Дорога к сердце земель была как в тумане и вызванный призраком буран тут вовсе не при чем оказался. Мысли в голове Нилсин шумели, но отказывались составлять какие-то членораздельные, осознанные звуки, предпочитая просто забивать «эфир», не пуская внешние раздражители. Иногда среди этого белого шума мелькали отголоски осознанных вопросов: «а может…», «надо спросить…», «Громмаш такой…», но ни одна не обладала достаточной волей, чтобы обрести какую-то целостность и звонкость в этой суете.

Лишь когда они вышли из долины, на серые полузаснеженные скалистые тропы, резкая смена текстуры под лапами с мерзловатой травы и периодического снега на обледеневший камень, немного привела Королеву Ночи в более осознанное состояние. По крайней мере, ее зрение больше не было сосредоточено на одной точке где-то в дали, а стало подмечать идущую чуть поодаль коричневую гриву Мтонго. В клане уже какое-то время не было упырей-южан. Последнюю, на ее памяти, казнили вместе с мужем Скегуль, за его неверность. Видеть рядом живого южного льва и знать что он может тут находиться, пусть и в качестве упыря… было странно. Особенно такого крупного. Они с Мтонго были практически одного размера! Хоть, внушительную часть объемов самой Нилс составляла ее длинная шерсть. Шерсть южанина же была такой короткой… Неужели там внизу настолько тепло, что им нормально? Как он будет жить в их морозах? У ходоков, в принципе, нередко водятся шкуры убитых животных - не обязательно южан - но подарить упырю шкуру это… Нилсин на секунду попыталась представить шок на мордах ее собратьев, если бы она это учинила. Наверное, это даже было бы смешно. Первые пару секунд. Но вряд ли Бэрри оценит такой фаворитизм. Еще подумает чего…

Нилсин дернулась, оборачиваясь на Мтонго, когда лев наконец подал голос и глаза ее сделались круглые как две луны. Черт! Призрак убитого Бэрри южанина настолько всех обескуражил, что они забыли основную цель зачем ей вообще нужно было уединиться с Мтонго. Если они будут пытаться обмануть Расмуса и остальных сохранив льву разум, то им столько всего надо обсудить!

- Да. Да. Ты абсолютно прав, извини. Этот призрак совсем меня сбил с толку. Давай… - начала она и отвела Мтонго чуть вбок, прижаться к одной из скал. - Да, ты отлично сориентировался при Громмаше, но… хм, - она на секунду задумалась, почесывая когтями густую шерсть на шее. - Наверное будет проще, если я начну с того, что объясню как в целом работает иерархия в клане.

Она сделала две засечки когтем на снегу.

- Есть Король и Королева Ночи. Над ними… нами, - поправилась она, - только сам Один и другие боги. Сейчас это Бэрри… и я.

Она сделала три засечки под верхними двумя.

- Следующие по рангу - эрилазы. Самые приближенные к королевской чете львы, лучшие из лучших шаманов и военачальники. Расмус, - сказала она поднимая взгляд на Мтонго и показывая на льва лапой, - один из них, еще со времен моего дедушки. Другие эрилазы - это Хелла, моя… хм. Кузина моего отца… И, с недавних пор, Ярана, моя бабушка. Все они подчиняются лишь Королю, Королеве и самим богам.

- Дальше идут Ледяные Пауки, - она сделала еще две засечки под прошлыми тремя, - это искусные шаманы, которые занимаются всеми церемониями, жертвоприношениями. Их еще называют «Гласом Богов». Сейчас их двое - Вигге и Громмаш. И хотя формально они третьи по рангу, ты сам слышал какого Громмаш мнения о своем положении в клане. Не безосновательно, конечно, титул голоса богов не дается просто так и это очень почитаемся роль, но… формально любой из эрилазов их сильнее и важнее. Ледяной паук может высказать свое мнение эрилазу, но эрилаз не обязан ему следовать. По крайней мере, если тот не скажет, что это приказ от самих богов. В таком случае ситуация может стать… непростой.

Чертова шкура. Чертов Бэрри.

- Затем идут вихты. Это основной костяк клана, рядовые львы: воины, шаманы, лекари, охотники, все-все. Все небракованные детеныши при рождении автоматически являются вихтами. И в самом низу - упыри. - Она вздохнула, проводя отделяющую черту под всеми засечками. - Я не буду месить снег, да и ты сам, наверное, уже понял. Упыри в самом низу иерархии, вне зависимости от того личные ли они упыри короля и королевы или же общие. Они… Они собственность, - сказала она грустно смотря на Мтонго, - вещи, которые, так получилось, могут говорить, двигаться и думать. Если им позволено хозяевами. Жизнь любого вихта ценится выше жизни любого упыря. Но статус личного упыря кого-то из клана делает этого упыря выше упырей общих. Которых у нас сейчас все равно нет. Формально, тебе может приказывать кто угодно из клана, потому что они Ходоки, а ты - упырь, но по факту это… считается очень дурным тоном. Как взять чужую игрушку без спроса. Мои приказы, при этом, приоритетны. Если чужой приказ противоречит моему - ты должен выполнять мой приказ, пусть то будет хоть сам Король Ночи или моя бабушка. Наказывать тебя никто не может, по хорошему. Максимум - выразить недовольство твоим поведением мне, а принятие решения о наказание - моя прерогатива. По идее, если кто-то применит к тебе силу, уже я могу назначить им наказание за… порчу имущества, - сказала она, скривившись. - Это не значит, что я могу гарантировать тебе полную безопасность, к сожалению. Мой авторитет в клане не самый твердый, несмотря на формальный статус. Бэрри в этом плане - самая большая опасность.

