Заросли были, казалось, бесконечными. Илран шел некоторое время, и уже совсем скоро, обернувшись, не смог найти вдали ни пня, ни светлого силуэта матери. Для него было загадкой, почему так – из-за высокой травы или из-за того, что он ушел слишком далеко? Как бы то ни было, возвращаться без трав он не имел права, да и позволить себе не мог, ведь если он не принесет что-то из необходимого, то те раненые кролики, лежащие в дупле, останутся без помощи и, быть может, умрут… Илран поежился. И зачем только мама отловила их, зачем ранила? Ведь в саванне наверняка можно найти множество больных животных, он мог бы потренироваться на них. И неважно, что пришлось бы тратить время и искать, он ведь никуда не торопится. Но дело уже было сделано, и окровавленные кролики дожидались его там, рядом с Илтой, пути назад не было. И почему только нигде нет этих дурацких трав? Ведь если медлить, раненым наверняка станет хуже. Где же, где же, где?!

Илран совал нос то в одни заросли травы, то в другие, запрыгивал на камни, чтобы с высоты осмотреть окрестности и найти хоть что-то похожее на нужные травы. Однажды он даже забрался на какую-то скалу и чуть не упал с нее, но, побалансировав немного, сумел сохранить равновесие, а потом снова осмотреться. Это не помогло, пришлось спуститься и снова бродить вокруг, чтобы найти все необходимое. Однако через некоторое время гепарду все же улыбнулась удача – он наткнулся на один из знакомых запахов и пошел по нему. Ему пришлось зайти достаточно далеко, чтобы наконец обнаружить заросли Костероста. Обрадовавшись, он бросился прямо в них и нарвал несколько трав – чтобы уж наверняка, сложил их в пучок остальных и, вновь сжав его в зубах, отправился дальше. Похоже, Костерост оказался его талисманом – уже скоро Илран наткнулся на Мелиссу и нарвал и ее, а после напал на чудесный, дурманящий запах Валерьяны. Ему пришлось тряхнуть головой, чтобы прийти в себя, а затем пойти по следу. Валерьяна нашлась совсем скоро и в большом количестве, но котенок, одурманенный одним только запахом, не решился взять слишком много этой травы, а потому нарвал минимальное количество, а затем поскорее ушел подальше от волшебного, манящего к себе запаха, и направился обратно к пню. По дороге он вспомнил, что совсем забыл про самое важное – Ароспьеру и Сердецей, и тут же бросился на поиски. Он понимал, что мать его наверняка накажет за такую задержку, ведь любой лекарь должен быть быстрым, и ему совсем не хотелось получать подзатыльник за промедление. Но, на его счастье, оставшиеся травы нашлись совсем быстро, и Илран, собрав их, со всех лап припустил обратно к пню.

Когда он вернулся, мать лежала перед самым дуплом и грелась на солнце, лениво шевеля хвостом и порой игриво хлопая лапой по земле у дупла – тогда, когда кто-то из кроликов все же отваживался показать нос, чтобы сбежать.

- Я всё нашел! – поспешил сообщить Илран, подбежал к Илте и выплюнул все найденные травы прямо перед ней. – Тут всё.

- Молодец, - промурчала мать и, поднявшись, отряхнулась от прилипшей к белой шерсти травы и рассмотрела все принесенные лекарства. – Все правильно. Приступим.

С этими словами она опустила голову к дуплу и за лапу вытащила из него одного из раненых кроликов, а на других, зашевелившихся, тихо рыкнула, и те сразу присмирели. Первым оказался «пациент», что лежал без сознания. На его теле было несколько мелких ран, но Илран так и не понял, что же стало причиной его обморока. Быть может, мать просто приложила его об камень?.. Вон кровь на голове и небольшая рана. Приблизившись к раненому, Илран рассмотрел его повнимательнее, а затем достал из связки трав Сердецей и, отделив от стебля и листьев плоды, осторожно вложил их кролику в пасть (Сердецей применен). Уже совсем скоро кролик очнулся и зашевелил лапами, задергался. Гепард помедлил, не сразу сообразив, что надо делать дальше.

