уже в следующее же мгновение Девил прыгнула прямо на него, из-за чего черно-желтый клубок покатился по полу.
- Она не умрет! С ней все будет в поряд...ке! - она с силой цапнула зубками ушастого за один из его локаторов, из-за чего тот обиженно заверещал. В итоге, правда, он вырвался из ее хватки и метнулся в другую сторону.

- Девил, сядь ровно и не крутись, не надо пытаться оторвать этому милому фени...

- Я и не пытаюсь... Но он сказал... сказал, что мама может...! - она протараторила это тяжело дыша, и очень и очень громко. Но, заметив, что все вокруг, в контраст ей, были тихи и если и были в смятении, переживали его не в слух, сразу же замолчала. Остальные львята собирались рядом с старухой и стали ждать сказки.

"Как они могут вот так тут сидеть!... Харт, Мелло, Соня... Вы то почему не понимаете?... Ладно... ладно Йен, он же ничего не видит... Но вы почему ничего не делаете?..." - она в отчаянии, в беспомощности озиралась, смотря на  своих сиблингов молящими глазами. Тем же временем Мулла затянула свой рассказ и все, с кем она хотя бы надеялась встретиться взглядом, чтоб вот так через него им рассказать, что она недавно поняла, просто стали слушать старую львицу и совершенно ее игнорировали.

То же, что та рассказывала, совсем и совсем ее не утешало, а заставляло только волноваться сильнее. Особенно в моменты, которые приходились на подробности судьбы львов, что пытались противостоять Ходокам. И вот где-то на середине этого Девил резко поднялась и ушла.
Она показательно встала, совсем не готовая слушать и представлять, что все вот это может случиться и с их мамой. Или еще с кем-то из прайда. Поэтому она, сорвавшись, просто быстро удрала вглубь чертога: подальше от этих бесполезных сказок, что на самом деле были совсем и совсем не "сказочными", и того безразличия всех остальных к тому, что же будет с Мунаш.

Отредактировано Девил (24 Ноя 2017 03:57:29)

Дело клонилось к вечеру, а грусть шилопопой львички все никак не хотела исчезнуть. Слова мамы совсем не убедили Энию, она все еще переживала, что отец на нее разозлился. С сестрами разговаривать не хотелось, поэтому она просто засеменила следом за родичами, понуро опустив голову.

Оказавшись внутри пещеры, которая уже успела поднадоесть, львичка была шокирована количеством собравшихся возле пожилой львицы Муллы. Краем уха она услышала про сказку. Сказка? Какая может быть сказка, если папа ушел? Но кто спросит ее мнение, если все уже довольно уселись вокруг матерой и приготовились слушать. А что оставалось ей? Синеглазая потопталась на месте, но сесть так и не решилась. К тому же она увидела свою подружку Девил, которая судя по всему тоже была недовольна происходящим. Эни почувствовала в себе необходимость здесь, и сейчас поговорить с ней, да не успела. Старая львица уже начала свой рассказ, а за спиной она ощутила теплое дыхание матери. Львичка подумала, что Элика надает ей по щам, если малышка не послушается и убежит. Все же Мулла решила поведать историю исключительно по своему желанию, а она поступит очень нехорошо, если возьмет и убежит.

Белые львы? Наверное, тот грустный лев был тоже таким. Ведь я помню, как у его лап было много крови.

Не сказать, что история сильно завлекла малышку, но она очень хотела спросить Муллу о том, что ее уже давно тяготило. Но спрашивать об этом здесь в присутствии других львят и мамы ей не хотелось. Вдруг Элике не понравится, что об этом кто-нибудь узнает? Мама ведь не в курсе, что ее дочурка уже давным-давно разболтала все это Девил.

Боги? Львичка нахмурилась: ее память услужливо подсказала, что мама с папой рассказывали своим детям про Богов Севера. Когда-то. Давно. Львичка еще отчетливо помнила, что тот разговор был ей не по вкусу, потому что голос в голове говорил ей о некоей великой Силе. А что это за Сила такая Эния знать не знала, даже спрашивать боялась. Иногда она задумывалась об этом, даже пыталась в памяти копаться, но так и не нашла ответа.

Отдать душу? Что это значит?

