Я шел уже довольно долго прочь от всех куда подальше. Было очень приятно вырваться из лап нашего лекаря хоть ненадолго. Мой организм отчаянно требовал, чтобы я хоть немного размялся после довольно долгого бездействия. И я склонен к нему прислушиваться, особенно после того, как ему удалось практически самолично побороть яд. Джитуку уже схоронили, а меня держали в пещере, не давая даже вставать. Можете подумать, что это было проявлением заботы, но это было не так. Скорее ко мне не пускали дружков Джитуку, которые в приступе идиотии могли бы попытаться доделать то, что не удалось покойнику. Впрочем, не только они имели зуб на меня. Практически каждый бросал косые взгляды на меня, словно это моя вина, что этот остолоп траванулся своим собственным ядом. Имели ли они вообще право так думать? Возможно. Но приятного в этом было мало.

Я продолжал идти и думать об этом. Джитуку мертв. Я жив. Все просто. Вот он был, а вот его не стало, но я остался, не смотря на его попытки загнать меня в могилу. Мне не было жаль его, он стал жертвой своей ненависти и глупости, подогреваемые жаждой мести за своего брата, который погиб ровно по тем же причинам. Но все же... Я был в смятении. Я не понимал, почему он так отчаянно меня хотел убить. Почему Газини так ненавидел меня, что был готов разодрать на части? Почему Джитуку так сильно меня ненавидел, что обратился к такому подлому способу убийства? Глупость? Ксенофобия? Ревность? Я не понимал. Но как бы то ни было, теперь это уже не важно. Их нет, а я есть. А значит, что все их мысли, все их чувства ушли в небытие и мне нет смысла пытаться понять их.

С этими размышлениями я добрался до ручья, который брал свое начало в небольшой реке неподалеку отсюда. Он протекал возле небольшой возвышенности, которая своей тенью укрывала его от солнечных лучей даже в самую жаркую погоду. Ручей всегда был довольно прохладным, а в такую погоду как сегодня, он был очень холодным. Я медленно опустил лапы в него и посмотрел на текучую воду. В нечетком отражении я видел лишь себя. Все еще такой же, каким и был. Серая шкура. Рыжая грива. Зеленые глаза. Безучастное выражение морды. Каким я себя помнил, таким я себя увидел вновь. Ничего нового. Вода обволакивала мои лапы, продолжая свой путь дальше, тишина вокруг успокоила меня. Я не думал ни о ком и ни о чем, словно время остановилось. Но мурашки от холода пробежали по всему телу, что на секунду отвлекло меня от моего безучастия к окружающему миру. И крайне вовремя, как оказалось. В этот момент я услышал чей-то слабый стон. После чего последовал крик:

— Эй, ну кто-нибудь меня слышит?! Мне тут помощь нужна!

Я навострил уши и начал прислушиваться к крикам и стонам, чтобы понять, откуда идет звук. Я быстро выбрался из ручья и поспешил на источник криков, которые казались мне довольно знакомыми.

— Ух, с*ка, как болит, — это выражение было слышно тише, чем крики, но это лишь подстегивало меня двигаться быстрее, ведь это означало лишь то, что я был близко. — ДА ТУТ НЕТ НИКОГО ЧТО ЛИ, КУДА ВСЕ ДЕЛИСЬ?

Завернув за большой валун, я увидел льва. Он был мне знаком: его звали Гвала и он был на пару месяцев старше меня и, естественно, гораздо больше и сильнее меня. Темно-коричневая шерсть, сероватая грива, вонь из пасти, как уж тут его забыть. Но зато он был одним из тех, кто хотя бы демонстративно не воротил нос, когда я появлялся в зоне видимости. Что, впрочем, не мешало ему за глаза недолюбливать меня.

Когда я к нему приблизился, он пытался с помощью лиан сделать себе какое-то подобие не то перевязки, не то шины, но неожиданно его конструкция держалась на лапе, хоть и выглядела довольно странно. Он пытался зубами затянуть ее и не обращал внимание на меня, но услышав шаги, сказал:

— Фух, ну хоть кто-то явился. Слушай, я тут случайно упал с камня и сильно лапу ушиб, не мог бы ты... — в этот момент он повернул голову в мою сторону и от удивления он раскрыл пасть, и лиана упала на землю. — Т-ты... Что ты тут делаешь, разве ты?..

Мы уставились друг на друга. Он с недоумением на морде, я со своим спокойным выражением.

— И тебе привет. Прошло уже две недели, за это время на лапы подняться при должном уходе может кто угодно. Что с тобой случилось?

Гвала захлопнул пасть, вновь начал искать кусочек лианы и, затянув его посильнее, ответил:

— Да-а-а так, ничего страшного, лишь слегка ушибся. Слушай, Амади, сбегай за кем-нибудь, позови сюда, чтобы помогли мне добраться до дома, — Гвала выдавил из себя крайне неправдоподобную улыбку.

Я посмотрел внимательно на его лапу. Она сильно распухла от ушиба и ей точно нужно было что-нибудь холодное, чтобы она так сильно не болела и быстрее зажила.

— Гвала, давай я тебе помогу... — не успел я договорить, как он сразу же перебил меня.
— А-ха-ха! — столь притворный смех нужно было еще постараться сделать. — Не, не смеши Амади, ты ж такой маленький, а я вон какой здоровый, как ты мне поможешь?
— Тут всего ничего идти до холодного ручья, упрись на меня и быстро дойд...
— Упереться? На тебя? Ха-ха-ха. — улыбка на лице Гвала стала еще менее искренней, словно в этот момент его избивают веткой. — Не, не, пожалуй, я так делать не буду, да и трогать тебя тоже...
— Да что не так? Почему я не могу тебе помочь? — допытывался я.
— Ну... Потому что... Мне может помочь... — по выражению морды Гвала было заметно, что он сильно нервничал и кое-как подбирал слова. — Кто угодно, только не ты, — в этот момент он отвел глаза и вновь глянул на свою распухшую лапу.
— Это что еще значит? — спросил я, немного приблизившись.