Она задумалась, пытаясь прикинуть какая еще информация может понадобиться Мтонго.

- Дурман применяется только для того чтобы сломать волю взрослых южан, которых по какой-то причине решили оставить в качестве упырей, а не отправить на алтарь. Обычно это делается на протяжении месяца минимум и на усмотрение хозяина или травника далее. Кому-то и этого за глаза хватало, кому-то требовалось больше. - Она на секунду остановилась будто прикидываясь что-то. - Тебя обрабатывал Расмус, он сказал, что работал над тобой с целью сделать из тебя охранника для меня. Он… он сильный шаман, а я не знаю что именно он с тобой делал. Возможно, он может ожидать первое время от тебя повиновение и ему тоже, в силу того, что он начал процесс. Но со временем даже его команды должны были бы померкнуть перед моими, если бы я продолжила процесс.

- Кроме тебя сейчас в клане всего один упырь - Видар, младший сын Громмаша. Бэрри объявил его своим личным упырем, но так как он еще совсем львенок, ты, естественно, выше по иерархии. Как-то так, - вздохнула она поднимая взгляд на Мтонго. - Я понимаю много неприятной информации, но если у тебя есть вопросы - самое время их задать. Потом может не выйти.

Нилсин молча кивала, слушая краткую выжимку того, что усвоил Мтонго — она вдруг осознала, что не сможет использовать это имя, она не может его знать. Черт, вот еще головная боль, — из ее краткой лекции о порядках Ходоков. Отчасти ей даже хотелось спросить у него насколько это похоже или отлично от устоев южных прайдов, но львица не решилась. Сейчас не место и не время. Она так же хотела сказать, что, технически, вся эта система иерархии приказов в совместительстве с осознанностью Мтонго означает, что он сам мог бы решать какие чужие приказы, если таковые все же будут, выполнять, а какие игнорировать сказав, что, якобы, “у него приказ от королевы”, который “мешает” ему выполнить то, что ему скажут. Но, наверное, рисковать такими махинациями настолько рано не стоит. И если повезет, он не задержится здесь достаточно надолго, чтобы это стало необходимостью.

На второй вопрос льва, она лишь тяжко вздохнула, ожидая его.

— Начну с вопроса попроще, — сказала она. — Ты правильно подметил, да, мы называем наших рядовых членов так же, как и обычных духов. “Vættir” — это просто то же слово, но на древнем наречии наших предков, им мало кто пользуется, кроме более искусных шаманов. Шаманизм в принципе и поклонение духам и богам очень глубоко сидит в нас, оно буквально у нас в крови. Каждый Ходок, даже “бракованные”, обладает в той или иной степени даром. Не каждый может подчинить себе духа, но каждый может его увидеть или почувствовать. А так как духи — существа строптивые и часто опасные, наши предки дали “базовому” нашему слою клана это имя как хммм… ориентир? Дополнительный слой устрашения? Посмотри на нас. Белые как снег, в любую метель группа вихтов и правда выглядит, как призраки сошедшие с небес.

— Что же касается бракованности детенышей… Наши предки, Иные, завещали нам строгие параметры, как должны выглядеть Ходоки. Идеальное дитя Иных имеет шерсть белую, как свежий снег без единого пятнышка, он огромен, как скала и обладает глазами цвета чистейшего льда или морозного неба.

Она кинула беглый взгляд на бурую шерсть Мтонго.

— Отчасти, это конечно было продиктовано логикой и окружающими условиями. Львам с такими пестрыми шкурами, как то, что я видела у всех южан, было бы сложно здесь ловить добычу. Отчасти — чем-то еще. Я не скажу тебе чем, потому что сама не понимаю, чем так радикально, по мнению предков, отличаются серые глаза от голубых. Но первые — брак, вторые — богам угодный цвет.

Ее собственный страх перед вполне конкретной парой серых глаз сейчас не имел никакого значения. При всем при том, что они с Бэрри такие разные, у них есть и что-то общее: они оба — бракованные львы.

— Понятно, что идеал — на то и идеал, чтобы к нему стремиться, но не каждый может его достичь. Особенно в такой вещи, как внешность, которую решают сами боги. Если бы мы убивали всех, кто хоть немного отходил от этого идеала, то клан закончился бы на моем дедушке. Поэтому допустимы некоторые вариации: оттенки белого, молочного, серого, как свежая седина, голубого и синего. Черный нос — приемлемая девиация, хотя идеалом и считается розовый. Черные брови — тоже, хотя и с некоторым недовольством. Любые другие цветные пятна, — сказала она демонстративно проводя когтем под своими ярко-рыжими бровями, — означают, что богами львенку уготовлена или судьба упыря или жертвенный алтарь за грехи родителей. Видар родился с большим бежевым пятном на морде, несмотря на то, что оба его родителя — чистокровные Ходоки. Он был бы отправлен Расмусом на алтарь, если бы Бэрри не вмешался и не повелел, что отныне он лично будет решать судьбы всех бракованных детенышей.

Она вздохнула, понимая, что имеет смысл ответить на очевидно висящий в свете этих слов вопрос до того, как Мтонго его задаст.

— Я и сама была бы или упырем или принесена в жертву, не родись я внучкой короля. Моя мать ведь южанка, а я — грозной крови. Дедушке потребовалось все его влияние, чтобы не просто сохранить мне жизнь, но уберечь от участи упыря. Было… много недовольных.

Она вздохнула, отмахиваясь от этих мыслей, как от надоедливых мух. 



— Но это уже внутренние политические терки, которые тебя вряд ли интересуют.