Эния начала крутиться на месте. Ей было очень сложно сдерживать себя, чтобы не вскочить и убежать. Мама бы не одобрила, поэтому малышка томно вздыхала и качалась как болванчик.

А потом пожилая львица поведала притчу про желтый снег. Но малышка была не из робкого десятка, к тому же быстро догадалась, что же снег за штука такая. Старуха много описывала его в своем рассказе, поэтому Эния провела аналогию с той штукой, что была снаружи и мысленно обрадовалась своей догадке. Но что такое желтый снег? Там, где они гуляли с мамой - его не было. Эни даже попыталась себе представить, как он мог бы выглядеть, но у нее плохо получалось. Вообще, львичка плохо думала левым полушарием своей головушки. Ей по душе были прямые слова и желательно без загадок.

От нее не укрылось то, что Девил куда-то подевалась. Подруга выглядела еще грустнее, чем сама синеглазая, поэтому львичка решила тот час найти оную, чтобы разузнать, чего с ней стряслось. Старая Мулла как раз закончила свой рассказ, поэтому Эния прошмыгнула перед носом матери, крикнув что-то вроде «Спасибо» и рыбкой исчезла в мрачных пещерах. Пока она бежала и искала, то обдумывала новую информацию и пыталась удержать кучу вопросов в голове.
Светлошкурая была так увлечена, что не сразу заметила зверька, в которого врезалась.

- Ой! – она откатилась клубком к стене и ударилась об него лапой. Малышка совершенно не злилась, она прекрасно понимала, что сама виновата в случившемся. Между тем, остромордый хищник вскочил и начал возмущенно «трещать» в ее сторону. Однако Эни ни слова не поняла, потому так и осела жопкой на земле.

- Я тебя не понимаю. Тебя как зовут? И как ты сюда забрался? – Львичка обворожительно улыбнулась и склонила голову набок. Новый знакомый оказался очень интересным субъектом, в отличие от пожилой львицы. Он так смешно скакал с места на место и что-то пытался ей объяснить, что Эни едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

- Мбили, тррр, фрфрфрф, мбмбмб, - и снова мимо. Львенка поняла только первое слово, поэтому посчитала, что его так и зовут. Видно, зверек не слишком сильно обиделся на нее, поэтому с интересом ожидал ответа.

- Очень приятно, Мбили. А я Эния. Очень рада с тобой познакомиться, - синеглазая аж запрыгала на месте. Еще бы! Тут целая новая жертва для ее похождений, даже недавняя депрессия растворилась.

Шакал снова затрещал, но в этом раз ей каким-то образом удалось почти все понять, что он пытался до нее донести. Эния даже подошла к нему поближе, чтобы как следует рассмотреть. С виду он был немного выше ее, да и вовсе не походил на льва. Мбили же в свою очередь с любопытством разглядывал львенка, к которому проявил неподдельный интерес. В голове мелкой продолжали роиться вопросы и все они были о новом друге. Ну, с точки зрения взрослых первого встречного вряд ли можно назвать другом, но она же маленькая, верно? А для малышей все совсем по-другому. Вот и песочная так считала, поэтому попыталась еще раз попробовать поговорить. Видимо, шакал прочитал ее мысли, раз решил поговорить, но в этот раз стараясь трещать как можно медленнее, чтобы девчонка могла его понять.

- Я вырос далеко отсюда. Там было тепло. Сюда забрел, потому что пропал старый друг, и я остался один. А в пещере тепло, - Мбили говорил очень прерывисто, придыхая с каждым новым предложением. У Энии складывалось впечатление, будто она говорит на совершенно другом языке, причем самец очень хорошо ее понимал, а вот ей было трудно. Но это пока. Она обязательно научится говорить на его непонятном трещании, а сейчас ее ждало одно очень важное дело, о котором она уже позабыла.

- Ой-ой, Мбили, мне срочно нужно бежать! Я хотела нагнать мою подругу, да вот она уже далеко удрала, а я плохо играю в прятки. Ты мне поможешь? – малявка с надеждой посмотрела на зверька. Тот хитро улыбнулся и коротко кивнул, после чего ринулся в глубь пещер, а львичка побежала следом за ним.

