Вид:
Пятнистая гиена

Имя:
Амадей

Пол:
самец

Принадлежность:
одиночки

Возраст:
3 года 4 месяца, взрослый

Внешность:

● Точный размер: крупный
Амадей довольно высок. Его не назвать гигантом, он не слишком широк в груди, но явно выше любой среднестатистической гиены, особенно когда вытянет шею и выпрямится (насколько вообще гиена может выпрямиться). Он подтянут и строен (по крайней мере, пузо не висит). Вернее, частенько его даже можно назвать худым — того и гляди, желудок к спине прилипнет. Но вовсе не истощенным. Он жилистый и мышцастый, порой если пожрет побольше, так мышцы слоем жирка немного покрываются. А если поголодает, так обрисовываются довольно заметно, сразу давая понять, что перед вами серьезный противник (конечно, если вы не лев. Если вы лев, тогда прощеньица просим и валим побыстрее). 
Ребра, хоть и не торчат так уж откровенно, все же можно пересчитать без труда. Лапы чуть кривоваты, конечно, но это его совершенно не портит. Задние, как и у любой порядочной гиены, чуть короче передних, и менее мощные. Хвост когда-то был пушистым, но это было давно: теперь от него жалкий огрызок остался.  Уши крупные, этакие локаторы. Когда-то кончик левого уха мило обвисал, как у собачки, но потом его отгрызли в драке, так что теперь там только половина уха осталась.
Шерсть довольно приятного оттенка, темно-золотистая, хотя часто припорошена пылью и грязью. Пятна более темного оттенка, коричневые, крупные. Лапы до локтей и колен соответственно также коричневые, также как область вокруг рта и носа, вокруг глаз и внешняя сторона ушей. На загривке целая грива вечно встрепанных жестких темно-бурых воло. Когда-то и челка была, только тоже истрепалась в дороге, а самые длинные пряди Амадей откромсал сам с помощью острого камешка и какой-то матери. Чтобы не мешала и в глаза не лезла. Глаза, кстати, желто-зеленые — скорее, впрочем, желтые.

Характер:
Хотелось бы написать, что характер Амадея ковался в странствиях и битвах, но нет.
По крайней мере, это лишь отчасти так. Его детство прошло относительно благополучно, Амадей взрослел среди сородичей, перенимая их повадки и привычки. Быть сильным, быть безжалостным — но вместе с тем проявлять и заботу о близких, искренне беспокоиться о их состоянии. Сраться и клацать зубами на соперников, но против общей опасности вставать стеной, сплотившись.
Дальнейшая одинокая жизнь заставила его на некоторое время забыть эти принципы, но вовсе не отказаться от них. В глубине души Амадей вполне себе лапушка, до сих пор верящий в дружбу, преданность и любовь — пусть даже прикрывает эти вполне добрые чувства угрюмостью и ворчанием. Он очень неглуп. Настолько, насколько вообще может быть неглупой гиена. Не суется в опасные местечки, не рискует собой, не дразнит судьбу, связываясь с теми, кто сильнее. Может быть, его назовут трусом, но сам Амадей считает, что лучше уж быть живым трусом, чем мертвым храбрецом. Он не особо-то хороший боец, потому что привык всегда спасаться бегством, и никак не может поверить в себя и понять, что он давно уже вырос, а потому способен и сородичу дать отпор, и леопарда за хвост раскрутить, если тот вдруг посягает на его добычу. Амадею еще предстоит сделать это открытие и наконец поверить в себя.
Для малознакомых он типичная гиена, коварная, но трусоватая; тем, кто смог пробиться поближе, он покажет совсем другого себя: заботливого, пусть и нетерпеливого. Верного и готового прийти на помощь. Дайте только проявить себя.

