Тоффи не являлся любителем закинуться сомнительными травками чтобы "словить кайф" как облезлая гиена, но пока ты шаман, так или иначе приходиться жрать всякую галюциногенную гадость, чтобы отрешиться от мирских забот и уйти в нирванну, готовясь к общению с духами. И в этот раз он, кажется, слегка переел вредного для организма "катализатора", благодаря чему самца сначала жутко мутило после завершения обряда и вполне удачного вызова, а затем бедняга, огрызаясь на "участливых" Деваса и Хагана свернулся клубком под ближайшим кустом, молча накрыв лапами искаженную в слабом оскале морду, решив "переспать" дискомфорт в гудящей голове и выворачивающемся наизнанку желудке.

Это всегда казалось отличным способом решения множества проблем.

Повернувшись к своим спутникам костлявой задницей, шаман утомленно смежил веки, шумно всхрапнув и тут же провалившись в тяжелый, вязкий сон. Причем вязким он был в прямом смысле этого слова - темношкурый ощутил, как что-то давит на него со всех сторон, облипает, просачивается в носоглотку и застревает поперек горла склизким комом что ни туда ни сюда. Привкус болота, тины, грязи и еще какой-то неопределенной мерзости намертво прилип к языку и шибал в нос так, что Тоффи показалось будто он напрочь лишился нюха. Да и слуха тоже - вокруг была подозрительная, такая же липкая тишина.

Шаман резко, порывисто и слепо дернулся вперед, ударив по этой вязкой пустоте передними лапами, царапнув загнутыми когтями воздух и буквально вытолкнул себя... на берег?

Тоффи обнаружил себя грудью распластанным на мшистой кромке, а его задняя часть по самые ребра утопала в болотной жиже исходящей теплым, удушливым паром. Причем Тоффи сам то не ощущал, что вымок, или что безжалостная трясина тянет его на дно. Фактически самец только чувствовал, что его что-то крепко удерживает на месте не давая выбраться. Ну кто бы сомневался, что после "передозировки" уставшему Тоффи примерещиться подобная дрянь. Никаких сладких грез безмятежных чертогов - только темные, непролазные болота, напоминающие самцу насколько он сам погряз в себе и своих желаниях. темношкурый мрячно оглядел неподвижную поверхность водянистой жижи с раздувшимися пузырями поверх кочки, после чего с тяжелым, утомленным вздохом подтянулся на передних лапах, выползая из плена недовольно булькнувшего зеленого супа из гнилой воды и трухи, поддерживающей его полутвердое состояние. Надо же какой реалистичный.

Обернувшись и бегло глянув на свой угловатый круп, отметив, насколько тот девственно-чистый, Тоффи громко хмыкнул, ехидно растянув уголок черных, тонких губ. А это уже не очень реалистично.

Темно, словно над этим богом забытым местом с торчащими тут и там фосфорицирующими гнилыми корягами стояла вечная ночь. Мертвая тишина постепенно разрезалась утробным кваканьем лягушек, как-то незаметно дополняющим мрачную, готическую картину бескрайних мшистых болот, видимо воображение самца потихонечку достраивало картинку у него в мозгу, с запозданием подключив звуки природы. Воображение Тоффи всегда было плохим ассистентом. Оно часто подшучивало над самцом, не давало его изнуренному организму долгожданного отдыха, и просыпаясь темный ощущал себя так, словно и вовсе не спал.

- Слаг хороший!

Среди мирного журчания лягушачьего хора (одна такая наглая жаба выбралась к лапе задумчиво восседающего на воображаемом берегу шамана) подобный возглас идущий откуда-то из ближайших, заросших лианами кустов, прозвучал как гром среди ясного неба! Тоффи едва не ломанулся бомбочкой обратно в болото, предварительно выскочив из собственной шкуры. Странно что он не припоминал голоса незнакомца, который решил разделить с самцом его странный, мрачноватый сон. Житель сей локации в видениях темного верещал в дальнейшем как резаный, не спеша показываться из зарослей колючего терновника. Поскольку эти страшные звуки издавала единственная здесь "живая" (но это не точно) душа, Тоффи не нашел ничего умнее, как с полным безнадеги вздохом последовать к источнику подвываний, чавканий и похныкиваний, осторожно вытянув свою кривозубую морду за пределы колючих лоз, рыская взглядом за пределами терновой стены. Ему это не очень нравилось, но интуитивно шаман понимал, что пока он не глянет, какая шняга так обморочно хрипит, он не покинет это неприветливое местечко на задворках своего сознания.

