— Эй, слепые!

Аргентум, в который раз пытавшийся спрятаться от слишком яркого солнца, которое нещадно палило и вызывало раздражение его серых глаз, дёрнул ушами, узнавая этот громкий визглявый голос. Токк, несмотря на то, что был самым старшим из самой же воинственной группировки мелких сервалят, не отличался какими-то внешними качествами, зато голосину имел отменную. И именно этот окрик заставил Тума поёжится, ведь обращались таким образом только к нескольким котятам, и Тум входил в их число.

Возле него тихо копошился Модильян, и в самом деле слепой полугодовалый сервал, а также Кохт. Он не был слепым, но также, как и Тум, имел определённые проблемы со зрением (по сути — не видел ничего дальше трёх шагов). Их трио вполне приспособилось к существованию с... особенностями, помогая и поддерживая друг друга в случае опасности. Например как эта. Подобные крики отнюдь не были просто дразниками, они означали вполне конкретное намерение кого-нибудь "поучить иерархии", как это называли сами гоп-компании.

Арг насколько мог осмотрелся — именно он был сейчас глазами неполноценной троицы, но не заметить Токка и его банду мог разве что Модильян. Зато он их прекрасно слышал, а потому инстинктивно прижался к куда более сильному и крупному Кохту. И это как раз не осталось незамеченным. Пять сервалов, в возрасте от шести до девяти месяцев, во главе с восьмимесячным Токком прямо-таки окружили незрячих.

— Ну, какая хорошая погода, вы только ПОСМОТРИТЕ! — делая яркий акцент на последнем слове, провизжал главарь, — Отличная для того, чтобы ПОГЛАЗЕТЬ на слабаков!

Кохт угрожающе зашипел, но компания со смехом начала кружиться, оббегая трёх сервалят, и выкрикивая ещё более обидные и даже оскорбительные фразы. В какой-то момент Токк отделился от этого чёртового колеса, намереваясь броситься на Кохта. Тум совершенно по привычке бросился наперерез, закрывая собой спину товарища. Клубок из двух котов недалеко укатился, врезавшись в стену из оставшихся Кохховых бандитов. Шумно дыша, последний прыжком отцепился от Аргентума, обнажил клыки и прямо-таки прорыпел:

— Жить надоело, плешивый? — откуда взялось такое прозвище, при том, что шерсть у Тума была везде на месте, сервал не знал, но, видимо, это никого не останавливало, — Я научу тебя меня уважать!

Токк занёс было лапу, чтобы ударить альбиноса, но Кохт, разглядев всю ситуацию, оказался быстрее, а потому ударил по Токку первым. Завязалась потасовка среди старших, а Тум отпрыгнул в сторону в поисках Модильяна. И, надо сказать, почти вовремя — ровесник слепого сервала, самый младший, но и, тем не менее, самый жестокий из банды, Готак, уже прижал беднягу к земле и кусал за уши и шею. С самым настоящим рыком Аргентум бросился на помощь малышу, намереваясь сбить Готака. Кто же знал, что ему помешают!

Токк, как-то вырвавшись из драки с Кохтом, прыгнул на Тума, вынуждая альбиноса выбираться из-под себя. С мяуканием и царапаниями ему лишь удалось перевернуться на спину. Не ожидавший такого поворота Кохх на секунду замер, а потому сервалу удалось засадить противнику задними лапами по животу. И, кажется, немного ниже.

Визгливо-писклявый мяук огласил всю небольшую полянку боя. Аргентум, получив небольшую передышку, успел лишь перевернуться на живот и всё-таки посмотреть на Модильяна. И тут всё произошло мгновенно, но эта картина вскоре неоднократно вставала перед глазами уже повзрослевшего кота. На мгновение замерший на распластанным слепым Готак дёрнулся, услышав позорный крик главаря, чисто инстинктивно сделал ещё один укус. Мгновенно обмякший Модильян, который до этого хотя бы делал минимальные попытки выбраться из захвата, напугал полугодовалого хулигана ещё больше. Отшатнувшись, он замер, таращась на тело сервалёнка. Альбинос рванул было к своему товарищу, попытался его привести в чувство, сказать, что всё закончилось!