История:
Амадею не повезло родиться в одном из небольших кланов гиен, проживавших довольно далеко от земель Прайда Скара. В очень, очень небольшом клане. В этом-то, собственно, вся проблема. Первые полтора года жизни крокута ничто их не тревожило. Хотя территория клана частично перекрывалась землями львиного прайда, довольно крупного, все же львы и гиены умудрялись существовать так, чтобы не мозолить друг другу глаза. Вернее, гиены не мозолили глаза львам, появляясь только под завершение трапезы, и всех это устраивало. Амадей рос. Положение его матери в клане было не особенно высоким, соответственно и Амадею порой доставалось от тех, кто выше рангом, особенно жестокими были драки, которым вроде бы полагалось быть шуточными. Впрочем, хоть щенки главной самки порой и запускали свои мелкие клыки в шкурку Амадея, серьезных травм ему никто никогда не наносил, а потому и говорить тут не о чем.
Ну, разве что он их не любил. Лучше всего он ладил с собственным братом, сестра же, достигнув годовалого возраста, как-то отдалилась и больше времени проводила с матерью.
В общем, обычная жизнь обычной гиены. Но поскольку клан был небольшим, а земли достаточно плодородными, то благоденствие продлилось недолго. Еще один клан, живший по соседству и гораздо более крупный, как-то теплым погожим вечером пересек границу и напал на родной клан Амадея. Драка была не такой уж жестокой, хотя было порвано немало ушей и носов и прокушено немало лап. Целью вражеского клана, видимо, было подчинить мелкий клан себе, а вовсе не истребить всех его членов до последнего. Так что сам Амадей, натерпевшись страха, все же вышел из драки почти невредимым. Его почти сразу же выдернула из толпы взрослая самка, от удара которой он с визгом покатился по земле. Словом, не боец, совсем не боец. Но и самка побрезговала сражаться с противником, который визжит, даже не пытаясь толком отбиться.
Каким-то чудом его клану удалось ненадолго отбросить противников обратно к границе. Хотя Амадей в этом не участвовал: он сбежал в ближайшие кусты, зализывать царапины. Кланы стояли нос к носу вдоль границы, распаляя себя для новой битвы, когда вмешались львы. Ну конечно, кому же понравится, когда на твоих землях стоит такой визг, что травоядные разбегаются на несколько миль вокруг. Словом, прайд решил навести порядок, и первым под горячую лапу попался клан Амадея.
Вряд ли юного крокута можно было обвинять в трусости, но едва он увидел, что происходит с его семьей, как бросился бежать — куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
Выжить в одиночку оказалось очень непросто. За следующие несколько недель Амадей сильно похудел, научился жрать все, что не приколочено, а также в совершенстве усвоил, чем спокойный и сытый лев отличается от голодного и раздраженного. Ступив на земли Прайда Скара, он надеялся, что на таких неплодородных землях львов нет или почти нет. Зато гиене, которая ест существенно меньше, может быть, удастся здесь выжить.
Как же он ошибался! И гиен, и львов здесь было полным-полно. Сперва он приободрился, надеясь, что сможет выжить, питаясь объедками местного клана. В ту пору он был все еще подростком и не представлял из себя ни привлекательную добычу, ни хоть сколько-то серьезного противника. Но на здешние объедки хватало голодных ртов. Все его шпыняли. Все гнали прочь.
Все, кроме грифа, который как-то раз покружил над обессилевшим подростком и побрезговал его есть — а вместо этого помог советом и даже принес немного еды. Этот гриф, его звали Вирша, стал верным спутником Амадея — так хотелось бы написать, но на самом деле отношения их долго были довольно странными: крокут не доверял птице и старался присматривать за ним, подозревая того в злом умысле. В свою очередь Вирша часто бранил подростка за лень и тупость, а уж тупил Амадей, поверьте, нередко.