- "Занесла же нелегкая, - вздыхая полез сквозь колючки Тоффи, ободрав себе всю шкуру, - Куда дальше то?"

Раннее вялый и сонный мозг заработал наполную, создавая иллюзию вполне такой ощутимой боли, что не прибавляло оптимизма шаману, полностью разрушая его надежду на резкую смену картинки в что-то более приятное глазу. В этом кошмаре он застрял на приличное время, так что следовало расслабиться и следовать за сценарием собственной фантазии. И искомое обнаружилось довольно быстро. Прямо напротив взъерошенного, выкатившегося за пределы болотного терния Тоффи - самец тяжело дыша, с совершенно испорченной прической пышной гривы, вытаращился в спину съежившегося на темном, влажном песке львенка. Именно этот кроха что-то бормотал, сосредоточенно копаясь в том, что лежало перед ним. Периодически детеныш невнятно крякал, поднимал голову, поводя ушами и снова возвращал свое внимание к своему увлекательному занятию.

К слову сие дивное создание было полностью и абсолютно зеленого цвета...

- "Что-то такого не припомню", - темношкурой с неприкрытой опаской в янтарных глазах застыл бесшумной тенью позади чуда ядовито-травяного, тошнотворного окраса, откровенно не решаясь окликнуть гостя своего сна. Да и вообще не желая связываться с этим непонятным нечто. С другой стороны Тоффи общался с тварями пострашнее зеленых львят, чего ему боятся. Не сожрет же его это чудо?

- Слаг хороший!

Ириска едва заметно вздрогнул, весь покрывшись нехорошими мурашками под шкурой. Когда он пропустил момент, что львенок повернул к нему свою лобастую голову и теперь смотрит на него совершенно ничего не выражающими пустыми глазами? По краям пасти малыша свисали ниточки слюны и остатки его обеда - ножка жирной саранчи мерзковато оттопырилась из-под верхней губы детеныша. Рядом с ним была целая кучка жуков, травы и грязи. И все это львенок старательно пихал себе в пасть, поглощая в невероятных количествах. Он не прекращал это делать и тогда, когда Тоффи смотрел на него в упор, презрительно, с отвращением скривив свою и без этого искореженную от рождения морду. Зачерпнув лапой свою бурду, малявка с упоением пихнула это в пасть, прожевала, облизнулась, и повторила в сотый раз: - Слаг хороший!

- "Утопленник", - догадался красногривый, еще раз бегло осмотрев поднявшуюся с песка зеленую тушку - сделав широкий шаг назад, темный напряженно наблюдал за тем, как "Слаг" сочно утирает лапой грязную пасть и предвкушающе облизывается. Сожрать он что ли его собрался? Лапы малыша оставляли после себя глубокие, наполненные болотной водицей следы. Его тонкий хвост оплела тина, а к бокам пристали ракушки и грязь.

- Да я не сомневаюсь, что ты хороший, - пробормотал самец, встопорщив и без того ершистый, причесанный колючками загривок. На мгновение Тоффи непроизвольно оскалился, но тут же спрятал неровные зубы, нервозно вздыбив колючие вибрисы и пятясь задницей к кустам, не выдерживая молчаливого наступления чумного призрака. Неужели правда грезит о том, чтобы сожрать незадачливого шамана?! - Не мог бы ты убрать свои слюнки, дорогой? - Тоффи пришлось неловко застыть, едва ли не касаясь костлявым тылом острых колючек, взирая сверху вниз на впритык приблизившегося львенка. Темному откровенно не нравилась непонятная ухмылка зеленого грязнули. Что он будет делать?

Впрочем ответ пришел сразу же, потому что жуткое создание с грудным мурчанием принялось самозабвенно вылизывать замершему каменным изваянием льву его нервно вздернутое, острое плечо. Тоффи вытаращился на облапившего его конечность урчащего котенка с таким оскорбленным и одновременно преисполненным отвращения видом, что удивительно как это самца не вывернуло прямо на зеленую голову призрака этого дурного сна. Темный раздраженно дрыгнул лапой пытаясь сбросить с себя сие чудное создание, но то вцепилось в самца мертвой хваткой. Львенок чуть сполз вниз, но тут же резко подобрался, шлепнув хвостом и проурчав очередное самоутверждение что де "Слаг хороший". Если болотную жижу вначале Тоффи совершенно не прочувствовал, то слюни, а вернее эдакие полусопли этого чудища, что щедро наносились слой за слоем на его холеную шкуру, шаман прочувствовал очень... отчетливо. А еще, кажется, его шерсть начала зеленеть...

