——>Засыпание (Большие водопады)
Резко распахнув глаза, она огляделась по сторонам. Расфокусированный взгляд не ловил поначалу совершенно ничего, пустота сковывала стучащее сердце. Сердце стучало, но кровь замирала в жилах, заставляя сомневаться в том, что она все еще жива. Что она все еще...
Где?..
Ее окружали барханные пески. Те самые, что приняли ее в этот мир, на которых она росла. Ночные барханные пески. Покрытые тоненькой прослойкой снега, они отражались и блестели в лунном свете.
Движения — не сориентированные, по ощущениям — замлели все четыре лапы и даже шея. И со стороны... Тепло, такое тепло...
— Проснулась?
Голос. Такой родной и такой... непривычно близкий и громкий. Взгляд зацепился за казавшуюся непомерно большой морду. Голубовато-серый окрас, белые подпалены, серые глаза...
— Засыпай.
Это мама. Это ее голос, ее лик, ее тепло, отдающееся полностью ей — Онийоле — при всем учете морозных ночей Пустынь. В округе — сплошная тишь, никого не было и нет. Благодаря врожденной устойчивости к холодам, Вальх могла позволить себе не искать более теплые места для пережидания тьмы. Часто они ночевали прямо под открытым небом, и Йола грелась о материнский бок.
Нос Вальх коснулся ее совсем маленького, недавно вылезшего в мир тельца. Поцелуй ласковый и бесшумный.
— И солнце придет... — тихо напела она.
Мамин голос не отличался особой силой и высотой, но тем не менее... пела Вальх красиво. Было в этом свое чарующее и манящее, потаенное.
— Все хорошо, я любим...
Подожди, мама! Еще столько всего хотелось сказать, сообщить... сделать! Подожди!
— Я любим...
Онийола изо всех доступных ей сил попыталась зацепиться за ускользающую сквозь когти реальность. Та сыпалась на мелкие-мелкие части, оставляя за собой лишь след пыли. Веки не просто закрылись — они слиплись, не позволяя увидеть более ни мелькания света, ни очертания. Темнота окружила все пространство, и ее существо запарило в ней. Словно под толщей воды, Йола шевелила лапами, но всплыть не могла. Она зависала в этой мгле, видя предельно четко только себя саму.
Ола понятия не имела, сколько пробыла там. Время будто замерло, реальность — тоже, и не ясно, что раньше. И имело ли оно смысл вовсе. Ни боли, ни жары, ни холода. Ничего. Ни-че-го.
Ничто.
Перед ней вспыхнул ослепляюще яркий свет. Он выглядел... Как огромная звезда — самая сияющая и до головокружения блестящая. Глаза обжигало от ее свечения, но Онийола не была в силах оторваться. Звезда манила, свет порицал. За промедление, за ожидания. За то, что позволяла себе останавливаться. Йола двинула лапами, неосознанно пробуя приблизиться, преодолеть разделяющее расстояние. И готова она была просить прощение за все, что совершила, даже за то, чего не совершала.
Звезда начала уменьшаться. Становиться все меньше, меньше, меньше... Но свет не пропадал. Не исчезал, оставался.
Твердая земля, колкий ветер в морду. За шерсть зацепились снежинки.
Снег. Кругом... кругом снег.
Ветер более настырно засвистел в ушах, заставляя зажмуриться. И потерять из виду огонек света. Эхо.
— Йола?
Она замерла. Как вкопанная, как разом замороженная, как похороненная во льдах.
— Найта?.. — голос сорвался до шепота. — Найта? Ты здесь?..
Небо затягивали грузные тучи, но где-то виднелись открытые участки ночного небосвода. И со всех этих туч, казалось, исходил шум ветра. Черно-серые скалы и горы с заостренными пиками почти достигали облаков.
— Йола...
— Где ты? — голос подрагивал, но уже звучал внятно.
— Йола...
Огонек. Огонек в тумане. Звездочка вспыхнула прямо там, впереди. Она могла привести к Найте — Ола чувствовала, Ола верила, Ола... она знала.
Онийола побежала. В противовес здравому смыслу, она бежала за звездой, игнорируя шум в ушах. Игнорируя сторонние звуки и, возможно, голоса. Лапы скользили там, где снега минимум. На крутом повороте из-за загустившегося тумана Йола не сразу заметила, что тропа вверх, в гору, стала более тонкой. С края оторвались льдинки и камушки, исчезая в неизвестности.
— Найта, подожди! — стараясь сохранять равновесие, Ола не отставала от звезды. — Подожди, скажи, где ты!
Онийола бежала, бежала и бежала. Она была готова просить прощение за любые грехи этого мира. Этой вселенной.
Простите, простите, простите.
Только дайте добраться, пожалуйста, дайте...
Ветер дул навстречу, сбивал, но совсем скоро сам превратился лишь в фоновый шум. Взобравшись на вершину, Йола бежала до самого обрыва. Пока невидимая сила не заставила ее затормозить. У самого края.
Весь снег продолжал лететь в глаза, в рот, нос, уши. Но ничто не помешало Онийоле разглядеть дорожку из звезд. Ее звезда, ее светлый огонек присоединился к небу, становясь наконечником указывающей куда-то стрелы.
— Прости, Йола...
——>Пробуждение
Отредактировано Онийола (22 Июн 2022 16:32:53)