А затем он встретил Дуго — пятнистую гиену. Тот уверял, что является знакомцем гиен с земель прайда Скара — с парочкой из них, наиболее нейтрально настроенных, Амадей успел познакомиться — и проявил к голодающему подростку едва ли не больше участия, чем он видел за всю свою одинокую жизнь. Неудивительно, что тот в ответ тоже привязался. Вместе они пропутешествовали по пустошам, набивая живот то тут, то там: охотиться вместе было проще, да и отбить чью-то чужую добычу вполне реально.
Затем они двинулись через пустыню и нашли Оазис.
Вернее, Вирша привел их. Но это было неважно. После голода их ждали земли, просто лопающиеся от плодородия. Животные, которые редко видят хищников. Полноводные ручьи. Фрукты, падающие на лесную подстилку, сочные, мясистые и сладкие. После месяцев голода Амадей искренне наслаждался своей новой жизнью. Акуна Матата как она есть. Через некоторое время он даже обзавелся животиком — можете себе представить?..
Дуго устал от этого первым. Полосатый крокут был взрослее, многое повидал, и жить остаток жизни в праздности, набивая пузо и день за днем валяясь на пляже ему не хотелось. Сам Амадей, будьте уверены, готов был жить так бесконечно. Но его друг, пожив какое-то время в оазисе и хорошенько отожравшись, заскучал и решил уйти.
Ох, какой же сложный это был выбор. Променять дружбу на сытную жратву и безделье… искушение было велико. Если бы не опасение остаться в одиночестве (вернее, в компании сварливого клюющегося грифа), Амадей, пожалуй, не решился бы. Но страх погнал его следом за Дуго, и он, отдуваясь и пыхтя, мотая отвисшим пузом, шлепал следом.
Путешествие обратно было проще — во многом благодаря тому, что разжиревший крокут (подростком его уже нельзя было назвать — за время, проведенное в оазисе, он окончательно вырос и теперь был едва ли не крупнее своего полосатого приятеля) потихоньку худел, ругаясь, но не умирая с голоду. И, конечно, его гриф летел впереди, показывая дорогу.
Итак, к пустошам пришел уже совершенно новый Амадей — втайне немного сожалеющий о той праздной жизни, которую он покинул, но все же заново открывший для себя радость дороги, когда тропа сама стелется под твои кривые лапки.
В пути они с Дуго неожиданно для самих себя разошлись: у самца нашлись какие-то свои дела, требовавшие его присутствия, Амадею же гриф принес весточку из дома — похоже, кто-то из его клана все-таки смог выжить.
Пятнистый без колебания отправился в путь. Посещение родных земель, впрочем, не принесло ему радости. Боль от потери семьи успела утихнуть и поселиться где-то глубоко в душе, но теперь, когда крокут ступал по местам, где бегал еще черным щенком, она снова вылезла и растопырила свои голодные щупальца. К тому же, от всего клана осталась всего пара теток, не близких родственниц, седьмая вода на киселе. Они довольно радушно приняли Амадея и даже, казалось, были рады тому, что он выжил. Но не предложили остаться и явно не испытывали те же чувства, что он. К тому же, их новый клан, к слову, их прежние враги, не был особо рад новому самцу, да еще такому жилистому и мускулистому. Если в дорогу крокут собирался, будучи жирдяем, то теперь, помотавшись вволю по пустыне и пустошам, он снова исхудал, но вместо этого оброс крепкими мышцами, являя собой великолепный образчик взрослой гиены.
Спорить Амадей не стал. К чему оставаться там, где тебе не рады? Бороться за свое место в клане и за внимание доминирующей самки… К черту это все. А он уже привык к одиночеству и заново полюбил скитания. Пусть где-то в глубине души он и хочет найти свой настоящий дом, он согласен носиться по саванне столько, сколько продлится его жизнь.
Итак, он снова ушел. Ноги несли его куда-то в сторону прайда Скара — он долго там не был и хотел посмотреть, что изменилось за это время.

Уровень боевого опыта
2-3 драки

Цель персонажа в игре:
выжить

Связь:
…