Когда Тум задумался, почему Модильян совершенно не реагирует на его слова, он не заметил приближение остальной банды. Лишь когда непонятная тень накрыла тело котёнка, Аргентум успел лишь скосить взгляд до того, как ему на голову опустился довольно крупный булыжник. Альбинос рухнул прямо там же, где стоял, упав на своего товарища.

***

Споу позвала всех детей на обед (в этот раз самцы достали довольно крупную газель и можно было вдоволь наесться всем), но часть из них не явилась. И если компанейские дети могли задержаться и это ни для кого не было странным, то то, что компания странных детишек, среди которых был альбинос, полностью слепой и почти слепой сервалята, не пришли как только зов огласил округу, она забеспокоилась. Раньше ничего подобного не было. Тем более, когда все всё-таки дошли, оправдавшись игрой на речке. Споу ничего не оставалось, кроме как отправиться на поиски, которые, впрочем, закончились довольно быстро... но печально.

***

Аргентум провалился во что-то липкое и густое. Было темно, жарко (даже слишком), и как-то безжизненно. Попытки пошевелиться или оглядеться окончились без результата, и единственное, что хоть как-то напоминало о предыдущих мгновениях — слабых плёскот воды. Вскоре к нему добавились и какие-то звуки, отдалённо напоминавшие зов. Где-то там кто-то, кажется, звал кого-то по именам, по таким странным, сложным, тяжёлым. А ему тут было хорошо.

***

Почти горочкой сложенные тела Тума и Модильяна Споу обнаружила сразу, и почти сразу же и поняла, что им нужна срочная помощь. На разбитой голове Тума струилась кровь из небольшой, по сути, ранки, но не это показалось самке странным. Чудом случилось, что местный лекарь, Зорртарни, был поблизости. Отпихнув причитающую самку в сторону третьего сервалёнка — Кохт был жив, но здорово побит, — сервал сразу понял, что дело не столько в ране, сколько с общем состоянии детей. Благо, у него были с собой некоторые запасы, а потому в рот к обоим котятам отправились маленькие плоды сердецея.

***

Стало сладко. Тум не мог понят, как его новое окружение так быстро меняет своё состояние, которое он ощущал всем телом, а не теми органами чувств, какими должен был. И сейчас непонятную сладость он ощущал буквально кожей. Но стоило лишь раздавить эту сладость, сделав мир мокрым, как всё вокруг взорвалось. Распахнув глаза, Арг тут же получил порцию солнечных лучей, зажмурился, начал резко и рвано дышать. Споу, уже осмотревшая Кохта, схватила альбиноса за шкирку, не давая тому совершить каких-либо резких движений. А тот и пытался, при этом с закрытыми глазами пытаясь нащупать хоть что-то или услышать хоть кого-то. И, на беду, он услышал.

— Модильяна надо похоронить.

В ужасе Споу разжала челюсть, и Арг мешком рухнул на землю. Он не знал, что есть похороны, но попытался было узнать. Постепенно открывая глаза, он оглядел их полянку битвы, заметил Кохта и как-то слишком быстро оказался возле товарища.

— Они вылечат Моди, да? — с надеждой спросил альбинос, буквально тряся своего полуслепого друга, — Скажи, да?!

Кохт упорно молчал, а затем сам схватил сервалёнка за шкирак. Завозмущавшийся было Аргентум сразу обмяк — сражатсья с Кохтом было заведомо глупо, если он хотел, то мог бы спокойно дотащить альбиноса в любую нужную старшему коту точку, —  и проборомотал сквозь сжатые зубы "Гофори куфа идфи". Уже ощутивший на себе недюжинную усталось, Тум согласно управлял Кохтом, подсказывая, куда идти.

***

Вечером детям сказали о том, что Модильян ушёл и не вернулся. Тум хотел было возразить, но красноречивый взгляд Споу заставил его замолчать. А уже глубокой ночью Кохт объяснил Аргентума, куда, собственно, ушёл их маленький слепой друг.