- Ему больно, - пояснила мать. – Дай ему Базилик. И не медли.

Илран, кивнув, снова повернулся к пучку трав и порылся в них, доставая Базилик. С ним пришлось помучиться – теперь кролику нельзя было просто вложить что-то в рот, и Илрану пришлось некоторое время успокаивать его и уговаривать, чтобы кролик наконец перестал дрыгать лапами и пытаться сбежать (все это время мать держала лапу на его теле, чтобы не дать вывернуться), а затем уже удалось и уговорить его на прием лекарства (Базилик применен). После того, как оно подействовало, больной совсем успокоился, и Илта убрала с него лапу, а затем велела убираться отсюда. Кролик медлить не стал и тут же скрылся в высокой траве. Илран с некоторым сочувствием взглянул ему вслед, а затем посмотрел на следующего пациента – мать уже вытащила его из дупла. Это кролик дергался, метался, и матери было куда сложнее удержать его на месте.

- Скажи, что нужно, чтобы успокоить его? – строго спросила она.

- Валерьяна, - ответил Илран и тут же достал приятно пахнущую траву из связки, а затем силой впихнул ее кролику в пасть (Валерьяна применена). Осмотрев его раны, он добавил: - А теперь Маи-Шаса.

Добыв ее, котенок тщательно разжевал ее, а затем помазал получившейся смесью каждую рану на теле уже успокоившегося больного (Маи-Шаса применена). Тот вздрогнул, – это лекарство порой очень щипало раны – но убегать не стал, Валерьяна уже подействовала, и он, будучи в эйфории, совсем никуда не хотел бежать. Следующим пациентом оказался кролик с отравлением – от него еще больше пахло рвотой, и Илран поморщился. Трогать этого больного ему совсем не хотелось, и он даже помедлил, но мать строго посмотрела на него, и гепард вздохнул и все-таки разыскал в поредевшем пучку трав Ароспьеру, отделил ягоды и силой запихнул их в рот кролику (Ароспьера применена). Тот задрожал, и его вырвало почти сразу – Илран отскочил и снова поморщился.

- Хватит кривиться, - хмыкнула мать. – С тобой было то же самое, когда ты отравился. Звери – не самые приятные существа на свете. Что нужно, чтобы унять судороги и рвоту?

- Мелисса, - вздохнул Илран и не без отвращения на морде запихнул ее в рот дергающемуся кролику (Мелисса применена). Когда он закончил, мать уже вытащила из дупла последнего, со сломанной лапой. Здесь все было просто. Гепард оборвал у сорванного Костероста корни и так же через силу накормил ими несчастного пациента (Костерост применен), после чего отступил на несколько шагов – вокруг все еще сильно пахло рвотой, и уже даже Илта начала морщиться от этого запаха.

- Молодец, - похвалила она и поднялась на лапы. – А теперь собирай все, что осталось, и идем домой. Дальше они сами справятся.

Илран кивнул и, собрав оставшиеся травы в новый пучок и отправился за матерью, неспешно идущей в сторону логова. Несколько раз он оглядывался на оставшихся у дупла кроликов и думал – а не пропадут ли они? Не съедят ли их, таких слабых, больных? Но мысль о том, что на несколько метров вокруг дупла все пропахло рвотой, заставила его усомниться в том, что кролики в самом деле в опасности. Ни один порядочный хищник не подойдет к такому месту, даже если будет очень голоден. У плотоядных достаточно чувства самосохранения, чтобы не жрать заедомо больную дичь и не подвергать собственный организм опасности. Есть ведь хочется всем, но если отравишься, ослабнешь и не сможешь охотиться, а это – уже почти приговор. Пока что кролики в безопасности – но только пока. Как только запах выветрится, их наверняка съедят… но не хищники должны беспокоиться об этом. Мотнув головой, Иларн отвернулся и прибавил шагу, поспешив за Илтой.