Как бы красиво она не говорила, как бы не старалась поддержать дочь и доказать ей, что после смерти Симбы мир не рухнул, а жизнь лишилась смысла, ободрить Налу ей так и не удалось. Видеть свою маленькую крошку, всегда такую жизнерадостную и бодрую в таком разбитом состоянии и при этом быть не способной даже остановить её слёзы было вдвойне невыносимо. Да что она за мать такая, если не может банально поддержать своё чадо в трудную минуту?! В очередной раз самка начала сожалеть о том, что тогда, прощаясь с Керу, она умолчала о своём положении. Может, если бы Нала росла в полной семье, всё бы сложилось совсем по-другому? Наверняка есть такие темы, о которых нельзя поговорить с мамой, но можно поделиться с отцом, прекрасно понимая, что уж он-то точно может “разрулить” любую ситуацию. Впрочем, поздно жалеть о содеянном, слезами прошлое всё равно не исправить. Поэтому всё, что оставалось львице, это послушно подойти к туше и вместе с дочерью потащить её к Скале Прайда.
И всё-таки всю дорогу её не отпускало неприятное чувство невыполненной задачи. Она понимала: оставлять всё вот так нельзя. Если она продолжит отмалчиваться и сидеть в стороне, её дочь, её маленькое солнышко продолжит медленно угасать из-за той тяжёлой ноши, которая взвалилась на её бедные плечи после гибели Симбы и Рико. Пока они обе молчали и были заняты делом, у матёрой охотницы как раз появилось время для размышлений. У неё даже начали вырисовываться подходящие реплики, но прежде чем она смогла собрать их в кучу и грамотно распределить, они уже дошли до Скалы Прайда. Там их встретили изголодавшиеся гиены, тут же вызвавшиеся помочь охотницам с их тяжёлой ношей. Грубо отпихнув от добычи мать и дочь, тощие львицы потащили тело ньялы в королевскую пещеру к жене Скара и её выводку. Сарафине только оставалось неловко отступать назад, чтобы не получить хвостом по морде, и тяжко вздыхать, наблюдая, как добычу, добытую таким трудом, уносят у неё из-под носа.
– Нала, – негромко окликнула дочь львица, прежде чем она ушла. Несколько мгновений Сарафина растерянно хлопала глазами, не понимая, что сказать дальше: остановить-то она остановила, но что делать дальше? Все те слова, которые она так старательно подбирала, пока шла до скалы, вдруг перемешались в одну кашу, из которой сложно было снова выудить те мысли, которые она так хотела донести Нале. Матёрая самка сделала несколько шагов навстречу дочери, явно желая что-то сказать ей, но, в конце концов, ещё раз заслышав гадкое гоготание тех же гиен, была вынуждена кивнуть куда-то в сторону, тем самым приглашая дочь проследовать за ней. Отойдя от скалы Прайда на какое-то расстояние, чтобы беседе двух львиц никто не помешал, матёрая охотница присела и уставилась на небо, ожидая, пока дочь сделает то же самое.
– Ты очень хорошая охотница. Готова поспорить, что ты могла справиться там и без меня, – наконец, нарушила тишину Сафи, – но разве выходя на охоту ты каждый раз уверена на все сто процентов, что не уйдёшь с пустыми лапами? Жизнь – непредсказуемая штука, Нала. Никогда не знаешь, что произойдёт сегодня: споткнёшься на полном ходу, промажешь или добыча попадётся слишком быстрая и сильная. Но ты понимаешь, что дома тебя ждут голодные члены семьи и твои друзья, поэтому ты даёшь себе передышку и двигаешься дальше. А если ничего не выходит, что ты делаешь? Правильно – просишь помощи. Потому что вместе преодолеть препятствия, какими бы они ни были, легче. Разве не этому я учила тебя?
Сарафина сделала небольшую паузу, чтобы позволить дочери осмыслить её слова и понять, к чему она ведёт. А матёрая львица тем временем продолжала разглядывать облака, отвлёкшись от неба только на секундочку: чтобы кивнуть заинтересовавшимся соратницам и тем самым намекнуть, что всё хорошо и вмешиваться в их разговор не нужно.
– Понимаю, ты уже давно не маленький львёнок и не нуждаешься в моей опеке так, как это было раньше, – неловко усмехнувшись, она забегала глазами и шумно выдохнула, вынужденно сделав паузу на несколько секунд. Львица напряглась всем телом и продолжала выдавливать из себя нервную улыбку, но судя по заблестевшим глазам и сбитого дыхания можно было догадаться, что таким образом она старается сдержать порыв эмоций и не расплакаться. Она повернула голову к Нале, продолжая улыбаться ей и тяжело дышать, успокаивая себя. И всё же как бы она не пыталась, когда она заговорила вновь, по надломившемуся голосу догадаться об истинных эмоциях львицы можно было без труда, – но, пожалуйста, не забывай, что я по-прежнему рядом. Нала, солнышко, разве я когда-нибудь позволяла усомниться в моей любви к тебе? Не нужно сутками напролёт прятаться от всего мира и утопать в своих страданиях. Если тебе больно, если грустно или ты злишься, просто поделись этим со мной. Не нужно тащить этот груз одной, – львица часто-часто заморгала, пытаясь удержать слёзы и не дать им обрушиться градом, – не важно что произойдёт: засуха, потоп, голод или болезнь, я всегда буду рядом и всегда готова разделить с тобой и печали, и радости. Я же, всё-таки, не чужая тебе...
Отредактировано Сарафина (15 Июл 2019 22:48:08)