"Да что с ним не так? Почему он так сильно не хочет, чтобы ему помогал именно я?"

— Э-хе-хе, не п-подходи близко, п-пожалуйста, — если было бы соревнование по самой худшей улыбке среди львов, этот парень занял бы первое место. — П-просто сходи и п-позови кого-н-нибудь, а я... П-побуду тут.
— Что происходит, объясни мне нормально, — я нарочно подошел к нему еще ближе. В этот момент на морде Гвала появилась гримаса ужаса.
— НЕ ПОДХОДИ БЛИЖЕ, СЛЫШИШЬ! — Гвала попятился назад. — Стой где с-с-стоишь, не под-д-дходи ближе, прошу!

Я сделал еще шаг вперед и постарался как можно более грозно спросить у него:

— Или ты мне нормально говоришь, чего ты так меня боишься, или я сейчас подойду к тебе и укушу за нос.

Угроза возымела эффект. Гвала практически сразу залепетал:

— П-п-просто все говорят... Ну, не все, но м-м-многие... В-в-в общем... — Гвала сильно запинался, говоря эти слова, что разобрать его лепет было очень тяжело. — Что ты... У тебя договор со Смертью.
— Что за ахинею ты несешь? — спокойным тоном спросил я.

Услышать такое было, конечно, не очень неожиданно, но это все равно задело меня внутри. Почему они так плохо ко мне относятся, что я им сделал?

— В обмен на с-с-свою жизнь ты о-о-отдаешь ей жизни других, — продолжал Гвала. — С-с-сначала, когда Газини тебя ч-ч-чуть не убил, ты проклял его, и он умер, а ты жив. И вот теперь также Джитуку. Он же был таким з-з-здоровым, а ты таким маленьким, но он м-м-мертв, а т-т-ты жив. А еще ты свою мать...

Я не знаю, что произошло в тот момент. Секунду назад я был абсолютно спокоен и внимательно слушал этот бред из сплетен и слухов. В следующую секунду я увидел, как я оказался прямо перед львом, а моя лапа была в нескольких сантиметрах от его морды. Во мне бурлила первородная ярость, настолько огромная, какую я не испытывал никогда. Еще одно чувство, о существовании которого я даже не догадывался и не ощущал раньше. Очень странное, очень необузданное и очень... Нехорошее. Последнее похоже и остановило меня от того, чтобы ударить когтями по глазу Гвала. Моя лапа так и застыла, не завершив начатое. Я даже не заметил, как оскалил зубы и начал буквально сверлить взглядом перепуганного до смерти Гвала.

— П-П-ПОЖАЛУЙСТА, НЕ З-З-ЗАБИРАЙ МОЮ ЖИЗНЬ, — Гвала был настолько перепуган, что буквально дрожал от страха и чуть ли не плакал. — Я сделаю все, что хочешь, но не трожь меня, — Гвала в этот момент захлюпал носом.

Я медленно опустил лапу на землю. В этот момент я почувствовал себя крайне отвратительно. Здоровяк Гвала буквально боялся меня из-за каких-то нелепых слухов. Хоть он по глупости своей распустил язык, я позволил себе чуть ли не растерзать за это его на части. Мне стало стыдно за то, что я его так перепугал. Стыд. Какое же ты неприятное чувство. Гвала продолжал трястись и смотреть на меня.

— Прости меня за то, что я тебя сейчас перепугал, — сказал я тихо. — Я правда хочу помочь тебе. Нет у меня никакого договора со Смертью, это всего лишь глупые слухи...
— Как с-с-скажешь, только не трожь! — Гвала никак не хотел успокаиваться.

"Прости, Гвала, но похоже придется тебя переубедить сложным путем."

Я подошел ближе и прихватил слегка зубами за больную лапу, и потащил ее.

— АЙ, БОЛЬНО, НЕ УБИВАЙ МЕНЯ, ПОМОГИТЕ! — орал во всю глотку Гвала, стараясь поспевать за мной, подпрыгивая на трех целых лапах.

Вскоре я его кое-как дотянул до ручья, куда силой сунул опухшую лапу и прижал ее своей. Гвала в этот момент заскулил от боли, но через секунду его морда приняла более умиротворенный вид. Если не считать того, что он все еще испуганно глядел на меня.

— Послушай меня еще раз. Все, что ты слышал об этом так называемом "договоре" - брехня, сплетни, слухи. Все эти смерти... — на секунду я замолчал. — Все эти смерти лишь следствие глупости самих Джитуку и Газини. Либо случайность, если не веришь в то, что они сами себя погубили. Я не хотел причинить им вред, как не хочу причинить вред тебе. Видишь, ты живой, я твою жизнь касанием не забрал, а наоборот привел в хорошее место, где твоя лапа пройдет. Просто держи ее в ручье, пока я схожу за лекарем, — в этот момент я отпустил его лапу.

Гвала, глубоко дыша и держа лапу в ручье, не отрывал от меня взгляда. Страх с его морды постепенно сходил на нет.

— С-с-спасибо... — он слегка потупил голову.
— Всегда пожалуйста. И не верь таким глупым сплетням больше, — с этими словами я медленно пошел в сторону дома.

Но через секунду я услышал голос Гвала:

— Извини меня, за то... Что я сказал... Я...

Я глубоко вздохнул.

— Все в порядке. Может кто-нибудь на такое действительно бы обиделся. Кто угодно, но только не я.

Отредактировано Амади (3 Фев 2019 22:21:20)