Фо смотрела на эту сцену несколько скептически со слегка приподнятой верхней губой, обнажавшей роскошные белы клыки, ядовито сверкающие на лунном свете. Время шло и ночь, кажется, скоро должны была бы подойти к своему логическому завершению – рассвету, что не радовало хищницу, которая стояла уже минут пять и пялилась на эту парочку. Их слова капали ей на мозги, отчего хвост слегка неврастенически подёргивался. «Спокойнее, спокойнее. Тише. Тише…» Фо успокаивала себя, движимая инстинктом «скорее-бы-поесть». Глаза неотрывно следили за движениями субъектов, а Фо медленно, но верно понимала, что так привлекло её величество в сапфировых глазах. Однако чем медленнее шёл процесс осознания, тем быстрее нарастал процесс жажды сжирания. К сожалению, в данный момент хищница была одна, потому она, вероятно, и не позарилась на большую тушку льва, который что-то нежно ворковал незнакомке, отошедшей от Фо. А у самой Фо тем временем непроизвольно напряглись мышцы и сжался желудок от очередного приступа голода. Вот, что так тревожило её в последние дни. Фиалковые глаза сощурились, превратившись в две светящиеся ярким огнём щели, зрачки в которых напряжённо следили за удаляющимся хищником. Она едва успела услышать недавние фразы, которые они говорили друг другу. «Иди уже быстрее, гиена-переросток да задом пошевеливай. Главное, не вздумай заявиться в самый неподходящий момент». Ветер нагло залезал под шерсть и щипал кожу, отчего из раздумий Фо вытянул именно он, однако хищница не успела сменить выражение морды и прищуренные глаза уткнулись в сапфировые, хотя через секунды они уже смотрели в её спину. Взгляд соскользнул по спине незнакомки и уткнулся в земли. По телу львицы прокатился пот, град пота, вопреки прохладе, скользившей под шерстью. Волоски невольно встали дыбом. Взбудораженная, она сделала резкий прыжок вперёд, невольно перескочив незнакомку, едва успевшую повернуться спиной и отойти. Хищница бросилась, не глядя под ноги, в тень, отбрасываемую ущельем. Мощное тело бросилось на прохладную гладь скалы, и кошка едва заметно оцарапала правый бок. Поверхность камня была приятной, охлаждающей. По телу Фо пробежала неврастеническая дрожь, а взгляд бросился в омут сапфировых.
- Он ушёл? – голос был стальной, твёрдый, но на это раз она говорила почти шёпотом. Фиалковый взор заметил исчезающую фигуру белобрысого. Замечательно. Кошка едва слышно мурлыкнула, дозволив себе такую крайность. Тело нестерпимо горело и разрывало на части. Оно устало обрушилось на холодную гладь и сползло в траву у обрыва ущелья. – Он слегка нервничал, - скорее констатация факта, чем вопрос для сапфировых. Горячий взгляд хищницы ещё блуждал по холодным скалам ущелья, на которые уже стал попадать утренний свет. Зрачки кошки сузились, глядя на лучи раннего солнца, отражающиеся от скал. Ну вот, пора идти. По морде Фо пробежала недобрая и усталая улыбка вечной гончей, бегущей от рассвета. Она бросила взгляд на свою знакомую, которую, кажется, уже изучила, и отвела его обратно. Что можно было сказать? Ничего. Хищница не чувствовала себя виноватой. Голова пустела. Львица спешно двинула лапой, отчего сустав едва слышно хрустнул. Кошка поморщилась от нестерпимой боли, она совсем забыла, что шла без отдыха уже второй день. Необходимо было найти пищу и место отдыха. При воспоминании от пищи, фиалковые глаза метнулись в сапфировые. Кошка нервничала. С приходом солнца всё становилось нестерпимо тяжело. И больно. Она решила повременить. На место отдыха ущелье было теперь мало похоже. С приходом солнца в него стали заглядывать и другие незнакомые персонажи. У некоторых запах был схож, но отличен от других, из чего нетрудно было сделать вывод о наличии здесь одного прайда, к которому Фо вряд ли когда-нибудь будет иметь хоть малейшее отношение. Её философия говорила ей о том, что только слабые и неуверенные в себе держатся группами, остальные живут отдельно, отвечая только за себя. Хищница разделяла взгляды последних, так что была неисправимой одиночкой по жизни и душевно. Нет, у неё был собственный кодекс чести, который она старалась блюсти, но мародерством не страдала, как многие одиночки, павшие до простых гиен и шакалов… детёныши, взрослые… Это было нестерпимо. Немой вопрос, обращённый к сапфировым глазам застыл в фиалковых: «Как ты это терпишь?». Фо отвела взгляд и проскользила им по личностям. Одна, вторая... А все как одна. Хищница качнула головой и хватанула пастью свежий ветер, бивший в морду, ласкавший жёсткую шерсть львицы. «Быстрее бы отсюда», – пронеслось в голове героини. Но куда? Вопрос не мучил, но тихо завис в прохладном воздухе. Сапфировые точно не пойдут за ней, потому как их ожидает и более интересная встреча, так что у Фо имелся вариант: а никуда. Она поморщилась от исхода такого события. «Риччи, как ты там?» – она вспомнила младшую сестру и напряжённый вздох подавил её и без того трудные раздумья. Тело заныло от холодных камней. Терзать теперь начало тело. Хищница принуждённо зевнула и, потянувшись. Встала. Жаль. Разговора не вышло. Так гляделки-смотрелки, но, сапфировые, поймите, Фо не может быть в обществе. Та самая Фо ещё раз оглядела знакомую, дабы убедиться в целостности такового организма и удовлетворённо кивнула. Тень её заскользила спешно по стенам ущелья, огибая и сторонясь других хищников. Фиалковые глаза упёрлись вниз, а лапы ворошили прохладную траву. Хотелось отвлечься от всего: окружающих, мыслей, дел, знакомств, хотелось родного и знакомого, хотелось Риччи…
===> пока не решила, куда.