Спустя некоторое время шакал остановился в одной из пещер: он молча указал носом в сторону печально сидящей львички, а сам отошел в сторонку. Эния хотела было с радостью побежать к подруге, да рассказать горячие новости, но заметив настроение Девил решила с этим подождать. Она осторожно приблизилась к разноглазке, тепло улыбаясь. Девил была хорошей подругой, несмотря на их перепалки, к тому же синеглазая привыкла с ней всем делиться, да и советоваться. Эни уселась рядом с Деви, решив начать разговор первой.

- Дэви, ты как? Я так и не поняла, что случилось. Мулла рассказала очень скучную сказку, а уйти раньше я не смогла, но мне очень хотелось! Честно-пречестно! Ты мне расскажешь? – Львенка с надеждой посмотрела на подругу, ожидая от нее ответа. Она даже не заметила фенека, который был неподалеку, так как была поглощена горем Девил.

Фамильяр введен в игру.

- А мне не страшно!

Страшно.

Перед сестрой и взрослыми Ательстан пытался показать, что он достаточно вырос, чтобы не бояться холода, отсутствия родителей и какой-то непонятной ему опасности. Он ничего не знал о медведях, но видел в логове странного и громадного белого льва, который вызывал у детёныша смешанные чувства. Руководил всем страх.

Тель, переминаясь с лапы на лапу, поскольку те начинали замерзать от непривычного прикосновения к холодному камню. Он вглядывался в темноту узкого тоннеля, ведущего в логово. Чернота отталкивала его. Детёныш не мог поверить, что провёл всю свою жизнь в чертоге и не замечал, насколько там темно и страшно, а снаружи светло, но холодно. Снаружи есть мама и где-то бродит отец, а внутри тот злой и страшный дядя, который больше папы. Зачем туда возвращаться.

Маиша привлекла его внимание, но Ательстан упрямо стоял на своём.

- Не хочу!

Вредный мальчишка.

- Но, мама! – заныл детёныш, когда Элика подхватила его за холку. – Вот я вырасту и… и… и тоже буду тебя уносить, когда тебе гулять хочется!

Выдуманная угроза звучала нелепо и по-детски, но Ательстан посчитал, что справился с защитой достойно. Остаток пути, который Элика проделала быстро и без проблем, её сын молчал и болтался в материнской пасти, как обиженный серый комок шерсти.

- Не хочу гулять каждый день. Там холодно и медведи.

У Ательстана на каждую новость находилось своё недовольное «бу». Он игнорировал все законы логики, потому что жил по своему главному принципу: всегда и во всём находить минус. Если прошлый минус стал плюсом, то его необходимо незамедлительно сделать минусом. Что бы ни предпринимала Элика и окружающие, детёныш всегда будет недовольно бухтеть и бурчать. По любому поводу.

С недовольным видом, продолжая старательно изображать обиду на мать и весь мир, детёныш шёл к Мууле, с трудом сдерживая жгучее желание побежать к ней и занять место в первом ряду. Он хотел услышать сказку об этих.. как их.. ходунках! Из-за своего старания и неумения приводить в действие оба противоположных желания, Тан пришёл к Мууле, когда возле неё плотным кругом собрались другие детёныши. Сестра оказалась впереди всех. Предприняв несколько попыток приподняться, чтобы рассмотреть что-то за спинами других детёнышей, Ательстан потерпел полное поражение. Он обнаглел и поставил лапы на чей-то пушистый зад, но был отпихнут лапой. Сев попой в грязь буквально, Тель нахмурился, утёр лапой морду и с угрюмым видом пошёл расталкивать остальных, чтобы протиснуться к сестре.

Большую часть сказки, пытаясь упрямо сделать себе лучше, Ательстан благополучно просрал пропустил.

- Это всё?

Всё, потому что он был занят другим, а никто ради него не будет повторять.

- Мам, пусть она другую сказку расскажет! Мне эта не нравится.

Спасибо тебе, Муула, что потратила время, но маленький спиногрыз недостаточно воспитан, чтобы поблагодарить тебя лично, но достаточно недоволен всем, чтобы открыто говорить то, что он думает.

- Я хочу послушать про медведей.

Новое слово засело в памяти ребёнка, но не получило объяснения. Или получило, но он всё проморгал.