К сожалению на Слага не действовали ни угрозы ни предупреждающее рычание. А бешеные скачки Тоффи в попытке сбросить с себя прилипалу напоминали пляски разозленного быка на месте с тореадором который почему то оказался не на загривке свирепого животного, а где-то у него на плече.

- Слезь с меня! - зло прошипел Ириска едва в состоянии терпеть эти издевательства над собой и слипающиеся от стекающей вниз слизи. Наплевав на сохранность собственной тушки (это будет больно!) Тоффи с угрюмным видом взял разгон... и с воем впечатался прямо в пресловутые колючки через которые он не мог все это время перепрыгнуть благодаря сопливой гирьке. Тоффи искренне надеялся, что этот порядком доставший его львенок прочувствует на своей плесневелой жопе какие длинные и болезненные шипы у терновых кустов, и с визгом убежит восвояси, дальше жрать непонятную бурду в гордом одиночестве.

Не тут то было.

С глухими стонами выбравшись из терния, Тоффи со страдальческим видом уселся посреди поляны - больше всего он сейчас напоминал дикобраза канонично утыканного колючками. Весь его вид выражал драму, страдания и вселенское терпение к львенку, что теперь обнял шею самца и сейчас заляпал непрекращающимся слюнопотоком некогда роскошную гриву Сладкоголосого. Ириска как мог задирал подбородок вверх, лишь бы это создание не принялось "целовать" ему морду. Как же он все это ненавидел.

Львенок отвлекся чтобы подобрать свою увесистую попку чуть повыше, уютно устроив ее на грудной клетке бедолаги - и это был его шанс!

Мотнув башкой, мутант радостно сбросил с себя съехавшего по своей же слизи "врага", и бросился наутек, разбрызгивая в стороны ниточки чужой слюны что густо заляпала всю переднюю часть самца.

Правда счастью освобождения Тоффи порадоваться особо не успел, потому что спустя два панических, широких прыжка прочь от этого чудища и этого проклятого места, в пятую точку самцу со звуком баллистической самонаводящейся ракеты врезался словно примагниченный зеленый львенок, повиснув у взвизнувшего и поджавшего оба своих хвоста мутанта на бедрах. Слаг хороший!

Тут у Тоффи окончательно сдали нервы.

Он садился на львенка.

Он катался на нем отчаянно дрыгая лапами.

Материл его вспомнив весь список ругательств из словарного запаса Деваса. Братишка бы гордился.

Крутился словно щенок за собственным хвостом безумно щелкая зубами и пытаясь схватить весело, нагло гыгыкающее, продолжающее свою черную работу по поливанию слюнями бедного шамана существо.

В двух словах, Тоффи совсем растерял за считанные секунды все свое хваленое спокойствие, хватая зубами воздух, как безумный, и измазавшись в траве под улюлюканье зеленой твари. - Слаг хороший, - вкрадчиво провыл львенок в затылок льва, когда вконец обессиленный Тоффи снова сел смирно, чувствуя, как коварная тварь дышит ему в затылок. - Слаг говорит ПРОСНИСЬ!

Тоффи собственно говоря даже отреагировать не успел на этот басистый (и весьма знакомый) вопль на ухо - зеленый львенок-слизняк по-бойцовски совершил мощный прыжок вверх... и накрыл своим влажным, сопливым телом морду задохнувшегося мутанта!

...

- Ты что, спятил? - Сомбра, которую послали оттащить кусок мяса задремавшему Тоффи уже давно уворачивалась от дергающихся лап самца, перепрыгивая через них словно через школьную "резиночку" с сочащимся свежей кровью шматком в зубах. Тоффи проснулся мгновенно, когда разозленная подруга Хагана возмущенно сбросила кусок прямо на его оскаленную физиономию.

Ошалелый, невыспавшийся и утомленный "внутренней" борьбой Тоффи одноглазым пиратом, со сползающей по правой половине мятой морды вырезкой окорока зебры молча уставился в спину гордо  удаляющейся цивете.

- Ужин подан! Хватит спать! Нажрутся всякой дряни, потом полдня валяются, еще корми их...